Венесуэла, наряду с Мексикой и Коста-Рикой, относится к числу наиболее развитых стран Латинской Америки. Богатейшие запасы нефти до последнего времени позволяли притупить остроту социальных противоречий, характерных для других стран этого региона. Но благополучие в условиях капиталистического общества не может продолжаться вечно — в этом [1996-м] году экономику Венесуэлы охватил жесточайший экономический кризис. Правительство ввело режим жёсткой экономии, который, как водится, ударил в первую очередь по карману беднейших слоёв населения.
В авангарде недовольства экономической политикой правительства выступили студенты. 8 октября в Валенсии, столице венесуэльского штата Карабобо, вспыхнули массовые студенческие волнения. Повод был по нашим меркам ничтожный — ну подумаешь, повысили тарифы на транспорт, ну не дали студентам никакой компенсации. У нас бы они просто заткнулись. Но не так в Венесуэле, где сильны традиции латиноамериканского революционного движения.
Если возмущённые студенты Южной Кореи выходят на демонстрацию с бутылками с зажигательной смесью, то венесуэльские студенты оказались на порядок круче — они вышли на улицы со скорострельными ручными пулемётами и обрезами дальнобойных винтовок. Радикально настроенные студенты — «энкапучадос» (как их здесь называют) — силой оружия поставили на место зарвавшихся полицейских, безжалостно избивавших демонстрантов. Результат столкновений десяток раненых полицейских, несколько сожжённых автобусов и торговых ларьков.
Вечером того же дня в столице страны — Каракасе вооружённые повстанцы из марксистско-ленинской организации «Бандьеро роха» (Красное знамя) совершили нападение на президентский дворец «Мирафлорес». Всю ночь в центре столицы, прилегающем к президентскому дворцу густонаселённом квартале «23 января», гремели выстрелы, рвались бомбы, шла перестрелка с правительственными войсками. Наутро власти, чтобы скрыть подлинную суть событий, заявили, что это гремели петарды и подгулявшие молодые люди стреляли в воздух в честь годовщины смерти Че Гевары. Конечно, к Че эти выстрелы имели непосредственной отношение; ночь для атаки была выбрана не случайно. Полиция никак не смогла прокомментировать тот факт, что в ту ночь она задержала в двух шагах от дворца двух «бандьеристов» в бронежилетах и с оружием в руках.
Но шила в мешке не утаишь. Вскоре власти были вынуждены признать: в стране началась партизанская война, и события ближайших дней подтвердили это.
11 октября официальная оппозиция — буржуазно-демократическая партия «Радикальное дело» и профсоюзы — наметили провести демонстрацию протеста против бесчеловечной экономической политики правительства. Доходы большинства венесуэльских семей сегодня ниже прожиточного минимума, и даже осторожная парламентская оппозиция решилась провести в этот день в столице «Марш пустых кастрюль». Но благодаря действиям революционных коммунистических агитаторов первоначально вялый протест приобрёл боевой накал. И в полицию полетели камни, взрывпакеты, бутылки с «коктейлем Молотова». «Марш пустых кастрюль» завершился грандиозным побоищем с полицией.
А драться с местной полицией сто́ит: как выяснилось из разгоревшегося вокруг зверств полиции скандала, в ней служат откровенные изверги. 22 октября в одной из тюрем Каракаса трое «национальных гвардейцев» согнали в камеру несколько десятков недовольных несовершеннолетних заключённых и забросали их гранатами со слезоточивым газом. Когда камеру открыли, все малолетние узники были мертвы… Вся страна возмутилась вопиющему факту садизма!
В тот же день, когда произошла эта трагедия, власти вынуждены были официально признать наличие революционной ситуации в стране и герильи в сельских районах. Причиной признания послужил запрос ультраправого депутата Умберто Челли о наличии в восточных районах страны партизанского движения по типу мексиканских «сапатистов». Выяснилось, что регулярно проникающие на венесуэльскую территорию колумбийские повстанцы ведут активную пропагандистскую и организационную работу среди индейского населения западных штатов Сулия и Амасонас, традиционно находящегося за пределами внимания властей. Так в глухих джунглях постепенно сложилась довольно мощная индейская армия, имеющая в качестве политкомиссаров колумбийских коммунистов. К ужасу правительства и правых политиков, произошёл «экспорт революции» из Колумбии в Венесуэлу.
Но в стране зреют и собственные революционные кадры и условия кризиса весьма способствуют этому. Каракас за последние дни превратился в своего рода «полигон» социального протеста, где обкатывают свои методы давления на властей различные слои венесуэльского общества. Вслед за водителями общественного транспорта на улицы выходят работники судебной системы, вслед за работниками министерства образования и здравоохранения на демонстрацию выходят уличные торговцы.
Всё это очень похоже на Россию, но нам не хватает смелости латиноамериканцев, мы просим у властей вместо того чтобы потребовать. Наши профсоюзы выходят на улицу словно для того, чтобы поплакаться в жилетку, вместо того, чтобы поднять с мостовой камень и засветить им в глаз ближайшему представителю власти. И конечно, не хватает нам лихих энкапучадос, которые вновь дали знать о себе во время состоявшегося в Каракасе 30 октября марша студентов и преподавателей вузов венесуэльской столицы, завершившегося крупными беспорядками и столкновениями с полицией. Двое полицейских и один попавший под горячую руку журналист оказались в больнице, десяток студенческих вожаков за решёткой, но зато правительство не может просто отмахнуться от такой демонстрации, подобно тому, как уже многие месяцы власти России не обращают ни малейшего внимания на мирные акции протеста профсоюзов.