Здесь публикуется начало книги, которое было переведено.

Сидя в кресле из кожезаменителя в убогом гостиничном номере, Константин думала: «Это будет очень серьёзное оружие».

— Вот.— сказала худощавая, угловатая женщина, сидящая на кровати.— Это очень серьёзное оружие.

Константин видела, что она — очень серьёзный оружейный дилер, одетый с мелочной дотошностью,— элегантные, классические линии её жакета и плиссированной юбки предполагали высокопоставленного чиновника яхт-клуба, который ни на миг не допустил бы возможности принять в свои ряды Константин или кого-либо вроде неё — да ещё в таких леггинсах и такой блузке. Единственной деталью, говорившей иное, деталью, которую следовало отметить, чтобы говорить о различии между президентом комитета по членству яхт-клуба и очень серьёзным оружейным дилером, был мизинец левой руки. Он был искусственным, из полированной нержавеющей стали, с сапфиром прямоугольной огранки вместо ногтя. Этим и исчерпывались носимые ею драгоценности — никаких серёжек, ожерелий, браслетов, колец, запонок или брошек. Стальной палец, казалось, придавал ещё больше изящества её жестам, когда она поглаживала оружие, лежащее у неё на коленях, с таким видом, что Константин пришли на ум призы шоу, которые невозможно выиграть.

Само оружие выглядело как нечто среднее между мини-ракетницей с системой лазерного наведения и огромным шприцем, также с системой лазерного наведения, но разработанного каким-то сдвинутым фетишистом, добивавшимся, чтобы каждая линия изделия была почти сладострастна в своей выпуклости. Несомненно, оно имело повышенную убойную силу — это можно было заключить и по его блеску, как и по линиям. Чем смертоносней оружие, тем ярче блеск, а это было, возможно, из иссиня-чёрного хрома. Как будто оно было произведено под конкретную запись в каталоге: «Облик этого года — сплошь выпуклости и яркий блеск — и не забудьте эту пушку!». Вероятно, это оружие могло бы быть более смертельным, только если бы убивало сразу и стрелка и цель. Дора Константин видала и более странные вещи.

— Что оно делает? — спросила она.

— Что оно делает? — женщина наклонила голову, и её иссиня-чёрные волосы упали на плечо; Константин поняла, что холодная голубизна её глаз гармонирует с синими тонами волос и оружия. «Не просто вооружайся — оснащайся!». Константин с трудом сглотнула, приказав себе не загубить дело, чтобы не загубить себя. Оружейные дилеры не славились особым чувством юмора.— Оно хорошо выглядит и мочит фигню.

— Какую именно фигню?

— Всякую.— её лицо было столь узким, что улыбка напоминала букву V.— По вашему выбору. Ваше оружие, ваша фигня. Любую фигню, которую вы захотите застрелить, вы застрелите.— она подняла оружие и протянула его Константин.— Вперёд. Возьмите его. Вы знаете, чего хотите. Оно лёгкое, но солидное.

— Я это вижу.— сказала Константин, держа руки при себе.

— Лёгкое. Но солидное.— настойчиво повторила женщина, как будто полагая, что Константин могла затрудниться это запомнить.— Если хотите таскать что-нибудь тяжёлое, подберите кирпич. А хотите сделать дело…— она покачивала оружие на двух пальцах.— Возьмите настоящее.

Константин почувствовала, что развлечение сменяется скукой. Они что, все ходят в некую школу, где их учат некоему коммерческому жаргону, мимике, манерам? Все оружейные дилеры, которых она повидала на этой неделе, казалось, были отлиты из одной формы. Если её утомят ещё хоть чуть, она начнёт путать их друг с другом. Возможно, перед тем как им позволяют иметь дело с оружием, они все проходят курсы. «Угловатость и блеск: два ключа к успеху в торговле оружием».

Её бывший сказал бы ей, что она «опять», хотя что́ именно «опять» — упрощает, насмешничает, отстраняется или делает что-то ещё, что она не могла вспомнить в этот момент,— трудно сказать. Может, думала Константин, выбрать что-то и удовольствоваться этим?

— Вам не интересно, верно? — В слегка удивлённом тоне дилера прозвучала резкость — Константин знала, что ей бы следовало собраться и сосредоточиться или же сослаться на головную боль и смыться отсюда, навсегда сорвав сделку. Оружейные дилеры не особенно жалуют практику потом-сейчас-у-меня-раскалывается-голова. Она хотела сказать что-нибудь нейтральное, как вдруг женщина ухмыльнулась и перебросила ей оружие, будто играя в волейбол.

