Нынешний переворот в Пекине¹ так потряс торговцев, никогда не интересовавшихся политикой, что они вдруг подняли головы и обратили внимание на политику. До чего радостное событие: Шанхайский союз торговцев² 14 июня обнародовал декларацию, в которой призывает созвать национальную конференцию для решения государственных дел, а Генеральная торговая палата Шанхая³ на общем собрании 23 июня приняла декларацию, обращённую ко всей нации.

«Осмеливаемся со всей прямотой объявить Китаю и загранице,— говорится в этой декларации,— что с 14 числа сего месяца нашим народом не признаётся право Цао Куня и Гао Линъюя⁴ представлять государство во всех внутренних и внешних акциях, совершаемых ими вследствие захвата власти. Военным и гражданским властям провинций направлены телеграммы с просьбой поддерживать общественный порядок во вверенных им районах в целях сохранения существующего положения, а конструктивные дела по ликвидации разного рода нежелательных последствий должны решаться сообща со всем народом».

Одновременно Генеральная торговая палата приняла решение не признавать парламент, который «не может изъявлять волю народа», и учредить комитет демократического управления в качестве органа, призванного активно решать государственные дела. Такие действия Шанхайского союза торговцев и Генеральной торговой палаты Шанхая, в общем, являются первым словом в политике, сказанным торговцами; в общем, торговцы уподобились той птице, которая после трёхлетнего молчания однажды запела и удивила весь мир⁵.

Нынешние политические проблемы в Китае сводятся просто к одной проблеме национальной революции, а не к другим проблемам. Силами народа свергнуть милитаристов и иностранных империалистов, помогающих милитаристам совершать преступления,— такова историческая миссия китайского народа. Эта революция — дело всей нации, а составляющие нацию торговцы, рабочие, крестьяне, учащиеся, преподаватели и служащие — все равным образом должны смело взять на себя определённую часть революционной работы. Но в силу исторической необходимости и в свете нынешних фактов особенно актуальна и важна та работа, которую торговцы должны взять на себя в национальной революции, по сравнению с той работой, которую должна взять на себя остальная нация. Мы знаем, что для политической системы полуколониального Китая характерна политика двойного угнетения, когда милитаристы и иностранные силы, вступив между собой в сговор, притесняют весь народ. Естественно, от этой политики двойного угнетения весь народ в равной мере терпит глубочайшие страдания, но острее и болезненнее её ощущают торговцы. Всем известно, что ликин⁶ и таможенные пошлины — вопрос жизни и смерти для торговцев. Настоятельное требование торговцев отменить ликин и повысить таможенные пошлины отражает их кровные интересы. Однако отмена ликина и повышение таможенных пошлин — дело далеко не простое, ибо отмена ликина причиняет ущерб интересам милитаристов, а повышение таможенных пошлин — интересам иностранных империалистов. Если полностью отменить ликин, то милитаристы будут день ото дня тощать, а торговцы — день ото дня жиреть, и тогда, чтобы выступить и свергнуть милитаристов, торговцам достаточно будет только «бросить клич»; но поднять камень и себе же отшибить ноги — такой глупости умники-милитаристы не совершат. Если же специально завысить таможенные пошлины на иностранные товары или, аннулировав таможенные соглашения, самому Китаю установить оградительные пошлины и тем самым сбросить оковы с китайских торговцев, то в мгновение ока отечественная промышленность и торговля начнут ускоренными темпами развиваться, а иностранные товары тут же лишатся в Китае опорных пунктов; но такой глупости тем более не совершат хитрецы — иностранные империалисты. Поэтому отмена ликина и повышение таможенных налогов — это просто-напросто вопрос жизни и смерти для иностранных империалистов и собственных наших милитаристов, и этого нельзя сделать по хитроумному приказу, собственноручно состряпанному Ли Юаньхуном.

Мы были также свидетелями того, как недавно требование шанхайских бумагопрядильщиков о выпуске государственного займа развития бумагопрядильной промышленности было провалено Цао Жуем и Цзинь Юньпэном⁷, а требование о запрещении государством вывоза хлопка тоже было провалено иностранным дипломатическим корпусом. Всё это лишнее доказательство совершенной несовместимости иностранных сил и милитаристов с торговцами.

23 числа прошлого месяца на общем собрании членов Генеральной торговой палаты Шанхая лично испытали горечь от всего этого респектабельные торговцы вроде г-на Му Оучжая.

Торговцы исстари «обожают мир», они и не думали, что для политических преобразований нужна революция и что несколько телеграмм о «сокращении войск, выработке конституции, упорядочении финансов» не могут дать никакого эффекта. И тем более они не думали, что революция требует их личного участия, что реальные революционные силы появятся лишь в том случае, если обратиться с призывом и организовать народ всей страны, если вызвать широкое массовое движение. Более того, полагая, что для проведения политических преобразований совсем не нужна политическая партия, они укоряли Гоминьдан за то, что он зря отдаёт так много сил революции. Разве не вызывают усмешку эти прежние детски наивные и трусливые умозаключения торговцев, если сопоставить их с нынешней обстановкой? Прежде были и такие торговцы, которые преклонялись перед Америкой; они слепо верили, что Америка — хороший друг, оказывающий помощь Китаю, но не знали, что Америка — всего лишь первостатейный палач, наиболее искусный в убийствах.

