Накануне 7 ноября Харьковская комсомольская организация провела семинар, темой которого стала общественно-политическая активность молодёжи в странах экс-СССР и Восточной Европе. Участники семинара пытались выяснить причину того, что современная молодёжь в СНГ по своим общественно-политическим взглядам объективно стоит правее среднестатистического общественного мнения, что явно противоречит общемировой тенденции, по которой основная масса молодёжи стоит несколько левее (пускай даже и на реформистских и тред-юнионистских позициях) среднестатистического общественного мнения.
О том, что большинство молодёжи в экс-СССР стоит на позициях правее, буржуазнее, либеральнее основной массы населения, говорят результаты многочисленных социологических опросов, голосования на выборах и т. д. Этот процесс тянется уже как минимум с перестройки конца 1980-х. Тогда позднесоветская молодёжь была склонна поддерживать такие театрально-истеричные организации, как например, «Дем. Союз» или «Дем. Россию» в России или же всевозможные, спонсируемые западным империализмом, буржуазно-националистические формации в республиках, вроде «Народных Фронтов» в Прибалтике, Беларуси, «Народного Руха» на Украине. Не так много молодых людей вступало во всевозможные коммунистические, социалистические, троцкистские, сталинистские, маоистские, анархические, новолевые, геваристские, левопатриотические тусовки.
Но вот «демократические» истерики закончились. Вслед за контрреволюцией 1989—1991 гг. к власти пришла слепо прозападная компрадорская буржуазия и представлявшее её интересы неолиберальное, монетаристское политическое лобби в лице гайдаров и чубайсов. Наступил всеобщий, неимоверный экономический крах, сопровождаемый всплеском националистической резни в окраинных республиках, национализмом, ксенофобией, антисемитизмом и религиозным фундаментализмом.
Большая часть стран СНГ и Восточной Европы была низведена до состояния периферии или полупериферии мирового капитализма. Общества СНГ и Восточной Европы можно охарактеризовать как предельно атомизированные. Подавляющая масса населения в основном озабочена обеспечением прожиточного минимума в условиях неолиберальной модели «третьего мира». Значительная часть высококвалифицированной рабочей силы вынуждена торговать на базарах или на вокзалах. Весьма мощный по численности советский аналог «среднего класса» (научно-техническая интеллигенция, советские служащие, высококвалифицированные рабочие) практически полностью растаял в течение последних десяти лет — частично деградировал, частично люмпенизировался и еле сводит концы с концами, частично эмигрирует за границу (и ещё очень многие мечтают об этом) и т. д. Какая бы то ни было мощная организованная борьба отсутствует даже на тред-юнионистском уровне.
В результате возникают, например, такие аномалии, что различные сомнительные штатовские протестантские секты в СНГ на 90 % имеют молодёжный состав, в левые же и леворадикальные организации никаких очередей молодёжи, желающих в них вступить, по-прежнему не существует.
Нынешняя молодёжь в СНГ насквозь поражена конформизмом. Никакого революционного бомбометательства или желания что-то изменить в этом мире нет. Это подтверждает, например, тот факт, что российской молодёжи так и не удалось создать никаких действенных, мощных молодёжных гражданских инициатив против призыва молодёжи на войну в Чечню. Или неспособность студенческой молодёжи каким-либо образом организовать массовую борьбу против социального демонтажа в отношении системы образования, направленного на сокращение числа бесплатных «госзаказовских» мест в вузах и урезание стипендий. Или, например, неспособность русскоязычной молодёжи в Прибалтике организовать массовое сопротивление наступлению на гражданские права в этом регионе. А ведь молодёжь в Северной Ирландии, Курдистане, Восточном Тиморе или молодёжь угнетаемых цветных групп США (афро-, латино-, индейцы) идёт в первых рядах национально-освободительного движения.
Современная молодёжь в республиках экс-СССР представляет из себя весьма малопривлекательную, безынициативную, конформистскую массу, по политическим взглядам в основной своей массе стоящую несколько правее центра. Насколько долго такое положение будет продолжаться, сказать трудно. По всей видимости, ситуация изменится, когда с одной стороны левая оппозиция окончательно избавится от «советского традиционализма», а в сознании основной массы молодёжи нынешние буржуазные, компрадорские, неолиберальные режимы в бывшем СССР будут уже представать не как «революционеры», «реформисты» и «новаторы» (хотя нового ничего в неолиберальной программе на самом-то деле нет — она вся целиком построена в стиле «ретро» и настаивает на возврате к порядкам классического капитализма ⅩⅨ — начала ⅩⅩ века), а как малопривлекательные группки олигархов, бесконечно далёкие от интересов простого люда.
Но для этого потребуется как минимум смена одного поколения. И нынешние молодые левые активисты уже станут 40—45-летними «дядями» и «тётями». А задача революционеров, как мы помним из Че Гевары, «делать революцию здесь и сейчас», невзирая на обстоятельства. Поэтому задача нынешних молодых леваков на данном этапе — объективно радикализировать, революционизировать и экстремизировать общественное сознание молодёжи, а не плестись у него на поводу — молодёжь этим не привлечёшь!