«Враг наступает — мы отступаем, враг остановился — мы тревожим, враг утомился — мы бьём, враг отступает — мы преследуем».⁵
Мао Цзэдун

«Винтовка рождает власть»⁶ — так говорил вождь китайской революции Мао Цзэдун в разделённом империалистами и милитаристами полуфеодальном и полуколониальном Китае, бо́льшая часть населения которого жила в беспросветной нищете. Китайская революция, в отличие от Октябрьской, пришла к победе не путём городского восстания, а путём затяжной народной войны⁷ (партизанской войны, берущей начало в труднодоступной для врага сельской или горной местности, образующей там опорные базы, далее окружающей и захватывающей города), направленной как против внутренних врагов народа (националистической партии Гоминьдан), так и против поработителей народа в лице иностранных империалистов, главным образом японских, которые вели в те годы захватническую войну против Китая. Мао Цзэдун считал освободительную армию «вооружённой организацией, выполняющей политические задачи»⁸. После победы революции в Китае в 1949 году революционеры всего мира, и в первую очередь революционеры полуколониальных и полуфеодальных стран, пополнили свой идейный арсенал теорией затяжной народной войны. В ряде стран она показала свою действенность, в других странах она продолжается с разной интенсивностью и поныне (Перу, Индия, Филиппины, Бангладеш, Турция), показывая свою жизнестойкость. Как же родилась стратегия затяжной народной войны? После разрыва единого фронта со стороны националистов в 1927 г., сопровождавшегося «белым террором» против нараставшего движения революционных масс, стало ясно, что единственным выходом для китайских революционеров была организация собственных вооружённых сил и «уход в горы». В начале 1930-х китайские коммунисты понесли тяжёлые потери, пытаясь организовать восстания в городах. Мао Цзэдун отстаивал другую стратегию и тактику: поднять на борьбу крестьянские массы и организовать партизанскую борьбу против Чан Кайши, опираясь на базы в отдаленных горных районах. Мао подробно разработал теорию затяжной народной войны, которая в своём развитии проходит три этапа: стратегической обороны, стратегического равновесия и стратегического наступления. На первом этапе партизанская армия должна всеми способами сохранять свои силы, уклоняясь от столкновений с противником, и нападать на него только при благоприятных обстоятельствах. На следующих этапах партизанская армия становится настолько сильной, что может уже перейти в наступление и нанести поражение регулярным частям противника (и, следовательно, она сама должна стать регулярной армией). Без разгрома регулярной армии правительства успешное завершение народной войны невозможно.

Отличие Мао от других теоретиков партизанской войны, к примеру Че Гевары, состоит в том, что он, во-первых, подчёркивал необходимость максимального вовлечения народных масс в партизанскую борьбу, не ограничиваясь только манёвренными партизанскими отрядами, а во-вторых, в том, что он всегда говорил о партизанской армии только как о вооружённом крыле компартии («партия командует винтовкой; совершенно недопустимо, чтобы винтовка командовала партией»⁹). Иными словами, он имел в виду приоритет политической работы, которую проводит партия, над чисто военными задачами.

Стратегия городского восстания, актуальная для индустриально развитых стран, образцом которой является Октябрьская революция и стратегия затяжной народной войны актуальная для полуфеодальных и полуколониальных стран, классическим примером которой является Китайская революция, представляют собой два главнейших метода осуществления революции. В ряде случаев, однако, на практике встречалось смешение этих двух стратегий (или же их разновидностей), например обращение коммунистов к вооружённой борьбе против фашистов в годы Второй мировой или же поддержка сельской герильи политическими действиями в городах.

В 1956 г. на ⅩⅩ съезде КПСС Хрущёв зачитал доклад, направленный против «культа личности» Сталина. В действительности целью этого политического маневра была подготовка к внедрению полноценной ревизионистской концепции и навязыванию её международному коммунистическому движению. Суть хрущёвской концепции заключалась в трёх принципах: «мирного перехода от капитализма к социализму» (то есть отказа от революционных способов свержения власти эксплуататоров), «мирного сосуществования» и «мирного соревнования двух систем» (то есть стремления примириться с империализмом). Немного позднее она была дополнена теорией «общенародного государства» и «общенародной партии», якобы существующих при социализме, вместо ранее общепринятой идеи о диктатуре пролетариата и пролетарской партии.

