Настоящая статья товарища Мао Цзэдуна была направлена против двух уклонов, существовавших тогда в партии. Сторонники первого уклона, представителем которого был Чэнь Дусю, уделяли внимание только сотрудничеству с гоминьданом и забывали о крестьянстве. Это был правый оппортунизм. А сторонники второго уклона, представителем которого был Чжан Готао, уделяли внимание только рабочему движению и тоже забывали о крестьянстве. Это был «левый» оппортунизм. Сторонники обоих этих оппортунистических течений ощущали недостаточность своих сил, но не знали, где искать пополнение, где найти массового союзника. Товарищ Мао Цзэдун указал, что самым массовым и самым верным союзником китайского пролетариата является крестьянство, и разрешил, таким образом, важнейший вопрос китайской революции — вопрос о союзнике. Вместе с тем товарищ Мао Цзэдун считал национальную буржуазию колеблющимся классом и предвидел, что в момент подъёма революции в её рядах произойдет раскол и её правое крыло скатится в лагерь империализма. События 1927 года подтвердили это.

Кто наши враги и кто наши друзья? Вот вопрос, который имеет в революции первостепенное значение. Основная причина того, что в прошлом все революционные бои в Китае приносили лишь очень незначительные результаты, заключалась в неумении революционеров сплотить вокруг себя подлинных друзей для нанесения удара подлинным врагам. Революционная партия — это руководитель масс, и не бывало такого случая, чтобы революция, которую революционная партия повела по неправильному пути, не потерпела поражения. Чтобы иметь уверенность, что мы не поведём революцию по неправильному пути и непременно добьёмся успеха, мы должны заботиться о сплочении вокруг себя наших подлинных друзей для нанесения удара нашим подлинным врагам. Чтобы отличить подлинных друзей от подлинных врагов, следует проанализировать в общих чертах экономическое положение классов, составляющих китайское общество, и их отношение к революции.

Чем же характеризуются различные классы китайского общества?

Помещики и компрадоры. В экономически отсталом, полуколониальном Китае класс помещиков и класс компрадоров являются вассалами международной буржуазии в полном смысле этого слова. Существование и развитие этих классов подчинено интересам империализма. Эти классы олицетворяют наиболее отсталые и наиболее реакционные производственные отношения и препятствуют развитию производительных сил Китая. Их интересы совершенно несовместимы с целями китайской революции. В особенности это относится к крупным помещикам и крупным компрадорам, которые всегда стоят на стороне империализма и являются крайне контрреволюционной силой. Их политическими представителями являются националисты¹ и правые гоминьдановцы.

Средняя буржуазия. Она олицетворяет в Китае капиталистические производственные отношения в городе и деревне. Под средней буржуазией имеется в виду главным образом национальная буржуазия. Её отношение к китайской революции противоречиво: болезненно ощущая на себе удары иностранного капитала и гнёт милитаристов, она заинтересована в революции и относится одобрительно к революционному движению, направленному против империализма и милитаристов; но как только отечественный пролетариат начинает смело и решительно участвовать в революции, как только международный пролетариат начинает оказывать революции активную помощь извне, как только национальная буржуазия начинает чувствовать, что осуществление её заветной мечты — подняться до положения крупной буржуазии — оказывается под угрозой, её начинают разбирать сомнения насчёт революции. Её политическая платформа — создание государства, в котором должен господствовать один класс — национальная буржуазия. Некто, именующий себя «правоверным последователем» Дай Цзитао², выступил в пекинской газете «Чэнь бао»³ с таким заявлением: «Подними левую руку для сокрушения империализма, а правую — для сокрушения Коммунистической партии». Эти слова ярко выражают противоречивую позицию национальной буржуазии и страх, который она испытывает. Этот класс выступает против истолкования гоминьдановского принципа народного благоденствия под углом зрения учения о классовой борьбе, против осуществления гоминьданом политики союза с Россией и допущения в гоминьдан коммунистов⁴ и левых элементов. Но стремление этого класса к созданию государства, в котором господствовала бы национальная буржуазия, совершенно неосуществимо, поскольку современная международная обстановка характеризуется тем, что в мире происходит решительная схватка двух гигантских сил — революции и контрреволюции. Эти две гигантские силы подняли два знамени: одно революционное, красное знамя, которое высоко поднято Ⅲ Интернационалом, призывающим все угнетённые классы в мире объединиться под его знаменем; другое — контрреволюционное, белое знамя, которое поднято Лигой наций, призывающей все контрреволюционные силы в мире объединиться под её знаменем. В среде промежуточных классов неизбежно очень скоро произойдет раскол: одни пойдут влево — к революции, другие пойдут вправо к контрреволюции. Возможность занимать «самостоятельное» положение для них исключена. Поэтому концепция китайской средней буржуазии, помышляющей о «самостоятельной» революции, в которой этот класс выступал бы в качестве главного действующего лица, представляет собой чистую иллюзию.

Мелкая буржуазия. К ней принадлежат такие категории, как крестьяне-собственники⁵, владельцы ремесленных предприятий, низшие слои интеллигенции — студенчество, преподаватели средних и начальных школ, мелкие чиновники, мелкие конторские служащие, мелкие адвокаты — и мелкие торговцы. Мелкая буржуазия как с точки зрения её численности, так и с точки зрения её классовой природы заслуживает серьёзного внимания. И крестьяне-собственники, и владельцы ремесленных предприятий ведут хозяйство, которое отличается небольшими размерами производства. Хотя различные прослойки мелкой буржуазии находятся в одинаковом экономическом положении, характерном для мелкой буржуазии, они, тем не менее, делятся на три группы. Первая группа состоит из людей, имеющих некоторый достаток; иначе говоря, после удовлетворения собственных нужд у них ежегодно остаются некоторые излишки от дохода, который им приносит их физический или умственный труд. У этих людей стремление к обогащению крайне сильно, и они наиболее усердно поклоняются «его высокопревосходительству» Чжао Гунмину⁶. Не мечтая о большом богатстве, они всё же стремятся подняться до положения средней буржуазии. Глядя на зажиточных хозяев, пользующихся почётом, они нередко исходят слюной от зависти. Это люди трусливые: они боятся властей, но побаиваются и революции. Будучи по своему экономическому положению очень близки к средней буржуазии, они склонны верить её пропаганде, а к революции относятся с недоверием. Эта группа составляет незначительную часть мелкой буржуазии и является её правым крылом. Вторую группу составляют люди, экономическое положение которых даёт им возможность в основном удовлетворять свои нужды. Эти люди значительно отличаются от тех, кто входит в первую группу. Они тоже мечтают разбогатеть, но Чжао Гунмин никак не позволяет им этого, а значительно усилившиеся в последние годы гнёт и эксплуатация со стороны империализма, милитаристов, феодалов-помещиков и крупной компрадорской буржуазии заставили их почувствовать, что прежние времена уже прошли. Они отдают себе отчёт в том, что в настоящее время, затрачивая столько же труда, сколько и раньше, они, пожалуй, уже не смогут поддерживать своё существование. Теперь для этого им нужно удлинять свой рабочий день, трудиться от зари до зари, удваивать свои усилия. И вот они начинают ругаться: иностранцев они называют «заморскими чертями», милитаристов — «генералами-обиралами», а тухао и лешэнь⁷ — «богатеями-живодёрами». Что касается антиимпериалистического и антимилитаристского движения, то они лишь сомневаются в его конечном успехе (дескать, слишком уж велика мощь иностранцев и милитаристов) и, не рискуя участвовать в нём, предпочитают занимать нейтральную позицию; однако они отнюдь не выступают против революции. Эта группа очень многочисленна и составляет примерно половину всей мелкой буржуазии. К третьей группе относятся люди, условия жизни которых день ото дня ухудшаются. Эти люди в значительной своей части когда-то жили зажиточно, но потом им становилось всё труднее сводить концы с концами, и теперь они постепенно идут ко дну. Каждый раз при подсчёте доходов и расходов в конце года они в ужасе восклицают: «Ох, опять убыток!» И поскольку они в прошлом жили хорошо, но затем с каждым годом опускались всё ниже, запутывались в долгах и, наконец, стали влачить жалкое существование, то их, как говорится, «одна мысль о будущем бросает в холодный пот». Эти люди испытывают сильные моральные страдания в связи с тем, что у них живы воспоминания о лучших днях, так не похожих на нынешние. Эта группа людей имеет немаловажное значение для революционного движения, она довольно многочисленна и составляет левое крыло мелкой буржуазии. В мирное время указанные три группы мелкой буржуазии относятся к революции по-разному, но когда наступает время военное, то есть период подъёма революции, и уже видна заря победы, то в революции принимают участие не только левые элементы мелкой буржуазии, но и те её слои, которые занимают среднюю позицию; и даже правые элементы, захваченные волной революционных выступлений пролетариата и левых элементов мелкой буржуазии, также оказываются вынужденными примкнуть к революции. Опыт движения 30 мая 1925 года⁸ и опыт крестьянского движения в различных местах доказывает правильность этого утверждения.

