Кроме Хомы Сисона и оставшихся в живых участников эпохи Шторма первого квартала [1970 года], никто так и не заявил, что он или она является лидером организации «Кабатаанг Макабайян» («Патриотическая молодёжь») или КМ. Нет списка руководителей КМ, нет официально признанных отделений КМ в школах, нет членов КМ на Фейсбуке.

И всё же недавно КМ отпраздновала 50‑летие со дня своего основания. Некоторые из её членов устроили громкие демонстрации в Маниле, некоторые отделения выпустили особое заявление по случаю юбилея, а некоторые бывшие активисты 1980‑х и 1990‑х годов рассказали о том, как КМ повлияла на их жизнь.

КМ — не самая старая существующая молодёжная организация на Филиппинах, но превзойти её радикальный вклад и оказанное ею влияние на политику страны ещё не удалось никому. Традиционные молодёжные организации фокусируются на личных заслугах участников (например, сколько их членов вошли в Конгресс или Кабинет [министров]), в то время как КМ больше занята тем, чтобы мобилизовать своих членов на участие в национально-демократической борьбе. В КМ нет великих, нет героев, нет выдающихся выпускников — все они просто участники КМ.

Что делает КМ актуальной в 2015 году? Помимо того, что она продолжает существовать, её политическая программа остаётся революционной. Конечно, на Филиппинах есть и другие авангардные политические группы, но только КМ имеет неприкрыто революционный характер. Она придумала всеобъемлющую и прогрессивную концепцию организации молодёжи и вовлечения молодёжи в политику.

КМ напомнила молодёжи, что в политике есть нечто большее, чем просто выборные кампании. О том, что её главная задача — назвать больные места в жизни общества, понять, куда уходят корни кризиса, присоединиться к народной борьбе и воплотить в реальность социалистическую альтернативу. Какая провокационная идея для 1964 года! В контрасте с господствующими сегодня ценностями и политическим мышлением, концепция КМ по-прежнему представляет собой новый тип политики. И не из-за упрямого нежелания КМ адаптироваться к переменам, а потому, что общее положение дел не изменилось с 1960‑х годов. Мы должны добавить, что консервативный правящий класс безжалостно демонизировал способ ведения политики КМ как иррациональный, бесполезный и террористический.

Для разных людей КМ означает много разных вещей, но движение безусловно объединяет одно — дух истории. Организация была основана 30 ноября, в День Бонифачо, ознаменовав собой продолжение Филиппинской революции 1896 года. Некоторые высмеивали КМ за копирование так называемой деструктивной политики хунвэйбинов в Китае. Однако КМ была основана в 1964 году — за два года до начала китайской культурной революции.¹ Это правда, что члены КМ последовательно пропагандировали учение Мао Цзэдуна, но с самого начала они видели в себе именно преемников катипунанского наследия. КМ — это и катипунеро, и хунвэйбины в одном лице.

Пойманного основателя КМ Хосе Марию Сисона «презентуют» президенту Маркосу. Фото из еженедельника «Пиной уикли» (Pinoy Weekly)

Некоторые смотрели свысока на руководителей КМ, ставших пионерами Коммунистической партии и Новой народной армии. Но именно эти две силы были ядром сопротивления во время военного положения 1970‑х. КМ была также одной из подпольных групп, основавших Национальный демократический фронт. При иных обстоятельствах КМ была сторонницей правительственной программы балик-пробинсия (Balik Probinsiya, «назад в провинцию»). Ещё до объявления военного положения КМ призывала своих участников служить народу, объединяться с массами в сельской местности и присоединяться к аграрной революции. Многие неустанно работали над созданием организационных структур по всему архипелагу. Большинство из этих инициатив стали ведущими НПО и народными организациями, которые содействовали улучшению благосостояния бедных и маргинализированных слоев населения. Вероятно, за каждой антимаркосовской НПО, которые расцвели в 1970‑х и 1980‑х годах, стоял член КМ.

Антикоммунисты могут проигнорировать предыдущий абзац, но КМ остаётся выдающейся политической группой. Ни один серьёзный исследователь филиппинской политики и истории не может игнорировать КМ и те «волнения», которые она вызвала на полуфеодальных и полуколониальных Филиппинах. Ни одна молодёжная группа не может претендовать на открытие более радикального способа изменения мира, не преодолев сначала политическое наследие КМ.

Проблема КМ в том, что она установила очень высокий стандарт для молодых людей, желающих участвовать в политике. До эпохи КМ молодым людям говорили заниматься благотворительностью или агитировать за добросовестных политиков. Ничего плохого в этих предписаниях не было, но КМ утверждала, что молодые люди способны делать бо́льшие дела для страны и более значимые для бедных, такие как борьба с помещичьим землевладением, иностранным вмешательством и системной коррупцией в правительстве. До КМ молодежь могла отстаивать свою позицию в правительстве, лишь присоединяясь к контролируемым элитой политическим партиям или служа интересам [элитных] династий. После появления КМ молодёжь получила возможность высказываться и отстаивать свои права различными коллективными усилиями.

Внезапно, политическая практика реакционной элиты оказалась поверхностной, своекорыстной и антидемократической. КМ пристыдила бургис (буржуазную) модель молодёжного лидерства.

