Деревня Т расположена на окраине Кампучии, на временно контролируемой противником провинции Кампонгспеу. Рота марионеточных войск заняла там позиции по приказу своего капитана-палача. С тех пор сельчанам приходится платить всевозможные налоги и поборы. Даже для самого короткого путешествия им приходится обращаться за разрешением к начальнику поста. В противном случае их обвинят в том, что они являются агентами «Красных Кхмеров» или «вьетконговцев–северных вьетнамцев», и подвергли бы их самым страшным пыткам. Семьи заключённых, чтобы освободить своих близких, часто вынуждены продавать то немногое, что у них было (дом, участок земли, буйволов) и даже приходится отдавать собственных детей капитану как залог на возвращение денег. Сельчане по-прежнему должны платить «займы» в виде денег, риса, свинины, птицы, которые никто не может избежать. Хуже того, предательский капитан и его люди устраивают оргии насилия над девушками и женщинами деревни.

Жители этого района, жертвы эксплуатации и разного рода грабежей со стороны палача-капитана и его людей, ведут жизнь полную унижений. Однако, несмотря на жестокие репрессии врага, местное отделение НЕФК (Национального Единого Фронта Кампучии) всё ещё остается неизвестным противнику.

Чтобы освободить жителей деревни от жестоких когтей марионеток американского империалистического агрессора, местное отделение НЕФК решило уничтожить вражеские посты, не подвергая опасности население.

Представители филиалов НЕФК из окрестных деревень тайно встретились, чтобы привести в действие план нападения на позиции. Один поднятый вопрос, однако, остановил всех: «Как мы можем атаковать врага, если никто из нас, даже партизаны, не вооружены, потому что войска постоянно обыскивают дома и прочесывают лес?». Когда началась оживленная дискуссия о том, как найти решение, молодая девушка-партизанка перебила всех:

— Мы должны украсть у врага оружие, чтобы уничтожить его.

— Отличная идея,— кивнули все.— Но как мы это сделаем? — спросили они.— Никто из нас не может даже приблизиться к вражеским постам. Как же нам тогда попасть внутрь?

Молодая девушка с детской улыбкой на губах начала подробно объяснять, как её группа намеревается перехитрить врага. Все одобрили её хорошо продуманный план.

Прошла неделя. В деревне наметилась свадьба. Здесь возвели навес, там — кухню. Там они складывают рис; там они рубят деревья и собирают растения для украшения. В этот день люди из соседних деревень приехали в деревню Т, некоторые из них приносили с собой мясо, другие приносили овощи. От одного конца деревни до другого доносилась праздничная музыка. Казалось, что свадьба вот-вот начнётся.

В казармах солдаты тоже расставляли столы для застолья. В этом не было ничего необычного: родители невесты и жениха пришли к ним, чтобы попросить у капитана разрешения на свадьбу их детей. Разрешение было дано при условии, что родители устроят в тот же день праздник для него и его людей.

— Но,— добавил он,— я хочу, чтобы меня обслуживала сама невеста, а подружки невесты будут прислуживать моим людям. Никого другого в казарму не пустят.

Родители неохотно решили уступить желанию капитана.

Три часа пополудни; двадцать человек, направлялись к казармам, неся на головах или на плечах провизию для пиршества.

Когда они подошли к посту, часовой остановил их и велел сложить поклажу. Он позвал других солдат, чтобы проверить провизию. Тогда часовой приказал нашим людям немедленно вернуться в деревню.

Четыре тридцать: десять элегантно одетых девушек в сопровождении дюжих парней, несущих пять ящиков спиртного, явились на пост. На этот раз часовой впустил девушек, но встал на пути мужчин и приказал им вернуться домой.

При виде прелестных дам четверо офицеров в штатском, выпивавших за столом, обрадовались.

Один из них спросил девушек:

— А вы, девочки, умеете танцевать рамвонг?

— Да, конечно, умеем,— ответили они.

Это заставило четверых взволнованно закричать и захлопать в ладоши.

Затем капитан приказал трём солдатам встать на страже, одному — у входа, а двум другим — на посту, а остальным приказал сидеть за столами с винтовками и по очереди нести караульную службу.

Услышав этот приказ, девушки взмолились командиру:

— Мы боимся оружия. Господин капитан, пожалуйста, не позволяйте вашим людям садиться или танцевать с нами со своими винтовками! Иначе как мы будем щедро одаривать вас своим вниманием и танцами?

При этих словах в комнате раздался смех.

— Мои дорогие, вам нечего бояться этих ружей. Мы бы никогда не использовали их на таких прекрасных и красивых девушках, как вы! Если мы не возьмём с собой оружие, как мы сможем защитить вас, когда придут Красные Кхмеры?

— Да,— ответила самая хорошенькая,— мы согласны с вами, но мы только хотим, чтобы вы положили свои винтовки в такое место, где они не будут мешать нам танцевать.

Капитан удовлетворил просьбу девушек и велел своим людям сложить ружья в связке возле столов.

Затем началось празднество. Сначала была подана еда. Три самые красивые девушки прислуживали офицерам, остальные — солдатам. Они сосредоточились на том, чтобы заставить их пить как можно больше.

Колокол возвестил о смене караула, но никто из веселящихся солдат не обратил на это ни малейшего внимания. Они продолжали пить стакан за стаканом и быстро пьянели всё больше и больше. Трое разъярённых солдат, стоявших на страже, вошли и сели за столы, которые освободили для них наши девушки.

Пьяные солдаты и офицеры громко кричали и пели. Они забыли о танцах. Внезапно одна из девушек трижды хлопнула в ладоши.

Молниеносно, не давая противнику времени сообразить, что происходит, девушки крепко схватили ружья и направили их на солдат.

Одна девушка выстрелила в небо и приказала солдатам поднять руки. Они были застигнуты врасплох, и в мгновение ока десять дюжих юнцов, тех самых, что несли бочонки со спиртным, ворвались в комнату и связали солдат.

Жители окрестных деревень услышали выстрелы и побежали к деревне Т, чтобы узнать, что случилось. Неожиданное, но желанное зрелище предстало перед их глазами.

В ту же ночь партизаны вывели пленных солдат в освобождённую зону и представили их местному штабу НЕФК.

Таким образом, деревня Т, а также окружающие её деревни были освобождены, а их жители стали хозяевами своих земель, своих деревень и своих коммун.