Полупролетариат. К полупролетариату мы здесь относим: 1) подавляющее большинство крестьян-полусобственников⁹; 2) крестьян-бедняков; 3) мелких ремесленников; 4) приказчиков¹⁰; 5) уличных торговцев. Подавляющее большинство крестьян-полусобственников вместе с крестьянами-бедняками составляет в деревне огромную по численности массу. И то, что называется крестьянским вопросом, является в основном вопросом об этих слоях. Хозяйство крестьян-полусобственников, бедняков и мелких ремесленников характеризуется ещё меньшими размерами производства. Хотя подавляющее большинство крестьян-полусобственников, так же как и крестьяне-бедняки, представляет собой полупролетариат, всё же по своему экономическому положению эти две категории, вместе взятые, делятся в свою очередь на высшую, среднюю и низшую группы. Крестьянам-полусобственникам живется тяжелее, чем крестьянам-собственникам, поскольку своего зерна им обычно хватает примерно лишь на полгода и для получения дополнительных средств они вынуждены приарендовывать чужую землю, или частично продавать свою рабочую силу, или, наконец, заниматься мелкой торговлей. В конце весны и начале лета, когда старый урожай на исходе, а новый ещё на корню, им приходится занимать деньги под ростовщические проценты и покупать продовольствие по высоким ценам. Этой части крестьянства, естественно, приходится труднее, чем крестьянам-собственникам, которые ни от кого не зависят, но всё же крестьяне-полусобственники обеспечены лучше, чем бедняки. Поскольку бедняки своей земли не имеют, они обрабатывают чужую землю, получая за свой труд всего половину, а то и меньше половины урожая с этой земли. Хотя крестьяне-полусобственники тоже получают лишь половину или меньше половины урожая с той части земли, которую они приарендовывают, зато с собственной земли они получают весь урожай. Поэтому крестьяне-полусобственники настроены более революционно, чем крестьяне-собственники, но менее революционно, чем бедняки. Бедняки являются арендаторами и подвергаются эксплуатации со стороны помещиков. По экономическому положению бедняков можно разделить на две группы. Первая группа обладает сравнительно достаточным сельскохозяйственным инвентарем и некоторыми денежными средствами. Эти крестьяне получают долю урожая, которая, как правило, составляет половину общего количества плодов их труда. Недостающее они восполняют путём посева различных второстепенных культур, рыбной ловли, разведения птицы и свиней или частичной продажи своей рабочей силы и таким образом кое-как поддерживают своё существование. Живя в тяжёлых материальных условиях, они лелеют надежду дотянуть до нового урожая. Им живётся тяжелее, чем крестьянам-полусобственникам, но всё же легче, чем второй группе бедняков. Они настроены более революционно, чем крестьяне-полусобственники, но менее революционно, чем бедняки, входящие во вторую группу. Что касается бедняков, относящихся ко второй группе, то они не имеют ни достаточного сельскохозяйственного инвентаря, ни денежных средств, испытывают нехватку в удобрениях, собирают скудные урожаи, и после внесения арендной платы у них почти ничего не остаётся. Поэтому им ещё чаще приходится прибегать к продаже своей рабочей силы. В голодные годы и в трудные месяцы они вымаливают у своих родственников и друзей заимообразно по нескольку мерок зерна, чтобы протянуть хотя бы три — пять дней; долги их всё растут и превращаются в невыносимое бремя. Эта группа бедняков представляет собой самую обездоленную часть крестьянства. Она весьма восприимчива к революционной пропаганде. К полупролетариату мы относим и мелких ремесленников, потому что, хотя они и владеют примитивными средствами производства и считаются представителями «вольных» профессий, всё же они также часто бывают вынуждены продавать свою рабочую силу; их экономическое положение примерно соответствует положению крестьян-бедняков. Тяжёлое бремя расходов на содержание семьи, разрыв между заработком и прожиточным минимумом, вечные лишения и страх потерять работу — всё это также роднит их с бедняками. Приказчики являются наёмными работниками торговых предприятий и содержат свои семьи на скромное жалованье; но, поскольку цены на товары растут из года в год, а прибавка жалованья производится зачастую лишь один раз в несколько лет, от этих людей можно без конца слышать жалобы на свою судьбу. Их положение мало чем отличается от положения бедняков и мелких ремесленников, и они очень восприимчивы к революционной пропаганде. Уличные торговцы, независимо от того, торгуют ли они вразнос или с лотков, имеют ничтожный капитал и зарабатывают гроши, которых не хватает на жизнь. Они находятся примерно в таком же положении, как крестьяне-бедняки, и в такой же мере заинтересованы в революции, которая изменила бы существующий порядок вещей.

Пролетариат. Современный промышленный пролетариат в Китае насчитывает приблизительно 2 миллиона человек. Малочисленность современного промышленного пролетариата объясняется экономической отсталостью страны. Эти рабочие в основном заняты в пяти отраслях — на железнодорожном транспорте, в горной промышленности, в морском транспорте, в текстильной и судостроительной промышленности,— причём значительная их часть находится в кабале у иностранных предпринимателей. И хотя численность промышленного пролетариата невелика, именно он олицетворяет новые производительные силы и является самым прогрессивным классом современного Китая, ставшим руководящей силой революционного движения. О великой роли промышленного пролетариата в китайской революции свидетельствует та сила, которую он продемонстрировал в забастовочном движении последних четырёх лет, например в забастовках моряков¹¹, железнодорожников¹², рабочих Кайлуаньских угольных копей и копей в Цзяоцзо¹³, забастовке в Шамяне¹⁴, а также в крупных забастовках в Шанхае и Сянгане¹⁵ после «событий 30 мая». Играть такую роль промышленный пролетариат может, во-первых, благодаря своей концентрации; никакая другая группа людей не может сравниться с ним по степени концентрации. Во-вторых, благодаря тому, что промышленные рабочие находятся в тяжёлом экономическом положении. Они лишены средств производства, и у них остались только рабочие руки; никакой надежды разбогатеть у них нет; они подвергаются крайне жестокому обращению со стороны империалистов, милитаристов и буржуазии и поэтому особенно способны к борьбе.

Силы городских кули также заслуживают серьёзного внимания. В этой группе большинство составляют портовые грузчики и рикши; в неё же входят уборщики нечистот и метельщики улиц. Люди, принадлежащие к этой группе, не имеют ничего, кроме своих рабочих рук. По экономическому положению они близки к промышленным рабочим и уступают последним лишь по степени концентрации и по своей роли в производстве. Современное капиталистическое сельское хозяйство в Китае развито ещё слабо. Под сельским пролетариатом подразумеваются батраки годовые, помесячные и подённые. Эти батраки не имеют не только земли и сельскохозяйственного инвентаря, но и никаких денежных средств и могут существовать лишь продажей своей рабочей силы. В смысле продолжительности рабочего дня, мизерности заработка, скверных условий труда, необеспеченности постоянной работой они находятся даже в худших условиях, чем другие рабочие. Эта группа сельского населения испытывает самые тяжкие лишения и занимает в крестьянском движении такое же важное положение, как и бедняки.

