Когда в феврале в Коломбо начались массовые протесты, прозванные «Арагалайей»¹, не многие заподозрили иностранную руку, ибо общественное недовольство правительством было сильно из-за его дурного управления экономикой, которое привело к дефициту продуктов питания, топлива и многих жизненно необходимых средств, включая патентованные медикаменты. Цены выросли из-за дефицита, отмеченного километровыми очередями за топливом для готовки и транспорта. Правительство не могло решить проблемы, которые можно было бы несколько облегчить при плановых закупках и распределении жизненно необходимых средств.

Во многом неспособность государства справиться с чрезвычайными обстоятельствами была унаследована из прошлого. Дорожная транспортировка товаров с конца прошлого века почти полностью находится в частных руках. Государственная железная дорога, когда-то главный транспортировщик жидкого топлива на острове, была подорвана десятилетия назад в интересах частных дорожных транспортников. Налаженный сбор и обработка риса Советом по маркетингу риса был сорван к выгоде рисообработочных монополий. Большинство служб, контролируемых государством, было предоставлено гниению под дурным управлением политических назначенцев. Сама прежде преимущественно фермерская и плантационная зерновая экономика, борющаяся за индустриализацию, стремительно превратилась в экономику, уязвимую для хищнических иностранных инвестиций и беспрепятственного притока иностранных товаров, оплачиваемого широкомасштабным экспортом рабочей силы. (Более двух из 21,6 миллиона населения работают за границей, в основном на Ближнем Востоке.)

Антипрофсоюзное законодательство, подстегнувшее общинные чувства, и гражданская война притупили волю к политическому протесту. Второе восстание Народного фронта освобождения (НФО) в 1988—1989 гг. было катастрофой не только для самого фронта, но и для всей демократической оппозиции. Два восстания НФО и война были использованы для прокачки полиции и сил обороны, которые остались так же сильны, как они были на пике войны. Эта война велась на занятые деньги. Экономика страны была обрушена и только одинокие голоса выражали озабоченность задолженностью на фоне распространения потребительских кредитов. Поэтому, в отличие от положения до 1978 года, не возникало общественного протеста в связи с ростом цен и массовым сокращением уровня жизни, пока не было дефицита товаров.

НФО, ныне номинально сильнейшая «левая» партия, с её ещё невредимым сингальским шовинизмом, стала ещё одной оппортунистической парламентской политической партией. Спеша разделить власть, она договорилась с Махиндой Раджапаксой, поддержав его выдвижение в президенты в 2005 году, и стала партнёром в блоке, возглавляемом Шриланксийской партией свободы (ШЛПС). Это далось тяжёлой ценой, вызвав раскол НФО натрое и утрату доверия прежних сторонников. Махинда воспользовался военной победой над Тиграми освобождения Тамил-Илама в мае 2009 года, чтобы оттеснить своих конкурентов. Коррупция и злоупотребления властью привели его к поражению в 2015 году. Но хаотическое правление одержавшего верх альянса, возглавляемого Объединённой народной партией (ОНП), с ШЛПС как младшим партнёром, помогло его брату Готабайе, абсолютному новичку в политике и известному сингало-буддистскому шовинисту, стать президентом, и Махинда был назначен премьер-министром.

В ноябре 2019 года, когда это произошло, на горизонте вырисовался глобальный экономический кризис и экономика страны начала ощущать его воздействие посреди глобальной паники, подстёгнутый пресловутой пандемией Ковид‑19. Грубые ошибки борьбы с Ковид‑19 были отмечены первоначальной небрежностью, а затем перегибами, включая локдауны, преувеличение данных о заражениях и смертности, и обязательную вакцинацию, и привели к потерям доходов от туризма и денежных переводов от эмигрантов. Это было усугублено серьёзными потерями мест для временных и самозанятых работников. В итоге множество городских малых бизнесов закрылось, и большей частью навсегда. Так что в 2021 году было хорошо известно, что надвигается экономический и финансовый кризис, задолго до того, как в начале этого года Центробанк объявил, что валютные резервы на критически низком уровне. Финансовый кризис привёл к дефициту импортируемых продуктов питания, топлива и фармацевтики, наряду с другими жизненно важными товарами.

