Данное предисловие Энгельс написал к четвёртому авторизованному немецкому изданию «Манифеста Коммунистической партии» (текст этой работы см. в настоящем издании, т. 4, стр. 419—459), вышедшему в Лондоне в мае 1890 г. в серии «Социал-демократическая библиотека». В брошюру было также включено предисловие Маркса и Энгельса к немецкому изданию «Манифеста» 1872 г. (см. настоящее издание, т. 18, стр. 89—90) и предисловие Энгельса к немецкому изданию «Манифеста» 1883 года (см. настоящее издание, т. 21, стр. 1—2). Часть нового предисловия Энгельса была воспроизведена также в передовой статье газеты «Sozialdemokrat» № 33, 16 августа 1890 г. под заглавием «Новое издание „Коммунистического манифеста“», а также в «Arbeiter-Zeitung» № 48, 28 ноября 1890 г. в передовой статье, посвящённой 70‑летию со дня рождения Энгельса. Четвёртое издание «Манифеста Коммунистической партии» было последним авторизованным изданием. Последующие издания «Манифеста» представляли собой, как правило, перепечатку с этого издания.

С тех пор как были написаны вышеприведённые строки¹, потребовалось новое немецкое издание «Манифеста», да и с самим «Манифестом» произошло многое, о чём следует здесь упомянуть.

В 1882 г. в Женеве появился второй русский перевод, сделанный Верой Засулич; предисловие к нему было написано Марксом и мной. К сожалению, у меня затерялся оригинал немецкой рукописи, и мне поэтому приходится переводить обратно с русского, от чего работа, конечно, мало выигрывает². Вот это предисловие:

‹…›³

Около того же времени появился в Женеве новый польский перевод: «Коммунистический манифест»⁴.

Затем появился новый датский перевод в «Socialdemokratisk Bibliothek», Копенгаген, 1885⁵. К сожалению, он не полон; некоторые существенные места, представлявшие, по-видимому, трудность для переводчика, выпущены, и вообще местами заметны следы небрежности, тем более досадные, что, судя по работе, переводчик при несколько более внимательном отношении мог бы достигнуть превосходных результатов.

В 1886 г. вышел новый французский перевод в парижской газете «Le Socialiste»; это — лучший из появившихся до сих пор переводов⁶.

С этого французского перевода был сделан и издан в том же году испанский перевод, вышедший сначала в мадридской газете «El Socialista», а потом отдельной брошюрой: «Манифест Коммунистической партии» Карла Маркса и Ф. Энгельса. Мадрид. Издательство «El Socialista». Улица Эрнана Кортеса, 8⁷.

В качестве курьёза упомяну ещё, что в 1887 г. одному константинопольскому издателю была предложена рукопись армянского перевода «Манифеста»; однако этот добрый человек не имел мужества напечатать произведение, на котором стояло имя Маркса, и считал более подходящим, чтобы переводчик назвал в качестве автора себя, на что последний, однако, не согласился.

В Англии не раз переиздавались разные, в той или иной степени неточные переводы, сделанные в Америке. Наконец, в 1888 г. появился аутентичный перевод. Он сделан моим другом Самюэлом Муром и до сдачи в печать ещё раз просмотрен совместно нами обоими. Заглавие его: «„Манифест Коммунистической партии“ Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Авторизованный английский перевод, отредактированный и снабжённый примечаниями Фридрихом Энгельсом, 1888. Лондон. Уильям Ривс, 185. Флитстрит, Истерн Сентрал»⁸. Некоторые из сделанных мной к этому изданию примечаний вошли и в настоящее издание.

«Манифест» имел свою собственную судьбу. При своём появлении он был (как это доказывают переводы, отмеченные в первом предисловии⁹) восторженно встречен тогда ещё немногочисленным авангардом научного социализма, но вскоре был оттеснён на задний план реакцией, начавшейся вслед за поражением парижских рабочих в июне 1848 г., и, наконец, осуждением кёльнских коммунистов в ноябре 1852 г.¹⁰ был «на законном основании» объявлен вне закона. Связанное с февральской революцией рабочее движение исчезло с общественной арены, а вместе с ним отошёл на задний план и «Манифест».

