Корея — страна с трагической историей. Природа наделила её плодородными полями и сказочно красивыми пейзажами, заселила мирным, трудолюбивым народом, но спокойствия «стране утренней свежести» досталось мало. Выгодное стратегическое положение Корейского полуострова и его богатства из века в век притягивали к себе жадные взоры агрессивных соседей.

В конце прошлого столетия на этой земле скрестились интересы бурно растущего японского империализма и династического Китая. Обе стороны подталкивались и поощрялись европейскими и американскими колонизаторами, завершавшими в ту пору раздел мира. В этой обстановке корейская императрица Мин даже обратилась к России с просьбой об установлении протектората, и только беспрецедентное, на грани объявления войны, давление Великобритании на официальный Петербург помешало тогда Корее войти в пределы Российской империи.

Вскоре, после ряда интервенций и спровоцированных переворотов, японская военщина закрепила Корею в сфере своего влияния, а в 1910 году Корея стала японской колонией. Всё это сопровождалось жесточайшим террором и периодически повторяющейся резнёй корейцев, которых высокомерные самураи считали людьми третьего сорта.

Японский колониальный режим был ликвидирован только в сентябре 1945 года. Войска союзных держав, в соответствии с решениями Потсдамской конференции, совместно приняли капитуляцию размещённых в Корее частей японской армии и должны были «…содействовать подготовке и созданию независимого демократического государства».

Но в мире действовали уже другие тенденции. Бывшие союзники СССР вместе с атомной бомбой приняли на вооружение тактику «отбрасывания коммунизма». В результате, зона ответственности американской администрации в мае 1948 года была преобразована в т. н. «Корейскую республику», управляемую компрадорской кликой во главе с генералом Ли Сын Маном. В этих условиях Трудовая партия Кореи (образована в августе 1946 года при слиянии Новой народной партии и Коммунистической партии Кореи) инициировала всеобщие выборы в Верховное Народное Собрание (в южной зоне выборы проводились нелегально), которое выработало конституцию народно-демократического государства, провозгласило образование Корейской Народно-Демократической республики (9 сентября 1948 года) и сформировало правительство во главе с Ким Ир Сеном.

Правительство КНДР провозгласило курс на мирное объединение Кореи, но логика конфронтации двух мировых систем привела естественное стремление корейского народа к единству в русло военно-политического конфликта. Южно-корейский режим при прямом участии США усиленно милитаризовался. В свою очередь, в феврале 1948 года, была сформирована Корейская народная армия, а решение 2-го съезда ТПК (март 1948 года) ориентировало «…демократические силы на создание в Северной Корее революционной базы, могущей стать оплотом всех революционных сил страны».

Военное противостояние нарастало и 25 июня 1950 года вылилось в вооружённый конфликт. В современной «демократической» печати появилось немало публикаций, возлагающих вину за это на «агрессивность» северокорейского режима и стоящее за его спиной сталинское руководство СССР. Эти рассуждения, обсасывающие вопрос «кто первый выстрелил?», не имеют смысла. В реальной политике войну начинает не тот, кто первым спускает курок, а тот, кто в ней больше заинтересован. Социалистический блок и, конкретно, КНДР в это время были слабейшей стороной и не были заинтересованы в превращении «холодной войны» в «горячую». Тем не менее, война началась.

Южнокорейская армия не уступала северокорейской, оснащена была стараниями США не хуже, а лучше чем КНА, но первоначальный ход военных действий показал, что корейцы, поставленные под ружье лисынмановским режимом, воевать со своими северными соплеменниками не хотели. Менее чем в две недели практически весь полуостров был освобождён. Остатки южно-корейской военщины цеплялись за порт Пусан и готовы были бежать из страны, когда в ход войны вмешалась армия США. Протащенное через ООН противозаконное, не имеющее ничего общего с международным правом, решение позволило джи-ай надеть «голубые каски» и кое-как формализовать своё присутствие на Корейском полуострове. Впрочем, заблуждался на счёт целей интервенции лишь тот, кто этого очень желал. В действительности американское правительство решило впервые «отбросить коммунизм» вооружённой рукой.

