Вопрос о выносе из Мавзолея саркофага с телом И. В. Сталина формально был внеплановым. Председательствовавший на том заседании съезда Н. М. Шверник предварил его таинственными словами:

«В президиум съезда от некоторых делегаций поступили просьбы предоставить им слово. Президиум счёл возможным удовлетворить их просьбы».

О чём? Знавший ответ на этот вопрос первый секретарь ЦК Компартии Грузии боевой генерал В. П. Мжаванадзе накануне вечером съел мороженого столько, чтобы наверняка потерять голос, иначе Шверник по указанию Хрущёва обязательно предоставил бы ему слово для выступления.

А в официально принятой повестке дня ⅩⅩⅡ съезда КПСС стояли другие вопросы: отчётные доклады ЦК и ЦРК КПСС, проект Программы КПСС, изменения в партийном Уставе и выборы руководящих органов партии. Бесспорно, что программный вопрос был основным. Не случайно Н. С. Хрущёв, закрывая съезд, говорил:

«Приняв новую Программу, ⅩⅩⅡ съезд перед всем миром провозгласил, что народы Советского Союза во главе с Коммунистической партией, руководствуясь учением марксизма-ленинизма, высоко поднимают знамя борьбы за построение коммунистического общества в нашей стране. Построение коммунистического общества стало практической задачей партии и народа».

Работа над принятым в последний день съезда главным документом партии началась в 1958 году. В архивном фонде П. Н. Поспелова рядом с последней редакцией проекта программы ВКП(б) 1947 года лежит «хрущёвский» «План программы»¹. Здесь же сопроводительное письмо члена ЦК, заведующего Международным отделом ЦК КПСС Б. Н. Пономарёва секретарю ЦК КПСС:

«Товарищу Поспелову П. Н.

Представляю проект плана Программы КПСС.

План составлен в развёрнутом виде с тем, чтобы он давал представление об общем направлении Программы, а также, чтобы было видно не только название вопросов, включённых в Программу, но и их краткое содержание.

Прошу рассмотреть.

Б. Пономарёв.
25 августа 1958 года»².

Следующий документ в том же деле — написанное от руки в феврале 1959 года письмо Пономарёва:

«Товарищу Поспелову П. Н.

Пётр Николаевич!

Это новый вариант плана Программы, в который внесены изменения и дополнения, вытекающие из решений ⅩⅩⅠ съезда КПСС. Сейчас работа по подготовке материалов, конечно, немало изменяет в сравнении с планом. Однако он всё же даёт возможность судить об основном направлении и проблемах, подлежащих освещению в материалах.

С тов. приветом
Б. Пономарёв»³.

Письмо примечательно своей извинительной тональностью, оно также даёт представление о суетливом характере работы над проектом Программы. Но эта переписка относится к периоду до официального постановления о работе над документом.

В Российском государственном архиве социально-политической истории есть дело «Проекты постановлений Центрального Комитета, Пленума ЦК о материалах для проекта и об основных направлениях при разработке проекта Программы партии; о группе по подготовке теоретических материалов для Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза с правкой Б. Н. Пономарёва и Е. И. Кускова. 25 июля 1959 г.— 17 июня 1961 г. Москва».

Напомним: ни ⅩⅩ XX, ни ⅩⅩⅠ съезды КПСС не утверждали нового состава Программной комиссии, а из 11 членов Программной комиссии КПСС, утверждённой ⅩⅨ партсъездом, в 1959—1961 годах в «рабочем состоянии» оставались только три человека. Среди тех, кому ⅩⅨ съезд давал такое ответственное поручение, ни Б. Н. Пономарёва, ни Е. И. Кускова не значилось.

Политическое решение о программе было принято на заседании Президиума ЦК КПСС 14 декабря 1959 года. По его итогам появилось постановление от 17 декабря 1959 года:

«Постановление ЦК КПСС

Об основных направлениях при разработке проекта программы партии

Одобрить изложенные тов. Н. С. Хрущёвым на заседании Президиума ЦК основные принципиальные положения для подготовки проекта программы партии.

При разработке проекта исходить из того, что программа должна охватывать период в 15—20 лет, в течение которого будет решена задача построения основ коммунистического общества в СССР.