Приход клики Хрущёва к власти и ревизия революционных основ марксизма были предпосылкой реставрации капитализма в Советском Союзе.¹⁰ Бюрократия, ранее бывшая лишь мелкобуржуазной прослойкой, консолидировалась как класс новой буржуазии, подчинила себе партию и государство, стала новым эксплуататорским классом. Отличие её от частной буржуазии заключалось в том, что члены этого класса коллективно владели и распоряжались средствами производства. Доход каждого отдельного бюрократа при этом зависел от его места в иерархической системе. Введение критерия прибыльности как главного показателя для предприятий и увеличения их самостоятельности в оперировании материальными фондами, упор на материальное стимулирование работников как главного средства повышения производительности — эти и другие реформы привели к усилению эксплуатации рабочих, увеличению материального неравенства между технической интеллигенцией и административным персоналом, с одной стороны, и простыми рабочими, с другой.

Смещение Хрущёва и приход Брежнева ещё более усугубили процесс превращения СССР в социал-империалистическую сверхдержаву¹¹, в своём противостоянии США стремившуюся установить свою неоколониальную систему (под предлогом «международного социалистического разделения труда») и не гнушавшуюся использовать при этом военные средства (вторжение в Чехословакию в 1968-м, вторжение в Афганистан в 1979-м), прикрывая это «социалистическими» фразами, подобно тому, как империалисты США обосновывают свои неоколониальные захватнические действия заботой о «демократии». Всё это позволяет сказать, что через сравнительно небольшой период после смерти Сталина, социализм в СССР был заменён государственным монополистическим капитализмом. Анализ особого типа эксплуататорского общества, возникшего в переродившемся социалистическом государстве на базе государственной собственности, составляет один из узловых пунктов теории современного маоизма и позволяет подвести черту под вопросом о классовой природе СССР и идейно двинуться вперёд — от стремления «восстановить СССР» (фактической поддержки экспансии российского империализма) к признанию необходимости новой пролетарской революции в России.

Китайские коммунисты не были безразличны к происходящему в СССР. «Великая полемика» — такое название получила дискуссия между Компартией Китая и КПСС в конце 1950-х — начале 1960-х гг.¹² Обсуждение широкого ряда вопросов, таких как роль Сталина, ревизионизм югославского руководства, вопросы войны и мира, перехода к социализму и др. показали, что центр мировой революции сместился в Китай и что советское руководство с головой погрузилось в ревизионистское болото. Внезапный отзыв специалистов, военные провокации на границе, лживая антимаоистская пропаганда (на которую тратилось временами больше сил, чем на антиамериканскую) — всё это окончательно вбило клин между революционным Китаем и социал-империалистским СССР.

«Представители буржуазии, пролезшие в партию, правительство, армию и различные сферы культуры, представляют собой группу контрреволюционных ревизионистов. Они готовы при первом удобном случае захватить власть в свои руки и превратить диктатуру пролетариата в диктатуру буржуазии».¹³
Мао Цзэдун

Ревизионистское перерождение советского руководства, наблюдение за негативными тенденциями, происходившими внутри страны, а также изучение истории революций, в частности, Великой французской революции, склонили Мао Цзэдуна к мысли о необходимости радикального переворота в сфере надстройки для предотвращения отката к капитализму.

Культурная революция¹⁴ началась в ноябре 1965 г., а официально — в августе 1966 г., когда было принято постановление ЦК КПК о Великой пролетарской культурной революции из 16 пунктов.¹⁵ В этом документе говорилось, что свергнутая буржуазия сохраняет своё влияние в сфере идеологии и пытается, опираясь на старые привычки и традиции, на сохранившуюся буржуазную идеологию, осуществить постепенную реставрацию капитализма. Чтобы этого не произошло, пролетариат должен ответить своей культурной революцией «и с помощью пролетарской новой идеологии, новой культуры, новых нравов и новых обычаев изменять духовный облик всего общества». Под буржуазной идеологией КПК понимала прежде всего эгоизм, личные, материальные интересы, которым противопоставлялся коллективизм, общественные интересы.

Сторонники буржуазной идеологии внутри партии получили название «каппутистов» (от выражения «идущие по капиталистическому пути»). Главным объектом критики среди них стал «китайский Хрущёв» Лю Шаоци, в то время председатель КНР, и Дэн Сяопин, в то время генеральный секретарь партии. Именно от них исходили реакционные идеи о расширении капиталистических, рыночных механизмов в социалистической экономике. «Неважно, какого цвета кошка — главное, чтобы она ловила мышей» — таков был девиз этих апологетов рыночного социализма.