В более раннем комментарии в «Марксистско-ленинской новой демократии» было замечено, что экономических проблем следовало ожидать из-за глобального экономического воздействия «пандемии» Ковид‑19. Среди прочих серьёзных ошибок, слишком резкие шаги правительства по контролю над инфекцией ещё более повредили экономике. Многие не смогли увидеть нынешнюю проблему как следствие экономической открытости с 1978 года, обрушения в результате этого национальной экономики и тенденции к заимствованиям для утоления неконтролируемого потребительства. Даже по мере приближения финансового кризиса не столь уж жизненно необходимые товары, включая роскошные автомобили, продолжали импортироваться, а богатые получали налоговые уступки, в соответствии с образцом 1978 года.

Прозападные и индийские медийные пандиты² осуждающе пишут о задолженностях перед Китаем (это почти 10 % всех иностранных долгов и большей частью в рамках проектов развития), игнорируя таких крупных кредиторов как Азиатский банк развития, Япония и Мировой банк, а также печально известные рыночные заимствования у частных инвесторов на Западе, на которые приходится почти половина всей суммы. Антикитайская повестка в Южной Азии была инициирована на заре века претензией к китайскому военно-морскому укреплению в Индийском океане (стратегия «Жемчужное ожерелье»). Затем последовали необоснованные обвинения в агрессивных намерениях, которые набирали обороты по мере улучшения китайско-ланкийских отношений перед лицом запугивания правительства Соединёнными Штатами Америки. Перед всеобщими выборами 2015 года ОНП, главная оппозиционная партия, объявила, что Порт-сити³ в Коломбо — непродуманный проект, и отменит его, когда придёт к власти. Партия также осудила построенную китайцами гавань Хамбантота как «белого слона»⁴ и унизила построенный китайцами аэропорт поблизости, используя его склады для хранения риса. Ведущая фигура в ОНП претенциозно цитировала африканскую антикитайскую газету «Намибиец», чтобы представить китайский кредит как «долговую западню».

Пустая похвальба ОНП в итоге сошла на нет, хотя возглавляемый ею блок выиграл выборы. Проект Порт-сити был возобновлён после 17‑месячной задержки в строительстве, без которой можно было бы обойтись. Всё, чего добилось правительство, лишь потеря репутации.

Многие печатные и интернетовские СМИ находятся под влиянием Запада, отчасти из-за долгой опоры на глобальные медиа-империи в отношении зарубежных новостей. Тамильские СМИ потворствуют антилевым тамильским националистам, которые, в свою очередь, потворствуют индийскому истэблишменту.

Есть причина полагать, что некоторые государственные чиновники намеренно стараются создать Китаю дурную славу. Специалисты по угольной теплоэнергетике отметили, что частые поломки на угольной электростанции китайской постройки на западном берегу необычны для китайских угольных электростанций, ибо Китай занимает ведущие мировые позиции по технологиям угольной энергетики. Эта электростанция с тех пор работала без сбоев, но часть СМИ сообщали даже о плановом техническом закрытии как о поломке. Такое враньё воздействовало на потребителей, страдающих от ежедневных отключений электроэнергии из-за дефицита нефтегазового топлива. Кое-кто на всё идёт для нападок на Китай, и история «китайского вируса» была для них подарком, наряду с такими историями как агрессия против Тайваня (ныне не так много внимания к Тибету или Синьцзяну), китайский «скандал с органическим удобрением» (в действительности это была фальсификация результатов государственной лабораторией, заявившей, что удобрение загрязнено смертоносными бациллами) и китайская долговая ловушка для захвата гавани Хамбантота (где 85 процентов акций гавани было передано китайской компании для сбора средств на обслуживание кредитов, выданных в основном частными кредиторами). Августовский эпизод с китайским исследовательским судном теперь обсасывается индийскими СМИ, заявляющими, что Китай спровоцировал конфликт путём выкручивания рук Шри-Ланке, чтобы позволить его судну войти в Хамбантоту, тогда как это именно выкручивание рук Индией вынудило Шри-Ланку отменить ранее согласованный визит китайского судна, что и спровоцировало кризис. Сообщение индийских СМИ были самыми бесчестными после унижения Индии в пограничной стычке в долине Галван в июне 2020 года.

