Товарищи! Наше совещание проходит успешно. В ходе его работы был выдвинут целый ряд вопросов, и нам стало известно многое. Теперь мне хотелось бы высказать некоторые соображения по обсуждаемым вами вопросам.
Мы переживаем сейчас период великих социальных перемен. В китайском обществе давно уже происходят великие перемены. Такими переменами знаменуется период войны Сопротивления японским захватчикам, а также период Освободительной войны. Но по своему характеру происходящие сейчас перемены гораздо глубже тех, что имели место в прошлом. Мы строим социализм. В движение за социалистические преобразования включились сотни миллионов людей. Изменяются классовые отношения во всей стране. Претерпела изменения мелкая буржуазия в сельском хозяйстве и кустарной промышленности, претерпела изменения и промышленно-торговая буржуазия. Изменился социально-экономический строй: единоличное хозяйство превратилось в коллективное, капиталистическая частная собственность превращается в социалистическую общественную собственность. Столь великие перемены безусловно отражаются в воззрениях людей. Бытие определяет сознание. Люди, принадлежащие к разным классам, прослойкам и социальным группам, по-разному реагируют на великие перемены в нашем общественном строе.
Широкие народные массы горячо поддерживают происходящие перемены, ибо сама жизнь подтверждает, что социализм — единственный выход для Китая. Свержение старого общественного строя и установление нового, социалистического строя есть великая борьба, великая перемена в общественном строе и в отношениях между людьми. Нужно отметить, что дела у нас в основном идут нормально. Однако новый общественный строй только что установлен, следовательно, требуется время для его упрочения. Нельзя считать, что новый строй вполне прочен с первого же дня его установления. Этого быть не может. Его нужно постепенно укреплять. Для того чтобы новый строй окончательно упрочился, необходимо не только осуществить социалистическую индустриализацию страны, последовательно провести социалистическую революцию на экономическом фронте, но и постоянно и упорно вести социалистическую революцию и социалистическое воспитание на политическом и идеологическом фронтах. Наряду с этим нужны ещё и соответствующие международные условия. В нашей стране борьба за упрочение социализма, борьба «кто кого» — социализм или капитализм — охватит длительный исторический период. Тем не менее все мы должны понимать, что новый, социалистический строй несомненно упрочится. И мы построим социалистическое государство с современной промышленностью, современным сельским хозяйством и современной наукой и культурой. Это первое, что я хотел сказать.
Во-вторых, о положении с интеллигенцией в нашей стране. Нет точных данных о численности интеллигенции в Китае. Предполагают, что интеллигенция у нас, включая высшую и рядовую, составляет примерно 5 миллионов. Абсолютное большинство её является патриотами, любит нашу Китайскую Народную Республику, желает служить народу и социалистическому государству. Незначительная часть интеллигенции не так уж одобряет социалистический строй, не так уж ему рада. Эти люди всё ещё сомневаются в социализме, но когда дело касается империализма, они остаются патриотами. Интеллигенты, враждебно относящиеся к нашему государству, составляют лишь ничтожное число. Им не по душе наше государство, государство диктатуры пролетариата, они питают привязанность к старому обществу. При первом удобном случае они подстрекают к волнениям, стремятся ниспровергнуть Коммунистическую партию и возродить старый Китай. Это те, кто в борьбе между двумя линиями — пролетарской, социалистической и буржуазной, капиталистической — упорно цепляется за последнюю. Поскольку эта линия практически неосуществима, они на деле готовы капитулировать перед империализмом, феодализмом и бюрократическим капитализмом. Такие люди встречаются в политических кругах, среди промышленников и торговцев, работников культуры и просвещения, науки и техники, а также в религиозных кругах. Это ультрареакционные элементы. Они составляют лишь один, два или три процента от всей пятимиллионной армии интеллигенции. Её абсолютное большинство — свыше 90 процентов — в той или иной мере поддерживает социалистический строй, хотя многим из них ещё не совсем ясно, как работать при социализме, как понимать ряд новых проблем, как подходить к ним и решать их.