В основу проекта программы положить план развития народного хозяйства и культуры Советского Союза на 15—20 лет. Главным стержнем развития экономики Советского Союза должна явиться электрификация всей страны. Осуществление ленинской идеи электрификации обеспечит создание материально-технической базы коммунизма и решение основной экономической задачи СССР. Всё это даст возможность производить столько продукции, сколько необходимо для полного удовлетворения материальных и духовных потребностей советского общества, и достичь самого высокого в мире материального и культурного уровня жизни нашего народа.

При характеристике задач построения коммунистического общества необходимо разработать вопрос о развитии и совершенствовании государственной и колхозно-кооперативной форм собственности, их сближении и переходе в единую общенародную собственность, о преодолении существенных различий между городом и деревней, дальнейшем развитии колхозного строя и переходе его на высшую ступень.

Предусмотреть при разработке проекта программы определённые этапы перехода к коммунизму, с тем чтобы для каждого этапа были намечены основные конкретные задачи в развитии производительных сил и производственных отношений, решение которых даст возможность осуществить поступательное развитие общества по пути к коммунизму, обеспечить стирание граней между рабочим классом и крестьянством и постепенное превращение их в тружеников бесклассового коммунистического общества…

Программа партии должна ясно показать всем коммунистам и всему советскому народу как общие задачи построения коммунистического общества, так и роль и место каждого труженика советского общества в борьбе за их выполнение»⁴.

Знакомство с этим документом заставляет вспомнить аналогичное постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 15 июля 1947 года. Их сопоставление показывает существенное различие в методологии разработки партийной программы. Во-первых, в 1947 году разработчикам давались только принципиальные (рамочные) установки:

«Комиссии исходить в своей работе из следующих соображений. Программа должна состоять из двух основных частей: а) из общей части, где должны быть даны, во-первых, оценка победы Великой Октябрьской социалистической революции с точки зрения исторического развития человечества, во-вторых — анализ нынешней международной обстановки, в-третьих — итоги достижений советского общества к настоящему времени по всем линиям, и б) практически-политической части, где должны быть сформулированы основные задания партии с точки зрения развития Советского общества к коммунизму в разрезе 20—30 лет».

При этом предусматривалось, что «комиссия имеет право выдвинуть другую схему программы, если она считает изложенную схему недостаточной или неправильной»⁵. В постановлении 1959 года первым пунктом разработчикам предписано руководствоваться при подготовке проекта программы партии «изложенными тов. Н. С. Хрущёвым основными принципиальными положениями», и далее многие из этих положений воспроизводились в постановлении.

Второе принципиальное отличие в том, что в 1947 году Политбюро ЦК ВКП(б) рассматривало генеральный хозяйственный план СССР как план экономической реализации принципиальных политических установок программы ВКП(б)⁶, а в постановлении ЦК от 17 декабря 1959 года предписывается: «В основу проекта программы положить план развития народного хозяйства и культуры Советского Союза на 15—20 лет». Иначе говоря, «технократическим» подходом вытеснялся политический подход, что было достаточно распространено во время, когда партией руководил Н. С. Хрущёв. Именно оттуда пошла практика отрыва тактических решений от стратегических задач, вплоть до пренебрежения последними.

Третья особенность этого документа в том, что установки Хрущёва во многом… повторяют положения сталинско-ждановской программы и изложенной А. А. Ждановым концепции изменений Устава ВКП(б), которые не были реализованы на ⅩⅨ партсъезде (на нём доклад об изменениях Устава партии делал Н. С. Хрущёв). Но об этом поговорим подробнее при осмыслении анализа третьей Программы КПСС.

На основе постановления ЦК КПСС от 17 декабря 1959 года был подготовлен проект следующего постановления ЦК (в архивном деле дата не указана):

«О подготовке проекта Программы КПСС

1. Поручить т. т. Пономарёву Б. Н., Митину М. Б., Арзуманяну А. А., Федосееву П. Н., Гатовскому Л. М., Ромашкину П. К., Белякову А. С., Сорокину Г. М., Ступову А. Д., Лемину И. М. на основе доклада товарища Хрущёва и решений ⅩⅩⅠ съезда КПСС доработать материалы по теоретическим вопросам, связанным с подготовкой проекта программы КПСС…
2. Обязать заведующих отделами ЦК КПСС, секретарей ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ ознакомиться с соответствующими разделами по теоретическим вопросам, связанным с подготовкой проекта Программы КПСС и в 20‑дневный срок представить в Комиссию свои замечания и предложения.
3. Поручить т. т. Куусинену О. В., Пономарёву Б. Н., Митину М. Б., Ильичёву Л. Ф., Федосееву П. Н., Арзуманяну А. А., Гатовскому Л. М. с учётом представленных замечаний и предложений отделов ЦК представить в ЦК КПСС проект Программы КПСС…»⁷.