Несмотря на подавляющее техническое превосходство «войск ООН», война шла с переменным успехом три года. КНДР помогли Китай (людьми) и СССР (военной техникой), главным образом истребительной авиацией, ликвидировавшей наглую безнаказанность ковровых бомбардировок, производимых американскими самолётами «летающая сверхкрепость» с высоты более 10 километров. Командование американской армии готово было уже применить в качестве ultimo ratio атомную бомбу, но, слава богу, в тот момент в правительстве Эйзенхауэра возобладал здравый смысл. В результате, 27 июля 1953 года было подписано соглашение о перемирии, и линия фронта в районе 38-й параллели превратилась в демаркационную линию, на которой южнокорейское правительство не замедлило выстроить здоровенный железобетонный забор, проходящий через всю страну. По обе стороны этого забора, согласно договорённости, устанавливалась демилитаризованная зона, которая должна была ограничить возможность новых столкновений. Такова история возникновения «проблемы 38-й параллели».

Ситуация «ни мира, ни войны» была заморожена на 1943 года. Пока существовал Советский Союз и действовал договор о дружбе от 1961 года, взорвать её не представлялось возможным, но… всё течёт. Победившие в августе 1991 года «демократы» целенаправленно устремились к разрыву отношений с КНДР «по идеологическим соображениям». Теперь в Южную Корею идут поставки российского оружия, а договор 1961 года решено не продлевать, что южнокорейцы верно расценили как разрыв отношений военного союза. Задирать КНДР стало гораздо более безопасно. Изменился статус и самой Южной Кореи. Из отсталой аграрной страны она превратилась в одного из «азиатских тигров» с претензией на региональное господство. Сеул не скрывает своего стремления добиться краха «режима Ким Чен Ира» путём «вскрытия» северокорейского общества по модели поглощения ГДР Западной Германией после падения пресловутой «берлинской стены». В своих стараниях Южная Корея ощущает за спиной поддержку определённых кругов в США, стремящихся уничтожить уцелевшие коммунистические государства по чисто идеологическим мотивам.

С другой стороны, в Южной Корее разразился крупнейший внутриполитический скандал. Сразу двум ранее властвовавшим президентам — Чон Ду Хвану и Ро Дэ У — пришлось пересесть на тюремную парашу за взятки и злоупотребления властью в масштабах, неприличных даже для южнокорейского истеблишмента. В этот момент ударить с новой силой в военные барабаны стало просто необходимо для минимальной консолидации власти и переноса внимания общества с проблем внутренних на внешние.

Межкорейская напряжённость происходит на фоне резкого ухудшения в КНДР ситуации с продовольствием из-за спровоцированной нехватки валюты и прошлогодних наводнений. Межкорейские переговоры в Пекине о предоставлении продовольственной гуманитарной помощи КНДР были прерваны после попытки Сеула придать им политический характер. Вслед за этим последовало заявление генсека ООН Б. Гали о замораживании кредитов КНДР на закупку зерна, что означает резкое усиление экономической блокады страны со стороны Запада.

В этих условиях южнокорейская сторона усилила нажим на КНДР, рассчитывая путём провоцирования военного кризиса вызвать крах северокорейской экономики и инициировать раскол в рядах высшей военного и партийного руководства КНДР. Согласно опубликованному заявлению Пханмунчжомнского представительства КНА, «…военные власти Южной Кореи завезли в демилитаризованную зону большое количество тяжёлого вооружения, в том числе, артиллерийских орудий и танков, развернули там крупный контингент вооружённых сил. У поста Орынге, всего в 100 м от военно-демаркационной линии, неприкрыто сооружаются военные объекты»… Таким образом оказались перечёркнутыми пункты соглашения о перемирии, запрещающие ввоз в зону тяжёлого и автоматического оружия и не допускающие присутствия там более 1000 человек военного персонала.

