См. также предисловие при публикации в книге.

Маоизм.ру

Руководство Советского Союза, обеспокоенное состоянием советско-китайских отношений, настойчиво искало пути к их улучшению. По дипломатическим каналам вносились предложения о встрече на высшем уровне, об урегулировании пограничного вопроса, но китайская сторона оставалась глухой ко всем советским предложениям.

В начале сентября 1969 г. в Ханое на похоронах Хо Ши Мина присутствовала советская правительственная делегация во главе с А. Н. Косыгиным, там же находилась китайская делегация во главе с Чжоу Эньлаем. Состоялся обмен мнениями о возможности встречи двух премьер-министров. Не получив положительного ответа в Ханое, А. Н. Косыгин вылетел на Родину. Меня же в ночь в 10 на 11 сентября 1969 г. пригласили в МИД КНР и сообщили о согласии Чжоу Эньлая встретиться с А. Н. Косыгиным в пекинском аэропорту. Мы немедленно сообщили об этом в Центр, и А. Н. Косыгин, не долетев до Москвы, из Ташкента вылетел в Пекин. Встреча двух премьеров состоялась 11 сентября в здании китайского аэропорта. Я присутствовал на ней.

На встрече с китайской стороны присутствовали, кроме Чжоу Эньлая, два его заместителя — Ли Сяньнянь и Се Фучжи, заместитель министра иностранных дел КНР Цяо Гуаньхуа и завотделом МИД КНР Юй Чжань.

Беседа началась в доброжелательном духе. А. Н. Косыгин отметил, что у сторон накопилось много вопросов для обсуждения и чтобы найти подход к их решению, потребуется немало времени.

— Западная печать и все силы во главе с США,— подчеркнул А. Н. Косыгин,— прилагают все возможные усилия, чтобы столкнуть СССР с КНР, и возлагают в связи с этим надежды покончить с социализмом и коммунизмом. Поэтому вопрос взаимоотношений СССР с КНР имеет огромное мировое значение. Мы хотели бы поэтому обменяться с Вами мнениями по наиболее актуальным вопросам. Вы помните, что я хотел с Вами поговорить по телефону, но тогда Вы сказали, что вопросы следует рассмотреть по дипломатическим каналам. Нам в Советском Союзе кажется, что надо найти пути для нормализации наших отношений, в этом заинтересованы как наши народы, так и народы социалистических стран, и хотелось бы в связи с этим обменяться с Вами, т. Чжоу Эньлай, мнениями по наиболее актуальным вопросам.

А. Н. Косыгин попросил Чжоу Эньлая высказаться, чтобы понять, на какой стадии находились в тот период советско-китайские отношения и как следует решать все накопившиеся вопросы.

Чжоу Эньлай согласился с оценкой А. Н. Косыгина значимости китайско-советских отношений, подчеркнул, что мы должны стремиться к их нормализации, найти пути решения вопросов, ослабить напряжённость и не дать тем самым империализму возможности радоваться напряжённости в китайско-советских отношениях.

