Если вы направитесь в деревню, то, куда бы вы ни попали, везде при внимательном рассмотрении обнаружите людей следующих восьми категорий: крупные помещики, мелкие помещики, крестьяне-собственники¹, крестьяне-полуарендаторы², крестьяне-издольщики, крестьяне-бедняки, батраки и сельские ремесленники, люмпен-пролетарии.

Эти восемь категорий людей подразделяются на восемь классов. Они различаются по своему экономическому положению и условиям жизни (что влияет на их психологию), то есть они различаются по своему отношению к революции.

Если говорить о происхождении крупных китайских помещиков, то их большинство представляет собой как потомков бывшей маньчжурской бюрократии и знати, так и нынешнюю бюрократию и милитаристов, а меньшинство — богатых городских торговцев, купивших землю. Крайне мало крестьян выбилось в число крупных помещиков своим трудом на полях.

Крупные помещики строят свои выгоды на тяжкой эксплуатации пяти категорий крестьянства: крестьян-собственников, полуарендаторов, издольщиков, бедняков и батраков. Их эксплуататорские методы разделяются на пять видов.

Во-первых, это высокая арендная плата, которая составляет от 50 до 80 процентов [урожая]. Она служит эксплуатации полуарендаторов, издольщиков и бедняков. Этот вид эксплуатации наиболее распространён и наиболее жесток.

Во-вторых, это ростовщические проценты, которые составляют от 3 до 7 процентов в месяц и от 36 до 84 процентов в год. Они также служат эксплуатации полуарендаторов, издольщиков и бедняков. Этот вид эксплуатации иногда бывает более жестоким, чем высокая арендная плата; нередко долговое бремя приводит к полному банкротству.

В-третьих, это тяжёлые поборы, когда крестьян-собственников и полуарендаторов силой заставляют вносить поземельную подать для покрытия расходов на охранные дружины. Охранные дружины (иначе называемые миньтуанями) являются вооружённой силой помещичьего класса, тем орудием, которое необходимо для подавления крестьянских восстаний и сохранения эксплуататорской системы помещичьего класса.

В-четвёртых, это эксплуатация батраков, то есть эксплуатация их прибавочного труда. Однако в Китае капиталистическое сельское хозяйство незначительно и большинство крупных помещиков лично не управляет своими землями. Поэтому этот вид эксплуатации применяется мелкими помещиками в большей степени, а крупными помещиками — в меньшей степени.

В-пятых, это такой вид эксплуатации, когда милитаристы вкупе с продажными чиновниками берут на откуп и вносят земельный налог, установленный на данный год, а в следующем году взыскивают высокие проценты с крестьян, вносящих натуральные подати.

Поистине невозможно описать муки крестьян от всех этих пяти видов эксплуатации. Поэтому крупные помещики в Китае — смертельные враги китайского крестьянства, это подлинные правители в деревне, это настоящая опора империалистов и милитаристов, это единственный оплот феодально-патриархального общества, это конечная причина возникновения всех контрреволюционных сил. Численность крупных помещиков, владеющих более 500 му³ земли, составляет (вместе с семьями) приблизительно одну тысячную часть всего китайского крестьянства, то есть из 320 миллионов крестьян нашей страны (составляющих 80 процентов всего населения) число помещиков составляет около 320 тысяч.

