Вскоре после первой встречи с ННА лидеры сообщества объединились с ННА, чтобы идти в разные горные и пригородные деревни. Они проводили встречи, обучающие беседы и объясняли массам проблемы нашего общества, предлагая долговременное решение их положения дел.

«Я окончательно все понял, когда осознал тот факт, что Филиппины — это богатая страна, но только иностранцы и местная правящая элита получают выгоду с этих богатств,— сказал Ка Пидьонг.— За одной обучающей беседой следовала другая, пока ang dami ko nang alam (Я выучил так много)»,— продолжал Ка Пидьонг, улыбаясь.

Крестьяне в партизанских зонах в большинстве своем безземельные, некоторые возделывают гектар или два. Сообщества расположены на государственной земле, где любой человек с деньгами может купить часть или всю эту территорию, нагло игнорируя существующие законы. Очень часто крестьяне становились жертвами хищных торговцев, которые продавали им сельскохозяйственные материалы и орудия втридорога, и покупали их продукцию за бесценок. Правительство, со своей стороны, пыталось несколько раз выселить крестьян ради так называемых «проектов развития», но ничего не вышло.

За рядом обучающих бесед последовало создание местного отделения Национальная организация крестьян² (НОК), одного из основателей Национального Демократического фронта Филиппин (НДФФ). За этим через несколько лет последовало создание Антиимпериалистической женской организации³ (Макибака).

По мере развития этих организаций Ка Пидьонг с другими товарищами задумались о новых способах для более эффективного решения революционных задач, таких как: как обучать неграмотных; как содержать коммунальные фермы, как сформировать отряд ополченцев в баррио для их защиты и как эффективно удовлетворять различные нужды ННА — за последнюю задачу они принялись с наибольшим энтузиазмом. Благосостояние бойцов ННА всегда было на первом месте для масс. Даже во времена бедствий, когда есть было почти нечего, массы заботились о том, чтобы у красных бойцов было продовольствие.

Члены Макибаки взяли на себя заботу о детях штатных кадров и красных бойцов. Они заботились об их обучении и благосостоянии. Женщины также начали программы, связанные со здравоохранением и санитарией. Молодежь была организована в «Хуваранг бата» (Образцовая молодёжь) и инициировала спортивные программы, среди прочего. В те времена, когда ННА возвращались после тактических наступлений, молодёжь встречала их революционными песнями.

Это был долгий, трудный, но победный путь для тех, кто прокладывал революционную дорогу в этом партизанском регионе.

Лидеры НОК назвали два самых трудных момента, которые они испытали за свои почти пятьдесят лет борьбы: дезориентация партии в конце 1980‑х и до начала 1990‑х, и интенсивная милитаризация тех же времён.

Но они удерживали крепость, говорили они, никогда не теряя направления революционного движения вперед, и тем более воли к победе. Даже в те тяжёлые времена, когда враги окружали их, в своих сердцах и умах они знали, за что они стоят — чтобы служить партии и массам.

На самом деле, хоть армия Филиппин квартировала в баррио на протяжении четырнадцати лет, несколько организационных групп и революционные массовые организации были созданы в сообществах, окружающих этот баррио.

«Никто никогда не был завербован в парамилитарное подразделение армии Филиппин. Были несколько человек, которые почти согласились завербоваться, но мы убедили их не делать этого»,— говорит Ка Пидьонг, посмеиваясь. Военные арестовали его, а после того, как его освободили, он несколько раз скрывался из-за постоянной угрозы нового ареста.

В то время, ННА находились поодаль от центра баррио, потому что их присутствие привело бы к нежелательной конфронтации с правительственными силами, от чего пострадали бы безоружные гражданские.

Но во времена дезориентации партии от такой сдержанности отказались. Ситуация в результате накалилась, что было печально для масс, которым приходилось доставлять запасы и еду в отдаленные горные регионы, куда ННА отступала после тактических наступлений. Это был период, когда военный авантюризм просочился в ряды ННА и задачи массовой работы и аграрной реформы были отложены в пользу тактических наступлений, которые проводились одно за другим.

Ка Пидьонг был среди тех в баррио, кто не одобрял поворот в сторону военного авантюризма, говоря, что сейчас не время показывать военную мощь ННА в их партизанской зоне. В его памяти еще свеж тот момент, когда ННА поменяла свои приоритеты и своё отношение к массам. «Yung mga kasama noon wala na, kapag pinupuna ayaw na» (в то время товарищи просто не хотели принимать критику.

К сожалению, Ка Пидьонг оказался среди подозреваемых в том, что они военные агенты внутри движения во время кампании против агентурного проникновения в ННА. Хоть тогда у него были плохие чувства насчёт этого, сейчас он отметает всё случившееся тогда. В период кампании по исправлению ошибок партия и кадры ННА вместе с красными бойцами смиренно критиковали себя перед массами и членами революционных организаций, объясняя им процесс исправления ошибок.

Старейшины в сообществе не выбирали выражения, критикуя ННА и партию, а последние искренне приняли эту критику. Что важно, так это исправление ошибок, которое привело к росту и усилению партии, народной армии и массовых организаций.

Многим первопроходцам революции уже за семьдесят, их лица усеяны морщинами, а волосы на голове стали седыми или белыми и уменьшились в числе. Тем не менее, они сохраняют высокий революционный дух. Они были в движении по меньшей мере сорок семь лет. Некоторым из них было всего двенадцать лет, когда они познакомились с революционным движением.

«Я доволен. Несмотря на мой возраст и болезнь, я все еще могу помочь, чем могу,— замечает  Ка Пидьонг,— И меня вдохновляет видеть молодых людей отсюда, из других мест, из городов, что пришли и остались у нас».

«Если конец борьбы всё ещё далек, то, с чего мы начинали, намного дальше. Давайте продолжать борьбу»,— добавил он.

«Либерейшен» понадобилось задать первопроходцам несколько наводящих вопросов, чтобы узнать, каково им быть носителями революционной власти в их сообществах, прежде чем они смогли ответить. Сначала было молчание, долгое молчание. Слёзы навернулись на глазах у некоторых из них. Прочистив горло, Ка Пидьонг начал говорить первым: «Без партии и ННА, у нас ничего нет»⁴.