Помимо этого, существует ещё довольно многочисленный люмпен-пролетариат. Это крестьяне, потерявшие землю, и ремесленные рабочие, лишённые возможности найти работу. Они принадлежат к числу наиболее неустроенных элементов общества. У них повсюду имеются тайные организации. Такие общества, как «Саньхэхой» в провинциях Фуцзянь и Гуандун, «Гэлаохой» в провинциях Хунань, Хубэй, Гуйчжоу и Сычуань, «Дадаохой» в провинциях Аньхой, Хэнань и Шаньдун, «Цзайлихой» в провинции Чжили¹⁶ и трёх Северо-Восточных провинциях, «Цинбан» в Шанхае и других местах¹⁷, представляют собой организации взаимопомощи в политической и экономической борьбе. Устройство этой группы людей является одной из трудных проблем, стоящих перед Китаем. Эти люди способны на мужественную борьбу, но они страдают склонностью к разрушительным действиям; если же правильно руководить ими, то они могут стать революционной силой.

Из всего сказанного выше видно, что все милитаристы, бюрократы, компрадоры и крупные помещики, стакнувшиеся с империализмом, а также зависящая от них реакционная часть интеллигенции являются нашими врагами. Промышленный пролетариат — руководящая сила нашей революции. Весь полупролетариат и мелкая буржуазия являются нашими ближайшими друзьями. Правое крыло колеблющейся средней буржуазии может быть нашим врагом, а её левое крыло — нашим другом, однако мы должны быть всегда настороже и не давать средней буржуазии возможности дезорганизовать наш фронт.

1. Речь идёт о горстке подлых фашиствующих политиканов, организовавших Союз националистической молодёжи Китая, переименованный впоследствии в Младокитайскую партию. Получая субсидии от различных реакционных группировок, находившихся у власти, а также от империалистов, националисты специализировались на контрреволюционных выступлениях против Коммунистической партии Китая и против Советского Союза.↩
2. Дай Цзитао — один из старых членов гоминьдана, вместе с Чан Кайши занимался спекуляцией на бирже. После смерти Сунь Ятсена в 1925 году вёл кампанию травли Коммунистической партии Китая и таким образом морально подготовлял контрреволюционный переворот Чан Кайши в 1927 году. В течение длительного периода был верным псом Чан Кайши, его пособником в контрреволюционной деятельности. В феврале 1949 года, видя неизбежность краха господства Чан Кайши и полную безвыходность своего положения, покончил жизнь самоубийством.↩
3. «Чэнь бао» — издававшийся в Пекине орган так называемой «Исследовательской группы», одной из политических группировок, поддерживавших господство северных милитаристов.↩
4. В 1923 году Сунь Ятсен при содействии Коммунистической партии Китая принял решение о реорганизации гоминьдана, сотрудничестве гоминьдана с Коммунистической партией и допущении коммунистов в гоминьдан, а в январе 1924 года на созванном в Гуанчжоу Ⅰ Всекитайском съезде гоминьдана сформулировал три основные политические установки — союз с Россией, союз с Коммунистической партией, поддержка крестьян и рабочих. В работе этого съезда приняли участие товарищ Мао Цзэдун, тт. Ли Дачжао, Линь Боцюй, Цюй Цюбо. Их участие в работе съезда сыграло важную роль в том смысле, что помогло гоминьдану стать в тот период на революционный путь. Тогда же они были избраны членами или кандидатами в члены ЦИК гоминьдана.↩
5. Товарищ Мао Цзэдун имеет здесь в виду середняков.↩
6. Чжао Гунмин — бог богатства в китайской народной мифологии.↩
7. Тухао и лешэнь — это те помещики, кулаки или вышедшие в отставку чиновники, а также и другие богатеи старого китайского общества, которые, пользуясь своим влиянием, безнаказанно бесчинствовали в деревне и в городе. Будучи политическими представителями помещичьего класса на местах, тухао и лешэнь, прибрав к своим рукам местную власть, монополизировали судопроизводство, занимались взяточничеством, вели разгульный образ жизни, творили всякие злодеяния и жестоко притесняли народ.↩
8. Имеется в виду охватившее всю страну антиимпериалистическое движение, которое вспыхнуло в знак протеста против зверской расправы над китайским населением, учинённой английской полицией в Шанхае 30 мая 1925 года. В мае 1925 года на ряде японских текстильных фабрик в Циндао и Шанхае разгорелась стачечная борьба, принявшая огромные размеры. Японские империалисты и их приспешники — северные милитаристы бросили свои силы для её подавления. 15 мая в результате расправы, учинённой предпринимателями над рабочими японских текстильных фабрик в Шанхае, был убит рабочий Гу Чжэнхун и ранено более десяти рабочих. 28 мая по приказу реакционных властей были убиты восемь рабочих в Циндао. 30 мая свыше 2 тысяч шанхайских студентов развернули на территории иностранных концессий агитацию за поддержку бастующих рабочих и за возвращение концессий Китаю. Вслед за этим перед зданием управления английской полиции международного сеттльмента собралось свыше 10 тысяч жителей Шанхая. Демонстранты громко скандировали лозунги: «Долой империализм!», «Объединяйся, китайский народ!» и т. п. Английская полиция открыла стрельбу, в результате чего было убито и ранено много студентов. Эти события получили известность как «кровавые события 30 мая». Эта зверская расправа вызвала всенародный гнев, по стране прокатилась волна демонстраций и забастовок рабочих, студентов и торговцев, вылившаяся в широчайшее антиимпериалистическое движение.↩
9. Товарищ Мао Цзэдун имеет здесь в виду беднейших крестьян, которые из-за недостатка собственной земли были вынуждены приарендовывать чужую землю.↩
10. Приказчики в Китае делились на несколько категорий. Товарищ Мао Цзэдун имеет здесь в виду большинство приказчиков; что касается приказчиков низшей категории, то они находились в таком же материальном положении, как и пролетарии.↩
11. Имеются в виду забастовка моряков в Сянгане и забастовка водников на реке Янцзы в начале 1922 года. Забастовка сянганских моряков продолжалась восемь недель; в результате их ожесточённой, кровопролитной борьбы английские империалистические власти в Сянгане были вынуждены удовлетворить требования бастовавших об увеличении заработной платы, восстановлении профсоюзов, освобождении арестованных рабочих и выдаче пособий семьям погибших. Вслед за тем матросы и портовые рабочие на реке Янцзы начали забастовку, продолжавшуюся две недели и также закончившуюся победой бастовавших.↩
12. Коммунистическая партия Китая после своего основания в 1921 году развернула организационную работу среди железнодорожных рабочих. В 1922—1923 годах на всех главных железных дорогах страны под её руководством проходила стачечная борьба. Наибольшую известность получила всеобщая забастовка рабочих Пекин-Ханькоуской железной дороги, начавшаяся 4 февраля 1923 года под знаком борьбы за свободу организации объединённого профсоюза. 7 февраля северные милитаристы У Пэйфу и Сяо Яонань, за спиной которых стоял английский империализм, учинили над бастовавшими рабочими жестокую расправу, известную в истории Китая как «кровавые события 7 февраля».↩
13. Кайлуаньские угольные копи — общее название угольных копей в Кайпине и Луаньчжоу в провинции Хэбэй, образующих крупный угольный бассейн, в котором было занято свыше 50 тысяч рабочих. После захвата Кайпинских угольных копей английскими империалистами во время ихэтуаньского движения в 1900 году китайские предприниматели создали Луаньчжоускую угольную компанию. Впоследствии было создано Общее управление Кайлуаньских копей. Таким образом и те и другие копи полностью перешли в собственность английских империалистов. Забастовка горняков этих копей происходила в октябре 1922 года. Угольные копи Цзяоцзо — известный угольный бассейн в провинции Хэнань. Забастовка в Цзяоцзо происходила с 1 июля по 9 августа 1925 года.↩
14. Шамянь — бывшая концессия английских империалистов в Гуанчжоу. 8 июля 1924 года английские империалисты, хозяйничавшие в Шамяне, ввели новые полицейские правила, согласно которым китайские граждане должны были при входе и выходе с концессии предъявлять удостоверение личности с фотографией. На иностранцев данные правила не распространялись. 15 июля шамяньские рабочие объявили забастовку в знак протеста против этих наглых мер. В результате английские империалисты были вынуждены отменить свои новые полицейские правила.↩
15. После шанхайских событий 30 мая 1925 года вспыхнула 1 июня всеобщая забастовка в Шанхае, а 19 июня началась всеобщая забастовка в Сянгане. В шанхайской забастовке приняло участие свыше 200 тысяч человек, а в сянганской — 250 тысяч. Всеобщая забастовка в Сянгане, длившаяся благодаря поддержке всего китайского народа год и четыре месяца, явилась одной из самых продолжительных забастовок в истории мирового рабочего движения.↩
16. Чжили — прежнее название нынешней провинции Хэбэй.↩
17. Общества «Саньхэхой» («Триада»), «Гэлаохой» («Общество братьев»), «Дадаохой» («Общество больших мечей»), «Цзайлихой» («Общество нравственности»), «Цинбан» («Синий клан») — примитивные тайные организации, которые были распространены среди масс населения. Эти организации состояли в основном из разорившихся крестьян, безработных ремесленников, люмпен-пролетариев. В феодальную эпоху объединяющим началом для всех этих элементов часто являлись религиозные предрассудки. В создававшихся под различными названиями обществах существовали строгие патриархальные порядки; некоторые из этих обществ располагали оружием. Члены таких обществ стремились обеспечить через их посредство взаимопомощь в различных случаях жизни, а в определённые моменты использовали эти общества для организации борьбы против угнетателей бюрократов и помещиков. Ясно, однако, что участие в этих отсталых по своему характеру организациях не могло явиться для крестьян и ремесленников выходом из положения. Часто помещики и другие реакционные элементы без труда устанавливали свой контроль над этими отсталыми организациями и использовали их в своих корыстных целях. К тому же в этих обществах наблюдалась склонность к слепому разрушению, вследствие чего некоторые из них превратились в реакционную силу. В 1927 году, совершая свой контрреволюционный переворот, Чан Кайши использовал эти отсталые организации как орудие разрушения единства трудового народа и подрыва революции. С тех пор как начался могучий рост сил современного промышленного пролетариата, крестьянство под руководством рабочего класса постепенно создало свои совершенно новые организации, и существование подобных примитивных и отсталых организаций потеряло смысл.↩