Второй и третий пункты этого документа можно было бы и не приводить, так как они Пономарёвым и Кусковым вычеркнуты. Но пункт 2 даёт основание рассматривать группу товарищей, которым поручено дорабатывать материалы Программы КПСС, как Программную комиссию, а пункт 3 свидетельствует о том, что Пономарёв и Кусков не считали целесообразным расширять эту Комиссию за счёт включения в неё О. В. Куусинена (подготовленный им совместно с членом-корреспондентом АН СССР Л. А. Леонтьевым вариант проекта программы 1947 года получил низкую оценку Сталина и Жданова) и Л. Ф. Ильичёва.

Что касается экономического раздела Программы, то подготовить для него «обоснованные расчёты» было поручено председателю Государственного экономического совета А. Ф. Засядько и председателю ЦСУ СССР В. Н. Старовскому. Материалы им должны были представить более 100 научно-исследовательских учреждений и правительственных структур, в которые были отправлены письма за подписью Б. Н. Пономарёва, о чём свидетельствуют «Материалы по разработке проекта третьей Программы КПСС»⁸.

Наконец, надо отметить, что в работе над третьей (хрущёвской) Программой КПСС в той или иной степени участвовали разработчики сталинско-ждановского проекта программы ВКП(б) 1947 года О. В. Куусинен, М. Б. Митин, П. Н. Поспелов и П. Н. Федосеев.

Между тем Н. С. Хрущёв и его соратники работу над проектом партийной программы, выполненную в 1947 году под руководством И. В. Сталина и А. А. Жданова, официально предали полному забвению. Да и подготовка завершающего аккорда съезда не давала им возможности поступать иначе. Более того, на ⅩⅩⅡ съезде КПСС была создана такая атмосфера, когда Сталина обвиняли в том, что он будто бы препятствовал разработке третьей партийной Программы. Член партии с 1896 года Ф. Н. Петров, впервые участвовавший в работе партсъезда, с высокой трибуны заявил:

«Разработка проекта Программы КПСС является исторической заслугой Центрального Комитета, избранного ⅩⅩ съездом нашей партии. Вы знаете, товарищи, о том, что ещё на ⅩⅥ съезде партии в 1930 году было решено переработать Программу партии с учётом успехов социалистического строительства. Через девять лет, на ⅩⅧ съезде партии, была избрана комиссия по изменению Программы партии, и ей было предложено представить на ближайший съезд партии проект новой Программы. Ещё через тринадцать лет ⅩⅨ съезд партии вновь признал необходимым произвести переработку существующей Программы. Тот факт, что решения трёх партийных съездов не были выполнены, является одним из проявлений грубого нарушения ленинских норм партийной жизни, имевших место в обстановке культа личности Сталина. (Аплодисменты). В 1956 году ⅩⅩ съезд КПСС принял решение о разработке новой Программы партии. Центральный Комитет КПСС во главе с товарищем Хрущёвым с честью выполнил поручение ⅩⅩ съезда»⁹.

Ф. Н. Петрова извиняет то, что он не знал о решениях февральского пленума ЦК ВКП(б), о продуктивной работе над проектом новой программы в 1947 году, и за это он вправе предъявлять претензию Сталину, ограничивавшему информацию партийцев о работе ЦК. Кстати, этим потом ловко воспользовался Хрущёв, запускавший в обиход не только не известные партии факты, но и всякие небылицы о Сталине, и создававший простор своим наиболее ретивым сторонникам для фальсификации истории КПСС.

На следующий день на трибуну съезда поднялся О. В. Куусинен. «Правда» в цикле публикаций «Навстречу Великому Октябрю. Неизвестная программа ВКП(б)» сообщала, что Отто Вильгельмович был руководителем одной из четырёх творческих групп по подготовке вариантов проекта программы ВКП(б) в 1947 году и свой вариант проекта им был представлен¹⁰. Был он знаком и с последней редакцией проекта программы 1947 года. Но 26 октября 1961 года Куусинен, вопреки фактам, хорошо ему известным, утверждал:

«Потребность в новой Программе у нас в партии ощущалась и раньше. Мне известно, что ещё в тридцатых годах по инициативе Сталина были сделаны две попытки разработать проект новой Программы. Но это были совсем не серьёзные попытки, и они дали такой худосочный результат, что Сталин даже не счёл нужным познакомить с написанными проектами членов Политбюро. Но даже если бы проект был написан самым тщательным образом, всё равно партия не получила бы документа, который мог бы сравниться с нынешним проектом Программы»¹¹.