О пятимиллионной интеллигенции, если судить о её подходе к марксизму, можно, пожалуй, сказать следующее. Свыше десяти процентов её, куда входят и коммунисты и сочувствующие, сравнительно хорошо разбираются в марксизме, крепко стоят на ногах, твёрдо придерживаются пролетарских позиций. Они составляют меньшинство от общего числа интеллигенции, но являются ядром, значительной силой. Большинство интеллигенции изъявляет желание изучать марксизм, к тому же изучало его немного, но ещё слабо разбирается в нём. Среди этого большинства есть и такие, которые всё ещё сомневаются, некрепко стоят на ногах и начинают колебаться при первом порыве ветра. Это большинство пятимиллионной интеллигенции всё ещё занимает промежуточную позицию. Число тех, кто упорно выступает против марксизма, враждебно относится к нему, весьма незначительно. Некоторые на деле не признают марксизм, хотя открыто этого не показывают. Такие люди будут встречаться на протяжении длительного времени, и мы должны позволять им не признавать марксизм. Так, например, есть идеалисты, которые могут одобрять политический и экономический строй социализма, но не признавать марксистское мировоззрение. То же самое можно сказать и о патриотически настроенных деятелях из религиозных кругов. Они — теисты, а мы — атеисты. Нельзя заставить их воспринять марксистское мировоззрение. Короче, об отношении пятимиллионной интеллигенции к марксизму можно сказать следующее: признаёт марксизм и сравнительно хорошо разбирается в нём меньшинство; выступает против тоже меньшинство; большинство же признает, но слабо разбирается в нём, да и признаёт в весьма неодинаковой степени. Итак, налицо три позиции: твёрдых сторонников, колеблющихся и противников. Надо учесть, что такое положение вещей будет существовать длительное время. Если мы не учтём этого, то завысим требования к другим и занизим свои задачи. В задачу товарищей, занимающихся пропагандистской работой, входит распространение марксизма. Распространять марксизм нужно постепенно и умело, с тем чтобы люди охотно воспринимали его. Нельзя навязывать людям марксизм, здесь следует действовать только убеждением. Если в течение нескольких последующих пятилеток довольно большое число наших интеллигентов воспримет марксизм, станет лучше разбираться в нём благодаря своей рабочей и жизненной практике, благодаря практике в области классовой борьбы, производственной и научной деятельности, то это было бы хорошо. Это отвечало бы нашим желаниям.
В-третьих, о перевоспитании интеллигенции. Китай культурно неразвитая страна. Для такой большой страны, как наша, 5 миллионов интеллигенции слишком мало. Без интеллигенции дело у нас на лад не пойдёт, поэтому нам необходимо как следует сплотить её вокруг себя. Социалистическое общество в основном состоит из трёх социальных групп: рабочих, крестьян и интеллигенции. Интеллигенты — работники умственного труда. Их работа направлена на службу народу, то есть на службу рабочим и крестьянам. Интеллигенция в своём большинстве может служить и старому Китаю, и новому Китаю, может служить и буржуазии, и пролетариату. Когда она служила старому Китаю, её левое крыло сопротивлялось, промежуточная часть колебалась и только правое крыло проявляло твёрдость. Теперь же с переходом интеллигенции на службу новому обществу наблюдается обратное. Левое крыло проявляет твёрдость, промежуточная часть колеблется (эти колебания отличаются от прошлых, ибо происходят в новом обществе) и правое крыло сопротивляется. Интеллигенты в то же время и воспитатели. Наши газеты ежедневно воспитывают народ. Наши деятели литературы и искусства, работники науки и техники, профессора и преподаватели — все они воспитывают народ, воспитывают учащихся. А поскольку они являются воспитателями, учителями, они должны быть прежде всего сами воспитаны. Это тем более необходимо в нынешний период великих перемен в общественном строе. За последние годы интеллигенция получила определённое марксистское воспитание, причём есть такие, кто проявил большое старание и сделал значительный шаг вперёд. Однако большинству ещё очень далеко до полной замены своего буржуазного мировоззрения пролетарским. Некоторые интеллигенты, ознакомившись с отдельными марксистскими трудами, возомнили себя большими знатоками. Но прочитанное ещё не усвоено ими, ещё не пустило корней в их головах, они не умеют его применять, классовые чувства остаются у них прежними. Другие зазнаются; нахватавшись книжных фраз, они