Изучая французский маоизм, мы видим очень различающиеся феномены. Маоисты любят говорить, что для того, чтобы быть понятым диалектически, явление необходимо разделить надвое. По крайней мере, с 1968-го по середину 1970-х главной характеристикой французского маоизма действительно было ярко выраженное дуалистическое разделение, причём группы обоих видов фактически не имели друг с другом ничего общего. Я называю эти два вида дихотомически разделенного маоизма «иерархическим маоизмом» и «антииерархическим маоизмом».

Даже поделив французский маоизм на две разновидности, я оказываю каждому из них разное внимание. По нескольким причинам, больше внимания — антииерархической разновидности. Во-первых, потому что главное движение этого маоистского течения, «Пролетарская левая» (Gauche prolétarienne) (ПЛ), было, во время своего расцвета, самым динамичным движением французской крайне левой. Во-вторых, даже в период, когда ПЛ была объявлена вне закона, она осознавала, что успех её действий зависит от самой широкой огласки. Её открытость и обширные письменные материалы позволили собрать о маоизме ПЛ гораздо больше сведений, чем о более осторожных иерархических группах. В-третьих, так как после 1974 года наблюдались лишь незначительные проявления деятельности отдельных товарищей, пытавшихся поддержать маоизм «Пролетарской левой», а бо́льшая часть письменных документов больше не доступна, любое исследование и описание движения людьми, непричастными к нему, очень затруднено. Таким образом, моё собственное участие в движении в 1972 году особо ценно для исторического анализа этого течения французского маоизма.

Как можно было ожидать, первые маоистские активисты появились среди членов Французской коммунистической партии (ФКП), состоявших в рядах Общества франко-китайской дружбы. До китайско-советского раскола не было никакой несовместимости между членством в ФКП и в Обществе. Однако, с усилением конфликта между КПСС и КПК и началом десталинизации в ФКП и вообще с поддержкой последней хрущёвского курса в КПСС, часть членов Общества дружбы начала создавать «маркистско-ленинские кружки», в которых собрались наиболее несгибаемые сталинисты.

В 1964 году «кружки» официально объединились в национальную организацию Федерация марксистско-ленинских кружков (Federation des Cercles Marxistes-Léninistes) (ФМЛК). В этом же году была создана ещё одна организация, Французский марксистско-ленинский центр (Centre Marxiste-Léniniste de France) (ФМЛЦ), основанная исключённым из ФКП Клодом Бели́.¹. Однако ФМЛЦ был гораздо меньшим по размеру и влиянию, чем первая организация, и вскоре сильно дискредитировал себя поддержкой де Голля на президентских выборах 1965 года. Эту поддержку ФМЛЦ объяснял тем, что де Голль враждебен по отношению к империализму США. Кстати, после восстания 1968 года ФМЛЦ был единственной «марксистко-ленинской» группой, не распущенной декретом голлистского правительства.². Другие маоисты называли группу Бели «французскими последователями Лю Шаоци», и вместе с другими, немаоистскими, левыми очень негативно относились к ФМЛЦ из-за поддержки теми голлизма.

Тем временем, ФМЛК, изменившая в 1967 году своё название на Французское коммунистическое движение (Mouvement Communiste Français) (ФКД), было официально признано КПК и Албанской партией труда в качестве братской партии.³

Обе вышеупомянутые группы отделились от «взрослой» Коммунистической партии. Однако в студенческой организации ФКП, Коммунистический союз студентов (Union des E’tudiants Communistes) (КСС), шёл динамичный процесс, закончившийся созданием нескольких маоистских структур. В 1963—1965 годах ФКП фактически потеряла контроль над КСС, и эта организация породила важную часть французского маоистского движения. Маоисты, появившиеся в КСС, были менее убеждёнными сторонниками Мао, чем их старшие товарищи из ФМЛК. Скорее, они разделяли критику ФКП профессором Луи Альтюссером. Сам Альтюссер так и не пришёл к маоизму, однако многие его молодые последователи из КСС стали маоистами.

Они выступили с критикой решения ФКП поддержать Миттерана на президентских выборах 1965 года, после чего ряд «честных бойцов», критиковавших взгляды партийного руководства, был исключён из КСС. Тогда маоисты создали структуру под названием «Парижский коллектив», в которую вступили все «честные бойцы», чьи ячейки были распущены.