— Центральным вопросом,— заявил он,— является вопрос о границе. Этот вопрос сложился ещё тогда, когда не было компартий, наши народы были в бесправном положении, и если мы его решим, то это будет хорошо. Столкновения на границе происходили не по нашей вине, и мы это хорошо знаем. Решить этот вопрос — значит прекратить вооружённые столкновения на границе; необходимо, чтобы вооружённые силы обеих сторон были выведены из спорных районов. Мы не хотим войны, ведём культурную революцию и зачем нам развязывать войну. У нас нет никаких войск за границей, и мы не хотим, чтобы они там были. Между нашими странами существует политическая напряжённость. США бросили всю свою пропагандистскую машину на то, чтобы столкнуть наши страны. СССР стянул войска на Дальнем Востоке, в Казахстане. Там летают ваши самолёты, наших самолётов там нет. Мы не проявляем инициативы в организации столкновений на границе и не будем их ни в коем случае осуществлять. Ядерное оружие мы испытываем только для того, чтобы сорвать монополию на его обладание, при этом мы заявили, что ни при каких обстоятельствах не будем применять первыми это оружие. В настоящее время идут слухи о возможном превентивном ударе по базам производства ядерного оружия в Китае. Мы не хотим такого развития событий и предлагаем созвать совещание, чтобы запретить это оружие. Все эти вопросы надо решать путём переговоров, мирным путём, и думаю, что можно найти пути к разрешению вопроса о границе. Спорные районы надо освободить от присутствия там вооружённых сил обеих сторон. В Синьцзяне советская сторона говорит, что граница проходит к востоку, а мы — к западу, таким образом и образуются спорные районы. Выход из положения таким путём, как мы предлагаем, найти можно. Надо решить эти вопросы, ослабить напряжённость в наших взаимоотношениях и не дать тем самым империализму возможности радоваться росту напряжённости. Советская сторона направила 26 июля к нам письмо с предложением о встрече на высоком уровне. Предложение это было сделано в самый напряжённый момент в наших отношениях, и мы не могли Вас принять. С докладом А. А. Громыко на сессии Верховного Совета мы не можем согласиться. Переносить разногласия по идеологическим вопросам на область межгосударственных отношений нельзя. О конфликте в Синьцзяне мы считаем, что район, в котором произошло вооружённое столкновение, находится на нашей стороне, а вы — на своей и уничтожили там 20 человек наших солдат. В Китае нет никакого стремления изгнать ваши вооружённые силы из этих районов, зачем нам это делать, но острова на Амуре и Уссури, из-за которых идёт спор,— это наши острова, и на них всегда наши люди занимались хозяйственной деятельностью.

Выслушав собеседника, А. Н. Косыгин согласился с тем, что в данный момент вопрос о границе следует поставить на первое место в обсуждениях. На высказывание Чжоу Эньлая о том, что в Китае никто не хочет войны, ответил, что в СССР ни КПСС, ни Советское правительство нигде и ни в одном документе не призывают народ к войне, нигде не говорят народу: подтяните пояса и готовьтесь к войне, а наоборот, всё время говорят о мире.

— Мы понимаем,— сказал А. Н. Косыгин,— что в КНР много дел внутри страны и война — это авантюризм. Никто, конечно, не поверит, что китайцы готовятся к войне. Если бы Вы даже сегодня убеждали меня в этом, то я бы всё равно не поверил. В СССР тоже много проблем, и ни о какой войне у нас и не помышляют. Я думаю, что в Китае великолепно знают, что СССР не готовится к войне, однако напряжённость во взаимоотношениях существует.

Далее, согласившись с рассуждениями Чжоу Эньлая в том, что в существующей между СССР и КНР границе не виноваты ни советский, ни китайский народы, он сказал, что если мы, обсуждая пограничный вопрос, вернёмся к тому, что было 500 и даже 100 лет назад, то будет хаос, и согласился с подходом Чжоу Эньлая при рассмотрении вопроса о границе исходить из существующего ныне положения.

Подчеркнув, что опыта решения пограничных вопросов у обеих сторон более чем достаточно, советский премьер сказал: кроме опыта, нужно ещё и желание решить вопрос. В СССР есть и желание, и намерение урегулировать пограничный вопрос, и если у китайской стороны существует аналогичное мнение, то следует договориться об образовании компетентных делегаций для ведения переговоров. Где начать эти переговоры, в Москве или Пекине,— нам безразлично. Если мы с Вами договоримся об этом, я доложу в Политбюро ЦК КПСС, Вы доложите в Политбюро ЦК КПК, и можно было бы назначить высокие правительственные делегации для переговоров о границе. Если так, тогда можно было бы закончить обсуждение этого вопроса и перейти к другим. Мы заканчиваем тем, что Вы согласны на переговоры и назначаете делегацию. Мы с ответом не задержимся и ответим, конечно, положительно. Мы всё делали и делаем для того, чтобы никаких пограничных конфликтов не было. Это только радует врагов, и мы решительные противники подобного рода конфликтов. Я прошу сообщить об этом т. Мао Цзэдуну.