мнят себя невесть кем, высоко задирают нос. Но стоит только налететь ветру, как оказывается, что их позиция разительно отличается от позиции рабочих и огромного большинства трудового крестьянства. Позиция у первых колеблющаяся, а у последних — твёрдая; позиция у первых туманная, а у последних — чёткая и ясная. Поэтому было бы ошибочно считать, что воспитатели больше не нуждаются в воспитании и учёбе, что социалистическое перевоспитание распространяется на всех других — помещиков, капиталистов, а также производителей-единоличников, но только не на интеллигенцию. Интеллигенты тоже нуждаются в перевоспитании; в перевоспитании нуждаются не только те, кто ещё не изменил своей основной позиции; учиться и перевоспитывать себя должны все. Я говорю «все», включая и нас самих. Обстановка постоянно меняется, и, для того чтобы наша мысль отвечала требованиям новой обстановки, нужно учиться. Продолжать учиться, воспринимать новое и изучать новые проблемы должны и те, кто уже сравнительно хорошо разбирается в марксизме и сравнительно крепко стоит на пролетарских позициях. Если интеллигенция не освободит своё сознание от несообразностей, то задача воспитания других будет ей не по плечу. Разумеется, нам нужно одновременно и воспитывать и учиться, быть и учителем и учеником. Чтобы действительно стать учителем, нужно прежде всего быть хорошим учеником. Есть много такого, чему не научишься только по книгам. Нужно учиться у тех, кто занимается производством, у рабочих и у крестьян, а в учебных заведениях — у учащихся, у тех, кого воспитываешь. На мой взгляд, большинство наших интеллигентов желает учиться. Наша задача состоит в том, чтобы согласно их желанию искренне помогать им в учёбе, применяя подходящие формы помощи, а не заставлять их учиться насильно.
В-четвёртых, о слиянии интеллигенции с рабоче-крестьянскими массами. Поскольку интеллигенция призвана служить рабоче-крестьянским массам, она прежде всего должна понимать рабочих и крестьян, знать, как они живут и работают, о чём думают. Мы призываем интеллигенцию идти в гущу масс, на заводы и фабрики, в деревни и села. Было бы очень плохо всю жизнь не общаться с рабочими и крестьянами. Наши работники государственных учреждений, деятели литературы и искусства, преподаватели и научные работники должны использовать все возможности для сближения с рабочими и крестьянами. Одни могут поехать на заводы и фабрики или в деревню, походить, посмотреть, или, как говорится, «полюбоваться цветами, не останавливая коня». Это всё же лучше, чем ничего. Другие могут пожить там несколько месяцев, провести обследование, завести друзей, или, как говорится, «полюбоваться цветами, сойдя с коня». А третьи могут остаться подольше, скажем, на два-три года и даже более продолжительный срок, или, как говорится, «поселиться и прочно обосноваться». Часть интеллигенции уже живёт среди рабочих и крестьян, например, инженерно-технические работники промышленности — на заводах и фабриках, технический персонал сельского хозяйства и сельские учителя — в деревне. Они должны как следует работать и слиться воедино с рабочими и крестьянами. Нужно добиться того, чтобы сближение с рабоче-крестьянскими массами вошло в обычай, то есть практиковалось многими и многими интеллигентами. Конечно, не всеми, ибо по тем или иным причинам некоторые не смогут этого сделать. Однако мы надеемся, что как можно большее число людей пойдёт в массы. Всех сразу направить нельзя, нужно делать это постепенно, посылать партиями. В прошлом, в яньаньский период, мы призывали интеллигенцию непосредственно общаться с рабочими и крестьянами. В то время у многих интеллигентов в Яньани царила путаница в головах, были всякие странные суждения. Мы провели совещание и посоветовали всем пойти в гущу масс. Многие пошли и достигли прекрасных результатов. Книжные знания интеллигенции, если они не соединяются с практикой, остаются неполными или даже весьма неполными. Интеллигенция воспринимает опыт предшественников главным образом из прочитанных книг. Книги, конечно, нельзя не читать, но на одном чтении далеко не уедешь. Нужно изучать современную обстановку, изучать практический опыт и конкретные материалы, нужно стать друзьями рабочих и крестьян. А подружиться с ними не так уж просто. Ведь и сейчас из тех, кто идёт на заводы, фабрики или в деревню, одни добиваются хороших результатов, а другие нет. Дело здесь в позиции, подходе, то есть в мировоззрении. Мы ратуем за «соперничество