3 апреля из эмиграции приехал в Петроград В. И. Ленин. Я находился в числе питерских большевиков, встречавших Владимира Ильича на Финляндском вокзале. Вся площадь у вокзала была занята рабочими, солдатами и матросами. На площади стоял броневик. Все прилегавшие к вокзалу улицы были также полны народа: это шли рабочие демонстрации встречать своего вождя. Настроение было праздничное, приподнятое. Улицы оглашались пением революционных песен. Несмотря на позднее время (была уже глубокая ночь), народ всё прибывал. Ночную тьму пронизывали лучи прожекторов, заливавшие ярким светом привокзальную площадь. Над сплошным морем голов в ночной темноте колыхалось множество огней. Это были зажжённые факелы, которые несли демонстранты. Всюду виднелись красные знамёна и полотнища с надписью: «Привет Ленину». Томительно шли часы ожидания. Поезд задерживался в пути рабочими демонстрациями, выходившими встречать Владимира Ильича. Но вот наконец поезд подошёл к перрону. Трудно словами передать ликование, охватившее всех вокруг. Едва Владимир Ильич сошёл со ступенек вагона, как его подхватили на руки и понесли сквозь толпу на вокзал.

Спустя некоторое время Владимир Ильич появился на привокзальной площади перед народом у броневика. Владимир Ильич хотел было уже начать говорить, но его подхватили матросы и солдаты и подняли на броневик. Как сейчас вижу перед собой Ильича высоко над толпой, в распахнутом пальто, с торчащей из кармана кепкой, с поднятой рукой. Первыми его словами, обращёнными к рабочим, солдатам, матросам, был призыв к борьбе за социалистическую революцию. Эта первая речь Владимира Ильича озарила сознание людей каким-то особо ярким светом.

В сопровождении всей массы народа Владимир Ильич с Финляндского вокзала на броневике направился к дворцу Кшесинской, где тогда находились Центральный и Петроградский комитеты нашей партии. С балкона Владимир Ильич повторил свою речь перед громадной массой народа, собравшейся перед дворцом. И вновь громко прозвучал ленинский призыв, провозглашавший подъём революции на высшую ступень: «Да здравствует социалистическая революция!»

Помню, тогда враги революции, видевшие в Ленине признанного вождя рабочего класса и потому считавшие его своим самым опасным врагом, всячески старались очернить, оклеветать Владимира Ильича. Кадетская «Речь», эсеровское «Дело народа», вторя самым гнусным выдумкам черносотенцев, возглавили в печати клеветническую кампанию против Ленина. Но этим подлым, трусливым людишкам было невдомёк, что нет такой силы в мире, которая могла бы оторвать массы от Ленина и Ленина от масс.

Рабочие и солдаты ответили клеветникам множеством резолюций гневного протеста, а затем, в день приезда Ленина,— демонстрацией солидарности со своим вождём.

Утром¹ 4 апреля Владимир Ильич выступил с докладом о войне и революции на собрании большевиков — участников Всероссийского совещания Советов рабочих и солдатских депутатов. На это собрание отправился и я. На лестнице, ведущей на второй этаж, где в большой комнате должно было состояться совещание, я встретился с Владимиром Ильичом. Ленин сразу узнал меня, остановил и забросал вопросами: как перенёс ссылку, как здоровье, лечусь ли я и у кого? Как и в 1914 году, в первую встречу в Кракове, Владимир Ильич участливо всматривался в меня своими внимательными пытливыми глазами, как бы ища на моём лице следы перенесённых лишений.

Я ответил Владимиру Ильичу, что перенёс ссылку неплохо, чувствую себя удовлетворительно и готов взяться за работу. Но Владимир Ильич, не дав договорить мне, сказал:

— Нет, нет, вам надо ещё основательно подлечиться. Мой совет вам: обратитесь к профессорам. Это — специалисты, они всю жизнь учатся своему делу, следят за наукой, у них большая практика. Им, конечно, надо хорошо заплатить, но это пустяки. Они помогут вам наверняка.

