Настоящая статья товарища Мао Цзэдуна была направлена против двух уклонов, существовавших тогда в партии. Сторонники первого уклона, представителем которого был Чэнь Дусю, уделяли внимание только сотрудничеству с гоминьданом и забывали о крестьянстве. Это был правый оппортунизм. А сторонники второго уклона, представителем которого был Чжан Готао, уделяли внимание только рабочему движению и тоже забывали о крестьянстве. Это был «левый» оппортунизм. Сторонники обоих этих оппортунистических течений ощущали недостаточность своих сил, но не знали, где искать пополнение, где найти массового союзника. Товарищ Мао Цзэдун указал, что самым массовым и самым верным союзником китайского пролетариата является крестьянство, и разрешил, таким образом, важнейший вопрос китайской революции — вопрос о союзнике. Вместе с тем товарищ Мао Цзэдун считал национальную буржуазию колеблющимся классом и предвидел, что в момент подъёма революции в её рядах произойдет раскол и её правое крыло скатится в лагерь империализма. События 1927 года подтвердили это.

Кто наши враги и кто наши друзья? Вот вопрос, который имеет в революции первостепенное значение. Основная причина того, что в прошлом все революционные бои в Китае приносили лишь очень незначительные результаты, заключалась в неумении революционеров сплотить вокруг себя подлинных друзей для нанесения удара подлинным врагам. Революционная партия — это руководитель масс, и не бывало такого случая, чтобы революция, которую революционная партия повела по неправильному пути, не потерпела поражения. Чтобы иметь уверенность, что мы не поведём революцию по неправильному пути и непременно добьёмся успеха, мы должны заботиться о сплочении вокруг себя наших подлинных друзей для нанесения удара нашим подлинным врагам. Чтобы отличить подлинных друзей от подлинных врагов, следует проанализировать в общих чертах экономическое положение классов, составляющих китайское общество, и их отношение к революции.

Чем же характеризуются различные классы китайского общества?

Помещики и компрадоры. В экономически отсталом, полуколониальном Китае класс помещиков и класс компрадоров являются вассалами международной буржуазии в полном смысле этого слова. Существование и развитие этих классов подчинено интересам империализма. Эти классы олицетворяют наиболее отсталые и наиболее реакционные производственные отношения и препятствуют развитию производительных сил Китая. Их интересы совершенно несовместимы с целями китайской революции. В особенности это относится к крупным помещикам и крупным компрадорам, которые всегда стоят на стороне империализма и являются крайне контрреволюционной силой. Их политическими представителями являются националисты¹ и правые гоминьдановцы.

Средняя буржуазия. Она олицетворяет в Китае капиталистические производственные отношения в городе и деревне. Под средней буржуазией имеется в виду главным образом национальная буржуазия. Её отношение к китайской революции противоречиво: болезненно ощущая на себе удары иностранного капитала и гнёт милитаристов, она заинтересована в революции и относится одобрительно к революционному движению, направленному против империализма и милитаристов; но как только отечественный пролетариат начинает смело и решительно участвовать в революции, как только международный пролетариат начинает оказывать революции активную помощь извне, как только национальная буржуазия начинает чувствовать, что осуществление её заветной мечты — подняться до положения крупной буржуазии — оказывается под угрозой, её начинают разбирать сомнения насчёт революции. Её политическая платформа — создание государства, в котором должен господствовать один класс — национальная буржуазия. Некто, именующий себя «правоверным последователем» Дай Цзитао², выступил в пекинской газете «Чэнь бао»³ с таким заявлением: «Подними левую руку для сокрушения империализма, а правую — для сокрушения Коммунистической партии». Эти слова ярко выражают противоречивую позицию национальной буржуазии и страх, который она испытывает. Этот класс выступает против истолкования гоминьдановского принципа народного благоденствия под углом зрения учения о классовой борьбе, против осуществления гоминьданом политики союза с Россией и допущения в гоминьдан коммунистов⁴ и левых элементов. Но стремление этого класса к созданию государства, в котором господствовала бы национальная буржуазия, совершенно неосуществимо, поскольку современная международная обстановка характеризуется тем, что в мире происходит решительная схватка двух гигантских сил — революции и контрреволюции. Эти две гигантские силы подняли два знамени: одно революционное, красное знамя, которое высоко поднято Ⅲ Интернационалом, призывающим все угнетённые классы в мире объединиться под его знаменем; другое — контрреволюционное, белое знамя, которое поднято Лигой наций, призывающей все контрреволюционные силы в мире объединиться под её знаменем. В среде промежуточных классов неизбежно очень скоро произойдет раскол: одни пойдут влево — к революции, другие пойдут вправо к контрреволюции. Возможность занимать «самостоятельное» положение для них исключена. Поэтому концепция китайской средней буржуазии, помышляющей о «самостоятельной» революции, в которой этот класс выступал бы в качестве главного действующего лица, представляет собой чистую иллюзию.

