Первый период охватывает годы Гражданской войны и нэпа, когда высший класс советского общества был в зачаточном состоянии, отношения собственности являлись неотрегулированными, большую роль в них играли представители старых классов, олицетворявшие индивидуализированный капитализм (нэпманы, кулаки и пр.). Генезис класса советской протобуржуазии происходил чрезвычайно оригинальным образом: его генерировали государство и коммунистическая партия, на словах ставившие задачу формирования бесклассового общества.

Центральным событием данного периода в процессах генезиса протобуржуазии стало введение в 1923 г. «номенклатурной» системы¹⁷, по сути очерчивавшей профессиональные контуры новой элиты общества. Появились зачатки корпоративного образования: в 1921 г. были созданы советско-партийные школы для подготовки советских, партийных, производственных кадров¹⁸. Готовились кадры и для отраслей хозяйства: за 1918—1928 гг. из высших учебных заведений СССР было выпущено 340 тыс. специалистов¹⁹. Начала складываться система привилегированной оплаты труда, связанная с введением особой системы снабжения продуктами в период Гражданской войны²⁰. Однако на данном этапе протобуржуазное самосознание класса ещё не оформилось. Зарождавшийся новый класс противопоставлял себя старому классу российской буржуазии, стараясь не походить на него ни внешним видом, ни образом жизни. Большинство представителей класса отрицали роскошь в быту (хотя бы на словах), внешний их вид приближался к народно-военизированному. Необходимой чертой биографии оставалась серьёзная политическая составляющая, связанная с активным участием в дореволюционной партийной деятельности, революционных политических процессах и Гражданской войне. Однако задача «научиться управлять Россией» уже была в повестке дня советской власти как магистральная линия деятельности нового высшего класса.

Второй период генезиса протобуржуазии относится к 1930 — первой половине 1960‑х гг. и может быть назван временем латентного вызревания класса. На этом этапе сформировался классический советский вариант протобуржуазного социального класса. Были очерчены его границы: в состав класса протобуржуазии входили первые лица центрального (союзного и республиканского) и региональных партийных комитетов, руководители союзных и республиканских министерств и ведомств, председатели край и облисполкомов, руководство банков в центре и на местах, руководители органов планирования, учёта и материального снабжения, руководители промышленных и сельскохозяйственных предприятий. Таким образом, данный класс концентрировал отряды высшей партийно-политической и хозяйственной элиты страны. О его численности можно судить по Всесоюзной переписи 1937 г.: категория «руководящий персонал» (ядро протобуржуазного социального образования) составляла 1313 тыс. чел., из них руководители предприятий, учреждений и их отделов — 1,05 тыс. чел. и председатели колхозов — 266,8 тыс. чел.²¹

Динамика численности «отрядов» протобуржуазии была разной. Например, в сельском хозяйстве России численность председателей колхозов сократилась со 170 тыс. чел. в 1938 г. до 67 тыс. чел. в 1950 г., численность директоров совхозов осталась в течение этого периода практически неизменной — около 2,8 тыс. чел.²² Постоянно нарастала численность финансовой верхушки банковского сектора: в 1940 г. только состав управляющих конторами Госбанка СССР на периферии равнялся 3686 чел., в 1958 г.— 4567 чел.²³ В связи с увеличением количества административно-территориальных единиц, разукрупнением краёв, ликвидацией большинства округов возросла и численность высшей областной (краевой) протобуржуазии. В 1941 г. в СССР было 107 краёв и областей и 8 округов, в 1954 г.— 133 края и области²⁴.

Всего по данным статистики в аппарате органов государственного управления, органов управления кооперативных и общественных организаций, в кредитных и страховых учреждениях СССР  (см. табл. 1) в 1932 г работали около 1,8 млн чел., в 1940 г. и в 1950 г.— около 2 млн, в 1960 г.— 1,5 млн. Эти показатели составляли до 1960 г. приблизительно 7 % от всех занятых в народном хозяйстве, в 1960 г. — чуть более 2 %²⁵. Следует учесть, что протобуржуазии в этой массе было сравнительно немного, основная часть являлась представителями менеджерской группы.