Дата 1 июля 1949 года знаменует собой, что Коммунистической партии Китая исполняется 28 лет. Подобно человеку, партия проходит через детство, юность, зрелость и старость. Коммунистическая партия Китая уже не ребёнок и не юноша, ещё не достигший 20 лет, а взрослый человек. Человек, достигнув старости, умирает. То же самое произойдёт и с партией. Когда исчезнут классы, орудия классовой борьбы — политические партии и государственная машина — утратят своё значение и перестанут быть необходимыми, в силу чего они постепенно отомрут, выполнив свою историческую миссию, тогда будет достигнута более высокая ступень развития человеческого общества. Мы представляем полную противоположность буржуазным политическим партиям. Буржуазные партии боятся говорить о ликвидации классов, государственной власти и партий. Мы же открыто заявляем, что ведём энергичную борьбу именно для создания условий, которые приведут к ликвидации всего этого. Такими условиями являются руководство Коммунистической партии и государственная власть диктатуры народа. Кто не признаёт этой истины, тот не коммунист. Молодые товарищи, только что вступившие в партию и не изучавшие марксизм-ленинизм, может быть, ещё не понимают этой истины. Они должны понять эту истину, и лишь тогда у них будет правильное мировоззрение. Они должны понять, что исчезновение классов, государственной власти и партий — это путь, по которому пойдёт всё человечество; вопрос только во времени и условиях. Коммунисты всего мира более проницательны, чем буржуазия. Они понимают законы возникновения и развития предметов и явлений, они понимают диалектику и видят дальше. Буржуазии эта истина не по душе потому, что она не хочет быть свергнутой. Для тех, кого свергают, как например для гоминьдановской реакции, которая сейчас свергается нами, и для японского империализма, который был свергнут нами и народами других стран, быть свергнутыми — вещь мучительная и немыслимая. Перед рабочим классом, трудовым народом и Коммунистической партией не стоит вопрос об их свержении. Они должны напряжённо трудиться, создавать условия для естественного отмирания классов, государственной власти и политических партий, для вступления человечества в мир великой гармонии¹. Здесь мы попутно коснулись перспектив прогресса человечества, чтобы внести ясность в те вопросы, на которых остановимся ниже.

Наша партия существует 28 лет. Как известно, эти годы были прожиты не в мирной обстановке, а в трудных условиях. Нам пришлось бороться с внутренними и иноземными врагами, с врагами внутри партии и вне её. Мы благодарны Марксу, Энгельсу, Ленину и Сталину за то, что они дали нам оружие. Это оружие не пулемёты, а марксизм-ленинизм.

В. И. Ленин в своей книге «Детская болезнь „левизны“ в коммунизме», написанной в 1920 году, рассказывает, как русские искали революционную теорию². После нескольких десятков лет трудностей и испытаний они в конечном счёте обрели марксизм. У Китая много общего или сходного с дооктябрьской Россией. Общее — в феодальном гнёте, сходное — в экономической и культурной отсталости. Обе страны были отсталыми, причём Китай — более отсталым. Общим для них была также беззаветная тяжёлая борьба в поисках революционной истины, которую вели передовые люди во имя национального возрождения.

После того как Китай потерпел поражение в опиумной войне 1840 года, передовые китайцы, испытывая бесчисленные страдания и трудности, стали искать истину на Западе. Хун Сюцюань³, Кан Ювэй⁴, Янь Фу⁵ и Сунь Ятсен представляли людей, которые до появления на свет Коммунистической партии Китая пытались найти истину в странах Запада. В то время китайцы, стремившиеся к прогрессу, читали любую книгу, содержавшую что-либо новое, шедшее с Запада. Число студентов, направлявшихся учиться в Японию, Англию, США, Францию и Германию, достигло внушительной цифры. В стране была упразднена старая система государственных экзаменов, а учебные заведения нового типа⁶ появлялись, как побеги бамбука после весеннего дождя. Люди усердно учились у Запада. Да и я этому учился в юности. То была буржуазно-демократическая культура Запада, или так называемая новая школа, которая включала социальные учения и естественные науки того времени и противостояла феодальной культуре Китая, то есть так называемой старой школе. Люди, прошедшие эту новую школу, долгое время верили, что она вполне может спасти Китай. И, в отличие от приверженцев старой школы, мало кто из них сомневался в этом. Единственное средство спасения родины — реформы, а единственный путь к их осуществлению — учёба у зарубежных стран. Прогрессивными среди зарубежных стран были в то время только капиталистические страны Запада. В этих странах были успешно созданы современные буржуазные государства. Японцы достигли успехов, учась у Запада. Китайцы стремились также учиться и у японцев. В представлении китайцев того времени Россия была отсталой страной, и мало кто хотел учиться у неё. Так обстояло дело у китайцев с учебой у зарубежных стран в период с 40‑х годов ⅩⅨ века и до начала ⅩⅩ века.⁷

Империалистическая агрессия разбила иллюзии китайцев относительно учёбы у Запада. Поистине странно, почему учителя всегда совершают агрессию против учеников? Китайцы многому научились у Запада, но всё это оказалось неприменимым, их идеалы никак не могли осуществиться. Борьба, на которую они много раз поднимались, в том числе и такое общенациональное движение, как революция 1911 года, неизменно терпела поражение. Положение в стране с каждым днём ухудшалось, жизнь становилась невыносимой. Сомнения возникали, усиливались и нарастали. Первая мировая война потрясла весь мир. Русские совершили Октябрьскую революцию, создали первое в мире социалистическое государство. Направляемая Лениным и Сталиным революционная энергия великого русского пролетариата и трудового народа, дотоле скрытая в недрах и невидимая для иностранцев, внезапно прорвалась, подобно лаве вулкана. Китайцы, как и всё человечество, стали иными глазами смотреть на русских. Тогда и только тогда в сознании и жизни китайцев наступила совершенно новая эра. Китайцы обрели марксизм-ленинизм, эту верную для всего мира всеобщую истину, и облик Китая начал преображаться.