Чжоу Эньлай заявил: теоретические споры — это споры по принципиальным вопросам марксизма-ленинизма. У нас есть серьёзные разногласия с Вами по партийным вопросам. Межпартийные идеологические споры могут продолжаться хоть десять тысяч лет, но они не должны наносить ущерба межгосударственным отношениям.

A. M. Косыгин остановил Чжоу Эньлая, сказав, что если мы втянемся в дискуссии по теоретическим вопросам и будем наклеивать друг другу ярлыки, то нам на это не хватит и трёх месяцев. Мне хотелось использовать эту встречу с пользой для решения конкретных вопросов.

Чжоу Эньлай заговорил об объективных факторах взаимоотношений, снова вернулся к докладу Громыко на сессии Верховного Совета, заявив об оскорблениях якобы нанесённых в нём китайской стороне. А. Н. Косыгин не согласился с заявлением Чжоу об оскорблениях в докладе Громыко. «Острота дискуссии — это не оскорбление»,— заявил он.

Чжоу Эньлай продолжил: «Наши дискуссии можно вести до вечера, ибо между нашими партиями существуют разногласия по многим вопросам. Нападок у вас на КНР больше, чем у нас на СССР».

А. Н. Косыгин вновь повторил: «Вы, т. Чжоу Эньлай, хотите вызвать меня на дискуссию, так как я не могу не оставить ни одного Вашего слова без ответа. Мы потеряем время, которого у нас немного».

— Мы знаем,— продолжил Чжоу Эньлай,— что советский народ не хочет войны.— И снова повёл речь о наличии большого количества советских войск на границе, о том, что ВВС СССР значительно мощнее, чем в КНР, и что в целях обороны китайская сторона была вынуждена пойти на некоторую мобилизацию.— Что же касается границы, то это история. У нас есть договоры о границе, и наши народы не несут за них ответственности. Мы не требуем аннулировать эти договоры. Надо их учитывать, а также реальное положение, сложившееся на границе. Есть спорные районы, есть районы, где находится советское население, а где — китайское, всё это надо учитывать. Когда договоримся о границе, заключим новый договор, но на это потребуется время.

Далее он сформулировал принципы, на основе которых, по его мнению, следует вести переговоры о границе:

1. сохранять существующее положение на границе;
2. избегать вооружённых конфликтов;
3. признать наличие спорных районов и вывести из соприкосновения оттуда войска обеих сторон, чтобы они не стояли друг против друга.

А. Н. Косыгин спросил, как можно определить наличие спорных районов и что понимает китайская сторона под спорными районами. Чжоу Эньлай ответил, что определять спорные районы надо в зависимости от того, кто там проживает, и, взяв карандаш и лист бумаги, хотел показать графически, что понимает китайская сторона под спорными районами. А. Н. Косыгин остановил Чжоу Эньлая, заявив, что не дело двух премьеров определять это.

Он сказал:

«Если я возьму карандаш, то он пойдёт в сторону китайскую, а Ваш — в советскую, поэтому мы и предлагаем решить вопрос в принципе о начале переговоров. Существуют договоры между нашими странами, и их надо рассмотреть. Надо договориться прежде всего о формировании состава делегаций на переговоры из людей, досконально знающих дело, которые с картами и другими документами смогут скрупулёзно изучить вопрос и внести предложения. Что же касается отвода войск, советская сторона пойти на это не может, так как у нас в этих районах есть население, и оставить его без защиты мы не можем. Мы уйдём,— прямо заявил А. Н. Косыгин,— а вы займёте эти территории, что тогда будем делать? Выход единственный и разумный состоит в том, чтобы начать спокойные и квалифицированные переговоры о линии прохождения границы с использованием всех существующих на этот счёт документов. Вопрос о спорных районах, если они обнаружатся при этом, можно тоже решить на основе взаимности путём переговоров».