В целом присутствовала тенденция к консолидации протобуржуазного класса, отчётливо проявившаяся к началу 1960‑х гг., когда прошли хрущёвские сокращения чиновников, что укрупнило объёмы властных полномочий и прав оставшихся.

В 1930 — первой половине 1960‑х гг. складывается особая корпоративность протобуржуазии, включавшая, например, привилегированную систему обеспечения высшего класса. В 1932 г. отменён партмаксимум (максимальный месячный оклад для руководящих работников учреждений и предприятий, являющихся членами КПСС — он должен был составлять не более 150 % средней зарплаты по предприятию), что увеличивало разрыв в доходах верхушки и остальных слоёв советского общества. С 1932 г. заработная плата «коммунистов-хозяйственников, работающих на административно-хозяйственных должностях в производстве (директора, управляющие, начальники заводов, совхозов, МТС, затонов, железных дорог и т. п.)» оплачивались в размере от 400 до 700 руб. в месяц²⁸. Однако не фактор более высоких зарплат и привилегий стал основополагающим в деятельности протобуржуазного класса. Магистральным направлением деятельности этой группы было разделение функционала по осуществлению прав собственника (владения, распоряжения, пользования).

По мнению В. М. Полтеровича, рассмотревшего эволюцию права собственности в советском обществе, «в известной триаде, определяющей право собственности как право владеть, распоряжаться и пользоваться, первый элемент был наиболее консервативным. Государство реализовывало его в полной мере вплоть до 1988 г., назначая и сменяя высших руководителей предприятий. Права распоряжаться и пользоваться частично делегировались, причём соответствующие механизмы заметно эволюционировали»²⁹.

Стратегия управления собственностью определялась прежде всего в центральных и региональных комитетах ВКП(б) — КПСС. Внешне это выражалось в том, что они задавали направление экономического развития страны на долгосрочный и краткосрочный (пятилетний) период, рассматривали конкретные вопросы развития отраслей народного хозяйства и др. Любой документ партийных съездов и конференций содержит примерно этот перечень вопросов. Посмотрим на стенографический отчёт ⅩⅦ конференции ВКП (б), проходившей в 1932 г. В начале конференции с докладом «Итоги развития промышленности за 1931 г. и задачах 1932 г.» выступил С. Орджоникидзе. В прениях по докладу участвовали 38 чел., в основном секретари ЦК ВКП(б), главы областного и краевого партийного руководства, руководители предприятий, наркоматов и др. Затем с докладом «Директивы к составлению второго пятилетнего плана народного хозяйства СССР (1933—1937 гг.)» выступили В. Молотов и В. Куйбышев. Здесь состав участвовавших в прениях был схожий, добавились лишь несколько представителей Госплана³⁰.

Ещё более чётко функция партийного «отряда» протобуржуазии обозначилась в середине 1930‑х гг., когда была произведена перестройка структуры партийного аппарата по производственно-отраслевому принципу (в соответствии с решениями ⅩⅦ съезда ВКП(б)). Она предусматривала создание отделов по основным отраслям народного хозяйства и культуры как в центральном, так и в региональных партийных аппаратах³¹. Теперь руководители партийных комитетов территориального звена (области, района) несли прямую ответственность за результаты производственной деятельности, за весь комплекс социально-экономических проблем. Это неизбежно потребовало перехода к технократическому принципу формирования партаппарата: вместо «профессиональных революционеров» требовались и приходили в партийное управление инженеры, агрономы, экономисты и др.

«Отряд» протобуржуазии, непосредственно отвечавший за управление экономикой, концентрировался в правительстве страны и региональных исполкомах. К ведению правительственной верхушки (сосредоточена в СНК СССР — председатель, наркомы, затем в Совете министров — председатель, министры) в хозяйственном плане относилось непосредственное осуществление народно-хозяйственного плана и формирование государственного бюджета. Деятельность правительства была организована по отраслевому признаку, совнаркомы (позднее — министерства) руководили не только отраслью, но и предприятиями, объединениями, учреждениями и организациями.