Китайцы обрели марксизм благодаря русским. До Октябрьской революции китайцы не знали не только Ленина и Сталина, но и Маркса и Энгельса. Орудийные залпы Октябрьской революции донесли до нас марксизм-ленинизм. Октябрьская революция помогла передовым людям всего мира, в том числе и Китая, пересмотреть свои проблемы, применяя пролетарское мировоззрение в качестве орудия для изучения судеб своей страны. Идти по пути русских — таков был вывод. В 1919 году в Китае возникло движение «4 мая». В 1921 году была основана Коммунистическая партия Китая. Перед Сунь Ятсеном, находившимся в полном отчаянии, предстали Октябрьская революция и Коммунистическая партия Китая. Сунь Ятсен приветствовал Октябрьскую революцию, приветствовал помощь китайцам со стороны русских, приветствовал сотрудничество с ним Коммунистической партии Китая. Сунь Ятсен умер, к власти пришёл Чан Кайши. За долгий 22‑летний период Чан Кайши завёл Китай в тупик. В этот период в ходе антифашистской второй мировой войны, главной силой в которой являлся Советский Союз, были разгромлены три империалистические державы, а две империалистические державы ослаблены; в мире осталась лишь одна империалистическая держава, которая не понесла ущерба,— Соединённые Штаты Америки. Однако Соединённые Штаты переживают весьма серьёзный внутренний кризис. США стремятся поработить весь мир; они помогли Чан Кайши истребить несколько миллионов китайцев, предоставляя ему оружие. Под руководством Коммунистической партии Китая китайский народ, изгнав японских империалистов, в течение трёх лет вёл Народно-освободительную войну и в основном добился победы.

Таким образом, буржуазная цивилизация Запада, буржуазная демократия, проекты создания буржуазной республики — всё это потерпело банкротство в глазах китайского народа. Буржуазная демократия уступила место руководимой рабочим классом народной демократии, а буржуазная республика — народной республике. Так появилась возможность через народную республику прийти к социализму и коммунизму, прийти к уничтожению классов и установлению великой гармонии во всём мире. Кан Ювэй написал «Книгу о великой гармонии», однако он не нашёл, да и не мог найти, путь к достижению великой гармонии. Буржуазная республика, существовавшая в зарубежных странах, не могла быть создана в Китае, ибо Китай являлся страной, угнетаемой империализмом. Единственный путь — это путь через народную республику, руководимую рабочим классом.

Все другие средства были испробованы, и все они приводили к неудаче. Из тех, кто питал привязанность к этим средствам, одни потерпели крушение, другие уже осознали свои заблуждения, третьи меняют свои убеждения. События развивались так стремительно, что многие были застигнуты врасплох и почувствовали потребность учиться заново. Это их желание вполне понятно, и мы приветствуем их доброе намерение переучиваться.

После Октябрьской революции авангард китайского пролетариата обрёл марксизм-ленинизм и создал Коммунистическую партию Китая. Он сразу же включился в политическую борьбу и прошёл 28‑летний извилистый путь, прежде чем добился в основном победы. Исходя из опыта, накопленного за 28 лет, мы пришли к такому же выводу, который сделал и Сунь Ятсен в своём предсмертном завещании на основе «опыта, накопленного за 40 лет», а именно: пришли к глубокому убеждению, что для достижения победы «необходимо поднять народные массы, объединиться с теми нациями мира, которые относятся к нам как к равным, и вести совместную борьбу». Сунь Ятсен придерживался иного, чем мы, мировоззрения и исходил из иной классовой позиции при рассмотрении и решении проблем, но в 20‑е годы ⅩⅩ века в вопросе о том, как бороться с империализмом, он пришёл к выводу, который в основном совпадает с нашим.

После смерти Сунь Ятсена прошло 24 года. Под руководством Коммунистической партии Китая теория и практика китайской революции сделали огромный шаг вперёд и коренным образом изменили облик Китая. К настоящему времени главный и основной опыт, приобретённый китайским народом, сводится к следующим двум положениям:

1. Внутри страны — поднять народные массы. Это значит: сплотить рабочий класс, крестьянство, городскую мелкую буржуазию и национальную буржуазию, под руководством рабочего класса образовать единый фронт внутри страны и на этой основе идти дальше, к созданию государства демократической диктатуры народа, руководимого рабочим классом и основанного на союзе рабочих и крестьян.

2. Вне страны — объединиться с теми нациями мира, которые относятся к нам как к равным, и со всеми народами и вести совместную борьбу. Это значит: объединившись с Советским Союзом, со странами народной демократии, а также с пролетариатом и широкими народными массами других стран, образовать международный единый фронт.

«Вы держитесь одной стороны». Да, именно так. Держаться одной стороны научил нас 40‑летний опыт Сунь Ятсена и 28‑летний опыт Коммунистической партии Китая. Мы глубоко убедились в том, что для достижения победы и её закрепления необходимо держаться одной стороны. Опыт, накопленный за 40 лет и за 28 лет, показывает, что китайцы держатся либо стороны империализма, либо стороны социализма, и тут не может быть никакого исключения. Сидеть между двух стульев невозможно, третьего пути не дано. Мы выступаем как против чанкайшистских реакционеров, держащихся стороны империализма, так и против иллюзий относительно третьего пути.

«Вы слишком раздражаете людей». Но ведь речь у нас идёт о том, чтобы противодействовать внутренним и внешним реакционерам, то есть империалистам и их прихвостням, а не кому-либо другому. В отношении этих реакционеров не возникает вопроса о том, раздражают их или нет. Раздражай их или нет, они всё равно останутся теми же, ибо они являются реакционерами. Только проведя чёткую грань между реакционерами и революционерами, разоблачив коварные происки реакционеров, повысив бдительность и заострив внимание в рядах революционеров, подняв свой моральный дух и сбив спесь с врага, можно изолировать реакционеров, победить их и вырвать власть из их рук. Перед диким зверем нельзя проявлять ни малейшей робости. Мы должны брать в пример У Суна⁸, убившего тигра на горе Цзинъянган. У Сун считал, что тигр на горе Цзинъянган, раздражай его или нет, всё равно останется таким же и будет пожирать людей. Нужно было выбрать одно из двух: либо убить тигра, либо быть съеденным им.

«Нам нужно вести торговлю». Совершенно верно. Торговлю всё равно нужно вести. Мы выступаем только против внутренних и внешних реакционеров, мешающих нам торговать, а не против кого-либо другого. Нужно иметь в виду, что нам мешает вести торговлю с иностранными государствами, а также установить с ними дипломатические отношения не кто иной, как империалисты и их прихвостни, чанкайшистские реакционеры. Когда мы, сплотившись со всеми внутренними и международными силами, разгромим китайских и иностранных реакционеров, тогда мы сможем заняться торговлей, тогда мы сможем установить дипломатические отношения со всеми странами на основе равенства, взаимной выгоды и взаимного уважения территориальной целостности и суверенитета.