Мелкая буржуазия. К ней принадлежат такие категории, как крестьяне-собственники⁵, владельцы ремесленных предприятий, низшие слои интеллигенции — студенчество, преподаватели средних и начальных школ, мелкие чиновники, мелкие конторские служащие, мелкие адвокаты — и мелкие торговцы. Мелкая буржуазия как с точки зрения её численности, так и с точки зрения её классовой природы заслуживает серьёзного внимания. И крестьяне-собственники, и владельцы ремесленных предприятий ведут хозяйство, которое отличается небольшими размерами производства. Хотя различные прослойки мелкой буржуазии находятся в одинаковом экономическом положении, характерном для мелкой буржуазии, они, тем не менее, делятся на три группы. Первая группа состоит из людей, имеющих некоторый достаток; иначе говоря, после удовлетворения собственных нужд у них ежегодно остаются некоторые излишки от дохода, который им приносит их физический или умственный труд. У этих людей стремление к обогащению крайне сильно, и они наиболее усердно поклоняются «его высокопревосходительству» Чжао Гунмину⁶. Не мечтая о большом богатстве, они всё же стремятся подняться до положения средней буржуазии. Глядя на зажиточных хозяев, пользующихся почётом, они нередко исходят слюной от зависти. Это люди трусливые: они боятся властей, но побаиваются и революции. Будучи по своему экономическому положению очень близки к средней буржуазии, они склонны верить её пропаганде, а к революции относятся с недоверием. Эта группа составляет незначительную часть мелкой буржуазии и является её правым крылом. Вторую группу составляют люди, экономическое положение которых даёт им возможность в основном удовлетворять свои нужды. Эти люди значительно отличаются от тех, кто входит в первую группу. Они тоже мечтают разбогатеть, но Чжао Гунмин никак не позволяет им этого, а значительно усилившиеся в последние годы гнёт и эксплуатация со стороны империализма, милитаристов, феодалов-помещиков и крупной компрадорской буржуазии заставили их почувствовать, что прежние времена уже прошли. Они отдают себе отчёт в том, что в настоящее время, затрачивая столько же труда, сколько и раньше, они, пожалуй, уже не смогут поддерживать своё существование. Теперь для этого им нужно удлинять свой рабочий день, трудиться от зари до зари, удваивать свои усилия. И вот они начинают ругаться: иностранцев они называют «заморскими чертями», милитаристов — «генералами-обиралами», а тухао и лешэнь⁷ — «богатеями-живодёрами». Что касается антиимпериалистического и антимилитаристского движения, то они лишь сомневаются в его конечном успехе (дескать, слишком уж велика мощь иностранцев и милитаристов) и, не рискуя участвовать в нём, предпочитают занимать нейтральную позицию; однако они отнюдь не выступают против революции. Эта группа очень многочисленна и составляет примерно половину всей мелкой буржуазии. К третьей группе относятся люди, условия жизни которых день ото дня ухудшаются. Эти люди в значительной своей части когда-то жили зажиточно, но потом им становилось всё труднее сводить концы с концами, и теперь они постепенно идут ко дну. Каждый раз при подсчёте доходов и расходов в конце года они в ужасе восклицают: «Ох, опять убыток!» И поскольку они в прошлом жили хорошо, но затем с каждым годом опускались всё ниже, запутывались в долгах и, наконец, стали влачить жалкое существование, то их, как говорится, «одна мысль о будущем бросает в холодный пот». Эти люди испытывают сильные моральные страдания в связи с тем, что у них живы воспоминания о лучших днях, так не похожих на нынешние. Эта группа людей имеет немаловажное значение для революционного движения, она довольно многочисленна и составляет левое крыло мелкой буржуазии. В мирное время указанные три группы мелкой буржуазии относятся к революции по-разному, но когда наступает время военное, то есть период подъёма революции, и уже видна заря победы, то в революции принимают участие не только левые элементы мелкой буржуазии, но и те её слои, которые занимают среднюю позицию; и даже правые элементы, захваченные волной революционных выступлений пролетариата и левых элементов мелкой буржуазии, также оказываются вынужденными примкнуть к революции. Опыт движения 30 мая 1925 года⁸ и опыт крестьянского движения в различных местах доказывает правильность этого утверждения.