Мелких помещиков насчитывается больше, чем крупных; во всей стране их по меньшей мере более 2 миллионов. Большинство из них выбилось «в люди» своим трудом на полях, то есть выдвинулось из крестьян-собственников. В число мелких помещиков входят и городские торговцы, купившие землю, захиревшие потомки бюрократов и нынешние мелкие чиновники. Они применяют три вида эксплуатации: высокую арендную плату, ростовщические проценты и эксплуатацию прибавочного труда. Эта категория людей подвергается гнёту со стороны милитаристов и крупных помещиков и потому весьма склонна сопротивляться. Но она боится также и «обобществления» и потому занимает противоречивую позицию по отношению к современной революции. Большинство отечественной высшей интеллигенции, вроде преподавателей и студентов высших и специальных учебных заведений, и обучающееся за границей студенчество — это отпрыски мелких помещиков, и так называемый национализм провозглашён их устами. Ведь мелкие помещики представляют класс средней буржуазии Китая, а их заветная мечта — подняться до положения крупной буржуазии и создать государство, в котором господствовал бы один класс: но этот класс не может расти из-за ударов, наносимых по нему иностранным капиталом и из-за гнёта милитаристов, а потому он и заинтересован в революции. Но его начинают разбирать сомнения насчёт революции, ибо в нынешнем революционном движении в Китае смело и решительно участвует отечественный пролетариат внутри страны и ему активно помогает международный пролетариат за рубежом, а этот класс [средняя буржуазия], мечтающий подняться до положения крупной буржуазии и создать националистическое государство, чувствует угрозу своему классовому росту и существованию. Некто, именующий себя «правоверным последователем» Дай Цзитао, выступил в пекинской газете «Чэнь бао» с таким заявлением: «Подними левую руку для сокрушения империализма, а правую — для сокрушения компартии». В этих словах отразились противоречивость и страх этого класса. Он выступает против истолкования принципа народного благоденствия под углом зрения учения о классовой борьбе, против союза Гоминьдана с Россией и допущения в Гоминьдан коммунистов. Люди из этой группы представляют правое крыло китайской средней буржуазии, и они весьма склонны переметнуться на контрреволюционные позиции. Однако у средней буржуазии есть и левое крыло, которое в надлежащее время может быть направлено по революционному пути. Например, в разгар движения крестьянских союзов можно привлечь левые элементы из числа мелких помещиков в помощь крестьянским союзам. Однако в силу своей природы они очень легко идут на компромисс, а коль скоро по своему кровному родству они в итоге ближе к правому крылу мелких помещиков и к крупной буржуазии и дальше от крестьянских союзов, то ни в коем случае нельзя рассчитывать на то, что за исключением немногих людей, поставленных в особые условия историей и обстоятельствами, они храбро вступят на революционный путь и вместе с другими классами будут честно служить делу революции.

Крестьяне-собственники относятся к классу мелкой буржуазии и в свою очередь подразделяются на три категории. Первая категория крестьян-собственников — люди, имеющие некоторый достаток. Иначе говоря, из дохода, который им приносит их физический и умственный труд, у них ежегодно остаются после удовлетворения собственных нужд некоторые излишки, с помощью которых осуществляется так называемое первоначальное накопление капитала. Люди такого рода носятся с идеей «обогащения». Они не питают надежды на большое богатство, но всё же мечтают добраться до положения средней буржуазии. Глядя на зажиточных хозяев, пользующихся почётом, они нередко исходят слюной от зависти и наиболее усердно поклоняются «его превосходительству» Чжао Гунмину (в просторечье именуемому богом богатства). Это люди трусливые — они боятся властей, но побаиваются и революции. Будучи по своему экономическому положению очень близкими к мелким помещикам из средней буржуазии, они склонны верить всяким «почтеннейшим», «сиятельнейшим» или «мудрейшим» из числа сельских мелких помещиков, призывающих «остерегаться радикалов», «остерегаться обобществления». А эти предостережения, естественно, исходят из уст разных «превосходительств» и «бар» из числа крупных помещиков. Эта группа крестьян-собственников с некоторым достатком представляет правое крыло мелкой буржуазии. Она с недоверием относилась к современной революции, пока не разобралась в истинном положении дел. Эта группа составляет незначительную часть крестьян-собственников, не достигая, пожалуй, и 10 процентов их общей численности. По некоторым сведениям, число китайских крестьян-собственников превышает общую численность крестьян-арендаторов и батраков. Однако если исключить полуарендаторов, то они определённо составят меньшую часть крестьянства, приблизительно от 100 до 120 миллионов человек. Зажиточная часть крестьян-собственников составляет среди них 10 процентов, то есть 12 миллионов человек.

Вторую категорию крестьян-собственников составляют люди, которые в состоянии удовлетворить свои нужды и годовые доходы которых дают им возможность покрыть расходы. Эта категория крестьян-собственников значительно отличается от первой. Они тоже мечтают разбогатеть, но «его превосходительство» Чжао Гунмин никак не позволяет им этого. Усилившиеся за последние годы гнёт и эксплуатация со стороны империалистов, милитаристов и помещичьего класса заставили их почувствовать, что нынешний мир — это не мир минувший. Они понимают, что теперь, затрачивая столько же труда, сколько и раньше, они, пожалуй, уже не смогут поддерживать своё существование. Теперь для поддержания своего существования им приходится удлинять своё рабочее время, то есть каждый день подниматься спозаранку и работать допоздна, и удваивать внимание к своим делам. И вот они начинают ругаться: иностранцев обзывают «дьяволами», милитаристов — «генералами-обиралами», а тухао и лешэнь⁴ — «богатеями-живодёрами». Что касается антиимпериалистического и антимилитаристического движения, то они лишь сомневаются в его конечном успехе (мотивируя это тем, что «слишком уж велика мощь у иностранцев и командующих»); не рискуя участвовать в нём, они предпочитают занимать нейтральную позицию; но они отнюдь не выступают против революции. Эта группа очень многочисленна и составляет примерно половину крестьян-собственников, то есть около 60 миллионов человек.