«Парижский коллектив» стал следующим шагом на пути создания конкурирующей с КСС организации. В феврале 1966 года, в то время как часть маоистов всё ещё состояла в КСС, «парижане» создали Коммунистический союз молодёжи (маркистско-ленинский) (Union des Jeunesses Communistes (marxiste-léniniste)) (КСММЛ). В марте 1966 года позиции Альтюссера были официально осуждены ЦК ФКП⁴. А в апреле КСММЛ ответил на это распространением на 9-м съезде КСС брошюры «Должны ли мы пересмотреть маркистско-ленинскую теорию?», открыто критиковавшей позицию ЦК ФКП. После чего все члены КСММЛ были исключены из КСС, и КСММЛ открыто позиционировала себя как маоистская организация⁵. В то время в КСММЛ было примерно 1500 членов⁶.

Таким образом, помимо сильно дискредитировавшей себя группы Бели, во Франции до бунта 1968 года было две маоистские организации с очень различающимся социальным составом. КСММЛ почти полностью, если не весь, состоял из студентов. В ФКД хотя и было небольшое количество интеллигенции, доминировали старые члены ФКП рабочего происхождения, бескомпромиссные сталинисты до мозга костей. Они не очень терпимо относились к КСММЛ, считая его элитарной организацией молодых интеллектуалов, ничего не знающих о рабочем классе и предпочитающих практике псевдотеоретизирование.

В ФКД считали, что молодёжная группа может быть лишь придатком партии. Однако в КСММЛ не собирались подчиняться дисциплине «большой» партии. Они заявляли, что путём метода «обследования» (enquête) — хождения в народ и учения у него — КСММЛ сможет узнать и понять не только рабочих, но и студентов, мелких фермеров и арендаторов. По мнению КСММЛ, централизованная форма организации, принятая ФКД, препятствует поддержанию такого типа открытости для масс. Партия была слишком закрытой структурой и в этом смысле, по меньшей мере на текущем этапе борьбы, ФКД сам был элитарной организацией. Создание подлинной централизованной партии должно было основываться на подготовительной работе, например, том же «обследовании»⁷. Другими словами, создание такой партии было далёкой целью КСММЛ. До этого же момента было бы лучше развивать более децентрализованное и аморфное движение, которое вовлечёт в себя эксплуатируемый народ из разных слоёв населения.

Пока большинство ФКД и КСММЛ дебатировали о необходимости в текущий момент централизованной партии, руководство ФКД вынуждено было бороться также и с диссидентским крылом в собственной организации. В значительной степени состоящее из интеллектуалов, саркастически прозванное своими противниками «группой профессоров» (groupe de professeurs), это крыло выступало против дисциплинированной партийной формы организации и за «большой союз» всех маоистских групп во Франции; последнее поддерживалось КСММЛ.

Руководство ФКД увидело в такой позиции аналогию с позицией троцкистской интеллигенции после Второй мировой войны, которая тогда тоже призывала к аморфным видам взаимодействия:

«Эта фракционная антипартийная группа, „группа профессоров“, может быть охарактеризована как интеллигентская и догматическая. Они погрязли в мелкобуржуазной идеологии и всерьёз уверовали в своё превосходство над подлинно пролетарскими элементами в движении».⁸

В конце 1967 года антипартийные интеллектуалы потерпели окончательное поражение. Большинство ФКД проголосовало за преобразование Движения в более структурированную организацию, Французскую марксистско-ленинскую коммунистическую партию (Parti Communiste Marxisie-Léniniste de France) (ФМЛКП).

Поколенческие и интеллигентско/неинтеллигентские противоречия, которые разделили КСММЛ и ФМЛКП, проявили себя в различиях по ряду вопросов. Так, ФМЛКП критиковала решение КСММЛ воздержаться от критики поддержки ФКП Миттерана, когда КСММЛ был ещё, по сути, частью КСС. К весне 1968 года, до массового бунта во Франции, две другие серьёзные проблемы разделили эти две организации.