Непосредственно культурную революцию проводили в жизнь отряды «хунвэйбинов» (красногвардейцев) и «цзаофаней» (бунтарей) — студентов и молодых рабочих. Одной идеологической сферой революция не ограничилась, она продолжалась также в политике и экономике, и особенно в сфере образования. Были созданы новые революционные органы власти, заменившие прежние партийные комитеты и опиравшиеся непосредственно на массы, а на предприятиях руководство перешло от директоров и технических специалистов к рабочим комитетам.

Китайские коммунисты и Мао Цзэдун пришли к мысли о том, что социализм также является классовым обществом, что в нём буржуазия хоть и отстранена от власти, но непрерывно возрождается, что социализм важен не сам по себе, а как переходный период к коммунизму, что весь период его существования должен сопровождаться диктатурой пролетариата, когда происходит борьба между нарождающимися коммунистическими отношениями и отживающими своё элементами капитализма (товарная система, распределение по труду и пр.). Важнейшая роль в процессе перехода от низшей ступени коммунистического общества к высшей отводилась надстройке, в особенности борьбе с пережитками мелкособственнической психологии. Также условием окончательной победы социализма и перехода к коммунизму виделась непримиримая борьба с империализмом.

После смерти Мао в 1976 г. идеологи культурной революции («банда четырёх») были отстранены от власти и арестованы, и после непродолжительного пребывания у власти центристов (Хуа Гофэн), власть была захвачена кликой Дэн Сяопина, взявшей курс на полномасштабную реставрацию капитализма.¹⁶ Процесс этот сопровождался репрессиями по отношению к трудовому народу, союзничеством с империализмом и осуждением ВПКР. Реставрация капитализма в Китае подтвердила идеи Мао Цзэдуна о том, что «огонь по штабам», где засели буржуазные перерожденцы, ревизионисты и оторванные от народа бюрократы, является жизненной необходимостью для предотвращения капиталистической реставрации, что для перехода от социализма к коммунизму также необходима своя революция.

Мао говорил, что «народ и только народ является движущей силой, творящей мировую историю»¹⁷. Учиться у народных масс — этому призыву всегда следовали настоящие пролетарские революционеры, но только в маоизме была сформулирована линия масс как одно из ключевых, неотъемлемых принципов партийной работы.¹⁸ Суть её в том, чтобы «суммировать мнения масс (разрозненные и бессистемные) и снова нести их (обобщённые и систематизированные в результате изучения) в массы, пропагандировать и разъяснять их, делать их идеями самих масс, чтобы массы проводили эти идеи в жизнь, претворяли их в действия; вместе с тем на действиях масс проверять правильность этих идей»¹⁹. Принцип линии масс применим как в деле подготовки революции и осуществления её, так и в деле социалистического строительства. В области социалистического строительства этот подход отличается от практики, имевшей место в СССР при Сталине, когда упор делался не на массы, а на госаппарат, когда господствовал патерналистский подход.

В отношениях внутри партии, Мао также не был сторонником сталинской концепции «монолитной партии». По его мнению, отражением классовой борьбы внутри партии является борьба двух линий, существование которой необходимо всегда держать в уме. Особый подход Мао заключался в рассмотрении борьбы двух линий как существующего внутри партии неантагонистического противоречия, которое можно уладить методом «серьёзной борьбы». Совершающие ошибки могут исправиться, и только если они «сохраняют» и «углубляют» эти ошибки, противоречие может приобрести характер антагонистического. Полное высказывание мнений, даже ошибочных, критика и широкое обсуждение способствуют преодолению ошибочных воззрений, сплочению и выработке правильных позиций. Мао говорил: «сначала демократия, потом централизм», «если не будет демократии, то не будет и централизма», «наш централизм — это централизм, зиждущийся на демократической основе. Пролетарский централизм — это централизм, базирующийся на широкой демократической основе».²⁰

Учение Мао о партии неразрывно связано с философией маоизма, суть которой составляет учение о противоречиях. Мао, учившийся диалектике у Ленина, говорил, что в каждой вещи и явлении заключены внутренние противоречия, которые являются источником изменений. Таких противоречий много, они делятся на главные и второстепенные, и антагонистические и неантагонистические. В зависимости от различных условий, антагонистические противоречия могут становиться неантагонистическими, и наоборот. Например, при капитализме противоречия между городом и деревней являются антагонистическими, а при социализме — неантагонистическими. В зависимости от вида противоречий, нужно применять разные способы их разрешения: если противоречия неантагонистические, не следует использовать слишком суровые методы, иначе можно усугубить ситуацию и противоречия станут антагонистическими.