После появления КМ те молодёжные лидеры, которые жаждали славы, богатства и привилегий в бюрократической иерархии, теперь подвергались насмешкам и осуждению. Произошло переосмысление молодёжной власти, её соединили с юношеским идеализмом и борьбой трудящихся классов. Или, другими словами, молодёжная власть реализуется именно тогда, когда молодёжь погружена в народное движение. Молодёжное лидерство — это не высокомотивированные молодые люди, занимающие ключевые посты в корпоративных и политических институтах, это активисты, которые служат народу на местном уровне.

После появления КМ молодым людям уже смешно и убого выпрашивать крохи у старших в бюрократии, подконтрольной магнатам бизнеса по производству свинины. Зачем требовать частичных реформ, когда молодёжь может взяться за руки с угнетёнными, свергнуть репрессивное государство и построить более справедливое общество? Именно КМ решительно настаивала на том, что молодёжное движение, одержимое облагораживанием частичных реформ, вырываемых из рук реакционного государства, точно так же ответственно за сохранение несправедливого настоящего.

КМ поднимала молодёжь на борьбу, призывая отвергнуть несправедливое статус-кво и пойти по пути революции. Призыв КМ привлёк многих, кто искренне надеялся на перемены, но разочаровался в том убогом выборе, который предлагала господствующая политика. Молодёжь хотела большего от политики, она была готова пожертвовать очень многим ради страны, но политики хотели от неё лишь поддержки и голосов в свою пользу. Неудивительно, что многие студенты из разных слоёв общества стали членами КМ.

Правительство Маркоса видело в феноменальном росте КМ угрозу существующему политическому порядку. Оно признавала право молодёжи на инакомыслие, но только в том случае, если это инакомыслие вело к укреплению государства. Оно называло КМ сбитой с толку группой молодых людей, разжигающих антиобщественное движение. Чтобы отвлечь молодёжь от КМ, она сформировала «Кабатаанг Барангай» или КБ.

Радикализм КМ был отвергнут в пользу одобренного Маркосом активизма. Молодёжь могла присоединиться к политике на деревенском уровне, но только в том случае, если она ограничивалась деятельностью КБ. Эта уловка Маркоса была рассчитана на возвращение поддержки молодёжи и уменьшение растущей низовой силы КМ. Это был смелый и дорогостоящий политический эксперимент, который исказил и развратил демократическое требование КМ о большем вовлечении или участии молодёжи в политике. Тем не менее, он длился более четырёх десятилетий. Маркос был свергнут в 1986 году, но КБ вернулась уже как «Санггунианг Кабатаан» (Sangguniang Kabataan) или СК. Название изменилось, но цель осталась прежней: отбить у молодёжи желание продолжать политику революции, предоставив ей символическую роль в бюрократической иерархии.

Однако с годами СК просто превратилась в неуклюжий придаток политики патронажа. В 2013 году СК была окончательно упразднена, чтобы чиновники могли якобы исправить и улучшить её работу. Любопытно, что никто не оплакивал смерть КБ и СК. КМ была снова оправдана. И, что ещё более важно, сейчас срочно необходима доза радикализма в духе КМ, чтобы активизировать дебаты касательно СК. Как они могут исправить СК, если отжило всё это политическое предприятие? Исправьте систему, и тогда мы поговорим о политических инновациях. А чтобы исправить систему, требуется воздействие силы не меньше революции. Мы возвращаемся к КМ и идее революции, которую она поддерживала в 1964 году.

Однако реформистское мировоззрение и практика, доминировавшие в политике КБ и СК, всё ещё сохраняются. Это видно из заявлений молодых трапо [демагогов], поддерживаемых правительством молодёжных партий и консервативных гражданских групп. Как они ратуют за представительство молодёжи во всех рабочих комитетах государства (как будто это главная цель политики), как они мастерски подражают идиотскому и лживому языку старших поколений трапо, как они превозносят символические жесты как великие политические акты, как они жалко цепляются за льготы и атрибуты бюрократии, как некритически они поддерживают реакционеров в войне с прогрессистами, как они торгуют иллюзорными надеждами, когда ситуация требует капитального ремонта чудовищной [политической] машины.

К счастью, КМ всё ещё существует и продолжает продвигать яркую и радикальную альтернативу. Красный флаг всё ещё поднят и это вдохновляет многих молодёжных активистов на упорство в борьбе. Трудно неукоснительно следовать политической модели, выдвинутой КМ, но вдохновляет то, что идеальный стандарт работает в том виде, в каком его воплощают в жизнь революционные члены КМ. Для тех, кто несёт флаги массового движения в городе, политика КМ — это и урок, и руководство, как противостоять разъедающему наследию чрезмерного индивидуализма, реформизма, легализма и даже парламентаризма.

Не все молодёжные группы могут открыто выступать за вооружённую борьбу в стране, но они могут извлечь выгоду из живого революционного наследия КМ. Они могут связать свои политические цели с некоторыми программами, предложенными ею.

Ни одна другая молодёжная группа не сделала того, чего добилась КМ за последние полвека. КМ процветала как легальная массовая организация всего восемь лет, а затем как подпольная группа в течение последних четырёх десятилетий. Она пережила диктатуру и нападения со стороны последующих режимов. Она оставалась актуальной, потому что она выступает за национально-демократическую борьбу. Что может быть эффективнее, чем распространение идеи революции в качестве единственно верного решения?

1. Точнее, за год: Великая пролетарская культурная революция началась в ноябре 1965 года, хотя хунвэйбинские организации действительно появились позже, в 1966 году.— Маоизм.ру.↩