Во-первых, отношение к профсоюзам. КСММЛ принял решение работать внутри профсоюзной федерации ВКТ, которую контролировала ФКП, находясь при этом вне ФКП и КСС. КСММЛ заявлял, что ВКТ — важное и крупнейшее во Франции профсоюзное объединение, его отдельные секции остаются «революционными», несмотря на «ревизионистское» национальное руководство, и в сознании большинства рабочих ВКТ связан с классовой борьбой. Стратегия КСММЛ заключалась в том, чтобы проникнуть на предприятия, присоединившись к ВКТ, и участвовать как в открытой борьбе против эксплуататоров, так и в нелегальной политической организации. Со своей стороны, ФМЛКП по этому вопросу придерживалась той точки зрения, что ВКТ уже потеряна, и руководство, ориентирующееся на «ревизионистскую» ФКП, попросту вычистит отттуда маоистов. ФМЛКП постановила, что их члены могут вступать в те профсоюзы, в которые посчитают нужным, а приоритет партийной работы заключается не в проникновении в профсоюзы, а в создании авангардной политической партии.

Во-вторых, интересное и более символичное различие развилось из кампаний в поддержку борьбы вьетнамцев против США и проамериканских режимов Южного Вьетнама. Обе организации создали собственные структуры для этих кампаний. Организация при ФМЛКП выдвинула лозунг «Нет новым Мюнхенам!». Если эти слова что-то и значили для более старших членов ФМЛКП, то для молодого поколения «Мюнхен» (то есть уступки, сделаные французами и британцами для умиротворения Гитлера) был вне диапазона их прямого опыта. В марте 1968 года ФМЛКП сама признала ограниченность своего лозунга и сняла его, заявив, что он непонятен вьетнамцам.

ФМЛКП унаследовала от ФКД китайское и албанское признание, и многие в КСММЛ были недовольны отсутствием такового по отношению к их организации и начали надеяться на слияние двух организаций. Весной 1968 году от КСММЛ откололась лионская группа, выступившая с самокритикой. В частности, она заявила, что «мы упорствовали в интеллигентстве и сектантском отношении», что КСММЛ критиковала ФКД, «не замечая, что наша молодёжь могла бы учиться их опыту», что КСММЛ показала «мелкобуржуазное сектантство, желание быть иными любой ценой»⁹, и что в то время как «отдельные товарищи оказались неспособными избавиться от некоторого мелкобуржуазного эстетства, ФМЛКП смогла вести марксистско-ленинскую борьбу на культурном фронте посредством печатного органа „Л’Опозисьон артистик“ (l’Opposition Artistique)».¹⁰

Восстание мая-июня 1968 года вспыхнуло в очень трудное для КСММЛ время. Идеи лионской группы, названной «ликвидаторским течением», разделялись больши́м количество членов организации. Течение назвали именно так, потому что логическим следствием их идей была ликвидация КСММЛ как организации и присоединение её членов к партийной структуре ФМЛКП.

В таком подвешенном состоянии КСММЛ и застало восстание. Серьёзно озабоченная своими внутренними проблемами, организация выступила против сооружения баррикад в студенческом округе Парижа. 10 мая, накануне сражения, известного как «Ночь баррикад», КСММЛ постановил, что настоящая революция должна быть сделана рабочими и что столкновения без таковых бессмысленны. КСММЛ призвал студентов идти на заводы и в рабочие кварталы вместо того, чтобы строить баррикады в Латинском квартале. Члены организации не участвовали в сражении той ночи.

Как ни странно, ФМЛКП, маоистская организация, которая утверждала, что молодёжь нельзя рассматривать как отдельный революционный класс или как группу, которая будет руководить рабочими, была более благосклонна к студентам. Часть членов и сторонников партии была на баррикадах.

Однако, как только профсоюзы начали поддерживать студентов, и рабочие стали проводить массовые забастовки и захваты фабрик, КСММЛ всеми силами присоединился к широкому движению, организуя «долгие марши» к заводам в поддержку рабочих.

Однако эта реинтеграция в широкое движение не спасла организацию. Фракция сторонников дисциплинированной партии утверждала, что режим пережил 1968 год, потому что в стране не было дисциплинированной революционной партии. К этому времени эта фракция составляла большинство. Через некоторое время КСММЛ как организация распался.

Восстание 1968 года стало водоразделом. После него французские маоистские группы значительно увеличились численно¹¹, но стали придерживаться одного из направлений, описанных во введении. Те, кого я называю «иерархическими маоистами», приняли ленинскую концепцию централизованной и высокодисциплинированной партии и начали строить свои организации по ленинской модели. «Антииерархические маоисты» отличались от них, и кажутся мне при сравнении более интересными. Во французской политической традиции для различия обеих течений, первых принято называть «марксистами-ленинцами», а вторых — «маоистами» или «маотами».