В последние несколько лет Индия изо всех сил старалась разрушить китайско-ланкийские отношения, оказывая давление на правительство для отмены законных обязательств перед Китаем, что привело к неудачной попытке задержать китайское исследовательское судно. Каждый раз, когда Индия добивалась своего, бесчувственные индийские СМИ, злорадствуя, смущали Шри-Ланку.

Больше всех злобствовали США, используя печатные и электронные СМИ и Интернет для клеветы на Китай. Дипломаты и региональные чиновники США в нарушение дипломатических норм остерегали шриланкийское правительство против китайской помощи и угрозы безопасности Шри-Ланки.

Несмотря на обвинения в китайской долговой ловушке, это именно Индия бесстыдно использует ссуды и гранты для давления на Шри-Ланку. Она воспользовалась последними финансовыми затруднениями Шри-Ланки, чтобы обеспечить проекты индийским компаниям в обход нормальных проверочных процедур ― наиболее вопиющим было недавнее предложение двух проектов возобновляемой энергетики «Адани груп», политическому союзнику премьера Моди, без назначения тендера. Индия также обеспечила долгую аренду нефтехранилищ вблизи стратегической природной гавани в Тринкомали. Эти сделки оспариваются в суде.

Подъём влияния США и Индии на шриланкийское правительство был заметен за месяцы до избрания бывшего гражданина США Готабайи президентом и особенно после назначения его брата Базиля, гражданина США, министром финансов в июле 2021 года. Базиль с позором ушёл в отставку и как министр и как депутат парламента в июне 2022 г., но остаётся могучим манипулятором в правящей партии. При этом сохраняется ложное впечатление, будто клан Раджапакса находится под китайским влиянием.

Опуская часто повторяющиеся детали, кризис может быть резюмирован как исход сочетания глобальных тенденций, начиная с замедления западной экономики с 2018 года, усугубленного воздействием (даже преднамеренно) ошибочного решения проблемы Ковид‑19 через локдауны, что обратило глобальный экономический рост (за примечательным исключением фармацевтического и частного медицинского бизнеса). Падение доходов от туризма и спад иностранных денежных переводов повредили получению иностранной валюты, что стремительно опустошило валютные резервы. Ошибочная политика правительства усугубила проблему, приведя к дефициту, который был главной основой протеста Арагалайя.

Страдания от дефицита и скачков цен были усугублены плохим распределением из-за дурного планирования и господства частного сектора над транспортировкой, хранением, обработкой и распределением. Опрометчивая девальвация рупии усугубила кризис при небольшой выгоде для валютных резервов. Дефицит и постоянные длинные очереди породили Арагалайю. Но Арагалайя не была полностью стихийной. Имели место организация и поддержка в СМИ, убеждавших протестующих, что главной причиной кризиса была коррупция семьи Раджапакса. В фокусе атак был президент, что формулировалось в лозунге «Гота, гоу хоум»⁵, с требованиями, выстроенными вокруг диктаторства президента, коррупции семьи Раджапакса, бесхозяйственности, кумовства и нарушение закона и справедливости. Но дело почти не шло дальше «Гота, гоу хоум!» и естественно вытекающих «Махинда, гоу хоум!» и «Верните награбленное!».

