Не боюсь ошибиться, если назову прошедшую в воскресенье Масленицу самым массовым праздником, уступающим по размаху разве что Новому году и Дню города. В городском саду было просто не протолкнуться от наплыва желающих «провести зиму» и посмотреть на горящее чучело главной виновницы торжества. Да и в центре города, даже по праздничным меркам было довольно-таки многолюдно. Всё это наглядные симптомы того, что старый языческий праздник, тлевший в глубине народного сознания до начала ⅩⅩ века, вновь возрождается столетие спустя.
Русская православная церковь долго и безуспешно пыталась бороться с народными верованиями, традициями, ломать народное сознание сообразно универсалистской доктрине христианства, но в России из этой затеи не вышло ровным счётом ничего, как не вышло ни в какой другой стране мира: везде и всюду живое народное творчество оказывалось сильнее сухих догматов. В конце концов, церковные иерархи вынуждены были махнуть рукой на уже было начатую «культурную революцию» и просто «перекрестить» старые языческие праздники, дав им новые, более политкорректные «христианские» имена. Так появились День Ильи Пророка вместо Перунова дня, Рождество Христово вместо языческого праздника Рождения Солнца у всех народов мира, День святого Иоанна Крестителя вместо Праздника Купалы. Перечислять эти заимствования можно очень и очень долго, им нет конца и края.
В число таких «перекрещённых» праздников попала и Масленица. Изначально, в языческие времена, Масленица приходилась на последнюю неделю года, который начинался тогда не 1 января, как сейчас, а 21 марта — в день весеннего равноденствия. Только в позднее средневековье церковь окончательно привязала масленичную неделю к Пасхе, пытаясь, тем самым, отобрать у праздника его изначальный смысл — встречу весны, как начала подлинного нового года, где круглый блинчик символизирует солнышко, очнувшееся после зимней спячки для того, чтобы поделиться переполняющей его радостью с людьми и природой. Одаривать своим теплом не только соскучившегося по нему после зимы человека, но и Мать-Сыру-Землю, без чего были немыслимы ни земледельческий цикл, ни жизнь простого крестьянина. Именно поэтому Масленица — «честная, широкая, весёлая».
Масленичная неделя по представлению наших предков подводила итог уходящему году. Именно поэтому, например, каждый день масленичной недели имел своё особое название. Церковная традиция, к счастью, не сумела до конца вытравить их из народной памяти. Понедельник — встреча. Вторник — заигрыш. Среда — лакомка. Четверг — разгуляй. Пятница — тёщины вечера. Суббота — золовкины посиделки. Воскресенье, последний день перед новым годом,— прощённый день.
На Масленицу люди пировали, надевали маски, ходили в гости, угощали друг друга вином и блинами. Непременный атрибут Масленицы — блин, наиболее ярко иллюстрирует эти народные представления. Круглый блин был символом Ярилы — бога Солнца, от превратностей движения по голубому небосклону которого целиком и полностью зависела жизнь древнего земледельца. Наши предки веселились, дабы показать, что жизнь сильнее смерти — ведь весеннее равноденствие это и есть свидетельство вечного торжества Жизни, победы обновления над застоем и заскорузлостью, надежда на Рассвет среди царящей Полночи.
Б. М. Кустодиев. Масленица (1919)
Нынешний праздник Масленицы в горсаду заметно отличался от своих более древних исторических предшественников, точно так же, как современное общество существенно отличается от обществ аграрных. Технологии ушли далеко вперёд и сейчас уже трудно представить себе праздник без современной звуковой аппаратуры и вездесущих диджеев. Однако всё же не могла не броситься в глаза одна деталь: «буйства и веселья», по сравнению с древностью, меньше не стало. Даже, скорее, наоборот — с каждым годом количество выпитого алкоголя постоянно растёт. Но алкоголь — это социальное явление, обречённая на провал попытка уйти от неустроенности повседневной жизни в прекрасное далеко глубин архаического подсознания, чтобы создать из иллюзий, порождённых бутылкой, подобие соломинки, за которую можно потом жадно, как утопающий, ухватиться. Вот почему алкоголь — это всегда «сны о чём-то большем». Всё это вместе взятое выдаёт у людей потребность в настоящем Празднике, отголоски которого как эхо доносятся к нам из отдалённого прошлого, вызывая всё новые и новые приступы непонятной ностальгии.
Этому есть своё объяснение. То, что в аграрном обществе было моментом соучастия сообщества в роскошном растрачивании жизни, невозможно для современного общества: общества без сообщества и без роскоши для большинства. Когда его вульгаризированные псевдопраздники, пародии на диалог и на дар, назначаемые и низвергаемые по малейшей прихоти политических временщиков, побуждают к излишним экономическим тратам, они сводятся лишь к разочарованию, всегда компенсируемому обещанием нового разочарования.
В этом, наверное, и кроется секрет народной популярности Масленицы, как мечты о вечном торжестве Жизни, победе обновления над застоем и заскорузлостью, надежде на Рассвет среди царящей Полночи.