В экономически отсталом, полуколониальном Китае класс крупной буржуазии целиком и полностью вассал международной буржуазии, а её существование и развитие зависят от империализма. К этой категории принадлежат, например, класс компрадоров — тесно связанные с иностранным капиталом банкиры (Лу Цзунъюй, Чэнь Ляньбо и другие), коммерсанты (вроде Тан Шаои, Хэ Луна и других), промышленники (вроде Чжан Цзяня, Шэн Эньси и других), крупные помещики (вроде Чжан Цзолиня, Чэнь Гуншоу и других), бюрократы (вроде Сунь Баоцы, Янь Хойцина и других), милитаристы (вроде Чжан Цзолиня, Цао Куня и других) и реакционная интеллигенция, которая служит придатком вышеназванных четырёх разновидностей людей. К этой категории принадлежат, например, высшие чины банковского и торгово-промышленного дела компрадорского толка, плутократы, высшие правительственные служащие, политиканы, часть обучающегося за границей студенчества, часть преподавателей и студентов высших и специальных учебных заведений, крупные адвокаты.

Цели национальной революции совершенно не приемлемы для этого класса. Он всегда стоит на стороне империализма и является крайне контрреволюционной группировкой. Его численность в общем не превышает миллиона человек, то есть составляет 400-ю часть от 400 миллионов людей, и он смертельный враг национально-революционного движения.

Это — класс, владеющий банками, промышленными и торговыми предприятиями с национальным капиталом, но из-за того, что в экономически отсталом Китае развитие национальным капиталом банковского, промышленного и торгового дела всё ещё ограничено тем положением, какое занимает средняя буржуазия, то под так называемым банковским делом подразумеваются мелкие банки и меняльные конторы, под промышленностью подразумеваются мелкие фабрики и заводы, а под торговлей — магазины, торгующие национальными товарами. Всё же крупные банковские, промышленные и торговые предприятия связаны с иностранным капиталом и могут числиться только за классом компрадоров).

К этой категории относятся крестьяне-собственники, мелкие торговцы, владельцы кустарных предприятий, мелкая интеллигенция: мелкие чиновники, мелкие конторские служащие, учащиеся средних школ, а также преподаватели средних и начальных школ, мелкие адвокаты и т. д. Этот класс как с точки зрения его численности, так и с точки зрения его классовой природы заслуживает серьёзного внимания. Что касается численности мелких производителей, то только одних крестьян-собственников насчитывается от 100 до 120 миллионов, а число мелких торговцев, владельцев кустарных предприятий и интеллигенции достигает приблизительно 20—30 миллионов, составляя в общей сложности 130 миллионов человек. Хотя этот класс находится в одинаковом экономическом положении, характерном для мелкой буржуазии, он, по существу, делится на три разные группы.

Первая группа состоит из людей, имеющих некоторый достаток; иначе говоря, из дохода, который им приносит их физический или умственный труд, у них ежегодно остаются после удовлетворения собственных нужд кое-какие излишки, с помощью которых осуществляется так называемое первоначальное накопление капитала. Люди такого рода носятся с идеей «обогащения». Они не лелеют несбыточные мечты о большом богатстве, но всё же мечтают добраться до положения средней буржуазии. Глядя на зажиточных хозяев, пользующихся почётом, они нередко исходят слюной от зависти и наиболее усердно поклоняются «его высокопревосходительству» Чжао Гунмину (в просторечье именуемому богом богатства). Это люди трусливые — они боятся властей, но побаиваются и революции. Будучи по своему экономическому положению очень близки к средней буржуазии, они склонны верить пропаганде средней буржуазии, а к революции относятся с недоверием. Однако эта группа составляет незначительную часть мелкой буржуазии; пожалуй, она не составляет и 10 процентов общей численности мелкой буржуазии, насчитывая около 15 миллионов человек. Она представляет правое крыло мелкой буржуазии.

Вторую группу составляют люди, которые в состоянии удовлетворить свои нужды и годовые доходы которых дают им возможность покрыть расходы. Эти люди значительно отличаются от тех. кто входит в первую группу. Они тоже мечтают разбогатеть, но «его высокопревосходительство» Чжао Гунмин никак не позволяет им этого, а усилившиеся в последние годы гнёт и эксплуатация со стороны империализма, милитаристов, крупной и средней буржуазии заставили их почувствовать, что нынешний мир — это не мир минувший. Они понимают, что в настоящее время, затрачивая столько же труда, сколько и раньше, они, пожалуй, уже по смогут поддерживать своё существование. Теперь для этого им приходится удлинять своё рабочее время, то есть каждый день подниматься спозаранку и удваивать внимание к своим делам. И вот они начинают ругаться: иностранцев обзывают «заморскими чертями», милитаристов — «генералами-обиралами», а тухао и лешэнь — «богатеями-живодёрами». Что касается антиимпериалистического и антимилитаристского движения, то они сомневаются в его конечном успехе и мотивируют это тем, что «слишком уж велика мощь иностранцев и командующих»; не рискуя участвовать в нем, они предпочитают занимать нейтральную позицию; однако они отнюдь не выступают против революции. Эта группа очень многочисленна, она составляет примерно половину всей мелкой буржуазии, то есть 75 миллионов человек.

