Стихи русской харьковчанки Ани Долгаревой — пусть уж она извинит — меня не трогают. Но ещё двадцать лет назад я заслушивался песнями Ниэннах, автора «Чёрной книги Арды». Саму книгу я прочитал ещё в первом издании в 1990‑х, практически в том же возрасте, что и Аня.
Сейчас она (военкор Аня) христианка. Я не берусь критиковать это смещение, на войне, где теряешь друзей и любимых — уж какие могут быть экзамены по рациональному мышлению? Не место и не время для таких споров. Только здесь я должен упомянуть, что не вполне согласен с той (христианской) трактовкой, которую она даёт произведению (даже если вдруг сама Ниэннах её поддержит). Я понимаю, что Аня хочет оборонить любимую книгу от подозрений в сатанизме, которые неизбежно будут возникать из-за подаваемых ею эстетических форм. И я согласен, что это, конечно же, никакой не сатанизм. Трудно представить, что может иметь меньшее отношение к истязаниям чёрных кошек на Хэллоуин или культу себялюбия и потребления, чем эта книга.
Но я полагаю, что ошибкой является отмазывать эту книгу от подозрений в люцеферианстве — культе истинно благого оппонента Творца, такого как Прометей, или гностицизме — учении о злом Творце. О, я знаю, что люцеферианство и гностицизм для христиан как красная тряпка, но от разумных людей жду понимания. Это внутрихристианская проблематика, для меня как атеиста она имеет исключительно эстетическое значение.
Но особенное моральное значение у книги есть. И оно — тут я соглашусь с Аней — чрезвычайно положительно. Два десятилетия назад я охарактеризовал Наталью Васильеву (Ниэннах) как «современную российскую писательницу и певицу в жанре посттолкинистского фэнтези, представляющая альтернативный „чёрный“ взгляд на Средиземье с явными революционно-демократическими аллюзиями
». Я увидел тут не христианское, а как раз постхристианское, либеральное в хорошем смысле слова моральное значение.
Я не написал про «буржуазно-демократические аллюзии
» авансом. Я бы не удивился (хотя и расстроился бы), если бы сейчас увидел Ниэннах в рядах манкуртов. Но нет: я неожиданно увидел упоминание о ней в ТГ-канале Ани, потом она сама мне написала (вам писала лично культовая певица вашей юности? а Толкин с вами не переписывался? вот то-то же), а потом я получил эксклюзивное (это, конечно, позор для нашей публики, что тираж не в сто раз больше, по меньшей мере) переиздание «Чёрной книги Арды», и там, внезапно, Анино предисловие.
Так вот, братья орки1 и сёстры орчихи, Ниэннах с нами!2
О. Торбасов
Мне было страшно писать это предисловие. Всё-таки «Чёрная книга Арды» была или есть в разное время культовой для огромного числа толкиенистов. И для меня в том числе. В семнадцать лет я прочитала — и, не будучи оригинальной, заболела нездешними пейзажами и цветами, причудливыми ледяными узорами дворцов, морозными туманами гор, пыльным серебром полынных дорог.
Я, конечно, была не единственная, кому впечатались в изнанку век визуальные образы «Чёрной книги», и вскоре я поняла, что последователи так часто живописуют полынь и маки, что цвета их и запахи стёрлись и поблёкли.
Прошло много лет. Я уехала на войну на Донбассе и там перечитала эту книгу.
Потом привезла её командиру батальона «Призрак» Алексею Маркову, ныне покойному.
Она была про нас, вынесенных за скобки социальной приемлемости. Про нас, которых так и называли — орки.
Визуальная эстетика занимает огромное место в «Чёрной книге Арды», и я не ошибусь, если скажу, что добрая половина тех бесчисленных юных ролевиков, что называют себя эллери ахэ, или «тёмными менестрелями», вдохновились именно ею. Нет ничего удивительного в том, что эти образы потом приходят непрошеными, в самое неожиданное время, и потому кажутся обрывками прошлой жизни. Яркие, запоминающиеся иномирные образы в «Чёрной книге Арды» настолько сильны, что благодаря им про книгу можно говорить не как про фанфик, не как про жанровую литературу, а как про так называемую «боллитру» — большую литературу, явление в русском литпроцессе. К сожалению, этого не происходит: видимо, потому, что технически произведение, во-первых, написано «по мотивам», то есть вторично, во-вторых, и первоисточник-то — фэнтези, которого так боятся «высокие» литераторы. Почему — вопрос отдельный; смешение жанров в ближайшем будущем неизбежно, но на момент выхода «Чёрной книги Арды» об этом никто не говорил. Впрочем, популярности её это не помешало.
Но всё же книга — не только и не столько про визуальную эстетику. Её называют манифестом люциферианства: действительно, начало сюжета очень узнаваемо напоминает историю падшего ангела. Но это внешнее сходство, которым не стоит обманываться, ключ в другом.
Книга эта совершенно христианская, и ключ её — любовь. Любовь к сирым и убогим, любовь к грязным оркам, в которых авторы рассмотрели разумный и добрый народ, пусть и отличающийся от блистательных эльфов. Любовь к гонимым и презираемым. Любовь к малым сим.
Это книга о том, что понять можно любого. И того, кого задолго до твоего рождения назначили врагом. И того, с кем ты воюешь. И того, кто в неведении своём творит смерть и боль, будучи уверенным, что наносит добро и причиняет справедливость.
Слезть с табуретки, снять белое пальто, рассмотреть живое и светящееся в том, что привык считать пылью под ногами,— таков путь, который показывает нам «Чёрная книга Арды».
Анна Долгарева, поэт, военный корреспондент
Примечания