ста школ», допуская наличие различных течений и школ в каждой отрасли науки, но если говорить о мировоззрении, то в наше время в основном имеются только две «школы» — пролетарская и буржуазная. Либо пролетарское мировоззрение, либо буржуазное. Коммунистическое мировоззрение есть мировоззрение пролетариата, а не какого-либо другого класса. Большинство имеющейся у нас интеллигенции вышло из старого общества, из нетрудовых семей; некоторые, хотя и происходят из рабоче-крестьянских семей, но поскольку получили до освобождения буржуазное воспитание и мировоззрение у них в основном буржуазное, всё же относятся к буржуазной интеллигенции. Если все они не отбросят старое, не заменят его пролетарским мировоззрением, то они будут отличаться от рабочих и крестьян во взглядах, в позиции и чувствах, будут чужды рабочим и крестьянам, и последние не раскроют им свою душу. Если интеллигенция сольётся с рабоче-крестьянскими массами, станет их другом, то она сможет усвоить марксизм, изучаемый ею по книгам. Чтобы по-настоящему овладеть марксизмом, его нужно изучать не только по книгам, но главным образом в ходе классовой борьбы, через практику своей работы и сближение с рабоче-крестьянскими массами. Когда наша интеллигенция прочитает ряд марксистских произведений и в той или иной мере осмыслит их в ходе сближения с рабоче-крестьянскими массами, через практику своей работы, то у всех нас появится общий язык, и не только в области патриотизма и социализма, но, возможно, и в области коммунистического мировоззрения. В таком случае работа у всех пойдёт намного лучше.
В-пятых, об упорядочении стиля. Упорядочение стиля есть упорядочение стиля мышления и стиля работы. Движение за упорядочение стиля внутри Коммунистической партии проводилось в период войны Сопротивления японским захватчикам, в период Освободительной войны и в начальный период после образования Китайской Народной Республики. ЦК Коммунистической партии принято теперь решение начать в нынешнем году движение за упорядочение стиля внутри партии. Люди, не состоящие в рядах Коммунистической партии, могут принимать или не принимать в нём участие по своему желанию. На этот раз упорядочение стиля предусматривает главным образом критику такого ошибочного стиля мышления и ошибочного стиля работы, как субъективизм, бюрократизм и сектантство. Упорядочение стиля будет вестись таким же образом, что и в период войны Сопротивления, а именно: сначала идёт изучение документов, затем на этой основе каждый проверяет свой образ мыслей и работу, развёртывается критика и самокритика, вскрываются недостатки и ошибки, развиваются положительные и правильные стороны. При упорядочении стиля необходимо быть строгим и требовательным, заниматься серьёзной, а не поверхностной самокритикой и критикой ошибок и недостатков и обязательно их исправлять; вместе с тем следует применять метод, напоминающий «умеренный ветер и мелкий дождь», соблюдать принцип «извлекать урок из ошибок прошлого в назидание на будущее, лечить, чтобы спасти больного» и выступать против метода «приканчивать одним ударом».
Наша партия — великая, славная и правильная партия. Это неопровержимый факт. Но у нас есть ещё недостатки, и этот факт тоже надо признать. Одобрять следует не всё, что у нас есть, а только правильное; отрицать тоже следует не всё, что у нас есть, а только ошибочное. Главное в нашей работе — достижения, но есть ещё немало недостатков и ошибок. Поэтому нам нужно проводить упорядочение стиля. Может ли наша собственная критика своего субъективизма, бюрократизма и сектантства подорвать авторитет партии? Думаю, что нет. Напротив, она повысит авторитет партии. Доказательством этому служит движение за упорядочение стиля в период войны Сопротивления. Оно повысило авторитет партии, наших товарищей, наших старых кадров, а также способствовало большому прогрессу новых кадров. Какая из двух партий — Коммунистическая партия или гоминьдан — боялась критики? Гоминьдан. Он запретил критику, но не спас этим себя от поражения. Коммунистическая партия не боится критики, потому что мы — марксисты, потому что на нашей стороне правда, на нашей стороне основная масса — рабочие и крестьяне. Как мы в своё время говорили, движение за упорядочение стиля является «всеобщим движением за марксистское воспитание
»1. Упорядочение стиля есть изучение всей партией марксизма путём развёртывания критики и самокритики. В ходе такого движения мы сможем ещё больше усвоить марксизм.