Когда рабочий класс Европы опять достаточно окреп для нового наступления на власть господствующих классов, возникло Международное Товарищество Рабочих. Его целью было объединить в одну великую армию весь борющийся рабочий класс Европы и Америки. Поэтому оно не могло отправляться непосредственно от принципов, изложенных в «Манифесте». Оно должно было иметь такую программу, которая не закрывала бы дверей перед английскими тред-юнионами, французскими, бельгийскими, итальянскими и испанскими прудонистами и немецкими лассальянцами¹¹. Такая программа — мотивировочная часть к Уставу Интернационала¹² — была написана Марксом с мастерством, которое должны были признать даже Бакунин и анархисты. Что касается окончательной победы принципов, выдвинутых в «Манифесте», то здесь Маркс всецело полагается на интеллектуальное развитие рабочего класса, которое должно было явиться неизбежным плодом совместных действий и обмена мнениями. События и перипетии борьбы против капитала — поражения ещё больше, чем победы — не могли не показать борющимся всю несостоятельность тех всеисцеляющих средств, на которые они до того времени уповали, и сделать их головы более восприимчивыми к основательному пониманию действительных условий освобождения рабочих. И Маркс был прав. В 1874 г., когда Интернационал прекратил своё существование, рабочий класс был уже совсем иным, чем при основании его в 1864 году. Прудонизм в романских странах и специфическое лассальянство в Германии дышали на ладан, и даже тогдашние архиконсервативные английские тред-юнионы постепенно приближались к тому моменту, когда председатель их конгресса¹³ в 1887 г. в Суонси смог сказать от их имени: «Континентальный социализм больше нас не страшит»¹⁴. Но в 1887 г. континентальным социализмом была почти исключительно теория, провозглашённая в «Манифесте». Таким образом, история «Манифеста» до известной степени отражает историю современного рабочего движения с 1848 года. В настоящее время он несомненно является самым распространённым, наиболее международным произведением всей социалистической литературы, общей программой многих миллионов рабочих всех стран от Сибири до Калифорнии.

И всё же в момент его появления мы не могли назвать его социалистическим манифестом. В 1847 г. под социалистами понимали двоякого рода людей. С одной стороны, приверженцев различных утопических систем, в особенности оуэнистов в Англии и фурьеристов во Франции, причём и те и другие уже выродились тогда в чистейшие секты, постепенно вымиравшие. С другой стороны,— всевозможных социальных знахарей, которые намеревались с помощью различных всеисцеляющих средств и всякого рода заплат устранить социальные бедствия, не причиняя при этом ни малейшего вреда капиталу и прибыли. В обоих случаях это были люди, стоявшие вне рабочего движения и искавшие поддержки скорее у «образованных» классов. Напротив, та часть рабочих, которая убедилась в недостаточности чисто политических переворотов и требовала коренного переустройства общества, называла себя тогда коммунистической. Это был ещё плохо отёсанный, лишь инстинктивный, во многом грубоватый коммунизм; однако он оказался достаточно сильным для того, чтобы создать две системы утопического коммунизма: во Франции — «икарийский» коммунизм Кабе, в Германии — коммунизм Вейтлинга. Социализм означал в 1847 г. буржуазное движение, коммунизм — рабочее движение. Социализм, по крайней мере на континенте, был вполне благопристойным, коммунизм — как раз наоборот. А так как мы уже тогда весьма решительно придерживались того мнения, что «освобождение рабочего класса может быть делом только самого рабочего класса»¹⁵, то для нас не могло быть и минутного сомнения в том, какое из двух названий нам следует выбрать. И впоследствии нам никогда не приходило в голову отказываться от него.

«Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» — Лишь немного голосов откликнулось, когда мы сорок два года тому назад бросили в мир этот клич накануне парижской революции — первой революции, в которой пролетариат выступило собственными требованиями. Но 28 сентября 1864 г. пролетарии большинства западноевропейских стран соединились в славной памяти Международное Товарищество Рабочих. Правда, сам Интернационал прожил всего лишь девять лет. Но что основанный им вечный союз пролетариев всех стран ещё живёт и стал сильнее, чем когда-либо, это лучше всего доказывается нынешним днём. Ибо сегодня[11], когда я пишу эти строки, европейский и американский пролетариат производит смотр своим боевым силам, впервые мобилизованным в одну армию, под одним знаменем, ради одной ближайшей цели — для того, чтобы добиться законодательного установления нормального восьмичасового рабочего дня, провозглашённого ещё Женевским конгрессом Интернационала в 1866 г., и вторично — Парижским рабочим конгрессом в 1889 году¹⁶. И зрелище сегодняшнего дня покажет капиталистам и землевладельцам всех стран, что пролетарии всех стран ныне действительно соединились. О, если бы Маркс был теперь рядом со мной, чтобы видеть это собственными глазами!