С начала текущего года южнокорейские марионетки провели три крупномасштабных учения, включающие в себя отработку нанесения внезапного удара ВВС, высадки десанта с моря и координацию всех родов войск, под кодовым названием «Хогук-96», в которых были задействованы необычно крупные военные контингенты. Кроме этого, была резко усилена разведывательная деятельность и вскрылись факты неоднократных попыток подкупа высшего военного руководства КНДР. Беспрецедентное усиление военного противостояния на 38-й параллели нашло своё отражение в заявлении главы южнокорейского марионеточного правительства, президента Республики Кореи Ким Ен Сама о том, что «вопрос отношений между Югом и Севером Кореи может быть решён лишь с позиции военной силы».

Позиции КНДР в этих условиях казались весьма уязвимыми. Экономика страны, структурно и технологически ориентированная на СССР, переживает глубокий спад. Сельское хозяйство в кризисе, усугублённом природными катастрофами, в стране едва ли не голод. В высшем руководстве враги пытаются разглядеть трещину между пришедшими с Ким Чен Иром молодыми кадрами и старой партноменклатурой. Но… Восток — дело тонкое. На практике получилось, что реальная опасность сплотила руководство Трудовой партии Кореи (хорошо наслышанное о судьбе руководителей ГДР, сплоховавших в подобной ситуации). КНДР предприняла ряд ответных мер, ошеломив своих противников неожиданной наступательной инициативой.

29 марта Пхеньян заявил, что:

1. «Сторона КНА слагает с себя обязанности по соглашению о перемирии, связанные с сохранением и управлением военно-демаркационной линией и демилитаризованной зоной.

2. Сторона КНА предпримет следующие за этим меры, согласно которым персонал и техника КНА не будут носить опознавательных знаков в районе совместной охраны в Пханмучжоне и в демилитаризованной зоне», что означает ввод туда регулярных частей КНА.

Зам. министра обороны КНДР Ким Хван Чжин заявил, что «…вопрос не в том, вспыхнет война на Корейском полуострове или нет, а в том, когда она начнётся». Таким образом, нажиму Юга Север оказал вполне адекватный отпор.

Что же скрывается за воинственной риторикой руководителей КНДР и как она связана с реальными военными возможностями? Скорее всего — это попытка сыграть на межимпериалистических противоречиях и найти для себя нового союзника вместо отвернувшейся России. На сегодняшний день в этом Тихоокеанском регионе соперничают три великие державы: США, Япония и Китай (Россия умом и усердием её демократического руководства самоустранилась от роли сверхдержавы в этом регионе, а её ВМС переживают новую Цусиму, не выходя из точек базирования). Совершенно очевидно, что ни Япония, ни Китай не заинтересованы в реальном объединении Кореи «с юга». В этом случае сеульский «тигр» многократно вырастает экономически, а его традиционный проамериканизм позволяет предполагать резкий рост влияния США в этом районе СВА.

Китай давно уже полностью деполитизировал свои внешнеэкономические связи, но перед фактом возможного появления у себя под носом нового агрессивного конкурента, связанного военными договорами с США, можно ожидать, что Пхеньян вновь, как в пятидесятые годы, будет «взят под крыло», невзирая на политические разногласия наследников двух «великих кормчих».

С другой стороны, Япония тоже не заинтересована в росте влияния своих экономических и политических конкурентов. Это проявилось в неожиданно резком тоне комментирования действий южнокорейской военщины в прессе Страны Восходящего Солнца, а также в готовности предоставить КНДР «гуманитарный» рис в количестве 200 000 тонн.

В результате Пхеньянский социалистический строй, который все международные обозреватели уже дружно укладывали в гроб, благодаря решительной внешней политике обрёл новое дыхание и готов ещё не единожды проплыть между империалистическими сциллой и харибдой, в чём мы все ему, а также и всему народу Северной Кореи желаем удачи.

Ну, а война? Воины в Корее сейчас, скорее всего, не будет, и чем громче звучат военные барабаны, тем менее она вероятна.