Во время своей многолетней эмиграции В. И. Ленин часто выступал в различных городах Европы с докладами и рефератами для русских политических эмигрантов. Не раз он приезжал и в Цюрих.
Каждый его приезд был для Цюрихской секции РСДРП(б) чрезвычайным событием. Заранее извещённые о предстоящем реферате или докладе Ленина, все члены секции готовились к встрече с ним. Мы знали, что помимо выступления на собрании русских политических эмигрантов В. И. Ленин будет беседовать с нами в узком кругу большевиков.
Выступления Ленина в Цюрихе всегда вызывали огромный интерес среди довольно обширной политической эмиграции и русского студенчества. Никогда лекции и доклады лидеров других партий не привлекали такой большой аудитории и не вызывали такой активности её, как выступления Ленина.
Летом 1913 года1 Ленин выступал в Цюрихе с рефератом по национальному вопросу в большом зале ресторана «Zur Linden». Зал был набит до отказа. В связи с надвигавшейся войной, ростом национализма и шовинизма во всех странах столкновения и споры с меньшевиками-ликвидаторами и бундовцами по национальному вопросу особенно обострились. У меня, как и у многих цюрихских большевиков, не было полной ясности в трудном для нас национальном вопросе. Бундовцы выступали с положением о «культурно-национальной автономии» для национальных меньшинств в России; ППС (Польская социалистическая партия) требовала полного отделения Польши от России, а польские социал-демократы возражали против этого. Наша же позиция в национальном вопросе — право наций на самоопределение — вызывала большие споры, которые особенно обострились в эти годы. Надо было добиться полной ясности в этом вопросе, и я слушала речь Ленина с большим вниманием. Сложный и запутанный, как мне всегда казалось, национальный вопрос становился в изложении Ленина ясным и понятным. «Нет большего несчастья для нации, как покорить себе другую нацию
»,— подчёркивал В. И. Ленин. Взволнованно и страстно выступал он против угнетения слабых национальностей и горячо отстаивал право наций на самоопределение, вплоть до отделения.
После этого реферата состоялась встреча и беседа большевиков с В. И. Лениным. Большинство членов Цюрихской секции составляли рабочие. Многие из нас были связаны с швейцарскими рабочими длительной совместной работой на заводах и фабриках и входили в швейцарские профсоюзы. Но активного участия в швейцарском рабочем движении мы не принимали. Владимир Ильич очень интересовался настроениями швейцарских рабочих, их заработками и материальным положением, условиями их быта. Узнав, что мы не участвуем в работе Швейцарской социал-демократической партии, Владимир Ильич укорил нас за то, что, работая за станками бок о бок с швейцарскими рабочими, мы стоим в стороне от борьбы, которую они ведут в рядах своей партии. Он указал, что нам следует учесть особенности настоящего момента, что надвигающаяся война безусловно вызовет активное сопротивление сознательной и организованной части пролетариата во всех странах, надо к этому готовиться и помочь швейцарским рабочим занять в борьбе против войны революционную позицию. В. И. Ленин подробно охарактеризовал задачи рабочего движения в Швейцарии и нашу роль в нём. Эта встреча с В. И. Лениным всколыхнула нашу секцию. Каждый из нас как будто ожил для дела, к которому звал нас Ленин. Мы все включились в деятельность местных рабочих организаций.
В конце октября 1914 года В. И. Ленин приехал в Цюрих из Берна читать реферат о войне и отношении к ней революционной социал-демократии. Реферат вызвал чрезвычайный интерес всей цюрихской эмигрантской колонии. В это время в Цюрих и другие города Швейцарии в связи с началом войны съезжались политэмигранты из всех прилегающих к Швейцарии воюющих стран. В Цюрихе жили лидеры меньшевиков и других партий и партийных группировок: П. Б. Аксельрод, Р. А. Абрамович, Валецкий, Ф. Я. Кон, А. С. Мартынов, Л. Д. Троцкий, С. Ю. Семковский.