1. Энгельс имеет в виду своё предисловие к немецкому изданию «Манифеста Коммунистической партии» 1883 года (см. настоящее издание, т. 21, стр. 1—2).↩
2. В послесловии к статье «О социальном вопросе в России» (см. настоящий том, стр. 446) Энгельс называет упомянутый перевод переводом Плеханова; сам Плеханов в издании «Манифеста» 1900 г. тоже указывает, что перевод сделан им.
   Упоминаемый Энгельсом затерянный немецкий оригинал предисловия Маркса и Энгельса к русскому изданию «Манифеста» найден и хранится в Архиве Института марксизма-ленинизма. Он положен в основу публикации этого предисловия в настоящем издании (см. т. 19, стр. 304—305). Для данного тома цитируемый Энгельсом текст этого предисловия в обратном переводе с русского на немецкий язык сверен с текстом упомянутой рукописи немецкого оригинала; внесённые Энгельсом при переводе с русского издания небольшие изменения по сравнению с этой рукописью отражены в тексте и подстрочных примечаниях; разночтения, обусловленные неточностью русского издания, устранены на основании рукописи.↩
3. См. «Предисловие ко второму русскому изданию „Манифеста Коммунистической партии“» — Маоизм.ру.↩
4. К. Marx i Fr. Engels. «Manifest Komunistyczny 1847 r.». Genewa, 1883.↩
5. К. Marx og F. Engels. «Det. Rommunistiske Manifest». Kobenhavn, 1885.↩
6. «Манифест Коммунистической партии» во французском переводе Лауры Лафарг был опубликован в газете «Socialiste» 29 августа — 7 ноября 1885 г., а также перепечатан в качестве приложения к книге Mermeix. «La France socialiste». Paris, 1886 (Мерме. «Социалистическая Франция». Париж, 1886).
   «Le Socialiste» («Социалист») — французская еженедельная газета, основана Ж. Гедом в Париже в 1885 г., до 1902 г.— орган Рабочей партии, с 1902 до 1905 г.— орган Социалистической партии Франции, с 1905 г.— орган Французской социалистической партии; в 80—90‑х годах в газете сотрудничал Ф. Энгельс.↩
7. Испанский перевод «Манифеста Коммунистической партии» был опубликован в газете «Socialista» в июле-августе 1886 г., а также вышел отдельным изданием — «Manifiesto del Partido Comunista». Escrito роr С. Marx у F. Engels. Madrid. Administracion de «El Socialista», 1886.
   «El Socialista» («Социалист») — еженедельная газета, центральный орган Социалистической рабочей партии Испании, выходила в Мадриде с 1885 года.↩
8. «Manifesto of the Communist Party», By Karl Marx, and Frederick Engels. Authorized English Translation. Edited and Annotated by Frederick Engels. London, 1888.
   Написанное Энгельсом предисловие к этому изданию (см. настоящее издание, т. 21, стр. 362—369) по содержанию во многом совпадает с данным предисловием к немецкому изданию «Манифеста Коммунистической партии» 1890 года.↩
9. К. Маркс и Ф. Энгельс. «Предисловие к немецкому изданию „Манифеста Коммунистической партии“ 1872 года» (см. настоящее издание, т. 18, стр. 89—90).↩
10. Кёльнский процесс коммунистов (4 октября — 12 ноября 1852 г.) — провокационный процесс, организованный прусским правительством. Суду по обвинению в «носящем характер государственной измены заговоре» было предано 11 членов Союза коммунистов — первой международной коммунистической организации пролетариата (1847—1852), возглавлявшейся Марксом и Энгельсом и принявшей в качестве своей программы «Манифест Коммунистической партии». В качестве обвинительного материала фигурировали сфабрикованная прусскими полицейскими агентами «подлинная книга протоколов» заседаний Центрального комитета и другие фальшивки, а также документы, выкраденные полицией у авантюристической фракции Виллиха — Шаппера, исключённой из Союза коммунистов. Семеро подсудимых, на основании подложных документов и лжесвидетельств, были приговорены к заключению в крепости сроком от трёх до шести лет. Провокационные действия организаторов процесса и подлые методы, применявшиеся прусским полицейским государством против международного рабочего движения, были полностью разоблачены Марксом и Энгельсом (см. статью Энгельса «Недавний процесс в Кёльне» и памфлет Маркса «Разоблачения о кёльнском процессе коммунистов», настоящее издание, т. 8, стр. 416—422, 423—491).↩