Относительно конфликтов на границе А. Н. Косыгин сказал:

«Если ваши люди (китайцы) не будут заходить на наши территории и не будут нарушать границы, то никаких конфликтов не будет. Если надо договориться о перегоне скота или по каким-то другим вопросам, мы к этому готовы. При взаимной заинтересованности можно очень быстро решить эти вопросы. Если я Вас правильно понял, т. Чжоу Эньлай, Вы тоже за переговоры. Мы предлагаем начать их незамедлительно. О том, что в основе переговоров должны лежать существующие между СССР и КНР договоры, мы с Вами сегодня договорились, в этом случае нам не потребуются экскурсы в тысячелетнюю историю. Подход этот конструктивный и не обидный для обеих сторон. Вы согласны с этим или нет?» — спросил А. Н. Косыгин.

Чжоу Эньлай ответил, что если учитывать договоры и реальное положение дел на границе, то какие же могут быть переговоры. Вспомнил также и о том, что когда-то китайская граница проходила по Великой Китайской стене, подчеркнул неравноправный характер договоров о границе между КНР и СССР и, напомнив о 1,5 млн кв. км территории, отторгнутых в своё время у Китая царской Россией, заявил, что КНР не хочет их аннулировать, но нужно учитывать реальное положение дел, имея в виду районы, где китайское население ловит рыбу и занимается другой хозяйственной деятельностью. С учётом этих двух факторов можно провести переговоры. Мы не хотим прогнать советское население с тех мест, где оно проживает, также и не можем согласиться с изгнанием китайского населения. До решения вопроса о границе необходимо вывести войска обеих сторон из соприкосновения.

А. Н. Косыгин вновь заявил о том, что китайская сторона вызывает его на дискуссию, которой он не хочет, так как времени для этого нет. Обратил внимание на высказывание Чжоу Эньлая о том, что когда-то китайская граница проходила по Великой Китайской стене, а теперь речь зашла о 1,5 млн кв. км территории, якобы отнятых у Китая царской Россией. «Я не хочу поднимать дискуссию по этим вопросамона бесполезна, но Вы всё время меня втягиваете в это». Далее А. Н. Косыгин высказался о принципах, предложенных Чжоу Эньлаем в качестве основы переговоров:

1. Руководствоваться существующим положением на границе. Мы за это и хотим этого. Пусть на переговорах стороны выскажутся, кому должен принадлежать тот или иной остров.

2. Отвести войска из спорных районов, чтобы они не соприкасались. Допустим, мы отведём войска, а ваши люди займут эту территорию. Что тогда? Мы просим Вас дать приказ вашим войскам решать все вопросы, возникающие на границе, путём переговоров, дабы избежать вооружённых столкновений. Пусть встретятся две погранзаставы и решат возникшие вопросы в конструктивном духе. Если погранзаставы не решили вопросов, то надо перенести их рассмотрение в полк и т. д., но чтобы вопросы решились без озлобления и оскорблений.

Чжоу Эньлай заметил, что решение пограничных вопросов погранзаставами — это временная мера, и вновь повторил свои условия о том, что китайская сторона должна заниматься хозяйственной деятельностью на островах, подчеркнул необходимость избегать вооружённых столкновений, сохранять существующее положение на границе и вывести войска из спорных районов.

А. Н. Косыгин в ответ Чжоу Эньлаю заявил, что вопрос о хозяйственной деятельности здесь не решить, не зная конкретной обстановки, и вновь попросил Чжоу Эньлая ответить, согласен ли он строго соблюдать существующие границы. Чжоу Эньлай подтвердил необходимость строгого соблюдения существующего положения на границе.