Преобразование и строительство Китая зависят от нашего руководства. Упорядочив как следует свой стиль, мы обретём больше инициативы в работе, ещё больше разовьём свои способности и ещё лучше будем работать. Нашей стране требуется много людей, которые беззаветно служили бы народу и делу социализма, посвятив себя преобразованиям. Все мы, коммунисты, должны быть такими людьми. Раньше, в старом Китае, одно только упоминание о преобразованиях грозило обвинением в преступлении, смертной казнью или тюрьмой. Тем не менее находились люди, которые, посвятив себя преобразованиям, без всякого страха в труднейших условиях выпускали книги и газеты, воспитывали и организовывали народ, вели непреклонную борьбу. Наша власть, демократическая диктатура народа, открыла путь быстрому развитию экономики и культуры в стране. Прошло всего лишь несколько лет со дня установления нашей власти, но все уже видят небывалый расцвет как экономики, так и культуры, образования и науки. В борьбе за построение нового Китая нас, коммунистов, не устрашат никакие трудности. Но для этого одних нас ещё недостаточно. Нам нужны идейные, целеустремлённые люди и вне рядов нашей партии, которые могли бы вместе с нами, двигаясь в направлении социализма, коммунизма, бесстрашно бороться за преобразование и строительство нашего общества. Добиться лучшей жизни для сотен миллионов китайцев, превратить нашу страну из экономически и культурно отсталой в богатую, могучую и высококультурную — задача большая и трудная. И именно для того, чтобы успешнее справиться с этой задачей и плодотворнее работать вместе со всеми идейными, целеустремлёнными людьми вне рядов нашей партии, которые посвятили себя преобразованиям, мы должны проводить упорядочение стиля, проводить не только сейчас, но и в будущем, постоянно освобождать себя от всего ошибочного. Последовательные материалисты не знают страха. Мы надеемся, что все, кто заодно с нами ведёт борьбу, смело выполнят свой долг, преодолеют трудности, не испугаются неудач, пересудов и насмешек, не побоятся критиковать нас, коммунистов, и обращаться к нам со своими предложениями. В борьбе за социализм, коммунизм нам необходимо обладать великим духом бесстрашия, нужно, как говорится, «не боясь плахи палача, отважиться стащить императора с коня/q>». Мы, коммунисты, в свою очередь, должны создавать благоприятные условия тем, кто сотрудничает с нами, устанавливать с ними хорошие товарищеские отношения в совместной работе, сплачиваться с ними для совместной борьбы.
В-шестых, об односторонности. Односторонность есть абсолютизация в мышлении, иначе говоря, метафизический подход к вещам и явлениям. Одобрять или отрицать всё при оценке нашей работы значит проявлять односторонность. Людей с таким подходом сейчас ещё немало в Коммунистической партии, а также вне её. Одобрять всё — значит видеть только хорошее и не замечать плохое, дозволять только восхваление и не терпеть критику. Утверждать, будто в нашей работе всё хорошо, не соответствует действительности. Не всё хорошо, ибо есть ещё недостатки и ошибки. Но утверждать, что всё плохо, тоже не соответствует действительности. Нужно подходить аналитически. Отрицать всё — значит утверждать без конкретного анализа, будто дела из рук вон плохи, будто царит полный хаос и нет ничего хорошего в таком великом деле, как строительство социализма, в такой великой борьбе, как борьба сотен миллионов людей. Многие из придерживающихся такого подхода всё же отличаются от тех, кто враждебен социализму. Тем не менее их взгляды весьма ошибочны и вредны, они обескураживающе действуют на людей. Как одобрение, так и отрицание всего при оценке нашей работы является ошибочным. Нужно критиковать людей с односторонним подходом и при этом, конечно, придерживаться принципа «извлекать урок из ошибок прошлого в назидание на будущее, лечить, чтобы спасти больного
», нужно оказывать им помощь.