Через институт планирования реализовывали свою часть права собственности высшие управленцы Госплана. Госплан являлся центральным органом управления в области планирования, был построен в основном по отраслевому признаку, его задачи состояли в подготовке (согласно решениям съездов КПСС и постановлениям ЦК КПСС и Совета министров СССР) планов хозяйственного развития и контроле за их выполнением. Госплан работал в тесной связи с министерствами, комитетами и ведомствами.

Финансовая часть, имевшая отношение к реализации разделённых прав собственности, была отдана Госбанку. Руководители Госбанка управляли налично-денежным оборотом, Госбанк проводил безналичные расчёты, осуществлял краткосрочное кредитование основных отраслей народного хозяйства и долгосрочное кредитование сельского хозяйства, на него было возложено кассовое исполнение государственного бюджета. В процессе исполнения своих функций Госбанк СССР осуществлял общегосударственный контроль за выполнением предприятиями и организациями установленных планов производства и реализации продукции и за соблюдением финансовой дисциплины.

Важнейшим механизмом осуществления прав собственника — владения, распоряжения и пользования — был внедрённый в систему управления народного хозяйства СССР в начале 1930‑х гг. принцип единоначалия. Он подразумевал, что есть одно должностное лицо, уполномоченное принимать все решения и несущее персональную ответственность за результаты деятельности. В системе разделённого права собственности данный принцип позволял довольно эффективно сформировать класс протобуржуазии и выстроить его иерархию. Особенно этот принцип помогал в реализации самого консервативного права в советской системе правовых и хозяйственных отношений — права владения. Видимо, эта часть набора прав собственности определяла действия иерархической структуры класса сверху вниз, очерчивая круг полномочий, функционал представителя протобуржуазного класса и позволяя легко заменять «кадры» класса в рамках воплощения разделённых прав собственника. Для дальнейшего изучения генезиса высшего класса советского общества нужно проанализировать одну из ключевых проблем — функционирование разделённого права собственности в коллективных действиях партийных, советских хозяйственных руководителей.

Внизу пирамиды класса собственников находились непосредственные руководители предприятий и организаций. В 1930 — начале 1960‑х гг. объём их прав был относительно невелик, особенно на государственных предприятиях, где существовала наиболее сильная регламентация деятельности. Председатели же колхозов, находясь в самом низу пирамиды со-собственников, обладали несколько большим объёмом полномочий. Согласно Примерному уставу сельхозартели 1935 г. председатели обладали правом распоряжения колхозным имуществом: заключали договоры на продажу или приобретение имущества, подписывали платёжные чеки и накладные на выдачу колхозной продукции, выдавали колхозникам денежные суммы под отчёт и т. д.³² Объём прав председателей в отношении колхозной собственности резко возрос после укрупнения колхозов, проводившегося с конца 1940‑х гг., а особенно в связи с реорганизацией машинно-тракторных станций³³. Роль председателя колхоза в распоряжении серьёзно увеличившимися колхозными капиталами возрастала.

Для рассмотрения разделённого права собственности показательна подчинённость низовых руководителей вышестоящим звеньям пирамиды со-собственников: председателей колхозов районному и областному уровням власти. Несмотря на то что формально председатель колхоза отчитывался только перед общим собранием колхозников, он входил в номенклатуру партийных органов, а следовательно, был им подконтролен. Председателей колхозов легко назначали и снимали по представлению райкомов партии. Об этом в 1935 г. нарком Я. Яковлев говорил партийному активу Москвы: «Не секрет, что в ряде краёв, областей и республик нередко районные комитеты партии и районные исполкомы смещают председателей колхозов без всякого опроса самих колхозов. Недавно… бюро Новосельского райкома Курской области в один приём, одним решением переместило 28 председателей артелей»³⁴. Ситуация послевоенного периода мало чем отличалась от довоенной. В 1953 г. Н. Каротамм, сотрудник Института экономики АН СССР, направил письмо на имя Н. С. Хрущёва, содержавшее описание «излишнего администрирования местных советских и партийных органов по отношению к колхозам», что проявлялось «в фактах навязывания колхозам плохих кандидатур на должности председателей колхоза»³⁵.

