И последний очень быстро почувствовал этот дискомфорт. Как пример: в марте 1962 года 40‑летний рабочий Кулаков, член КПСС, работавший на строительстве Братской ГЭС в Иркутской области, направил письмо в адрес Хрущёва. В письме пролетарий незатейливо писал первому секретарю ЦК:

«Основная масса советских людей считает вас врагом партии Ленина — Сталина. Одним словом, ты оставшийся в живых троцкист… В. И. Ленин мечтал сделать Китай другом советского народа, и эту мечту выполнил т. Сталин, а ты нарушил эту дружбу. Мао против того, чтобы ты порочил Ленинскую партию и Сталина. Ленин и Сталин смело шли против врагов революции и в открытом бою побеждали и не боялись тюрем, а ты трус и провокатор. При жизни т. Сталина целовал ему жопу, а сейчас льёшь грязь на него…»

За это письмо рабочий Кулаков был приговорён к одному году тюремного заключения, по обвинению в «антисоветской пропаганде». И подобных выступлений, зачастую публичных, тогда было немало. 18 марта того же 1962 года, во время выборов в Верховный Совет СССР, в Киеве 45‑летний председатель колхоза Борис Лоскутов, член КПСС, распространял листовки с текстом:

«Да здравствует ленинское правительство без болтуна и предателя Хрущёва. Политика безумца привела к потере Китая, Албании и миллионов наших бывших друзей. Страна зашла в тупик. Сплотим ряды. Спасём родину!»

Арестованный председатель колхоза был приговорён к четырём годам лишения свободы.

В ночь на 18 июля 1963 года в городе Мена Черниговской области на Украине 27‑летний художник городского театра Иван Панасецкий вывесил сделанные им транспаранты с лозунгами:

«Хрущёвская анархия убивала за правду при Сталине, чтобы захватить власть»

«Долой Хрущёвскую анархию! Да здравствует Коммунистическая партия Китая!»

«Да здравствует Мао Цзэдун — вождь трудящихся всего мира!»

В ночь с 3 на 4 августа 1963 года в Грузии в городе Батуми, где когда-то молодой Сталин начинал свою первую практическую деятельность революционера, трое граждан СССР — 28‑летний Г. Сванидзе, его жена 24‑летняя Л. Кизилова и их 23‑летний товарищ В. Миминошвили, все трое комсомольцы — расклеили по городу листовки с требованием свержения Хрущёва и защитой памяти Сталина. В тексте листовки молодые комсомольцы писали: «Наш вождь Мао Дзэдун!» и «СССР нужен Мао Дзэдун!».

1 июня 1964 года в городе Донецке 37‑летний шахтёр Василий Полубань расклеил по городу листовки с призывами:

«Поддерживайте связь с Народно-демократическим Китаем, который борется за мир и демократию во всём мире! Ленин! Сталин! Вон Хрущёва!»

«Ленин и Сталин будут жить в веках. Вон хрущёвскую диктатуру, засоряющую мозги рабочему классу!»

«Партия Ленина — Сталина, ведущая к победе, сплочению коммунизма! Долой Н. С. Хрущёва! Да здравствуют друзья Китая!»

Это лишь немногочисленные примеры красного диссидентства тех лет, когда формальному лидеру СССР Хрущёву противопоставлялись неформальный лидер «международного коммунистического движения» Мао. В том числе и эти общественные настроения, среди всего прочего, поспособствовали отстранению от власти Никиты Сергеевича. Но примечательно, что и после отставки Хрущёва выступления граждан СССР в поддержку идей товарища Мао не прекратились. Тем более, что в красном Китае как раз пошёл пик «культурной революции», и многие советские люди были не прочь применить к своим бюрократам всю хунвейбинскую практику…

С января по март 1967 г. в года Москва 21‑летний студент авиационного техникума А. Маковский неоднократно распространял листовки, в которых, как писали в деле следователи Генпрокуратуры СССР, «проповедовал отдельные идеи Мао-Цзэ-дуна». Часть листовок была разбросана на Красной площади, рядом с Кремлем. Примечательно, что это выступление у Кремля случилось за год до распиаренной «демонстрации семерых» в августе 1968 года, которую тут же подняли на щит все западные СМИ.

13 февраля 1967 года в шести тысячах километрах от Москвы, в Комсомольске-на-Амуре 20‑летний комсомолец, инженер городского морского клуба В. Ермохин, 21‑летний комсомолец, студент медицинского института М. Чирков и 30‑летний коммунист, профессиональный водолаз П. Корогодский расклеили листовки, где в частности писали:

«Мао Цзэдун — красное солнышко в наших сердцах! Пролетарские коммунисты, боритесь с шайкой современных ревизионистов, продолжателей Хрущёва!»

