Всю свою жизнь я буду помнить о первой встрече с Владимиром Ильичом Лениным. Это произошло в начале 1918 года, вскоре после переезда Советского правительства из Петрограда Москву.
Тяжело было трудящимся в первые месяцы становления Советской власти: не хватало хлеба, дров, было много безработных. Трудящиеся нашего Благуше-Лефортовского района самоотверженно боролись с трудностями. Но, конечно, не все понимали сложность обстановки. И вот В. И. Ленин дал согласие выступить перед трудящимися района на митинге1, посвящённом протесту против расстрела меньшевистским грузинским правительством рабочего митинга в Тифлисе.
Желающих увидеть и послушать Ильича было так много, что районный комитет партии решил организовать митинг в самом вместительном помещении Москвы — в Алексеевском манеже в Лефортове.
Пригласительные билеты на митинг заранее распределили по заводам, фабрикам, учреждениям, воинским частям. Но даже это огромное помещение — Алексеевский манеж — не могло вместить всех желающих.
7 апреля 1918 года задолго до открытия митинга Алексеевский манеж до отказа заполнили рабочие, кустари, солдатки, служащие. Ни скамеек, ни стульев не было, собравшиеся стояли плотную друг к другу и с нетерпением ждали появления Ленина. Но вот у входа в манеж публика заволновалась, послышались возгласы:
— Ленин идёт!
— Ильич! Ура Ильичу!
Под тысячеголосые приветствия Ленин идёт к трибуне. Овации не стихают, наоборот, усиливаются. Лица присутствующих возбуждённые, радостные.
Ленин машет рукой, пытаясь остановить приветствия и начать речь, но собравшиеся отвечают ему ещё более бурной овацией. Так народ выражал свою преданность партии большевиков, свою безграничную любовь к Ильичу.
…Ленин на трибуне. Хорошо знакомая всем фигура Владимира Ильича, чуть наклонившегося вперёд. Скупой, короткий жест руки, быстрая, но спокойная речь…
Он говорит о том, что глубоко волнует всех нас:
«И чтобы дальше успешно идти вперёд, нам необходимо сбросить с себя невежество и халатность, а сделать это гораздо труднее, нежели свергнуть идиота Романова или дурачка Керенского».
Когда Ленин пробирался в толпе к трибуне, все мы видели, что он совсем простой, невысокого роста человек. Сейчас он казался нам выше и строже, но всё таким же близким, своим. Тысячи взоров были обращены к нему. Он говорил горячо, просто, понятно, убедительно, и слова его проникали в душу каждого, кто его слушал. Я стоял около трибуны, рядом со мной — пожилой рабочий. Пальцы его сжались в большие, тяжёлые кулаки. Когда Ильич оканчивал фразу, мой сосед как бы про себя повторял:
— Верно! Верно!..
Ленин откровенно рассказал трудящимся о трудностях, которые ожидают страну в первые годы революции, о голоде, белом терроре, дезорганизации в хозяйстве. Он объяснил необходимость суровых мер по отношению к врагам революции, необходимость насилия над эксплуататорами. Разоблачив лицемерие и ханжество меньшевиков и правых эсеров, проливающих крокодиловы слезы по поводу «жестокости» большевиков, Ильич призвал нас учиться на деле, на опыте, вырабатывать товарищескую дисциплину, укреплять Советы, проводя в них коммунистов-большевиков.
Примечания«Когда же мы победим дезорганизацию и апатию,— сказал Владимир Ильич,— то в непрестанной работе мы достигнем великой победы социализма»2.