За оставшиеся несколько дней до отъезда группа наксалитов посетила много туристических мест в окрестностях Пекина. Также они сделали некоторые покупки, но в глубине своего сердца Саньял скрывал сильное желание встретиться с председателем Мао, возможность чего становилась всё более и более призрачной.

Одним вечером, вместе с китайскими сопровождающими, группа наксалитов гуляла в центральном Пекина и они случайно набрели на перекрёстке на статую Мао Цзэдуна в полный рост. Увидев статую, Саньял предложил своим спутникам сфотографироваться рядом с ней, т. к. всё равно не было никакой надежды увидеть Мао. Трое его спутников радостно согласились и они сделали несколько снимков рядом со статуей.

«Этот жест удивил наших китайских сопровождающих и вероятно, что они сообщили о происшедшем наверх. За два дня до нашего отбытия из Пекина, группа членов ЦК КПК связалась с нами вечером. Они попросили нас одеться, т .к. нам предстояло встретиться с важным человеком, но они не сказали кто это будет.

Из гостиницы мы поехали прямо в Дом Народных Собраний, где нас попросили немного подождать. Ожидание оказалось долгим и для того, чтобы убить время, мы пили чай, одна чашка за другой. Наше ожидание окончилось когда вошёл служащий и пригласил нас пройти через близлежащий коридор.

Сделав несколько шагов, к нашему нескрываемому восхищению, мы увидели Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая, стоящими в конце долгого коридора. Нельзя измерить уровень нашего возбуждения: высоко подняв руки с маленькими красными книжечками, мы начали скандировать „Мао Цзэдун зиндабад! Чжоу Эньлай зиндабад“. Это было действительно поразительно.

Когда Чжоу Эньлай представил меня Мао, как вождя наксалитской делегации, Мао мгновенно притянул меня к своей груди. Он был достаточно таки большого телосложения, более 1,8 метра, в то время как я был менее чем 1,5 м, и я полностью утонул в его объятиях. Я был настолько переполнен чувствами, что на несколько минут лишился речи. Было столько вопросов которые я хотел задать Мао, но ничего не приходило в мою голову!

Прерывая молчание Чжоу предложил нам присесть на стоящий вблизи диван. Я сел возле Мао и три моих товарища сели друг за другом возле меня. Чжоу уселся на стоящее напротив кресло.

Мао предложил мне сигарету и, хотя я редко курил, чтобы выглядеть вежливым, я с готовностью её принял. Закурив, Мао начал беседу которая продолжалась 45 минут. Половина этого времени была занята переводом Чжоу т. к. Мао говорил только на мандарине.

Мао сказал, что китайская революция и восстание в Наксалбари были очень похожи в своих основных характеристиках и именно поэтому Коммунистическая партия Китая выразила поддержку индийских революционеров. Но он подчеркнул, что поддержка была для индийских революционеров как целого, а не для одного отдельного лидера.

Размышляя о китайско-индийском пограничном конфликте, он уверил, что если коммунисты возьмут власть в Индии, Китай дружественно решит все пограничные конфликты в пользу обеих сторон. Отсылая к последним событиям в международном коммунистическом движении Мао высказал мнение, что под руководством России оно предназначено для того, чтобы свести коммунистическое движение с рельсов марксизма-ленинизма.

«Но заговор потерпит крушение!» — прогремел он. Среди всех замечаний, которые сделал Мао в отношении наксалистского движения, самое важное прозвучало в конце разговора:

«Забудьте всё, что вы выучили в Китае. Когда вы вернётесь в Наксалбари, создавайте собственные революционные стратегии, удерживая в уме наземную обстановку там¹» — заключил Мао.

1. Я бы предложил другой перевод, менее буквально следующий индийско-английской фразеологии: «соотносясь с собранной на месте информацией».— О. Торбасов.↩