«Победа возможна и без международной помощи». Это ошибочный взгляд. В эпоху существования империализма подлинно народная революция ни в одной стране не может одержать победу без оказываемой в той или иной форме помощи со стороны международных революционных сил, и если даже победа будет одержана, то она не сможет быть упрочена. Так обстояло дело с завоеванием и упрочением победы Великой Октябрьской революции, и об этом давно уже говорили нам Ленин и Сталин. Так обстояло дело и с разгромом трёх империалистических держав во второй мировой войне и созданием государств народной демократии. То же самое можно сказать и о настоящем и будущем народного Китая. Представьте себе, если бы не существовало Советского Союза, если бы не была одержана победа в антифашистской второй мировой войне, если бы не был разгромлен японский империализм, если бы не появились страны народной демократии, если бы не поднялись сейчас на борьбу угнетённые нации Востока, если бы в Соединённых Штатах Америки, Англии, Франции, Германии, Италии, Японии и других капиталистических странах народные массы не вели борьбу против господствующих над ними реакционных сил,— если бы не было всего этого, то нависшие над нашими головами силы международной реакции несомненно были бы неизвестно во сколько раз могущественнее, чем теперь. Могли бы мы победить при таких обстоятельствах? Ясно, что нет. Даже если бы и победили, то не смогли бы упрочить свою победу.⁹ В этом отношении китайский народ имел более чем достаточно опыта. Этот опыт нашёл своё отражение ещё в предсмертном высказывании Сунь Ятсена о необходимости объединиться с международными революционными силами.

«Мы нуждаемся в помощи со стороны правительств Англии и США». В настоящее время такой взгляд является наивным. Ведь в Англии и Соединённых Штатах Америки всё ещё правят империалисты. Разве они окажут помощь народному государству? Если эти страны ведут с нами торговлю и даже, допустим, пожелали бы в будущем занять нам денег на взаимовыгодных условиях, то чем же это объяснить? Это объясняется тем, что капиталисты этих стран хотят нажиться, а банкиры получить проценты, чтобы найти выход из кризиса; это вовсе не какая-то помощь китайскому народу. Коммунистические и прогрессивные партии в этих странах оказывают воздействие на свои правительства, чтобы те вели с нами торговлю и даже установили дипломатические отношения. Это — добрые намерения, это и есть помощь. Такие действия нельзя ставить на одну доску с действиями буржуазии этих стран. На протяжении всей своей жизни Сунь Ятсен бесчисленное множество раз обращался за помощью к капиталистическим странам, но всё безрезультатно; мало того, на него обрушивались безжалостные удары. За всю свою жизнь Сунь Ятсен получил международную помощь только один раз, и эта помощь исходила от Советского Союза. Читатель может обратиться к завещанию д‑ра Сунь Ятсена, в котором он настоятельно советовал народу не уповать на помощь империалистических стран, а «объединиться с теми нациями мира, которые относятся к нам как к равным». Д‑р Сунь Ятсен пришёл к этому выводу на собственном опыте, он терпел неудачи и бывал обманут. Мы должны помнить его слова и не стать жертвой новых обманов. В международном плане мы стоим в рядах антиимпериалистического фронта, возглавляемого Советским Союзом, и настоящую дружественную помощь мы можем искать только на этой стороне, а не на стороне империалистического фронта.

«Вы осуществляете диктаторство». Да, уважаемые господа, вы правы. Мы поступаем именно так. Весь опыт, накопленный китайским народом за несколько десятилетий, говорит нам о необходимости осуществления демократической диктатуры народа, или, как называют, демократического диктаторства народа, что, в общем, означает одно и то же: лишить реакционеров права голоса, предоставить право голоса только народу.

Что такое народ? В Китае на нынешнем этапе народ составляют рабочий класс, крестьянство, городская мелкая буржуазия и национальная буржуазия. Сплотившись под руководством рабочего класса и Коммунистической партии, эти классы образуют своё государство, избирают своё правительство, осуществляют диктатуру, то есть диктаторство, над прихвостнями империализма — помещичьим классом и бюрократической буржуазией — и над представляющими эти классы гоминьдановскими реакционерами и их сообщниками, подавляют их, требуют от них вести себя тихо и смирно и не позволяют им ни в словах, ни в действиях переходить границы дозволенного. А если они в своих словах или действиях перейдут эти границы, то их следует немедленно обуздать и привлечь к ответственности. Внутри же народа осуществляется демократия, народ пользуется свободой слова, собраний, союзов и т. д. Избирательное право предоставляется только народу, но не реакционерам. Сочетание этих двух сторон — демократии внутри народа и диктатуры над реакционерами — и представляет собой демократическую диктатуру народа.

Почему следует так поступать? Это каждому ясно. Если поступать иначе, то революция потерпит поражение, народ постигнут бедствия, государство погибнет.

«Ведь вы хотите уничтожить государственную власть, не так ли?» Да, хотим. Но сейчас мы ещё не хотим, да и не можем хотеть этого.¹⁰ Почему? Потому, что ещё существует империализм, в стране ещё существуют реакционеры, ещё существуют классы. В настоящее время наша задача заключается в том, чтобы усилить государственную машину народа — здесь главным образом имеются в виду народная армия, народная полиция и народный суд — и тем самым обеспечить укрепление обороны страны и защиту интересов народа. Это послужит предпосылкой для того, чтобы Китай имел возможность под руководством рабочего класса и Коммунистической партии уверенной поступью идти вперёд по пути превращения аграрной страны в индустриальную, совершить переход от новодемократического общества к социалистическому и коммунистическому, уничтожить классы и достигнуть великой гармонии. Государственная машина — армия, полиция, суд и т. п.— является орудием подавления одного класса другим. По отношению к враждебным классам она является орудием подавления, насилием, а не чем-то «доброжелательным». «Вы не доброжелательны». Совершенно верно. Мы отнюдь не проводим доброжелательной политики в отношении совершающих реакционных действий реакционеров¹¹ и реакционных классов. Мы проводим доброжелательную политику только внутри народа, но не в отношении совершающих реакционных действий реакционеров и реакционных классов, находящихся вне народа.

Народное государство призвано защищать народ. Только при наличии такого государства весь народ имеет возможность в пределах всей страны с помощью демократических методов воспитывать и перевоспитывать себя, с тем чтобы освободиться из-под влияния внутренней и внешней реакции (это влияние в настоящее время всё ещё очень велико, оно будет существовать ещё длительное время и не может быть быстро искоренено), избавиться от дурных привычек и вредной идеологии, унаследованных от старого общества, не пойти по ошибочному пути, на который толкают реакционеры, и продолжать идти вперёд, к социалистическому и коммунистическому обществу.

При этом мы используем демократический метод, то есть метод убеждения, а не принуждения. Но если кто-либо из народа нарушит закон, то и он должен понести наказание, подвергнуться тюремному заключению или даже смертной казни. Правда, так бывает лишь в отдельных случаях. Тут имеется принципиальное отличие от диктатуры, осуществляемой по отношению к реакционному классу как классу.

Если представители реакционных классов и реакционных клик не будут бунтовать, заниматься вредительством и строить козни после свержения их власти, то и им будет предоставляться земля и работа, чтобы они имели возможность существовать, могли в труде перевоспитать себя и стать новыми людьми. В случае отказа трудиться, народное государство привлечёт их к труду в принудительном порядке. Среди них будет также проводиться пропагандистско-воспитательная работа¹², причём настолько же тщательно и основательно, как мы проводили её среди пленных офицеров. Это, пожалуй, тоже можно назвать «доброжелательной политикой», но эту работу мы проводим в принудительном порядке в отношении людей, принадлежавших в прошлом к враждебным классам, и её нельзя ставить в один ряд с работой по самовоспитанию, которая проводится нами внутри революционного народа.

