В нашем просвещении есть ещё очень много проблем, причём главная из них — догматизм. Если говорить о системе образования, то её мы в настоящее время реформируем.

При ныне действующей системе образования срок учёбы слишком велик, предметов слишком много, в методике преподавания ещё много плохого. Учащиеся читают учебник и всего лишь учебник, заучивают понятия и всего лишь понятия, и больше ничего не знают. Они не трудятся физически, не могут отличить один злак от другого. Многие учащиеся не имеют понятия, что такое корова, лошадь, овца, курица, собака, свинья, не могут сказать, где рис, где гаолян, просо, пшеница, кукуруза. Только в возрасте двадцати с лишним лет учащийся заканчивает вуз. Срок учёбы слишком велик, предметов слишком много, применяется метод накачки знаниями, а не развития способностей. На экзаменах к учащемуся относятся как к врагу, подставляют ему ножку. (Смех.) Поэтому я прошу вас ни в коем случае не верить слепо в китайскую систему образования, не считать её совершенной. Её ещё нужно реформировать, проблем здесь очень много, многим она не нравится. Пока что мало кто одобряет новые методы, большинство их не одобряет. Наверное, я вылил на вас ушат холодной воды: вы хотели видеть хорошее, а я как нарочно говорю о плохом. (Смех.)

Но это не значит, что хорошего совсем нет. Возьмём, к примеру, такую отрасль, как геология. От старого общества нам досталось всего 200 учёных и техников, работавших в геологии, а теперь их 200 с лишним тысяч.

Если говорить в целом, то интеллигенты, работающие в промышленности, сравнительно хороши, потому что они имеют дело с реальной действительностью. Те, кто занимается теоретическими дисциплинами, то есть чистой наукой, плохие, конечно, но всё же лучше, чем представители гуманитарных наук. Последние наиболее оторваны от действительности, чем бы они ни занимались: историей, философией или экономикой — всё равно они слишком оторваны от действительности, они меньше всех понимают, что происходит в мире.

Я уже говорил, что в нас нет никаких выдающихся качеств, дело всего лишь в том, что мы кое-чему научились у простого народа. Конечно, мы немного знаем марксизм-ленинизм, но изучать только марксизм-ленинизм недостаточно, нужно изучать китайские проблемы, исходя из особенностей Китая и его действительности.

Мы, китайцы (к примеру, такие люди, как я), поначалу не очень разбирались в положении Китая; мы знали, что нужно бороться против империализма, против приспешников империализма, но как бороться, не знали. Поэтому требовалось, чтобы мы изучили положение в Китае так же, как вы изучаете положение в вашей стране. На это у нас ушло очень много времени; от создания Коммунистической партии Китая до освобождения всей страны прошло 28 лет, и только после этого мы постепенно создали целую систему политических установок, подходящих Китаю.

Источником силы являются народные массы. Тот, кто не отражает требований народных масс, никуда не годится. Нужно набираться знаний среди народных масс, вырабатывать политический курс, а потом уже воспитывать народные массы. Так что, если хочешь стать учителем, нужно сначала стать учеником. Ни один учитель не родился учителем. Да и став учителем, всё равно нужно учиться у народных масс и знать, в каком состоянии находится твоя учёба; следовательно, в педагогической науке заключено две науки — психология и педагогика. Не понимая действительности, научиться чему-либо невозможно, а хоть и научишься — применить не сможешь.

При университете Цинхуа есть завод, это — техническая школа. Нельзя допускать, чтобы студенты имели лишь книжные знания и не работали сами. Но при гуманитарных факультетах вузов трудно организовать заводы, нельзя создать, например, завод литературы, завод истории, завод экономики или завод повестей и романов. Гуманитарные факультеты должны рассматривать в качестве своего «завода» всё общество. Преподаватели и студенты должны иметь контакты с крестьянами и городскими рабочими, с промышленностью и сельских хозяйством, иначе от выпускников не будет большого проку. Взять, к примеру, студентов-юристов: если не изучать положение дел с преступностью в самом обществе, нельзя изучить юриспруденцию. Не может быть какого-то юридического завода — в качестве такового следует рассматривать всё общество. Поэтому, если сравнивать, то у нас самыми отстающими являются гуманитарники, а всё потому, что как студенты, так и преподаватели слишком мало сталкиваются с действительностью. Только и знают, что лекции в аудиториях, книжную философию, а ведь если философию изучать, не идя в общество, в народ, не углубляясь в природу, то изученная таким образом философия не будет иметь применения — будешь знать лишь некоторые концепции, и всё. Так же обстоит дело и с логикой; можно прочесть учебник, но понять из него немногое, понять всё можно постепенно в процессе практики. Когда я изучал логику, я не очень её понимал, лишь когда я стал её применять на практике, я начал её постепенно понимать. Сейчас я говорил о логике, но если взять, скажем, литературу, то здесь нужно изучать грамматику; когда я её учил, то тоже не очень понимал, и только когда сам начал писать, понял полезность грамматики. Люди пишут свои сочинения так, как они привыкли, и говорят так, как они привыкли, обходятся и без знания грамматики. У нас в Китае несколько тысяч лет не было такой науки, как грамматика. Тем не менее сочинения древних написаны довольно хорошо. Конечно, я отнюдь не выступаю против изучения грамматики. Что же касается стилистики, то её можно изучать, а можно и не изучать. Великие писатели вовсе не были специалистами по стилистике. Я вот изучал стилистику, но не очень в ней разбираюсь. А вы что, изучаете стилистику, прежде чем писать статьи?