Полупролетариат. К полупролетариату мы здесь относим: 1) подавляющее большинство крестьян-полусобственников⁹; 2) крестьян-бедняков; 3) мелких ремесленников; 4) приказчиков¹⁰; 5) уличных торговцев. Подавляющее большинство крестьян-полусобственников вместе с крестьянами-бедняками составляет в деревне огромную по численности массу. И то, что называется крестьянским вопросом, является в основном вопросом об этих слоях. Хозяйство крестьян-полусобственников, бедняков и мелких ремесленников характеризуется ещё меньшими размерами производства. Хотя подавляющее большинство крестьян-полусобственников, так же как и крестьяне-бедняки, представляет собой полупролетариат, всё же по своему экономическому положению эти две категории, вместе взятые, делятся в свою очередь на высшую, среднюю и низшую группы. Крестьянам-полусобственникам живется тяжелее, чем крестьянам-собственникам, поскольку своего зерна им обычно хватает примерно лишь на полгода и для получения дополнительных средств они вынуждены приарендовывать чужую землю, или частично продавать свою рабочую силу, или, наконец, заниматься мелкой торговлей. В конце весны и начале лета, когда старый урожай на исходе, а новый ещё на корню, им приходится занимать деньги под ростовщические проценты и покупать продовольствие по высоким ценам. Этой части крестьянства, естественно, приходится труднее, чем крестьянам-собственникам, которые ни от кого не зависят, но всё же крестьяне-полусобственники обеспечены лучше, чем бедняки. Поскольку бедняки своей земли не имеют, они обрабатывают чужую землю, получая за свой труд всего половину, а то и меньше половины урожая с этой земли. Хотя крестьяне-полусобственники тоже получают лишь половину или меньше половины урожая с той части земли, которую они приарендовывают, зато с собственной земли они получают весь урожай. Поэтому крестьяне-полусобственники настроены более революционно, чем крестьяне-собственники, но менее революционно, чем бедняки. Бедняки являются арендаторами и подвергаются эксплуатации со стороны помещиков. По экономическому положению бедняков можно разделить на две группы. Первая группа обладает сравнительно достаточным сельскохозяйственным инвентарем и некоторыми денежными средствами. Эти крестьяне получают долю урожая, которая, как правило, составляет половину общего количества плодов их труда. Недостающее они восполняют путём посева различных второстепенных культур, рыбной ловли, разведения птицы и свиней или частичной продажи своей рабочей силы и таким образом кое-как поддерживают своё существование. Живя в тяжёлых материальных условиях, они лелеют надежду дотянуть до нового урожая. Им живётся тяжелее, чем крестьянам-полусобственникам, но всё же легче, чем второй группе бедняков. Они настроены более революционно, чем крестьяне-полусобственники, но менее революционно, чем бедняки, входящие во вторую группу. Что касается бедняков, относящихся ко второй группе, то они не имеют ни достаточного сельскохозяйственного инвентаря, ни денежных средств, испытывают нехватку в удобрениях, собирают скудные урожаи, и после внесения арендной платы у них почти ничего не остаётся. Поэтому им ещё чаще приходится прибегать к продаже своей рабочей силы. В голодные годы и в трудные месяцы они вымаливают у своих родственников и друзей заимообразно по нескольку мерок зерна, чтобы протянуть хотя бы три — пять дней; долги их всё растут и превращаются в невыносимое бремя. Эта группа бедняков представляет собой самую обездоленную часть крестьянства. Она весьма восприимчива к революционной пропаганде. К полупролетариату мы относим и мелких ремесленников, потому что, хотя они и владеют примитивными средствами производства и считаются представителями «вольных» профессий, всё же они также часто бывают вынуждены продавать свою рабочую силу; их экономическое положение примерно соответствует положению крестьян-бедняков. Тяжёлое бремя расходов на содержание семьи, разрыв между заработком и прожиточным минимумом, вечные лишения и страх потерять работу — всё это также роднит их с бедняками. Приказчики являются наёмными работниками торговых предприятий и содержат свои семьи на скромное жалованье; но, поскольку цены на товары растут из года в год, а прибавка жалованья производится зачастую лишь один раз в несколько лет, от этих людей можно без конца слышать жалобы на свою судьбу. Их положение мало чем отличается от положения бедняков и мелких ремесленников, и они очень восприимчивы к революционной пропаганде. Уличные торговцы, независимо от того, торгуют ли они вразнос или с лотков, имеют ничтожный капитал и зарабатывают гроши, которых не хватает на жизнь. Они находятся примерно в таком же положении, как крестьяне-бедняки, и в такой же мере заинтересованы в революции, которая изменила бы существующий порядок вещей.