На реферат В. И. Ленина стремились попасть все, в том числе и случайно заброшенные войной в Цюрих русские обыватели, не имевшие никакого отношения к революционному движению. В афише сообщалось, что после реферата будут прения, поэтому на реферат явились все теоретики и вожди меньшевизма и других политических направлений. Многие из них 28 сентября (11 октября) присутствовали в Лозанне на докладе Г. В. Плеханова, который выступил как оборонец и слышали резкое выступление В. И. Ленина против Плеханова. Зная позицию Ленина в вопросе о войне, они пришли на его реферат в Цюрихе, чтобы выступить против.
Яркая интернационалистическая позиция, занятая В. И. Лениным против империалистической войны, его уничтожающая критика социал-предателей Ⅱ Интернационала, заострённая особенно против идеолога социал-предательства К. Каутского, большевистские лозунги: превращение империалистической войны в гражданскую войну против господствующих классов, поражение своего правительства в империалистической войне и призыв к созданию Ⅲ Интернационала — поразили присутствующих, как яркие молнии на чёрном грозовом небе.
Когда В. И. Ленин окончил доклад, в зале поднялся невероятный шум. Противники рвались к трибуне. Были объявлены прения, которые продолжались до наступления комендантского часа и весь следующий вечер. Первым и ведущим оппонентом выступил Троцкий, который начал свою речь с защиты Каутского. Он нападал на Ленина, назвавшего Каутского предателем дела рабочего класса. Он резко выступил против лозунга: «Поражение своего правительства». Заодно с ним и другие меньшевики, выступавшие в прениях, пугали нас тем, что в случае поражения Россия придёт к полному развалу, развитие промышленности остановится, пролетариат погибнет и некому будет совершить революцию против царизма. Они выдвигали лозунг: «Сначала победа, а потом революция».
На другой день после реферата Владимир Ильич пришёл к нам на собрание секций большевиков. В товарищеской беседе он снова возвратился к вопросу о необходимости непримиримой борьбы с шовинизмом и оборончеством, терпению помогал нам понять лозунг: «Поражение своего правительства». Поражение царизма, говорил он, безусловно, в интересах рабочего класса, это надо разъяснять не только рабочим, надо обращаться к солдатам, призывая их повернуть своё оружие против самодержавия, за дело рабочего класса, за превращение войны империалистической в войну гражданскую. «А не означает ли этот лозунг, что мы будем помогать немцам и способствовать их победе?» — задал кто-то вопрос. В. И. Ленин разъяснил товарищу, что такая же работа должна вестись в Германии, во Франции и во всех других странах, что работу среди войск надо вести упорно, терпеливо, не отступая перед трудностями, и в этом залог победы пролетариата в грядущей гражданской войне во всех странах Европы, как воюющих, так и нейтральных
— А что говорят рабочие о войне? Каково настроение у них? — спросил Владимир Ильич.
Мы подробно осветили положение на предприятиях, где работали. Я рассказала, что швейные фабрики в Цюрихе расширяются с каждым днём, так как рынки Германии перешли к Швейцарии, что работают там женщины разных национальностей. Среди них много итальянок, немок, француженок, полек, русских и др. И все они настроены против войны, потому что очень уж тяжело им приходится без мужей, которые призваны на военную службу. В. И. Ленин посоветовал нам покрепче связаться с активными, наиболее сознательными пролетариями, установить с ними личные связи и систематически разъяснять им суть лозунга превращения империалистической войны в войну гражданскую.
— Дайте им понять, что это единственный путь к освобождению трудящихся из того тяжёлого положения, в которое вверг их капитализм. Только в этом настоящий выход из войны для трудящихся всех стран,— говорил он.
