Ленин всегда был ярым сторонником решительных действий. В отличие от всего того что писали о нём в последующие годы мытари, фарисеи и просто филистеры от марксизма-ленинизма ещё в «Проекте программы нашей партии» (1899 г.) он выступал за «переход в „удобный момент“ к решительному нападению, не отказывающемуся, в принципе, и от террора»¹ — «принципиально мы никогда не отказывались и не можем отказываться от террора. Это — одно из важнейших действий, которое может быть вполне пригодно и даже необходимо в известный момент сражения, при известном состоянии войска и при известных условиях». В проекте резолюции на Ⅳ съезде РСДРП (апрель 1906 г.) Ленин указывал на необходимость и допустимость партизанских действий в т. ч. «боевых выступлений для захвата денежных средств, принадлежащих неприятелю, т. е. самодержавному правительству, и для обращения этих средств на нужды восстания». В разгар революции о партизанских акциях Ильич писал: «…Такие операции уже ведутся везде… и каждый отряд революционной армии должен быть немедленно готов к таким операциям».

Наиболее полно взгляды Ленина на проблему прямых действий изложены в статье «Партизанская война» (1906 г.). В ней он писал, что «марксизм, безусловно, не зарекается ни от каких форм борьбы», что все они должны рассматриваться в рамках той конкретно-исторической обстановки, которой они порождены. «Говорят: партизанская борьба приближает сознательный пролетариат к опустившимся пропойцам, босякам. Это верно. Но отсюда следует только то, что никогда партия пролетариата не может считать партизанскую войну единственным или даже главным средством борьбы». Уничтожение отдельных начальников, шпионов, конфискация денежных средств у правительства неизбежны в промежутках между «большими сражениями» (т. е. массовыми, фронтальными вооружёнными столкновениями). И хотя партизанская борьба есть «нечто частное, второстепенное, побочное» по отношению к массовому революционному движению, задача партии — вносить сознательность и организованность в любые формы борьбы.

Как видите — с теорией всё ясно. Теперь практике. Ленин лично входил в «тройку» (Ленин, Богданов, Красин) большевиков, непосредственно руководившую всеми практическими действиями большевиков. Один из членов «тройки» — Л. Красин — возглавлял Боевую техническую группу при ЦК РСДРП.

После Таммерфорской конференции Военных и Боевых Организаций РСДРП (конец 1906 г.) Ленин возглавлял Всероссийский боевой центр партии. Все крупнейшие боевые акции партии происходили при его непосредственном руководстве, он лично следил за ростом числа и численности Боевых дружин партии. А таковых к 1907 году насчитывалось 52, не считая нескольких сот боевых групп по пять — десять человек. Общая численность боевых дружин большевиков достигала 10 тысяч боевиков — это больше, чем состояло в аналогичных формированиях эсеров, максималистов и анархистов вместе взятых.

Наиболее активно боевики РСДРП действовали на Урале, Кавказе, в Прибалтике. Так, в годы первой русской революции в 29 городах и посёлках Урала действовало около двух тысяч рабочих-боевиков. Уральские дружины назывались по-разному: «Рабочая милиция», «Боевая дружина», «Отряд вооружённых рабочих», «Боевая организация народного вооружения» и т. п. Их вожаки — братья Кадомцевы, Кривов, Зенцов, Туманов, Гузаков, Алексеев — пользовались огромным авторитетом в рабочей среде. Все они после Октябрьской революции участвовали в создании Красной Гвардии, Красной Армии, активно участвовали в гражданской войне и строительстве социализма. Помимо многочисленных боев и восстаний в городах и посёлках Урала, боевикам региона удалось совершить несколько крупных экспроприации (всего их на Урале было совершено несколько сот). Так, в сентябре 1906 г. при эксе почтового поезда на станции Дема (под Уфой) они взяли свыше 150 тысяч рублей, а в августе 1909 г. на станции Миасс 75 тысяч рублей и до полутора пудов золота. Отличительной чертой уральских боевиков было наличие военно-стратегических планов восстания на Урале, включавших все крупные населённые пункты. Эти планы были составлены под руководством Эразма Кадомцева, бывшего кадрового офицера царской армии.

Из «уральских» денег финансировались такие боевые предприятия и мероприятия партии, как школа боевиков-инструкторов в Киеве, школа бомбистов во Львове, боевая и химическая лаборатория в Куоккалле, «окна» на границе в Финляндии и западе России, издание газеты «Казарма», Таммерфорская конференций партии.

Не менее активно действовали боевики в Прибалтике. Руководила ими Военно-техническая комиссия, созданная в октябре 1905 г. при ЦК РСДРП. Помимо боевых акции в городах, в Прибалтике широкое распространение получили партизанские действия в сельской местности, в лесах («лесные братья»), руководимые уполномоченным ЦК партии Ю. Кажмером. Прибалтийские боевики оказывали непосредственную помощь Боевой Технической Группе при ЦК РСДРП, большая их группа в 1906 г. переехала в Петербург и здесь продолжала борьбу. Из наиболее известных акций в Прибалтике можно назвать нападение на Рижский централ (сентябрь 1905 г.— освобождено два «смертника»), бой с драгунами на заводе «Проводник» в Риге (декабрь 1905 г.— убито 16 драгун, все 60 боевиков участников нападения скрылись), налёт 12 боевиков на Полицейское управление в центре Риги 17 января 1906 г., в ходе которого были освобождены 6 боевиков, среди них руководитель латышских партизан Янис Лютер-Бобис. Во время первой русской революции боевиками Прибалтики было совершено более 500 экспроприаций, наиболее крупная из них — в Гельсингфорсе в феврале 1906 г. (экс Русского отделения Госбанка на сумму более 150 тысяч рублей).

Наиболее крупные эксы большевиками были совершены на Кавказе (организаторы — И. Сталин и легендарный Камо). Но об этом — как-нибудь в другой раз.

1. «Искра» № 4, май 1901 г.↩