Пролетариат. Современный промышленный пролетариат в Китае насчитывает приблизительно 2 миллиона человек. Малочисленность современного промышленного пролетариата объясняется экономической отсталостью страны. Эти рабочие в основном заняты в пяти отраслях — на железнодорожном транспорте, в горной промышленности, в морском транспорте, в текстильной и судостроительной промышленности,— причём значительная их часть находится в кабале у иностранных предпринимателей. И хотя численность промышленного пролетариата невелика, именно он олицетворяет новые производительные силы и является самым прогрессивным классом современного Китая, ставшим руководящей силой революционного движения. О великой роли промышленного пролетариата в китайской революции свидетельствует та сила, которую он продемонстрировал в забастовочном движении последних четырёх лет, например в забастовках моряков¹¹, железнодорожников¹², рабочих Кайлуаньских угольных копей и копей в Цзяоцзо¹³, забастовке в Шамяне¹⁴, а также в крупных забастовках в Шанхае и Сянгане¹⁵ после «событий 30 мая». Играть такую роль промышленный пролетариат может, во-первых, благодаря своей концентрации; никакая другая группа людей не может сравниться с ним по степени концентрации. Во-вторых, благодаря тому, что промышленные рабочие находятся в тяжёлом экономическом положении. Они лишены средств производства, и у них остались только рабочие руки; никакой надежды разбогатеть у них нет; они подвергаются крайне жестокому обращению со стороны империалистов, милитаристов и буржуазии и поэтому особенно способны к борьбе.

Силы городских кули также заслуживают серьёзного внимания. В этой группе большинство составляют портовые грузчики и рикши; в неё же входят уборщики нечистот и метельщики улиц. Люди, принадлежащие к этой группе, не имеют ничего, кроме своих рабочих рук. По экономическому положению они близки к промышленным рабочим и уступают последним лишь по степени концентрации и по своей роли в производстве. Современное капиталистическое сельское хозяйство в Китае развито ещё слабо. Под сельским пролетариатом подразумеваются батраки годовые, помесячные и подённые. Эти батраки не имеют не только земли и сельскохозяйственного инвентаря, но и никаких денежных средств и могут существовать лишь продажей своей рабочей силы. В смысле продолжительности рабочего дня, мизерности заработка, скверных условий труда, необеспеченности постоянной работой они находятся даже в худших условиях, чем другие рабочие. Эта группа сельского населения испытывает самые тяжкие лишения и занимает в крестьянском движении такое же важное положение, как и бедняки.

Помимо этого, существует ещё довольно многочисленный люмпен-пролетариат. Это крестьяне, потерявшие землю, и ремесленные рабочие, лишённые возможности найти работу. Они принадлежат к числу наиболее неустроенных элементов общества. У них повсюду имеются тайные организации. Такие общества, как «Саньхэхой» в провинциях Фуцзянь и Гуандун, «Гэлаохой» в провинциях Хунань, Хубэй, Гуйчжоу и Сычуань, «Дадаохой» в провинциях Аньхой, Хэнань и Шаньдун, «Цзайлихой» в провинции Чжили¹⁶ и трёх Северо-Восточных провинциях, «Цинбан» в Шанхае и других местах¹⁷, представляют собой организации взаимопомощи в политической и экономической борьбе. Устройство этой группы людей является одной из трудных проблем, стоящих перед Китаем. Эти люди способны на мужественную борьбу, но они страдают склонностью к разрушительным действиям; если же правильно руководить ими, то они могут стать революционной силой.

Из всего сказанного выше видно, что все милитаристы, бюрократы, компрадоры и крупные помещики, стакнувшиеся с империализмом, а также зависящая от них реакционная часть интеллигенции являются нашими врагами. Промышленный пролетариат — руководящая сила нашей революции. Весь полупролетариат и мелкая буржуазия являются нашими ближайшими друзьями. Правое крыло колеблющейся средней буржуазии может быть нашим врагом, а её левое крыло — нашим другом, однако мы должны быть всегда настороже и не давать средней буржуазии возможности дезорганизовать наш фронт.