Распад старой колониальной системы после Второй мировой войны привел к появлению новых форм зависимости и эксплуатации огромного количества народов со стороны горстки империалистических держав. Оформилась новая мировая империалистическая система во главе с США. После падения советского социал-империализма именно США и его союзники (страны Западной Европы и Япония) стали главными врагами освободительной борьбы пролетариата и угнетённых народов всего мира. Эксплуатируемые и обираемые горсткой финансовых метрополий народы Африки, Азии и Латинской Америки представляют для империалистов величайший резерв сил, источник их стабильности. С помощью инвестиций, «помощи» в виде кредитов и субсидий, формально независимые страны попадают в неоколониальную зависимость — оказываются в финансовой кабале, подчиняются неравноправным договорам, втягиваются в военные блоки, подвергаются усиленной сверхэксплуатации. Сверхприбыли, получаемые от эксплуатации этих стран, идут на подкуп части рабочих в империалистических странах, служат превращению их в паразитические «государства-рантье». Диктат со стороны империалистов встречает активное сопротивление народов, отдельные государства занимают подчёркнуто антиимпериалистическую позицию (Северная Корея, Венесуэла, Иран и т. д.). Пролетариат «глобального юга», производящий громадную долю мирового богатства, воплощённого в товарах, подвергается двойной эксплуатации — со стороны империалистов и местных капиталистов. Противоречие между угнетёнными народами и империалистическими государствами является одним из острейших противоречий современного капитализма, окончательное разрешение которого возможно только путём перехода угнетённых народов на путь социалистического развития и беспощадной борьбы с империализмом.

В империалистических центрах одним из важнейших противоречий является также противоречие между угнетающими и угнетёнными национальностями внутри страны. Чернокожие в США, потомки мигрантов в Европе, представители «нетитульных» национальностей и рабочие-мигранты из Средней Азии в России, угнетённые национальности в других странах — все они третируются как люди «второго сорта», подвергаются сверхэксплуатации. Борьба угнетённых народов против империалистических стран за независимость, борьба угнетённых рас и народов внутри империалистических стран против шовинизма доминирующей нации является прогрессивной, так как ослабляет империализм, лишает его величайшего резерва, способствует обострению классовых противоречий внутри самих империалистических стран. Для сегодняшних же полуколониальных и полуфеодальных стран, например таких как Индия, наилучший путь к освобождению — это путь новодемократической революции²¹, предложенный в своё время Мао Цзэдуном и показавший свою правильность победой Китайской революции в 1949 г.

Противоречие между пролетариатом и буржуазией, между трудом и капиталом является другим важнейшим противоречием современного империализма. Здесь важно отметить, что мировой рабочий класс расколот на собственно пролетариат и рабочую аристократию. Рабочая аристократия — прослойка рабочего класса, подкупаемая империалистической буржуазией частью прибылей полученных от сверхэксплуатации зависимых стран (и в первую очередь находящегося там пролетариата и крестьянства).²² Если противоречие между рабочим классом и буржуазией в странах метрополии (Северная Америка, Западная Европа, Япония) можно считать в настоящий период неантагонистическими, то противоречие между пролетариатом других стран и их правящими классами является антагонистическим. Противоречия эти, внутренне присущие капитализму, продолжают усиливаются, причиной чего являются всё более жёсткие экономические и финансовые кризисы, порождающие безработицу, снижение зарплат и рост цен, усиление рабочей борьбы. Стремление преодолеть эти кризисы выражается у империалистической буржуазии в попытках решить возникшие проблемы путём военных авантюр. Противоречие между империалистическими державами, высшей точкой которых является империалистическая война,— четвёртое главнейшее противоречие современного империалистического капитализма. Россия не находится в стороне от указанных противоречий. Являясь империалистической страной (хоть и менее сильной чем США) она также стремится расширить эксплуатацию народов (преимущественно бывшего СССР), привлекает зависимые от себя страны в военные блоки и противостоит другим империалистическим странам. С помощью своего госаппарата она осуществляет давление на демократическое и рабочее движение, подавляет национально-освободительные движения (Северный Кавказ).

Соединение воедино двух революционных потоков — пролетарской революции и движения угнетённых народов, переход к социализму в развитых странах и установление новодемократического строя для стран с феодальными пережитками нанесёт мощнейший удар империалистическому левиафану, даст человечеству новую возможность миновать главу своей предыстории и открыть путь к обществу где «свободное развитие каждого является условием свободного развития всех»²³.