Далее шёл откровенный холуяж в адрес Н. С. Хрущёва. Напомним, что «Правда» приводила автограф сталинского письма от 22 октября 1938 года членам Политбюро, где автор писал: «…считаю нужным разослать членам Политбюро для ознакомления»¹².

После выступления О. В. Куусинена уже недопустимо не сопоставить последнюю редакцию сталинско-ждановского проекта программы ВКП(б) 1947 года и «хрущёвскую» Программу КПСС, принятую ⅩⅩⅡ съездом партии. Возьмём наиболее звонкие, вызвавшие народный и международный отклик положения новой Программы. Пожалуй, первое в этом ряду — положение о мирном сосуществовании государств, принадлежащих к разным общественно-политическим системам. В третьей Программе КПСС обоснование этого тезиса занимает более четырёх книжных страниц. Вообще, этот документ чрезвычайно многословен. Вопреки требованиям жанра, он содержит обилие комментариев, а то и обыкновенной публицистики (не случайно его объём составляет 6,7 печатного листа). Поэтому выберем наиболее значимые абзацы:

«Мирное сосуществование социалистических и капиталистических государств — объективная необходимость развития человеческого общества. Война не может и не должна служить способом решения международных споров. Мирное сосуществование или катастрофическая война — только так поставлен вопрос историей…

Мирное сосуществование предполагает: отказ от войны как средства решения спорных вопросов между государствами; равноправие, взаимопонимание и доверие между государствами, учёт интересов друг друга; невмешательство во внутренние дела, признание за каждым народом права самостоятельно решать все вопросы своей страны; строгое уважение суверенитета и территориальной целостности всех стран; развитие экономического и культурного сотрудничества на основе полного равенства и взаимной выгоды.

Мирное сосуществование служит основой мирного соревнования между социализмом и капитализмом в международном масштабе и является специфической формой классовой борьбы между ними…»¹³.

55 лет назад это положение прозвучало свежо и казалось новаторским. На самом деле это вольный и неточный пересказ тезиса последней редакции сталинско-ждановского проекта программы ВКП(б) 1947 года:

«Политика Советского Союза в области международных отношений исходит из факта сосуществования и борьбы двух систем — социализма и капитализма и из практически доказанной возможности сотрудничества между государствами с различными общественными системами. Советский Союз даёт решительный отпор опасным проискам поджигателей новой мировой войны, шантажистским попыткам запугать народы, предпринимаемым американской атомной дипломатией, её пособниками и помощниками»¹⁴.

Тезис 1947 года явно предполагает и неравномерность экономического развития капиталистических стран, и необходимость военно-политического паритета двух систем… А в формулировке 1961 года, несмотря на то, что она во многом повторяла тезис сталинско-ждановского текста, принцип мирного сосуществования оказался не в ладах с революционным характером марксизма-ленинизма.

Похожая история и с ключевым понятием Программы развёрнутого строительства коммунизма:

«Коммунизм — это бесклассовый общественный строй с единой общенародной собственностью на средства производства, полным социальным равенством всех членов общества, где вместе с всесторонним развитием людей вырастут и производительные силы на основе постоянно развивающейся науки и техники, все источники общественного богатства польются полным потоком и осуществится великий принцип „от каждого — по способностям, каждому — по потребностям“. Коммунизм — это высокоорганизованное общество свободных и сознательных тружеников, в котором утвердится общественное самоуправление, труд на благо общества станет для всех первой жизненной потребностью, осознанной необходимостью, способности каждого будут применяться с наибольшей пользой для народа»¹⁵.

Теперь обратимся к последней редакции сталинско-ждановского проекта программы:

«Коммунизм — это такое общество: а) где на основе роста производства достигнуто изобилие продуктов и господствует равная обязанность всех трудиться по своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по их потребностям, а все труженики общества являются людьми, ведущими вполне зажиточную и культурную жизнь; б) где всё народное хозяйство базируется на общественной собственности на средства производства, оснащено высокоразвитой техникой и управляется по единому плану; в) где нет классов и классовых различий, а все работники индустрии, сельского хозяйства и других отраслей общественной деятельности являются тружениками единого бесклассового общества; г) где на основе огромного повышения технической базы сельского хозяйства и подъёма культурного уровня деревни до уровня передового города ликвидирована противоположность между городом и деревней; д) где на основе роста квалификации, профессионального мастерства и культурного уровня работников индустрии и сельского хозяйства ликвидирована противоположность между физическим и умственным трудом; е) где созданы все условия для удовлетворения непрерывно растущих материальных и духовных потребностей людей и всестороннего развития их способностей и дарований»¹⁶.

