«С самого детства я никогда не говорил о себе… Такова была моя природа. Я был молчалив… Я довольно застенчив. Я не хотел называть себя лидером. Я никому не рассказывал ни о своём брате, ни о своей сестре, потому что не хотел беспокоить их. Если бы со мною что-то случилось, то я не хотел бы, чтобы они имели к этому хоть какое-то отношение. В результате некоторые люди думают, будто мне нет дела до них. Скорее наоборот, я уважаю, я люблю своих родственников. Но свои политические взгляды я им так и не раскрыл».

«Я слышал, люди говорят, что моя дочь [Меа Ситха] не очень способна к обучению. Она медлительна. Ей плохо даётся математика, зато со словесностью дела обстоят гораздо лучше.

Она как я. Но это нормально. Если она слаба в одной области, то может быть сильна в чём-то ином».

«Я слушаю радио каждое утро. „Голос Америки“. Но утром у них мало новостей. Вечерние новости лучше».

«Люди говорят о Туолсленге, Туолсленге, Туолсленге, но, когда мы смотрим на фотографии, там одно и то же. О Туолсленге я впервые услышал по „Голосу Америки“. Я вслушивался дважды. И есть документы от людей, которые исследовали скелеты… Согласно им, если вы внимательно присмотритесь к черепам, то увидите, что они меньше черепов, характерных для представителей кхмерского народа».