Выступление В. И. Ленина и беседы с ним помогли нам найти своё место в политической борьбе швейцарских рабочих. Мы стали ещё активнее участвовать в деятельности цюрихских рабочих организаций и в движении рабочей молодёжи. С началом войны в Швейцарию съехалось много иностранной молодёжи, настроенной против войны. Она внесла оживление в работу юношеской организации. Вилли Мюнценберг, возглавлявший молодёжное движение в Цюрихе, поддерживал с русскими революционерами тесную связь. Он особенно активно привлекал к работе среди молодёжи нас, большевиков. Впоследствии В. Мюнценберг стал активным борцом за идеи Циммервальдской левой2 и пользовался большим вниманием со стороны В. И. Ленина.
8 февраля 1916 года В. И. Ленин приехал в Цюрих вместе с Н. К. Крупской на более продолжительное время3. Мы с мужем были огорчены, когда Владимир Ильич наотрез отказался поселиться у нас.
Владимир Ильич говорил приблизительно следующее:
— Хорошую вы нам предлагаете комнату. Она светлая и уютная. У вас тихо и спокойно. Но нам комната не подходит. Во-первых, нам надо жить поближе к центру, к библиотекам, где мы с Надей будем работать, во-вторых, нам хочется пожить в швейцарской рабочей семье, чтобы поближе увидеть, как живут здесь рабочие. А затем учтите, что у нас большая корреспонденция и почтальону придётся по нескольку раз на день подниматься к вам на четвёртый этаж. Да и людей к нам много ходит. Беспокойно вам будет.
Надежда Константиновна кивала головой, соглашаясь с доводами Владимира Ильича, и с сочувствующей улыбкой глядела на меня, видя, как я расстроена их отказом. Я действительно была чрезвычайно огорчена, хотя хорошо понимала неоспоримость этих доводов. Было ещё одно обстоятельство, которое Владимир Ильич имел в виду: он прибыл в Швейцарию из Австрии как политический эмигрант, по особому разрешению швейцарского правительства; его переезд из одного кантона в другой был связан со специальным разрешением кантональных властей. Находясь под особым наблюдением швейцарской полиции, Владимир Ильич считал, что ему лучше поселиться в семье швейцарского рабочего, а не у русских политэмигрантов.
Они поселились на Шпигельгассе, 14, в самой старой, средневековой части Цюриха, где узкие, кривые улочки и переулки густо застроены 2—3-этажными домами, верхние этажи которых нависают над улицами, от чего в них полутемно даже днём. Комната у «Ильичей» была довольно мрачная, хотя и с двумя окнами. Трудно было взбираться по узкой, крутой, с винтовыми поворотами, тёмной лестнице, которая и днём освещалась тусклой керосиновой лампочкой.
Но зато богатейшая центральная библиотека рядом и тут же, неподалёку, Народный дом с богатым читальным залом, где можно в любое время дня и по вечерам просматривать газеты и журналы на разных языках. На каждом углу этого густонаселённого района были небольшие рестораны, где можно было дёшево пообедать и встретиться с нужными людьми. Утром, в обед и вечером улицы заполнялись рабочим людом и кругом раздавался говор на разных языках. Эта среда была по душе Ленину и Крупской. Ленин был очень доволен комнатой и своими хозяевами — семьёй сапожного мастера Каммерера.
В. И. Ленин и Н. К. Крупская собирались пробыть в Цюрихе лишь 2—3 недели, чтобы поработать в библиотеках. Владимир Ильич писал тогда книгу «Империализм, как высшая стадия капитализма»4. Он торопился закончить эту работу, зная, как она нужна именно сейчас, в разгар империалистической войны.
Напряжённо работая над книгой, Владимир Ильич много времени отдавал собиранию и сплочению международных революционных сил. Он подолгу беседовал с левыми социалистами, прибывавшими в Швейцарию из разных стран, разъясняя им сущность подлинно революционных позиций международного пролетариата. Вспоминаю, как Ленин рассердился, когда узнал, что один рабочий из Голландии, побывавший в большевистском секции, уехал, не повидавшись с ним лично. Ленин с пристрастием расспрашивал секретаря секции М. М. Харитонова об этом рабочем и был очень недоволен, что его не привели к нему для разговора.
