Это случилось в один из ноябрьских вечеров. Тогда я находился в Москве, будучи секретарём корейской делегации, прибывшей в Исполком Коминтерна. Разрешив все вопросы, относящиеся к дальнейшей деятельности нашей коммунистической партии, мы собирались выехать на Восток.

Но прежде чем покинуть Москву, мы твёрдо решили встретиться с любимым нашим вождём — Владимиром Ильичом.

Это сделать удалось. На наш запрос по телефону нам вскоре ответили, что тов. Ленин будет очень рад встретиться с корейским революционером Ли Дон Хи — представителем нашей делегации.

Свидание было назначено на 5 часов вечера¹. Чтобы не опоздать на приём, мы за час раньше двинулись к Кремлю.

Нас было четверо. Как только мы вошли в большую комнату, нас ввели в приёмную знаменитого кабинета Ленина.

Волновался тов. Ли Дон Хи, переваливший за пятый десяток своей жизни и поседевший в беспощадных боях против классовых врагов, волновался и я (на мою долю выпала большая задача быть переводчиком). Но вот открылась дверь… Показалась дорогая, знакомая фигура Ильича. Мы сорвались со своих мест и, словно во сне, пожимали протянутую руку вождя. Голосом, полным теплоты, Владимир Ильич произнёс:

— Очень рад увидеться с корейскими коммунистами.

Затем, опустившись в плетёное кресло, он предложил нам сесть напротив себя.

Внешне Владимир Ильич выглядел вполне бодрым. Ростом он — невысокий, плотный. Немного сутуловатый. Большая готова со знакомой лысиной. Чистое, с мягким выражением лицо. Маленькие, живые, пронзительные глаза. Нас сильно обрадовало отсутствие у Ильича седых волос, будто старость не коснулась его. Я старался, насколько возможно, изучить черты его лица, всего Ленина… Ильич похож, как это писали некоторые, побывавшие у него, на рязанского середняка-мужичка. Одет он был в очень простой костюм.

Боясь потерять драгоценное время (нам дали 30 мин.), мы сейчас же начали беседу. Говорил на корейском языке тов. Ли Дон Хи. Прежде всего мы заявили, что пришли к Ильичу как его ученики, поэтому будем весьма откровенны с ним. Ильичу, очевидно, очень понравилось наше заявление, он с улыбкой сказал, что с удовольствием принимает наше предложение. Затем, со свойственной ему прямотой, заявил нам, что он «ничего не знает о дальневосточных делах». Ильич просил подробно информировать его о положении в Корее и соседних странах.

Мы, как могли, сжато обрисовали экономическое и политическое состояние нашей страны. Наша информация временами прерывалась неожиданными вопросами Ильича. В процессе беседы создались самые непринуждённые, тёплые взаимоотношения с Ильичом. Ленин с большим вниманием слушал о той колонизаторской политике, которую самым хищническим образом проводит Япония в Корее.

Раскрыв лежавший на столе атлас, мы показали Ильичу расположение и протяжённость железных дорог в Корее. Рассказали ему о постройке трамваев, открытии фабрик и заводов японскими капиталистами.

Ленин произнёс весьма пророческие слова о роли железнодорожников и трамвайных рабочих в предстоящих революционных событиях. Он назвал их авангардом масс в борьбе против империализма на Востоке. Через два года, в 1923 году, эти слова сбылись².

Ильич интересовался состоянием молодой корейской коммунистической партии, её количественным и качественным составом³. Внимательно выслушал наш рассказ о причинах мартовского поражения в Корее⁴.

Ильич подробно расспрашивал тов. Ли Дон Хи об условиях борьбы корейских революционеров. Ильич сказал:

— Мы жили в культурных центрах в то время, как вам приходится скитаться по сопкам и лесам, скрываясь от преследований империалистов. Надо организовать вам международную помощь.

В середине нашей беседы вошла женщина и сообщила Ильичу, что время беседы истекло. Ильич разрешил ещё 25 минут.

На письменном столе лежала груда бумаг. Среди них были копии наших докладов, посланные ему. Владимир Ильич извинился, что не успел ознакомиться с ними. В его кабинете стоял огромный шкаф, наполненный массой книг на иностранных языках. При виде их я невольно почувствовал всю глубину своего невежества, ибо среди этих книг я не нашёл ни одной знакомой.

Говорили мы на различные темы. Многое уже забыто, ибо прошло уже 8 лет. В конце беседы Ильич задал мне неожиданный вопрос:

— Сколько среди корейцев таких, как вы, хорошо владеющих русским языком?

Этот вопрос застигнул меня врасплох. Машинально я ответил:

— Больше тысячи.

Ильич, качая головой, укорял меня, что до сих пор никто из этих товарищей, в совершенстве владеющих русским языком, не написал ни одной книги о революции на Востоке.

— Пишите о вашей борьбе. Мы переведём с русского на все европейские языки. Пусть весь мир знает о революционных событиях на Дальнем Востоке. Если вы ещё раз придёте сюда, принесите обязательно такую книгу. Без неё не являйтесь.

Мы стали прощаться. Ильич долго пожимал руку старого Ли Дон Хи. Прощаясь с ним, мы чувствовали в наших сердцах новый приток энергии, твёрдой решимости и готовности умереть за победу знамени Коминтерна.

1. Делегацию корейских коммунистов В. И. Ленин принял 28 ноября 1921 г. (с 20 до 20 час. 55 мин.). В состав делегации входили: Ли Дон Хи (руководитель), Хон До, Пак Ден Шуи и А. Ким. (См.: В. И. Ленин. Биографическая хроника, 1980, т. 11, с. 697). Ред.↩
2. По-видимому, речь идёт о стачечном движении корейских рабочих летом 1923 г. Ред.↩
3. Речь идёт о подпольных коммунистических кружках и группах, из которых в апреле 1925 г. в глубоком подполье была создана Коммунистическая партия Кореи. Ред.↩
4. Имеется в виду народное восстание в Корее против японского империализма в марте-апреле 1919 г. (Мартовское восстание). Восстание было жестоко подавлено. Ред.↩