Прототип иерархического маоизма — собственно, ФМЛКП. Большинство других иерархических маоистских организаций появились в результате отколов от ФМЛКП, которую по-прежнему официально признавала КПК. Не удивительно, что ФМЛКП защищала позиции китайского режима после поправения его курса.

Как и большинство крайне левых организаций, ФМЛКП была запрещена правительством после бунта 1968 года. Она стала нелегальной организацией, которая публично озвучивала свои позиции через газету «Л’Юманите руж» (l’Humanité Rouge). Партия продолжала действовать, однако опасалась даже собрать членов ЦК в одном месте. Летом 1970 года семь или восемь её лидеров были арестованы за участие в деятельности запрещённой организации, и подобные аресты время от время продолжались до 1976 года, когда один из лидеров партии, Роман Ле Гал, провёл безо всякого обвинения пять с половиной месяцев в тюрьме.

Осторожность и конспирация, вызванные нелегальным положением и репрессиями, изнурили партию. Количество её членов уменьшилось с 2—3 тысяч до примерно тысячи.¹² В придачу группа молодых партийцев выступила против норм нелегальной работы, настаивая на полноценных заседаниях ЦК, и вышла из партии после того, как её требования были отклонены. Летом 1970 года они создали газету под названием «Ле травайёр» (Le Travailleur). В 1973 году эта группа провела самокритику и её члены вновь были индивидуально приняты в ФМЛКП. Однако ещё одна группа молодых партийцев, многие из них — выходцы из КСММЛ, тоже заняла аналогичную позицию, но не выходила из партии. Пытаясь найти компромисс с этой группой, большинство партии включило пятерых из её лидеров в редакцию газеты и ввело их в состав ЦК. Однако оппозиционеры использовали газету для критики партийного руководства и вскоре были сняты с занимаемых должностей. Однако они отказались выполнить партийное решение или провести самокритику.

Эта группа была исключена из ФМЛКП и стала выпускать газету под названием «Фронт руж» (Front Rouge), выходившую в 1970—1974 годах. Всё это время группа отказывалась признавать законность своего исключения и, напротив, считала себя законной частью ФМЛКП. Длительное время она добивались признания со стороны КПК и АПТ.

В 1974 году эта группа перестала считать себя ФМЛКП и создала новую, легальную партию, Революционная коммунистическая партия (маркистско-ленинская) (Parti Communiste Révolutionnaire (marxiste-léniniste) (РКП(мл)). Это была молодая партия, испытывавшая недостаток в старых кадрах ФКП, которые были в костяке ФМЛКП. Она была более открыта в своей детельности, так как не действовала под запретом, участвовала в совместных демонстрациях и другой деятельности с немаоистскими группами крайне левой, включая некоторые троцкистские организации. В глазах ФМЛКП это было особенно серьёзной ошибкой, и они считали РКП(мл) ультралевацкой организацией, склонной к стихийному действию. В свою очередь, РКП(мл) считала ФМЛКП косной структурой, озабоченной нелегальщиной и полностью изолированной от всех групп крайне левых.

Ряды ФМЛКП, начавшие уменьшаться в 1970 году, продолжали таять до 1976 года. РКП(мл) же становилась всё более привлекательной, росла в числе и даже оказалась способна издавать ежедневную газету — так же, как и ФМЛКП¹³, она также была лучше интегрирована в большую крайне левую среду.

После 1976 года два фактора подтолкнули эти две самые крупные французские маоистские организации к сближению. Во-первых, это серьёзная самокритика, которую провела ФМЛКП в 1976 году, причём по ряду вопросов она практически согласилась с определением себя как «сектантской» со стороны РКП(мл). Во-вторых, это приближение парламентских выборов 1978 года. Об огромном влиянии, которое оказали те выборы на всех французских левых, может свидетельствовать уже тот факт, что и ФМЛКП, и РКП(мл), которые никогда ранее не выдвигали кандидатов, совершили избирательный поворот. Самокритика ФМЛКП сделала РКП(мл) гораздо более склонной не только ко вхождению в совместный электоральный блок с ФМЛКП, но и к ориентации на то, что этот блок станет рассматриваться как шаг в направлении фактического воссоединения двух организаций.

