Павел Федорович Юдин (1899—1968) являлся в то время послом СССР в КНР.

Линия Сталина в китайском вопросе хотя в основном и была правильной, но в отдельные периоды он, Сталин в этом вопросе допускал серьёзные ошибки. В 1926 г[оду] в своих выступлениях Сталин преувеличивал революционные способности Гоминьдана, говорил о Гоминьдане как о главной революционной силе в Китае. В 1926 г[оду] Сталин давал китайским коммунистам указания об ориентации на Гоминьдан, рассматривая его как единый фронт революционных сил Китая. Сталин говорил, что надо опираться на Гоминьдан, следовать за этой партией, т. е. прямо говорил о подчинении Компартии Китая Гоминьдану. Это была большая ошибка, которая сковывала самостоятельную работу Компартии Китая по мобилизации масс, по привлечению их на сторону Компартии.

Через Коминтерн… Сталин, став фактическим руководителем Коминтерна после смерти В. И. Ленина [21 января 1924 года], давал ЦК КПК большое количество неправильных установок. Эти ошибочные и неправильные установки проистекали из-за того, что Сталин не считался с мнением ЦК КПК. В то время Ван Мин, будучи работником Коминтерна, часто встречался со Сталиным и тенденциозно информировал его о положении в КПК. Сталин, видимо, и считал только Ван Мина единственным выразителем мнения ЦК КПК.

Ван Мин и Ли Лисань, представлявшие КПК в Коминтерне, пытались сосредоточить всё руководство КПК в своих руках¹. Всех коммунистов, кто критиковал ошибки Ван Мина и Ли Лисаня, они старались представить оппортунистами. Меня… они называли правым оппортунистом и узким эмпириком…

Под тем предлогом, что 3-й пленум ЦК КПК [сентябрь 1930 года] при обсуждении путчистских ошибок Ли Лисаня не провёл до конца последовательной критики этих ошибок и якобы для того, чтобы исправить ошибки 3-го пленума ЦК КПК, через 3—4 месяца Коминтерн направил в Китай двух своих работников — Мифа и Ван Мина — с задачей провести 4-й пленум ЦК КПК². Тем не менее решения 4-го пленума ЦК КПК [январь 1931 года], принятые под нажимом Мифа и Ван Мина, фактически были более левацкими, чем линия Ли Лисаня. В них говорилось о том, что надо наступать на крупные города, захватывать их, а не вести борьбу за сельские районы. В решениях 4-го пленума ЦК КПК был допущен такой, например, загиб, что в блокированных Гоминьданом советских районах Китая была ликвидирована даже мелкая торговая буржуазия и прекратилась всякая внутренняя торговля. В результате такой политики китайская Красная армия, состоявшая в 1929 г[оду] из 300 000 бойцов, сократилась к 1934—[19]35 г[одах] до 25 000, а территория, входившая в советские районы Китая, сократилась на 99 %. Организации КПК в городах были разгромлены Гоминьданом, а количество коммунистов сократилось с 300 000 человек до 26 000 человек. Советские районы были полностью изолированы от остальной части страны и остались без каких-либо товаров, даже без соли. Всё это вызывало серьёзное раздражение населения советских районов.

В результате левацкой политики Ван Мина сколь-нибудь крупные районы, находившиеся под руководством КПК, сохранились в основном на Севере Китая (провинции Шэньси, Ганьсу, Нинся), куда власть Ван Мина не распространялась.

Примечания

1. Мао ошибается. Во время пребывания в Москве в 30-е годы Ли Лисань в отличие от Ван Мина не оказывал серьёзного влияния на политику Коминтерна и отнюдь не пытался сосредоточить всё руководство КПК в своих руках.↩
2. Мао ошибается. Ван Мин вернулся в Китай после учёбы в Коммунистическом университете трудящихся Китая, особом коминтерновском учебном заведении, функционировавшем в Москве в 1925—1930 годах, в начале марта 1929 года. Никакого задания проводить 4-й пленум он не имел (к тому времени и 2-го пленума ещё не созывалось). Что же касается Павла Мифа, то он прибыл в Китай менее чем через месяц после 3-го пленума в октябре 1930 года. Именно ему ИККИ вменил в обязанность созыв 4-го пленума.↩