Но Арагалайя стихийно сложилась из представителей среднего класса, весьма сведущих в английском языке, отсутствие бедных классов не задумывалось нарочно. Трудящиеся классы, хотя и поддерживали, но держали дистанцию. Левые и прогрессивные круги отметили иностранную руку и скрытую повестку, но посчитали неприемлемым осуждать кампанию с растущей массовой поддержкой и единственное публичное выступление, упорно противостоящее репрессивному правительству. Между тем, правительство  ― находясь в слабом положении посреди дефицита и роста цен и страха перед непредвиденными последствиями ― удерживалось от применения силы для подавления протеста.

Шаги НПО и других доноров к трансформации протеста по форме в весёлый фестиваль, выразившиеся в обеспечении протестующих туристическими палатками, газовыми плитами и баллонами, бутилированной водой, портативными туалетами и сопутствующими предметами, и пакетами полулюксового продовольствия. Некоторые, кого это не привело в восторг, ностальгически цитировали Мао: «Революция — не званый обед»⁶ ― настоятельно необходимое напоминание.

Пока сочувствующие из средних слоёв в стране и за рубежом делали забавные сравнения с «арабской весной» и «цветными революциями» (не будем сейчас о том, чем они в действительности закончились), НПО действовали, чтобы деполитизировать борьбу и сузить её до требования отставки президента, удерживая в стороне все политические партии под предлогом единства борьбы. Роль экономической либерализации и империалистического вмешательства получила минимум внимания, в отличие от коррупции представителей Раджапакса. Мало мыслей было уделено и посткризисному экономическому будущему.

С ростом поддержки Арагалайи со стороны левоориентированных профсоюзов и студенческих органов хватка НПО начала ослабевать. Появлялись призывы к чему-то большему, чем просто отставки. Хотя Арагалайя довольствовалась парламентским правлением, политический дискурс внутри неё привёл к требованиям радикальной смены конституции и демократии более истинной формы.

За атаками бандитов премьер-министра на протестующих последовала его отставка, скоординированные вандальные нападения на собственность ключевых деятелей правящей партии и несколько убийств. Эта оргия насилия помогла осаждаемому президенту восстановить самообладание, и предложить двум лидерам из оппозиционной ОНП пост премьер-министра, который они отвергли, так что премьер-министром стал Ранил Викремасингхе. Его назначение сразу же получило одобрение как США, так и Индии.

Массовый протест 9 июля ускорил маячившую на горизонте отставку президента. Занятие официальных резиденций президента, его секретариата и премьер-министра напугало президента, заставив его бежать из страны, оставить свой пост и назначить премьер-министра временным президентом согласно конституционным положениям. Непредвиденное избрание Ранила президентом в парламенте было фактически переворотом, утроенным семьёй Раджапакса, отмечавшим перемену в удаче Арагалайи.

Отсутствие ясного плана, плохая организация и неопределённость целей привели к серьёзным тактическим ошибкам. Протестующие на каждом уровне были в блаженном неведении о природе государства. Некоторые интерпретировали довольно сдержанную (но никоим образом не благосклонную) позицию полиции и армии как знаки слабости.

Ранил использовал занятие государственных резиденций и офисов как предлог развязать насилие против протестующих, которого можно было избежать. Это был только знак грядущих событий. Нападение армии, которая тщательно избегала применения огнестрельного оружия, было предназначено служить предупреждением протестующим Арагалайе. Это напугало значительную часть благополучных участников протестов из среднего класса, которые позже нашли утешение в постепенном восстановлении распределения топлива и его выгод.

США оказались в неловком положении. Хотя чистый результат был к их удовлетворению, с весьма проштатовским политиком на посту президента, податливым к возобновлению попытки навязать проект фонда «Вызов тысячелетия», который был несколько раз отклонён, наряду с такими проектами, как Соглашение о статусе сил, которое отошло на второй план в последние несколько лет. Президент Викремасингхе, пожалуй, больше всего стремится угодить МВФ, чтобы обеспечить ссуду, которая позволит пережить проблемы задолженности ценой возможных суровых условий. Он уже подтолкнул повышение цен на продукты питания, электричество и водоснабжение, основанное на девальвации рупии в начале этого года и глобальном росте цен. Несмотря на тяжёлое повышение цен на продукты и топливо, гнев городской публики ещё не закипел, ибо средний класс склонен сравнивать режим Викремасингхе с тем, который непосредственно ему предшествовал.