Работа над книгой «Империализм, как высшая стадия капитализма» затянулась. В. И. Ленину и Н. К. Крупской понравилось в Цюрихе, и они решили окончательно обосноваться в нём на «постоянное жительство». Большевистская секция, в которой состояло 10—12 человек, обогатилась двумя членами — в неё вступили В. И. Ленин и Н. К. Крупская.
В. И. Ленин и Н. К. Крупская держались в стороне от русской эмигрантской колонии, представлявшей собой конгломерат различных политических группировок. Они не посещали ни эмигрантского клуба, ни его читальни. Не видели их и на собраниях, на вечерниках и тому подобных мероприятиях, которые проводились в эмигрантском клубе. Но они всегда приходили на собрания большевистской секции, которые проводились не чаще одного раза в месяц.
Был у нас в Цюрихе «кружок самообразования рабочих», в который входили политэмигранты — рабочие из России — не зависимо от их принадлежности к политической организации. Каждый член этого кружка считался членом Швейцарской социал-демократической партии со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями.
В описываемый период в кружке было около 30 человек. Все большевики входили в его состав. В кружок вступили В. И. Ленин и Н. К. Крупская, когда они окончательно обосновались в Цюрихе. В кружке кроме большевиков было несколько меньшевиков, бундовцев, плехановцев, латышских и польских социал-демократов.
Сплочённое и активное ядро кружка состояло из большевиков. Работа в кружке велась преимущественно по политическому просвещению: читались лекции, рефераты, доклады, которые сопровождались горячими дискуссиями. Владимир Ильич придавал работе в этом кружке серьёзное значение. Он выступил с докладом об империализме, иллюстрируя его яркими примерами из области международной экономики и политики и читая отдельные разделы из рукописи «Империализм, как высшая стадия капитализма». Мы все слушали Владимира Ильича как зачарованные. Каждый, кому выпало счастье хоть раз слушать Ленина, знает, как действовали на слушателя его страстные, правдивые, простые, доходчивые слова. Так было и здесь, в этом кружке, где Ленин сидел среди нас, обращаясь к каждому, вглядываясь каждому в глаза, как бы стремясь узнать, дошли ли его слова, поняты ли его идеи.
Слова В. И. Ленина о продажности социал-демократических вождей больше всего взорвали меньшевиков, присутствовавших на этом собрании. Елизавета Петровна Смидович (Димка) яростно набросилась на Ленина, защищая меньшевиков, а Д. Рязанов пришёл в такое неистовство, что, стуча кулаками по столу, кричал: «Не быть Ⅲ Интернационалу без Каутского!»
Но ведь Ⅲ Интернационал уже создаётся, а вы, Рязанов, этого не видите,— с иронической усмешкой отвечал ему Ленин. В каждой стране уже есть свои Карл Либкнехт и Роза Люксембург, а вы не замечаете роста сил, которые группируются вокруг Циммервальдской левой.
В конце 1916 года В. И. Ленин особенно активно участвовал в швейцарском рабочем движении. Он не только посещал собрания цюрихских рабочих, но и сам всё чаще стал выступать на больших собраниях и митингах рабочих и революционной молодёжи. В. И. Ленин деятельно участвовал в подготовке и проведении кантональных и общешвейцарских съездов социал-демократической партии. Тогда же он написал свои тезисы «Задачи левых циммервальдистов в швейцарской с.‑д. партии»5, в которых указывал пути борьбы против войны.