Особый интерес представляет изучение классового сознания зарождавшейся советской протобуржуазии. В изучении этой проблемы сделаны лишь первые шаги. Самосознание данной социальной группы эволюционировало в сторону понимания ею своих классовых интересов. У её представителей просыпался интерес к хозяйственному успеху, осмыслению стратегии удачного развития, получению прибыли и доходов. Значимыми и ценимыми качествами внутри слоя протобуржуазии стали чувство «настоящего хозяина», соответствующее мышление и образ действий. Так, председатель колхоза рассматривал дела сельхозартели вне отрыва от личностных устремлений — как «своё, кровное». Например, в дневнике председателя одного из колхозов Курской области Е. Маслова за сентябрь 1951 г. отмечалось: «Мечусь, как в угаре… У нас же до сих пор гречиха не убрана, 160 гектаров ржи не обмолочено. Пшеницу только свезли с поля. Начали копать сахарную свёклу… В третьей бригаде, что расположена в Нижних Деревеньках, нет настоящего хозяина. Нужно что-то предпринимать»³⁶. Такого рода записи довольно часты в этом дневнике.

Таким образом, на этапе 1930 — начала 1960‑х гг. класс протобуржуазии оформляется: определяется его доля в обществе, складываются основные отряды, формируется порядок его действия в системе государственного капитализма с разделённым правом собственности.

Третий этап генезиса высшего класса советского общества охватывает период со второй половины 1960‑х по 1991 г. Это время, когда сформированный класс протобуржуазии набирал силу и продвигался вперёд в осознании и реализации классовых интересов.

Особую роль здесь сыграла экономическая реформа 1965 г. В целом реформа повышала роль хозяйственного блока руководителей в управлении экономикой, что выразилось в увеличении роли хозяйственников (министерств, банков) во всех экономических процессах. Был принят ряд решений по данному вопросу, в частности Постановления ЦК КПСС и СМ СССР от 1 марта 1965 г. «О повышении роли Министерства сельского хозяйства СССР в руководстве колхозным и совхозным производством»³⁷, от 30 сентября 1965 г. «Об улучшении управления промышленностью»³⁸ и др.

Одной из сторон экономической реформы 1965 г. было серьёзное расширение прав директоров государственных предприятий и председателей колхозов. Теперь предприятия, переведённые на хозрасчёт, самостоятельно планировали многие стороны деятельности, за счёт собственных средств осуществляли инвестиции в производство, устанавливали долговременные договорные связи с поставщиками и потребителями, определяли численность персонала, размеры его материального поощрения. Из прибыли предприятия получали возможность формировать фонды развития производства, материального поощрения, социально-культурного назначения, жилищного строительства и др. Использовать эти фонды директора предприятий могли по своему усмотрению.

Для анализа укрепления позиций класса протобуржуазии показательна доля прибыли предприятий, оставшихся в их распоряжении (табл. 2).

Таким образом, в 1965—1980‑е гг. объём прав государства по распоряжению капиталами предприятий, финансовыми ресурсами законодательно ограничивается и сокращается. Директора предприятий всё более осознавали себя экономической и политической силой. Нередко они вступали в конфликт с центральной властью (министерства, Госплан), защищая свои финансово-экономические интересы. Н. Байбаков вспоминал, что каждый год в декабре Госплан СССР был заполнен директорами предприятий, которые просили снизить им плановые показатели, за что их в шутку звали «декабристами»⁴⁰.

Происходило и серьёзное расширение прав председателей колхозов. Согласно Примерному уставу 1969 г., колхоз мог объединять часть своих средств со средствами местных советов депутатов трудящихся, совхозов и других предприятий для осуществления строительства, заключать договоры с организациями на продажу сельскохозяйственной продукции, покупку машин, скота и т. д., открывать в Госбанке счёта и распоряжаться ими. Следовательно, при активном развитии товарно-рыночных отношений в сельском хозяйстве в 1960—1970‑е гг., увеличении государственных капиталовложений в колхозы председатель контролировал крупные финансовые потоки, распоряжался ими. В дальнейшем председатели колхозов значительно расширили свои полномочия, что зафиксировал и закрепил Примерный устав колхоза, принятый в 1988 г.⁴¹

