Группа «Ленинград» довольно долго завоёвывала у меня доверие. Скупая информация никак не давала разобраться, что это — интеллектуальный изъёб или бред алкоголика.

В моём пионерском детстве я имел неосторожность вставить в свой магнитофон кассету «Гражданской обороны», в результате она застряла в нём навечно. Творчество «Ленинграда» состояние остолбенения не вызывало, мозг с трудом продирался сквозь дебри вычурного мата и намеренной похабщины. Подозрение, что это люди непростые, возникло после сообщений о концерте группы в поддержку радикалов, попавших в фашистские застенки в Риге. На такое решится не всякая современная рок-группа. Хотя «Ленинград», как известно, назло критикам, себя роком не считает. «Мы — самая лучшая говно-группа»,— здоровому сарказму ребят можно только позавидовать.

…Новосибирск. Первый день зимы. Модный ночной бар. Время приближается к вечеру. Скучающие телевизионщики со своей нехитрой аппаратурой. «Ленинград» должен приехать сюда обедать по ленинградскому времени. Вот появляются первые пассажиры. А вот лысый человек в дурацкой лыжной шапочке — Шнур. Странно, его, человека, почти не появляющегося на экране, в этом странном прикиде узнают сразу и бегут здороваться за руку.

— Вы из охраны? — интересуется он у одного из подбежавших, телеведущего в жёлтой кофточке.— Жаль.

Вечно торопливые слуги жёлтого дьявола усаживают Шнура перед телекамерами, приносят «Хайнекен» и тазик с пельменями. Начинается запись. О, бедные тиви-люди. Они думают, они интервьюируют знаменитость, но со стороны видно, что наоборот. И если пипикалка сломается, то передаче явно грозит закрытие.

— «Ленинград» всегда был коммерческой группой. Даже когда мы только начинали, я требовал от хозяина клуба, в котором мы выступали, ящик пива за концерт.

— Олигархи, которые держат мир за яйца.

— Конкретные фамилии грозят мне выбитыми мозгами.

— Зубы я сломал о бутылку «Пепси-колы». Никогда не пейте «Пепси-колу» — полная хуйня.

— Цою очень понравилась наша версия песни «Группа крови». Он сказал: «Отлично»!

— Ты думаешь, люди в рясе никогда не пьют и не ебутся?

— Я не служил в армии — это бесполезное занятие.

— Те люди, которых ты (ведущий) называешь «пацанами с понятиями»… Да если бы ты сидел в тюрьме, ты бы им сапоги лизал.

— Очень напрягает, что приходится пить, жрать, ебаться. Меня вот в последнее время очень волнует вопрос: «Зачем мы ебёмся?». Ведь не для продолжения рода. А ебаться очень хочется.

— Женщины такие привередливые твари.

— Все рокеры платят попсарям за то, что они делают своё говно. Ведь рокеры зарабатывают денег до хуя. Спросите у Кости, у Юры.

— «Ленинград» ни с кем не борется. Он всех победил.

(Дебильные вопросы ведущего опущены.)

И вот это давать в эфир?

А ещё Шнур сравнил процесс написания песен с процессом дефекации и рассказывал дебильные анекдоты.

Затем по первому снегу идём в самый продвинутый местный клуб, провести время перед концертом. Там куча старых хипанов и их молодых девок собралась поскорбеть по Джорджу Харрисону, который, как известно, «очень любил деньги». В какой-то момент организаторы затаскивают на сцену трёх дебилов — Шнура, Севыча и Пузо, которые исполняют неизвестную песню группы «Ленинград», которую, по словам Шнурова, он на днях написал в поезде метро. Песня с нескрываемым политическим контекстом.

И вроде всё пиздато,
И хуй с ним, с блоком НАТО,
Но только, когда напьюсь,
Снится Советский Союз

Разъярённые хипаны сгоняют «Ленинград» со сцены. Шнур убегает с кокетством нашкодившего подростка. На спинах музыкантов поклонники «Битлз» видят красочный советский герб с большими буквами СССР. Это выглядит как насмешка над битломанами, которым Союз явно не снится, снится Ливерпуль, да ну и хрен с ними.

Нет, «Ленинград» — люди другой «группы крови на рукаве». Начавшись как постмодернистский проект питерских говно-эстетов (типа Леонида Федорова), он перерос первоначально узкие рамки советского городского фольклора, а Сергей Шнуров вполне может претендовать на звание современного Егора Летова, человека открыто демонстрирующего загнивающему обществу его болезненное состояние. При этом, в отличие от писателя Сорокина, копание в грязи у Шнура не имеет ничего общего с её смакованием. В данном случае художественные средства адекватны провокационным целям творчества группы «Ленинград» (в случае, если такие имеются). На концертах у респектабельной публики вытягиваются лица, тем более, что многие не знают, на что идут. Ведь это ваши пороки, суки, ваша похоть, ваш пьяный угар, наркозависимость ваших детей, ваша страсть к дебильным песенкам, передаваемым по радио, ваш пофигизм и макиавеллизм.

Уникальность Шнура в том, что он сумел стать более чем клубным музыкантом, стать знаменем своеобразного социального протеста против загнивания постсоветского Вавилона. Протестом, почти лишённым политической составляющей, но, тем не менее, чрезвычайно эффективным. Недаром власти засуетились по поводу запрета мата в общественных местах, недаром. На концертах избранные места из неподконтрольной правительству РФ лирики распеваются хором, что до добра может не довести.

При этом Шнуров сочетает в себе как необузданность Сида Вишеза (рискну предположить, что он — самый раскованный персонаж отечественной говно-сцены), так и интеллектуальный заряд, ничуть не уступающий иным панк-философам. В любом случае его творческая натура, контуженная постсоветской реальностью, выражает стремление угнетаемых слоев общества избавиться от прибавочной репрессии, которая в нашем случае представлена похмельем, похотью и нехваткой денег. А использование нецензурной лексики служит одной цели — тотальному освобождению. Хотя, наверняка, Шнур со мной не согласится, ведь «„Ленинград“ ни с кем не борется, „Ленинград“ всех победил».