Меня уже изрядно задолбали все эти прогоны про ужасного Ивана Ильина, настолько страшного фошшиста, что несколько упоминаний которого Путиным делают Россию более страшным фашистским государством, чем десятилетие террора — Украину. Пока эти прогоны были занятием «левых» навальнят, я морщился и игнорил — не хватало мне ещё с навальнятами полемизировать. Но когда они стали появляться в международной полемике коммунистических партий, настало время, как говорят мериканцы, set the facts straight.

Иван Ильин — русский религиозный философ и эмигрантский антисоветский публицист. Монархист. Всё это относит Ильина, по нынешним меркам, к крайне правому флангу политического спектра и делает нашим политическим противником, да. Но ни делает его фашистом, ни вообще как-то выделяет из тогдашнего буржуазного политического мейнстрима. Апелляции к религии и бешеная ненависть к СССР — это стандарт западной культуры большую часть ⅩⅩ века. Демонстративная непримиримость к носителям таких настроений вовсе не делает тебя крутым революционером, а означает самовыпиливание из культурного контекста эпохи, не более того.

В качестве религиозного философа Ильин крайне мало занимался общественным устройством, а всё больше согласованием Гегеля с Апокалипсисом и прочими тонкими материями, существующими только в голове образованного попа.

В качестве белогвардейского публициста Ильин не скупился на брань в адрес СССР и большевиков, но политическая программа его была сравнительно скромна. Для примера, он посвятил больше десятка статей доказательству допустимости — с привлечением Деяний Апостолов и личных мистических откровений — поражения в избирательных правах функционеров ВКП(б) после победоносной монархической революции. Современный либерал и демократ даже не поймёт, в чём тут вообще вопрос. Современники-белогвардейцы, впрочем, тоже не понимали,— какие избирательные права могут быть у трупов? — так что доказывал он в основном самому себе.

Из 30 томов философских и публицистических текстов, сочинённых Ильиным за свою жизнь, фашизму/нацизму так или иначе посвящены дюжина газетных заметок, общим объёмом страниц в 50 (из которых 45 приходится на «письма о фашизме»). Это:

• Девять сугубо репортажного характера «писем о фашизме» — о правой политической движухе 1925—1926 гг. в Италии для русскоязычных монархистов.

• Статья 1928 года «О русском фашизме». Посвящена полемике — с монархических позиций — с некоей белоэмигрантской группой, называющей себя «русскими фашистами». Члены группы, как и сам Ильин, занимались сочинением воззваний, составлением резолюций, дискуссиями и критикой других групп. Собственно террором, восстаниями и политическими убийствами из белоэмигрантов в это время занимались совсем другие люди. Правые эсеры, по большей части.

• Статья 1934 года «Национал-социализм. Новый дух». Написана через три месяца после провозглашения Третьего Рейха. Посвящена предполагаемым последствиям нацистского переворота в Германии для белоэмигрантов. Содержит в том числе критику восторженной поддержки нацистов частью белоэмигрантской прессы («я совершенно не считаю возможным расценивать новейшие события в Германии с той обывательско-ребячьей, или, как показывают обстоятельства, улично-провокаторской точки зрения — „когда“ именно и „куда“ именно русские и германские враги коммунизма „начнут совместно маршировать“»). Вскоре после этой статьи — не вследствие её, а просто естественным ходом вещей — Ильин был уволен со своей профессорской должности в Германии, которую он занимал десять лет, и вскоре уехал в Швейцарию.

• Неопубликованная при жизни заметка 1948 года «О фашизме», в которой Ильин ищет идеологические причины разгрома разгромленных и здравствования здравствующих фашистских режимов опять-таки с точки зрения интересов белоэмигрантского монархического движения. Между прочим, совершенно правильно указывается на фашистский характер режимов Франко и Салазара,— что упорно отрицается буржуазным мейнстримом по сей день.

Во всех этих текстах Ильин проводит более-менее постоянную линию. Фашисты для него хороши тем, что они убивают коммунистов, и плохи всем остальным. Нам это звучит людоедски, но это, повторю, практически повсеместное мнение западной буржуазной интеллигенции ⅩⅩ века, а не специфическая выдумка Ильина.

Тексты Ильина, конечно, чрезвычайно неприятное чтение для социалиста. Ильин походя, как само собой разумеющееся, делит нацию на имеющих право господ и подлежащее дрессировке быдло. Он навязчиво рассуждает о необходимости сурово «воспитывать» не впадающие в экстаз от монархических символов массы. Он ставит неудобопонятные религиозные заморочки, называемые им «моралью», выше жизни не только отдельных людей, но и целых народов. Он, наконец, постоянно ноет о страшных, непростительных обидах, нанесённых тонко чувствующим природным господам монархистам быдланами большевиками.

Однако фашист — это не тот, кто пишет неприятные нам вещи. Фашист — это тот, кто практикует террор против левых в интересах финансового капитала. Тут следует напомнить, что:

• Ильин никогда не совершал, не организовывал, не подготавливал и не финансировал никаких политических убийств, террористических актов или погромов.

• Ильин никогда не состоял, не командовал и не организовывал никакие военизированные организации, ориентированные на совершение террора. Ильин состоял в РОВС, у которого были дочерние организации, совершавшие или во всяком случае планировавшие террористические акты в СССР, но сам Ильин к этой их деятельности никакого отношения не имел, как и подавляющее большинство членов РОВС.

• Ильин не пропагандировал специально террор как средство политической борьбы. Тут, правда, есть тонкость. Как белогвардеец, Ильин разумеется считал желательным вооружённое насилие против коммунистической власти СССР. Также он, задним числом, достаточно регулярно оправдывал террор против коммунистов в других странах. Но это совсем не то же самое, что проповедовать террор как инструмент и систему. Террор как систему Ильин, кстати, осуждал, прямо в вышеперечисленных заметках. Повторю, для западной буржуазной интеллигенции такая позиция тривиальна и не составляет ни в малейшей степени личного изобретения Ильина.

• Ильин не имел какой-то особой поддержки от финансовых монополий. В 1924—1935 гг. он получал зарплату как сотрудник финансируемого немецким государством «русского научного института» и этим его финансовые связи с финансовой олигархией исчерпываются, большую часть послереволюционной жизни он перебивался куцыми гонорарами и помощью друзей.

• Его версия правизны — молиться, поститься и читать Четьи Минеи — не особенно полезна финансовому капиталу. За исключением антикоммунизма как такового, который, снова повторю, для Ильина ничуть не специфичен.

• Никакие реальные фашистские группы, российские или какие-либо ещё, не считают Ильина своим идеологом/теоретиком.

Итого.

Умение не видеть фашизм там, где он есть, органично сочетается с умением видеть фашизм там, где его нету. Собственно, это одно и то же умение.