Почти в те же дни, 16 февраля 1967 года, на другом конце СССР в украинском Донецке 35‑летний шахтёр П. Мельников вывесил на щите с плакатами собственноручно написанную листовку, восхвалявшую Мао Цзедуна и призывавшую к свержению Брежнева.

Всё это лишь отдельные примеры подобных выступлений, которые сохранили для нас следственные дела прокуратуры и КГБ СССР. Но помимо отдельных личных выступлений в Советском Союзе тех лет возникали и организованные кружки «коммунистического подполья», опиравшегося на идеи и лозунги революции Мао.

Одна из первых групп такого рода возникла в 1964 году на Украине в промышленной Харьковской области, где «пролетарские традиции» ещё не вполне стали штампом позднесоветской пропаганды. Там в городе Балаклея, недалеко от Харькова, сложилась марксистская группа под названием «Рабоче-крестьянская революционная партия коммунистов». Её создателями были родные братья Адольф и Владимир Романенко. 35‑летний Владимир Романенко работал электриком в Харькове, а затем учился на факультете журналистики Ленинградского университета. Его 33‑летний брат Адольф трудился в промышленной районной газете «Серп и Молот».

В Ленинграде Владимир Романенко познакомился со студентами из Китая, от которых получал маоистскую литературу. Ещё в сентябре 1963 года братья написали заявление в ЦК Коммунистической партии Китая с критикой положений новой программы КПСС, принятой на ⅩⅩⅡ съезде в 1961 году. Экземпляр этого заявления они отдали китайскому гражданину Чжан Дади, студенту Ленинградского института, для передачи в Китай, в ЦК КПК.

Как позднее писал в своём докладе в Кремль прокурор Харьковской области, братья Романенко «попав под влияние китайской пропаганды, решили создать нелегальную организацию леворадикальной направленности, так как пришли к выводу, что КПСС перестала защищать интересы трудящихся и переродилась из революционной партии в мелкобуржуазную и в конечном счёте в реакционную».

В сентябре 1964 года братьями Романенко был подготовлен проект программы «Рабоче-крестьянской революционной партии коммунистов». В программе, в частности, говорилось:

«Разрыв между заработком среднего рабочего и крупных специалистов и партийных чинуш продолжает возрастать с каждым днём… И поныне служивая бюрократия и даже органы так называемого партийно-государственного контроля воруют прибавочный продукт у его производителей…

Утверждение о том, что диктатура рабочего класса изжила себя, нужно не рабочему классу, не классу крестьянства, а именно тем, у кого даже упоминание о диктатуре рабочего класса вызывает зубную боль, тем, кому удобнее грабить прибавочный продукт в рамках „общенародного“ полубуржуазного государства. И когда правящая партия не борется с этим, а юридически способствует этому, то такая партия есть — мелкобуржуазная…

КПСС исчерпала себя как политическая партия, способная вести массы по пути, указанному великим Лениным… Поэтому медлить нельзя. Надо в самые короткие сроки вооружить рабочий класс и колхозное крестьянство настоящей революционно-марксистской теорией… Для этого необходимо создание организаций на всех заводах, фабриках, во всех колхозах и совхозах, учебных заведениях, воинских частях, которые будут разъяснять ревизионистскую сущность положений программы КПСС».

В конце осени 1964 года братья Романенко были арестованы КГБ. Во время следствия Адольф Романенко продолжал высказывать свои мысли, вполне в духе «культурной революции» председателя Мао:

«Я и сейчас считаю, что до последнего времени у нас в стране есть все условия для процветания мелкобуржуазной стихии. На мой взгляд, до тех пор, пока руководители КПСС как в центре, так и на местах, руководители Советского правительства и местных советов, руководители административного аппарата будут иметь всевозможные привилегии, пока материальные блага будут распределяться, на мой взгляд, неправильно, до тех пор, я считаю, у нас в стране будет процветать мелкобуржуазная идеология. А советско-партийный и административный аппарат будет стремиться узаконить свои привилегии и неравенство в распределении материальных благ.

Отсюда я делаю вывод, что о равенстве и братстве не может быть и речи, и считаю, что КПСС не будет являться выразителем воли народа… Я считаю, что у нас существуют диаметрально противоположные интересы между руководством и трудовым народом, а отсюда считаю, что нет единства между партией и народом».

