Архив автора: admin

17.06.2012

Мао и Че наши, но и Сталина мы так просто не отдадим

Кто опубликовал: | 10.09.2019
Комментариев нет

Плохие кискиВ российском обществе сосуществуют две утилитаристские тенденции относительно Сталина, причём вовсе не обязательно в противоборстве, а, как правило, в гармоническом единстве,— с одной стороны, записать косвенным образом на свой счёт достижения сталинской эпохи и российского революционного социализма вообще, а с другой — отмежеваться от того, что может, оправданно или нет, напугать, отвратить или смутить современного российского обывателя. Такая стратегия используется и правящим классом и сонмом левых, кроме совсем упёртых сталинопоклонников, которые приемлют всё, включая самое мерзкое или откровенно вымышленное, или ультраантикоммунистов, которым от СССР принципиально ничего не надо,— или же глубоко индоктринированных (в положительном смысле, как противоположность прагматизму) групп, вроде последовательных троцкистов или маоистов, располагающих аппаратом неоппортунистических, то есть не приспособленных к сиюминутному популизму, представлений. Очередной пример, статья Сергея Чернякова «Сталин, Мао, Че Гевара», слишком глубоко вторгается на территорию маоистов, чтобы мы могли обойти его вниманием, в частности, на фоне болезненно-курьёзного процесса умственного переворота в РКПБ, ещё недавно «сталинско-ходжаистской». 1.

Черняков С. Ф.

Для начала, выясним убеждения автора — не декларируемые, а то, конечно, очень многие любят называть себя «[просто] марксистами[-ленинцами]», чтобы запутать следы,— а действительные. Во-первых, отмечаем, что, намереваясь похвалить исследуемых деятелей, он пишет, что «мысли обоих выдающихся революционеров… о характере мировой революции, интернационализме, социалистической демократии коррелируют с идеями Троцкого, а не со сталинской практикой» (не будем останавливаться на том, что это махровый идеализм — сравнивать идеи с практикой, но отметим это). Чуть далее он солидаризируется с анализом, который Троцкий давал сталинскому режиму в 1920—1930-х, конкретно — в «Перманентной революции». Троцкист? Не вполне.

Во-вторых, автор, признавая марксистско-ленинские сентенции и реальные достижения Сталина, утверждает, что они «вступали в вопиющее противоречие с тоталитаризмом, репрессиями, культом личности, элементами национализма», называет его целью «укрепление своего тоталитарного режима» (кстати, я не уловил, каким образом этому служили «репрессии против отдельных народов» — следует ли понимать так, что подавляемые таким образом движения выражали прогрессивную альтернативу?) и даже называет его «убийцей» и «деспотом». А это уже не марксистский лексикон вообще. «Убийцу» и даже «деспота» можно было бы списать на эмоциональную несдержанность, но «тоталитаризм» недвусмысленно происходит «из другой оперы». Не случайно, что ни Мао, ни Че не употребляли этого термина. Троцкий, правда, употреблял, но пусть это остаётся на его совести, тем более, что это было обращено против него же при издании его архива Ю. Г. Фельштинским  2. И уж совсем всё становится ясно от упоминания «репрессий». Троцкий презрительно фыркнул бы на идею, что можно добиться социализма без репрессий и назвал бы такие взгляды «гуманитарно-пацифистскими иллюзиями» 3. Априорное отклонение «репрессий» вообще, «диктаторства» вообще составляет характерную идеологическую черту совсем другого политического направления, фетишизирующего частную жизнь, не большевизма.

Итак, автор — троцколиберал. Не довольствуясь этим, он пытается присвоить наших исторических вождей — Мао Цзэдуна и Эрнесто Че Гевару, изображая их реальное отличия от Сталина противоположностями, изображая их некими квазитроцкистами. Мало того, под конец, он предъявляет претензии и на Сталина, отмечая, «что не следует демонизировать личность Сталина, приписывая исключительно ему все неудачи, постигшие Советское государство в 30 — начале 50-х годов. Следует объективно разобраться, какие из ошибок Сталина связаны непосредственно с его личностью, а какие неизбежно вытекали из новизны социалистических преобразований», и признавая даже, что он в каких-то ситуациях «проявлял себя крупным марксистом». Однако эти слова, изображающие взвешенность, «вступают в вопиющее противоречие с» недобросовестным пасквилем, которым объективно является статья.

Статья, как будто, снабжена обширным ссылочным аппаратом. Однако бросается в глаза резкое различие его в том, что касается Мао и Че — они цитируются по публичным, хорошо известным выступлениям, и Сталина — в этом случае привлекаются третьестепенные и сомнительные источники.

Цитата про Крупскую дана из переписки по отдельному изданию 1995 г. (и то, что автор придаёт такое значение резким словам в ней, говорит лишь о его плохом представлении о нормальной внутрипартийной борьбе). Из изложения можно вообразить, что Сталин заткнул Крупской рот, подверг её пыткам, а то и вообще устранил; или же, что Мао или Троцкий никогда не призывали никого «бить». «Даже к контрреволюционерам, а тем более к своим идейным противникам Мао никогда не применял смертную казнь» — добавляет автор, но это неверно, и, к сожалению, не может быть верно в реальном мире. Отношение Сталина и Мао к смертной казни существенно различалось, но изображать одного из них «убийцей», а другого — либеральным гуманистом — буржуазная пошлость. Вот что вспоминал, например, Че в «Эпизодах революционной борьбы»:

«Фидель произнёс краткую взволнованную речь, в которой призвал к повышению дисциплины и предупредил о той опасности, которая нас ожидает в случае её нарушения. Он объявил, что смертной казнью будут караться три преступления: неподчинение приказу, дезертирство и паникёрство».

Зверская цитата насчёт «уничтожать весь его род» взята из дневника Димитрова — в высшей степени сомнительного источника, который охотно цитируют правые сталинисты (однако, даже «Дуэль» в 2001 г. довольно убедительно утверждала, что это фейк), но никто не видел воочию. Дневник издан в 1997 г. ничтожным тиражом и будто бы содержат, помимо прочего, записи пьяных базаров в узком кругу вокруг Сталина, зафиксированных по памяти человеком, для которого ещё и русский язык не родной. Короче, понятно, фтопку. …Кстати, даже если бы Сталин и говорил что-либо подобное, большее значение имеет, вопреки мнению Чернякова, именно то, что политик говорит на публике, а не «в узком кругу»,— ибо так определяется общественная идейная база, на которую он работает. Например, Гитлер мог столько угодно заниматься демагогией, но фашистскую идеологию в своих выступлениях не мог и не хотел скрывать — совсем наоборот! Полагаете, большее значение имело бы, если бы, запершись с ближайшими соратниками в бункере, он вещал им, как любит евреев, коммунистов и гомосексуалов?

Странное указание индонезийским товарищам вырабатывать партийную платформу кулуарно цитируется будто бы по собранию сочинений, но на самом деле по редакционному примечанию к т. 18 (то есть не сталинскому, а изданному недавно), которое ссылается на изданную в 2002 г. книгу А. В. Пыжикова и А. А. Данилова «Рождение сверхдержавы» (да, такое вот «жёлтое» название). Авторы ссылаются на президентский архив, но не называют ни документа, ни его точной даты (только намёком дают понять, что), и всё — дальше не проверишь. Забавно, между прочим, что они приводят эту цитату в связи с гораздо более ранней цитатой из Ленина «Насчёт „дискуссии“ я думаю, что такого учреждения вовсе не надо», подчёркивая, что Сталин «показал себя учеником Ленина». Уж, казалось бы, это должно было насторожить Чернякова,— если предполагать, что он не занимался банальным выдёргиванием удобных цитат.

Если же мы обратимся к цитатам из Мао и Че, то без особого труда найдём подобные и у Сталина. Вот Мао и Че призывают к бережливому отношению к людям и партийным товарищам. А вот добродушный ворчун Иосиф Виссарионович на пленуме ЦК ВКП(б) 5 марта 1937 г.:

  • «Я бы не сказал, чтобы очень у нас заботились о членах партии и об их судьбе. Вообще у нас развелись люди больших масштабов, которые мыслят тысячами и десятками тысяч. Исключить 10 тыс. членов партии — пустяки, чепуха это. Так они думают»;

  • «Вот, все эти безобразия, которые вы допустили,— всё это вода на мельницу наших врагов. Вы не утешайте себя тем, что… троцкисты последние кадры пускают в ход для того, чтобы пакостить, которых мы скоро перестреляем, не утешайте себя. Бездушная, бесчеловечная политика в отношении рядовых членов партии, отсутствие всяких интересов у многих из наших руководителей к судьбам отдельных членов партии, эта готовность тысячами вышибать людей, которые оказались замечательными людьми, когда мы их проверили, первоклассными стахановцами, готовыми идти на всякие жертвы. Всё это создаёт обстановку для того, чтобы умножать резервы для врагов… Вот с этой бездушной политикой, товарищи, надо покончить»;

  • «И ещё одна оплошность или погрешность наша, я уже не знаю. Уж если простой человек провинился, у наших людей нет другой меры, кроме исключения, как одно время было у нас в уголовной практике — либо расстрелять, либо оправдать, как будто нет промежуточной ступени. ‹…› Ну, можно указание сделать, можно над вид потом поставить, можно потом выговор ему записать и можно потом дать срок — вот тебе срок,— за это время ты как-нибудь исправься. ‹…› Если не помогает, перевести в кандидаты, ежели и это не помогает, перевести в сочувствующие. Нет, у нас не хотят этого. Либо ты член партии, либо вон из партии. Это же нехорошо, товарищи, нехорошо».

Вот Мао и Че призывают давать меньшинству высказываться. А вот Сталин подытоживает замечания по экономическим вопросам, связанным с ноябрьской дискуссией 1951 года:

«Я думаю, что для улучшения проекта учебника следовало бы назначить немногочисленную комиссию со включением туда не только авторов учебника и не только сторонников большинства участников дискуссии, но и противников большинства, ярых критиков проекта учебника».

Как же так, разве при Сталине могли быть дискуссии? Сюрприз? Чернякову эта и другие дискуссии чем-то не нравятся, только он не говорит, чем, а просто ставит их в кавычки.

О формировании нового человека Черняков так и пишет:

«Всё это так или иначе признавал в своих работах и Сталин…»

Вот тебе и на! К чему же тогда было приводить такие обширные цитаты из Мао и Че, как будто они говорили что-то сильно отличное?

Вот ещё пример недобросовестного цитирования: неодобрительные слова Че Гевары о советских учебниках философии. Контекст создаёт впечатление, что речь идёт о сталинской литературе, тогда как на самом деле скорее всего о хрущёвской.

Черняков отделяет Мао и Че от Сталина тем, что они «верно подметили изменения в мире, произошедшие в 30—50-[е] годы», и «перенесли центр тяжести борьбы из наиболее развитых капиталистических стран на периферию капитализма». Это так, и приведённая цитата насчёт «главной зоны бурь мировой революции» составляет один из наших идейных столпов — в противоречии с историческим и современным брежневизмом, а также — сюрприз? — троцкизмом. Потому что троцкизм, за редкими исключениями, помещает эту зону по-прежнему в «наиболее развитые капиталистические страны». Как, естественно, и Троцкий. Общая беда Сталина и Троцкого, один из двух формировавших их идеологии факторов (вторым было то, что один оказался у власти, а другой в оппозиции, каковая ситуация образовала положительную обратную связь с их пропагандой: один всё больше защищал то, что защищать не стоило, другой нападал всё больше без разбору),— это то, что зрелый период их деятельности пришёлся на промежуток, когда революционный импульс в рабочеаристократизированных империалистских метрополиях в основном выдохся, а антиимпериалистическое и социалистическое движение в Третьем мире ещё толком не поднялось. Короче говоря, это всё очень интересно, но противопоставляет Мао и Че слишком рано жившим ленинским соратникам, а никак не Сталина — всем остальным.

Тем не менее, Черняков беззастенчиво говорит по этому поводу:

«Ещё аспект марксистской теории и практики, который разделял Мао Цзэдуна и Че Гевару со Сталиным — это внешняя политика, проблемы интернационализма и мировой революции».

Каким образом? «Мао до начала 70-х годов был жёстким противником каких-либо союзов с капиталистическими странами и критиковал Хрущёва за „мирное сосуществование“ с империализмом» — вот весь «аргумент», в котором Сталин знаменательным образом отсутствует. Первое — неверно. Автор, очевидно, плохо представляет себе историю китайской революции, «хвалебно» изображая Мао недалёким ультрарадикалом. Второе — неточно и неточность эта нужна, чтобы подпереть первое утверждение. На самом деле, Мао указывал на «две диаметрально противоположные политики мирного сосуществования»: «одна — это ленинско-сталинская политика мирного сосуществования, политика, за которую выступают все марксисты-ленинцы, в том числе и китайские коммунисты». Сюрприз? Как-то уж больно некомпетентен оказывается автор в области, за которую взялся,— либо просто пытается водить читателя за нос.

Ещё один момент, объединяющий Сталина и Троцкого — против Мао. Приводится упрёк маоистов Сталину: он «рассматривал вопрос о возможности реставрации капитализма лишь как вопрос, связанный с вооружённым нападением международного империализма». А вот что ниже пишет Черняков:

«Троцкий считал невозможной полную победу социализма в отдельно взятой стране, в первую очередь, в силу совокупной экономической мощи развитых капиталистических государств. Мао делал упор на внутренние противоречия в социалистическом обществе».

Нетрудно видеть, что и Сталин и Троцкий тут оказываются жертвами одной и той же метафизики. И тут же Черняков выступает на стороне этой метафизики, когда упрекает Сталина за то, что тот не делал ставку на «свержение капитализма за пределами СССР» в первую очередь! Обычная троцкистская претензия, но при чём тут Мао? Обвинение же Сталина в пренебрежении к мировой революции не согласуется с его недвусмысленным указанием:

«…Наша борьба в нашей стране, борьба за победу социалистических элементов в нашей стране над элементами капиталистическими, наша строительная борьба является тоже международной, интернациональной по своему значению, ибо наша страна есть база международной революции, ибо наша страна есть основной рычаг для развёртывания международного революционного движения, и если у нас здесь строительство идёт должным темпом, это означает, что мы свою работу в международном революционном движении по всем остальным руслам делаем так именно, как этого требует от нас партия»  4.

Правильный, здоровый подход, а не паникёрство в духе «всё пропало, заграница нас не поддержала!». Так же видел соотношение национальных и интернациональных задач социализма и Мао. С Че особая история, но его стратегия, отчасти спровоцированная особостью латиноамериканского региона, и провалилась зато на практике очень быстро.

Никакого «сталинского крена от мировой революции» Черняков в итоге не демонстрирует. Зато умудряется вступиться за титовский ревизионизм:

«Любые отклонения от этих указаний в сталинской интерпретации именовались „оппортунизмом“ или „открытым переходом в стан врага“ (как это было в конфликте с Югославией)».

Ах, значит, никакого перехода в стан врага, о котором, между прочим, подробно писали и маоисты, не было? И даже оппортунизма не было, это всё злобный деспот Сталин придумал, а были всего-навсего некоторые «отклонения»? Да что титоисты, вот кого ещё выгораживает Черняков:

«…Вспомним отношение Сталина в 30-е годы к бывшим эсерам, меньшевикам, белогвардейцам (которые в то время уже не представляли серьёзной опасности для Советской власти)…»

Ну, здрасьте: тут же признаётся реальная угроза реставрации капитализма, по разному, но серьёзно описываемая и Троцким и Мао,— и тут же оказывается, что злейшие враги большевистского режима к ней вовсе никакого отношения не имеют. Они, стало быть, превратились в будд — только потому, что автору захотелось потребовать от Сталина с ними миндальничать. Надо ли напоминать, какое придирчивое отношение ко всяким таким «бывшим» показала Великая пролетарская культурная революция? Что касается окончания этой фразы — «…к миллионам людей, расстрелянным по ложным обвинениям»,— то давайте вспомним. Какое оно, это отношение? Черняков ничего по этому поводу не говорит, поэтому придётся обойтись пересказанной авиаконструктором Яковлевым фразой Сталина: «Ежов мерзавец! Разложившийся человек. ‹…› Многих невинных погубил. Мы его за это расстреляли». Свидетельство, конечно, так себе, довольно апокрифическое (хотя это, по крайней мере, не жухраевский пересказ, а собственные мемуары А. С. Яковлева, изданные в 1973 г.), но судя по тому, что «Большой террор» был свёрнут, Сталин от расстрелов миллионов людей по ложным обвинениям как-то не очень в восторг пришёл.

Я разобрал примерно половину статьи. Остальное во многом сводится к уходам в сторону от темы (так, неясно, какое отношение к Сталину и Троцкому имеют слова Фиделя Кастро о необходимости выравнивания экономического уровня стран мира,— тем более, что Сталин на практике сделал для этого куда больше Троцкого, Мао гарантирует) и голословным утверждениям. Поэтому я возьму на себя смелость подытожить: опираясь на реальные ошибки Сталина и реальное отличие от него великих революционеров следующего поколения — Мао и Че — автор необоснованно преувеличивает эти факты до полного искажения картины, изображая ревизиониста — с маоистских позиций — Троцкого нашим реальным, основным и — внезапно! — безошибочным предтечей. В то время, как в действительности, во-первых, многие ошибки Сталина в той или иной мере общие с Троцким; во-вторых, Троцкий имеет свои серьёзные ошибки, решительно разделяющие его с Мао и Че; в-третьих, то, что у Троцкого верно, отчасти обязано его отстранению от реального социалистического строительства в сталинском СССР, а значит совпадая в чём-то по форме с критикой Мао и Че, имевших свой аналогичный опыт, имеет иную природу.

P. S. И вообще: это не Мао троцкист, это критикующий бюрократическое перерождение Троцкий — хунсяобин Председателя Мао.

Примечания:

  1. Российская коммунистическая партия большевиков — откол Германа Ахметшина от ВКПБ в 2011 г., просуществовавший на этих позициях всего лишь до 2012 г. ↩
  2. См. , напр., предисловие к т. 7: «Троцкий продолжал идеализировать и извращать ленинский период в развитии России (СССР), то есть то время, когда он сам играл лидирующую роль в становлении тоталитарной системы. Особенно энергично он отстаивал необходимость и правильность „красного террора“, ибо „мы были пионерами“, обязательность „диктатуры пролетариата“, необходимой, мол, для уничтожения эксплуатации, подавления сопротивления эксплуататоров, сосредоточения власти, средств производства и культуры в руках пролетариата и т. д.». ↩
  3. Л. Д. Троцкий. Шумиха вокруг Кронштадта. ↩
  4. И. В. Сталин. Соч., т. 7, с. 295. ↩

Июнь 2005 г.

Кому грозит ГРОЗА (Гражданская Объединённая Зелёная Альтернатива)?

Кто опубликовал: | 09.09.2019
Комментариев нет

Для начала, программные принципы ГРОЗА написаны очень плохим языком. По сути это недопереведённый зарубежный текст (чего стоит хотя бы «продукция энергии»!). Уже это подаёт тревожный звоночек об интеллектуальной несостоятельности пусть и не участников, но организаторов нового движения — неспособных ни сформулировать свою идеологию для российской аудитории, ни внятно адаптировать позаимствованную.

Буквальное копирование западных образцов имело и свою положительную сторону, привнеся в текст малоизвестные и малопризнанные здесь либертарные фишки. Следует отметить призыв к уничтожению гендерного угнетения во всех формах, включая т. н. «неоплаченный труд». Едва ли многие российские левые делали столь изящные и меткие заявления как «проституция должна быть декриминализована в пользу сексуальных работников, но не в пользу людей, которые их эксплуатируют» или «дискриминация по признаку сексуальной ориентации должна быть запрещена, в том числе, в области репродуктивных и родительских прав». Лигалайз, антимилитаризм, запрет смертной казни, свобода миграции, охрана природного разнообразия (аплодисменты, крики «Молодцы!» и «Даёшь!») — этим прогрессивное содержимое Принципов и ограничивается. Всё остальное — неудобоваримая мешанина иллюзий «социального партнёрства» и «экологических» фантазий.

Одним из фетишей Принципов является ядерная энергия. «…Необходим план по полному удалению ядерной энергетики и атомного оружия» — пишут они («удаление» опять-таки на совести переводчика) и предлагают «переориентироваться с ископаемых и атомных источников энергии на возобновляемые источники», к каковым отнесены «энергия солнца, воды, биомассы, органического топлива и др.». С одной стороны, предложение полного уничтожения ядерной отрасли (становящейся в своём развитии чище и безопаснее) иначе как вредительством не назовёшь.

С другой стороны, названные альтернативы смехотворны. Дрова и утилизация органических отходов заведомо не дадут потребной современной промышленности энергии. Гелио- и гидроэнергетика не везде возможны, да и вовсе не являются лучшим выбором, чем ядерные реакторы. Вовсе небезвредно в экологическом отношении производство солнечных батарей, а «рабочая лошадка» ⅩⅩ века — гидроэнергетика — и вовсе несёт хорошо известную смертельную угрозу для природных комплексов при затоплении обширных территорий.

Другой фетиш — генно-модифицированные продукты. Принципы говорят об этом такой неуклюжей фразой: «использование химических веществ с неизвестными эффектами при производстве продуктов потребления» (как будто можно заранее знать о «неизвестных» эффектах какого угодно «химического» (?) вещества!). А далее категорично требуют прекращения «использования в сельском хозяйстве химических удобрений, пестицидов, импортируемых кормов с повышенным содержанием белков и гормонов, а также применения генной инженерии». Само собой, что при выполнении этого условия производительность сельского хозяйства упала бы (и только в богатых странах удержалась бы на плаву благодаря изобилию техники — вероятно, по мнению Принципов, экологически безопасной в производстве и эксплуатации), а цены на продукты поднялись бы. Бедноте третьего и второго мира осталось бы только переплачивать втридорога за «эколейбл», а тем, кто не может себе этого позволить,— голодать, без никому в действительности не известного риска пострадать от ГМП.

Как сообщило агентство «АгроФакт» 13 мая 2005 г., встреча фермерских организаций США в Чикаго отметила, что биотехнология помогает фермерам использовать меньше пестицидов и гербицидов и выращивать хороший урожай, «который является безопасным», что «ГМО-культуры содействуют чистоте водных ресурсов, уменьшают эрозию почвы и требуют меньшего использования ГСМ». Как сказано в том же сообщении, «по данным ООН, чтобы прокормить население Земли на одном га площадей к 2020 году надо будет выращивать урожай на 75 % больше, чем в настоящее время. ‹…› Сейчас 6 % производимой в мире канолы, 11 % хлопчатника, 23 % кукурузы и 60 % сои являются трансгенными культурами».

Что действительно нужно потребителям (т. е. народу) в этом отношении — это обязательная полная маркировка и открытый общественный контроль (что не помешает в производстве и распределении потребительских товаров вообще). А никак не отказ от средств, позволяющих накормить миллионы голодающих! Кроме того, биотехнологии, связанные с манипулированием генами, это вообще единственная надежда пропитать растущее человечества без фатального увеличения нагрузки на природу. Видимо, Принципы предполагают, что человечество расти не будет или же вообще не берут в расчёт никого, кроме узкого круга обеспеченных евроамериканских потребителей.

Впрочем, когда они обращаются к проблемам мировой бедности, на первый план выступает их утопичная реформистская сущность. «Одно из непременных условий устойчивого развития человечества — преодоление разрыва между Севером и Югом» — справедливо, хотя и пресно, утверждают они и добавляют: «Для того, чтобы финансовые потоки „с Юга на Север“ поменяли направление, ключевыми представляются два инструмента…». Вспомним, что потоки «с Севера на Юг» шли и раньше, идут и сейчас, и называются «вывозом капитала», приводя к ещё большему закабалению бедных стран. Людям не нужно менять направление финансовых потоков! Им нужно, чтобы эти потоки перестали управлять их жизнями, перестали быть в конце концов. А что же предлагают Принципы? Налог Тобина — «небольшой налог на международные транзакции». Эта оговорка, предназначенная для успокоения финансовых воротил,— «небольшой» — очень мила, не правда ли?

Для равновесия предлагается «срочный ввод налогообложения энергии, получаемой из невозобновимых источников», который, как и действующие сейчас квоты на атмосферные выбросы, был бы более всего невыгоден пытающимся развивать индустрию бедным странам, не имеющим доступа к высоким технологиям.

Принципы не ограничиваются призывами к реформированию-лакировке империалистической системы, они настоятельно требуют её укрепления:

«Мы являемся убеждёнными сторонниками Международного Уголовного Суда как первого шага к созданию глобальной юридической системы. Мы полагаем, что все государства без исключения должны подпадать под его юрисдикцию», «Мы считаем, что… оружие массового поражения [должно быть] взято под контроль ООН… Производство и торговля обычным вооружением должны строго контролироваться на национальном и международном уровнях. Также необходим контроль над личным оружием».

Думается, что все эти меры должны очень неплохо послужить тому, чтобы «налог на международные транзакции» остался «небольшим», а «помощь» «менее благополучным частям мира» — только символической помощью, а не революционным перераспределением и ликвидацией наследия империализма.

Приходится с сожалением подвести итог, что программные принципы ГРОЗА вовсе не грозят империализму и капитализму, они грозят только увлечь и запутать честных левых, навязав им один из вариантов монополистической политики в социалистической упаковке.

16.05.2005

Открытое письмо к членам и сторонникам ВКПБ

Кто опубликовал: | 08.09.2019
Комментариев нет

Членам и сторонникам Всесоюзной коммунистической партии большевиков, Центральному комитету ВКПБ и лично Генеральному секретарю ЦК ВКПБ тов. Н. А. Андреевой

Уважаемые товарищи!

Много лет я придерживался высокого мнения о вашей партии, отдавая ей безусловный приоритет перед другими партиями, выросшими из платформ КПСС. Я с одобрением встречал вести об изгнании из ВКПБ клонившихся вправо деятелей — А. Лапина (1995 г.), Г. Каспиева (1996 г.), А. Барышева (2004 г.) и т. п. И, хотя ни в одном таком случае я не встречал у вас принципиального идеологического обоснования размежевания с ними, мои симпатии и поддержка неизменно оставались на стороне возглавляемого Ниной Александровной ЦК. Мне казалось, что ваша партия движется в правильном направлении и имеет хорошие перспективы.