А. Н. Косыгин заявил, что он не против этого, что на границе сохраняется статус-кво до тех пор, пока не начнутся переговоры о линии прохождения границы; туда, где есть спорные места, никто не должен заходить, чтобы стороны не стреляли друг в друга, коль у нас соблюдается статус-кво. Если стороны захотят заниматься хозяйственной деятельностью на спорных территориях, то погранзаставы должны решать эти вопросы в доброжелательном духе. Для успешного решения вопросов мы должны восстановить те хорошие отношения, которые были до сих пор.

После ещё некоторого обмена мнениями по этому вопросу А. Н. Косыгин подвёл черту под разговор и повторил принципы, на основе которых следует вести переговоры:

• сохранить существующее положение на границе;
• все вопросы, связанные с выходом населения на спорные территории для хозяйственной деятельности, согласовывать с нашими пограничными властями;
• принять все меры к тому, чтобы военной конфронтации на границе не было. При условии соблюдения первых двух условий это исключает конфликты.

Чжоу Эньлай ответил, что спорных районов на границе много, но туда, куда заходит китайское население, немного. Все лица, занимающиеся хозяйственной деятельностью, не будут носить оружия.

А. Н. Косыгин ещё раз подчеркнул необходимость решения вопросов о хозяйственной деятельности пограничниками в духе доброжелательства, а вопросы о принадлежности того или иного острова решать на переговорах о границе.

Заместитель премьера Се Фучжи и завотделом МИД КНР Юй Чжань заявили, что вопрос о том, разрешать или нет китайцам заниматься хозяйственной деятельностью, стоять не может. Се Фучжи и Ли Сяньнянь заявили:

«Если просить разрешения у советской стороны, то это значит заранее признать острова вашими. Что же, китайская сторона каждый день будет вынуждена испрашивать разрешения советской стороны для того, чтобы вести хозяйственную деятельность на спорных территориях?»

А. Н. Косыгин ответил оппонентам, что если будет договорённость о разрешении заниматься хозяйственной деятельностью, то постоянно запрашивать на неё разрешение не потребуется.

Чжоу Эньлай, соглашаясь, что стороны должны согласовать вопросы о хозяйственной деятельности, вместе с тем предложил, чтобы вооружённые силы не входили в спорные районы, и вновь поднял вопрос об их выводе, чтобы они не противостояли друг другу.

А. Н. Косыгин повторил, что это очень трудно сделать. С чем можно согласиться, так это с тем, чтобы на спорные острова не заходили вооружённые пограничники, а хозяйственная деятельность обеих сторон на них продолжалась.

Чжоу Эньлай напомнил о фарватере, по которому должна проходить граница на пограничных реках. А. Н. Косыгин ответил, что это вопрос переговоров делегаций. Катера же могут ходить по рекам в соответствии с международной практикой, а хозяйственная деятельность должна осуществляться по согласованию с пограничными отрядами.

Чжоу Эньлай поднял вопрос о рыбной ловле на пограничных реках, заявив, что преимущества здесь на советской стороне, так как воды выше Хабаровска — это советские воды, китайцам же при ловле рыбы нужно заходить за фарватер. А. Н. Косыгин ответил, что в этом вопросе надо придерживаться договоров о рыболовстве, заключённых в 1963 г. Стороны договорились ещё раз рассмотреть этот вопрос.

Подводя итоги переговоров по пограничным вопросам, А. Н. Косыгин заявил, что советская сторона даст указания своим пограничникам решать все вопросы, возникающие на границе, вежливо, тактично, с учётом интересов обеих сторон. То же делает и китайская сторона.

«Мы дадим категорическое указание не нарушать воздушного пространства КНР, не стрелять друг в друга. Это наше честное и искреннее желание. Я почувствовал, что оно есть и у китайской стороны. Через две недели мы сообщим Вам состав советской делегации на переговорах о границе на уровне заместителя министра иностранных дел. Переговоры можно начать в Пекине, как это пожелала китайская сторона. Мы хотели бы, чтобы переговоры шли в дружеской атмосфере».