От длительного тюремного заключения братьев Романенко спасло фактически заступничество Мао Цзэдуна. Братья были арестованы за день до того, как на внеочередном Пленуме ЦК КПСС Хрущёва отстранили от власти. Новые лидеры КПСС Брежнев и Шелепин, организаторы смещения Хрущёва, на тот момент надеялись, не меняя внутренней и внешней политики СССР, всё же преодолеть раскол с коммунистическим Китаем. Поэтому на совещании в Кремле, куда специально вызывали руководство прокуратуры и отдела КГБ по Харьковской области, приняли решение не доводить дело до суда над ставшими известными в Китае советскими маоистами. Братья Романенко через несколько месяцев были освобождены из тюрьмы, но с тех пор находились под тщательным надзором КГБ, который исключил для них любую возможность продолжения политической деятельности.

Целый ряд подпольных маоистских групп возник в столице СССР во второй половине 1960‑х годов, когда пример «Великой культурной революции» был особенно силен и ярок. В Западной Европе он обернулся парижским студенческим бунтом, в Советском Союзе такой открытый бунт был невозможен, но эхо хунвейбинов прозвучало и здесь. В советских вузах тогда ещё обучались тысячи студентов и аспирантов из маоистского Китая, именно через них пропагандистская литература хунвейбинов попадала к нашим соотечественникам.

В 1965—67 годах в Москве действовала небольшая марксистская группа, которую возглавляли два научных сотрудника Института экономики мировой социалистической системы Академии наук СССР — 35‑летний гражданин Китайской Народной Республики Го Даньцин и 30‑летний гражданин СССР Г. Иванов. Вместе, китайский и советский коммунист распространяли в Москве агитационную литературу из Китая, а также создали целый ряд своих пропагандистских материалов, которые назвали «Манифест социализма (программа Революционной социалистической партии Советского Союза)». В феврале 1967 года китаец Го и русский Иванов были арестованы КГБ.

В 1968 году в Москве 30‑летний рабочий-каменщик Г. Судаков и его 20‑летний брат В. Судаков создали небольшую группу «Союз борьбы с ревизионизмом». С февраля по июнь 1968 года они распространяли полученную из революционного Китая литературу и свои листовки, для производства которых самостоятельно изготовили примитивное печатное оборудование.

24 февраля 1976 года, в день открытия ⅩⅩⅤ съезда КПСС, в центре Ленинграда на Невском проспекте четверо юношей разбросали и расклеила на домах свыше 100 листовок, написанных от руки печатными буквами, которые заканчивались призывом: «Да здравствует новая революция! Да здравствует коммунизм!».

Только через некоторое время КГБ удалось вычислить, что участниками данного выступления были студенты-первокурсники ленинградских вузов Аркадий Цурков, Александр Скобов, Андрей Резников и школьник-десятиклассник Александр Фоменко. Они были организаторами нелегальной марксистской группы, которая называла себя «Ленинградская школа». Неформальным её лидером был талантливый студент-математик 19‑летний Аркадий Цурков. С начала 70‑х годов он увлёкся идеями Мао Цзэдуна, нелегально слушал вещавшее на русском языке Пекинское радио.

К тому времени, в СССР уже не прибывали китайские студенты, которые в 60‑е годы были основным источником распространения литературы об идеях товарища Мао среди советских граждан. Но в 70‑е годы в Советском Союзе появилось буквально море изданий, разнообразных книг и брошюр, разоблачавших и критиковавших курс КПК и Мао. К началу 70‑х годов советский агитпроп активнее и охотнее работал против маоистского Китая, чем против «буржуазного Запада». Как во всякой враждебной пропаганде, в такой литературе вынужденно описывались критикуемые явления и действия. Но то, что было минусом для пропагандистов ЦК, воспринималось как плюс «диссидентами слева». Так Аркадий Цурков и стал «маоистом», начитавшись советской антимаоистской пропаганды.

В 1977—78 годах лидеры «Ленинградской школы» организовали в одном из домов на окраине Ленинграда коммуну, где молодые люди вместе жили, изучали и пропагандировали среди студенчества идеи товарища Мао. К 1978 году «Ленинградская школа» установила связи с сочувствующими студентами из Москвы, Горького, Риги и ряда других городов СССР. При попытке организовать нелегальную молодёжную конференцию с целью создания большого объединения — «Революционный коммунистический союз молодёжи» — лидеры «Ленинградской школы» были арестованы КГБ.

Вскоре после ареста, 5 декабря 1978 года в Ленинграде произошло беспрецедентное событие: у Казанского собора (место первой в России массовой демонстрации студентов против царя в 1876 году) собралось несколько сотен юношей и девушек из институтов и школ Ленинграда, которые протестовали против арестов. Около 20 человек было задержано. Во время суда над лидером «Ленинградской школы» А. Цурковым 3—6 апреля 1979 года перед зданием так же собралась большая масса протестующих студентов. Аркадий Цурков получил пять лет лагеря строгого режима и два года ссылки.