Дело даже не в том, что определение 1947 года полнее характеризует общество будущего. Главное: оно отвечает на вопрос, благодаря чему «польётся полный поток» общественного богатства. В обществе социального равенства «господствует равная обязанность всех трудиться по своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по их потребностям». Нет этого сущностного признака — и сбит ориентир: коммунизм стал смахивать на общество потребления.

А содержащееся в постановлении ЦК КПСС «Об основных направлениях при разработке проекта программы партии» требование «предусмотреть при разработке проекта программы определённые этапы перехода к коммунизму…» тоже позаимствовано из последней редакции проекта ВКП(б) 1947 года. В ней отмечалось: «Переход от социализма к коммунизму может быть осуществлён лишь через ряд переходных ступеней, в порядке дальнейшего развития материальных основ и общественных отношений социалистического общества». И важно это не столько из-за потребности намёток конкретных задач развития общества в конкретный период, сколько для осуществления перехода к коммунистическому принципу распределения по потребностям¹⁷.

Сопоставление двух документов позволяет сделать вывод, что последняя редакция проекта программы ВКП(б) 1947 года послужила базой для определения задач, поставленных в третьей Программе КПСС в области электрификации, механизации и автоматизации (в «первоисточнике» указано на социальное значение автоматизации как адекватной коммунизму технологической базы общества, что оказалось утерянным в принятой Программе), химизации, развития транспорта, размещения производительных сил, сокращения рабочей недели и т. п. В последней редакции сталинско-ждановского проекта программы содержался даже такой пункт: «Всемерно культивировать и поощрять коммунистическое отношение к труду как к делу чести, славы, доблести и геройства»¹⁸. Правда, само движение за коммунистический труд началось через десятилетие после того, как его организация была предусмотрена проектом программы партии.

Сама по себе подобная преемственность и естественна, и похвальна. Но недостойно поведение политиков, когда преемственность всячески скрывается и даже превращается в плагиат. И уж совсем мерзко, когда на её месте громоздится фальсификация истории.

И ещё об одном положении, заимствованном из последней редакции проекта программы ВКП(б) 1947 года. Речь о диктатуре пролетариата. В сталинско-ждановском документе было записано:

«В социалистическом обществе достигнуто невозможное в условиях эксплуататорского строя единство государства и народа. Советское государство является выразителем силы, воли и разума народа. С ликвидацией эксплуататорских классов, победой социализма и установлением полного морально-политического единства всего народа диктатура пролетариата выполнила свою великую историческую миссию. Советское государство превратилось в подлинно всенародное государство»¹⁹.

В «Правде» уже предпринималась попытка объяснить, какие факторы привели к этому поспешному утверждению. В его преждевременности убеждают буржуазная контрреволюция и реставрация капитализма на просторах СССР и европейских стран социалистического содружества. Видно, И. В. Сталину, как и его соратникам, изменила политическая прозорливость.

Тем более странно, что это положение восторженно и с пафосом включено в Программу КПСС 1961 года. Ведь за 14 лет, отделявших во времени эти документы, произошли серьёзные события, потребовавшие диктатуры пролетариата и как механизма принуждения антисоциалистических сил, и как механизма созидания, в том числе формирования новой социалистической дисциплины. Н. С. Хрущёв, искавший любой, реальный или надуманный, повод очернить Сталина, здесь поступил как самый правоверный сталинист. Правда, при этом он обеспечил себе возможность присвоить чужую идею и проявить характерную для него хвастливость:

«В проекте Программы партии поставлен и решён новый (?!) важнейший вопрос теории и практики коммунизма — о перерастании государства диктатуры пролетариата в общенародное государство и о его судьбах при коммунизме»²⁰.