1. Речь идёт о горстке подлых фашиствующих политиканов, организовавших Союз националистической молодёжи Китая, переименованный впоследствии в Младокитайскую партию. Получая субсидии от различных реакционных группировок, находившихся у власти, а также от империалистов, националисты специализировались на контрреволюционных выступлениях против Коммунистической партии Китая и против Советского Союза.↩
2. Дай Цзитао — один из старых членов гоминьдана, вместе с Чан Кайши занимался спекуляцией на бирже. После смерти Сунь Ятсена в 1925 году вёл кампанию травли Коммунистической партии Китая и таким образом морально подготовлял контрреволюционный переворот Чан Кайши в 1927 году. В течение длительного периода был верным псом Чан Кайши, его пособником в контрреволюционной деятельности. В феврале 1949 года, видя неизбежность краха господства Чан Кайши и полную безвыходность своего положения, покончил жизнь самоубийством.↩
3. «Чэнь бао» — издававшийся в Пекине орган так называемой «Исследовательской группы», одной из политических группировок, поддерживавших господство северных милитаристов.↩
4. В 1923 году Сунь Ятсен при содействии Коммунистической партии Китая принял решение о реорганизации гоминьдана, сотрудничестве гоминьдана с Коммунистической партией и допущении коммунистов в гоминьдан, а в январе 1924 года на созванном в Гуанчжоу Ⅰ Всекитайском съезде гоминьдана сформулировал три основные политические установки — союз с Россией, союз с Коммунистической партией, поддержка крестьян и рабочих. В работе этого съезда приняли участие товарищ Мао Цзэдун, тт. Ли Дачжао, Линь Боцюй, Цюй Цюбо. Их участие в работе съезда сыграло важную роль в том смысле, что помогло гоминьдану стать в тот период на революционный путь. Тогда же они были избраны членами или кандидатами в члены ЦИК гоминьдана.↩
5. Товарищ Мао Цзэдун имеет здесь в виду середняков.↩
6. Чжао Гунмин — бог богатства в китайской народной мифологии.↩
7. Тухао и лешэнь — это те помещики, кулаки или вышедшие в отставку чиновники, а также и другие богатеи старого китайского общества, которые, пользуясь своим влиянием, безнаказанно бесчинствовали в деревне и в городе. Будучи политическими представителями помещичьего класса на местах, тухао и лешэнь, прибрав к своим рукам местную власть, монополизировали судопроизводство, занимались взяточничеством, вели разгульный образ жизни, творили всякие злодеяния и жестоко притесняли народ.↩
8. Имеется в виду охватившее всю страну антиимпериалистическое движение, которое вспыхнуло в знак протеста против зверской расправы над китайским населением, учинённой английской полицией в Шанхае 30 мая 1925 года. В мае 1925 года на ряде японских текстильных фабрик в Циндао и Шанхае разгорелась стачечная борьба, принявшая огромные размеры. Японские империалисты и их приспешники — северные милитаристы бросили свои силы для её подавления. 15 мая в результате расправы, учинённой предпринимателями над рабочими японских текстильных фабрик в Шанхае, был убит рабочий Гу Чжэнхун и ранено более десяти рабочих. 28 мая по приказу реакционных властей были убиты восемь рабочих в Циндао. 30 мая свыше 2 тысяч шанхайских студентов развернули на территории иностранных концессий агитацию за поддержку бастующих рабочих и за возвращение концессий Китаю. Вслед за этим перед зданием управления английской полиции международного сеттльмента собралось свыше 10 тысяч жителей Шанхая. Демонстранты громко скандировали лозунги: «Долой империализм!», «Объединяйся, китайский народ!» и т. п. Английская полиция открыла стрельбу, в результате чего было убито и ранено много студентов. Эти события получили известность как «кровавые события 30 мая». Эта зверская расправа вызвала всенародный гнев, по стране прокатилась волна демонстраций и забастовок рабочих, студентов и торговцев, вылившаяся в широчайшее антиимпериалистическое движение.↩
9. Товарищ Мао Цзэдун имеет здесь в виду беднейших крестьян, которые из-за недостатка собственной земли были вынуждены приарендовывать чужую землю.↩
10. Приказчики в Китае делились на несколько категорий. Товарищ Мао Цзэдун имеет здесь в виду большинство приказчиков; что касается приказчиков низшей категории, то они находились в таком же материальном положении, как и пролетарии.↩
