Я передал Мао Цзэдуну, что наш ЦК не советует кит[айской] компартии чересчур размахиваться в национальном вопросе путём предоставления независимости нацменьшинствам и тем самым уменьшения территории китайского государства в связи с приходом к власти коммунистов. Следует нацменьшинствам дать автономию, а не независимость².

Мао Цзэдун обрадовался этому совету, но по его лицу было видно, что он не собирается давать независимость кому бы то ни было. Мао Цзэдун по своей инициативе спросил, как мы относимся к объединению Внешней и Внутренней Монголии. Я сказал, что такое предложение мы не поддерживаем. Тогда он спросил, по каким мотивам мы не поддерживаем это объединение.

Я ответил, что не поддерживаем потому, что это объединение привело бы к потере значительной территории Китая. Мао Цзэдун сказал, что он считает, что Внешняя и Внутренняя Монголия могли бы объединиться и войти в состав Китайской республики. Конечно, это возможно, если за это будут стоять руководители Внешней и Внутренней Монголии. Он допускает, скажем, такую возможность через два года, когда власть коммунистов в Китае достаточно окрепнет и всё войдёт в желательную норму, тогда Внешняя Монголия заявит, что она вышла из китайского государства потому, что государством управлял Гоминьдан. Теперь же, когда у власти стоят коммунисты, Внешняя Монголия желает вступить в состав китайского государства, объединяясь с Внутренней Монголией.

Я ответил, что это невозможно потому, что Внешняя Монголия давно пользуется независимостью. После победы над Японией, китайское государство так же, как и советское государство, признало независимость Внешней Монголии. Внешняя Монголия имеет свою армию, свою культуру, быстро идёт по пути культурного и хозяйственного процветания, она давно поняла вкус независимости и вряд ли когда-нибудь добровольно от независимости откажется. Если она когда-нибудь объединится с Внутренней Монголией, то
она наверняка будет независимой Монголией.

Тогда Жэнь Биши подал реплику, что во Внутренней Монголии 3 млн населения, а во Внешней Монголии — 1 миллион³.

Кончилось тем, что Мао Цзэдун рассмеялся и перестал защищать своё мнение.

Так как накануне Мао Цзэдун сообщил мне, что он хочет обсудить со мной вопрос о Синьцзяне, я спросил его, что он имеет в виду. Мао Цзэдун заявил, что в Илийском округе Синьцзяна, который подчиняется урумчинскому правительству, существует движение независимости и что там существует коммунистическая партия. Я ответил, что не знаю о наличии компартии в Илийском округе, но знаю о национальном движении местных народностей. Это движение порождено неправильной политикой китайского правительства,
которое не хочет считаться с национальными особенностями этих народностей, не представляет прав самоуправления, не допускает развития национальной культуры.

Если предоставят автономию народностям Синьцзяна, то наверняка останется почва для движения за независимость. Мы не стоим за движение независимости синьцзянских народностей и не имеем никаких притязаний на синьцзянскую территорию, считая, что Синьцзян входит и должен входить в состав Китая. Мы стоим за экономическое сотрудничество и торговлю с Синьцзяном, как это имеет место и как это предлагает оформить договором само гоминьдановское правительство в лице его представителя в Синьцзяне Чжан Чжичжуна.

Тогда Мао Цзэдун сказал, что когда в 1945 году он встретился с Бай Чунси в Чунцине, тот передал ему, что в Илийском округе местные повстанцы располагают артиллерией, танками и самолётами советского производства.

Я ответил Мао Цзэдуну, что об этом не знаю и сказать ничего не могу, знаю только, что мы этому движению помощи не оказывали, хотя оно является национальным движением против угнетения⁴.

Тогда Мао Цзэдун сказал, что они имеют в виду дать Синьцзяну в целом автономию, так же как для Внутренней Монголии, которая уже является автономной областью.

Мао Цзэдун особенно интересовался, много ли нефти в Синьцзяне или мало.

Я сказал, что во времена Шэн Шицая мы добывали и перерабатывали нефть в значительном количестве, что шло на удовлетворение внутренних потребностей Синьцзяна, ибо нет транспорта для вывоза⁵.

Мао Цзэдун поднял вопрос, и его сильно поддержал Жэнь Биши о том, что нельзя ли строить железную дорогу, соединяющую китайские железные дороги с советскими железными дорогами, через Синьцзян. Это имело бы большое значение для совместной обороны в случае новой войны.