Если взять, к примеру, недавние американские происки и помощь в захвате власти Цао Куню, против которого выступали торговцы и весь народ, отчаянные потуги воспрепятствовать политике запрещения вывоза хлопка, на которой настаивали торговцы, и другие прецеденты, то станет понятной вся ошибочность преклонения перед Америкой. Если рассмотреть нынешние действия шанхайских торговцев в связи с переворотом, то мы узнаем, что они уже изменили свою прежнюю позицию, отбросили пацифизм, применили революционные методы, отважились взять на себя государственные дела и прогрессируют очень быстро.

Возмутившись по поводу заговора и агрессии Америки против Китая, торговцы, по крайней мере частично, уже смыли позорное клеймо с «китайских торговцев, заискивающих перед иностранцами», что видно из телеграммы Генеральной торговой палаты Шанхая и Шанхайского банковского общества, в которой они выступили против того, что Американская торговая палата и Общество американских граждан, «воспользовавшись борьбой нашего народа за демократическое управление, на все лады ратуют за вынашиваемое ими совместное управление Китаем и внесли соответствующее предложение своему правительству, сославшись на нелепую версию о согласии Китайской торговой палаты и банковских кругов».

Торговцы Шанхая поднялись и начали действовать, и мы надеемся, что и другие торговцы за пределами Шанхая поднимутся на единодушные действия. Сейчас наступил такой напряжённый момент, когда пламя опаляет брови, и нам больше нельзя отлынивать и спать. Сейчас надо сплотить весь народ на революцию, а расслоение торговцев на группировки тем более недопустимо. Знайте же, что иностранные силы и милитаристы — это общий враг для всех торговцев и для всего народа, а успешный исход революции принесёт общую пользу. Для свержения общего врага и достижения общей пользы более всего необходимы сплочение и борьба. Мы надеемся, что пекинские и тяньцзиньские торговцы не будут сбиты с толку Цао Жуем и группой «бюрократических капиталистов», а торговцев Ханькоу не удержит У Пэйфу и что они выступят одновременно и вместе с шанхайскими торговцами предпримут единые революционные действия. Чем шире объединение торговцев, чем мощнее их влияние, тем больше сила, руководящая народом всей страны, тем быстрее успех революции!

И наконец, мы обязаны предостеречь торговцев всей страны. Во-первых, великое дело революции — это нелёгкое дело, тем более нелёгкое дело в условиях Китая, где на революцию всегда давил двойной гнёт — иностранных сил и милитаристов. Остаётся только призвать торговцев, рабочих, крестьян, учащихся, преподавателей и служащих, а также граждан всех родов и мастей, которые испытывают угнетение, создать тесный коалиционный фронт, и только тогда эти революция сможет достичь успеха. Необходимо осуществить на практике декларацию Генеральной торговой палаты о том, что дела должны «решаться сообща», а не идти по пути дискредитировавшего себя Объединения торговцев и преподавателей, которое отвергло участие рабочих. Во-вторых, сейчас торговцы, которые уже весьма смело сделали первый шаг в революции, должны быстрее сделать второй шаг, упорно отстаивать метод решения государственных дел через Национальное собрание, выровнять поступь и стремиться вперёд, пока не достигнут цели; ни в коем случае нельзя останавливаться, если возникнут какие-либо препятствия, и тем более нельзя вступать на ошибочный путь соглашательства с иностранными силами и милитаристами.

Все должны увериться в том, что национальная революция — единственный путь спасения самих себя и страны, а в истории есть много революционных дел, которые мы должны принять к сведению или руководству. Обстановка заставляет нас выполнить историческую работу, и мы не можем больше быть бездеятельными! Революционными методами открыть новую эпоху и создать новое государство — такова историческая миссия китайской нации, и этого мы не должны забывать!

1. Речь идёт о перевороте, который совершил в июне 1923 года один из главарей чжилийской клики милитаристов Цао Кунь. Изгнав из Пекина Ли Юаньхуна и подкупив большинство депутатов парламента, он добился своего избрания президентом.— Прим. ред.↩
2. В Шанхайский союз торговцев в то время входило несколько объединений торговцев разных улиц. Они представляли собой организации средних и мелких торговцев. В общегородском союзе были представлены и капиталисты.— Прим. ред.↩
3. Генеральная торговая палата Шанхая представляла собой организацию буржуазии. Членами её были крупные торговцы, банкиры, промышленники и компрадоры. Для вступления в Генеральную торговую палату Шанхая был установлен определённый имущественный ценз.— Прим. ред.↩
4. Гао Линъюй одно время был исполняющим обязанности премьер-министра у «президента» Цао Куня.— Прим. ред.↩
5. Мао Цзэдун имеет в виду притчу о министре эпохи «воюющих государств» Чун Юйкуне, который, желая «исправить» погрязшего в разврате князя Вэй-вана, намекнул ему на то, что в государстве есть некая большая птица, которая «три года не подаёт голоса» (то есть не проявляет свой талант), но если она запоёт, сказал он, то «поистине удивит мир». Вэй-ван понял намёк, исправился и «удивил мир» своим мудрым правлением.— Прим. ред.↩
6. Ликин (лицзинь) — провозная пошлина, взимавшаяся в старом Китае местными властями на границах уездов, провинций, на переправах и т. д.— Прим. ред.↩
7. Цао Жуй — младший брат Цао Куня, был начальником финансового департамента провинции Хэбэй, позже стал губернатором этой же провинции. Цзинь Юньпэн — милитарист, был премьер-министром и военным министром «бэйянского» правительства.— Прим. ред.↩