Но теперь это движение прервано и в одночасье сменилось чудовищным откатом от марксизма. Поводом для такого вывода стали три события весны 2005 г.: исключение Луковцева и Ткаченко, гонения против Латура и Ⅳ съезд ВКПБ. Я, разумеется, ничего не могу от вас требовать, а могу лишь надеяться, что вы проявите интерес к моему критическому анализу этих событий и, может быть, сделаете какие-то выводы. Мне бы очень хотелось, чтобы ВКПБ нашла в себе силы не скатиться в ту яму националистического популизма и демагогии, где находятся анпиловцы и проч., а исправить свою линию и вернуться на путь творческого сталинизма.

Гонения против товарища Латура

Незадолго до Ⅳ съезда член ЦК ВКПБ по Белоруссии и Калининградской области Зеликов предъявил претензии делегату от Минской организации, известному мне и широкой левой общественности под именем «Латур», в связи с якобы осуществляемой им «пропагандой гомосексуализма». Однако проблема тут не только и не столько в различных точках зрения на некоторые проявления человеческой сексуальности. Проблема в том, что спор вокруг этого вопроса разрешался совсем недемократическими, нетоварищескими методами, позорными для партии, претендующей на ленинское идейное наследие. Так, тот же Зеликов никак не реагировал на сообщения Латура о постоянной антисемитской пропаганде возглавляющего Витебскую организацию Скорикова.

Обращения Латура в ЦК ВКПБ относительно инцидента оставлены без ответа; надо полагать, в нарушение и буквы и духа Устава, да и просто общепринятых норм порядочности. Вместо этого, насколько мне известно, из ЦК поступило распоряжение Зеликову делегата Латура на съезд не пускать. Такой стиль разрешения конфликтов внутри большевистской партии совершенно нетерпим.

Исключение В. Луковцева и В. Ткаченко

25 февраля 2005 г. Секретариат ЦК ВКПБ принял постановление «Об антипартийной антибольшевистской позиции тов. Луковцева В.С. (Волжанкина-Гринева) — члена ЦК ВКПБ и тов. Ткаченко В.Г. — парторга ЦК ВКПБ, учредителя газеты „Большевик“ (г. Одесса)». Невозможно отрицать, что у руководства ВКПБ были все основания для дисциплинарных мер, но причина такой ситуации — в ошибочном политическом решении по «оранжевой революции» в Украине.

В заявлении Бюро ЦК ВКПБ по Украине, Молдавии и Приднестровью от 3 ноября 2004 г. более-менее верно отмечено, что «борьбу за власть, за высший государственный пост на Украине ведут представители двух конкурирующих между собой кланов крупной олигархической буржуазии: В. Януковича и В. Ющенко». Но затем совершается финт, выруливающий к поддержке одного из этих кланов. Его стоит процитировать полностью:

«В. Янукович, это представитель группировки буржуазии пророссийской ориентации, буржуазии, ориентирующейся на укрепление связей с Россией, на наполнение реальным экономическим содержанием недавно заключённого договора о Едином Экономическом Пространстве между четырьмя буржуазными государствами…— Украиной, Россией, Белоруссией и Казахстаном. Именно в союзе с братскими российским, белорусским и казахским народами рабочему классу, трудящимся Украины, трудящимся четырёх бывших Советских республик будет легче организовать совместную борьбу за свержение власти капитала и восстановление Советской власти, социализма, возрождение СССР».

Нетрудно заметить вопиющую подмену понятий в середине рассуждения. В начале говорится о союзе буржуазий (а, как известно, такие союзы заключаются для более успешного разобщения и эксплуатации рабочих), а к концу он превращается в союз народов и даже рабочих классов!

Это рассуждение полностью игнорирует империалистический характер современной, путинской России, в союзе с которой Украина окажется вовсе не равноправным партнёром, а сателлитом, полуколонией — причём через посредника в лице кремлёвского правительства подчинённой тому же самому «Западу», т. е. крупнейшему мировому капиталу. Таким образом, вовсе не Ющенко «противопоставляет России» Украину, а объективная роль самой России как регионального субимпериалиста. Главным источником национальной розни всегда является не национальный популизм меньших государств, но гегемонистские устремления буржуазии великих держав — для марксистов-ленинцев в этом не может быть сомнений. Миллионы украинских избирателей реагировали не на какую-то беспочвенную демагогию, а на вполне реальную и хорошо различимую в экономике угрозу утраты национального суверенитета и превращения в придаток новой Российской Империи. Эта угроза не менее реальна, чем угроза подчинения западному, географически и культурно удалённому, капиталу.

Руководство ВКПБ правильно разглядело реакционную сущность обоих главных кандидатов на президентский пост. Однако за логически вытекающую из этого заключения бойкотистскую позицию некоторые украинские товарищи поплатились шельмованием и исключением из партии. Националистическая романтизация российского государства закономерно привела не только к неумеренной демонизации Ющенко и «оранжевых», но и к прямой поддержке русского империализма в его противостоянии с западным.

Ⅳ съезд ВКПБ

Текст политического доклада Секретариата ЦК ВКПБ IV съезду, пестрящий хвастливыми утверждениями о владении марксизмом, вопиюще безграмотен с точки зрения марксизма. Так, в нём говорится о «еврейской нации» в период Второй мировой войны, тогда как согласно национальному учению И. В. Сталина 1 такой нации не существовало и не могло существовать до создания Израиля. Далее так же ошибочно «нацией» названа народность советских евреев, причём ей в антисемитском духе предъявлено коллективное обвинение: «составила руководство и основную пехоту горбачёвской насильственной контрреволюции». А ведь Сталин говорил:

«В СССР строжайше преследуется законом антисемитизм, как явление, глубоко враждебное Советскому строю. Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью» 2.

Говорится о «социалистической сверхдержаве», тогда как слово «сверхдержава» означает крупнейшую из «великих держав», т. е. ведущих империалистических государств, что, само собой, с социализмом несовместимо. Говорится, что «большинство пролетариев на Западе живёт только за счёт продажи своего труда» — на самом деле, конечно, рабочей силы; свой (овеществлённый) труд могут продавать только ремесленники-единоличники. Вместе с тем текст пестрит терминами дурной буржуазной социологии и политологии, предназначенной затуманивать сущность явлений: «средний класс», «геополитические планы». Интересно, автор доклада отдавал себе отчёт, что геополитика — это фашистская лженаука, а «геополитические планы» — это дугинско-зюгановский бред про неизбежное противоборство «морских» и «континентальных» держав?! «Коммунистические партии за рубежом» названы «оппозиционными», тогда как «оппозиция» — это понятие буржуазного парламентаризма, а коммунистические партии — не «оппозиционные», а революционные. Не говоря уже о том, что просто смешно смотрится их следующая характеристика: «в финансовом отношении слабы, малочисленны» — в действительности, рядом с такими партиями как Марксистско-ленинская партия Германии или Компартия Филиппин ваша партия, да и все российские компартии вместе взятые были бы малозаметны.

В том же ряду многочисленные искажения экономических фактов. Так, утверждается, что «те, кто ныне за чертой нищеты,.. составляют основную часть населения» России. Это неверно. Тем более, ниже указывается, что «в России только официально 33 млн. человек за чертой бедности (в действительности больше)». На самом деле, по данным Госкомстата на 2003 г.— 29 млн; пусть даже это заниженные данные, всё равно это очень значительная, но не основная часть населения. Конечно, можно было бы назвать регионы, где беднота составляет большинство населения, но это было бы вразрез с общим духом доклада, ибо это нерусские регионы вроде Чечни, Ингушетии, обоих бурятских и Коми-Пермяцкого авт. округов, Эвенкии.

Утверждается, что «разграбление общенародной собственности в период «перестройки» отбросило страну в число самых бедных стран мира. Стагнация производственного сектора экономики в 2005 году продолжается, ныне мы оказались почти в конце списка государств планеты по уровню жизни населения и доходам на душу населения». Это неверно. Человечество состоит, упрощённо говоря, из шести миллиардов человек 3. Так к какому из них относится Россия? Ясно, что не к первому, самому богатому, «золотому» миллиарду. А к какому? По логике доклада — к последнему, «чёрному». А вот и нет! На самом деле Россия принадлежит ко второму, т. н. «серебряному» миллиарду, опережая огромное большинство стран и населения мира. То, что Россия стоит на 62‑м месте 4 по «уровню человеческого развития» (это критерий ООН для уровня жизни) не должно вводить в заблуждение; большинство стоящих выше в рейтинге стран — мелкие, с населением менее чем по 20 млн человек.

Немного точных данных. Душевой ВВП составляет в «самых бедных странах мира» менее 2—3 тыс. долларов в год (в Сьерра-Леоне — менее 500 долларов в год), а в России — 7100 долларов в год на 2001 г. Нужно ли тут что-то комментировать? Ясно, что записывание России в «самые бедные страны мира» нужно для оправдания подмены классовых целей национальными, но оно совершенно несостоятельно в научном плане.

«В результате разрушения СССР бывшие процветающие Союзные республики превратились в немощные „независимые“ государства с плачевным состоянием экономики, резким падением уровня жизни» — утверждает доклад. Действительно, среднеазиатские и закавказские республики экс-СССР. Но давайте посмотрим на экономическую динамику этих стран в 1990‑х гг. и обнаружим, что среднегодовой спад в Азербайджане и Армении (по −1,3 %), Казахстане (−1,9 %) и Узбекистане (−1,5 %) был меньше, чем в России (−3,5 %). А это значит, что к моменту распада СССР они уже отставали от России ещё сильнее, чем сейчас, следовательно, не распад СССР, а длительное развитие при ревизионистской (антисталинистской) власти по колониальному принципу сделало их немощными!

«…При наблюдающемся сокращении численности коренного населения РФ почти в 2 млн. человек в год (статистика указывает на величину несколько меньшую, поскольку убыль русской нации на территории РФ частично компенсируется миграцией в Россию.— утверждает доклад.— Статистики утверждают, что при наблюдающейся убыли населения в России, русская нация вымрет за 50, максимум за 70 лет». Это неправда. Согласно справочнику Госкомстата «Россия в цифрах 2004», так называемая «естественная убыль населения» (т. е. без миграции) составляла в 1995—2003 гг. от 700 до 960 тыс. чел. в год. Миграционный прирост не превышал в последние годы 80 тыс. чел. в год. Но даже если принять неизвестно откуда взявшиеся темпы депопуляции в 2 млн (т. е. 1,4 %) ежегодно, то при их сохранении в течение 70 лет (что трудно представить возможным) население России сократится до 55 млн чел., а вовсе не исчезнет бесследно.

Что ещё более важно, постановка вопроса о «вымирании» вообще является националистической, буржуазной. Рабочего не волнует, что 70 лет спустя на свете не будет рабочих его национальности. Рабочего волнует, что жить ему так плохо, что он не может завести семью и рано умирает. Плохая жизнь, а не перспектива депопуляции — вот настоящая проблема пролетариата и народа!

Доклад игнорирует даже верные замечания, сделанные ВКПБ прежде. Так, незадолго перед съездом, 25 января, ЦК ВКПБ отмечал, что «подавляющее большинство этих льгот были „дарованы“ обворованному народу антинародной властью после контрреволюционного переворота 1991 года, когда стремительно начал падать жизненный уровень трудового народа России. Вводились они не для облегчения жизни обездоленного населения, а для снятия социальной напряжённости в обществе». И вдруг их отмена объявляется «верхушкой айсберга, олицетворяющего (? — О. Т.) наступление буржуазного режима на оставшиеся от социализма социальные завоевания граждан».

Перестройка подана в докладе (и это многократно подчёркнуто) как заговор Горбачёва и нескольких других лиц: «Перестройку в СССР мы, большевики, определяем как чётко скоординированную и хорошо спланированную кампанию уничтожения». Такая конспирологическая трактовка (опирающаяся, между прочим, на утверждения самого Горбачёва — субъекта пустого и лживого) не имеет ничего общего с марксизмом. Следует понимать, что независимо от личных намерений Горбачёва (а тем более его жены) политика перестройки определялась закономерным развитием ревизионистской идеологии брежневского периода. Но доклад… обеляет брежневизм, что вовсе неприлично для сталинцев!

Так, Горбачёв рисуется могущественным злодеем, пришедшим с разрушительными целями в систему власти брежневского СССР, в котором якобы было всё хорошо и лишь социализм был немножко «деформирован». Это не сталинская, это троцкистская трактовка истории, отличающаяся лишь в худшую сторону тем, что троцкисты, как правило, люди грамотные и тонкие и до такой апологетики брежневского периода не опускаются.

Центральная идея доклада, к сожалению, — это идея «великой русской нации». Следует напомнить, что писал Ленин в «О национальной гордости великороссов»:

«Мы полны чувства национальной гордости, ибо великорусская нация тоже создала революционный класс, тоже доказала, что она способна дать человечеству великие образцы борьбы за свободу и за социализм» 5.

Сейчас такой гордости у русских нет, а есть лишь память о великих свершениях их предков более полувека тому назад. Но материализм не признаёт заслуг народа, которые навсегда остаются с ним и освящают любой его позор. Слава русской революции была… да сплыла и теперь это наша задача — сделать русский народ великим — демократическим и социалистическим. Без успеха нашего дела он таким не является и являться не будет.

Отойдя, казалось бы, от апологетики «социализма» в управляемых ревизионистами государствах, ВКПБ снова возвращается к этому пунктику: КНДР названа «социалистической страной, лидером среди социалистических государств». Ну, ладно, оставим в стороне спорный вопрос о социализме в КНДР (в действительности мы не знаем об этой стране почти ничего, кроме её собственной пропаганды, а она фразеологически эквивалентна режиму популистского национализма). Но слово «государств» в множественном числе подразумевает, что таких государств ещё много, не меньше двух! Куба и… кто? Неужели ВКПБ считает социалистическими насквозь рыночные и антирабочие Китай и Вьетнам?!

Шоком было прочитать пассаж в защиту прогнившего и диктаторского режима А. Акаева, охаивающий выступления против него (вероятно, только потому, что Акаев был любезен… русской буржуазии и русскому буржуазному правительству):

«В Киргизии это были, в основном, подростки в возрасте 14—18 лет дубинами, камнями, агрессивно настроенные на убийство, погромы, стычки с представителями правоохранительных органов. Журналисты, работавшие в Киргизии в это время, отмечали, что большинство молодых находилось в состоянии наркотического опьянения».

Озадачило утверждение, что «в республиках СНГ живёт много русских и мы, Россия, должны ответственно защищать и их самих, и их интересы». С какой, спрашивается, радости? Это граждане других государств и почему предлагается в особенности защищать их, а не, скажем, украинцев в Украине или армян в Армении? Кто это такие — «мы, Россия»?! Так мог бы говорить Путин, а мы — не «Россия», мы — пролетариат (русский, татарский, украинский, башкирский, чувашский и т. д.). И защищать мы должны не «русских», среди которых и капиталисты, и антикоммунисты, а рабочих — независимо от их национальности.

И, наконец, венцом доклада является следующее воспевание царизма и российского империализма:

«Всё больше наглеющая Америка бесцеремонно взрывает ситуацию в приграничных к нам бывших наших союзных республиках, а мы по-детски лепечем „о невмешательстве“, забывая, что Великая Россия собиралась нашими предками столетиями в единое государство».

Это настолько явный и полный разрыв с марксизмом, с интересами пролетариата, что остаётся только слабая надежда на избавление ВКПБ от этого приступа националистического безумия. С этой надеждой и остаюсь.

Примечания:

  1. См. «Марксизм и национальный вопрос» во 2‑м томе Соч. ↩
  2. И. В. Сталин. Об антисемитизме: Ответ на запрос Еврейского телеграфного агентства из Америки / Соч., т. 13, с. 28. ↩
  3. Несколько устаревшие данные. На 2005 год — уже 6,520 млрд.— Маоизм.ру. ↩
  4. На 2017‑й — уже на 49‑м.— Маоизм.ру. ↩
  5. В. И. Ленин. «О национальной гордости великороссов» / ПСС, т. 26, сс. 107—108. ↩

13.03.2008

«Не могу поступаться принципами» — двадцатилетие ревизионистской публикации

Кто опубликовал: | 06.09.2019
Комментариев нет

Теперь минуло уже тридцать лет с опубликования этого важного исторического документа, который в своё время запоздал примерно на те же три десятилетия. Здесь он подвергнут критике с полемическим заострением, притом, что, так или иначе, остаётся одним из фундаментальных текстов для современной российской левой и, конечно, не лишён своих достоинств. Более спокойно можно было бы сказать, что на безрыбье и рак рыба.

20 лет назад, 13 марта 1988 г. была опубликована статья Нины Андреевой «Не могу поступиться принципами», до сих пор восхваляемая её сторонниками как «положившая начало возрождению большевизма».

Но давайте посмотрим, чего на самом деле сто́ит этот текст.

«Гласность, открытость, исчезновение зон, запретных для критики, эмоциональный накал в массовом сознании, особенно в молодёжной среде, нередко проявляются и в постановке таких проблем, которые в той или иной мере „подсказаны“ западными радиоголосами или теми из наших соотечественников, кто не твёрд в своих понятиях о сути социализма. О чём только не заходит разговор! О… праве на широкое обсуждение сексуальных проблем в печати…».

Какой-то это странный большевизм, запрещающий обсуждение сексуальных проблем в печати. Вернее было бы назвать это брежневским консерватизмом.

А может быть, Андреева сталинистка? Фигушки!

«Вместе со всеми советскими людьми я разделяю гнев и негодование, по поводу массовых репрессий, имевших место в 30—40‑х годах по вине тогдашнего партийно-государственного руководства».

Заметим, Л. М. Каганович был ещё жив 1. Вот он — сталинист, а Андреева, демонстративно плюнув в его сторону, о нём даже не вспомнила.

«В конечном счёте, к примеру, сегодня мало кого смущают личные качества Петра Великого, но все помнят, что в период его правления страна вышла на уровень великой европейской державы».

Напомнить, как Сталин протестовал против попытки провести параллель между ним и крепостником Петром?

«Пётр Великий сделал много для возвышения класса помещиков и развития нарождавшегося купеческого класса. Пётр сделал очень много для создания и укрепления национального государства помещиков и торговцев… Что касается меня, то я только ученик Ленина и цель моей жизни — быть достойным его учеником. Задача, которой я посвящаю свою жизнь, состоит в возвышении другого класса, а именно — рабочего класса. Задачей этой является не укрепление какого-либо „национального“ государства, а укрепление государства социалистического, и значит — интернационального, причём всякое укрепление этого государства содействует укреплению всего международного рабочего класса» 2.

Троцкисты могут поставить под сомнение искренность Сталина, но он это говорил! Нина Андреева говорила нечто совсем иное. И, как показано мной три года назад, с тех пор отнюдь не исправилась.

Кого же Андреева винила в очевидном разложении советского общества?

«…У части студентов усиливаются нигилистические настроения…».

А партийное руководство? На фоне всеобщего бедлама оно выставлено прямо-таки святым, твердокаменно-большевистским!

«На февральском Пленуме ЦК ещё раз подчёркнута настоятельная необходимость того, чтобы „молодёжь училась классовому ви́дению мира…“».

В 1988 г. Андреевой была ещё совершенно не ясна роль КПСС как главного субъекта реставрации капитализма! Оно, конечно, лидеру Компартии Греции Алеке Папариге было невдомёк, что происходит, даже уже в июле 1991 г., но ведь китайские марксисты-ленинцы (у которых Андреева и Папарига высокомерно отказались учиться) кристально ясно объяснили всё ещё в 1964 г.!

Наконец, давайте посмотрим, откуда взялась сама фраза «не могу поступаться принципами». И тут поклонники Нины Андреевой с потрясающей наивностью загоняют себя в страшную ловушку. Это цитата из… М. Горбачёва! Вот что пишет Андреева:

«Как говорил М. С. Горбачёв на февральском Пленуме ЦК КПСС, „мы должны и в духовной сфере, а может быть, именно здесь в первую очередь, действовать, руководствуясь нашими, марксистско-ленинскими принципами. Принципами, товарищи, мы не должны поступаться ни под какими предлогами“. На этом стоим и будем стоять».

И эти танцы вокруг хрущёвской и горбачёвской демагогии двадцать лет выдаются за возрождение большевизма?

Примечания:

  1. В. М. Молотов скончался полутора годами ранее, 8 ноября 1986 года, а Л. М. Каганович — три года спустя, 25 июля 1991 г. ↩
  2. И. В. Сталин. Беседа с немецким писателем Эмилем Людвигом 13 декабря 1931 г. ↩

13.03.1988

Не могу поступаться принципами

Кто опубликовал: | 05.09.2019
Комментариев нет

См. также «„Не могу поступаться принципами“ — двадцатилетие ревизионистской публикации».

Написать это письмо я решила после долгих раздумий. Я химик, преподаватель в Ленинградском технологическом институте имени Ленсовета. Как многие другие, являюсь куратором студенческой группы. В наши дни студенты после периода общественной апатии и интеллектуального иждивенчества постепенно начинают заряжаться энергией революционных перемен. Естественно, возникают дискуссии — о путях перестройки, её экономических и идеологических аспектах. Гласность, открытость, исчезновение зон, запретных для критики, эмоциональный накал в массовом сознании, особенно в молодёжной среде, нередко проявляются и в постановке таких проблем, которые в той или иной мере «подсказаны» западными радиоголосами или теми из наших соотечественников, кто не твёрд в своих понятиях о сути социализма. О чём только ни заходит разговор! О многопартийной системе, о свободе религиозной пропаганды, о выезде на жительство за рубеж, о праве на широкое обсуждение сексуальных проблем в печати, о необходимости децентрализованного руководства культурой, об отмене воинской обязанности… Особенно много споров среди студентов возникает о прошлом страны.

Конечно, нам, преподавателям, приходится отвечать на самые острые вопросы, что требует, помимо честности, ещё и знаний, убеждённости, культурного кругозора, серьёзных размышлений, взвешенных оценок. Причём эти качества нужны всем воспитателям молодёжи, а не одним лишь сотрудникам кафедр общественных наук.

Любимое место наших со студентами прогулок — парк в Петергофе. Ходим по заснеженным аллеям, любуемся знаменитыми дворцами, статуями — и спорим. Спорим! Молодые души жаждут разобраться во всех сложностях, определить свой путь в будущее. Смотрю на своих юных разгорячённых собеседников и думаю: как же важно помочь им найти истину, сформировать правильное понимание проблем общества, в котором они живут и которое им предстоит перестраивать, как определить им верное понимание давней и недавней нашей истории.

В чём опасения? Да вот простой пример: казалось бы, о Великой Отечественной войне, героизме её участников столько написано и сказано. Но недавно в одном из студенческих общежитий нашей «Техноложки» проходила встреча с Героем Советского Союза полковником в отставке В. Ф. Молозевым. Среди прочих ему был задан и вопрос о политических репрессиях в армии. Ветеран ответил, что с репрессиями не сталкивался, что многие из тех, кто вместе с ним начинал войну, пройдя её до конца, стали крупными военачальниками… Некоторые были разочарованы ответом. Ставшая дежурной тема репрессий гипертрофирована в восприятии части молодёжи, заслоняет объективное осмысление прошлого. Примеры такого рода не единичны.

Конечно, очень радует, что даже «технари» живо интересуются теоретическими обществоведческими проблемами. Но слишком уж много появилось такого, чего я не могу принять, с чем не могу согласиться. Словотолчение о «терроризме», «политическом раболепии народа», «бескрылом социальном прозябании», «нашем духовном рабстве», «всеобщем страхе», «засилии хамов у власти»… Из этих только нитей ткётся зачастую история переходного к социализму периода в нашей стране. Потому и не приходится удивляться, что, например, у части студентов усиливаются нигилистические настроения, появляется идейная путаница, смещение политических ориентиров, а то и идеологическая всеядность. Иной раз приходится слышать утверждения, что пора привлечь к ответственности коммунистов, якобы «дегуманизировавших» после 1917 года жизнь страны.

На февральском Пленуме ЦК ещё раз подчеркнута настоятельная необходимость того, чтобы «молодёжь училась классовому видению мира, пониманию связи общечеловеческих и классовых интересов. В том числе и пониманию классовой сущности перемен, происходящих в нашей стране». Это ви́дение истории и современности несовместимо с политическими анекдотами, низкопробными сплетнями, остросюжетными фантазиями, с которыми можно сегодня нередко встретиться.

Читаю и перечитываю нашумевшие статьи. Что, к примеру, могут дать молодёжи, кроме дезориентации, откровения «о контрреволюции в СССР на рубеже 30‑х годов», о «вине» Сталина за приход к власти в Германии фашизма и Гитлера? Или публичный «подсчёт» числа «сталинистов» в разных поколениях и социальных группах?

Мы ленинградцы, и потому с особым интересом смотрели недавно хороший документальный фильм о С. М. Кирове. Но текст, сопровождавший кадры, в иных местах не только расходился с кинодокументами, но и придавал им какую-то двусмысленность. Скажем, кинокадры демонстрируют взрыв энтузиазма, жизнерадостности, душевный подъём людей, строивших социализм, а дикторский текст — о репрессиях, неинформированности…

Наверное, не одной мне бросилось в глаза, что призывы партийных руководителей повернуть внимание «разоблачителей» ещё и к фактам реальных достижений на разных этапах социалистического строительства, словно бы по команде, вызывают новые и новые вспышки «разоблачений». Заметное явление на этой, увы, неплодоносящей ниве — пьесы М. Шатрова. В день открытия ⅩⅩⅥ съезда партии мне довелось быть на спектакле «Синие кони на красной траве». Помню взвинченную реакцию молодёжи в эпизоде, когда секретарь Ленина пытается поливать из чайника его голову, перепутав с незаконченной глиняной скульптурной моделью 1. Между прочим, какая-то часть молодых людей пришла с заранее подготовленными транспарантами, смысл которых сводится к тому, чтобы смешать с грязью наше прошлое и настоящее… В «Брестском мире» Ленин по воле драматурга и постановщика преклоняет перед Троцким колени. Этакое символическое воплощение авторской концепции. Дальнейшее развитие она получает в пьесе «Дальше… дальше… дальше!» Конечно, пьеса не исторический трактат. Но ведь и в художественном произведении правда обеспечивается не чем иным, как позицией автора. Особенно если речь идёт о политическом театре.