Некоторые говорят: раз предстоит упорядочение стиля, раз просят всех высказывать своё мнение, то односторонность неизбежна, и призывы к её преодолению означали бы не давать возможности высказываться. Правильно ли подобное утверждение? Разумеется, трудно требовать, чтобы каждый был совсем свободен от односторонности. При изучении и решении вопросов, при высказывании своего мнения, как правило, исходят из собственного опыта, и здесь порой трудно избежать некоторой односторонности. Однако можно ли требовать, чтобы люди постепенно преодолевали односторонность и сравнительно всесторонне подходили к вопросам? Я думаю, что так требовать нужно. Ибо если поступать иначе, не требовать того, чтобы с каждым днём, с каждым годом всё больше и больше людей придерживались сравнительно всестороннего подхода, то мы тем самым обрекли бы себя на застой и утвердились бы в односторонности, а это идёт вразрез с целью упорядочения стиля. Односторонность грешит против диалектики. Мы хотим постепенно распространить диалектику, хотим, чтобы все постепенно научились применять научный, диалектический метод. У нас сейчас бывают статьи напыщенные, но бессодержательные, лишённые анализа, слабо аргументированные и мало убедительные. Таких статей должно быть всё меньше и меньше. Когда пишешь статью, не думай «как я умён!», а ставь себя в совершенно равное положение с читателем. Пусть у тебя большой революционный стаж, но если ты ошибся, тебя всё равно поправят. Чем более важный вид ты будешь напускать на себя, тем меньше будут люди считаться с тобой, тем меньше будут читать твои статьи. Мы должны добросовестно работать, аналитически подходить к вещам и явлениям, писать статьи большой убедительной силы, а не запугивать людей нарочито грозным тоном.
Некоторые говорят: односторонности можно избежать в длинной и пространной статье, но не в короткой публицистической заметке. Однако всегда ли такая заметка страдает односторонностью? Как я уже говорил, односторонности зачастую трудно избежать, и нет ничего страшного в том, когда имеет место некоторая односторонность. Требовать от всех абсолютно всестороннего подхода к вопросам значило бы препятствовать развитию критики. И всё же мы призываем стараться сравнительно всесторонне подходить к вопросам, избегать односторонности и в больших и в малых статьях, в том числе и в публицистических заметках. Спрашивают, разве можно в небольшой публицистической заметке в несколько сот или в одну-две тысячи иероглифов дать вообще какой-либо анализ? А я говорю: почему бы нет? Разве Лу Синь не доказал это? Аналитический метод есть метод диалектический. Под анализом имеется в виду анализ противоречий, присущих вещам и явлениям. Правильный анализ невозможен без глубокого знания жизни, без подлинного понимания рассматриваемых противоречий. «Пёстрые заметки» позднего Лу Синя не только отличаются необыкновенной глубиной и силой, но и свободны от односторонности. Это объясняется тем, что к тому времени Лу Синь овладел диалектикой. Некоторые статьи Ленина также можно отнести к таким публицистическим заметкам, они тоже сатиричны и остры и вместе с тем свободны от односторонности. Абсолютное большинство «пёстрых заметок» Лу Синя нацелено против врагов. Из ленинских заметок одни направлены в адрес врагов, другие в адрес товарищей. Может ли публицистическая статья в стиле Лу Синя быть направлена против ошибок и недостатков внутри народа? Думаю, что может. Но, разумеется, необходимо проводить чёткую грань между своими и врагами, нельзя занимать враждебную позицию по отношению к товарищам и подходить к ним, как к врагам. Надо говорить языком, полным горячего стремления отстаивать народное дело и повышать сознательность народа, а не заниматься насмешками и выпадами.
Как быть, когда опасаются писать? Некоторые говорят: писать-то есть о чём, да вот не решаемся, боимся обидеть людей, навлечь на себя критику. Я считаю, что эти опасения излишни. Наша власть — народно-демократическая власть. Она создаёт благоприятные условия для творчества во имя народа. Курс «пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ» служит новой гарантией развития науки и искусства. Если то, что пишешь, правильно, то нечего бояться критики, ибо в ходе дискуссии можно будет яснее изложить свою правильную точку зрения. Если же то, что пишешь, неправильно, то критика поможет исправить ошибки, и в этом нет ничего плохого. Революционная боевая критика и контркритика применяются в нашем обществе как хороший метод для выявления и разрешения противоречий, для развития науки и искусства, для успешного выполнения любой работы.
В-седьмых, «развёртывать» или «свёртывать»? Речь здесь идёт о курсе. «Пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ
» — основной курс, рассчитанный на длительное время, это не временный курс. В ходе обсуждения вы, товарищи, высказались против «свёртывания», и я думаю, что ваше мнение правильно. ЦК партии именно так и считает: нельзя «свёртывать», можно только «развёртывать».