Чжоу Эньлай согласился с этими пожеланиями.

А. Н. Косыгин продолжил:

«Если в процессе переговоров о границе возникнут трудности, я готов прилететь в Пекин и рассмотреть возникшие вопросы, то же может сделать и т. Чжоу Эньлай, прилетев в Москву. Если всё пойдёт нормально, то этого не потребуется, но если будет нужно, то мы вмешаемся в переговоры. Плохой мир лучше доброй ссоры. Надеюсь, китайская сторона заметила, что в наших документах мы никого не ругаем, действуем тактично, а от китайской стороны мы получаем документы с ругательствами. Давайте поступать так, чтобы не обострять отношений».

После этого А. Н. Косыгин перешёл к следующим вопросам: о железнодорожном и авиационном сообщениях СССР с Китаем и о телефонной связи по ВЧ. Отметив существующие трудности в этих вопросах, спросил, нет ли у китайской стороны желания перейти на хорошие товарищеские отношения в этих сферах. Он сказал:

«В железнодорожном и авиационном сообщениях мы могли бы пользоваться на основе взаимности территориями обеих сторон. Когда я решил поговорить с руководством КНР по ВЧ-связи, китайская сторона телефон отключила. Мы хотели бы восстановить линию ВЧ-связи как работающую».

Чжоу Эньлай ответил, что по железнодорожному сообщению надо выполнять существующее на этот счёт соглашение. Относительно восстановления линии ВЧ-связи обещал доложить этот вопрос в Политбюро ЦК КПК.

По вопросам авиасообщения между странами А. Н. Косыгин внёс предложение, чтобы министры обеих сторон встретились и рассмотрели существующие вопросы. Насчёт восстановления линии ВЧ-связи сказал, что мы не будем в обиде на любое решение. Если посчитаете, что эту линию следует восстановить, мы будем благодарны, а сегодня звонить и пользоваться этой линией невозможно.

Далее собеседники перешли к рассмотрению вопросов экономических связей, интерес к которым проявился с обеих сторон. В итоге обсуждения премьеры договорились по плану экономических связей. При этом А. Н. Косыгин честно подчеркнул большую задолженность советской стороны. Планы экономических связей на 1970 г. договорились рассмотреть по предложениям, подготовленным экономическими органами обеих сторон через 1,5—2 месяца; рассмотрение вопроса на будущую пятилетку (1971—1975 гг.) отложить на 1970 г.

А. Н. Косыгин далее попросил рассмотреть вопрос об обмене послами. Чжоу Эньлай обещал об этом предложении доложить Политбюро ЦК КПК. А. Н. Косыгин поднял вопрос о консультациях по острым международным вопросам, которые можно было бы вести по линии МИДов. Это предложение было выдвинуто на усмотрение китайской стороны: если это будет приемлемо для вас, сообщите, если ничего не сообщите — нет вопроса. Ни мы, ни вы его не выдвигали, хотя, конечно, в вопросах международной политики неплохо было бы консультироваться, в этом случае будет более серьёзный подход к некоторым вопросам.

От имени правительства СССР А. Н. Косыгин попросил Чжоу Эньлая передать Мао Цзэдуну пожелание, чтобы отношения между нашими странами вступили в стадию нормальных отношений, существующих между социалистическими странами. Он заявил, что советская сторона будет делать всё, чтобы урегулировать острые вопросы и постепенно их все снять. Очевидно, было что-то наносное в наших отношениях, и мы будем делать всё, чтобы это ликвидировать. История нам не простит, если мы не приложим все силы для нормализации отношений. Если наши межгосударственные отношения будут хорошими, то это поможет нам обуздать империализм, а если будет наоборот, то от этого он только выиграет — империализм уже получил так много от обострения отношения СССР и КНР, что они и сами того не ожидали.

Чжоу Эньлай согласился с этим.