К третьей группе относятся люди, которые ежегодно терпят убытки. Многие из этой группы когда-то были, в общем, так называемыми состоятельными людьми, потом ещё могли сводить концы с концами, а затем оказались банкротами. Каждый раз, подводя баланс в конце года, они в ужасе восклицают: «Ох! Опять убыток!». И поскольку эти люди прежде жили хорошо, но затем с каждым годом опускались всё ниже, запутывались в долгах и наконец стали влачить жалкое существование, то их, как говорится, «при одной только мысли о будущем бросает в холодный пот». В моральном отношении люди такого рода гораздо больше страдают, чем все остальные, так как они сопоставляют былые времена с нынешними. Эта группа играет немаловажную роль в революционном движении и располагает силами, способствующими революции. По численности она составляет 40 процентов всей мелкой буржуазии, то есть 60 миллионов человек, которые представляют собой немалую массу, часть мелкой буржуазии. Это её левое крыло.

В мирное время указанные три группы мелкой буржуазии относятся к революции по-разному, но когда наступает время боевое, то есть период подъёма революции, и когда уже видна заря победы, то в революции принимает участие не только левое крыло мелкой буржуазии, в неё могут включиться и центристы; и даже правые элементы, подхваченные революционным потоком — пролетариатом и левым крылом мелкой буржуазии,— вынуждены примкнуть к революции. Опыт «движения 30 мая» и крестьянского движения на местах в течение последних двух лет свидетельствует о правильности такого утверждения.

К полупролетариату, о котором идёт здесь речь, относятся: 1) крестьяне-полуарендаторы; 2) крестьяне-издольщики; 3) крестьяне-бедняки; 4) рабочие кустарных предприятий; 5) приказчики; 6) уличные торговцы.

Среди китайского крестьянства насчитывается 50 миллионов крестьян-полуарендаторов и по 60 миллионов крестьян-издольщиков и крестьян-бедняков. Эти три группы, вместе составляющие 170 миллионов человек, представляют собой в деревне огромную по численности массу. И так называемый крестьянский вопрос в основном сводится к их проблемам. Хотя эти три группы крестьянства не что иное, как полупролетариат, всё же по своему экономическому положению они в свою очередь подразделяются на высших, средних и низших. Крестьянам-полуарендаторам живётся тяжелее, чем крестьянам-собственникам, поскольку своего зерна им хватает лишь на полгода и для получения дополнительных средств они вынуждены обрабатывать чужие поля либо заниматься побочной работой или мелкой торговлей. В конце весны — начале лета, когда старый урожай на исходе, а новый ещё на корню, им приходится занимать деньги под ростовщические проценты и покупать продовольствие по высоким ценам. Естественно, им приходится труднее, чем крестьянам-собственникам, которые ни от кого не зависят, но всё же им лучше, чем крестьянам-издольщикам. Поскольку крестьяне-издольщики своей земли не имеют, они обрабатывают чужую землю, получая всего лишь половину собранного урожая. Хотя крестьяне-полуарендаторы тоже получают лишь половину или меньше половины урожая с той части земли, которую они приарендовывают, зато с собственной земли они получают весь урожай. Поэтому крестьяне-полуарендаторы настроены более революционно, чем крестьяне-собственники, но менее революционно, чем крестьяне-издольщики. Вместе с бедняками крестьяне-издольщики являются на селе арендаторами и в равной мере подвергаются эксплуатации со стороны помещиков, но заметно различаются по своему экономическому положению. Крестьяне-издольщики не имеют земли, но имеют сравнительно достаточно сельскохозяйственного инвентаря и некоторый оборотный капитал. Эти крестьяне каждый год получают половину плодов своего труда. Недостающую часть они восполняют путём выращивания второстепенных культур, ловли рыбы и креветок, разведения птицы и свиней и таким образом кое-как поддерживают своё существование. Живя в тяжёлых материальных условиях, они лелеют надежду дотянуть до нового урожая. Им живётся тяжелее, чем крестьянам-полуарендаторам, но всё же лучше, чем беднякам. Они настроены более революционно, чем крестьяне-полуарендаторы, но менее революционно, чем бедняки.

Что касается крестьян-бедняков, то они не имеют ни достаточного сельскохозяйственного инвентаря, ни оборотного капитала, испытывают нехватку в удобрениях, собирают скудные урожаи, и после внесения арендной платы у них почти ничего не остаётся. В голодные годы и в трудные месяцы они вымаливают у своих родственников и друзей заимообразно несколько мерок зерна, чтобы протянуть хотя бы три — пять дней; долги их всё растут и превращаются в невыносимое бремя. Они представляют собой самых обездоленных крестьян, наиболее восприимчивых к революционной пропаганде.