В руководстве нашей страной можно применить два разных метода, иными словами, два разных курса — «развёртывать» или «свёртывать». «Развёртывать» значит давать людям возможность свободно высказываться, с тем чтобы они смели говорить, смели критиковать, смели спорить; значит не пугаться ошибочных суждений, не пугаться ничего ядовитого; поощрять споры и критику между приверженцами разных мнений, разрешая и свободу критики, и свободу критиковать критикующего; не принуждать, а убеждать, доводами переубеждать тех, кто придерживается ошибочного мнения. «Свёртывать» значит не разрешать людям высказывать иную точку зрения или выступать с ошибочным мнением, а если они выскажутся, то «приканчивать одним ударом». Этот метод не разрешает, а усугубляет противоречия. Итак, одно из двух: либо курс на «развёртывание», либо курс на «свёртывание». Мы взяли курс на «развёртывание», ибо он способствует укреплению нашего государства и развитию культуры.
Мы намерены с помощью курса на «развёртывание» сплотить вокруг себя многомиллионную интеллигенцию и изменить её нынешний облик. Как я уже говорил выше, абсолютное большинство интеллигенции нашей страны стремится к прогрессу, желает и может перевоспитаться. Здесь большую роль сыграет принятый нами курс. Вопросы, бытующие среди интеллигенции, это прежде всего вопросы идеологического порядка. И если в таких вопросах действовать грубыми методами, мерами принуждения, то это не принесёт ничего, кроме вреда. Перевоспитание интеллигенции, особенно изменение её мировоззрения, представляет собой длительный процесс. Наши товарищи должны понять, что работа по идеологическому перевоспитанию — это длительная, терпеливая и кропотливая работа и что нельзя пытаться несколькими лекциями или собраниями изменить идеологию людей, формировавшуюся десятилетиями. Чтобы переубедить людей, нужно действовать убеждением, а не принуждением. Принуждением можно лишь подчинить, но не переубедить. Нельзя силой переубеждать людей. Применение силы допустимо в отношении врага, но отнюдь не в отношении товарищей и друзей. Как быть, когда не умеют убеждать? Нужно учиться. Нам необходимо научиться преодолевать ошибочные воззрения путём дискуссий, путём приведения доводов.
«Пусть расцветают сто цветов
» есть метод развития искусства, а «пусть соперничают сто школ
» есть метод развития науки. Курс «пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ
» является хорошим методом не только для развития науки и искусства, но и — при широком его применении — для ведения любой работы. Он позволяет нам меньше совершать ошибок. Многого мы ещё не знаем и, следовательно, не умеем разрешать, а в спорах, в борьбе мы сможем разобраться в том, чего не знаем, и найти способы разрешения. Истина развивается в спорах неодинаковых мнений. Такой метод применим также в отношении всего ядоносного, антимарксистского, ибо в борьбе против него и развивается марксизм. Это и есть развитие в борьбе противоположностей, развитие в соответствии с законами диалектики.
Люди издавна рассуждают об истинном, добром и прекрасном. Противоположностью истинного, доброго и прекрасного является ложное, злое и безобразное. Без ложного, злого и безобразного не может быть истинного, доброго и прекрасного. Истинное противостоит ошибочному. В человеческом обществе и в природе всегда происходит деление единого на разные части, правда, с той лишь разницей, что содержание и форма меняются в зависимости от различных конкретных условий. Всегда будет существовать ошибочное, безобразное. Всегда будут существовать и такие противоположности, как хорошее и плохое, доброе и злое, прекрасное и безобразное. То же самое можно сказать о благоухающих цветах и ядовитых травах. Их отношения представляют собой единство и борьбу противоположностей. Без сопоставления невозможно различение. Без различения, без борьбы невозможно развитие. Истинное развивается в борьбе с ошибочным. Именно так обстоит дело и с марксизмом. Марксизм развивается в борьбе с буржуазной и мелкобуржуазной идеологией, и только в борьбе он может развиваться.