В связи с экономическими преобразованиями в 1965—1980‑е гг. возросла роль хозяйственных и финансовых «отрядов» протобуржуазии в жизни страны. С 1960 по 1987 г. среднегодовая численность сотрудников в кредитовании и государственном страховании СССР выросла в 2,5 раза, а сотрудников аппарата органов государственного и хозяйственного управления, органов управления кооперативными и общественными организациями — на 50 %⁴². В 1987 г. в СССР численность сотрудников органов кредитования и государственного страхования равнялась 674 тыс., аппарата органов государственного управления — 1334 тыс., аппарата органов управления кооперативных и общественных организаций — 347 тыс., аппарата органов хозяйственного управления (объединений, комбинатов, трестов, контор) — 209 тыс.⁴³

Во второй половине 1960‑х — 1980‑е гг. довольно определённо было зафиксировано и место партийной протобуржуазии в системе со-собственников, что отражалось в Конституции СССР 1977 г.: «Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза… Коммунистическая партия определяет генеральную перспективу развития общества, линию внутренней и внешней политики СССР, руководит великой созидательной деятельностью советского народа, придаёт планомерный научно обоснованный характер его борьбе за победу коммунизма» (ст. 6). Таким образом, партийная элита закрепила за собой важнейшую роль, связанную с идеологическим и политическим руководством обществом. Реально эта роль распространялась и на экономику.

Высшая партийная номенклатура всё более склонялась к замкнутости и корпоративности. Теперь, чтобы занять высокое место в партийной иерархии, необходимо было выделиться «в низовом звене», пройти определённые этажи партийной лестницы, получить соответствующее не только высшее, но и высшее партийное образование — закончить Высшую партийную школу.

В 1960—1980‑е гг. в СССР сложился и существовал классический тип привилегий представителей протобуржуазного класса (прежде всего партийной его части): обеспечение дефицитными продуктами, дача, хорошая квартира в номенклатурном доме, служебная машина, отдых в санаториях, медицинское обслуживание и др. Однако все вышеописанные тенденции входили в серьёзное противоречие с одной из ведущих потребностей в самореализации буржуазии — повышении личных доходов и получении прибыли. Не менее важной частью её потребностей становилась и передача накопленного по наследству, что в условиях советской системы оказывалось под негласным запретом.

Оплата труда высших слоёв общества в СССР была относительно невысокой, о чём говорит слабая дифференциация доходов населения в стране (табл. 3).

Как видим, даже в годы косыгинской экономической реформы дифференциация доходов не превышала четырёх пунктов между крайними децилями, т. е. оказалась крайне низкой, а по сравнению с началом 1960‑х гг. видна была тенденция к сокращению дифференциации по доходам советского общества. Мало изменилась ситуация и к 1990 г. При среднемесячной заработной плате рабочих и служащих в отраслях народного хозяйства России 296,8 руб. в управлении заработная плата равнялась 363,5 руб., в кредитных организациях — 410,2 руб.⁴⁶, т. е. разница не превышала 1,5 раз.

Таким образом, во второй половине 1960‑х — 1980‑е гг. возникло трудноустранимое в рамках системы противоречие. Класс протобуржуазии сформировался, права его расширялись, росло стремление к полному овладению собственностью. Элита стремилась не только расширить свои экономические интересы, но достичь того статуса, когда собственность могла быть передана по наследству. Без этих прав элите недоставало мотивов для накопления богатства и передачи привилегий потомкам. Согласно исследованиям Э. Модсли и С. Уайта, члены советской партийной элиты конца 1980‑х гг. очень хорошо осознавали всю ограниченность привилегий, на которые они могли претендовать⁴⁷. Колебания партийной части протобуржуазного класса между идеологическими убеждениями и стремлением к собственности в конце 1980‑х гг. отражены, например, в результатах голосования в Верховном совете РСФСР по вопросам «реформ Силаева», вводивших рынок: в июле 1990 г. их поддержали 70 % правительственных чиновников и партийных руководителей и более 80 % депутатов, в прошлом профессионалов и управленцев, в то же время они высказались против приватизации⁴⁸.