Позиция драматурга Шатрова 2 обстоятельно и аргументированно проанализирована в рецензиях учёных-историков, опубликованных в газетах «Правда» и «Советская Россия». Хочу высказать и своё мнение. В частности, нельзя не согласиться с тем, что Шатров существенно отходит от принятых принципов социалистического реализма. Освещая ответственнейший период в истории нашей страны, он абсолютизирует субъективный фактор общественного развития, явно игнорирует объективные законы истории, проявляющиеся в деятельности классов и масс. Роль пролетарских масс, партии большевиков низведена здесь до «фона», на котором развёртываются действия безответственных политиканов.

Рецензенты, опираясь на марксистско-ленинскую методологию исследования конкретных исторических процессов, убедительно показали, что Шатров искажает историю социализма в нашей стране. Предмет неприятия — государство диктатуры пролетариата, без исторического вклада которого нам сегодня и перестраивать-то было бы нечего. Далее автор обвиняет Сталина в убийствах Троцкого и Кирова, в «блокировании» больного Ленина. Но разве мыслимо бросаться тенденциозными обвинениями по адресу исторических деятелей, не утруждая себя доказательствами…

К сожалению, рецензентам не удалось показать, что при всех своих авторских претензиях драматург не оригинален. Мне показалось, что по логике оценок и аргументов он очень близок к мотивам книги Б. Суварича, изданной в 1935 году в Париже. В пьесе Шатров вложил в уста действующих лиц то, что утверждалось противниками ленинизма относительно хода революции, роли Ленина в ней, взаимоотношений членов ЦК на различных этапах внутрипартийной борьбы… Такова суть «нового прочтения» Ленина Шатровым. Добавлю, что и автор «Детей Арбата» А. Рыбаков откровенно признал, что отдельные сюжеты заимствованы им из эмигрантских публикаций.

Ещё не читая пьесы «Дальше… дальше… дальше!» (она не была опубликована), я уже прочла хвалебные отзывы о ней в некоторых изданиях. Что бы значила такая торопливость? Потом узнаю́, что спешно готовится постановка пьесы.

Вскоре после февральского Пленума в «Правде» опубликовано было письмо «По новому кругу?», подписанное восемью нашими ведущими театральными деятелями. Они предостерегают против возможных, по их мнению, задержек в постановке последней пьесы М. Шатрова. Этот вывод делается из появившихся в газетах критических оценок пьесы. Авторы письма почему-то выводят авторов критических рецензий за скобки тех, «кому дорого Отечество». Как же это сочетается с их же желанием «бурно и страстно» обсуждать проблемы нашей давней и недавней истории? Выходит, своё мнение позволительно иметь только им?

В многочисленных дискуссиях, проходящих сегодня буквально по всем вопросам обществознания, меня как преподавателя вуза интересуют прежде всего те вопросы, которые непосредственно влияют на идейно-политическое воспитание молодёжи, её нравственное здоровье, её социальный оптимизм. Беседуя со студентами, вместе с ними размышляя об острых проблемах, невольно прихожу к выводу, что у нас накопилось немало перекосов и односторонностей, которые явно нуждаются в выправлении. На некоторых из них хочу остановиться особо.

Взять вопрос о месте И. В. Сталина в истории нашей страны. Именно с его именем связана вся одержимость критических атак, которая, по моему мнению, касается не столько самой исторической личности, сколько всей сложнейшей переходной эпохи. Эпохи, связанной с беспримерным подвигом целого поколения советских людей, которые сегодня постепенно отходят от активной трудовой, политической и общественной деятельности. В формулу «культа личности» насильственно втискиваются индустриализация, коллективизация, культурная революция, которые вывели нашу страну в разряд великих мировых держав. Всё это ставится под сомнение. Дело дошло до того, что от «сталинистов» (а в их число можно при желании зачислять кого угодно) стали настойчиво требовать «покаяния»… Взахлёб расхваливаются романы и фильмы, где линчуется эпоха бури и натиска, подаваемая как «трагедия народов». Иногда, правда, подобные попытки возвести на пьедестал исторический нигилизм не срабатывают. Так, иной зацелованный критикой фильм, вопреки невиданному рекламному прессингу, бывает весьма прохладно принят большинством населения.

Сразу же отмечу, что ни я, ни члены моей семьи не имеем никакого отношения к Сталину, его окружению, приближённым, превозносителям. Мой отец был рабочим Ленинградского порта, мать — слесарем на Кировском заводе. Там же работал мой старший брат. Он, отец и сестра погибли в боях с гитлеровцами. Один из родственников был репрессирован и после ⅩⅩ съезда партии реабилитирован. Вместе со всеми советскими людьми я разделяю гнев и негодование по поводу массовых репрессий, имевших место в 30—40‑х годах по вине тогдашнего партийно-государственного руководства. Но здравый смысл решительно протестует против одноцветной окраски противоречивых событий, начавшей ныне преобладать в некоторых органах печати.

Поддерживаю партийный призыв отстоять честь и достоинство первопроходцев социализма. Думаю, что именно с этих партийно-классовых позиций мы и должны оценивать историческую роль всех руководителей партии и страны, в том числе и Сталина. В этом случае нельзя сводить дело к «придворному» аспекту или к абстрактному морализаторству со стороны лиц, далеких и от того грозового времени, и от людей, которым пришлось тогда жить и работать. Да ещё так работать, что и сегодня это является для нас вдохновляющим примером.

Для меня, как и для многих людей, решающую роль в оценке Сталина играют прямые свидетельства непосредственно сталкивающихся с ним современников как по нашу, так и по ту сторону баррикады. Небезынтересны именно эти последние. Возьмём хотя бы Черчилля, который в 1919 году гордился своим личным вкладом в организацию военной интервенции 14 иностранных государств против молодой Советской Республики, а ровно через сорок лет вынужден был такими словами характеризовать Сталина — одного из своих грозных политических оппонентов:

«Он был выдающейся личностью, импонирующей нашему жестокому времени того периода, в котором протекала его жизнь. Сталин был человеком необычайной энергии, эрудиции и несгибаемой силы воли, резким, жёстким, беспощадным как в деле, так и в беседе, которому даже я, воспитанный в английском парламенте, не мог ничего противопоставить… В его произведениях звучала исполинская сила. Эта сила настолько велика в Сталине, что казался он неповторимым среди руководителей всех времен и народов… Его влияние на людей неотразимо. Когда он входил в зал Ялтинской конференции, все мы, словно по команде, вставали. И странное дело — держали руки по швам. Сталин обладал глубокой, лишенной всякой паники, логической и осмысленной мудростью. Он был непревзойдённым мастером находить в трудную минуту путь выхода из самого безвыходного положения… Это был человек, который своего врага уничтожал руками своих врагов, заставлял и нас, которых открыто называл империалистами, воевать против империалистов… Он принял Россию с сохой, а оставил оснащенной атомным оружием» 3.

Притворством или политической конъюнктурой не объяснишь такую оценку-признание со стороны верного стража Британской империи.

Основные моменты этой характеристики можно найти и в мемуарах де Голля, в воспоминаниях и переписке других политических деятелей Европы и Америки, которые имели дело со Сталиным как с военным союзником и классовым противником.

Значительный и серьёзный материал для размышлений по данному вопросу дают отечественные документы, которые к тому же доступны для всех желающих. Взять хотя бы двухтомник «Переписки Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.», выпущенный Политиздатом ещё в 1957 году. Эти документы, право же, вызывают гордость за нашу державу, её место, роль в бурном, изменяющемся мире. Припоминается сборник докладов, речей и приказов Сталина в годы минувшей войны, на которых воспитывалось героическое поколение победителей фашизма. Он вполне может быть переиздан с включением документов, бывших тогда секретными, вроде драматического приказа № 227, на чём, кстати, настаивают некоторые историки. Все эти документы неизвестны нашей молодёжи. Особенно важны для воспитания исторического сознания мемуары полководцев Жукова, Василевского, Голованова, Штеменко, авиаконструктора Яковлева, которые знали Верховного не понаслышке.

Слов нет, время то было весьма суровым. Но и то верно, что личная скромность, доходящая до аскетизма, ещё не стыдилась самой себя, что потенциальные советские миллионеры ещё опасались проклёвываться в тиши заштатных контор и торговых баз. К тому же мы не были столь деловыми и прагматичными и готовили молодёжь не к тонкостям потребления заработанных родителями благ, а к Труду и Обороне, не сокрушая духовный мир молодых чуждыми шедеврами из-за «бугра» и доморощенными поделками масскультуры. Мнимые родственники ещё не спешили зазывать своих соплеменников в «землю обетованную», превращая их в «отказников» от социализма.

Из долгих откровенных разговоров с молодыми собеседниками выводим мы такие умозаключения, что атаки на государство диктатуры пролетариата и тогдашних лидеров нашей страны имеют не только политические, идеологические и нравственные причины, но и свою социальную подпочву. Заинтересованных в том, чтобы расширить плацдарм этих атак, немало, и не только по ту сторону наших границ. Наряду с профессиональными антикоммунистами на Западе, давно избравшими якобы демократический лозунг «антисталинизма», живут и здравствуют потомки свергнутых Октябрьской революцией классов, которые далеко не все смогли забыть материальные и социальные утраты своих предков. Сюда же следует отнести духовных наследников Дана и Мартова, других, по ведомству российского социал-демократизма, духовных последователей Троцкого или Ягоды, обиженных социализмом потомков нэпманов, басмачей и кулаков…

Всякий исторический деятель, как известно, формируется конкретными социально-экономическими и идейно-политическими условиями, которые определяюще влияют на субъективно-объективную селекцию претендентов, призванных решать те или иные общественные проблемы. Выдвинувшись на авансцену истории, такой претендент, чтобы «остаться на плаву», должен удовлетворить потребностям эпохи и ведущих социальных и политических структур, реализовать в своей деятельности объективную закономерность, неизбежно оставив «отпечаток» своей личности на исторических событиях. В конечном счёте, к примеру, сегодня мало кого смущают личные качества Петра Великого, но все помнят, что в период его правления страна вышла на уровень великой европейской державы. Время конденсировало результат, лежащий ныне в оценке исторической личности императора Петра 4. И неизменные цветы на его саркофаге в соборе Петропавловской крепости олицетворяют уважение и признательность наших далеких от самодержавия современников.

Думаю, сколь ни была бы противоречива и сложна та или иная фигура советской истории, её подлинная роль в строительстве и защите социализма рано или поздно получит свою объективную и однозначную оценку. Разумеется, однозначную не в смысле одностороннюю, обеляющую или эклектически суммирующую противоречивые явления, что позволяет с оговорочками творить любой субъективизм, «прощать или не прощать», «выбрасывать или оставлять» в истории. Однозначную — значит, прежде всего конкретно-историческую, внеконъюнктурную оценку, в которой проявится — по историческому результату! — диалектика соответствия деятельности личности основным законам развития общества. В нашей стране эти законы были связаны с решением вопроса «кто — кого?» во внутреннем и международном аспектах. Если следовать марксистско-ленинской методологии исторического исследования, то прежде всего, по словам М. С. Горбачёва, надо ярко показать, как жили, как трудились, во что верили миллионы людей, как соединялись победы и неудачи, открытия и ошибки, светлое и трагическое, революционный энтузиазм масс и нарушения социалистической законности, а подчас и преступления.

Недавно одна моя студентка озадачила меня откровением, что-де классовая борьба — устаревшее понятие, как и руководящая роль пролетариата. Ладно бы такое утверждала одна она. Яростный спор, например, вызвало недавнее утверждение уважаемого академика о том, что-де нынешние отношения государств двух различных социально-экономических систем лишены классового содержания 5. Допускаю, что академик не счёл нужным объяснить, почему он несколько десятилетий писал о прямо противоположном — о том, что мирное сосуществование есть не что иное, как форма классовой борьбы на международной арене. Выходит, теперь философ отказался от этого. Что ж, взгляды, бывает, меняются. Однако, как мне представляется, долг ведущего философа всё же повелевает ему объяснить хотя бы тем, кто учился и учится по его книгам: что, разве сегодня международный рабочий класс уже не противостоит мировому капиталу в лице своих государственных и политических органов?

В центре многих нынешних дискуссий, как мне представляется, стоит тот же вопрос — какой класс или слой общества является руководящей и мобилизующей силой перестройки? Об этом, в частности, говорилось в интервью писателя А. Проханова в нашей городской газете «Ленинградский рабочий». Проханов исходит из того, что особенность нынешнего состояния общественного сознания характеризуется наличием двух идеологических потоков, или, как он говорит, «альтернативных башен», которые с разных направлений пытаются преодолеть в нашей стране «построенный в боях социализм». Преувеличивая значение и остроту взаимного противоборства между этими «башнями», писатель тем не менее справедливо подчёркивает, что «сходятся они лишь в избиении социалистических ценностей». Но обе, как уверяют их идеологи, стоят «за перестройку».

Первый, причём наиболее полноводный идеологический поток, уже выявивший себя в ходе перестройки, претендует на модель некоего леволиберального интеллигентского социализма, якобы выразителя самого истинного и «чистого» от классовых наслоений гуманизма. Его сторонники противопоставляют пролетарскому коллективизму «самоценность личности» — с модернистскими исканиями в области культуры, богоискательскими тенденциями, технократическими идолами, проповедью «демократических» прелестей современного капитализма, заискиваниями перед его реальными и мнимыми достижениями. Его представители утверждают, что мы, дескать, построили не тот социализм и что-де только сегодня «впервые в истории сложился союз политического руководства и прогрессивной интеллигенции». В то время, когда миллионы людей на нашей планете гибнут от голода, эпидемий и военных авантюр империализма, они требуют разработки «юридического кодекса защиты прав животных», наделяют необыкновенным, сверхъестественным разумом природу и утверждают, что интеллигентность не социальное, а биологическое качество, генетически передаваемое от родителей к детям. Объясните мне, что всё это значит?

Именно сторонники «леволиберального социализма» формируют тенденцию фальсифицирования истории социализма. Они внушают нам, что в прошлом страны реальны лишь одни ошибки и преступления, замалчивая при этом величайшие достижения прошлого и настоящего. Претендуя на полноту исторической правды, они подменяют социально-политический критерий развития общества схоластикой этических категорий. Очень хочу понять: кому и зачем нужно, чтобы каждый ведущий руководитель ЦК партии и Советского правительства после оставления им своего поста был скомпрометирован, дискредитирован в связи со своими действительными и мнимыми ошибками и просчётами, допущенными при решении сложнейших проблем на историческом бездорожье? Откуда взялась у нас такая страсть к расточительству авторитета и достоинства руководителей первой в мире страны социализма?

Другая особенность воззрений «леволибералов» — явная или замаскированная космополитическая тенденция, некий безнациональный «интернационализм». Я где-то читала, что, когда после революции в Петросовет к Троцкому «как к еврею» пришла делегация купцов и фабрикантов с жалобами на притеснения красногвардейцев, тот заявил, что он «не еврей, а интернационалист», чем весьма озадачил просителей 6.

Понятие «национального» у Троцкого означало некую неполноценность и ограниченность в сравнении с «интернациональным». И потому он подчёркивал «национальную традицию» Октября, писал о «национальном в Ленине» 7, утверждал, что русский народ «никакого культурного наследства не получил» 8, и т. п. Мы как-то стесняемся говорить, что именно русский пролетариат, который троцкисты третировали как «отсталый и некультурный», совершил, по словам Ленина, «три русские революции», что в авангарде битв человечества с фашизмом шли славянские народы.

Конечно, сказанное не означает какого-либо умаления исторического вклада других наций и народностей. Это, как говорят сейчас, лишь обеспечивает полноту исторической правды… Когда студенты спрашивают меня, как могло случиться, что опустели тысячи деревушек Нечерноземья и Сибири, я отвечаю, что это тоже дорогая цена за Победу и послевоенное восстановление народного хозяйства, как и безвозвратные утраты массы памятников русской национальной культуры. И ещё я убеждена: из умаления значимости исторического сознания проистекает пацифистское размывание оборонного и патриотического сознания, а также стремление малейшие проявления национальной гордости великороссов записывать в графу великодержавного шовинизма.

Тревожит меня и вот что: с воинствующим космополитизмом связана ныне практика «отказничества» от социализма. К сожалению, мы спохватились лишь тогда, когда его неофиты своими бесчинствами мозолят глаза перед Смольным или под стенами Кремля. Более того, нас как-то исподволь приучают видеть в названном явлении некую почти безобидную смену «местожительства», а не классовую и национальную измену лиц, большинство которых на наши же общенародные средства окончили вузы и аспирантуры. Вообще некоторые склонны смотреть на «отказничество» как на некое проявление «демократии» и «прав человека», талантам которого помешал расцвести «застойный социализм». Ну а если и там, в «свободном мире», не оценят кипучую предприимчивость и «гениальность» и торг совестью не представит интереса для спецслужб, можно возвратиться назад…

Как известно, в зависимости от конкретной исторической роли К. Маркс и Ф. Энгельс называли целые нации на определённом этапе их истории «контрреволюционными» — подчёркиваю, не классы, не сословия, а именно нации. На фундаменте классового подхода они не стеснялись давать резкие характеристики ряду наций, в том числе русским, полякам, а также и тем национальностям, к которым принадлежали сами. Основоположники научно-пролетарского мировоззрения как бы напоминают нам, что в братском содружестве советских народов каждой нации и народности следует «беречь честь смолоду», не позволять провоцировать себя на националистические и шовинистические настроения. Национальная гордость и национальное достоинство каждого народа должны органически сливаться с интернационализмом единого социалистического общества.

Если «неолибералы» ориентируются на Запад, то другая «альтернативная башня», пользуясь выражением Проханова, «охранители и традиционалисты», стремятся «преодолеть социализм за счёт движения вспять». Иначе говоря, возвратиться к общественным формам досоциалистической России. Представители этого своеобразного «крестьянского социализма» заворожены этим образом. По их мнению, сто лет назад произошла утрата нравственных ценностей, накопленных в туманной мгле столетий крестьянской общиной. «Традиционалисты» имеют несомненные заслуги в разоблачении коррупции, в справедливом решении экологических проблем, в борьбе против алкоголизма, в защите исторических памятников, в противоборстве с засильем масскультуры, которую справедливо оценивают как психоз потребительства…

Вместе с тем во взглядах идеологов «крестьянского социализма» имеет место непонимание исторического значения Октября для судеб Отчизны, односторонняя оценка коллективизации как «страшного произвола по отношению к крестьянству», некритические воззрения на религиозно-мистическую русскую философию, старые царистские концепции в отечественной исторической науке, нежелание видеть послереволюционное расслоение крестьянства, революционную роль рабочего класса.

В классовой борьбе в деревне, например, здесь нередко выпячиваются «деревенские» комиссары, которые «стреляли в спину середняков». В разбуженной революцией огромной стране были, конечно, всякие комиссары. Но основной фарватер нашей жизни всё же определяли те комиссары, в которых стреляли. Именно им вырезали звезды на спинах, сжигали живьём. Расплачиваться «атакующему классу» 9 приходилось не только жизнями комиссаров, чекистов, деревенских большевиков, комбедовцев, «двадцатитысячников», но и первых трактористов, селькоров, девчонок-учительниц, сельских комсомольцев, жизнями десятков тысяч других безвестных борцов за социализм.

Сложности воспитания молодёжи усугубляются ещё и тем, что в русле идей «неолибералов» и «неославянофилов» создаются неформальные организации и объединения. Случается, что верх в их руководстве берут экстремистские, настроенные на провокации элементы. В последнее время наметилась политизация этих самодеятельных организаций на основе далеко не социалистического плюрализма. Нередко лидеры этих организаций говорят о «разделении власти» на основе «парламентского режима», «свободных профсоюзов», «автономных издательств» и т. п. Всё это, по моему мнению, позволяет сделать вывод, что главным и кардинальным вопросом проходящих ныне в стране дискуссий является вопрос — признавать или не признавать руководящую роль партии, рабочего класса в социалистическом строительстве, а значит, и в перестройке. Разумеется, со всеми вытекающими отсюда теоретическими и практическими выводами для политики, экономики и идеологии.

Производным от этой ключевой проблемы социально исторического миросозерцания является вопрос о роли социалистической идеологии в духовном развитии советского общества. К слову сказать, этот вопрос заострил ещё в конце 1917 года К. Каутский, заявивший в одной из своих брошюр, посвящённых Октябрю, что социализм отличается железной плановостью и дисциплиной в экономике и анархией в идеологии и духовной жизни. Это вызвало ликование меньшевиков, эсеров и других мелкобуржуазных идеологов, но нашло решительный отпор у Ленина и его соратников, последовательно защищавших, как тогда говорили, «командные высоты» научно- пролетарской идеологии.

Вспомним: когда В. И. Ленин столкнулся с манипуляциями популярного тогда социолога Питирима Сорокина со статистикой разводов в петроградском населении и религиозно-охранительными писаниями профессора Виппера (которые, кстати, выглядели по сравнению с ныне печатающимися у нас абсолютно невинно), то он, объясняя появление их публикаций неопытностью тогдашних работников средств массовой информации, констатировал, что «рабочий класс в России сумел завоевать власть, пользоваться ею ещё не научился». В противном случае, указывал Владимир Ильич, этих профессоров и писателей, которые для воспитания масс «годятся не больше, чем заведомые растлители годились бы для роли надзирателей в учебных заведениях для младшего возраста», революционный пролетариат «вежливо выпроводил» бы из страны 10. Кстати сказать, из 164 высланных в конце 1922 года по списку ВЦИК многие потом вернулись назад и честно служили своему народу, в том числе и профессор Виппер.

Как представляется, сегодня вопрос о роли и месте социалистической идеологии принял весьма острую форму. Авторы конъюнктурных поделок под эгидой нравственного и духовного «очищения» размывают грани и критерии научной идеологии, манипулируя гласностью, насаждают внесоциалистический плюрализм, что объективно тормозит перестройку в общественном сознании. Особенно болезненно это отражается на молодёжи, что, повторюсь, отчетливо ощущаем мы, преподаватели вузов, учителя школ и все те, кто занимается молодёжными проблемами. Как говорил М. С. Горбачев на февральском Пленуме ЦК КПСС, «мы должны и в духовной сфере, а может быть, именно здесь в первую очередь, действовать, руководствуясь нашими, марксистско-ленинскими принципами. Принципами, товарищи, мы не должны поступаться ни под какими предлогами».

На этом стоим и будем стоять. Принципы не подарены нам, а выстраданы нами на крутых поворотах истории отечества.

Примечания:

  1. Непонятно, к чему рассказана эта история. Это реальный эпизод со скульптором Альтманом и сотрудницей секретариата Наташей Лепешинской из воспоминаний Н. А. Милютина «По заданиям Ленина».— Маоизм.ру. ↩
  2. Шатров, сын репрессированных родителей, в 1960 году вступил в КПСС; в 1990‑х примыкал к Российской объединённой социал-демократической партии. Пьеса «Синие кони на красной траве» написана ещё в 1979 году, «Брестский мир» — в 1987‑м, «Дальше… дальше… дальше!» — в 1988‑м.— Маоизм.ру. ↩
  3. Цитата — известный фейк, составленный из искажённого перевода слов Черчилля в выступлении перед Палатой общин 8 сентября 1942 года (которые действительно были в определённой мере хвалебны) и других источников.— Маоизм.ру. ↩
  4. Тут следует вспомнить, что Сталин категорически возражал против его сравнения с крепостником Петром (см. беседу с немецким писателем Эмилем Людвигом 13 декабря 1931 г.).— Маоизм.ру. ↩
  5. Очевидно, имеется в виду «архитектор перестройки» А. Н. Яковлев. Уловив намёк, он огрызался на Политбюро ЦК КПСС: «Трудно комментировать работу, автор которой неизвестен. И всё же не верится, чтобы маститый философ начисто лишил международные отношения „классового содержания“. Легче предположить, что академик поддержал положение, сформулированное ⅩⅩⅦ съездом КПСС, о том, что в современную, ракетно-ядерную эпоху общечеловеческие интересы в межгосударственных отношениях имеют приоритет по отношению к классовым. …Здесь явно проглядывает стремление бросить тень на политику нового мышления в международных делах, рассматривающую современный мир как сложный, но единый и взаимосвязанный организм». Впрочем, довольно скоро Яковлев перестал притворяться, перейдя на открыто антикоммунистические позиции.— Маоизм.ру. ↩
  6. Это пересказ распространявшейся в белой прессе байки о встрече Троцкого с отцом в 1918 году.— Маоизм.ру. ↩
  7. Имеется в виду хвалебная статья Троцкого «Национальное в Ленине».— Маоизм.ру. ↩
  8. Троцкий Л. Д. 1905.— М., 2‑е изд., 1922.— с. 303.— Маоизм.ру. ↩
  9. Выражение Маяковского из поэмы «Владимир Ильич Ленин».— Маоизм.ру. ↩
  10. В. И. Ленин. О значении воинствующего материализма.— Маоизм.ру. ↩

Из сборника 1984 года.

По заданиям Ленина

Кто опубликовал: | 04.09.2019
Комментариев нет

Милютин Н. А., ранее 1922 г.

В августе 1919 года я был назначен членом коллегии Народного комиссариата труда и членом Малого Совета Народных Комиссаров. В связи с этим мне выпало величайшее счастье видеться с Владимиром Ильичом почти ежедневно и работать с ним. У меня сохранились записи многих бесед.

Владимир Ильич хотя порой и крепко поругивал Малый Совнарком, но всё же говорил:

— Это мой первый помощник.

А иногда, иронизируя над работой совнаркомовского аппарата, прибавлял:

— Это моё исправление «управления» делами Совнаркома.

Владимир Ильич обладал замечательным умением по какой-нибудь мелкой детали доклада быстро докопаться до сути дела. Вспоминается такой случай.

Советский аппарат, как известно, всё время сокращался. Однако наркоматы постоянно находили способы обойти решения о сокращении штатов. Владимир Ильич поставил этот вопрос на заседании Совнаркома. Он поручил П. И. Попову из ЦСУ (Центрального статистического управления) обследовать, как прошло сокращение штатов, и пронести по всем советским учреждениям перепись фактически работающих людей до сокращения и после него. Попов в свою очередь поручил это своему аппарату, а тот составил докладную записку с таблицами и диаграммами.