Такую работу по перевоспитанию представителей реакционных классов может проводить лишь государство демократической диктатуры народа, руководимое Коммунистической партией. Когда эта работа будет успешно завершена, тогда будут окончательно ликвидированы основные эксплуататорские классы Китая — помещичий класс и бюрократическая, или монополистическая, буржуазия. Останется лишь национальная буржуазия, среди многих представителей которой уже на нынешнем этапе можно проводить соответствующим образом большую воспитательную работу. Когда мы со временем приступим к осуществлению социализма, к национализации частных предприятий, среди представителей национальной буржуазии будет проводиться дальнейшая работа по их воспитанию и перевоспитанию. Народ имеет в своих руках мощную государственную машину и не боится мятежей национальной буржуазии.

Серьёзной проблемой является воспитание крестьян. Крестьянские хозяйства раздроблены, и, судя по опыту Советского Союза, потребуется длительное время и кропотливая работа для того, чтобы обобществить сельское хозяйство. Без обобществления сельского хозяйства не может быть полного, прочного социализма. Обобществление сельского хозяйства должно идти в ногу с развитием мощной индустрии, ведущей силой которой являются государственные предприятия¹³. Государство демократической диктатуры народа должно планомерно разрешать проблему индустриализации страны. В настоящей статье не предполагается отводить много места экономическим проблемам, и они не будут излагаться здесь подробно.

В 1924 году Ⅰ Всекитайский съезд гоминьдана, которым лично руководил Сунь Ятсен и в котором принимали участие коммунисты, принял известный Манифест. В Манифесте говорилось: «В наше время так называемое народовластие в различных странах зачастую монополизируется буржуазией и обращается в орудие угнетения простого народа. Гоминьдановский же принцип народовластия означает, что власть должна быть общим достоянием всего простого народа, а не присваиваться кучкой людей». Если не касаться вопроса о том, кто кем руководит, а иметь в виду общую политическую программу, то упоминаемый здесь принцип народовластия соответствует народной демократии, или новой демократии, о которой мы говорим. Государственный строй, который должен быть достоянием всего простого народа, а не частным достоянием буржуазии, плюс руководство рабочего класса — это и есть государственный строй демократической диктатуры народа.

Изменив Сунь Ятсену, Чан Кайши установил диктатуру бюрократической буржуазии и класса помещиков и использовал её как орудие для угнетения простого народа Китая. Эта контрреволюционная диктатура просуществовала 22 года и только теперь свергнута руководимым нами простым народом Китая.

Иностранные реакционеры, поносящие нас за «диктаторство» или «тоталитаризм», как раз и являются теми, кто осуществляет диктаторство или тоталитаризм. Они осуществляют диктаторство, тоталитаризм одного класса, буржуазии, по отношению к пролетариату и другим слоям населения. Именно такого рода людей имел в виду Сунь Ятсен, когда говорил о буржуазии в современных странах, угнетающей простой народ. Контрреволюционному диктаторству Чан Кайши научился именно у этой реакционной своры.

Чжу Си, философ династии Сун, написал много книг, ему принадлежит много высказываний, которые уже забыты всеми. Однако одно из них ещё не забыто: «Поступай с человеком так, как он поступает с тобой»¹⁴. Именно так мы и действуем: поступаем с империалистами и их прихвостнями — чанкайшистскими реакционерами так, как они поступают с нами. Только и всего!

Революционная диктатура и контрреволюционная диктатура противоположны по своему характеру, но первая появилась в результате учёбы у последней. Такая учёба имеет огромное значение. Если бы революционный народ не научился этому методу господства над контрреволюционными классами, то он не смог бы удержать власть, его власть была бы свергнута силами внутренней и внешней реакции, которые осуществили бы реставрацию в Китае, и на революционный народ обрушились бы бедствия.

Основой демократической диктатуры народа является союз рабочего класса, крестьянства и городской мелкой буржуазии, и прежде всего союз рабочих и крестьян, ибо эти два класса составляют 80—90 процентов населения Китая. Империализм и гоминьдановская реакция свергнуты главным образом силами этих двух классов. При переходе от новой демократии к социализму нужно главным образом опираться на союз этих двух классов.

Демократическая диктатура народа предполагает руководство со стороны рабочего класса. Ибо только рабочий класс является наиболее дальновидным, бескорыстным и последовательно революционным классом. Вся история революции свидетельствует о том, что без руководства рабочего класса революция терпит поражение, а при наличии руководства рабочего класса революция одерживает победу. В эпоху империализма никакой другой класс ни в одной стране не может привести какую бы то ни было подлинную революцию к победе. Ярким доказательством этого служит тот факт, что мелкая буржуазия и национальная буржуазия Китая много раз возглавляли революцию, но всегда терпели поражения.

Национальная буржуазия имеет на нынешнем этапе весьма важное значение. Империализм, этот злейший враг, всё ещё около нас. Доля современной промышленности во всём народном хозяйстве Китая всё ещё очень мала. Сейчас нет достоверных цифр, но на основании некоторых данных можно считать, что до войны Сопротивления японским захватчикам продукция современной промышленности давала лишь около 10 процентов всей валовой продукции народного хозяйства страны. Для того чтобы справиться с нажимом империалистов и продвинуть отсталую экономику на шаг вперёд, необходимо использовать в Китае все те капиталистические элементы в городе и деревне, которые приносят пользу, а не ущерб национальной экономике и народному благосостоянию, необходимо сплотить национальную буржуазию для совместной борьбы. В настоящее время наш курс заключается в сдерживании капитализма, а не в уничтожении его. Однако национальная буржуазия не может быть гегемоном революции и не должна занимать ведущее положение в государственной власти. Она не может быть гегемоном революции и не должна занимать ведущее положение в государственной власти потому, что её социально-экономическое положение обусловливает её слабость, отсутствие у неё дальновидности, отсутствие достаточной смелости, а также страх многих её представителей перед народными массами.

Сунь Ятсен ратовал за то, чтобы «поднять народные массы», «поддерживать крестьян и рабочих». Кто же будет «поднимать» и «поддерживать»? По мнению Сунь Ятсена,— мелкая буржуазия и национальная буржуазия. Но на деле это неосуществимо. Сорокалетняя революционная деятельность Сунь Ятсена закончилась неудачей. В чём же причина этого? Причина состоит в том, что в эпоху империализма мелкая буржуазия и национальная буржуазия не в состоянии привести какую бы то ни было подлинную революцию к победе.

Итоги наших 28 лет совсем другие. Мы приобрели большой и ценный опыт. Партия, обладающая дисциплиной, вооружённая теорией марксизма-ленинизма, применяющая метод самокритики и тесно связанная с народными массами; армия, руководимая такой партией; единый фронт, руководимый такой партией и объединяющий все революционные классы и революционные группы,— эти три фактора представляют собой главное оружие, с помощью которого мы побеждаем врагов. Всё это отличает нас от наших предшественников. Благодаря этим трём факторам мы одержали в основном победу. Мы прошли извилистый путь. Мы вели борьбу против оппортунистических уклонов внутри партии, как правых, так и «левых». И всякий раз, когда допускались серьёзные ошибки в отношении этих трёх факторов, революция терпела неудачу. Ошибки и неудачи научили нас, сделали нас умнее, и наши дела пошли успешнее. Любой партии, любому человеку трудно избежать ошибок, но мы добиваемся того, чтобы совершать как можно меньше ошибок. А если ошибка допущена, то её необходимо исправить, и чем быстрее и основательнее она будет исправлена, тем лучше.

Обобщая наш опыт, можно свести его к одному: демократическая диктатура народа, руководимая рабочим классом (через коммунистическую партию) и основанная на союзе рабочих и крестьян. Эта диктатура должна находиться в тесном сплочении с международными революционными силами. Такова наша формула, таков наш главный опыт, такова наша главная программа.