Революционное движение среди швейцарских рабочих нарастало. Всё чаще и сознательнее становились выступления рабочих масс Швейцарии против войны. С ростом рядов и активности швейцарских сторонников Циммервальдской левой выявлялась необходимость создать организацию, которая бы руководила этим движением. Такая организация вскоре была создана под невинным названием «Кегельклуб». В неё входили Фриц Платтен — секретарь Социал-демократической партии Швейцарии и Нобс — редактор цюрихской газеты «Volksrecht». Активной силой её была большая руководящая группа из «Союза молодёжи» во главе с Вилли Мюнценбергом; из русских политэмигрантов входили В. И. Ленин, Н. К. Крупская, М. Г. Вронский, М. М. Харитонов и ещё несколько человек.
Этой организации Ленин придавал большое значение. Он стремился сколотить из неё крепкую сплочённую ячейку будущего, Ⅲ Интернационала.
Наступал январь 1917 года — приближалась годовщина 9 января. Владимир Ильич согласился выступить на митинге молодёжи в Народном доме на тему, посвящённую революции 1905 года. Выступить на немецком языке для В. И. Ленина не представляло большой трудности — он свободно владел этим языком. Он написал весь текст своего доклада на немецком языке и обратился ко мне с просьбой прослушать его.
Вечером, накануне доклада в Народном доме, Владимир Ильич пришёл к нам домой вместе с Надеждой Константиновной. Я успела заранее внимательно просмотреть небольшую стопку листков, формата несколько меньше тетради, исписанных на одной стороне мелким, размашистым, не очень разборчивым почерком Ленина.
— Здравствуйте! Вот и докладчик явился,— смеясь, обратился ко мне Владимир Ильич, когда я открыла им дверь.
На ходу он продолжал:
— Что ж, сейчас и начнём. Уже 8 часов, а вам ведь рано вставать на работу.
Не мешкая, мы уселись за стол. Я вернула ему его рукопись. Просмотрев листки, Владимир Ильич снял с цепочки свои большие карманные часы и положил их перед собой на стол.
Я села с левой стороны, чтобы было удобнее заглядывать в его текст. Отметив время по часам, Ленин начал читать доклад, стараясь несколько сдерживать свойственный ему быстрый теми речи. Содержание доклада мне было знакомо, но, читая его накануне, я сосредоточила всё внимание на языковой стороне дела, на оборотах речи, как и просил меня Владимир Ильич. Теперь я следила за ходом его мысли.
Доклад в большом зале Народного дома 9 (22) января 1917 года был с энтузиазмом встречен огромной аудиторией рабочих и молодёжи. Особенное впечатление произвела та часть его речи, в которой Ленин излагал ближайшие перспективы революционного движения в Европе6.
В воспоминаниях о В. И. Ленине Надежда Константиновна Крупская часто говорила о том, как напряжённо Ленин работал, как много тратил душевных сил и как временами уставал, как нуждался в отдыхе. Оба они очень любили природу, и Надежда Константиновна старалась создать ему передышку в работе и отдых на лоне природы.
Одним из излюбленных мест, куда они направлялись в часы досуга, был Zurichberg — невысокая лесистая гора за чертой города. На неё можно было подняться по фуникулёру или пешком по пологой извилистой тропе. Изредка, по воскресеньям, мы с мужем присоединялись к ним для совместной прогулки. «Ильичи» обычно подъезжали к нам на трамвае. Отсюда начинался подъём на гору, сначала мимо красивых коттеджей, расположенных по склону горы, а затем по открытой тропе, которая постепенно переходила в узкую извилистую тропинку. С обеих сторон её тянулись обширные луга, покрытые чудесными душистыми травами и полевыми цветами. Поднимаясь вверх, мы часто останавливались, чтобы глубоко вдохнуть аромат цветов и чистый горный воздух.
Взобравшись на вершину горы, мы обычно заходили в безалкогольный ресторанчик, где утоляли жажду, покупали шоколад и расходились по лесу в разные стороны, чтобы побродить и отдохнуть в тенистых местах. Владимир Ильич и Надежда Константиновна отправлялись в свои излюбленные уголки, и мы старались не нарушать их покоя.