Арагалайя началась как протестное движение средних слоёв, породив фантазии, что аполитичный городской протест может поставить страну на путь экономического восстановления.

Сама по себе идентификация злоупотреблений властью, коррупции и некомпетентного управления со стороны правительственных лидеров как вещей, которые вредят экономике, верна. Но это неполная картина, ибо своим нынешним бедственным положением страна обязана проводимой с 1978 года политике экономической открытости, которая разрушила национальную экономику, расточительному потребительству и массированных заимствований на непроизводительные цели, включая войну, которой можно было бы избежать. Печально известное упущение Арагалайей империализма как источника экономических бед указывает на ту роль, которую играли в ней НПО, финансируемые США.

Она верит в парламентскую систему и винит в крахе экономики коррупцию горстки лиц. Даже потребовав, чтобы все депутаты парламента ушли в отставку, она не отвергает парламентскую систему. Правда, представление, что парламентская система, как она есть, не может решить проблемы страны начало прорастать внутри Арагалайи, но для созревания в политическую альтернативу требовалось время, а движение разбрелось прежде, чем это смогло случиться.

Арагалайя заслуживает одобрения за её секулярную и инклюзивную позицию, призыв к верховенству права, свободного от государственного вмешательства, честным выборам, освобождению политических заключённых, непокорность перед угрозой оружием как со стороны государства, так и проправительственных сил. Но было наивно верить, что преобразование достижимо через буржуазный парламент.

Обсуждение национального вопроса отразилось в неадекватных политических дебатах. Это стало предлогом для тамильских националистов убеждать тамилов держаться в стороне. Только тамильские левые, в особенности Новодемократическая марксистско-ленинская партия, увидели в Арагалайе потенциал обращения к коренным вопросам.

Арагалайя игнорировала классовый характер государства (благодаря активности НПО), и ошибочно принимала тактический резерв, продемонстрированный вооружёнными силами и полицией за страх перед общественными гневом, надеясь, что их можно будет нейтрализовать.

Парламентские политические партии, которые поддерживали Алагалайю, видели в ней лестницу для электорального восхождения после возможного падения правительства. Некоторые открыто мечтали, что Арагалайя остановится на приведении к отставке президента и, самое большее, кабинета. Они видели в собравшихся толпах голоса для себя, а также участников кампаний на будущих выборах.

Те, кто когда-то был связан с возглавляемым ШЛПС правительством, но в последнее время от него отделились, меньше надеялись на Арагалайю и, таким образом, были её критическими сторонниками.

Были ультраправые, включая Ранила, которые поддерживали Арагалайю как номинальное и ограниченное демократическое право на протест.

Упадок Арагалайи перед лицом насилия, развязанного Ранилом, обнаруживает колеблющийся характер городского среднего класса, из которого многие быстро дистанцировались от Арагалайи под предлогом разочаровавшего их недемократичного и беззаконного поведения. НПО были смущены, и в лучшем случае осудили Ранила, но остановились перед мобилизацией против угнетательского государства.

США и их союзники также были смущены, ибо им пришлось отступить от своей поддержки протеста через тайное финансирование НПО.

Некоторым ещё предстоит смириться с таким поворотом событий, который, к их удивлению, если не шоку, привёл Ранила к «власти».

Президентство Ранила Викремасингхе следует понимать как президентство с исполнительной властью, выкроенной по мерке семейства Раджапакса. Поза Ранила как жёсткого лидера, поддерживающего закон и порядок, не может угрожать Раджапаксам и их приспешникам.