К третьей категории крестьян-собственников относятся люди, которые ежегодно терпят убытки. Многие из этих крестьян-собственников когда-то были так называемыми самостоятельными людьми, потом ещё кое-как могли сводить концы с концами, а затем оказались банкротами. Каждый раз, подводя баланс в конце года, они в ужасе восклицают: «Ах! Опять убыток!». И поскольку эти люди прежде жили хорошо, но затем с каждым годом опускались всё ниже, запутывались в долгах и, наконец, стали влачить жалкое существование, то их, как говорится, «одна мысль о будущем бросает в холодный пот»⁵.

В моральном отношении люди такого рода испытывают гораздо большие страдания, чем все остальные, так как они сопоставляют былые времена с нынешними. Эта категория людей играет немаловажную роль в революционном движении и располагает силами, способствующими революции. По численности она составляет 40 процентов крестьян-собственников, то есть 48 миллионов человек, которые представляют собой немалую массу. Это — левое крыло мелкой буржуазии.

В мирное время указанные три категории крестьян-собственников по-разному относятся к современной китайской революции, но когда наступает время боевое, то есть период подъёма революции, и уже видна заря победы, то в революцию тут же включаются не только «левые» крестьяне-собственники третьей категории: в неё могут включиться и нейтральные крестьяне-собственники второй категории и даже правые крестьяне-собственники первой категории, подхваченные революционным потоком арендаторов и левого крыла крестьян-собственников, вынуждены примкнуть к революции. Таким образом, мелкобуржуазные крестьяне-собственники могут целиком склоняться к революции.

Среди китайского крестьянства насчитывается примерно 150—170 миллионов крестьян-полуарендаторов, крестьян-издольщиков и крестьян-бедняков. Если говорить о них в отдельности, то крестьян-полуарендаторов насчитывается около 50 миллионов человек, крестьян-издольщиков и крестьян-бедняков — по 60 миллионов человек. Они составляют в деревне огромную массу. Так называемый крестьянский вопрос в основном сводится к их проблемам.

Хотя эти три категории крестьянства представляют собой полупролетариат, всё же они сильно отличаются по своему экономическому положению. Крестьянам-полуарендаторам живётся тяжелее, чем крестьянам-собственникам, поскольку своего зерна им хватает лишь на полгода и для получения дополнительных средств они вынуждены обрабатывать чужие поля либо заниматься побочной работой или мелкой торговлей. В конце весны — в начале лета, когда старый урожай на исходе, а новый ещё на корню, им приходится занимать деньги под ростовщические проценты и покупать продовольствие по высоким ценам. Естественно, им приходится труднее, чем крестьянам-собственникам, которые ни от кого не зависят, но всё же легче, чем крестьянам-издольщикам. Поскольку крестьяне-издольщики своей земли не имеют, они обрабатывают чужую землю, получая лишь половину собранного урожая. Хотя крестьяне-полуарендаторы тоже получают лишь половину или меньше половины урожая с той части земли, которую они приарендовывают, зато с собственной земли они получают весь урожай. Поэтому крестьяне-полуарендаторы настроены более революционно, чем крестьяне-собственники, но менее революционно, чем крестьяне-издольщики.

Вместе с бедняками крестьяне-издольщики являются на селе арендаторами и в равной мере подвергаются эксплуатации со стороны помещиков, но заметно различаются по своему экономическому положению. Крестьяне-издольщики не имеют земли, но обладают сравнительно достаточным сельскохозяйственным инвентарём и некоторым оборотным капиталом. Эти крестьяне каждый год получают половину плодов своего труда. Недостающую часть они восполняют, выращивая второстепенные культуры, ловя рыбу и креветок, разводя птицу и свиней, и таким образом кое-как поддерживают своё существование. Живя в тяжёлых материальных условиях, они лелеют надежду дотянуть до нового урожая. Им живётся тяжелее, чем крестьянам-полуарендаторам, но, всё же лучше, чем беднякам. Они настроены более революционно, чем крестьяне-полуарендаторы, но менее революционно, чем бедняки.

Что касается крестьян-бедняков, то они не имеют ни достаточного сельскохозяйственного инвентаря, ни оборотного капитала, испытывают нехватку в удобрениях, собирают скудные урожаи и после внесения арендной платы у них почти ничего не остаётся. В голодные годы и в трудные месяцы они вымаливают взаймы у своих родственников и друзей несколько мерок зерна, чтобы протянуть хотя бы три — пять дней; долги их всё растут и превращаются в невыносимое бремя. Они представляют собой самых обездоленных крестьян, наиболее восприимчивых к революционной пропаганде.