Вспоминаю, как Владимир Ильич и Надежда Константиновна пришли к нам в гости, на именины моей дочери, 30 января (12 февраля) 1917 года7. Девочке исполнилось два года. Мы просили Владимира Ильича и Надежду Константиновну прийти к 4 часам в воскресенье. Наше приглашение было встречено с радостью. Но они запоздали. Давно пришли Мария и Илья Мирингофы, явился и Гриша Усиевич и другие товарищи, а «Ильичей» всё не было. Мы гурьбой летели к дверям, как только раздавались шаги на нашей лестнице, и, не ожидая звонка, распахивали их. Видно, что-то непредвиденное задержало Владимира Ильича. Все приуныли. Вдруг раздался резкий звонок. Это они! Бежим вдоль коридора, а за дверями уже слышен весёлый смех Владимира Ильича. Распахиваем двери. Входят улыбающиеся Надежда Константиновна и Владимир Ильич с небольшим пакетом в руке. Оба они явно чем-то очень довольны.
Не выпуская пакета из рук, Владимир Ильич поздоровался со всеми товарищами и начал развязывать верёвочку и разворачивать бумагу. Он торопился: ему не терпелось скорей показать свою удачную покупку. Смеясь, он при этом рассказывал:
— В магазине игрушек у нас глаза разбежались. Смотрим: на полках и стойках кругом множество всяких игрушек; мы растерялись, не знали, что и выбрать. «Купим вот ту красивую куклу»,— говорит Надя. «Нет, это не пойдёт,— отвечаю я,— не станем мы покупать куклу, поищем что-нибудь поинтереснее». Продавец всё подавал нам игрушки: были тут и зайцы, и кролики, и котята, и мячи и т. д. «Нет,— говорю я,— всё не то». Осматриваю полку за полкой и вдруг на самой верхней полке вижу вот эту самую собачонку. Одно ушко у неё торчит кверху, на шее красная ленточка с бубенцом, острая мордочка, и такой у неё шельмоватый р-р-революционный вид. «Вот,— говорю я Наде,— эту собачку мы и возьмём!» Ну, какова? Нравится?
Владимир Ильич при этом так заразительно смеялся, показывая нам игрушку со всех сторон и любуясь ею сам, что мы все пришли в восторг. Надежда Константиновна глядела на Ильича, и лицо её светилось радостью: Владимир Ильич отдыхал от своего напряжённого труда, и именно это радовало её. Безусловно, это была её инициатива пойти вместе в магазин игрушек, и как естественно было её предложение купить для двухлетней девочки куклу! Но предложение не пришлось по душе Ильичу. Ему хотелось найти игрушку, созвучную его настроению. И он остановил выбор на собачке с красной ленточкой. Владимир Ильич принёс девочке не только понравившуюся ему игрушку, но и радость, которую он испытал от удачной покупки.
А именинницу больше всего занимал весело смеющийся дядя, который смотрел на неё сияющими глазами, протягивал чудесную собачку с бубенцом на шее. Она схватила игрушку обеими ручками и бросилась ко мне.
Владимир Ильич знал, что девочка целую неделю находится в яслях и только по воскресеньям бывает дома, что она разговаривает только на немецком языке. Через несколько минут девочка заливалась радостным смехом, подпрыгивая на коленях Владимира Ильича в такт его песенке на немецком языке.
Когда они наконец устали от «скачек», Владимир Ильич подбежал к двери и спрятался за неё, малышка с визгом понеслась за ним, хватая его за полу пиджака.
Всем нам было весело в этот памятный день, но Владимиру Ильичу игра с ребёнком доставила особенно большое удовольствие. Такая радость доступна только людям большой души.
Таким человеком и был Владимир Ильич.
Прошли долгие, долгие годы. Мы сохранили подарок Владимира Ильича и Надежды Константиновны как семейную реликвию. В 1960 году я сдала эту игрушку в Музей революции.