Взволнованный и ободрённый разговором с Владимиром Ильичом, я вместе с другими товарищами поднялся на второй этаж. Собрание было многолюдным.

Слово предоставили Владимиру Ильичу. Бурной овацией встретили большевики своего вождя. Затаив дыхание, вслушивались мы в каждое слово ленинской речи.

Эта речь Ленина, известная в истории под названием Апрельских тезисов, явилась для нас настоящим откровением. Мы, большевики-подпольщики, прошедшие под руководством Ленина прекрасную школу борьбы за дело рабочего класса, и после Февральской революции в основном правильно ориентировались в обстановке: сразу в своём подавляющем большинстве заняли непримиримую позицию в отношении буржуазного Временного правительства и империалистической воины и считали революцию далеко не законченной. По нам не была ясной конкретная перспектива дальнейшей борьбы.

Владимир Ильич в своём докладе решительно провозгласил переход от первого этапа революции (Февральской буржуазно-демократической) ко второму этапу к революции социалистической, которая должна дать власть в руки пролетариата и бедняцких слоёв крестьянства.

Ленин предложил заменить устаревшее положение марксистской теории, гласившее, что лучшей формой государства переходного к социализму периода является парламентская республика. Он выдвинул тезис о Республике Советов как наиболее совершенной и целесообразной форме политической организации общества при переходе от капитализма к социализму.

Далее Владимир Ильич говорил о грабительском характере продолжавшейся войны, о том, что эту войну нельзя кончить истинно демократическим миром, не свергнув буржуазии. Ленин выдвинул требование: «Никакой поддержки Временному правительству!» — и призвал большевиков к терпеливой, систематической и настойчивой разъяснительной работе в массах.

Во время доклада Ленина к нам на совещание пришли несколько товарищей снизу и попросили Владимира Ильича повторить свой доклад в зале заседаний Думы, где собрались делегаты, приехавшие на Всероссийское совещание Советов рабочих и солдатских депутатов. Среди делегатов были большевики и меньшевики. В. И. Ленин согласился. Когда Ленин говорил на этом новом собрании, со стороны меньшевиков слышались громкие реплики, иногда злобные выкрики. Ни на один миг не прерывая нити своего доклада. Владимир Ильич мимо ходом парировал выкрики меньшевиков, и меньшевистские крикуны сразу умолкали, блекли, скошенные убийственной ленинской логикой.

Помню, особо злобно меньшевики выкрикивали, когда Ленин говорил о необходимости переименовать нашу партию из социал-демократической в коммунистическую, о том, что социал-демократами себя называют и меньшевики и все западноевропейские социал-шовинисты, опозорившие и загрязнившие это название подлой изменой социализму. Пора сбросить «грязное бельё», говорил Владимир Ильич. Когда Ленин кончил свой доклад, с возражением ему выступили меньшевистские лидеры Церетели и Дан. Церетели лицемерно распинался за «единство» и, говоря о своём несогласии со всеми принципиальными положениями, выдвинутыми Лениным, «не терял надежду», что им, меньшевикам, удастся найти «общий язык» с Владимиром Ильичом. Выступивший затем Дан злопыхательски говорил о своём несогласии с Лениным и заявил, что с Лениным им не по пути, что дороги слишком разошлись.

Оба эти выступления — Церетели и Дана — одно блудливое, лицемерное, другое до цинизма откровенное — лишний раз подтверждали, что путь империалистической буржуазии уже давно стал путём меньшевистской партии.

Все местные партийные организации на своих собраниях и конференциях одобрили тезисы Ленина и положили их в основу своей практической деятельности.

И только отдельные отщепенцы, вроде Каменева, Рыкова, Пятакова, не имевшие никакой поддержки в партии, продолжали говорить о своём «несогласии» с Лениным и тянуть в болото меньшевизма.

Апрельские тезисы Ленина сплотили и организовали большевиков в Питере и на местах для борьбы за дальнейшее развёртывание революции.

1. Это было около 12 часов дня. Ред.↩