По этой записке П. И. Попов и делал доклад. Выходило так, как будто проведено колоссальное сокращение штатов. Например, корреспонденты были сокращены на 50 %, контролёры — на 70 %, а авиаторы по Наркомзему — даже на 100 %.

Когда дело дошло до авиаторов, Владимир Ильич, внимательно слушавший доклад, прервал Попова:

— Павел Ильич, это какие же авиаторы-то были в Наркомземе?

— А по борьбе с вредителями.

— Ну, а что же они в самом Наркомземе-то делали? Добро бы на полях, а то ведь в наркомате! Кого же они там уничтожали?

— А так сидели, вот их и сократили.

— Забавно, а сколько же их было?

— Сейчас.

— Попов начал рыться по папкам с детальными данными.

— Вот… Ага… Наркомзем… Нашёл! Авиаторы… графа «было» — один, графа «сокращено» — один, графа «осталось» — ноль, графа «% сокращения» — 100.

Всеобщий хохот. Веселей всех смеялся Владимир Ильич. Павел Ильич, недоуменно поглядывая поверх очков, переводил глаза с одного наркома на другого, а затем и сам начал смеяться.

Авиаторы из Наркомзема разоблачили весь фокус работников ЦСУ. Владимир Ильич по ниточке быстро добрался до сути. Оказалось, что в то время как контролёров сокращено 500—600 человек, число инспекторов увеличено на 1 тысячу и т. д. В итоге «сокращения» штатов число сотрудников увеличилось.

Ну и попало же тогда Наркомтруду, который прохлопал этот саботажный трюк!

Установление штатов было передано Рабоче-Крестьянской инспекции. Кроме того, Наркомтруду поручено было установить твёрдое число пайков для каждого наркомата, независимо от наличных сотрудников, и наркомам было дано право распределять пайки по ценности работников (по количеству и качеству труда).

Насколько Владимир Ильич был против уравниловки, видно из того факта, что он горячо поддержал предложение организовать продовольственное снабжение по трудовым книжкам с выдачей хлеба по числу отметок о выходах на работу. Он создал комиссию под председательством Ф. Э. Дзержинского, которой поручил разработать вопрос о переводе снабжения с места жительства на место работы.

Характерно, что Троцкий назвал это «бюрократической затеей». Однако жизнь показала, что таким образом мы не только сэкономили огромные продовольственные ресурсы, но и сделали первый шаг к снабжению по труду.

Примерно в это же время Владимир Ильич горячо поддержал и поставил в Совнаркоме первым вопросом предложение о повышении в полтора раза расценок при сверхурочных работах, а также предложение о введении премирования, в которое он внёс ряд уточнений, направленных на усиление заинтересованности рабочих в результатах труда.

В противовес этим мероприятиям Зиновьев выдвигал свою программу — заинтересовать рабочих в производстве путём прямого и равного участия в прибылях предприятий. Понятно, это не могло создать личной заинтересованности рабочего в наибольшем повышении производительности труда и вообще ничего общего не имело с пролетарским социализмом.

Одна характерная деталь. Когда я докладывал результаты работ комиссии по продовольствию, Владимир Ильич очень беспокоился, не забыли ли мы одиноких стариков.

— Ведь за них никто не заступится, если мы их забудем,— говорил Ильич.

Несмотря на то что я указал ему на пункт о порядке снабжения престарелых, Владимир Ильич возвращался к этому вопросу раза три-четыре.

Ещё одна деталь. По нашему проекту буржуазия не получала продовольственных карточек. Мы рассуждали так: раз не снабжаем, некто и бумагу тратить. Владимир Ильич с этим не согласился. Он предложил карточки выдать всем, а снабжать по труду.

— Мало ли что! Сейчас, конечно, мы их не снабжаем, а там видно будет. Надо всё же дать карточки, это будет иметь моральное значение. Да и принципиально никого нельзя лишать права на хлеб. Заставить всех работать — это наше право и даже обязанность.

Надо сказать ещё об отношении Владимира Ильича к нередкой ведомственной драке между наркоматами.

Наркомтруд н Наркомздрав вели между собой систематическую «гражданскую войну», в связи с тем, что Наркомтруд ведал вопросами лечения рабочих (страховая медицина). Попытки примирить позиции Наркомздрава и Наркомтруда не давали никаких результатов. Вечные трения надоели Владимиру Ильичу. Во время одного из обсуждений этого дела он предложил посадить наркомов труда и здравоохранения в соседнюю комнату, запретив им выходить из неё (что бы с ними ни случилось), пока они не договорятся. Через час согласованное решение было готово!

Владимир Ильич придавал громадное значение дисциплине. При этом он считал, что исполнитель должен знать и проводить в жизнь прежде всего директивы высших органов. По этому вопросу у Владимира Ильича бывали столкновения с Троцким, с его заместителем Склянским и с Каменевым, которые считали, что для исполнителя обязательно распоряжение только непосредственного начальника.

По какому-то экстренному случаю Совнарком дал распоряжение о мобилизации автомашин в Москве. Гараж Московского Света также должен был прислать несколько машин. Однако тогдашний председатель Московского Совета Каменев приказал начальнику гаража не давать машин. Владимир Ильич поставил об этом вопрос в Совнаркоме, чтобы дать предметный урок всем наркомам. Был вызван начальник гаража (какой-то военный), который доложил, что он действовал по прямому приказу председателя Московского Совета. Владимир Ильич внёс предложение: поручить ВЧК арестовать на месяц начальника гаража за неисполнение приказа Совнаркома.

Склянский начал бурно протестовать, требуя наказания Каменева, а не начальника гаража. Владимир Ильич лукаво улыбался:

— Видите ли, товарищи, председатель Московского Совета нам не подчинён. Пусть Склянский войдёт в Президиум ВЦИК с докладом о незаконных действиях Каменева. Мы же накажем того, кто является непосредственным виновником нарушения приказа Совнаркома.

Об отношении Владимира Ильича к товарищам, о его исключительной чуткости, а когда надо, и твёрдости свидетельствует следующий случай.

Одному из видных работников, ближайшему сотруднику Ленина товарищу N, было поручено очень ответственное административное и хозяйственное дело. Однако товарищ N в своей работе целиком доверился окружавшим его людям, оказавшимся прохвостами.

В Совнарком стали поступать тревожные сведения. Сказали Владимиру Ильичу. Он вызвал к себе товарища N. О чём они говорили — не знаю, но только Владимир Ильич поручил председателю Малого Совнаркома выделить (неофициально) товарища для негласного расследования, а кандидатуру представить ему. Мы наметили одного товарища. Владимир Ильич его отвёл:

— Суховат.

Выделили другого — опять не подходит:

— Юрист — всё запутает.

Выделили третьего — тот же результат. Наконец Владимир Ильич предложил поручить это дело мне, как человеку свежему (я тогда только что приехал в Москву).

Прихожу к Владимиру Ильичу. Он рассказал мне это дело и в заключение прибавил:

— Вот так говорят. Боюсь, кое-что правда, но возможно, что и плетут на товарища N. Я с ним говорил,— представьте, он заплакал, сказал, что если это правда, то он застрелится. Вот вам мандат, возьмите в Наркомвоене людей, сколько надо, поезжайте, проверьте, но сделайте так, чтобы его не обидеть, а то ведь он, чего доброго, и в самом деле с собой что-нибудь сделает.

С этими словами Владимир Ильич передал мне удостоверение на обследование. Дело было такое, что говорить об обиде, на мой взгляд, было удивительно. Я вернул Владимиру Ильичу мандат и попросил послать другого товарища.

— Владимир Ильич, я навряд ли способен не обидеть человека, если он виноват в том, в чём его обвиняют.

Владимир Ильич прищурился:

— Ну. вот что. Не знаю, как вы меня поняли, но, может быть, я и в самом деле не объективен. Делайте, как считаете правильным. Но условие: всё, что напишете, сперва покажите мне. Если будет что-нибудь очень неладное — предупредите меня. Приходите в любое время.

Я встал, забрал мандат. Владимир Ильич вышел из-за стола, положил руки мне на плечи и как-то особенно ласково сказал:

— Не сумеете не обидеть виноватого? Неужели вы всегда имеете дело только с людьми, неспособными ошибаться? Разве это возможно?

Потом добавил:

— Личное доверие — большое дело, но и факты — упрямая штука. Скажите мне все, что найдёте, но не обижайте N. Я его очень хорошо знаю. Он оказал нам большие услуги. Но кто знает, каких только глупостей не способен наделать человек! Ну, до свидания, приходите скорей!

Владимир Ильич дал мне хороший урок отношения к людям. Многие товарищи что греха таить — считают, что, чем резче, громче (а порой и оскорбительнее) они разругают своих подчинённых за ошибки, тем это сильнее и скорей на них подействует. Конечно, ленивого коня нельзя не подгонять. Но как постоянный способ воздействия этот метод никуда не годится.

Владимир Ильич воспитывал людей. Это был его основной метод. Репрессия для него была лишь примером, демонстрацией, уроком. Я не знаю случаи, чтобы мелкие ошибки вызывали с его стороны раздражение, хотя в мелочах он всегда видел проявление, часть, сторону большого. Человек для Владимира Ильича всегда был целью движения. Но человека он не мыслил вне коллектива, вне задач борьбы за уничтожение эксплуатации. Что надо — то надо, но не больше того!

Вместе с тем на этом факте я увидел пример настоящей самопроверки, подчинения своих личных чувств общественному делу. Как ни твёрдо верил товарищу Владимир Ильич, но раз явилось сомнение — надо проверить.

Расследовать мне, собственно, ничего не пришлось. Всё было ясно с первого взгляда. Оставалось лишь зафиксировать пяток наиболее типичных, «средней скандальности», фактов. Составил короткую записку, где спокойно рассказал, что обнаружил. В заключение указал, что виноват в этом больше всего тот, кто назначает неподходящих людей на административную и хозяйственную работу, о которой они имеют весьма абстрактное понятие.

С этой запиской я прежде всего пришёл к товарищу N. Очень спокойно, почти шутливо, как анекдоты, рассказываю ему о его работе и о жульничестве его помощников. Однако фактов отнюдь не смягчаю. Скорее, наоборот. Он изумлённо слушает. Брови его поднимаются всё выше и выше.

— Вот негодяи, вот мерзавцы! Смотрите, что наделали! Что же это такое?

Даю прочесть записку. После подробного перечисления фактов суховатое изложение лишь небольшой их части, а главное — вывод о виновности тех, кто неправильно использует людей, вполне удовлетворяет товарища. Я спрашиваю, согласен ли он со всем, что написано, не надо ли что исправить и вообще как, думает он, лучше рассказать всё это дело Владимиру Ильичу.

— Всё прекрасно. Я вполне согласен с запиской. Ничего не надо менять, я напишу, что согласен со всем.

Тут же, на моем акте, он написал, что со всем согласен, что факты и выводы верны.

Он горячо жмёт мне руку, и мы расстаёмся друзьями. Иду к Ильичу.

— Ну, как дела? Что выяснилось?

Рассказываю всё по порядку. Владимир Ильич напряжённо слушает, хмурится. В заключение передаю записку и говорю:

— Вот здесь я записал пару фактов и свои выводы.

Затем, как бы между прочим, говорю:

— Товарищ N со всем согласен.

Владимир Ильич удивлённо подымает голову:

— То есть как? Вы ему показывали записку?

— Да, он прочёл её и написал, что со всем согласен.

— Чудеса!

Владимир Ильич сначала прочёл приписку N, а затем начал читать записку. По мере чтения он всё время перевёртывал записку и читал приписку N, бросая замечания:

— И с этим он согласен!.. И с этим!.. Удивительно!

В конце он весело рассмеялся и воскликнул:

— Ах, вот в чём дело! Теперь всё ясно! Это он обрадовался, что виновным во всем оказался я: не назначал бы его куда не следует. Ловко! Вдвоём легче нести вину… А как он — спокоен?!

— Вполне. Он сказал, что сам зайдёт к вам.

— Сейчас же передайте ему, пусть обязательно придёт ко мне вечером. А записку вы оставьте мне, я уж всё сделаю, что надо. Скажите председателю Малого Совнаркома, что дальше этим делом я сам займусь… А ловко вы это придумали! Я никак не ожидал такого результата.

— А я, Владимир Ильич, и не придумывал ничего. Что видел и как разумел, так и написал.

— Ну, ну, ладно. Тем лучше.

Товарищ N через некоторое время был снят с работы, причём это было сделано в очень осторожной форме. Сначала ему было поручено другое дело, отвлёкшее его, а позже он получил новое назначение с освобождением от прежней работы.

Хочется рассказать несколько комических эпизодов, относящихся к 1919—1920 годам.

Для разъезда после заседаний нам подавали ночью рыдван вроде автобуса, который пыхтел, скрипел, но всё-таки развозил нас по домам. Однажды часа в два ночи мы прогуливались около Царь-пушки в ожидании машины. Вдруг из совнаркомовского подъезда быстро выходит Владимир Ильич, наскоро жмёт нам руки, сворачивает направо, к патриаршим покоям, оттуда снова переходит улицу у Ивана Великого и быстро идёт к Спасским воротам.

Примерно через минуту из того же подъезда выбегает стрелок латыш, постоянно охранявший Владимира Ильича после ранения.

— Вы не видели товарища Ленина?

— Как же, он пошёл к Успенскому собору.

Товарищ бегом побежал в указанном направлении. Минут через пять он вернулся с растерянным видом.

— Что случилось?

— Да вот беда, только это я отлучился на минутку, вдруг слышу — отворилась дверь из кабинета Владимира Ильича и он прошёл к выходу. Я наскоро схватил шинель и — за ним. Побежал к Боровицким воротам, а часовые говорят, что там он не проходил. Бегу сюда — нет. Словно сквозь землю провалился!

Мы посмеялись над неудачей товарища и ловкостью Владимира Ильича, сумевшего перехитрить свою охрану. Он никак не хотел примириться с тем, что после покушения была установлена охрана его.

Однажды я зашёл по какому-то поводу в секретариат Ленина. Вдруг слышим из кабинета громкий, заливчатый смех Владимира Ильича. Через минуту оттуда пулей вылетела Наташа Лепешинская, сотрудница секретариата, вся пунцовая, чуть не плача. После долгих расспросов она рассказала, что произошло в кабинете.

Скульптор Альтман в то время лепил из глины голову Ленина. С согласия Владимира Ильича скульптор работал в кабинете Ленина, но с условием — не отрывать его от занятий. В перерывах скульптура накрывалась мокрой тряпкой, чтобы глина не сохла.

Уходя, Альтман попросил Владимира Ильича намочить вечером тряпку. Владимир Ильич позвал Наташу и велел принести чайник холодной воды, а сам, сидя за столом, углубился в работу.

Наташа принесла воду. Владимир Ильич, не отрываясь от работы, сказал:

— Вылейте, пожалуйста, на мою голову.

Растерянная, недоумевающая Наташа с чайником в руках боязливо подходит к Владимиру Ильичу сзади и останавливается в нерешительности: лить или не лить?

Владимир Ильич обёртывается, с удивлением смотрит на Наташу, а затем принимается хохотать, хватаясь за бока:

— Да не на эту, а вон на ту голову!

Показывает на скульптуру и хохочет.

В сентябре 1920 года по предложению народного комиссара продовольствия А. Д. Цюрупы ряд центральных работников, в том числе и я, был послан на места для организации продовольственных заготовок. Получив обширный мандат и мобилизовав в помощь себе пяток товарищей, я на другой же день выехал в Орёл, где столкнулся с весьма печальной картиной. План заготовок был выполнен на 11 %, причём у местных людей было убеждение, что всё образуется само собой. Пришлось поднажать как на исполком, так и на губком партии. Провели мобилизацию партийцев. После основательной драки с военкомом добыл и красноармейцев для продотрядов.

Дело пошло на лад. Миллионы пудов пшеницы, овса, картофеля двинулись в Москву. Железные дороги не смогли принять всего, что мы свезли на станции. Для разрешения вопроса в начале ноября я поехал в Москву.

На другой день по приезде замнаркомпрода передал мне, что меня хочет видеть Владимир Ильич. Пошёл не без волнения. Так ли я действовал? Может, зря создал вооружённые отряды? Может, слишком круто взял ставку на кулацкий хлеб? Ведь комбеды распущены, а я всю свою тактику построил на расслоении деревни, на помощи бедноте и вооружённом нажиме на кулака.

Владимир Ильич встретил меня деловито. Бросилась в глаза его переутомлённость.

— Ну, как там орудуете?

— Да как будто ничего. Владимир Ильич. Хлеба заготовил 3 миллиона пудов. Засыпали все амбары. Местами сыплем овёс в церкви. С картошкой зашились: некуда девать. Дорога не принимает, сам организую маршруты, гружу, но где же всё перевезти! Пускаем спиртовые заводы, валим в бунты, а тут мороз…

— Ну, вас послушаешь, так всё горе от картошки! Верней всего, просто не подготовились к заготовкам, не подумали летом о хранении. Это надо учесть в дальнейшем. Расскажите, как вы добились того, что крестьянин дал продукты?

Рассказываю о системе районных уполномоченных, о создании штабов, отрядов, о непрерывной личной проверке выполнения приказов на местах. Особенно подробно останавливаюсь на тактике расслоении деревни, на продовольственной помощи красноармейским семьям, бедноте и т. д.

— Ну, а как вас там приняли? Ребята там молодые, царапаетесь, наверное?

Передаю о наших трениях в комических тонах. Не удержался пожаловался на управление военного округа, у которого каждого красноармейца приходится вырывать с боем.

Владимир Ильич тут же звонит Склянскому, чтобы он указал окрвоенкомам на то, что хлеб сейчас решает всё, что надо продовольственникам помогать по-настоящему.

Набираюсь храбрости — ставлю вопрос о применении вооружённой силы. Владимир Ильич как-то сразу напрягается и вместо ответа начинает расспрашивать, как я действую на местах. Рассказываю о восстании в Ново-Березовке, куда мы вдвоём с Одинцовым ездили ликвидировать заварушку. Услыхав, что всё обошлось без крови, одной руганью и галдежом, Владимир Ильич весь расцвёл. Под конец даже начал смеяться, когда я рассказал ему, как мы «условно» конфисковали весь скот у кулака председателя сельсовета и какую бешеную энергию он проявил, когда обещали вернуть ему скот, если село выполнит развёрстку в трёхдневный срок.

Перешли к вопросу о тактике на селе. Владимир Ильич вполне одобрил линию на расслоение деревни, на изоляцию кулака, на помощь красноармейкам и бедноте частью заготовленного хлеба. Он тут же позвонил в Наркомпрод, чтобы разрешили часть заготовленного раздавать бедноте, и подтвердил, что одобряет мои мероприятия в этом деле.

Разговор снова вернулся к действиям отрядов. Я рассказал о проделках одного бандита в Кромском уезде и о «бабьем» бунте в Ливонском, где дело тоже обошлось без крови. Владимир Ильич явно был доволен, что обходимся без человеческих жертв, но в заключение добавил:

— Не делайте из этого вывода, что винтовки существуют для украшения. Борьба есть борьба. Без крайней нужды лучше обойтись так, но если неизбежно, то продармейцы должны быть тверды. Вот в Тамбовской губернии бабы разоружают продармейцев и вооружают бандитов. Ведь это рядом с вами. Антоновщина может перекинуться и к вам.

Говорю, что за свои отряды я в общем спокоен. Насчёт баб — это и у нас были две попытки, но командиры в обоих случаях вышли с честью.

Затем Владимир Ильич задал ряд обычных вопросов о настроении крестьян, об их отношении к Советам. Когда я ему сказал, что в некоторых районах губернии голодают значительные слои крестьян, что я на свой страх и риск кое-что послал туда, чтобы подкормить ребятишек бедноты, Владимир Ильич это вполне одобрил. Он снова позвонил в Наркомпрод, чтобы организовали общественное питание (столовые) в тех районах губернии, где с продовольствием плохо, и чтобы послали туда с этой целью опытных людей.

Эти столовые сыграли зимой огромную роль, твёрдо закрепив наше положение в Орловской губернии. Были случаи, когда под столовые крестьяне демонстративно отводили церкви, где раньше попы агитировали против сдачи государству продовольственных излишков. Кулак остался изолированным. Крестьяне стали открыто указывать нам на кулацкие ямы с хлебом и картошкой.

Под конец Владимир Ильич задал несколько вопросов об озимом севе. К своему стыду, я ничего не смог ему сказать и обещал заняться этим делом.

Когда я уже уходил, Владимир Ильич сказал:

— Это хорошо, что вы расшевелили губернию и дали продовольствие городу. Сейчас это самое главное. Но если хватит времени, загляните и вперёд. Будете в Москве — расскажете.

Ушёл я от Владимира Ильича, как никогда уверенный в том, что надо делать дальше.

13 ноября 1920 года, когда выполнение плана развёрстки по Орловской губернии перевалило за 80 %, я получил телеграмму о назначении меня председателем Воронежского губернского продовольственного совещания. Одновременно меня вызвали в Москву.

Перед отъездом я послал (инкогнито) несколько человек в Воронеж изучить обстановку. Там дела оказались неважные. Продком — рыхлый, губисполком и губком — в руках троцкистов. По губернии идут непрерывные бандитские выступления, на севере орудует Антонов, на юге — Колесников, в Павловском уезде сгруппировались большие массы дезертиров: неспокойно в Землянском и Калачеевском уездах. Продразвёрстка выполнена всего на 2 %.

Учитывая обстановку, Наркомпрод решил дать мне неограниченные полномочия.

С проектом мандата от имени ВЦИК, СНК, СТО и ЦК партии я направился к секретарю ЦК. Он без всяких разговоров подписал мандат и ввиду его исключительного характера рекомендовал зайти к Ленину.

Владимир Ильич внимательно прочёл мандат:

— Знаете, со своей стороны я согласен подписать этот документ, но при условии, что его подпишет секретарь ВЦИК и завизирует Склянский. Иначе потом могут возникнуть всякие нежелательные разговоры и недоразумения.

— Да разве Склянский когда-нибудь подпишет такую штуку!

Да, пожалуй, он будет возражать. Давайте вот что сделаем: я подпишу, потом вы возьмёте подпись секретаря ВЦИК, а когда все подпишут, ступайте к Склянскому. Тогда ему будет трудно отказаться от подписи. Ну, а если он всё-таки будет возражать, то скажите, чтобы он сейчас же позвонил мне. При всех условиях перед отъездом побывайте у меня.

У Склянского вышли большие разговоры. Он настаивал на оговорке, что мандат не распространяется на военные курсы. И решительно отстаивал безусловное право в случае нужды брать и курсантов. Сговорились на том, что мне будут даны из Казани три кавалерийских полка, вагон винтовок, несколько пулемётов, а я без крайней нужды курсы не трону.

Перед отъездом зашёл опять к Владимиру Ильичу. Подробно ознакомил его с положением в Воронежской губернии. Помнится, Владимир Ильич учил меня внимательно присматриваться к людям, правильно расставлять их и настоятельно советовал опираться на низовые советские органы.

— Ведь вы уедете, а они останутся. Надо преодолевать местнические тенденции и настроения, надо действовать быстро и решительно, но вместе с тем вести дело так, чтобы население чувствовало местную власть и училось её слушаться. Говорят, что в Орловской губернии в результате продовольственной кампании Советы укрепились. Вот если удастся сделать это и в Воронеже, то будет решена большая задача. Конечно, главное — продовольствие. К сожалению, много времени упущено. Надо показать местным людям, как следует работать, подтянуть их, расшевелить!

В Воронежской губернии нам пришлось не столько заниматься заготовками, сколько отбиваться от банд Антонова, Махно, Колесникова и других бандитов, а также вести исключительно напряжённую борьбу с оппозиционерами, бюрократами и ворами, засевшими во всех органах. Только благодаря авторитету Ленина, благодаря сплочению лучших партийцев и пролетариев нам удалось в ту зиму одержать победу в губернии, разбить вдребезги все контрреволюционные силы и расколотить троцкистскую оппозицию, саботаж, открытые эсеровские восстания. Продразвёрстка была выполнена на 92 %.

Борьбу мы завершили на губернском крестьянском съезде, создав посевкомы и направив волю масс и обновлённого аппарата на созидательную работу.

За это время (с декабря 1920 года по март 1921 года) я побывал у Владимира Ильича дважды. Его особенно интересовали настроения крестьян. Я поделился своими сомнениями в правильности нашей политики перераспределения урожая между крестьянами. До продналога я не додумался, но указывал, что мы делаем что-то не то, убиваем стимул к поднятию урожая.

В результате этой беседы Владимир Ильич предложил мне продумать такую тему: что надо сделать для бедноты, если бы мы стали брать у крестьян не все излишки и отказались от перераспределения урожая?

— Вы крестьянство теперь знаете. Подумайте над этим хорошенько. Если что придумаете, скажите.

Приехав в начале марта в Москву, я пошёл прямо к Владимиру Ильичу и выдвинул перед ним целую систему, сводившуюся к созданию крестьянских комитетов взаимопомощи. Я признался, что в одном уезде (Мценском, Орловской губернии) уже проделал подобный опыт, давший положительный результат.

Владимир Ильич очень подробно расспросил меня и обещал подумать над моим предложением, а пока рекомендовал посоветоваться с некоторыми работниками Наркомпрода.

Скоро Владимир Ильич телеграммой вызвал меня в Москву. На другой же день я был у него.

— Вот какое дело. Сейчас же садитесь и напишите коротенькие тезисы о ваших крестьянских комитетах. Только строго деловые, конкретные, не больше полутора-двух страниц. Завтра покажите их в Наркомпроде и в Наркомфине, а потом придёте ко мне. Предварительно позвоните по телефону, чтобы нам не пришлось долго меня ждать. Только пишите как можно короче, без всяких мотивировок, вступлений, что именно, по-вашему, надо сделать.