Приписав себе несуществующую заслугу, Хрущёв решил, что столь же лихо может высказаться от имени всего советского рабочего класса:

«В условиях победы социализма и вступления страны в период развёрнутого строительства коммунизма рабочий класс Советского Союза по собственной инициативе (?!), исходя из задач построения коммунизма, преобразовал государство своей диктатуры во всенародное государство. Это, товарищи, беспримерный в истории факт! До сих пор государство всегда было орудием диктатуры того или иного класса. Впервые у нас сложилось государство, которое является не диктатурой какого-либо одного класса, а орудием всего общества, всего народа»²¹.

Но есть вопрос, по которому Хрущёв коренным образом разошёлся с проектом программы 1947 года. Он касается способа перехода к распределению по потребностям. В последней редакции проекта программы ВКП(б) 1947 года предусматривалось:

«Переход к коммунистическому принципу распределения осуществить постепенно, в меру реальных экономических возможностей. Неуклонный рост реальной заработной платы рабочих и служащих и оплаты трудодня колхозников, по мере повышения производительности труда, а также политика систематического снижения цен на предметы потребления должны стать важнейшим рычагом перехода к коммунистическому принципу распределения.

В первую очередь ВКП(б) ставит своей задачей обеспечить распределение по потребностям основных предметов питания (хлеб, мясо, сахар, овощи, жиры), а далее — промышленных товаров первой необходимости и массового спроса с тем, чтобы в дальнейшем перейти постепенно к распределению по потребностям всех предметов потребления»²².

Н. С. Хрущёв и его единомышленники предпочли иной вариант перехода к распределению по потребностям. В третьей Программе КПСС записано:

«В результате выполнения задач, намечаемых партией в области подъёма благосостояния народа, Советский Союз значительно продвинется по пути практического осуществления коммунистического принципа распределения по потребностям.

В итоге двадцатилетия общественные формы потребления будут по своей сумме составлять примерно половину всей суммы реальных доходов населения. Это даст возможность осуществить за счёт общества:

• бесплатное содержание детей в детских учреждениях и школах-интернатах (по желанию родителей);
• материальное обеспечение нетрудоспособных;
• бесплатное образование во всех учебных заведениях;
• бесплатное медицинское обслуживание всех граждан, включая обеспечение медикаментами и санаторное лечение больных;
• бесплатное пользование квартирами, а также коммунальными услугами;
• бесплатное пользование коммунальным транспортом;
• бесплатное пользование некоторыми видами бытового обслуживания…»²³.

На практике закрепился именно этот вариант. Его достоинство состояло в том, что появилась возможность частично передать распределение общественных фондов общественным организациям, в частности — профсоюзам. Но в целом это был, безусловно, инструмент повышения благосостояния населения, тогда как его роль в переходе к распределению по потребностям была ограничена, так как распределение общественных фондов потребления часто осуществлялось в зависимости от трудового вклада граждан.

Главным критерием теорий, программ и планов является, как известно, практика. ⅩⅩⅡ съезд КПСС убедительно показал, что не принятая, оставшаяся в виде последней редакции проекта программа ВКП(б), разработанная в 1947 году, успешно выполнялась. Хрущёв в Отчётном докладе ЦК КПСС съезду докладывал, что в 1961 году будет выплавлено 51,1 миллиона тонн чугуна, сварен 71 миллион тонн стали, добыто 513 миллионов тонн угля и 166 миллионов тонн нефти. Таким образом, все названные в последней редакции конкретные количественные показатели производства менее чем за 15 лет были выполнены, а по стали перекрыты почти на 20 %, по добыче нефти — в 2,76 раза.

К сожалению, подобного нельзя сказать о принятой ⅩⅩⅡ партсъездом Программе. Вскоре после съезда, вразрез с его решениями, были повышены цены на некоторые продовольственные товары массового спроса, что вызвало протест прежде всего рабочего класса. Получилось, что отказ от диктатуры рабочего класса обернулся отказом учитывать его первоочередные интересы. Демагогией оказались и заявления Хрущёва о росте внутрипартийной демократии. Если в 1956 году состоялось 72 заседания Президиума ЦК КПСС, то в 1962 году — только 27 заседаний. Между тем Президиум ЦК, в соответствии с принятым на съезде Уставом партии, являлся высшим руководящим органом между пленумами ЦК. Хрущёв же перенёс руководство партией в секретариат ЦК, который, в соответствии с Уставом КПСС, отвечал лишь за организацию проверки исполнения и кадровые вопросы.

Ближайшим результатом такого политического поведения Н. С. Хрущёва стал октябрьский пленум ЦК 1964 года, а дальним… Его мы и сегодня чувствуем каждодневно.