А. Н. Косыгин продолжал, что трудности в наших отношениях были сложные, но они нас многому научили и дали понять, что надо делать для того, чтобы отношения наши были незыблемыми и чтобы империализм из этого не извлекал выгоды. Вы можете верить, что наши желания являются искренними.

Чжоу Эньлай в заключение сказал:

/blockquote>

«За последнее время накопилось много трудностей в наших взаимоотношениях. С империализмом, конечно, надо бороться, а не доставлять радостей от наших столкновений. Много было действий, приведших нас к столкновению, к противостоянию. Вы проявили хорошую инициативу, что приехали сюда, и наша встреча привела к определённому результату. Конечно, многие вопросы наших отношений не решены, но попытаться решить их надо».

Относительно обмена мнениями по международным вопросам китайский руководитель обещал доложить Мао Цзэдуну.

Премьеры договорились о публикации в печати сообщения об их встрече и согласовали текст:

«11 сентября 1969 г. по взаимной договорённости в Пекине состоялась встреча Председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгина, возвращавшегося из ДРВ в Москву, с Премьером Госсовета КНР Чжоу Эньлаем. Встреча была полезной и проходила в откровенной обстановке».

Стороны договорились опубликовать согласованный текст 12 сентября 1969 г. А. Н. Косыгин заявил, что очень доволен состоявшейся встречей и будет рад, если Чжоу Эньлай приедет в СССР.

По окончании беседы Чжоу Эньлай дал в аэропорту завтрак в честь А. Н. Косыгина. На нём присутствовали все участники встречи. За завтраком продолжалась беседа по некоторым вопросам международной обстановки. Запомнилось мне обсуждение дел на Ближнем Востоке. Во время вооружённого конфликта в 1967 г. усилиями советской дипломатии были прекращены ведущиеся там военные действия между арабами и Израилем. Китайцы были с этим не согласны, так как, согласно их взглядам на народную войну, военные действия надо было продолжать и отступать, если это необходимо, вплоть до Хартума (столица Судана), а это означаю бы потерю всего Египта. А. Н. Косыгин сказал китайцам, что арабы в силу их слабой военной подготовки не смогли бы продолжать военные действия. Никакого другого выхода, кроме как прекращения военных действий, тогда не было.

Встреча А. Н. Косыгина с Чжоу Эньлаем продолжалась вместе с завтраком с 10:00 до 16:00 пекинского времени. Интересно отметить, что как только А. Н. Косыгин улетел из Пекина, в тот же день около 19:00 пекинского времени в советском посольстве раздался телефонный звонок из МИДа КНР, извещавший о том, что китайская пресса завтра (12 сентября) опубликует текст о встрече двух премьеров с некоторыми изменениями согласованного текста. Слова «встреча была полезной и проходила в откровенной обстановке» китайская сторона из сообщения исключила.

На наш недоумённый вопрос о том, что этого нельзя делать в одностороннем порядке, тем более, что текст был согласован с Премьером Госсовета, собеседник от разговоров уклонился, заявив, что текст будет опубликован завтра в китайской печати с исключением вышеуказанных слов. Сообщил об этом в Москву, и нам пришлось публиковать текст, идентичный китайскому.

Несколько позже я поинтересовался у замминистра иностранных дел Цяо Гуаньхуа, почему это произошло. Собеседник многозначительно указал наверх, давая понять, что даже Премьер Госсовета в Китае не может решить такого вопроса без согласования его на самом верху.

Шло время после встречи А. Н. Косыгина с Чжоу Эньлаем, но какого-либо ответа на поставленные советской стороной вопросы — о расширении экономических отношений, консультациях по международным делам, восстановлении ВЧ-связи — советская сторона так и не получила. Наоборот, китайцы усилили нападки на внешнюю политику СССР в стенах ООН, где их права на членство в этой организации были восстановлены, ВЧ-связь бездействовала, экономические отношения продолжали свёртываться.