Мы за курс на «развёртывание». Сейчас этого «развёртывания» ещё мало, а не то, чтобы слишком много. Не надо бояться «развёртывания», не надо бояться критики, не надо бояться и ядовитых трав. Марксизм — научная истина, ему не страшна критика, и никакой критикой его не опровергнешь. То же самое можно сказать о Коммунистической партии и Народном правительстве. Им тоже не страшна критика, и никакой критикой их не ниспровергнешь. Ошибочное всегда будет, и в этом нет ничего страшного. В последнее время на сцене начали показывать разную нечисть. Увидев это, некоторые товарищи не на шутку встревожились. На мой взгляд, немного нечисти допустимо. Пройдут десятилетия, и нечисть, подвизающаяся сейчас на сцене, совсем переведётся, тогда её не увидишь при всем своём желании. Мы должны поощрять правильное и выступать против ошибочного, но в то же время не бояться соприкосновения людей с ошибочным. Одни административные распоряжения, запрещающие людям соприкасаться с ненормальными, безобразными явлениями, ошибочной идеологией, запрещающие им смотреть на нечисть, не дают желаемого результата. Конечно, я не ратую за распространение нечисти. Я говорю только, что немного нечисти допустимо. Существование некоторых ошибочных вещей не удивительно и не должно вызывать страха, оно даёт людям возможность ещё лучше научиться борьбе с ними. Не страшны даже бури. Именно в бурях происходит развитие человеческого общества.
В нашей стране буржуазная и мелкобуржуазная идеология, антимарксистская идеология будут существовать ещё долгое время. Социалистический строй у нас в основном установлен. Мы в основном добились победы в области преобразования собственности на средства производства, но ещё не одержали полной победы на политическом и идеологическом фронтах. Вопрос «кто кого» — пролетариат или буржуазия — в области идеологии по-настоящему ещё не разрешён. Нам предстоит длительная борьба против буржуазной и мелкобуржуазной идеологии. Было бы ошибкой не понимать этого и отказываться от идеологической борьбы. Все ошибочные воззрения, все ядовитые травы, всю нечисть нужно критиковать; ни в коем случае нельзя разрешать им свободно распространяться. Однако критика должна быть хорошо аргументированной, аналитической, убедительной, она не должна быть грубой, бюрократической, не должна быть метафизической, догматической.
Догматизм долго и много критиковали. Так оно и должно быть. А вот критику ревизионизма часто упускали из виду. И догматизм, и ревизионизм идут вразрез с марксизмом. Марксизм, несомненно, будет развиваться; он будет развиваться дальше по мере развития практики. Он не может топтаться на месте. Остановка и трафарет несут ему омертвение. Однако нельзя нарушать основных положений марксизма, в противном случае ошибки неизбежны. Метафизический подход к марксизму, подход к нему как к чему-то окостенелому, есть догматизм. А отрицание основных положений марксизма, отрицание всеобщей истины марксизма есть ревизионизм. Ревизионизм является разновидностью буржуазной идеологии. Ревизионисты затушёвывают различия между социализмом и капитализмом, между диктатурой пролетариата и диктатурой буржуазии. Линия, за которую они выступают, есть по существу линия не на социализм, а на капитализм. В нынешних условиях ревизионизм более вреден, чем догматизм. Развёртывать критику ревизионизма — важнейшая задача, стоящая перед нами на идеологическом фронте.
И, наконец, в-восьмых. Партийные комитеты провинций, городов и автономных районов должны вплотную заняться идеологическим вопросом. На этом я останавливаюсь, идя навстречу пожеланиям некоторых присутствующих здесь товарищей. Многие из местных партийных комитетов ещё не занялись идеологическим вопросом или занимаются им очень мало. Главная причина в большой загруженности. Но заняться этим нужно обязательно. «Заняться» значит поставить идеологический вопрос в повестку дня, изучать его. Широкая, подобная буре, массовая классовая борьба периода революции в стране в основном завершена, но классовая борьба всё ещё продолжается, она идёт главным образом на политическом и идеологическом фронтах и носит весьма острый характер. Идеологический вопрос стал теперь вопросом исключительной важности. Первые секретари местных партийных комитетов должны лично заняться им. Идеологический вопрос получит правильное разрешение лишь тогда, когда они обратят на него серьёзное внимание и станут изучать его. На местах необходимо провести аналогичные совещания по пропагандистской работе и обсудить идеологическую работу в каждом данном районе и связанные с ней проблемы. В работе таких совещаний необходимо участие не только партийных товарищей, но и товарищей, не состоящих в рядах КПК, необходимо участие людей различных мнений. Для работы совещаний, как показывает наш нынешний опыт, это будет полезно, а не вредно.
Примечания