На другой день вечером условились о встрече. На утро — я у Владимира Ильича. Как сейчас, помню его строгое и несколько беспокойное лицо. Владимир Ильич дважды прочёл мою записку, закрыл глаза и задумался. Затем он решительно встал и сказал:

— Записку отдайте товарищу Фотиевой. Пусть она уберёт её пока, а вы вот что сделайте. Пойдите в Московский совет профсоюзов, возьмите там несколько человек, пошлите их в разные деревни, неподалёку. Проинструктируйте их предварительно, как вы думаете наладить это дело. Пусть они соберут сходы, расскажут о комитетах своими словами. Всё, что скажут сходы, пусть запишут. Важно мнение крестьян. Сами вы не ездите. Ведь на местах придётся проводить всё рядовым работникам, а вы хоть кого уговорите. Вот и меня почти уговорили. Через недельку соберите их всех, разузнайте хорошенько, что скажут мужики. Потом зайдёте ко мне и расскажете.

Через неделю я принёс Владимиру Ильичу приговоры нескольких сходов о создании крестьянских комитетов взаимопомощи (кресткомов). Он их внимательно прочёл, потом расспросил меня, кто ездил, что говорят ездившие. Предложил написать проект декрета — «только коротенький!»,— учтя его доклад о продналоге. Проект декрета велел показать в Наркомпроде и принести оттуда подпись.

— Они мужика знают и не идеализируют, скорей наоборот. А ведь с мужиком нам придётся провозиться, пожалуй, лет шесть.

При последних словах Владимир Ильич как-то впился в меня глазами и даже перегнулся через стол. Я ответил, что, пожалуй, и с десяток лет провозишься, пока сколько-нибудь изживёшь темноту и косность, а главное — собственнические тенденции деревни. На это Владимир Ильич сказал:

— Кто его знает, там видно будет.

Владимир Ильич спросил, что я думаю о социальном страховании в деревне. Я ответил, что в деревне надо организовать имущественное страхование и помощь бедноте, а социальное страхование там было бы недоразумением.

— Может, недомыслием?

— Пожалуй.

— Ну. ладно. А вы свой проект декрета обязательно покажите товарищу Винокурову. Его мнение очень важно. Вы не знаете, как он думает о социальном страховании крестьян?

— По-моему, он всегда был против этого, хотя я специально не говорил с ним на эту тему.

— Не забудьте показать ваш декрет и Наркомфину. Кстати, у вас есть телефон?

— Нет, Владимир Ильич. Я живу в вагоне.

— Вам придётся остаться в Москве. Устраивайтесь как следует, а то у вас вид что-то неважный.

— Да, нездоровится немного. Простудился в Воронеже.

— Надо себя беречь, а то ведь у вас лёгкие, кажется, больные. Покажитесь обязательно врачам.

Декрет о крестьянских комитетах взаимопомощи был подписан 15 мая 1921 года .

Несколько раньше я был назначен заместителем наркома социального обеспечения.

Я взялся прежде всего за кресткомы, создал центр кресткомов. В организации социального обеспечения в новых условиях пришлось натолкнуться на сильное сопротивление внутри Наркомсобеса. Только активное вмешательство Владимира Ильича и смена коллегии Наркомсобеса дали возможность широко развернуть ату работу.

Владимир Ильич всегда интересовался вопросами социального обеспечения.

Когда во время отсутствия Ленина по болезни Каменев провёл в Совнаркоме постановление о ликвидации Наркомсобеса, ему здорово попало от Владимира Ильича, и постановление было отменено.

Владимир Ильич горячо поддержал мысль о создании специальной кооперации инвалидов, причём указал, чтобы у инвалидов был сокращённый рабочий день, чтобы им дали лучшие помещения и полностью освободили от налогов.

— Сейчас мы нищие, но будем богачами. Для инвалидов раньше, чем для всех, труд должен стать радостью. Вот чего вы должны добиваться.

Когда был поставлен вопрос об облегчении учёбы для инвалидов, Владимир Ильич звонил в Наркомпрос Луначарскому, настаивая на всяческих льготах для инвалидов при поступлении на курсы и в вузы и на обеспечении их стипендиями преимущественно перед остальными студентами. В частности, он предложил создать для инвалидов специальные общежития, где бы им был обеспечен уход и помощь.

Самое светлое, что было в моей жизни,— это радость работы с Лениным, его тёплое внимание, какая-то особая, только ему одному присущая мягкость, человечность.

1975 г.

О социальной базе линьбяоской антипартийной группировки

Кто опубликовал: | 28.08.2019
Комментариев нет

Председатель Мао Цзэдун говорит:

Почему Ленин говорил о диктатуре над буржуазией? Этот вопрос надо уяснить себе. Отсутствие ясности в этом вопросе ведёт к ревизионизму. Надо, чтобы это знала вся страна.

Ныне в нашей стране осуществляется товарная система, существует ещё неравенство в системе зарплаты, например, практикуется 8‑разрядная система заработной платы, и т. п. Это можно только ограничивать при диктатуре пролетариата. Поэтому, если бы Линь Бяо и ему подобные пришли к власти, им легко было бы насадить капитализм. Следовательно, надо побольше читать марксистско-ленинскую литературу.

Председатель Мао Цзэдун, говоря о необходимости каждому уяснить себе вопрос о диктатуре пролетариата над буржуазией, со всей ясностью указал:

«Если бы Линь Бяо и ему подобные пришли к власти, им легко было бы насадить капитализм. Следовательно, надо побольше читать марксистско-ленинскую литературу».

Здесь ставится чрезвычайно важный вопрос, а именно: какова классовая сущность «Линь Бяо и ему подобных» и социальная база возникновения линьбяоской антипартийной группировки? Несомненно, что выяснение этого вопроса совершенно необходимо для укрепления диктатуры пролетариата, предотвращения реставрации капитализма, для решительного претворения в жизнь основной линии партии на историческом этапе социализма и постепенного создания таких условий, при которых бы не могла ни существовать, ни возникать вновь буржуазия.

Как все ревизионисты и ревизионистские идейные течения, Линь Бяо и его ревизионистская линия — явления не случайные. Линь Бяо и его твердолобые приверженцы были крайне изолированными среди всей партии, всей армии и всего народа, однако для зарождения этой кучки крайне изолированных людей — «небесных коней, летающих в выси, вольных и свободных», имеется глубоко заложенная социально-классовая база.

Линьбяоская антипартийная группировка представляла интересы свергнутых помещичьего класса и буржуазии, отражала надежды свергнутой реакции, стремящейся к ниспровержению диктатуры пролетариата и к реставрации диктатуры буржуазии. Это довольно ясно. Линьбяоская антипартийная группировка была против Великой пролетарской культурной революции, питала лютую ненависть к нашему социалистическому строю диктатуры пролетариата, клеветнически называя его «феодальным самодержавием», понося как режим «императора Цинь Шихуана нашего времени». Она хотела, чтобы помещики, кулаки, контрреволюционеры, вредные и правые элементы получили «настоящее политическое и экономическое освобождение», т. е. хотела в политическом и экономическом отношениях превратить диктатуру пролетариата в диктатуру помещичьего класса и компрадорской буржуазии, социалистический строй — в капиталистический. Будучи внутри партии агентом буржуазии, стремящейся к реставрации, антипартийная группировка Линь Бяо в своём наступлении на партию и диктатуру пролетариата дошла до крайнего бешенства, до сколачивания шпионских организаций и подготовки контрреволюционного вооружённого переворота. Это неистовство говорит о том, что утратившие власть и средства производства реакционеры неизбежно используют все доступные им средства, чтобы возвратить себе утерянные ими позиции эксплуататорских классов. Мы видим, что Линь Бяо, потерпев политический и идеологический крах, подобно азартному игроку, поставил на карту всё в своей отчаянной попытке «проглотить» пролетариат, пошёл даже на измену Родине и переметнулся к врагу. Ни чрезвычайно терпеливая воспитательная работа со стороны Председателя Мао Цзэдуна и Центрального Комитета партии, ни их ожидание и усилия спасти его ничуть не могли изменить его контрреволюционную природу. Всё это говорит о том, что при диктатуре пролетариата между двумя антагонистическими классами — пролетариатом и буржуазией — всё ещё идёт борьба не на жизнь, а на смерть, что эта борьба будет продолжаться очень долго. Пока существуют свергнутые реакционные классы, существует и возможность появления в партии (а также в обществе) представителей буржуазии, которые превратят надежду на реставрацию в попытку реставрации. Вот почему необходимо повышать бдительность, быть всегда начеку и сокрушать все происки внутренних и внешних реакционеров. Ротозейство тут недопустимо. Однако дело не исчерпывается уяснением себе этого. Линьбяоская антипартийная группировка явилась выразительницей не только стремления свергнутых помещичьего класса и буржуазии к реставрации, но и стремления зародившихся в социалистическом обществе новых буржуазных элементов к узурпации власти. Этой группировке присущи некоторые особенности новорождённых буржуазных элементов, и в ней были и такие, которые сами по себе явились новорождёнными буржуазными элементами. Кое-какие её лозунги отвечают и отражают потребность в развитии капитализма буржуазных элементов и лиц, желающих идти по капиталистическому пути. Именно эту последнюю сторону вопроса нам и нужно проанализировать поглубже.

Председатель Мао Цзэдун указал:

«Ленин говорил, что „мелкое производство рождает капитализм и буржуазию постоянно, ежедневно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе“ 1. Это имеет место и среди части рабочего класса, среди части членов партии. Среди пролетариата и работников учреждений есть люди, которые перенимают буржуазный стиль жизни».

Некоторые из линьбяоской антипартийной группировки как раз и являются представителями такой новорождённой буржуазии и капитализма. Среди них Линь Лиго 2 и его малый «флот» 3 и были антисоциалистическими буржуазными элементами и контрреволюционерами, зародившимися целиком и полностью в условиях социалистического общества.

Наличие буржуазного влияния, наличие влияния международного империализма и ревизионизма служит идейно-политическим источником зарождения новых буржуазных элементов, наличие же буржуазного права — важной экономической базой зарождения новых буржуазных элементов.

Ленин указал:

«В первой фазе коммунистического общества (которую обычно зовут социализмом) „буржуазное право“ отменяется не вполне, а лишь отчасти, лишь в меру уже достигнутого экономического переворота, т. е. лишь по отношению к средствам производства». «Но оно остаётся всё же в другой своей части, остаётся в качестве регулятора (определителя) распределения продуктов и распределения труда между членами общества. „Кто не работает, тот не должен есть“, этот социалистический принцип уже́ осуществлён; „за равное количество труда равное количество продукта“ — и этот социалистический принцип уже осуществлён. Однако это ещё не коммунизм, и это ещё не устраняет „буржуазного права“, которое неравным людям за неравное (фактически неравное) количество труда даёт равное количество продукта». 4

Председатель Мао Цзэдун отметил:

«Китай является социалистической страной. До освобождения он почти не отличался от капитализма. В настоящее время всё ещё осуществляется 8‑разрядная система заработной платы, распределение по труду и обмен через посредство денег. Всё это мало чем отличается от того, что было в старом обществе. Разница заключается в том, что изменилась форма собственности».

«Ныне в нашей стране осуществляется товарная система, существует ещё неравенство в системе зарплаты, например, практикуется 8‑разрядная система заработной платы, и т. п. Это можно только ограничивать при диктатуре пролетариата».

В социалистическом обществе всё ещё существуют две формы социалистической собственности — общенародная и коллективная. Это и предопределяет проведение в данное время в нашей стране товарной системы. Анализ, проведённый В. И. Лениным и Председателем Мао Цзэдуном, говорит нам о том, что в условиях диктатуры пролетариата нужно ограничивать буржуазное право, неизбежно остающееся в силе в распределении и обмене при социалистическом строе, с тем чтобы в ходе длительной социалистической революции постепенно сократить различие между рабочими и крестьянами, различие между городом и деревней, различие между умственным и физическим трудом, сократить различие между разрядами и постепенно создать материальные и духовные условия для ликвидации этих различий. Если не делать этого, а, наоборот, требовать упрочения, расширения и усиления буржуазного права и связанного с ним неравенства, то неизбежно произойдет поляризация, а именно: при распределении меньшинство будет присваивать всё больше товаров и денег кое по каким законным и по многим незаконным каналам; широко распространятся вызванные таким «материальным стимулированием» буржуазные мысли о наживе и погоне за личной славой и выгодой; разовьются такие явления, как расхищение общественного имущества, спекуляция, коррупция и разложение, воровство и взяточничество; в политическую и даже во внутрипартийную жизнь проникнут капиталистические принципы товарообмена, которые развалят социалистическое плановое хозяйство; возникнут такие явления, присущие капиталистической эксплуатации, как превращение товаров и денег в капитал, а рабочей силы — в товар; изменится характер собственности кое в каких хозяйствах и организациях, проводящих ревизионистскую линию, и, наконец, вновь появятся гнёт и эксплуатация трудящихся. В результате среди членов партии, рабочих, зажиточных крестьян, работников учреждений появится небольшое число новых буржуазных элементов и выскочек, полностью изменивших пролетариату и трудовому народу. Товарищи рабочие хорошо сказали: «Если не ограничишь буржуазное право, оно будет тормозить развитие социализма и способствовать развитию капитализма». А когда силы буржуазии в экономике достигают определённой степени развития, то её агенты начинают претендовать на политическое господство, требовать свержения диктатуры пролетариата и социалистического строя, требовать полного изменения социалистической собственности и открыто выступать за реставрацию и развитие капитализма. Придя к власти, новая буржуазия первым делом чинит кровавую расправу над народом и реставрирует капитализм в области надстройки, в том числе и во всех сферах идеологии и культуры, вслед за этим она вводит распределение по величине капитала и власти, и от принципа «каждому — по его труду» остаётся лишь оболочка, а горстка новоявленных буржуазных элементов одновременно с монополизацией средств производства устанавливает свою монополию на распределение предметов потребления и других продуктов. Таков процесс реставрации, сегодня уже завершившийся в Советском Союзе.

О том, как линьбяоская антипартийная группировка всякими гнусными способами загребала богатства, как она безумствовала в погоне за буржуазным образом жизни, как она использовала буржуазное право для устройства всяких своих тёмных и гнусных дел, свидетельствует множество фактов, приведённых в ходе её разоблачения и критики. Но более обличающей является программа контрреволюционного переворота «Тезисы об „объекте 571“», в которой линьбяоская антипартийная группировка использовала не что иное, как идею буржуазного права для подстрекательства и настраивания некоторых людей из различных классов против диктатуры пролетариата. Иначе говоря, эта программа, помимо классовых интересов старой буржуазии, представляет и классовые интересы новых буржуазных элементов, а также небольшого числа людей, мечтающих развивать капитализм посредством буржуазного права. Поэтому-то остриё её нападок и направлено на пролетарскую революционную линию Председателя Мао Цзэдуна, поэтому-то ей и особенно ненавистны некоторые ограничения, проводящиеся у нас в отношении буржуазного права путём социалистической революции при диктатуре пролетариата.

Пребывание кадровых работников учреждений в школах кадров «7 мая» линьбяоская антипартийная группировка клеветнически называет «видоизмененной безработицей». Она обрушивается на политику упрощения аппарата и сближения с народными массами, называя её ударом по кадрам. Она считает, что кадровые работники должны быть барами, сидящими на шее народа, а посему, мол, участие в коллективном производительном труде делает их «безработными». Это не что иное, как подстрекательство против линии партии, против социалистического строя той части работников учреждений, которая мечтает расширить буржуазное право, восседает господами в своих кабинетах и серьёзно заражена буржуазным стилем жизни.

Линьбяоская антипартийная группировка обрушилась с нападками на слияние интеллигенции с рабочими и крестьянами и направление её в горные и сельские районы, заявляя, что это-де «равносильно видоизмененному каторжному труду». То, что коммунистически сознательная молодёжь, полная жизненных сил, контингент за контингентом едет в деревню — это великое дело, имеющее глубокое и далеко идущее значение для уменьшения различий между рабочими и крестьянами, между городом и деревней, между умственным и физическим трудом, для ограничения буржуазного права. Все революционные люди горячо одобряют это дело, тогда как люди, сознание которых отравлено буржуазной идеологией, и особенно те, чьё сознание сковано идеей буржуазного права, выступают против него. Вопрос о том, будет ли и впредь поддерживаться смычка учащейся молодёжи с рабочими и крестьянами, непосредственно связан с вопросом о том, будет ли революция в области просвещения в высших учебных заведениях следовать по пути Шанхайского станкостроительного завода, т. е. будут ли студенты не только набираться из среды рабочих и крестьян, но и возвращаться в эту среду по окончании обучения. Крайняя ненависть линьбяоской антипартийной группировки ко всему этому выявила не только то, что она противостоит трудовому народу, но и то, что она, пользуясь буржуазным правом, нападала на партию, пыталась подстрекнуть часть людей, более глубоко подвергнувшуюся влиянию идеи буржуазного права, против социалистической революции. Своей программой, направленной на расширение различий между городом и деревней, между умственным и физическим трудом, на превращение учащейся молодёжи в новую аристократию, эта группировка пыталась завоевать в своём контрреволюционном перевороте поддержку со стороны людей, более глубоко подпавших под влияние идеи буржуазного права. По поводу проявления рабочим классом коммунистического духа и критики им ревизионистского «материального стимулирования» линьбяоская антипартийная группировка клеветнически утверждала, что он якобы подвергается «видоизменённой эксплуатации». Линь Бяо — ярый проповедник «материального стимулирования». Он собственноручно заносил в свои чёрные записки чёрные ревизионистские высказывания, вроде: «материальное стимулирование всё ещё необходимо», «материализм — материальное стимулирование», «соблазнять: карьерой, жалованьем, благосклонностью». Один из главных членов линьбяоской антипартийной группировки тоже писал в своих чёрных записках: «принципы распределения по труду и материальной заинтересованности» являются «решающим толчком» в развитии производства. Под видом «поощрения» рабочих деньгами эта группировка на деле хотела безгранично расширить разрядную разницу между рабочими, подготовить и подкупить малочисленную особую прослойку в среде рабочего класса, изменившую диктатуре пролетариата и его интересам, с тем чтобы подорвать сплочённость рабочего класса. Она разлагала рабочих буржуазным мировоззрением, пыталась превратить ту небольшую часть людей из среды рабочего класса, на которой более глубоко сказалось влияние идеи буржуазного права, в одну из сил, которые поддержали бы её в борьбе против диктатуры пролетариата. Линь Бяо и ему подобные уделяли «особое» внимание тому, чтобы соблазнить «молодых рабочих» «заработной платой». Заметка «соблазнять: карьерой, жалованьем, благосклонностью» по сути дела была изложением их тёмных замыслов. Это в обратном смысле говорит нам о том, что молодые рабочие, особенно те из них, которые стали кадровыми работниками, должны сознательно противостоять материальным соблазнам буржуазии и восхвалению всякими идеями буржуазного права, должны сохранять и развивать коммунистический революционный дух героической борьбы во имя окончательного освобождения пролетариата и всего человечества, должны настойчиво вооружать себя марксистско-ленинским мировоззрением, и ни в коем случае не терять голову от ослепительной мирской мишуры товаров, обмена посредством денег, пошлых похвал, лести, сектантства и прочего, чтобы не попасться на удочку политических мошенников вроде Линь Бяо или помещиков и буржуазных элементов в обществе. Под видом «заботы» о молодых рабочих они на деле «поощряли» их идти по капиталистическому пути, были, так сказать, политическими «подстрекателями». Малоопытные новорождённые буржуазные элементы открыто нарушают законы и дисциплину, а коварные матёрые буржуазные элементы из-за кулис управляют ими — это стало частым явлением в нынешней классовой борьбе в обществе. При рассмотрении преступлений развращённых молодых людей и подростков мы сосредоточиваем силу удара на закулисных подстрекателях. Этого курса надо придерживаться и впредь. В практической борьбе выявились многие молодые рабочие, поднявшие яркое знамя борьбы с буржуазным разложением. Нужно поддерживать их, обобщать опыт их борьбы.

Линьбяоская антипартийная группировка также клеветнически утверждала, что крестьяне испытывают «недостаток в пище и одежде», что «жизненный уровень» командного состава армии «снижается», что красногвардейцы, проявившие при критике буржуазии в Великой культурной революции дух смелости — сметь думать, сметь высказываться, сметь дерзать, сметь действовать, сметь совершать революцию,— были просто-напросто «использованы»… Всё это, без сомнения, имеет целью в корне отвергнуть социалистический строй и линию масс партии, отвергнуть диктатуру пролетариата над буржуазией, расширить буржуазное право и реставрировать капитализм. Клеветнически утверждая, якобы крестьяне испытывают «недостаток в пище и одежде», линьбяоская антипартийная группировка преследовала цель спровоцировать их на то, чтобы они «съедали и делили между собой без остатка всё, что производят», развалить и ликвидировать социалистическое коллективное хозяйство. Если пойти по этой линии, то результат будет только таким: небольшое число людей поднимется до новой буржуазии, а подавляющее большинство будет подвергаться капиталистической эксплуатации, т. е. создастся положение, о котором мечтают помещики, кулаки и та часть зажиточных середняков на селе, которая идёт по капиталистическому пути.

Теперь нам уже ясно, что значит «строить подлинный социализм» в устах Линь Бяо. Это значит под вывеской социализма расширять буржуазное право, чтобы новые буржуазные элементы и некоторые фракции и группировки, стремящиеся идти по капиталистическому пути, в сговоре со свергнутыми помещичьим классом и буржуазией могли «командовать всем и распоряжаться всем», ниспровергнуть диктатуру пролетариата и реставрировать капитализм. А Линь Бяо и ему подобные и являются их политическими представителями. Эти программные установки, выдвинутые линьбяоской антипартийной группировкой в «Тезисах об „объекте 571“», не есть что-то упавшее с неба или присущее мозгу Линь Бяо и ему подобных, называющих себя «сверхгениями», а являются отражением общественного бытия. Точнее говоря, исходя из своей буржуазной реакционной позиции, эта группировка отражала требования неперевоспитавшихся помещиков, кулаков, контрреволюционеров, вредных и правых элементов, составляющих лишь несколько процентов населения страны, отражала требования небольшого числа новых буржуазных элементов, а также тех, кто пытается посредством буржуазного права возвыситься до новых буржуазных элементов, и, следовательно, выступала против требования революционного народа, составляющего свыше 90 процентов населения страны, отстоять социалистический путь. В своих выступлениях против материалистической теории отражения эта группировка прибегала к идеалистическому априоризму, но для объяснения формирования её контрреволюционной идеологии необходима именно материалистическая теория отражения.

Почему Линь Бяо и ему подобным легко было бы насадить капитализм, если бы они пришли к власти? Да потому, что в нашем социалистическом обществе всё ещё существуют классы и классовая борьба, всё ещё существуют почва и условия, рождающие капитализм. Чтобы постепенно свести на нет и, наконец, полностью устранить эту почву и условия, необходимо неуклонно продолжать революцию при диктатуре пролетариата. Это — задача, которую авангард пролетариата, направляемый революционной линией Председателя Мао Цзэдуна, может выполнить только при условии неустанных усилий многих поколений. Вот почему необходимо твёрдо претворять в жизнь основную линию партии, повышать политическую сознательность рабочего класса, укреплять союз рабочих и крестьян, сплачивать все силы, которые можно сплотить, и вместе с тем сплачивать и направлять широкие революционные массы на то, чтобы они в борьбе с классовыми врагами и в практике трёх великих революционных движений — классовой борьбы, производственной борьбы и научного эксперимента — сознательно преобразовывали своё мировоззрение. Вот почему необходимо укреплять и развивать социалистическую общенародную собственность и коллективную собственность трудящихся масс, предотвратить восстановление буржуазного права в области собственности там, где оно уже изжито, продолжать шаг за шагом в течение сравнительно длительного времени выполнять ещё не выполненную часть задачи по преобразованию собственности; необходимо также в остальных двух аспектах производственных отношений, т. е. во взаимоотношениях между людьми и в распределении, ограничивать буржуазное право, критиковать идею буржуазного права, непрерывно ослаблять базу, порождающую капитализм. Вот почему необходимо неуклонно продолжать революцию в области надстройки, развёртывать вглубь критику ревизионизма, критику буржуазии и осуществлять всестороннюю диктатуру пролетариата над буржуазией.

В своих беседах во время инспекционной поездки по стране в августе — сентябре 1971 года Председатель Мао Цзэдун сказал:

«Мы уже 50 лет поём „Интернационал“, и тем не менее в нашей партии было 10 попыток произвести раскол. Я думаю, что такие попытки могут повториться ещё 10, 20, 30 раз. Верите вы этому или нет? Вы не верите, а я всё-таки верю. Разве после вступления в коммунизм не будет больше борьбы? Я вот не верю. И при коммунизме будет борьба, только это будет борьба между новым и старым, между правильным и ошибочным. Через десятки тысяч лет ошибочное по-прежнему будет недопустимо и не сможет устоять».

В. И. Ленин говорил:

«Да, тем, что мы свергли помещиков и буржуазию, мы расчистили дорогу, но не построили здания социализма. И на расчищенной от одного поколения почве постоянно в истории являются новые поколения, лишь бы почва рожала, а рожает она буржуев сколько угодно. И те, кто смотрит на победу над капиталистами, как смотрят мелкие собственники,— „они урвали, дай-ка и я воспользуюсь“,— ведь каждый из них является источником нового поколения буржуев» 5.

Здесь В. И. Ленин говорит о длительности классовой борьбы в обществе, а Председатель Мао Цзэдун говорит о длительности борьбы между двумя линиями, представляющей собой отражение в партии той же классовой борьбы в обществе. Нам необходимо через такую классовую борьбу и борьбу между двумя линиями непрерывно одерживать победу над буржуазией и её представителями, занимающимися ревизионистской, раскольнической и заговорщицкой деятельностью. Только таким образом можно постепенно создать условия, при которых бы не могла ни существовать, ни возникать вновь буржуазия, и в конце концов уничтожить классы. А это — великое дело, которое нужно завершить в течение всего исторического периода диктатуры пролетариата.