Батраки — это сельскохозяйственный пролетариат, и представлен он тремя категориями — рабочими, которых нанимают постоянно, помесячно и подённо. Эти батраки не имеют не только земли и сельскохозяйственного инвентаря, но и никакого оборотного капитала; поэтому они вынуждены существовать продажей своей рабочей силы. В смысле продолжительности рабочего дня, мизерности заработка, скверного обращения и необеспеченности постоянной работой они превзошли других рабочих. Эти люди испытывают на селе самые тяжёлые лишения и представляют особый интерес для крестьянского движения.

Рабочие сельских кустарных предприятий занимают более высокое положение, чем батраки, потому что они владеют орудиями производства и считаются представителями «вольных» профессий. Однако они совсем недалеко ушли от батраков, из-за тяжёлого бремени расходов на содержание семьи, разрыва между заработком и прожиточным минимумом, вечных лишений и страха потерять работу.

Люмпен-пролетариат — это крестьяне и рабочие кустарных предприятий, которые потеряли землю и лишены возможности найти работу по причине гнёта и эксплуатации со стороны империалистов, милитаристов и помещиков и из-за стихийных бедствий. Они подразделяются на солдат, бандитов, воров, нищих и проституток. Эти пять категорий людей имеют разные названия, и общество к каждой из них относится либо с уважением, либо с презрением. Но, как и у всякого «человека», у них пять органов чувств и четыре конечности. Они разными способами изыскивают средства к существованию: солдаты — «воюют», бандиты — «грабят», воры — «воруют», нищие — «побираются», проститутки — «кокетничают». Но все они одинаково хотят существовать и добывать еду. Они принадлежат к таким элементам, которые больше всего не устроены в жизни. У них повсюду имеются тайные организации. Такие общества, как «Триада» в провинциях Фуцзянь и Гуандун, «Общество братьев» в провинциях Хунань, Хубэй, Гуйчжоу и Сычуань, «Общество больших мечей» в провинциях Аньхой, Хэнань и Шаньдун, «Общество нравственности» в провинции Чжили и в трёх северо-восточных провинциях, «Синий клан»⁶ в Шанхае и других местах, представляют собой органы взаимопомощи в политической и экономической борьбе люмпен-пролетариев. Устройство этих людей — крупнейшая и труднейшая проблема Китая. В Китае стоят две проблемы — бедность и безработица. Поэтому, решив проблему безработицы, можно решить половину всех проблем, которые стоят перед Китаем. Численность люмпен-пролетариата в Китае ужасающа, их число превышает 20 миллионов человек. Эти люди способны на самую мужественную борьбу, и они могут стать революционной силой, если правильно руководить ими.

Мы организуем крестьянство, а это значит объединяем в одну организацию пять таких разновидностей крестьянства, как крестьяне-собственники, крестьяне-полуарендаторы, крестьяне-издольщики, крестьяне-бедняки и батраки. Методы борьбы в принципе применяются против помещиков, чтобы принудить их к экономическим и политическим уступкам. В особых обстоятельствах, как, например, в Хайфыне, Гуаннине и других местах, где реакционнейшие и свирепейшие тухао и лешэнь всячески терзают народ, их необходимо полностью свергнуть. Что касается люмпен-пролетариата, то его нужно убедить оказывать помощь крестьянским союзам и включиться в великое революционное движение, чтобы до биться решения проблемы безработицы. Ни в коем случае нельзя вынуждать его переходить на сторону врагов и становиться контрреволюционной силой.

1. Имеются в виду середняки, которые занимаются сельскохозяйственным производством на собственной земле.— Прим. ред.↩
2. Под полуарендаторами, или полусобственниками, подразумеваются крестьяне-бедняки, которые из-за недостатка собственной земли вынуждены приарендовывать чужую землю.— Прим. ред.↩
3. Му составил пятнадцатую часть гектара с 1930 г., а до того был несколько меньше, так что это 30,7 га.— Маоизм.ру.↩
4. Тухао (дословно — «местные богачи») и лешэнь (дословно — «злые шэньши») — это помещики, деревенские мироеды, отставные чиновники и другие богатеи старого китайского общества, которые безнаказанно бесчинствовали в деревне и в городе.— Прим. ред.↩
5. Кит. поговорка 瞻念前途，不寒而栗.— Маоизм.ру.↩
6. «Триада» («Саньхэхуэй»), «Общество братьев» («Гэлаохуэй»), «Общество больших мечей» («Дадаохуэй»), «Общество нравственности» («Цзайлихуэй»), «Синий клан» («Цинбан») — примитивные тайные организации, которые были распространены среди китайского населения. Состояли в основном из разорившихся крестьян, безработных ремесленников, люмпен-пролетариев.— Прим. ред.↩