Было начало апреля 1917 года. Мучительно переживал В. И. Ленин в последние дни своего изгнания отрыв от родины, где бушевала революция. Кончились наконец муки неизвестности: как вернуться в Россию. Пришло сообщение от Фрица Платтена, что состоялось соглашение о проезде русских политических эмигрантов из Швейцарии в Россию через Германию. В. И. Ленин объявил нам, что надо немедленно готовиться к отъезду. Дел было много. Надо было оповестить все секции большевиков, рассеянные по многим городам Швейцарии, помочь выехать товарищам, у которых не было денег, организовать отъезд, устроить остающиеся семьи. В. И. Ленин придавал большое значение тому, чтобы выехало как можно больше политэмигрантов, и прилагал к этому немало усилий. Перед отъездом в ресторане «Zähringer Hof» в обеденный час была устроена прощальная встреча отъезжающих с остающимися в Швейцарии политэмигрантами. Это было многолюдное, бурное собрание. После выступления В. И. Ленина был прочитан текст подписки участников поездки, в котором они заявляли, что возвращаются на родину, невзирая на угрозу Милюкова предать суду тех, кто поедет в Россию через Германию.
В последний день пребывания в Цюрихе Владимир Ильич вручил мне свою сберегательную книжку, в которой значился остаток вклада в 5 франков и 5 сантимов, с просьбой «реализовать» эти деньги и принять их в уплату членских взносов за себя и Надежду Константиновну за апрель месяц. «Простите, что обременяю вас этим поручением, но не хватило времени сделать это самому»,— с извиняющейся улыбкой сказал Владимир Ильич, пожимая мне руку на прощание.
Я была ошеломлена. В такой волнующий момент В. И. Ленин подумал об уплате членских взносов за апрель месяц. Никто из отъезжающих товарищей не вспомнил об этом. Да и я, как казначей Цюрихской секции большевиков, не напомнила им об этом, так как считала, что ещё в апреле они будут в Петрограде.
Сберегательную книжку В. Ульянова я не сдала в банк, решив сохранить её на память о встречах с Лениным и Крупской в политической эмиграции. Я привезла её с собой, когда вернулась на родину, и впоследствии сдала в Истпарт. Теперь она хранится в архиве Института марксизма-ленинизма8.
Через короткое время после отъезда В. И. Ленина и группы политэмигрантов буржуазная печать Швейцарии подняла бешеную клеветническую кампанию против большевиков, и в особенности вокруг имени Ленина. Газеты заполнялись лживыми статьями о том, что Ленин получил от германского правительства 2 миллиона франков, что «бывший эмигрант Ульянов со своими единомышленниками» захватили в Петрограде дворец балерины Кшесинской и роскошествуют в нём.
Тогда-то я решила предъявить сберегательную книжку В. Ульянова в Цюрихский кантональный банк, где хранился вклад в 5 франков и 5 сантимов. Обратилась к главному кассиру и предъявила ему сберегательную книжку В. Ульянова. Движением руки он указал мне на окно рядом, где сидел один из младших клерков банка.
— Прошу обратить внимание на эту сберкнижку. Известен ли вам этот вкладчик? — спросила я главного кассира, вновь протягивая ему сберкнижку. Он взял её у меня и стал внимательно разглядывать.
— В. Ульянов. Как? Тот самый Ульянов, который жил как политический эмигрант у нас в Цюрихе, а сейчас в России стал таким знаменитым человеком? Ульянов, о котором пишут во всех газетах?! — воскликнул он.
— Да,— ответила я как можно сдержаннее.— Это тот самый В. Ульянов, политический эмигрант, который проживал в старом Цюрихе, на Шпигельгассе, 14, у сапожного мастера Каммерера. Теперь он после долгих лет изгнания вернулся в Россию, чтобы вместе с народом добиться свободы и счастливой жизни для своей родины.