11. Сам Лассаль всегда заверял нас, что он — «ученик» Маркса и, как таковой, стоял, разумеется, на почве «Манифеста». Иначе обстояло дело с теми его последователями, которые не шли дальше его требования производительных товариществ, поддерживаемых государственным кредитом, и которые делили весь рабочий класс на сторонников государственной помощи и сторонников самопомощи.↩
12. См. настоящее издание, т. 16, стр. 12—15. (Речь о «Временном уставе товарищества» — Маоизм.ру.)↩
13. — У. Бивен. Ред.↩
14. Энгельс приводит слова из выступления председателя совета тред-юнионов города Суонси Бивена на ежегодном конгрессе тред-юнионов в 1887 г., заседавшем в этом городе; отчёт об этом выступлении был напечатан в газете «Commonweal» («Общее благо») 17 сентября 1887 года.↩
15. Это теоретическое положение Маркс и Энгельс высказывали в ряде своих работ, начиная с 40‑х годов ⅩⅨ века; в данной формулировке оно содержится в Уставе Международного Товарищества Рабочих (см. настоящее издание, т. 16, стр. 12 и т. 17, стр. 445). (Речь о «Временном уставе товарищества» и «Общий устав международного товарищества рабочих» — Маоизм.ру.)↩
16. Женевский конгресс Ⅰ Интернационала состоялся 3—8 сентября 1866 года. На нём присутствовало 60 делегатов от Генерального Совета, секций и рабочих обществ Англии, Франции, Германии и Швейцарии. Председателем конгресса был Г. Юнг. В качестве официального доклада Генерального Совета была зачитана составленная Марксом «Инструкция делегатам Временного Центрального Совета по отдельным вопросам» (см. настоящее издание, т. 16, стр. 194—203). Прудонисты, располагавшие на конгрессе одной третью голосов, противопоставили «Инструкции» свою развёрнутую программу по всем пунктам повестки дня. Однако по большинству обсуждаемых вопросов победа осталась за сторонниками Генерального Совета; шесть из девяти пунктов «Инструкции» (об интернациональном объединении действий, о законодательном ограничении рабочего дня 8 часами, о труде детей и женщин, о кооперативном труде, о профессиональных союзах, о постоянных армиях) было принято в качестве резолюций конгресса. Женевский конгресс утвердил также Устав и Регламент Международного Товарищества Рабочих.
    В Париже 14—20 июля 1889 г. состоялся Международный социалистический рабочий конгресс, явившийся фактически учредительным конгрессом Ⅱ Интернационала. Конгрессу предшествовала упорная борьба, которую марксисты под непосредственным руководством Энгельса вели против французских оппортунистов (поссибилистов) и их сторонников из английской Социал-демократической федерации. Оппортунисты пытались взять в свои руки подготовку конгресса с целью занять на нём руководящее положение и воспрепятствовать тем самым созданию нового международного объединения социалистических и рабочих организаций на марксистской основе. Однако конгресс был созван при преобладающем влиянии марксистских партий. Он открылся 14 июля 1889 г.— в столетнюю годовщину взятия Бастилии. На конгрессе присутствовало 393 делегата от 20 стран Европы и Америки. Поссибилисты, потерпев провал в своих попытках, созвали также 14 июля 1889 г. в Париже параллельный конгресс в противовес марксистскому. На поссибилистском конгрессе присутствовало лишь незначительное число иностранных делегатов, причём представительство большинства из них было чисто фиктивным. Международный социалистический рабочий конгресс заслушал отчеты представителей социалистических партий о рабочем движении в их странах, разработал основы международного рабочего законодательства, приняв требование законодательного установления восьмичасового рабочего дня, наметил пути осуществления рабочих требований. Конгресс подчеркнул необходимость политической организации пролетариата и борьбы за осуществление политических требований рабочих; высказался за отмену постоянных армий и замену их всеобщим вооружением народа. Важнейшим решением конгресса было установление международного пролетарского праздника Первое мая. По всем рассматривавшимся вопросам конгресс принял в основном правильные марксистские решения, нанёс удар анархистам, пытавшимся навязать конгрессу свою точку зрения.↩