Новые буржуазные элементы, появившиеся на свет вследствие разложения буржуазной идеологией и наличия буржуазного права, обычно отличаются политическими особенностями двурушников и выскочек. Ведя капиталистическую деятельность в условиях диктатуры пролетариата, они, как правило, прикрываются какой-нибудь социалистической вывеской. Поскольку их реставраторская деятельность направлена не на возвращение утраченных средств производства, а на захват средств производства, которыми они никогда прежде не обладали, постольку они особенно жадны — так и проглотили бы сразу все богатства, принадлежащие народу всей страны или коллективам, так и превратили бы их в частную собственность. Именно такая политическая особенность присуща и линьбяоской антипартийной группировке. «Душою ты с чжуншаньским волком схож, Добившись своего, ты волю злу даёшь». Эти две строчки стихов из романа «Сон в красном тереме», характеризующие коварного и злого Сунь Шаоцзу, который «был ловок и умел прекрасно приспосабливаться к обстоятельствам», вполне уместны и для характеристики линьбяоской антипартийной группировки. Перед тем, как Линь Бяо «добился своего», т. е. захватил часть политической и экономической власти, он пустил в ход контрреволюционные двурушнические приёмы для обмана партии и масс и использовал силы массового движения в своих целях, позволив себе при этом вывешивать революционную вывеску или провозглашать революционные лозунги и тут же искажать их. Председатель Мао Цзэдун в своём письме, написанном в начальный период Великой культурной революции, анализируя внутренний мир Линь Бяо и Ко, говорил: «Полагаю, что их подлинное намерение — ловить чертей при помощи Чжун Куя 6». Эти слова как нельзя лучше объясняют подобные явления. Тут «при помощи» значит, как говорится, поднять кирпич, чтобы постучать в ворота. Когда же цель уже достигнута, этот «кирпич» им больше уже не нужен, и они тут же, повернувшись, с ожесточением его отшвыривают. Заниматься контрреволюционным двурушничеством, «выступать под „красным знаменем“ против красного знамени», «в глаза славословить, а в спину удар наносить», или, как в этом призналась сама антипартийная группировка Линь Бяо, «под знаменем Председателя Мао нанести удар силам Председателя Мао» — всё это описание разными словами одних и тех же приёмов. Когда же антипартийная группировка Линь Бяо, говоря её словами, нашла, что «за годы подготовки значительно повысился уровень в идейном, организационном и военном отношениях» и уже «имеется определённая идеологическая и материальная основа», то она дала себе волю. В организациях и хозяйствах, которые линьбяоская антипартийная группировка взяла в свои руки или поставила под свой контроль, она превращала социалистическую общественную собственность в свою частную собственность. Эта группировка обнаруживала всё более наглый политический карьеризм, который разрастался по мере того, как она «добивалась своего», и не знал предела, точно так же, как алчность буржуазии растёт по мере накопления капитала. Анализируя буржуа, Маркс говорил: «Как капиталист, он представляет собою лишь персонифицированный капитал. Его душа — душа капитала» 7. Душа Линь Бяо, как агента буржуазии в партии, это всего лишь душа буржуазии, старой, уже свергнутой и теперь мечтающей о реставрации, и новой, только зарождающейся, но уже стремящейся господствовать. Исходя из классового анализа, можно ясно увидеть источники контрреволюционной регрессивной политической деятельности Линь Бяо и Ко: они проповедовали учение Конфуция и Мэн-цзы, предали партию, предали китайский народ и переметнулись к социал-империализму — занимались такими же грязными делами, как китайская компрадорская буржуазия, которая почитала Конфуция и предала Родину. Линь Бяо и Ко в своей бешеной подготовке контрреволюционного переворота повторяли всего-навсего приёмы, бесчисленное множество раз применявшиеся и по сей день применяемые буржуазией многих стран.

Наша задача состоит, с одной стороны, в том, чтобы постепенно ослаблять почву, порождающую буржуазию и капитализм, а с другой — своевременно распознавать новую буржуазию вроде Линь Бяо и ему подобных, когда она родится или когда она зарождается. Потому-то и важно изучать марксизм-ленинизм-маоцзэдунъидеи. Без руководства марксизма мы не сможем выполнить вышеизложенную задачу, более того, в случае возникновения ревизионистского идейного течения мы рискуем попасть на удочку или даже, не уяснив что к чему, усесться на пиратский корабль из-за наличия в своём сознании идеи буржуазного права или из-за неспособности сориентироваться. А если не так, то чем же объяснить то, что при появлении ревизионистской линии находятся люди, которые ей следуют? Почему на Ⅱ Пленуме ЦК КПК девятого созыва Линь Бяо и его сообщники смогли посредством идеализма и шумихи ввести в заблуждение людей? Почему высказывания линьбяоской антипартийной группировки, явно направленные на раскол партии и на свержение диктатуры пролетариата, могли найти сбыт среди пусть даже немногих кадровых работников? Почему большие и малые «флоты» могли с неприкрытой наглостью использовать приглашение на обед, подношение подарков и раздачу чинов и обещаний в качестве средств насаждения сепаратизма, сектантства и плетения заговоров? Почему они занесли в свои чёрные записки «прикрытие политики техникой» и тому подобное как тактические установки в своей контрреволюционной деятельности? В этом кроется глубокий урок. В 1959 году в борьбе против антипартийной группировки Пэн Дэхуая Председатель Мао Цзэдун указывал, что «ныне главная опасность — эмпиризм» 8 и поэтому нужно добросовестно читать. За последние 10 с лишним лет Председатель Мао Цзэдун много раз повторял эту мысль. Он подчёркивает, что кадры высших и средних ступеней, прежде всего члены ЦК, «должны в разной степени и добросовестно читать и изучать, усваивать марксизм», что «в эти годы нужно уделять особое внимание пропаганде классиков марксизма-ленинизма». После провала антипартийной группировки Линь Бяо Председатель Мао Цзэдун ещё раз сказал: «Я серьёзно советую товарищам почитать». И недавно, говоря о диктатуре пролетариата, он ещё раз подчеркнул это. Как близки нам эти полные сердечной теплоты наставления! Все члены партии, особенно кадры высших ступеней, должны взяться за это дело, как за дело большой важности, касающееся упрочения диктатуры пролетариата. Первым делом им самим надо как следует изучить, освоить положения Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина и Председателя Мао Цзэдуна о диктатуре пролетариата и их основные труды, стараясь выяснять вопрос путём сочетания теории с практикой, избавиться и в мыслях и в действиях от отрывающего от масс буржуазного образа мысли, слиться воедино с массами, по-настоящему способствовать росту социалистической нови, уметь разглядеть разлагающее влияние капитализма и сметь ему противодействовать. Необходимо развивать и продолжать славные традиции упорной и самоотверженной борьбы, сложившиеся в нашей партии в течение десятилетий. Нужно быть в курсе дел, изучать политические установки, в том числе и установки в области экономики. Необходимо твёрдо придерживаться полностью оправдавшего себя курса: вести революцию, стимулировать развитие производства, стимулировать работу, стимулировать подготовку на случай войны. Нужно обратить внимание на то, чтобы различать два типа неодинаковых по характеру противоречий и наносить точные и сильные удары по горстке вредных элементов. Что касается капиталистического влияния среди масс, то этот вопрос надо, согласно формуле «сплочение — критика — сплочение», разрешать главным образом такими методами, как учёба и повышение сознательности, поддержка всего передового, противоборствующего капитализму, воспоминание и сопоставление, убеждение и воспитание, критика и самокритика, чтобы добиться сплочения двух «95 процентов» 9. В деле критики капиталистических тенденций нужно подготовить общественное мнение, завоевать большинство, пробудить сознательность и осуществить активное руководство. Что же касается отдельных людей, глубоко увязших в болоте капитализма, то их надо громко окрикнуть: «Товарищ, опомнись, пока не поздно!»

В начале статьи мы отметили, что линьбяоская антипартийная группировка была крайне изолированной среди всего народа. Анализируя классовые корни её возникновения, мы указали почву и условия, её породившие. Теперь нам необходимо ещё отметить, что линьбяоская антипартийная группировка была в сущности очень слабой и, как всякая реакция,— всего-навсего бумажным тигром. Вся контрреволюционная деятельность линьбяоской антипартийной группировки явилась протоколом лишь её поражений и безвыходности положения, но отнюдь не побед. Социалистический строй непременно заменит капиталистический строй, коммунизм непременно победит во всём мире — это объективный закон, независимый от воли людей. Социалистическое общество вышло из недр старого общества и «поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет ещё родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло» 10. В этом нет ничего удивительного. 25‑летняя история говорит нам, что если только мы будем твёрдо отстаивать диктатуру пролетариата, придерживаться учения Председателя Мао Цзэдуна о продолжении революции при диктатуре пролетариата и решительно претворять в жизнь линию, курс и политические установки социалистической революции, разработанные для нас Председателем Мао Цзэдуном, то мы сможем сокрушить сопротивление классовых врагов, постепенно вывести эти пятна и завоевать новые и новые победы. Наша нынешняя весьма благоприятная обстановка неуклонного развития и бурного процветания социалистического дела являет собой яркий контраст ситуации у империализма и социал-империализма, которые трещат по всем швам и раздираются внутренними и внешними трудностями. Теоретический вопрос, выдвинутый ныне Председателем Мао Цзэдуном, поможет нам в теоретическом и практическом плане глубже понять исторические задачи диктатуры пролетариата и методы выполнения этих задач, будет значительно способствовать укреплению диктатуры пролетариата, способствовать углублению социалистической революции и развитию социалистического строительства, способствовать стабилизации и сплочению всей страны. Под руководством партии китайские коммунисты, а также пролетариат и революционный народ Китая, полные уверенности, сплотившись воедино, с высоким энтузиазмом включаются в борьбу против ревизионизма и за предотвращение его возникновения. История китайской революции — это история революционного народа, пришедшего к победе через извилистую борьбу, это история реакционеров, пришедших к гибели после многократных отчаянных схваток Председатель Мао Цзэдун так подвёл итог:

«В Китае со времени свержения императора в 1911 году ни один реакционер не мог долго стоять у власти. Дольше всех из них (Чан Кайши) продержался всего двадцать лет, и он тоже рухнул, как только против него восстал народ. Чан Кайши, воспользовавшись доверием к нему Сун Ятсена, став во главе Хуанпуской школы и собрав вокруг себя большое скопище реакционеров, прибрал власть к своим рукам. Сразу же после того, как он выступил против Коммунистической партии, почти весь помещичий класс и вся буржуазия стали поддерживать его, а Коммунистическая партия тогда ещё не имела опыта. Итак он вне себя от радости занял на время доминирующее положение. Однако в течение всех этих двадцати лет ему никак не удавалось добиться объединения,— имели место война между гоминьданом и Компартией, войны между гоминьданом и милитаристами различных клик, китайско-японская война и, наконец, четырёхлетняя большая гражданская война, в исходе которой он скатился на группу морских островов. Если правые поднимут в Китае антикоммунистический государственный переворот, то они, я в этом убежден, не будут знать покоя и их господство, вполне возможно, будет кратковременным, ибо его не потерпит никто из революционеров — представителей интересов народа, составляющего свыше девяноста процентов населения страны».

«Вывод сводится к той же общеизвестной фразе: перспективы светлые, а путь извилистый».

Пойдём же смело вперёд по направлению и пути, указанному Председателем Мао Цзэдуном!

Примечания:

  1. В. И. Ленин. Детская болезнь «левизны» в коммунизме. Ⅱ. Одной из основных условий успеха большевиков.— Маоизм.ру. ↩
  2. Сын Линь Бяо. ↩
  3. Условное название шпионской организации линьбяоской антипартийной группировки. ↩
  4. В. И. Ленин. Государство и революция. 3. Первая фаза коммунистического общества.— Маоизм.ру. ↩
  5. В. И. Ленин. Доклад об очередных задачах Советской власти на заседании ВЦИК 29 апреля 1918 г.— Маоизм.ру. ↩
  6. Персонаж из легенды, который якобы мог изгонять злых духов. ↩
  7. К. Маркс. Капитал. Т. 1, гл. 8. Рабочий день.— Маоизм.ру. ↩
  8. Мао Цзэдун. Критика эмпиризма (15 августа 1959 года).— Маоизм.ру. ↩
  9. То есть 95 процентов кадров и 95 процентов масс.— Маоизм.ру. ↩
  10. К. Маркс. Критика Готской программы.— Маоизм.ру. ↩

15.08.1959

Критика эмпиризма

Кто опубликовал: | 28.08.2019
Комментариев нет

Предлагаю прочитать две книги. Первая — «Краткий философский словарь» (3‑е издание), вторая — учебник «Политическая экономия» (3‑е издание). Обе книги надо прочитать за полгода. Я имею в виду 3‑е издание «Краткого философского словаря». В 1‑м и 2‑м изданиях было очень много ошибок, 3‑е издание намного лучше. Но мне кажется, что и в 3‑м издании есть ещё недостатки и ошибки. Но это неважно, так как к тексту статей словаря мы можем подходить аналитически. Так же, как и «Политическая экономия», это в целом хорошая книга.

Чтобы осудить эмпиризм с точки зрения теории, мы должны изучить философию. В прошлом мы теоретически осудили догматизм, но не критиковали эмпиризм. Теперь главная опасность — эмпиризм. Мы напечатали часть «Краткого философского словаря» под заголовком «Эмпиризм или марксизм-ленинизм», чтобы вызвать у всех желание заняться философией. Позже можно будет прочитать и всю книгу. Что касается истории философии, её изучение можно отложить на более позднее время. Сейчас мы должны дать бой и с трёх направлений разбить антипартийное, антимарксистское течение — в идеологическом, политическом и экономическом плане. Идеологическая сторона есть сторона теоретическая. Полагаю начать с философии и экономики, а затем по аналогии перейти к другим отраслям.

09.03.1963

Зеркало ревизионистов

Кто опубликовал: | 25.08.2019
Комментариев нет

Шрипад Амрит Данге, 12 июля 1958 г.

Воспользовавшись тем, что правящие круги крупной буржуазии и крупных помещиков Индии развернули в огромных масштабах антикитайскую, антикоммунистическую и антинародную кампанию, ревизионистская клика во главе с Данге за год с лишним прибрала к своим рукам руководство Коммунистической партией Индии. Изменив марксизму-ленинизму и пролетарскому интернационализму, предав революционное дело индийского пролетариата и индийского народа, встав на путь национал-шовинизма и классового капитулянтства, эта клика вызвала серьёзный разброд в рядах Коммунистической партии Индии. Она пытается превратить КПИ в придаток крупной буржуазии и крупных помещиков Индии, в лакея правительства Неру 1.

До чего же опустились Данге 2, и Ко? Не мешало бы сначала обратиться к поздравительному письму Данге в адрес Неру от 14 ноября 1962 года по случаю дня рождения последнего.

Ниже приводится полный текст этого поздравительного письма:

«Мой дорогой Пандиджи 3!

Позвольте мне в день Вашего 73‑летия от имени Коммунистической партии Индии передать Вам сердечные поздравления.

Вы воодушевляли и героически вели Индию в её борьбе за национальную свободу.

В период после приобретения независимости Вы заложили фундамент новой Индии, придерживающейся политики планового развития, демократии, социализма, мира, неприсоединения и антиколониализма.

Сегодня, в момент серьёзного кризиса, вызванного китайской агрессией, вся страна сплотилась вокруг Вас, как один человек, чтобы отстоять свою честь, неприкосновенность и суверенитет.

Коммунистическая партия Индии заверяет Вас в своей безоговорочной поддержке Вашей политики национальной обороны и национального сплочения.

Желаю Вам долгих лет жизни, чтобы осуществить Ваши идеалы — построение процветающей, социалистической Индии.

Искренне Ваш
Ш. А. Данге,
Председатель КПИ»

Это не просто учтивое письмо. В нём Данге 1) полностью став на сторону индийской реакции, рьяно выступает против социалистического Китая; 2) заверяет в том, что Коммунистическая партия Индии поддерживает антикитайскую, антикоммунистическую, антинародную политику правительства Неру — так называемую «политику национальной обороны и национального сплочения», причём не просто поддерживает, а «безоговорочно поддерживает»; 3) возлагает все свои надежды об осуществлении социализма в Индии на Неру — представителя крупной буржуазии и крупных помещиков.

Это — политическая клятва клики Данге, свидетельствующая о её измене индийскому пролетариату, это — купчая на продажу себя, преподнесённая ею крупной буржуазии и крупным помещикам Индии и правительству Неру.

Ревизионистская физиономия клики Данге стала всё отчётливее вырисовываться со времени китайско-индийского пограничного конфликта, спровоцированного правительством Неру в 1959 году. На протяжении более чем трёх лет эта клика неизменно стоит на позициях крупной буржуазии и крупных помещиков и выступает в качестве апологетов и наймитов правительства Неру в антикитайской кампании.

  1. Нисколько не считаясь с историей и реальной действительностью в вопросе о китайско-индийской границе, клика Данге безоговорочно поддерживает территориальные притязания правительства Неру к Китаю. Относительно восточного участка китайско-индийской границы клика Данге без всякого основания утверждает, что незаконная линия Макмагона является «фактически установленной пограничной линией» и что она является «границей Индии»; что касается западного и центрального участков китайско-индийской границы, эта клика считает «правильными» необоснованные притязания правительства Неру.

  2. Клика Данге нисколько не считается с тем фактом, что пограничный конфликт был умышленно спровоцирован индийскими правящими кругами в связи с потребностями их внутренней и внешней политики, и даже сваливает ответственность за возникновение пограничного конфликта на Китай, утверждая, что якобы Китай «дал ошибочную оценку политического положения в Индии» и что «тем самым был вызван этот спор».

  3. Клика Данге не только не разоблачает непрерывное вторжение в Китай индийских войск за последние три с лишним года, но ещё плетется в хвосте у Неру и в соответствии с намерениями реакционных правящих кругов Индии обрушивает на Китай целый поток крайне злобной клеветы и нападок. Она утверждает, что якобы Китай «поступил вероломно», что он-де «решает пограничный спор с Индией силой оружия», «настаивает на старых картах всех своих старых императоров», «фанатично стремится восстановить то, что он считает своей историко-географической формой государства», что он-де «из-за одного дюйма изгороди… готов отдать свою жизнь и вступить в драку со своим соседом и братом», что он-де, «поддавшись своего рода бонапартизму», занимает «милитаристскую и упрямую позицию» и «даже угрожает миру во всём мире» и т. д. и т. п.

  4. Клика Данге не только не осуждает позицию правительства Неру, которое упорно пытается сохранить напряжённость на китайско-индийской границе и отказывается от примирения, но и всячески оправдывает позицию этого правительства, позицию отказа от переговоров. Вместе с тем она заявила о «полной поддержке» выдвинутых правительством Неру предварительных условий для возобновления переговоров.

  5. Клика Данге открыто камуфлирует широкое наступление индийских войск на китайскую территорию. 12 октября 1962 года Неру отдал приказ «изгнать» китайские пограничные отряды, нёсшие службу на китайской территории. На восьмой день после этого Данге выступил с заявлением, в котором он даже сказал: «Это было вторжение китайских войск южнее линии Макмагона и, таким образом, посягательство на индийскую территорию… Мы считаем сообщение Индийского правительства в этом отношении достоверным».

  6. После того как правительство Неру развернуло широкое вооружённое наступление на Китай, клика Данге начала громко трубить о так называемой «защите Родины». 1 ноября и 2 декабря 1962 года, 12 февраля 1963 года она опубликовала ряд антикитайских резолюций. В этих резолюциях она заявила о своей полной поддержке проводимой правительством Неру так называемой «политики национальной обороны и национального сплочения»; пошла на обман народных масс, призывая их «идти на ещё бо́льшие добровольные жертвы»; поддержала правительство Неру в «закупке оружия у любой страны»; поддержала его политику сговора с американским империализмом.

Совершенно ясно, что в обмане народа, разжигании реакционных националистических настроений и подрыве китайско-индийской дружбы клика Данге, рядясь в тогу коммунистов, играет роль, какую не в состоянии сыграть правительство Неру. Не удивительно, что недавно министр внутренних дел правительства Неру с нескрываемой радостью заявил: «Что может служить лучшим ответом Китаю, чем самоличное осуждение китайской позиции и поддержка точки зрения Индийского правительства со стороны руководителя Коммунистической партии этой страны господина Данге?»

Национал-шовинизм клики Данге идёт вразрез не только с интересами индийского пролетариата, но и с интересами подавляющего большинства индийского народа, с национальными интересами Индии. Внутри страны национал-шовинизм клики Данге отвечает нуждам реакционного национализма крупной буржуазии и крупных помещиков, а за её пределами — нуждам американского империализма, насаждающего в Индии неоколониализм. Национал-шовинистическая политика клики Данге есть политика поддержки правительства Неру в его наступлении на индийский народ, политика поддержки правительства, которое наносит ущерб национальной независимости и продаётся империализму. Это — измена международному пролетариату, измена индийскому народу.

С первого же дня вооружённого наступления, развёрнутого в широких масштабах правительством Неру, клика Данге пошла ещё дальше, предприняв целый ряд мероприятий в поддержку так называемой «политики национальной обороны и национального сплочения» правительства Неру, стала ещё более последовательно проводить свою линию классового капитулянтства.

Вот один из ярких примеров. На пятый день общего наступления индийских войск на китайскую границу, сразу же после того, как Неру шумно потребовал от всех рабочих «не увлекаться забастовками», Данге, выступая в качестве генерального секретаря Всеиндийского конгресса профсоюзов, спешно написал Неру письмо с предложением созвать конференцию трёх сторон — представителей рабочих, работодателей и правительства — для обсуждения «проблем производственного фронта и обороны». Правительство Неру действительно прислушалось к этому доброму совету и вскоре созвало конференцию трёх сторон. Эта конференция единогласно приняла резолюцию, в которой рабочим запрещались забастовки и саботаж и в то же время требовалось, чтобы они работали сверхурочно, делали вклады в «фонд обороны», подписывались на «заём обороны».

Этими своими действиями Данге непосредственно помог индийской крупной буржуазии подорвать рабочее движение, лишить рабочих их основных прав, усилить эксплуатацию и гнёт трудящихся масс. Такой постыдный акт Данге, являющегося председателем Коммунистической партии Индии и генеральным секретарём Всеиндийского конгресса профсоюзов, говорит о том, что он полностью превратился в орудие правящих классов в деле наступления на рабочий класс и трудящиеся массы.

Другой яркий пример. Один из представителей-клики Данге, член ЦИК КПИ С. Г. Сардесаи, в ноябре 1962 года распространял листовку следующего содержания:

«Наша моральная ответственность в деле защиты своей страны в момент, когда нападает на нас социалистическая страна, гораздо больше, а не меньше, чем у других наших соотечественников».

«Мы обращаемся к правящей партии — Национальному конгрессу, а также ко всем другим патриотическим партиям с искренним и пламенным призывом: в этот критический момент мы должны отбросить в сторону все наши разногласия и сплотиться под общим национальным флагом. Единственным критерием и помыслом на данный момент должна быть национальная оборона».

«Мы со всей определённостью заявляем, что, если даже и будем отстранены от коллективных усилий, делающихся во имя национальной обороны, мы всё же будем отдавать все свои силы этому делу».

«Мы выполним это, не ожидая ни малейшего вознаграждения, хотя некоторые из наших соотечественников пытаются обращаться с нами, как с париями».

«Насущная необходимость дня, пробный камень нашего патриотизма состоит в том, чтобы каждый и все граждане страны единодушно поддерживали Премьер-министра Неру, укрепляли его положение и выполняли его приказы. Он — верховный фельдмаршал страны, её главнокомандующий».

Посмотрите, как беззаветно клика Данге предана Неру! Как омерзительно она подлаживается к партии Индийский национальный конгресс! Как фанатичны её национал-шовинистические настроения! Она рьяно служит интересам крупной буржуазии и крупных помещиков Индии и заставляет широкие народные массы своей страны идти против социалистического Китая. Разве можно найти хоть что-нибудь общее между всем этим и пролетарским интернационализмом, настоящим патриотизмом индийского народа?

Ещё один яркий пример. В ноябре 1962 года выступая с докладом на сессии Генерального совета Всеиндийского конгресса профсоюзов, Ш. А. Данге говорил:

«Мы не ставим никаких условий в деле защиты нашей страны, так как страна принадлежит народу. Я не считаю, что, находясь в положении подобном нашему, мы перед тем, как определять свои действия, должны сначала выяснить, принадлежит ли страна нам или национальной буржуазии».

«Мы безоговорочно поддерживаем военные усилия… я безоговорочно поддерживаю правительство Неру в деле обороны».

«Мы должны отстаивать наш национализм…»

«…В условиях, когда страна находится в чрезвычайном положении, оборона и обстоятельства, близкие к военному времени, требуют от профсоюзов ВИКПС временного пересмотра своих обычных отношений с буржуазией, пересмотра своих функций и подхода к вопросам, касающимся рабочего класса».

«Мы, как рабочий класс, говорим, что временно откладываем в сторону вопрос о стачечной борьбе и о защите этим методом наших классовых интересов».

«Перемирие между трудом и капиталом, в известном смысле, является „классовым сотрудничеством“. Но оно принято сознательно…»

«Вопрос о безоговорочной поддержке национальной буржуазии на данный исторический момент не являлся делом, противоречащим принципам рабочего движения».

«Мы поддерживаем военные усилия, мы вместе с национальной буржуазией, …не надо колебаться. Чем больше вы будете колебаться, тем больше будет у вас смятения».

Здесь Ш. А. Данге, полностью отрицая классовую сущность государства, ничтоже сумняшеся объявляет государство диктатуры крупной буржуазии и крупных помещиков государством народа. Целиком и полностью став на сторону буржуазии, он не стесняется ратовать за безоговорочную поддержку буржуазии. Начисто отбросив марксистско-ленинское учение о классовой борьбе, он открыто проповедует классовое сотрудничество. Данге и ему подобные окончательно скатились до положения холуёв крупной буржуазии Индии.

Особенно поразительно то, что Данге и ему подобные, прикрываясь лозунгом «национального сплочения», на все лады трубят о сплочении с правительством Неру и в то же время, вытесняя с помощью правящих кругов Индии инакомыслящих из Коммунистической партии Индии, всемерно создают в ней раскол. После того как китайские пограничные части по своей инициативе прекратили огонь и начали отходить, правительство Неру по заранее полученным спискам произвело массовые аресты по всей стране и бросило в тюрьмы 800—900 индийских коммунистов, верных делу пролетариата и народа, в том числе и руководителей организаций КПИ всех ступеней. Клика Данге, с одной стороны, призвала «всех членов партии не возмущаться этими арестами и спокойно, с хладнокровной решимостью проводить в жизнь политические установки партии», а с другой, пользуясь случаем, направила своих доверенных лиц, которые сразу же после предпринятых полицией действий захватили руководство в комитетах КПИ некоторых штатов. Действуя таким образом, клика Данге пытается в угоду крупной буржуазии перестроить Коммунистическую партию Индии и похоронить революционное движение в своей стране.