В такой войне Китай, конечно, будет вместе с Сов[етским] Союзом. В случае, если Маньчжурия была бы под ударом, такая железная дорога была бы очень важным каналом снабжения китайских воюющих армий. Эта дорога питала бы провинции Ганьсу, Шаньси, Хэбэй и Сычуань, богатые провинции с горным рельефом, представляющие большие удобства для организации крепкой обороны⁶.

Я сказал, что, по моему мнению, идея интересная, имеет будущее, но очень дорого будет стоить и прежде, чем решить строить, надо заранее хорошенько подсчитать.

Тогда Жэнь Биши поставил вопрос, почему бы не построить дорогу, соединяющую Улан-Батор с Калганом. Здесь расстояние небольшое, но она имела бы большое значение для связи с Северным Китаем.

Я сказал, что этот вопрос заслуживает внимания, но мы об этом не думали.⁷

Далее Мао Цзэдун перешел к вопросу о связях между КПК и ВКП(б).

Он подчеркнул, что КПК нуждается во всесторонней помощи от ВКП(б). Нам нужно двух советников: одного по экономическим, другого по финансовым вопросам.

В ответ на это я сказал, что товарищ Ковалев И. является уполномоченным Совета Министров СССР по экономическим вопросам и в сферу его деятельности входит Маньчжурия и Северный Китай. Он, добавил я, находится в полном распоряжении тов. Мао Цзэдуна. Хотя номинально он числится при КЧЖД, но фактически его деятельность распространяется на весь Китай⁸.

Мао Цзэдун поблагодарил за то, что в его распоряжение командирован тов. Ковалев И. и, продолжая беседу, сказал, что когда ЦК КПК переедет в Бэйпин, то отношения между нами будут развиваться в двух направлениях — партийном и дипломатическом. Он высказался за то, чтобы советник по партийным вопросам находился в посольстве СССР.

Принимавший участие в беседе член политбюро Чжоу Эньлай, говоря о партийном советнике для КПК, выразил пожелание, чтобы он стоял поближе к китайской компартии, чтобы с ним можно чаще обмениваться мнениями, хотя по главным вопросам КПК хотела бы непосредственно связываться с ЦК ВКП(б). Как сказал Чжоу Эньлай, «основные вопросы будут решаться в Москве».

Касаясь вопроса, поднятого Чжоу Эньлаем, Мао Цзэдун заявил, что периодически и на короткое время КПК будет посылать своих людей в Москву для получения соответствующей консультации, а на постоянной работе там, в качестве будущего посла, будет находиться кандидат в члены ЦК КПК Ван Цзясян.

Характеризуя Ван Цзясяна, Мао Цзэдун сказал, что в прошлом он допускал ошибки вместе с группой Ван Мина. В 1937 году он лечился в Москве и выполнял обязанности представителя КПК в Коминтерне. В июле 1937 года он вернулся к нам с указаниями Коминтерна, которые соответствовали нашей политической линии. Эти указания помогли нам в преодолении своих
ошибок.

Далее Мао Цзэдун подчеркнул, что Сов[етский] Союз оказал и оказывает большую помощь КПК и за это последняя очень признательна ВКП(б). Китайская революция, продолжал Мао Цзэдун, является частью мировой революции. В связи с этим частные интересы должны подчиняться общим. Это мы всегда учитываем, когда обращаемся за помощью к Сов[етскому] Союзу. И если, предположим, Сов[етский] Союз и не дал бы чего-либо, то мы не будем на него в обиде. Когда перед отъездом в Москву Ло Юньхуань спрашивал меня как ставить вопрос о помощи нам со стороны Сов[етского] Союза, я сказал ему, что не надо изображать положение так, что мы погибаем и что у нас нет своих возможностей, но подчеркнул, что нам желательно получить от вас соответствующую помощь, касающуюся Маньчжурии. С 1947 года и Линь Бяо часто запрашивал Москву об оказании помощи по тем или иным вопросам. Я, сказал Мао Цзэдун, дал указания Гао Гану о том, что за всё то, что мы берём у СССР, обязательно ему оплачивать и, кроме того, разрешать нехватку в тех или иных материалах за счет гоминьдановских районов. Китайские товарищи должны рационально использовать помощь Сов[етского] Союза. Если бы не было помощи со стороны Сов[етского] Союза, подчеркнул
Мао Цзэдун, мы едва ли могли бы одержать нынешние победы. Это, однако, не значит, что мы не должны опираться и на свои собственные силы. Но нельзя и не считаться с тем фактом, сказал Мао Цзэдун, что военная помощь Сов[етского] Союза в Маньчжурии, составляющая четверть всей вашей помощи нам, играет весьма существенную роль.⁹