К окну главного кассира подходили один за другим сотрудники банка. Всех заинтересовал «знаменитый вкладчик». Сберегательная книжка стала переходить из рук в руки, все с изумлением разглядывали записи в книжке:
Имя и фамилия — Владимир Ульянов.
Год рождения — 1870.
Место рождения — Симбирск, Россия.
Место жительства — Цюрих Ⅰ, Шпигельгассе, 14.
Видно было, что их поражает и незначительность вклада и то, что Ленин жил в старой части Цюриха, где ютилась беднота, исключительно рабочий люд.
— Что же,— обратился ко мне, наконец, главный кассир, возвращая сберкнижку,— можете закрыть счёт и получить этот вклад.
— Нет, благодарю вас,— ответила я.— Не для того я пришла к вам и не для того предъявила сберегательную книжку Ульянова, чтобы получить вклад в 5 франков. Эту сберкнижку я увезу с собой на родину — в Россию, а вклад пусть остаётся в банке Швейцарии. Не велик вклад, но зато велик его вкладчик. Мне лишь хотелось, чтобы вы узнали об этом. Это — цель моего прихода в банк.
Я попрощалась и пошла к выходу. Оглянувшись, я увидела изумлённых клерков; они всё ещё стояли у окна главного кассира.
Примечания- Это было 26 июня (9 июля) 1913 г. Ред.↩
- Международное объединение революционных интернационалистских элементов, созданное В. И. Лениным в 1915 г. на Циммервальдской конференции. Ред.↩
- Из Берна в Цюрих В. И. Ленин и Н. К. Крупская переехали 28 или 29 января (10 или 11 февраля) 1916 г. Ред.↩
- См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 27, с. 299—426. Ред.↩
- См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 30, с. 196—208. Ред.↩
- См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 30, с. 306—328. Ред.↩
- Это было 29 января (11 февраля) 1917 г. Ред.↩
- История сберегательной книжки В. И. Ленина такова: В. И. Ленин и Н. К. Крупская проживали в Швейцарии на несколько особом положении, чем все остальные политические эмигранты, которые могли свободно переезжать из кантона в кантон, из города в город, которым не требовалось для этого специальных разрешений от полицейских властей и внесения на этот случай залогов.
Когда началась империалистическая война, В. И. Ленин и Н. К. Крупская выехали из Австрии и по ходатайству Швейцарской социал-демократической партии получили убежище в Швейцарии с правом жительства в Берне — столице Швейцарии до 12 (25) января 1917 года. Когда В. И. Ленин решил поехать в Цюрих в январе 1916 года, ему потребовалось на это специальное разрешение полицейского управления Цюриха. 5 (18) апреля 1916 года В. И. Ленин в своём заявлении в полицейское управление Цюриха просил разрешить ему пребывание в Цюрихе без специально оформленных документов на время его работы над книгой, чтобы иметь возможность использовать цюрихские библиотеки. Ходатайство было удовлетворено. В конце 1916 года В. И. Ленину снова пришлось обратиться в полицейское управление Цюриха, так как 12 (25) января 1917 года истекал срок жительства в Швейцарии. В заявлении от 15 (28) декабря 1916 года он ходатайствует о продлении срока проживания в Цюрихе до 31 декабря 1917 года. При этом он сообщает, что требуемый залог в сумме 100 франков он внёс 28 декабря 1916 года в Цюрихский кантональный банк на сберегательную книжку № 611361.
Это и была та сберегательная книжка, которую В. И. Ленин вручил мне перед своим отъездом из Швейцарии. 3 апреля (2 апреля. Ред.) 1917 года (по новому стилю) В. И. Ленин изъял из банка 95 франков, так как готовился к отъезду из Швейцарии в Россию. Книжку же с остатком залога в 5 франков и 5 сантимов он вручил мне для оплаты членских партийных взносов за апрель месяц 1917 года. Р. X.↩