Владимир Ильич любил народ, простых людей труда. Об этом хорошо сказала Надежда Константиновна на похоронах Ленина:
— Сердце его билось горячей любовью ко всем трудящимся.
Будучи главой Советского правительства. Владимир Ильич охотно беседовал с рабочими и крестьянами. Для него знать мнение, настроение рабочего и крестьянина было не менее важно, чем знать мнение членов ЦК партии и Совета Народных Комиссаров.
Особенно любил Владимир Ильич беседовать с рабочими. С ними он делился своими заветными думами, их мнением чрезвычайно дорожил.
Владимир Ильич высоко ценил крестьянские письма в газету «Беднота».
— Ведь это же подлинные человеческие документы! Ведь этого я не услышу ни в одном докладе!
Так говорил мне Владимир Ильич, когда я как редактор «Бедноты» приходил к нему с крестьянскими письмами. Он долго, внимательно слушал, чем живёт, чем болеет деревня. Иное письмо возьмёт в руки и просмотрит. И мне невольно вспоминалось, с какой любовью он сам когда-то разбирал и правил письма рабочих в газеты «Вперёд» и «Пролетарий».
Особенно памятна одна беседа зимой 1920—1921 года. Время было очень тяжёлое: конец гражданской войны, когда жертвы и лишения трудящихся достигли высшей степени. Деревня заваливала «Бедноту» письмами. По каждому письму Владимир Ильич буквально засыпал меня вопросами.
— Вот, говорю, пишут, что Советская власть хуже царской.
— Хуже царской? — переспрашивает Владимир Ильич и смеётся прищуренным глазом.— А кто пишет? Кулак? Середняк?
Беседа закончилась требованием представить подробный доклад о положении в деревне с выдержками из крестьянских писем.
Колее полусотни таких писем о продовольственной развёрстке и тяжёлом положении крестьян было отобрано, изучено и вошло в доклад лично Ленину. И скоро мне пришлось убедиться, что сводка крестьянских писем не пропала даром. Слушая доклад Ленина на Ⅹ съезде партии о замене продовольственной развёрстки продовольственным налогом1, я в ряде мест чувствовал, что Владимир Ильич пользовался крестьянскими письмами как материалом.
С тех пор Владимир Ильич требовал регулярных докладов «Бедноты». У меня сохранился крошечный клочок бумаги, унизанный бисерным почерком Владимира Ильича. Вот он дословно:
«26/1.1922.
т. Карпинский!
Не напишете ли мне кратко (2—3 странички maximum), сколько писем от крестьян в „Бедноту“?
что важного (особенно важного) и нового в этих письмах?
Настроения?
Злобы дня?
Нельзя ли раз в два месяца получать такие письма (следующее к 15. Ⅲ. 1922)? α) среднее число писем β) настроения γ) важнейшие злобы дня.
С ком. приветом Ленин»2.
В. А. Серов. Ходоки у Ленина (1950)
Со всех концов страны приезжали и пешком приходили в Москву к Ленину «ходоки», выбранные на крестьянских сходах. У Ленина был даже особый день для приёма крестьянских «ходоков».
В назначенный час они являлись в Кремль в зипунах, в лаптях, с котомками за плечами, складывали в приёмной на пол у стены котомки и, взволнованные, перешёптываясь, ожидали, пока их пригласят к самому Председателю Совета Народных Комиссаров — к Владимиру Ильичу Ленину!
Ждать приходилось недолго. Вот уже зовут. Подтянув кушаки, пригладив ладонями волосы, они чинно входят в кабинет Ленина, а он из-за стола уже идёт к ним навстречу, приветливо здоровается с каждым за руку, усаживает гостей.
— А ты, дедушка, вот сюда поближе, в кресло!
Владимир Ильич спрашивает у каждого фамилию, имя, отчество, откуда прибыл. И начинается простая задушевная беседа.
Делегатов поражало, что Владимир Ильич запоминал, как зовут каждого, и в беседе называл его по имени отчеству. А ещё больше изумляло их, что Владимир Ильич оказывался хорошо осведомлённым о нуждах их деревень, знал, какие у них земли, а иногда даже называл по фамилии помещика, эксплуатировавшего их. Крестьяне, конечно, понятия не имели о том, что Ленин великолепно изучил экономику каждого района страны.
Однажды на приёме был такой случай. Кто-то из «ходоков» вдруг вскочил с места и очень взволнованно сказал:
— Товарищ Ленин, да что же это такое?! Ведь они нас так и утюжат, так и утюжат!
Владимир Ильич ничего не понял.
— Успокойтесь, Иван Родионыч,— сказал он,— и объясните нам толком, в чём дело. Кто это они?
— Да как кто? Наши же сельсоветчики! Замучили нас поборами!
— А кто их избирал?
— Ну, мы же, конечно…
— Так возьмите и переизберите их.
— Да разве ж это можно?
— Можно и должно. Советский закон разрешает переизбрать до истечения срока полномочий любого депутата, не оправдавшего доверия народа. Так-то вот, Иван Родионыч!
В необходимых случаях после таких бесед Владимир Ильич лично давал распоряжения на места. А нередко сведения, почерпнутые в беседах с рабочими и крестьянами, служили основанием для издания того или иного постановления.
Примечания