В первом маоистском участии в национальных выборах¹⁴ эти две партии выдвинули 114 кандидатов и получили примерно 28 тысяч голосов.¹⁵. Несмотря на полученный положительный опыт, остались некоторые проблемы, препятствующие будущему объединению. С точки зрения ФМЛКП, было три проблемы, которые необходимо было решить, прежде чем объединять эти две группы. Во-первых, ФМЛКП казалось, что акцент РКП(мл) на линии масс ведет к фактическому отрицанию руководящей роли партии. ФМЛКП настаивала на руководящей роли партии. Это касалось не внутрипартийных отношений, а скорее, отношений между партией и массами. Во-вторых, ФМЛКП была убеждена, что маоистские группы должны сотрудничать только друг с другом и маоистам не следует сотрудничать с троцкистами, а также выдвинула одним из условий блока с РКП(мл) не участвовать во втором туре выборов и уж, тем более, не призывать своих избирателей голосовать за кандидатов от ФКП или Соцпартии. В-третьих, в то время, как ФМЛКП осудила «банду четырёх» и критиковала албанцев за их критику «теории трёх миров», РКП(мл) не была полностью согласна с оценкой ФМЛКП этой теории и с её применением в конкретных ситуациях. Вскоре после выборов 1978 г., когда президент Жискар д’Эстен послал французских парашютистов в Заир, эти две организации заняли диаметрально противоположные позиции. ФМЛКП, единственная среди французских левых, поддержала позицию Пекина о том, что «второмиристская» Франция противостояла советскому социал-империализму. РКП(мл), как и все другие крайне левые группы, считала, что французы практикуют добрый старомодный капиталистический империализм.

В течение этого периода восстановления отношений обе партии продолжали свою ежедневную деятельность. Они издавали малотиражные, зато ежедневные газеты и распространяли их по подписке или через общую маоистскую книжную лавку, «Либрери Норман Бетьюн» (Librairie Norman Bethune). ФМЛКП владела и собственной книжной лавкой, которая распространяла печатные издания. Обе партии вели серьёзную деятельность на заводах через профсоюзные структуры. Причём они сочли более лёгким работать в организациях Французской демократической конфедерации труда (Соnfédération Française Démocratique du Travail) (ФДКТ), чем в контролируемой Французской компартией ВКТ. Но с ослаблением внутреннего контроля ФКП внутри ВКТ, ФМЛКП всё больше стала работать в ВКТ. А вот РКП(мл) упор на своей работе сделала именно на ФДКТ, при этом критикуя тесные отношения этой конфедерации с Соцпартией после 1974 года.¹⁶

ФМЛКП заявила, что в 1978 году 15—20 % её членов были учителями и преподавателями и признала, что, в отличие от 1968 года, спустя 10 лет после этих событий, в рядах партии почти не было студентов¹⁷. А вот средний возраст как членов, так и руководства РКП(мл) был значительно ниже; эта партия рекрутировала молодёжь через Революционный коммунистический союз молодёжи (Union Communiste de la Jeunesse Révolutionnaire). Близость по возрасту и студенческому составу кадров облегчала РКП(мл) взаимодействие с остальными крайне левыми, тогда как ФМЛКП оставалась изолированной от них.

Обе партии выступали против ядерной программы правительства и любой ядерной программы при капитализме, хотя до самокритики 1976 года ФМЛКП выступала за такую программу, которая бы, по её мнению, усилила «второмиристскую» Францию и уменьшила её зависимость от США. Однако такая позиция отделяла ФМЛКП от растущего антиядерного движения и от массовых демонстраций против строительства определённых предприятий, из-за которого сгоняли крестьян в сельской местности.

Маоистская группа, которая подняла острые вопросы о самокритике ФМЛКП, называя её «фиктивной»¹⁸, называлась Группа за создание Марксистско-ленинского союза коммунистов Франции (Groupe pour la Fondation de l’Union des Communistes de France Marxistes Léninists) (МЛСКФ). Это — третья по размеру маоистская организация во Франции.

Большинство французских маоистских организаций появилось в результате отколов от ФМЛКП, к примеру, та же РКП(мл). МЛСКФ — исключение. Эта организация была основана в 1970 году Ала́ном Бади́, профессором философии и лидером прокитайской тенденции в Объединённая социалистическая партия (Parti Socialiste Unifié) (ОСП).