Затем Мао Цзэдун перешел к вопросу о переговорах с гоминьдановским правительством. Он заявил, что КПК ведет переговоры не с Гоминьданом, а с гоминьдановским правительством. Это — новое явление в политической жизни современного Китая. Надо, подчеркнул Мао Цзэдун, договариваться с правительством, а не с Гоминьданом, так как переговоры с последним подняли
бы его авторитет в глазах общественного мнения. В будущем Гоминьдан будет распущен, и если в настоящее время мы признаем его договорной стороной, то он неизбежно будет претендовать на место в будущем коалиционном правительстве. Сейчас мы усиливаем пропаганду, чтобы разоблачить Гоминьдан, а затем распустим его, как в свое время Ленин созвал учредительное собрание и распустил его.

Мы, заявил Мао Цзэдун, поставили перед гоминьдановским правительством восемь условий¹⁰, которые взяты последним за основу. Если гоминьдановцы согласятся на первый пункт наших условий, то мы поручим им арестовать военных преступников. Наши условия предусматривают реорганизацию гоминьдановской армии, образование правительства без реакционеров, аннулирование гоминьдановских законов и, в частности, закона о статусе партии Гоминьдан. Конечно, во время переговоров с нами гоминьдановцы будут настаивать на вхождении в правительство, но демократические партии против этого так же, как и весь китайский народ. Теперь уже никто не будет защищать Гоминьдан. У него нет и возможностей для самостоятельного образования коалиционного правительства. Фактически Гоминьдан изолирован. Даже Америка, Франция и Англия открыто выступают против него. Такая обстановка объективно выгодна для нас. Что касается отдельных гоминьдановских лидеров, то, например, мы можем использовать в своих интересах Бай Чунси, но его войска следует полностью разгромить.

Многие, сказал Мао Цзэдун, думают, что опубликование нами списка военных преступников изолирует нас от других политических партий, но мы считаем, что этот список наносит сильные удары по Гоминьдану. Перед лицом этого списка они не объединятся, они боятся за свою шкуру. Бай Чунси, например, заявил, что он за переговоры с нами. Этой позиции придерживается и Ли Цзунжэнь, который собирается послать к нам своих представителей. Как известно, Фу Цзои сдал нам свои войска. Мы рассматриваем его как военного преступника. Если он поможет нам реорганизовать эти войска, у нас будет основание для оправдания его в глазах народа.

О Чжан Чжичжуне Мао Цзэдун сказал, что у нас нет повода для включения его в список военных преступников, хотя он и является доверенным лицом Чан Кайши.

Говоря о тактике переговоров с гоминьдановским правительством, Мао Цзэдун высказался за то, чтобы срывать общие переговоры с центральным правительством, но поддерживать местные переговоры. Гоминьдан надо разбивать по частям. Нам известно, что бывший посол в Сов[етском] Союзе Янь Хуйцин собирается приехать в Бэйпин для переговоров о мирном разрешении вопроса о Шанхае. Всё это указывает на то, сказал Мао Цзэдун, что Гоминьдан терпит одно поражение за другим. Более того, многие местные гоминьдановские власти уже самостоятельно начинают устанавливать связь с нами. Например, когда Фу Цзои вел с нами переговоры, то из Бэйпина к нам прибыла делегация в составе десяти человек, среди которых был мэр города сисист Хо Шэюань и член законодательного юаня. Мы их хорошо приняли и они остались очень довольны нашим приёмом.

Возвращаясь к позиции Чжан Чжичжуна, Мао Цзэдун указал, что вопрос о нём и о подобных ему стоит так: стоит ли их привлекать к нам. Если они примут наши условия, то таким образом изменят Гоминьдану и их можно привлечь к нам. Например, если Чжан Чжичжун передаст нам свои войска, то можно подумать о привлечении его к нашим властям. В случае перехода на нашу сторону Шао Лицзы, мы думаем, что его можно было бы привлечь к работе будущего коалиционного правительства. Но, подчеркнул Мао Цзэдун,
все эти люди непопулярны в народе и народ их не любит.

