Звучала Скрипка. Бах. Чакона.Как Откровенье прост и горд, непоборимые Законы глаголил страждущий аккорд. И в половодье дивных звуков, яснее, чем из тысяч книг, сгорая в радостях и муках, я Правду высшую постиг. Я понял — жизнь дана для мысли, мысль для борьбы за идеал.…Звучала скрипка. Коммунистом в далёкой юности я стал.

Я помню дни Любви, Печали, дни Торжества моей страны, когда, рыдая, мы встречали солдат, вернувшихся с войны.
И невернувшихся молили простить, что пережили их. О, как тогда правы́ мы были в мольбах пророческих своих!
Как будто чувствовало сердце сквозь толщину грядущих лет, что пред ушедшими в бессмертье придётся нам держать ответ.
Как будто знали достоверно, что, совершив почётный круг, когда-то медленно, но верно, к позору двинемся мы вдруг.

Не день, не два он всё горел, как свечка.
И люди удивлялись: Почему?
А там, браток, была… такая печка,
что не постичь нормальному уму.
Снаружи лишь огонь багрово-красный.
Внутри же, отдавая Богу жизнь,
горело человеческое мясо —
живых людей кремировал фашизм.
…

Товарищ! Мольбами слёзными буржуя с толку не сбить.
Хочешь добиться серьёзного — надо буржуя бить!
Хватит словесные кружева из страха и лжи плести!
Только святое мужество может страну спасти!

…Есть тип людей. Он был во тьме веков.
Он есть сейчас. Он вечно в мире будет.
В нём соль земли. Он антипод Иуды.
Мой, тост, друзья: «За всех большевиков!».