11. Имеются в виду забастовка моряков в Сянгане и забастовка водников на реке Янцзы в начале 1922 года. Забастовка сянганских моряков продолжалась восемь недель; в результате их ожесточённой, кровопролитной борьбы английские империалистические власти в Сянгане были вынуждены удовлетворить требования бастовавших об увеличении заработной платы, восстановлении профсоюзов, освобождении арестованных рабочих и выдаче пособий семьям погибших. Вслед за тем матросы и портовые рабочие на реке Янцзы начали забастовку, продолжавшуюся две недели и также закончившуюся победой бастовавших.↩
12. Коммунистическая партия Китая после своего основания в 1921 году развернула организационную работу среди железнодорожных рабочих. В 1922—1923 годах на всех главных железных дорогах страны под её руководством проходила стачечная борьба. Наибольшую известность получила всеобщая забастовка рабочих Пекин-Ханькоуской железной дороги, начавшаяся 4 февраля 1923 года под знаком борьбы за свободу организации объединённого профсоюза. 7 февраля северные милитаристы У Пэйфу и Сяо Яонань, за спиной которых стоял английский империализм, учинили над бастовавшими рабочими жестокую расправу, известную в истории Китая как «кровавые события 7 февраля».↩
13. Кайлуаньские угольные копи — общее название угольных копей в Кайпине и Луаньчжоу в провинции Хэбэй, образующих крупный угольный бассейн, в котором было занято свыше 50 тысяч рабочих. После захвата Кайпинских угольных копей английскими империалистами во время ихэтуаньского движения в 1900 году китайские предприниматели создали Луаньчжоускую угольную компанию. Впоследствии было создано Общее управление Кайлуаньских копей. Таким образом и те и другие копи полностью перешли в собственность английских империалистов. Забастовка горняков этих копей происходила в октябре 1922 года. Угольные копи Цзяоцзо — известный угольный бассейн в провинции Хэнань. Забастовка в Цзяоцзо происходила с 1 июля по 9 августа 1925 года.↩
14. Шамянь — бывшая концессия английских империалистов в Гуанчжоу. 8 июля 1924 года английские империалисты, хозяйничавшие в Шамяне, ввели новые полицейские правила, согласно которым китайские граждане должны были при входе и выходе с концессии предъявлять удостоверение личности с фотографией. На иностранцев данные правила не распространялись. 15 июля шамяньские рабочие объявили забастовку в знак протеста против этих наглых мер. В результате английские империалисты были вынуждены отменить свои новые полицейские правила.↩
15. После шанхайских событий 30 мая 1925 года вспыхнула 1 июня всеобщая забастовка в Шанхае, а 19 июня началась всеобщая забастовка в Сянгане. В шанхайской забастовке приняло участие свыше 200 тысяч человек, а в сянганской — 250 тысяч. Всеобщая забастовка в Сянгане, длившаяся благодаря поддержке всего китайского народа год и четыре месяца, явилась одной из самых продолжительных забастовок в истории мирового рабочего движения.↩
16. Чжили — прежнее название нынешней провинции Хэбэй.↩
17. Общества «Саньхэхой» («Триада»), «Гэлаохой» («Общество братьев»), «Дадаохой» («Общество больших мечей»), «Цзайлихой» («Общество нравственности»), «Цинбан» («Синий клан») — примитивные тайные организации, которые были распространены среди масс населения. Эти организации состояли в основном из разорившихся крестьян, безработных ремесленников, люмпен-пролетариев. В феодальную эпоху объединяющим началом для всех этих элементов часто являлись религиозные предрассудки. В создававшихся под различными названиями обществах существовали строгие патриархальные порядки; некоторые из этих обществ располагали оружием. Члены таких обществ стремились обеспечить через их посредство взаимопомощь в различных случаях жизни, а в определённые моменты использовали эти общества для организации борьбы против угнетателей бюрократов и помещиков. Ясно, однако, что участие в этих отсталых по своему характеру организациях не могло явиться для крестьян и ремесленников выходом из положения. Часто помещики и другие реакционные элементы без труда устанавливали свой контроль над этими отсталыми организациями и использовали их в своих корыстных целях. К тому же в этих обществах наблюдалась склонность к слепому разрушению, вследствие чего некоторые из них превратились в реакционную силу. В 1927 году, совершая свой контрреволюционный переворот, Чан Кайши использовал эти отсталые организации как орудие разрушения единства трудового народа и подрыва революции. С тех пор как начался могучий рост сил современного промышленного пролетариата, крестьянство под руководством рабочего класса постепенно создало свои совершенно новые организации, и существование подобных примитивных и отсталых организаций потеряло смысл.↩