Кроме того, Данге и Ко помогают правительству Неру заниматься демагогией под вывеской «социализма». Превознося Неру, они называют его «символом национального сплочения» Индии и заявляют: «Когда имеется такой человек во главе государства и когда мы 4 придерживаемся правильной позиции внутри общего фронта, этот фронт становится ведущей силой для будущего развития. Какого будущего развития? К социализму!»

В Московском Заявлении ясно написано, что коммунисты должны разоблачать демагогическое использование буржуазными политиками социалистических лозунгов. Однако Данге и Ко не только не разоблачают социализм Неру, наоборот, они ещё уверяют индийских коммунистов и индийский народ в том, что Неру действительно проводит политику социализма и его нужно безусловно поддерживать. Они открыто требуют от партии Индийский национальный конгресс сотрудничества с Коммунистической партией Индии, чтобы строить под руководством правительства Неру социализм в Индии. Раз клика Данге считает, что можно осуществить социализм, опираясь на Неру и его партию — Индийский национальный конгресс, то спрашивается, не отпадает ли надобность в существовании такой коммунистической партии, которая находится под контролем Данге и Ко?

Целый ряд приведённых фактов показывает, что клика Данге всё дальше и дальше катится по пути ревизионизма. Она подменяет учение о классовой борьбе лозунгом классового сотрудничества, а пролетарский социализм — буржуазным социализмом. Она всей душой защищает диктатуру крупной буржуазии и крупных помещиков, отбросив за девятое небо революционное дело индийского пролетариата и индийского народа. Она безоговорочно поддерживает продажную политику правительства Неру, идущего на поводу у американского империализма, и начисто отказывается от задач борьбы против империализма. Она попирает дружбу между народами Китая и Индии и выступает трубадуром антикитайской кампании, раздуваемой Неру. Пролетарский интернационализм она подменила буржуазным шовинизмом. Одним словом, клика Данге докатилась до измены марксизму-ленинизму, до измены пролетарскому интернационализму. Она всё глубже и глубже увязает в болоте классового капитулянтства и национал-шовинизма.

Появление в рядах коммунистической партии таких ревизионистов, как Данге и ему подобные, не первый случай в истории.

Со времени второй мировой войны коммунистические партии ряда стран подвергались нападению со стороны ревизионизма как идейного течения. Ренегаты марксизма-ленинизма появлялись во многих партиях. Например, в США были Браудер и Гейтс, в Дании — Ларсен, в Японии — Сиодзиро Касуга, и т. д. Да и не только в коммунистических партиях капиталистических стран. В Югославии, где пролетариат в своё время стоял у власти, тоже появились предатели марксизма-ленинизма в лице ревизионистской клики Тито. Для коммунистических партий всего мира главное состоит в том, чтобы извлечь уроки из того ущерба, который нанесли делу коммунизма эти предательские клики.

Клика Тито — это своего рода зеркало. Оно показывает, как предательская клика, идя по пути ревизионизма, привела к разложению партии и перерождению социалистической страны в капиталистическую.

Клика Данге — это ещё одно зеркало. Оно показывает, как руководители коммунистической партии в капиталистической стране вступили на путь ревизионизма и, идя по этому пути, докатились до того, что превратились в лакеев и прихвостней буржуазии.

Коммунисты Индии и индийский народ переживают ныне чрезвычайно трудное время. Коммунистическая партия Китая и китайский народ выражают своё глубокое сочувствие и солидарность индийским коммунистам, решительно борющимся за дело коммунизма, а также пролетариату Индии и индийскому народу, имеющим славные революционные традиции. Никакие реакционеры, никакие ревизионисты никогда не смогут преградить путь индийскому народу в его движении вперёд. Силы марксизма-ленинизма, опираясь на пролетариат и широкие народные массы и преодолевая все трудности на сложном и извилистом пути борьбы, будут расти и крепнуть. История докажет, что подлинными выразителями интересов индийского народа и нации являются те, кто твёрдо отстаивает истину, твёрдо отстаивает справедливость, твёрдо отстаивает марксизм-ленинизм, твёрдо отстаивает пролетарский интернационализм. Будущее Индии принадлежит им.

В настоящее время Китай и Индия переживают трудный момент в своих взаимоотношениях. Индийские реакционеры и ревизионисты всеми силами пытаются подорвать дружбу народов Китая и Индии. А империалисты, пытаясь ловить рыбу в мутной воде, всеми силами стремятся вбить клин между ними. Однако нет никаких оснований недооценивать силу традиционной, многовековой великой дружбы между народами Китая и Индии. Перед этой силой как индийские реакционеры, так и ревизионистская клика Данге — лишь жалкая горстка людей. Дружбу между народами Китая и Индии, дружбу между китайскими и индийскими коммунистами никогда и никому не подорвать!

Примечания:

  1. Это, кстати, не помогло. КПИ прошла пик своего развития в 1962 году, получив почти 10 процентов на выборах. Повторить успех не удалось, в 1964‑м партия пережила крупный раскол, а с 1989‑го обе её наследницы теряют влияние; на выборах 2019 года они получили уже только 2,3 % вместе.— Маоизм.ру. ↩
  2. Сама КПИ в конце концов сняла с должности, а затем (в 1981‑м) даже исключила из партии Данге за слишком безусловную поддержку Индийского национального конгресса.— Маоизм.ру. ↩
  3. Пандит (учёный) — звание учёного брахмана. Так часто звали Неру.— Маоизм.ру. ↩
  4. Здесь Данге имеет в виду себя и своих присных.— Прим. ред. ↩

;

15.08.1967

По какому пути идти — по социалистическому или по капиталистическому?

Кто опубликовал: | 23.08.2019
Комментариев нет

Председатель Мао Цзэдун говорит:

Социалистический строй в конечном счёте заменит капиталистический строй — это объективный закон, независимый от воли людей. Как бы реакционеры ни пытались затормозить движение колеса истории вперёд, революция рано или поздно произойдёт и неизбежно одержит победу.

«Речь на юбилейной сессии Верховного Совета СССР в честь 40‑й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции»

Современный Китай находится в фокусе мировых противоречий, является центром бурь мировой революции.

Куда идёт Китай? По пути социализма или же по пути капитализма? Это не только коренной вопрос китайской политики, но и вопрос, касающийся судеб мировой пролетарской революции.

В течение десятилетий на каждом историческом этапе развития китайской революции и в каждый её ответственный переломный момент внутри Коммунистической партии Китая в отношении этого коренного вопроса всегда существовали две в корне противоположные линии, шла ожесточённая борьба.

Одна линия настаивает на том, что китайской революцией должен руководить пролетариат, что эта революция должна, пройдя через этап новодемократической революции, перейти к этапу социалистической революции, что революция в условиях диктатуры пролетариата должна быть доведена до конца и что её конечной целью должно быть построение коммунизма. Это — пролетарская революционная линия, представляемая нашим великим вождём Председателем Мао Цзэдуном.

Другая линия сводит на нет гегемонию пролетариата в китайской революции, осуществляет буржуазный реформизм, на этапе социализма выступает против социалистической революции и диктатуры пролетариата, за следование капиталистическим путём, то есть старым путём, обрекающим Китай на возвращение к мраку полуколониального, полуфеодального общества. Это — буржуазная реакционная линия, которую непрерывно насаждали Чэнь Дусю, Цюй Цюбо, Ли Лисань, Ван Мин, Чжан Готао вплоть до самого крупного лица, идущего по капиталистическому пути и стоящего у власти в партии 1. Причём эта реакционная линия наиболее концентрированно представлена этим лицом.

Две в корне противоположные линии определяют для китайской революции две диаметрально противоположные перспективы и судьбы. И именно в ходе борьбы этих двух линий китайская революция под руководством нашего великого вождя Председателя Мао Цзэдуна, сметая все препятствия, победоносно движется вперёд.

По какому пути пойдёт Китай — такова сущность этой борьбы. Вопрос о власти, то есть о том, какой класс будет осуществлять диктатуру, всегда находился и находится в фокусе этой борьбы.

Ⅰ

Наш великий вождь Председатель Мао Цзэдун учит: узловым пунктом программы Коммунистической партии Китая на этапе демократической революции является объединённая диктатура всех революционных классов под руководством пролетариата; а на этапе социалистической революции — диктатура пролетариата в форме демократической диктатуры народа.

Свой великий труд «О новой демократии» Председатель Мао Цзэдун начинает с вопроса: Куда идёт Китай? В этом блестящем марксистско-ленинском труде он всесторонне, с глубоким пониманием и систематически обобщает исторический опыт китайской и мировой революции, научно определяет политическую, экономическую и культурную программу новодемократической революции и со всей ясностью указывает путь перехода от новодемократической революции к революции социалистической. Председатель Мао Цзэдун пишет:

«Первая фаза, первый этап этой революции ни в коем случае не должен привести и не может привести к созданию в Китае капиталистического общества буржуазной диктатуры, а должен привести к созданию новодемократического общества объединённой диктатуры всех революционных классов Китая под руководством китайского пролетариата, на чём и завершится первый этап. Затем революция будет переведена на второй этап — этап построения в Китае социалистического общества».

Председатель Мао Цзэдун сурово опроверг реакционные бредни об установлении в Китае диктатуры буржуазии. Он чётко указал: судя по международной обстановке и внутренней обстановке Китая, всякий, кто мечтает создать капиталистическое общество диктатуры буржуазии, в конечном счёте не может не броситься в объятия империализма и, следовательно, превратить Китай в империалистическую колонию и полуколонию, в составную часть империалистического реакционного мира. Здесь Председатель Мао Цзэдун дал суровую отповедь не только давно уже ославившемуся правому оппортунисту Ван Мину, но и разоблачённому теперь самому крупному лицу, идущему по капиталистическому пути и стоящему у власти в партии.

Это самое крупное лицо, идущее по капиталистическому пути и стоящее у власти в партии, является старым оппортунистом и ревизионистом, представителем буржуазии, пролезшим в нашу партию.

Ещё в начале двадцатых годов он пел на тот же лад, что и ренегат Чэнь Дусю. Злобно обрушиваясь на пролетарских революционеров, он говорил относительно захвата власти, что, мол, «судя по нынешней обстановке в Китае, конечно, не может быть и речи, чтобы такой незрелый пролетариат мог сразу же его осуществить. Поскольку это дело далёкого будущего, о нём не стоит много дискутировать» 2.

Вскоре после контрреволюционного переворота, совершённого Чан Кайши 12 апреля 1927 года, и опять-таки ни на шаг не отступая от ренегата Чэнь Дусю, он приказал рабочим пикетам в Ухане сдать гоминьдану несколько тысяч винтовок. Более того, он собственной персоной явился на совещание, созванное рабочим отделом ЦИК гоминьдана, чтобы доложить о так называемом «добровольном роспуске рабочих пикетов Генеральным профсоюзом провинции Хубэй, о его значении и ходе» 3.

После опубликования работы Председателя Мао Цзэдуна «О новой демократии» он опять выскочил на сцену, предприняв бешеную атаку против этой книги и обрушивая нападки непосредственно в адрес Председателя Мао Цзэдуна. Он даже дошёл до того, что стал превозносить Чан Кайши как «знамя революции» и говорил: «Я считаю, что китайская революция может проводиться под знаменем трёх народных принципов гоминьдана куда успешнее, чем под другим знаменем, по крайней мере, на этапе демократической революции» 4. Он злобно шипел: «Почему мы не выступаем за претворение в жизнь трёх народных принципов, а настойчиво ратуем за другое?» 5. Здесь этот матёрый оппортунист совершенно разоблачил себя как ренегата, выступающего против революции и предающего революцию!

После победы в войне Сопротивления японским захватчикам американские империалисты пытались с помощью своего цепного пса — Чан Кайши превратить Китай в своё нераздельное колониальное владение. Именно в это время между китайским народом, с одной стороны, и империализмом, феодализмом и бюрократическим капитализмом, с другой, шла борьба не на жизнь, а на смерть. То была решающая схватка двух судеб и двух перспектив Китая. Перед пролетариатом ещё более остро встал вопрос о власти. Своевременно указывая на это всей партии и всему народу, Председатель Мао Цзэдун в своей блестящей речи «Обстановка после победы в войне Сопротивления японским захватчикам и наш курс» отмечал:

«…предстоит борьба за то, какое строить государство. Строить ли руководимое пролетариатом новодемократическое государство широких народных масс или же строить полуколониальное и полуфеодальное государство диктатуры крупных помещиков и крупной буржуазии? Эта борьба будет очень сложной. В настоящий момент она находит своё выражение в том, что Чан Кайши стремится узурпировать плоды победы, завоёванные в войне Сопротивления, а мы боремся против этого. Если в данный период появится оппортунизм, то он выразится в отказе от упорной борьбы, в добровольной передаче в руки Чан Кайши плодов победы, которые должны принадлежать народу».

Председатель Мао Цзэдун также указал:

«Чан Кайши неизменно стремится лишить народ малейшей крупицы власти и не упускает ни малейшей крупицы выгоды. А мы? Мы проводим курс — действовать остриём против острия, бороться за каждую пядь земли».

«Сейчас Чан Кайши точит меч, поэтому и нам нужно точить меч».

Представитель оппортунизма, которого Председатель Мао Цзэдун критикует здесь, не кто иной, как самое крупное лицо, идущее по капиталистическому пути и стоящее у власти в партии. В тот исторический момент решающей схватки двух судеб, двух перспектив Китая этот матёрый оппортунист снова выдвинул возведённую им в систему линию национального и классового капитулянтства, линию, направленную против революции и предающую революцию. Он трубил о том, что «главной формой борьбы в китайской революции стала мирная, парламентская борьба, борьба легальная и массовая, борьба парламентская» 6. Он требовал, чтобы наша партия полностью передала в руки Чан Кайши армию и вооружение, чтобы наши войска «стали подразделениями национальной армии, армии национальной обороны, войск общественной безопасности и отрядов самозащиты», требовал «ликвидировать партийные организации» в армии и добивался того, чтобы наша партия «прекратила осуществлять непосредственное руководство и командование армией и отдала её под единое руководство министерства обороны» 7. Он думал всем этим прельстить Чан Кайши — принаряживался, чтобы предложить ему свои услуги. Он без зазрения совести заявил, что нужно «научиться вести выборную кампанию и добиваться того, чтобы все за тебя голосовали», «Мы станем одной из правящих партий, мы уже не будем в оппозиции, а станем у власти, и некоторые сделаются чиновниками, чиновниками Центрального правительства. В 1927 году кое-кто уже занимал посты в Центральном правительстве, но потом началась война и их прогнали. На сей раз этого не случится» 8. Вот, действительно, одним словом он раскрыл свои сокровенные мысли!

Предатели пролетариата — правые социалисты, старые ревизионисты Бернштейн, Каутский и им подобные — все они проповедовали парламентский путь, выступали против насильственной революции, предавали интересы пролетариата и служили в качестве украшения и пособников реакционной власти буржуазии. Самое крупное лицо, идущее по капиталистическому пути и стоящее у власти в партии, одного с ними поля ягода! Если и существует какая-то разница между ними, то она заключается в том, что самое крупное лицо, идущее по капиталистическому пути и стоящее у власти в партии, хотело обеими руками преподнести власть и армию народа противнику в то время, когда китайский пролетариат располагал более чем 1200‑тысячной армией, а народная власть была создана в районах с населением, превышающим 130 миллионов человек. Такое крупное капитулянтство и предательство тем более гнусно и злостно!

Как раз в то время, когда самое крупное лицо, идущее по капиталистическому пути и стоящее у власти в партии, распродавало плоды победы, одержанной в войне Сопротивления японским захватчикам, во Франции и Италии нашлись такие лидеры «коммунистических партий», как Торез и Тольятти, которые заключали политические сделки с буржуазией за счёт завоеваний, приобретённых ценой крови и жертв народа. Они сдали буржуазии сотни тысяч винтовок — революционное вооружение пролетариата в обмен на несколько постов в буржуазных государствах вроде должности «заместителя премьера» и тем самым совершили преступление перед историей! 9 В этот исторический переломный момент наш великий вождь Председатель Мао Цзэдун сказал нам:

«Оружие народа, вплоть до единой винтовки и единого патрона, нужно сохранить и не отдавать».

«Нельзя покорно отдавать завоёванные народом права, их необходимо отстаивать в боях».

«Если же гоминьдан начнёт войну, то мы полностью разгромим его».

Наш великий вождь Председатель Мао Цзэдун с величайшим героическим пролетарским бесстрашием выдержал натиск появившегося в международных масштабах регрессивного течения капитулянтства с его требованием «сдать оружие» и, смело борясь и смело побеждая, показал блестящий пример пролетарским революционерам всего мира. Всепобеждающие идеи Мао Цзэдуна продемонстрировали свою безграничную силу.

Именно под мудрым руководством Председателя Мао Цзэдуна наша партия, наш народ и наша армия, держась правильного курса и крепко сжимая в руках винтовку, пробились сквозь все и всякие препятствия. Победоносно идя вперёд по широкой революционной дороге, они одержали в конце концов великую победу в Народно-освободительной войне и создали Китайскую Народную Республику. Таков был беспощадный приговор истории классовому и национальному капитулянтству самого крупного лица, идущего по капиталистическому пути и стоящего у власти в партии!

Ⅱ

С провозглашением Китайской Народной Республики Китай вступил в новый исторический этап: он перешёл с этапа новодемократической революции на этап социалистической революции. В то время в центре борьбы двух линий стоял вопрос: по какому пути должен идти только что созданный новый Китай — по пути социализма или же по пути капитализма? В конечном счёте эта борьба сводилась к тому, какую диктатуру устанавливать в Китае — диктатуру пролетариата или диктатуру буржуазии?

Накануне победы новодемократической революции во всей стране Председатель Мао Цзэдун в своей блестящей работе «Доклад на втором пленуме Центрального Комитета Коммунистической партии Китая седьмого созыва» ясно указал:

«После победы китайской революции во всей стране и разрешения аграрного вопроса перед Китаем всё ещё будут стоять два основных противоречия. Первое — внутреннее противоречие, то есть противоречие между рабочим классом и буржуазией. Второе — внешнее противоречие, то есть противоречие между Китаем и империалистическими странами. По этой причине после победы народно-демократической революции государственную власть в народной республике, руководимой рабочим классом, нельзя ослаблять, её необходимо усиливать».

Позже Председатель Мао Цзэдун в своей речи о генеральной линии партии в переходный период вновь указывал: Провозглашение Китайской Народной Республики 1 октября 1949 года означает, что этап новодемократической революции в основном пройден и начался этап социалистической революции.

«Генеральной линией и центральной задачей партии в этот переходный период является постепенное осуществление социалистической индустриализации страны, а также постепенное осуществление государством социалистических преобразований сельского хозяйства, кустарной промышленности и капиталистической промышленности и торговли на протяжении довольно длительного периода времени. Эта генеральная линия служит маяком, освещающим все области нашей работы, и отход от неё в любой работе приведёт к правоуклонистским или „лево“-уклонистским ошибкам».

В момент этих новых крупных перемен самое крупное лицо, идущее по капиталистическому пути и стоящее у власти в партии, опять выскочило на сцену и в качестве глашатая буржуазии противопоставило себя пролетарской революционной линии Председателя Мао Цзэдуна. Он развернул бешеную деятельность, ратуя за развитие капитализма в городе и деревне. Он выдвинул лозунг: «Бороться за упрочение новодемократического строя» 10. Он нёс чепуху о том, что якобы «в Китае капитализма слишком мало, а не слишком много», что «нужно развивать капиталистическую эксплуатацию» и что «эта эксплуатация прогрессивна» 11; что «чем больше эксплуатации, тем больше заслуг», что «эта историческая заслуга бессмертна» 12! Он ратовал за развитие и длительное сохранение кулацкого хозяйства в деревне. Несмотря на полное банкротство своего проекта буржуазной республики, он опять-таки выдвинул реакционную линию на развитие капитализма и установление диктатуры буржуазии в Китае.

Самое крупное лицо, идущее по капиталистическому пути и стоящее у власти в партии, всеми силами противодействовало развитию Китая по социалистическому пути. Он утверждал: «осуществление в Китае достаточно серьёзных мероприятий социалистического характера — дело довольно далёкого будущего» 13. Понадобится-де двадцать, а то и тридцать лет, высказываются, мол, за разные сроки, но, как бы то ни было, с капиталистами всё же придётся сотрудничать несколько десятков лет. Сначала, мол, нужно осуществить индустриализацию, а затем — национализацию промышленности и коллективизацию сельского хозяйства. «В будущем, когда будет осуществлена индустриализация, будет много заводов и будет производиться много продукции, тогда и будем строить социализм» 14. Словом, «время строить социализм настанет тогда, когда Китай вступит в период промышленного перепроизводства» 15. Вот тебе на — «период промышленного перепроизводства»! Ведь промышленное перепроизводство — характерная особенность капитализма. Одной этой фразой он выдал свою волчью натуру и стремление развивать капитализм! Фактически его рассуждения нисколько не новы. Это затасканная «теория производительных сил» из багажа Троцкого, Бухарина, Рыкова и прочих старых ревизионистов, разгромленная Лениным и Сталиным ещё в начальный период строительства Советского Союза. Он в корне отрицает роль диктатуры пролетариата и передовых социалистических производственных отношений как стимула в развитии производительных сил, в корне отрицает и то, что рабоче-крестьянские массы являются творцами общественных богатств и той подлинной движущей силой, которая даёт толчок развитию истории. Он признает только господ капиталистов и всецело опирается на их «бессмертные» «заслуги» в строительстве своего «идеального государства»!

Но что же представляет собой «социализм», о котором он говорит? Ниже приводим его изумительную тираду:

«Ныне, в новодемократический период, вы, капиталисты, можете в полной мере развивать свою активность. А как быть, когда перейдём к социализму? Прошлый раз, в беседе с господином Сун Фэйцином 16 я сказал ему: „Сейчас у вас всего лишь одна фабрика. В будущем вы сможете открыть две, три… и даже восемь фабрик. Когда наступит социализм, то вы по распоряжению государства передадите фабрики государству или же государство выкупит их у вас. Если у государства временно не окажется средств, оно сможет выдать вам облигации государственного займа. Затем оно передаст все эти восемь фабрик в ваше управление. Вы по-прежнему останетесь директором, правда, директором государственных фабрик. Поскольку вы умеете работать, государство даст вам ещё восемь фабрик, итого в вашем ведении будет 16 фабрик. Зарплату вам не убавят, а, наоборот, повысят. Но вы должны управлять этими предприятиями как следует. Что же, устраивает ли вас это?“ Господин Сун ответил: „Конечно устраивает“. Так вот, когда наступит время созвать всех присутствующих на совещание, чтобы обсудить вопросы перехода к социализму, вы, несомненно, придёте на это совещание не с хмурыми, а с сияющими лицами» 17.

Замечательно! Капиталист одной рукой продаёт государству восемь фабрик, а другой берёт от него шестнадцать в наживу. И это называется «социализм»! Услышав такое, целая группа капиталистов «с сияющими лицами» тут же заявила: «Прежде нам никак не удавалось допытаться, чего именно добиваются коммунисты. Теперь же мы кое-что поняли». Самое крупное лицо, идущее по капиталистическому пути и стоящее у власти в партии, с рабской угодливостью пообещало им: «Выпытывайте у меня всё, что хотите. Я буду сообщать вам обо всём, что вас интересует» 18. Вот уж поистине низкопоклонство перед капиталистами, «доставка товара на дом». Ведь все без исключения новые и старые ревизионисты трубят о «мирном врастании в социализм», и тут живой образчик. Эти люди действительно «вросли» в капитализм! И разве этот главный представитель буржуазии, пролезший в ряды нашей партии, не показал сам своё отвратительное обличье во всей его мерзкой наготе?

Для отвода глаз самое крупное лицо, идущее по капиталистическому пути и стоящее у власти в партии, нет-нет да и бросало несколько лицемерных фраз о диктатуре пролетариата. Но диктатура пролетариата на его языке — это мнимая диктатура пролетариата и настоящая диктатура буржуазии.

Крайне ненавидя рабочий класс, он истошно кричал, что «и в рабочем классе есть ненадёжные люди» и «не думайте, что если опираться на рабочий класс, то всё будет в порядке» 19. Зачеркнув одним росчерком пера классовую борьбу между пролетариатом и буржуазией, главной формой которой являются ограничения и борьба против ограничений, он нагло вопил: «отказ от ограничений на семь-восемь лет будет выгоден и государству, и рабочим, и производству» 20. Он рьяно проповедовал: «пусть государственные и частные предприятия вместе согласовывают и в едином порядке распределяют всё, от сырья до рынков», «пусть все зарабатывают» 21. Более того, он открыто призывал буржуазию к «борьбе» с пролетариатом, заявляя: «Вам необходимо вести борьбу с рабочими. Если вы не сделаете этого, то не пеняйте на компартию, когда рабочие своей борьбой доведут ваши предприятия до краха» 22. Как видите, в его глазах государство диктатуры пролетариата, руководимое рабочим классом, призвано разделаться не с буржуазией, а с рабочим классом. Более того, он неприкрыто утверждал, что будто «сегодня нам не нужна диктатура одного класса. Мы должны представлять весь народ» 23. Это ли не полная измена диктатуре пролетариата?

Бешено ополчившись на социалистическое преобразование сельского хозяйства и подрывая дело кооперирования сельского хозяйства, он клеветнически утверждал, будто крестьяне-бедняки, первыми выступившие с требованием организоваться, являются всего-навсего разорившимися «крестьянами-бедняками, которым не под силу вести единоличное хозяйство» 24; будто мысль о превращении сельскохозяйственных бригад трудовой взаимопомощи в сельскохозяйственные производственные кооперативы является «ошибочной, опасной, утопичной идеей крестьянского социализма» 25. В сговоре с кучкой правых оппортунистов он учинил расправу над кооперативами, распустив в разное время 200 тысяч сельскохозяйственных производственных кооперативов. При этом он со злостью заявлял: «Что значит допускать до самотёка? Наём рабочей силы, единоличное хозяйство нужно допускать до самотёка. Пусть у каждого будет по три лошади и по одному плугу — это очень хорошо. А вот, кто запрещает наём рабочей силы и единоличное хозяйство, кто не разрешает иметь по три лошади, тех нельзя пускать на самотёк» 26. Таким образом, предоставляя кулакам свободу в усилении эксплуатации и лишая крестьян-бедняков и низших середняков свободы организоваться на началах трудовой взаимопомощи, он пытался превратить обширные сельские районы в царство кулачества, в позиции, с которых буржуазия оказывает сопротивление пролетариату.