МЛСКФ не объявлял себя партией, как две другие организации. Фактически, он даже не объявлял себя «союзом», а только «группой за создание союза». Он с готовностью признавал, что не имеет массовой базы, чтобы иметь основания именовать себя партией, а также подвергал сомнению основания такого самоименования со стороны ФМЛКП и РКП(мл).

Несмотря на то, что он был значительно меньше двух других партий, МЛСКФ был очень активной группой, имеющей несколько отличных от ФМЛКП и РКП(мл) характеристик. Так, с самого первого года своего существования большая доля их энергии была направлена на поддержку борьбы рабочих-иммигрантов, которые жили в трущобах, известных как «бидонвилли» (bidonvilles).

Другие маоисты считали, что МЛСКФ был очень интеллигентским и теоретическим. Это потому, что организация настаивала на собственных независимых оценке и анализе проблем, с которыми она сталкивается, а также китайской политической линии. Они настаивали, что, поскольку «теория трёх миров» сформулирована китайцами, то и отвечает она интересам Китая, но это — не функция МЛСКФ. В отличие от небольшой группы, отколовшейся от ФМЛКП в 1976 году, Организации за восстановление Коммунистической партии Франции (Organisation pour la Reconstruction du Parti Communiste de la France), МЛСКФ не подняла албанское знамя. Несмотря на сходство позиций, МЛСКФ по-прежнему настаивал на независимом анализе.

МЛСКФ не стал так откровенно, как ФМЛКП и РКП(мл), осуждать «банду четырёх» и заявил, что выдвигаемые против неё обвинения, в частности, в троцкизме, несостоятельны. МЛСКФ отказался осудить «банду четырёх» на основе свидетельств, приводимых китайским режимом.¹⁹

Наконец, МЛСКФ отличался от двух других маоистских партий ещё и тем, что, в отличие от них, сохранил антипарламентаристские позиции, призывая народ не участвовать в выборах.

В сентябре 1968 года неликвидаторское течение в КСММЛ, которое называли «Мао-спонтекс» (Mao-spontex),— то есть, «стихийщиками» — очень не ленинское понятие,— создало новое движение под названием Пролетарская левая (La Gauche Prolétarienne) (ПЛ). Одновременно начала выходить газета этого движения «Ла кос дю пёпль» (La Cause du Peuple). Именно ПЛ станет самой мощной и активной частью антииерархического маоистского движения, а «Ла кос дю пёпль» — его информационным оружием. Влияние этой группы будет настолько сильным, что когда во Франции тех лет кто-то говорил «маоисты», то обычно имел в виду именно ПЛ.

В сентябре 1968 года ПЛ начинало очень небольшое количество бойцов (так, в создании газеты участвовало не более 40 человек). Но движение стремительно развилось после того, как в феврале-марте 1969 года в него вступили некоторые товарищи из опиравшегося на кампус Парижского университета «Движения 22 марта» (Mouvement du 22 Mars). «22 марта» сыграло критическую каталитическую роль в восстании 1968 года в этом кампусе. Хотя оно являло собой коалицию, в которой участвовали и люди, близкие к маоизму, и троцкисты манделистской тенденции, но доминировали в нём Даниэль Кон-Бендит («Рыжий Данни») и его анархистские товарищи. В ПЛ вступила и часть тех членов КСММЛ, кто в конфликте между «ликвидаторами» и «стихийщиками» не поддерживал ни тех, ни других. При этом в ПЛ очень старались не привнести в новую организацию дискуссию, которая разрушила КСММЛ.

В это время была создана и вторая антииерархическая маоистская группа — «Да здравствует революция» (Vive la Revolution) (ДЗР). Цитаделью ДЗР был всё тот же парижский университетский кампус, и, как и ПЛ, организация вовлекла в свои ряды часть бывших членов «22 марта». Но, помимо них, в ДЗР вступили и некоторые из бывших «ликвидаторов», вступивших поначалу в ФМЛКП и впоследствии почувствовавших себя там чужими ввиду иерархического характера партии, а также потому, что считали нелегальное положение видом бездеятельности. ДЗР просуществовала недолго, до лета 1971 года. Однако неожиданно для всех оказала влияние на перспективы большинства крайне левой во Франции.