Двадцать восемь лет существования партии — это длительный период времени. За это время мы сделали только одно — одержали в основном победу в революционной войне. Это стоит отметить, так как это победа народа, победа, одержанная в такой большой стране, как Китай. Однако нам предстоит ещё сделать очень многое. Если проводить аналогию с путешествием пешком, то сделанное нами лишь первый шаг в великом походе на десять тысяч ли. Нам предстоит ещё уничтожить остатки вражеских сил. Перед нами стоит серьёзная задача экономического строительства. Скоро нам придётся отложить в сторону кое-что из того, что нам хорошо знакомо, и заняться тем, что нам незнакомо. В этом и заключаются трудности. Империалисты пророчат, что мы не сумеем наладить экономику. Они наблюдают со стороны, выжидая нашего провала.

Мы должны преодолеть трудности, мы должны научиться тому, чего ещё не знаем. Нам необходимо учиться у всех знатоков (кто бы они ни были) работе в области экономики. Мы должны просить их быть нашими учителями, добросовестно учиться у них, относясь к ним с почтением и уважением. Если не знаешь — так значит не знаешь, и не делай вид, что знаешь. Не строй из себя бюрократа. Вникай в суть дела, и тогда через несколько месяцев, через год или два, через три года или пять лет в конце концов освоишь дело. Вначале среди коммунистов Советского Союза тоже были люди, которые не умели управлять хозяйством, и империалисты также ожидали их провала. Однако Коммунистическая партия Советского Союза одержала победу. Под руководством Ленина и Сталина она сумела не только совершить революцию, но и развернуть строительство. Она уже построила великое, славное и прекрасное социалистическое государство. Коммунистическая партия Советского Союза является нашим лучшим учителем, и мы должны учиться у неё. Международная и внутренняя обстановка благоприятствует нам, и мы вполне можем, имея в руках такое оружие, как демократическая диктатура народа, сплотить всех людей в нашей стране, исключая реакционеров, и уверенной поступью прийти к нашей цели.

1. Называется также «земля великой гармонии». Имеется в виду общество, основанное на общественной собственности и свободное от классовой эксплуатации и классового гнёта. Построение такого общества — давняя мечта китайского народа. Здесь же под «миром великой гармонии» подразумевается коммунистическое общество.↩
2. См. главу Ⅱ книги «Детская болезнь „левизны“ в коммунизме». Там В. И. Ленин писал: «В течение около полувека, примерно с 40‑х и до 90‑х годов прошлого века, передовая мысль в России, под гнётом невиданно дикого и реакционного царизма, жадно искала правильной революционной теории, следя с удивительным усердием и тщательностью за всяким и каждым „последним словом“ Европы и Америки в этой области. Марксизм, как единственно правильную революционную теорию, Россия поистине выстрадала полувековой историей неслыханных мук и жертв, невиданного революционного героизма, невероятной энергии и беззаветности исканий, обучения, испытания на практике, разочарований, проверки, сопоставления опыта Европы».↩
3. Хун Сюцюань (1814—1864) — вождь Тайпинского восстания.↩
4. Кан Ювэй (1858—1927) — уроженец уезда Наньхай, провинции Гуандун. В 1894 году японский империализм нанёс поражение Китаю. А в 1895 году Кан Ювэй, возглавив 1300 человек с учёной степенью «цзюйжэнь», принимавших участие в государственных экзаменах в Пекине, подал от общего имени императору Гуансюю «Петицию в 10 тысяч иероглифов», требуя «преобразований и реформ» и замены абсолютной монархии конституционной монархией. В 1898 году император Гуансюй, пытаясь провести реформы, привлёк к государственным делам Кан Ювэя, Тань Сытуна, Лян Цичао и других. Впоследствии к власти вновь пришла вдовствующая императрица Цыси, представительница твердолобых, и движение за реформы потерпело неудачу. Кан Ювэй и Лян Цичао бежали за границу и создали там монархическую партию, которая, являясь реакционной политической группой, противостояла буржуазным и мелкобуржуазным революционерам, представителем которых являлся Сунь Ятсен. Кан Ювэю принадлежат работы «Исследование поддельных канонов Синьской школы», «Исследование идей Конфуция об изменении общественного строя», «Книга о великой гармонии» и другие.↩
5. Янь Фу (1853—1921) — уроженец уезда Миньхоу, провинции Фуцзянь. Обучался в Англии, в военно-морском училище. После китайско-японской войны 1894—1895 гг. Янь Фу выступал за конституционную монархию, преобразования и реформы. Он перевёл на китайский язык такие работы, как «Эволюция и этика» (Т. Гексли), «Исследование о природе и причинах богатства народов» (Адама Смита), «Система логики силлогистической и индуктивной» (Дж. Милля), «О духе законов» (Ш. Монтескьё), способствуя этим распространению в Китае идей европейской буржуазии.↩
6. Под учебными заведениями нового типа имеется в виду система народного образования, скопированная у капиталистических государств Европы и Америки. Под старой системой государственных экзаменов имеется в виду система экзаменов, существовавшая в феодальном Китае с давних пор. В конце ⅩⅨ века китайские интеллигенты — сторонники реформ настаивали на упразднении старой системы экзаменов и на учреждении учебных заведений нового типа.↩
7. Эта фраза также приводится в другом виде: «…период, длившийся с 40-х годов ⅩⅨ века по начало ⅩⅩ века» (Мао Цзэдун. Революция и строительство в Китае.— М.: Палея — Мишин, 2000).— Маоизм.ру.↩
8. У Сун — один из героев известного китайского романа «Речные заводи». Рассказ о том, как У Сун убивает тигра на горе Цзинъянган, пользуется широкой популярностью среди народа.↩
9. М. Капица приводит другой вариант этого отрывка: «Если бы не существовало Советского Союза, если бы не было победы в антифашистской второй мировой войне, если бы — что особенно важно для нас — японский империализм не был разгромлен, если бы в Европе не появились страны новой демократии, если бы не было усиливающейся борьбы угнетённых стран Востока, если бы не было борьбы народных масс в Соединённых Штатах, Англии, Франции, Германии, Италии, Японии и в других капиталистических странах против правящей реакционной клики, если бы не было всех этих факторов, то нажим международных реакционных сил, конечно, был бы гораздо сильнее, чем сейчас. Разве мы могли бы одержать победу в таких обстоятельствах? Конечно, нет. Точно так же невозможно было бы закрепить победу после её достижения» (М. Капица. Китайской народной республике — четверть века.— «Проблемы Дальнего Востока», 1974, № 3.— цит. по: Опасный курс. Антисоветизм и шовинизм — основа политики Пекина. Вып. 6‑й.— М., Политиздат, 1975.— сс. 336—337).— Маоизм.ру.↩
10. Эта фраза также приводится в другом виде: «Да, хотим, но не сейчас, сейчас мы не можем хотеть этого» (Мао Цзэдун. Революция и строительство в Китае.— М.: Палея — Мишин, 2000).— Маоизм.ру.↩
11. Эта фраза также приводится в другом виде: «…в отношении реакционных действий реакционеров» (Мао Цзэдун. Революция и строительство в Китае.— М.: Палея — Мишин, 2000). То же и в следующем предложении.— Маоизм.ру.↩
12. В другом источнике: «пропагандистски-воспитательная работа» (Мао Цзэдун. Революция и строительство в Китае.— М.: Палея — Мишин, 2000).— Маоизм.ру.↩
13. Относительно связи между обобществлением сельского хозяйства и индустриализацией страны см. 7‑й и 8‑й разделы доклада товарища Мао Цзэдуна «Вопросы кооперирования в сельском хозяйстве», сделанного им 31 июля 1955 года на совещании секретарей партийных комитетов провинций, городов и автономных районов. В этом докладе товарищ Мао Цзэдун на основе опыта Советского Союза и практики нашей страны ещё дальше развил положение о том, что обобществление сельского хозяйства должно идти в ногу с социалистической индустриализацией страны.↩
14. Слова Чжу Си из его комментариев к 13‑й главе книги «Чжунъюн» («Учение о Середине»).↩