Политическая власть всегда была и остаётся орудием угнетения одного класса другим. Если бы только что появившаяся на свет власть нового Китая развивала капитализм, а не социализм, ограничивала пролетариат, а не буржуазию, ограничивала крестьян-бедняков, а не кулаков, вела «борьбу» против пролетариата, а не вела борьбу против буржуазии и в корне отрешилась бы от своих функций подавления сопротивления буржуазии и защиты социалистической революции и социалистического строительства, то разве это не изменило бы в корне характер власти в новом Китае? Председатель Мао Цзэдун указал:

«Если наша страна не создаст социалистическую экономику, то что из этого получится? Она превратится в страну наподобие Югославии, превратится в фактически буржуазное государство; диктатура пролетариата выродится в диктатуру буржуазии, к тому же в реакционную, фашистскую диктатуру. Этот вопрос требует максимальной бдительности, и я надеюсь, что товарищи хорошенько над ним призадумаются» 27.

Ⅲ

Существуют ли ещё классы и классовая борьба в социалистическом обществе после того, как в основном завершены социалистические преобразования собственности на средства производства? Следует ли отстаивать диктатуру пролетариата и доводить до конца социалистическую революцию или же отменить диктатуру пролетариата и открыть путь реставрации капитализма? Это был остававшийся неразрешённым в истории международного коммунистического движения большой вопрос в теории и практике.

В этот новый ключевой момент, момент исторического перелома, наш великий вождь Председатель Мао Цзэдун выступил со статьями: «О правильном разрешении противоречий внутри народа», «Речь на Всекитайском совещании КПК по вопросам пропагандистской работы» и другими трудами. В этих блестящих эпохальных документах обобщается международный исторический опыт диктатуры пролетариата и — впервые в истории развития марксизма — даётся научное, систематическое и углубленное изложение теории о противоречиях, классах и классовой борьбе в социалистическом обществе. Это — один из важных показателей того, что марксизм-ленинизм в своём развитии вступил в совершенно новый этап — этап идей Мао Цзэдуна.

Председатель Мао Цзэдун ясно указал, что в социалистическом обществе «классовая борьба ещё не закончилась. Классовая борьба между пролетариатом и буржуазией, классовая борьба между различными политическими силами, классовая борьба между пролетариатом и буржуазией в области идеологии остаётся длительной, развивается зигзагообразно, а временами принимает весьма ожесточённый характер» 28. «У нас в обществе ещё остаётся часть людей, которые мечтают о реставрации капитализма и ведут борьбу против рабочего класса во всех областях, в том числе и в области идеологии» 29.

Однако самое крупное лицо, идущее по капиталистическому пути и стоящее у власти в партии, рьяно проповедовало «теорию затухания классовой борьбы» 30. Он делал нелепые утверждения о том, что-де в нашей стране больше не существует классов и классовой борьбы, «в социализм вступят и капиталисты, и помещики, и кулаки» 31. «Отныне не будет ни революционной борьбы, ни аграрной реформы, ни социалистических преобразований», «героям негде показать свою доблесть, ведь больше нет помещичьего класса и буржуазии, которые надо ликвидировать» 32.

Какая там «теория затухания классовой борьбы»! Это — чистейший обман. Такая же чепуха, что и «общенародное государство» и «всенародная партия» 33, под прикрытием которых Хрущёв и ему подобные узурпировали партийное и государственное руководство; это — самая бесстыдная, самая полная измена диктатуре пролетариата! При помощи дымовой завесы «теории затухания классовой борьбы» самое крупное лицо, идущее по капиталистическому пути и стоящее у власти в партии, пытается усыпить бдительность пролетариата и трудового народа, чтобы дать помещичьим, кулацким, контрреволюционным, вредным элементам и прочей нечисти возможность вылезти изо всех щелей и развернуть бешеное нападение на пролетариат и, таким образом, подорвать экономический базис социализма, ниспровергнуть диктатуру пролетариата и осуществить реставрацию капитализма.

В этот период самое крупное лицо, идущее по капиталистическому пути и стоящее у власти в партии, то выступая на авансцену, то скрываясь за кулисами, развёртывало одно за другим бешеные нападения на социализм и диктатуру пролетариата. В 1957 году, перед тем как буржуазные правые элементы широко развернули нападение с целью ниспровергнуть нашу власть, он, злостно нападая на социалистический строй, заявил, что-де «абсолютно хорошего строя не существует» и «нехорошо считать, что только наш строй хорош, а все остальные неудовлетворительные» 34. Он рекламировал буржуазную «двухпалатную систему», утверждал, будто «Народный Политический Консультативный Совет и Всекитайское Собрание народных представителей в некоторой степени носят характер верхней и нижней палат», и добавлял: «только это не предусмотрено в Конституции» 35. Его замысел превратить Народный Политический Консультативный Совет и Всекитайское Собрание народных представителей в верхнюю и нижнюю палаты буржуазного парламента — это та же песня, что и «институт политического планирования», предлагавшийся союзом Чжан Боцзюня — Ло Лунцзи 36. В 1959 году на Лушаньском пленуме ЦК партии он энергично поддерживал крупного интригана, крупного карьериста и крупного милитариста Пэн Дэхуая, возомнившего себя «Хай Жуем», и мечтал свергнуть руководство ЦК партии, возглавляемое Председателем Мао Цзэдуном. После того как на пленуме было вскрыто дело Пэн Дэхуая, он, продолжая координировать свои действия с Пэн Дэхуаем, занимался втайне подстрекательством, вынашивал тёмные планы обработать и превратить уже подготовленный протокол пленума в анти-«левацкий» документ, направленный против пролетарской революционной линии Председателя Мао Цзэдуна. Позже он открыто обрушивался с нападками на Лушаньский пленум и делал нелепые утверждения о том, что-де «Лушаньский пленум допустил ошибку», что «не следовало вести борьбу против правого оппортунизма» 37, что «борьба против правого оппортунизма была неправильной» и «вызвала осложнения во всей стране» 38. Особенно в трёхлетний период временных трудностей он вместе со всей нечистью внутри и вне страны развернул ещё более лихорадочную деятельность, направленную на контрреволюционную реставрацию капитализма. Обрушиваясь со злобными нападками на генеральную линию, большой скачок и народную коммуну, он кричал: наша экономика стоит на грани краха, сейчас «обстановка вовсе не благоприятна» 39, «в экономике диспропорции» 40, «на 70 процентов в этом виноваты люди, а на 30 процентов — стихийные бедствия» 41, «в союзе рабочих и крестьян возникли весьма острые противоречия» 42. Он демагогически утверждал, что настроение у крестьян сейчас «неважное», у рабочих — «неважное», у кадровых работников — «наверно тоже неважное» 43 и т. д. и т. п. Кроме того, он истошно кричал: «Нам нужна оппозиция, нужна открытая оппозиция и среди народа, и в рядах партии» 44, так он подготавливал общественное мнение к захвату власти буржуазией. Он ратовал за линию на увеличение приусадебных участков, расширение свободного рынка, увеличение числа мелких предприятий, несущих самостоятельную ответственность за прибыли и убытки, и закрепление производственных заданий за крестьянскими дворами, он вызвал поветрие на восстановление единоличных хозяйств, заявляя, что-де «необходимо в достаточной мере, отступить и в промышленности, и в сельском, хозяйстве, в том числе закрепить производственные задания за крестьянскими дворами и восстановить единоличные хозяйства» 45, что «нет ничего странного в том, что в обществе народятся буржуазные элементы, не надо бояться разгула капитализма» 46.

В борьбе на международной арене он проповедовал линию на капитуляцию перед империализмом, современным ревизионизмом и реакцией различных стран, на тушение пламени революционной борьбы угнетённых народов, проповедовал линию на отказ от борьбы с империализмом, современным ревизионизмом и реакцией различных стран и на уменьшение поддержки революционной борьбы народов, заявляя: «даже и с США мы надеемся улучшить отношения». Он ещё стремился «развивать дружественные отношения» с США 47. Он утверждал: Хрущёв «не в силах реставрировать капитализм в Советском Союзе», Хрущёв «действительно» против империализма. «Мы должны идти на союз с ним», «искать общее при наличии разногласий», «выступать совместно против империализма» 48. Он открыто требовал, чтобы Коммунистическая партия Бирмы сложила оружие, и говорил: «Можно обойтись без этого оружия, можно закопать его в землю или переформировать войска в части армии национальной обороны» 49. «Пойти на сотрудничество» с Не Вином, «с какой целью?» — чтобы «вести социалистическую революцию» 50.

В августе 1962 года он снова выпустил в свет свою чёрную изменническую в отношении диктатуры пролетариата книгу «О работе над собой» 51, следуя советам которой чем дальше, тем больше перерождаешься в ревизиониста. Эта книга стала тогда тем «лейтмотивом», с помощью которого горстка контрреволюционных ревизионистов подготавливала общественное мнение к реставрации капитализма.

Все факты этой потрясающей борьбы показывают, что после сокрушения в основном экономического базиса капитализма самое крупное лицо, идущее по капиталистическому пути и стоящее у власти в партии, ни на минуту не прекращало своей преступной деятельности, направленной на реставрацию капитализма. Особенно в трёхлетний период временных трудностей он, обнажив своё звериное обличье, поднял антипартийное чёрное знамя, каркая, что «нам нужна оппозиция», что надо повернуть назад! На политическом, экономическом и культурном фронтах он повёл всестороннее наступление на партию и социализм, что создало весьма серьёзную угрозу для пролетарской власти. Если бы мы следовали его контрреволюционной ревизионистской линии, то в деревнях возникло бы широкое классовое расслоение крестьянства, а в городах развелось бы много новых буржуазных элементов; широкие массы рабочих, крестьян-бедняков и низших середняков были бы снова ввергнуты в пучину бедствий, снова ввергнуты в рабство; были бы вынуждены влачить тяжёлое, нечеловеческое существование; экономический базис социализма был бы совершенно подорван, власть пролетариата в корне переродилась бы, история повернула бы вспять на старый путь — путь полуколониального, полуфеодального общества. Такова страшная картина грозившей нам опасности!

В 1962 году на X пленуме ЦК партии восьмого созыва наш великий вождь Председатель Мао Цзэдун выступил с великим призывом «никогда не забывать о классовой борьбе», то был боевой сигнал ко всестороннему контрнаступлению пролетариата на буржуазию. И самое крупное лицо, идущее по капиталистическому пути и стоящее у власти в партии, что «кузнечик поздней осенью», стало с каждым днём приближаться к своему концу.

Ⅳ

История диктатуры пролетариата учит нас, что самой основной из всего великого множества проблем классовой борьбы в условиях диктатуры пролетариата по-прежнему является вопрос о власти.

Наш великий вождь Председатель Мао Цзэдун обобщил богатый исторический опыт диктатуры пролетариата во всём мире и, исходя из того серьёзного факта, что самое крупное лицо, идущее по капиталистическому пути и стоящее у власти в партии, замышляет реставрацию капитализма, лично поднял и возглавил многомиллионные революционные массы, развернул беспрецедентную Великую пролетарскую культурную революцию. Таким образом революция в нашей стране, проводимая в условиях диктатуры пролетариата, вступила в новый этап более широкого и глубокого развития. Это решающая схватка между пролетарским штабом Председателя Мао Цзэдуна и буржуазным штабом самого крупного лица, идущего по капиталистическому пути и стоящего у власти в партии.

В великом историческом документе — «Сообщении» ЦК КПК от 16 мая 1966 года — Председатель Мао Цзэдун указывает:

«Представители буржуазии, пролезшие в партию, правительство, армию и различные сферы культуры, представляют собой группу контрреволюционных ревизионистов. Они готовы при первом удобном случае захватить власть в свои руки и превратить диктатуру пролетариата в диктатуру буржуазии. Одних из этих людей мы уже распознали, других — ещё нет, а третьи всё ещё пользуются нашим доверием и готовятся в качестве нашей смены. К примеру, люди, подобные Хрущёву, находятся бок о бок с нами. Партийные комитеты всех ступеней должны отнестись к этому с полным вниманием».

Разоблачая «людей, подобных Хрущёву» и находящихся бок о бок с нами, Председатель Мао Цзэдун разоблачает здесь не кого иного, как самое крупное лицо, идущее по капиталистическому пути и стоящее у власти в партии, и возглавляемый им штаб буржуазии.

Почему на протяжении 17 лет революционная линия Председателя Мао Цзэдуна непрерывно встречала бойкот и противодействие? Почему все эти годы нет-нет да и прорывалось наружу скрытое течение реставрации капитализма? Это происходило главным образом потому, что в органах диктатуры пролетариата скрывался такой буржуазный штаб. Этот буржуазный штаб является самой большой угрозой для диктатуры пролетариата и самым большим злом для нашего социалистического государства.

Великая пролетарская культурная революция прозвучала траурным звоном для горстки лиц, идущих по капиталистическому пути и облечённых властью в партии. Самое крупное лицо, идущее по капиталистическому пути и стоящее у власти в партии, вместе с другим самым крупным лицом, идущим по капиталистическому пути и стоящим у власти в партии 52, в бешеных предсмертных потугах разработали и проводили в жизнь буржуазную реакционную линию. Вопреки указанию Председателя Мао Цзэ-дуна, они разослали многочисленные рабочие группы для подавления революционного движения народных масс. В политехническом институте «Цинхуа» и Первой средней школе при Педагогическом институте, где движение направлялось непосредственно китайским Хрущёвым, остриё борьбы было направлено против революционных масс, и часть их была зачислена в «контрреволюционеры». В отношении кадров он бил по многим и защищал горстку. В своей резолюции на одном рапорте рабочей группы Пекинского университета, размноженном по его приказу по всей стране, он объявил революционное событие контрреволюционным инцидентом, требуя, чтобы вся страна поступала таким же образом. Таким образом он установил белый террор, устраивал карательные походы против революционеров, подстрекал одну часть масс к борьбе против другой их части, пытаясь потушить буйное пламя Великой пролетарской культурной революции, зажжённое лично Председателем Мао Цзэдуном.

Именно в этот ответственный момент наш великий вождь Председатель Мао Цзэ-дун созвал ⅩⅠ пленум ЦК КПК восьмого созыва, опубликовал имеющее великое историческое значение дацзыбао «Огонь по штабу» и лично руководил разработкой «Постановления Центрального Комитета Коммунистической партии Китая о Великой пролетарской культурной революции», что окончательно разоблачило буржуазный штаб, возглавляемый самым крупным лицом, идущим по капиталистическому пути и стоящим у власти в партии, возвестило крах проводимой им буржуазной реакционной линии, провозгласило победу пролетарской революционной линии Председателя Мао Цзэдуна. Таков новый вклад Председателя Мао Цзэдуна в марксистско-ленинское учение о пролетарской революции и диктатуре пролетариата.

Под личным руководством великого полководца Председателя Мао Цзэ-дуна широкие революционные массы всей страны всё более широко и бурно развёртывали великое революционное массовое движение и в конце концов вывели на чистую воду этого матёрого агента буржуазии внутри партии и его шайку. В охватившем всю страну подъёме широкой революционной критики, окружённые плотным кольцом многомиллионных революционных масс армии и населения, они подобны «крысам, перебегающим улицу», на которых все кричат: «бей их!». Что, в конце концов, представляет из себя этот «колосс» — самое крупное лицо, идущее по капиталистическому пути и стоящее у власти в партии? На это уже дала неопровержимый ответ более чем сорокалетняя история его преступной псевдореволюционной, контрреволюционной деятельности. Неопровержимые улики и железные факты налицо. Разве можно увильнуть от всего этого, отпереться, устоять?

Позволь спросить, заразы Дух,
Куда подашься ты?
В огне бумажный чёлн, пылают свечи,
И небо заревом горит. 53

Великая пролетарская культурная революция является великим праздником нашего великого народа. В лучезарном свете идей Мао Цзэдуна бурлит море несметных красных знамен, многомиллионные массы борются, учатся, критикуют буржуазию. Идеи Мао Цзэдуна стали хлебом, оружием и компасом для сотен миллионов масс. Они клянутся быть достойными бойцами Председателя Мао Цзэдуна, клянутся защищать страну пролетариата, чтобы она сохранила красный цвет во веки веков! Идеи Мао Цзэдуна объединили сотни миллионов масс в неодолимую, всепобеждающую великую материальную силу, сотрясающую старый мир и созидающую новый мир.

«Спасти Китай может только социализм»!

На протяжении нескольких десятилетий наш великий учитель, великий вождь, великий полководец, великий кормчий Председатель Мао Цзэдун во главе мощной многомиллионной революционной армии преследует разбитого врага, скручивает седого дракона, создаёт величественные картины, карает мракобесие. Он ведёт корабль китайской революции, преодолевая бурные течения, обходя подводные рифы, наперекор ветру и волнам, вперёд к новым победам. Он поднял марксизм-ленинизм на совершенно новый этап — этап идей Мао Цзэдуна.

Это Председатель Мао Цзэдун указал, что новодемократическая революция является необходимой подготовкой к социалистической революции, а социалистическая революция — неизбежным продолжением новодемократической революции. Сразу после победы новодемократической революции необходимо, не допуская ни малейшего перерыва, перевести революцию на социалистический этап.

Это Председатель Мао Цзэдун указал, что винтовка рождает власть, что старый мир господства империалистов и реакционеров всех мастей можно перестроить только с помощью винтовки.

Это Председатель Мао Цзэдун указал, что после захвата власти пролетариат должен отстоять и укреплять диктатуру пролетариата, должен неуклонно следовать по социалистическому пути. Сколько бы ни было дел, ни на минуту нельзя забывать о диктатуре пролетариата.

Это Председатель Мао Цзэ-дун лично развернул беспрецедентную Великую пролетарскую культурную революцию и указал, что на протяжении всего исторического периода социалистического общества будут существовать классы и классовая борьба, что необходимо довести до конца революцию в условиях диктатуры пролетариата.

«Восток заалел, Солнце взошло,
В Китае появился Мао Цзэдун».

Направление, указанное Председателем Мао Цзэдуном, есть направление революционных народов всего мира. Путь, проложенный Председателем Мао Цзэдуном, есть путь движения вперёд всех революционных народов мира.

Куда идёт Китай? Куда идёт мир? Колесо истории движется вперёд в направлении, указанном идеями Мао Цзэдуна!

Примечания:

  1. Т. е. Лю Шаоци.— Маоизм.ру. ↩
  2. «Критика работы клуба в прошлом и планы на будущее», 20 августа 1923 г. ↩
  3. Ханькоуская газета «Миньго жибао» за 5 июля 1927 г. ↩
  4. «Вопросы стратегии и тактики китайской революции», 10 октября 1942 г. ↩
  5. Там же. ↩
  6. «Доклад о текущей обстановке», 1 февраля 1946 г. ↩
  7. Там же. Имеется в виду гоминьдановское министерство обороны. ↩
  8. Там же. Имеется в виду участие в составе гоминьдановского правительства. ↩
  9. После того, как Тольятти достиг соглашения с королём Виктором Эммануилом Ⅲ, Компартия Италии входила в правительства 1944—1947 гг. В те же годы Компартия Франции входила в правительство, а Торез даже был вице-премьером. Обе были изгнаны из правительств в соответствии с Планом Маршалла.— Маоизм.ру. ↩
  10. «Речь на совещании Всекитайского комитета Народного Политического Консультативного Совета», 4 ноября 1951 г. ↩
  11. Цитируется из статьи «Патриотизм или национальное предательство?». (Имеется в виду статья Ци Бэньюя «Патриотизм или национальное предательство? — О реакционном фильме „Тайная история цинского двора“», впервые опубликованная 30 марта 1967 г.— Маоизм.ру.) ↩
  12. «Речь на первом Всекитайском слете молодёжи», 12 мая 1949 г. ↩
  13. «Речь на Первой сессии Народного Политического Консультативного Совета Китая», 21 сентября 1949 г. (В русском издании сочинений Лю Шаоци это утверждение дано в чуть ином переводе, но смысл в точности такой. См. Лю Шаоци. Избранные произведения, т. Ⅰ.— Бэйцзин, Издательство литературы на иностранных языках, 1984.— с. 514. По всему тексту: если ссылка на данное издание не указана, значит, в него данная работа или выступление не включена.— Маоизм.ру.) ↩
  14. «Речь на первом Всекитайском слете молодёжи», 12 мая 1949 г. ↩
  15. «Речь на собеседовании промышленников и коммерсантов», 25 апреля 1949 г. ↩
  16. Сун Фэйцин — директор тяньцзиньской шерстяной фабрики «Дунъя», твердолобый контрреволюционер, который после освобождения страны превозносился до небес самым крупным лицом, идущим по капиталистическому пути и стоящим у власти в партии, и вскоре бежал за границу. ↩
  17. Там же. ↩
  18. «Речь на первом Всекитайском слете молодёжи», 12 мая 1949 г. ↩
  19. «Указание по работе в Тяньцзине», 24 апреля 1949 г. ↩
  20. «Речь на собеседовании промышленников и коммерсантов», 25 апреля 1949 г. ↩
  21. Там же. ↩
  22. Там же. ↩
  23. «Указание по работе в Тяньцзине», 24 апреля 1949 г. ↩
  24. «Указание Ань Цзывэню и другим», 23 января 1950 г. ↩
  25. «Резолюция на докладе Шаньсинского провинциального комитета партии «Поднять на новую высоту организации взаимопомощи в старых освобождённых районах»», 3 июля 1951 г. ↩
  26. «Указание Ань Цзывэню и другим», 23 января 1950 г. ↩
  27. Мао Цзэдун. Выступление на расширенном рабочем совещании ЦК КПК (30 января 1962 г.).— Маоизм.ру. ↩
  28. Мао Цзэдун. О правильном разрешении противоречий внутри народа.— Маоизм.ру. ↩
  29. Там же.— Маоизм.ру. ↩
  30. Ср. ранее у Сталина: «Необходимо разбить и отбросить прочь гнилую теорию о том, что с каждым нашим продвижением вперед классовая борьба у нас должна будто бы всё более и более затухать, что по мере наших успехов классовый враг становится будто бы всё более и более ручным. Это — не только гнилая теория, но и опасная теория, ибо она усыпляет наших людей, заводит их в капкан, а классовому врагу даёт возможность оправиться для борьбы с советской властью» (И. В. Сталин. Доклад на Пленуме ЦК ВКП(б) 3 марта 1937 г.).— Маоизм.ру. ↩
  31. Беседа с зарубежным гостем 13 июля 1956 г. ↩
  32. «Речь на собрании кадровых работников-коммунистов Шанхая», 27 апреля 1957 г. (В русском издании этой работы (см. Лю Шаоци. Избранные произведения, т. Ⅱ.— Бэйцзин, Издательство литературы на иностранных языках, 1984.— сс. 326—338) такие фразы отсутствуют, но действительно есть утверждения, что «помещики как класс уже уничтожены или почти уничтожены. В ходе социалистических преобразований буржуазия как класс тоже в основном уничтожена… Вот почему мы говорим, что классовая борьба в её главных проявлениях в основном уже закончена…» (с. 325).— Маоизм.ру.) ↩
  33. См. статью «О хрущёвском псевдокоммунизме и его всемирно-историческом уроке», разделы «Отповедь так называемой теории „общенародного государства“» и «Отповедь так называемой теории „всенародной партии“».— Маоизм.ру. ↩
  34. Беседа с иностранцами 17 июня 1956 г. ↩
  35. Выступление на заседании Постоянного Комитета Всекитайского Собрания народных представителей от 16 ноября 1956 г. ↩
  36. В 1957 г. Мао снял Чжан Боцзюня с должности министра транспорта, объявив его «правым номер один в Китае». В следующем году Всекитайское собрание народных представителей сняло со всех государственных постов и лишило депутатских мандатов Чжан Боцюня, Ло Лунцзи и ещё ряд лидеров некоммунистических партий.— Маоизм.ру. ↩
  37. «Выступление на собеседовании кадровых работников Цзинаньского военного округа», 9 июля 1964 г. ↩
  38. «Выступление на собеседовании секретарей окружных комитетов партии провинции Хэбэй», 2 июля 1964 г. ↩
  39. «Речь на 18‑м Верховном Государственном Совещании», 21 марта 1962 г. ↩
  40. «Указание шицзячжуанской и усийской обследовательским группам, направленным канцелярией ЦК», 24 апреля 1962 г. ↩
  41. Немного в другом переводе: Лю Шаоци. Избранные произведения, т. Ⅱ.— Бэйцзин, Издательство литературы на иностранных языках, 1984.— с. 367.— Маоизм.ру. ↩
  42. Там же, с. 367. Речь идёт фактически о китайском аналоге продразвёрстки, принудительных закупках продовольствия у крестьян.— Маоизм.ру. ↩
  43. «Выступление на рабочем совещании ЦК», 31 мая 1961 г. (В вышеуказанном источнике именно такие фразы отсутствуют, хотя по духу они могли бы там быть. Возможно, дело в переводе.— Маоизм.ру.) ↩
  44. «Выступление на рабочем совещании ЦК», 8 февраля 1962 г. ↩
  45. Выступление в июне 1962 г. ↩
  46. Выступление 22 октября 1961 г. ↩
  47. Беседа с зарубежным гостем 6 марта 1963 г. ↩
  48. Беседа с зарубежными товарищами 27 июня 1962 г. ↩
  49. Беседа с иностранцем 26 апреля 1963 г. ↩
  50. Беседа с зарубежными товарищами 20 июля 1963 г. ↩
  51. Речь о переиздании брошюры 1939 года.— Маоизм.ру. ↩
  52. То есть с Дэн Сяопином.— Маоизм.ру. ↩
  53. Это последняя строфа стихотворения Мао «Прощай, бог чумы!», посвящённого, собственно, борьбе против шистосоматоза.— Маоизм.ру. ↩