Константин подхватила его — как неожиданно прочный мыльный пузырь. «Люди всегда кидают чем-то в меня.— подумала она.— Почему люди всегда чем-то в меня кидают?».

— Элегантное и лёгкое, так? — сказала женщина.— Но надёжное. Вперёд. Возьмите его. Прочувствуйте его. Оцените его целиком.

Константин так и сделала, ощупав оружие с тщательностью фетишиста от вооружений, пристально сосредоточившись на блеске, смертельных линиях и изгибах. Ей хотелось поскорее покончить с этим и исчезнуть из сей жалкой комнатёнки. Но фетишисты, как правило, любят жалкие комнатёнки в гостиницах и вовсе не любят спешки. Хуже всего, думала она, следя за своими пальцами, скользнувшими вдоль курка перед тем как перейти к ложу, было то, что она начинала понимать их точку зрения.

— Жаркая штучка, не так ли? — промурлыкала дилер.— Как я вам и говорила.

— Аж мороз по коже.— ответила Константин и внутренне содрогнулась, подивившись, из какого ада могло взяться такое. Краем глаза она заметила, что дилер на секунду озадаченно нахмурилась.

— Вы, кажется, знаток.— сказала та наконец.

— Спасибо.— Константин ужаснулась мурлыкающим ноткам в собственном голосе. «Зажата между нелепым и банальным.— подумала она.— Смотри-ка, я отражаю удел человеческий». Прежде чем выдать ещё какой-нибудь перл, она обнаружила то, что разыскивала, выгравированное на внешней поверхности ложа, возле оконечности.— Так-так.— она постучала пальцем по ложу.

— Поднимите его на плечо.— сказала дилер.— Оно будет как влитое. Я вам говорю, такое оружие выведет вас на телевидение.

— Зачем? — спросила Константин.— Закупки в том же супермаркете, что и Уайл Койот?

Теперь дилер была оскорблена:

— Здесь не написано — «Акме».

— Но могло бы.— высокомерно сказала Константин.— А потом вы попытаетесь продать мне абонентский ящик в каком-нибудь Спрингфилде и подписать меня на службу ответа на узле 555.

Константин снова раздражённо постучала по логотипу:

— Даже наивной девочке было бы ясно, что это чистая туфта. «Лок-эн-лоад, рок-эн-ролл» — вы можете сказать это с честным лицом? Только какой-нибудь нищий подработчик-сочинитель безвкусных надписей для открыток возбудился бы от чего-то такого. Хорошо выглядит, мочит фигню — что в этом нового? Всё, что угодно, выглядит хорошо и мочит фигню.— Она бросила оружие женщине и сделала вид, что поднимается и уходит.

— Да ну, подруга.— сказала та, поднимая оружие и поглаживая его.— Где ты, по-твоему, в Малайзии? Это оружие выглядит лучше, чем просто хорошо. И ты знаешь об этом, а я знаю, что ты знаешь. Ты хочешь придраться к марке? Что тебе действительно нужно, превосходное оружие или брэнд?

Константин изо всех сил постаралась казаться непроницаемой:

— Тебе в самом деле нужно спрашивать?

Женщина отложила оружие, скрестила на груди руки и устремила на Константин тяжёлый взгляд. Они сидели так некоторое время, Константин знала, что женщина не хуже её чувствует уходящее время. «Вот она, моя жизнь,— подумала Константин,— наблюдать людей, сознающих, что их время проходит».

— Полагаете, можете взять измором, да? — сказала, наконец, женщина.

— Несомненно,— ответила Константин.— но в каких-то рамках. Как и всякому, мне нужно возместить это время, так что цена снижается пока бегут стрелки часов. Когда мы доходим до нуля, я смываюсь отсюда и оставляю вас при своём.

— Но тогда всё это будет зря. Кому что хорошего это даст?

— Зря для вас, не для меня.

Подозрение на лице женщины сделало его ещё у́же:

— Вы получили ключ от города? В этом и дело? Или ещё в чьём-то ключе от города?

Константин сделала жест, который мог означать да, нет, или нечто среднее.

— Конечно, все врут на этот счёт.— добавила женщина, уверенность вернулась в её голос.

— Все врут обо всём.— беспечно отозвалась Константин.— Даже говоря правду.

Женщина рассмеялась:

— Получили образование в области масс-медиа? Семидиотика, так сказать?

Константин встала:

— Я не беру измором тех, кто утомляет меня.

‹…›