Президентские меры по преодолению дефицита топлива с помощью схемы рационирования были хорошо приняты, хотя пользователи арендуемых транспортных средств вынуждены покупать большую часть топлива на чёрном рынке, включающем бензоколонки. Цены на все продукты питания взлетели, а уровень детского недоедания, видимо, вырос. Отмена субсидий для мелких потребителей электричества, произведённая как будто для получения помощи от МВФ, нанесла удар по бедным домохозяйствам и нижнему среднему классу.

Энтузиасты кредитов МВФ редко раскрывают, что ссуды МВФ предназначены удерживать страну в задолженности, но способной обслуживать ссуды, обременяя массы трудящихся. Со сделки с МВФ пройдёт несколько месяцев, прежде чем эта боль будет прочувствована.

Внешняя политика будет приспособлена к региональным интересам империалистов США и индийских экспансионистов, но, вероятно, конфликта с Китаем постараются избежать, поскольку экономика, видимо, будет зависеть от увеличения иностранных инвестиций через Порт-сити Коломбо.

Скорое экономическое восстановление сомнительно, и даже если дефицит будет ликвидирован, растущие цены помешают доступу к товарам, включая жизненно необходимые, для большой доли населения. Пока госаппарат готовиться к конфронтации в случае массовых протестов, введены законы, направленные на ограничение масштаба общественного протеста, и они могут быть расширены перед лицом роста массового возмущения.

Ещё слишком рано предсказывать фантастическое правление альянса сил, выступающих на стороне западных империалистов, и местных реакционеров. Но эта угроза всё ближе к реализации, при том, что ни одна парламентская политическая партия не демонстрирует воли, желания или способности действовать против неё.

• В непосредственном отношении, остаток Арагалайи предлагает самый перспективный сборный пункт для оживления сопротивления государственному гнёту.

  При том, что строительство демократического антиимпериалистического движения за национальное единство и социальную справедливость — есть вызов, стоящий перед подлинно левыми и прогрессивными силами, защита демократических и законных прав всех граждан должна стать немедленным и центральным боевым кличем против государственных репрессий.

  Экономические требования и призыв к социальной справедливости неизбежно войдут в кампанию, когда Арагалайя разовьётся в прогрессивное антиимпериалистическое движение на массовой основе.

• Есть огромная необходимость извлечь уроки из опыта семи месяцев борьбы.

  Опасности авантюризма многообразны, и те же самые люди, которые приветствовали некоторые непродуманные действия как героические, быстро осуждали их как беззаконные после упадка протеста.

  Важна предосторожность против инфильтрации корыстными интересами через такие агентства как НПО.

• Политическое образование настоятельно необходимо для:

  • понимания империализма и важности борьбы против него, его союзников по гегемонии и местных партнёров;
  • такой переориентации развития, чтобы освободить страну от экономической хватки империалистов;
  • осознания, что экономическое освобождение требует разрешения национального и демократического кризиса, с которым сталкивается страна.

• Настоящим левым нужно принять реалистичное и гибкое отношение к Арагалайе, чтобы предотвратить её захват узкими, оппортунистическими интересами. Реакционные идеи и дела могут быть преодолены только через демократический процесс.

• Освобождение страны от Западной Кредитной Ловушки имеет центральное значение для экономического восстановления и должно сопровождаться направлением экономической деятельности прочь от консьюмеризма, рационализацией секторов услуг и реиндустриализацией страны на основе национальной экономической политики.

• Борьба должна расширять пределы протеста, побуждая массы в социальной и экономической работе к овладению политической и экономической властью.

• Для разрешение национального вопроса требуется признании того, что он касается четырёх национальностей, и шаги к упразднению враждебности между национальностями, а также религиями.

• Освобождение подразумевает и избавление от господствующей реакционной идеологии, и существенное значение тут имеет утверждающий подход к гендерному и кастовому равенству в целях упразднения иерархии.

• Что самое важное, для продвижения к мобилизации масс ради национального экономического восстановления и социальной справедливости борьба должна твёрдо держаться антиимпериалистической, антигегемонистической позиции. Вкратце, протестующие в процессе роста должна пройти процесс образования, чтобы превратиться в революционный авангард.