Далее Мао Цзэдун перешел к вопросу о создании подготовительной комиссии к созыву ПКС. Список 23 организаций, входивших в комиссию, ещё не опубликован, но согласован с заинтересованными партиями. В список входят следующие организации:

1. КПК.
2. НОА.
3. Революционный комитет Гоминьдана.
4. Союз по продвижению демократии в Китае.
5. Демократическая лига Китая.
6. Ассоциация спасения родины.
7. Третья партия (рабоче-крестьянская демократическая партия).
8. Союз по продвижению демократии в Шанхае.
9. Союз народных организаций Шанхая.
10. Общество по демократическому переустройству Китая.
11. Конгресс профсоюзов Китая.
12. Крестьянский союз Китая.
13. Молодежная организация Китая.
14. Студенческий союз Китая.
15. Всекитайский женский союз.
16. Ассоциация культурных деятелей Китая.
17. Ассоциация промышленных предприятий Шанхая.
18. Союз работников просвещения.
19. Представители от беспартийных деятелей (Го Можо).
20. Представители от национальных меньшинств.
21. Представители от китайских эмигрантов, проживающих в Юго-Восточной Азии (Чэнь Цзягэн и др.).
22. Представители от китайских эмигрантов, проживающих в США.
23. Ассоциация по изучению Сун Ятсена.

В состав подготовительной комиссии от каждой вышеперечисленной организации и группы будет делегировано три-четыре человека, но независимо от количества делегатов каждая организация будет иметь только один голос. В комиссии коммунисты будут иметь девять человек и пять сочувствующих им. Остальные места приходятся на четырёх центристов и пятерых демократов. В ПКС две трети мест будет принадлежать КПК. Комиссия соберется в начале марта месяца, подготовит состав политического консультативного совещания и повестку его заседаний. На ПКС будет обсуждено два вопроса:

1. Принятие общеполитической программы.
2. Образование коалиционного правительства.

Далее Мао Цзэдун сказал, что перед созывом подготовительной комиссии они провели большую разъяснительную работу среди демократов. Мы открыто разъясняем им нашу политику (внешнюю, земельную, внутреннюю и др.). Им нравится наша откровенность. Это обеспечивает нам их поддержку.

Говоря о характере будущей власти Мао Цзэдун сказал, что это будет народная диктатура на основе рабоче-крестьянского союза под руководством пролетариата.

Пролетариат, сказал Мао Цзэдун, осуществляет руководство через коммунистическую партию. Мы говорим о том, что народная диктатура основана на рабоче-крестьянском союзе потому, что 90 % населения Китая составляют рабочие и крестьяне. Эта диктатура направлена против империализма и бюрократического капитала, против врагов китайского народа, и это мы разъясняем нашим демократам, которые ещё боятся слова диктатура.

Мао Цзэдун сообщил, что в беседах с демократическими лидерами они разъясняют, что они понимают под отменой предательских договоров Чан Кайши. Они требуют отмены не всех чанкайшистских договоров, т. к. среди них есть и такие, которые носят патриотический характер. К ним, например, относятся:

1. Договоры об отмене экстерриториальных прав иностранцев в Китае¹¹.
2. Отмена прав по так называемому договору восьми держав¹².
3. Советско-китайский договор о КЧЖД и о Порт-Артуре¹³.

Я спросил Мао Цзэдуна, чем он обосновывает в беседах патриотический характер советско-китайских договоров, на что Мао Цзэдун, смеясь, сказал, что этот договор подписал не он, а Чан Кайши. Я им разъясняю, сказал Мао Цзэдун, что Сов[етский] Союз пришел в Порт-Артур, чтобы защищать себя и Китай от японского фашизма, ибо Китай настолько слаб, что сам не может
защищать себя без помощи СССР. СССР пришёл на КЧЖД и в Порт-Артур не как империалистическая сила, а как социалистическая сила для защиты общих интересов.

На вопрос о том, почему коммунисты выступают против американской морской базы в Циндао и защищают советскую базу в Порт-Артуре, Мао Цзэдун ответил, что американский империализм сидит в Китае для угнетения, а Сов[етский] Союз, имеющий свои силы в Порт-Артуре,— для защиты от японского фашизма. Когда Китай окрепнет и будет в состоянии самостоятельно защищаться от японской опасности, тогда Сов[етский] Союз сам не будет нуждаться в базе Порт-Артура. При этом Мао Цзэдун сказал, что одна
из женщин-китаянок и член законодательного юаня Гоминьдана заявила, что если коммунистам удастся получить обратно от русских для Китая Порт-Артур,— это будет великим делом. Мао Цзэдун сказал, что эта женщина не понимает политики.

В заключение Мао Цзэдун подчеркнул, что они открыто говорят о своих просоветских настроениях. Он сослался на то, что в день празднования годовщины Октябрьской революции они подчёркивали, что Китай должен стоять в антиимпериалистическом лагере во главе с Советским Союзом. Среднего пути для нас нет, закончил Мао Цзэдун¹⁴.

На этом беседа закончилась.