К полупролетариату мы относим и рабочих кустарных предприятий, потому что, хотя они владеют орудиями производства и считаются представителями «вольных» профессий, тем не менее их экономическое положение примерно соответствует положению крестьян-издольщиков в сельском хозяйстве. Тяжёлое бремя расходов на содержание семьи, разрыв между заработком к прожиточным минимумом, вечные лишения и страх потерять работу — всё это роднит их с крестьянами-издольщиками.

Приказчики являются наёмными работниками средних и мелких торговцев и содержат свои семьи на мизерное жалованье; от них постоянно слышатся жалобы на судьбу, поскольку цены растут из года в год, а жалованья им прибавляют зачастую один раз в несколько лет. Их положение мало чем отличается от положения рабочих кустарных предприятий, и они наиболее восприимчивы к революционной пропаганде.

Уличные торговцы независимо от того, как они торгуют — вразнос или с лотков,— имеют ничтожный капитал и зарабатывают гроши, которых не хватает на пропитание. Они находятся примерно в таком же положении, как и крестьяне-бедняки, и в такой же мере заинтересованы в революции, которая изменила бы существующее положение.

Рабочие кустарных предприятий составляют 6 процентов всего населения, то есть 24 миллиона человек, приказчиков насчитывается примерно 5 миллионов, а мелких торговцев — около миллиона. Если к ним прибавить крестьян-полуарендаторов, крестьян-издольщиков и арендаторов, то численность полупролетариата будет равна 200 миллионам человек, что составляет половину всего населения страны.

Категории и численность пролетариата: промышленный пролетариат — около 2 миллионов человек; городские кули — около 3 миллионов человек; сельскохозяйственный пролетариат — около 20 миллионов человек.

В общей сложности пролетариат насчитывает примерно 45 миллионов человек. Из-за экономической отсталости в Китае производственных рабочих (промышленного пролетариата) немного. Два миллиона промышленных рабочих в основном заняты в пяти отраслях — на железных дорогах, на рудниках и шахтах, в морских перевозках, в текстильной и судостроительной промышленности, причём большинство из них работает на предприятиях иностранного капитала.

Несмотря на свою немногочисленность, промышленный пролетариат стал главной силой национально-революционного движения. Если мы обратим внимание на ту силу, которая была продемонстрирована в забастовочном движения последних четырёх лет, например в забастовках моряков, железнодорожников, рабочих Кайлуаньских угольных копей и угольных копей Цзяоцзо, а также в крупных забастовках в Шанхае и Гонконге после событий 30 мая, то можно понять, какое важное положение занимает промышленный пролетариат в национальной революции. Первая причина этого заключается в его концентрации; любая другая группа людей уступает его «организованной концентрации». Вторая причина — в тяжёлом экономическом положении промышленных рабочих. Они лишены орудий производства, у них остались только рабочие руки; они потеряли всякую надежду разбогатеть; империалисты, милитаристы и компрадоры обращаются с ними крайне жестоко, поэтому они особенно способны к борьбе.

Силы городских кули также заслуживают серьёзного внимания. В этой группе большинство составляют портовые грузчики и рикши; в неё же входят «золотари» и подметальщики улиц. Они не имеют ничего, кроме своих рабочих рук. По экономическому положению они близки промышленным рабочим и уступают им лишь по организованной концентрации и по значимости производительных сил.

В Китае всё ещё незначительно капиталистическое сельское хозяйство нового типа, а под сельскохозяйственным пролетариатом подразумеваются батраки, нанимаемые постоянно, помесячно и подённо. Эти батраки не имеют не только земли и сельскохозяйственного инвентаря, но и никакого оборотного капитала; поэтому они вынуждены существовать продажей своей рабочей силы. В смысле продолжительности рабочего дня, мизерности заработка, скверного обращения и необеспеченности постоянной работой они превзошли других рабочих. Эти люди испытывают на селе самые тяжкие лишения и занимают в крестьянском движении такое же важное место, как и бедняки.

Люмпен-пролетариат — это крестьяне, потерявшие землю, и рабочие кустарных предприятий, лишённые возможности найти работу. Их численность превышает 20 миллионов человек, и в них корень всех военных стычек и бандитских злодеяний в нашей стране. Среди люмпен-пролетариев больше всего бандитов, затем идут солдаты, затем — нищие и, наконец, воры и проститутки. Они принадлежат к таким элементам, жизнь которых хуже всего устроена. У них повсюду имеются тайные организации. Такие общества, как «Триада» в провинциях Фуцзянь и Гуандун, «Общество братьев» в провинциях Хунань, Хубэй, Гуйчжоу и Сычуань, «Общество больших мечей» в провинциях Аньхой, Хэнань и Шаньдун, «Общество нравственности» в провинции Чжили и в трёх северо-восточных провинциях, «Синий и красный клан» в Шанхае и других местах, представляют собой органы взаимопомощи в политической и экономической борьбе люмпен-пролетариев. Устройство этих людей — крупнейшая и труднейшая проблема, стоящая перед Китаем. В Китае существуют две проблемы: бедность и безработица. Поэтому если решить проблему безработицы, то тем самым будет решена половина тех проблем, которые стоят перед Китаем. Эти люди способны на мужественную борьбу, и они могут стать революционной силой, если правильно руководить ими.