Но идеи революции по Мао исповедовались не только студентами и школьниками. Документально известна, как минимум, одна нелегальная группа марксистов, не только изучавших опыт и идеи Мао Цзэдуна, но и практически участвовавших в организации и проведении успешных забастовок советских рабочих. Речь идёт о возникшей в 70‑е годы ⅩⅩ века в промышленном городе Куйбышеве (Самаре) политической группе «Рабочий центр». Группа стремилась основать нелегальную марксистскую партию — «Партия диктатуры пролетариата».

Весной 1974 года в Куйбышеве на заводе имени Масленникова произошла забастовка рабочих в одном из цехов. Завод производил в том числе оборудование для военно-промышленного комплекса СССР. Рабочие не выдвигали политических требований, но сумели добиться от администрации и городских властей, не ожидавших такого организованного выступления, некоторого улучшения условий своего труда. По примеру этой успешной забастовки в течение года на заводе имени Масленникова и ряде других предприятий города прошло более десяти забастовок. Такие нетривиальные для СССР события сразу же привлекли внимание КГБ, но только чрез два года тщательной слежки они смогли установить, что в городе действует нелегальная марксистская организация «Рабочий центр».

Лидерами организации были 31‑летний Григорий Исаев¹, рабочий литейного цеха завода имени Масленникова, и 39‑летний Алексей Разлацкий, инженер-нефтяник. Именно Исаев и Разлацкий были вдохновителями и организаторами серии забастовок на заводах Куйбышева в 1974 году. Через два года их нелегальная марксистская организация насчитывала уже свыше 30 хорошо законспирированных активистов. Надо признать, что «Рабочий центр» был одной из самых успешных в плане конспирации диссидентских организаций: его активисты целенаправленно и тщательно изучили конспиративный опыт русских революционеров до 1917 года и партизан-подпольщиков Великой Отечественной войны. Это позволило «Рабочему центру» успешно действовать с 1974 по 1981 год.

В 1976 году лидеры «Рабочего центра» создали «Манифест революционно-коммунистического движения»:

«Контрреволюционный переворот в СССР произошёл так тихо и таким неожиданным путём, что этого никто не заметил. Диктаторствующей ныне в СССР администрации в течение десятилетий удаётся выдавать себя за марксистско-ленинское руководство, удаётся морочить рабочим голову игрой в демократию. Даже международное коммунистическое движение, в большей части, и не приближается к верной марксистской оценке происходящего в России. Но контрреволюционный переворот произошёл, и первое, что мы должны сделать — это установить сам факт переворота.

В 1961 году Программой КПСС и затем окончательно Конституцией 1977 года задачи диктатуры пролетариата в СССР признаны выполненными и Советский Союз объявлен общенародным государством. Но марксистам во все времена было ясно, что пока победивший пролетариат не обходится вообще без государства, это государство не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата».

Активисты «Рабочего центра» призывали тщательно изучать опыт коммунистического Китая. Их «Манифест» в частности говорит:

«До середины пятидесятых годов политическое развитие Китая ускоренными темпами повторяло опыт СССР. Возможно, иные причины, а возможно — события, связанные с появлением на политической арене Н. С. Хрущева, заставили Мао Цзедуна задуматься о состоятельности системы, способной выдвигать подобных деятелей в высшие руководители. Анализ ситуации в Китае подтвердил худшие опасения: с некоторыми национальными отклонениями китайская система была копией российской. И в Китае уже явственно обозначился отрыв партии от масс, оформление её верхушки в качестве паразитирующего организма.

Политика „Большого скачка“ была попыткой разжечь инициативу масс, пробудить их сознательное отношение к происходящим событиям сравнительно „мирным“ путём… „Культурная революция“ — прямой призыв к расправе над сформировавшимся чиновничеством, попытка на жестоких фактах продемонстрировать массе, что именно она является хозяином положения в стране, что в своих коллективных действиях она всесильна.

Смерть Мао Цзедуна для Китая, так же как и смерть Сталина для СССР, означала завершение периода диктатуры пролетариата».

К началу 80‑х годов активисты «Рабочего центра» установили нелегальные связи с единомышленниками во множестве городов СССР, от Москвы до Тюмени. Был поднят вопрос о создании нелегальной революционной марксистской организации, которую предполагалось назвать «Партия диктатуры пролетариата». К тому времени численность хорошо законспирированных активистов «Рабочего центра» составляла несколько сотен человек.

Благодаря хорошо организованной конспирации, КГБ не удалось найти и установить личности большей части активистов. К 1981 году спецслужбы смогли установить лишь имена руководителей организации, хотя даже по законам СССР не было найдено фактов, достаточных для задержания и ареста лидеров «Рабочего центра».

Но в конце 1981 года осложнилось международное положение брежневского СССР. В ЦК КПСС очень боялись, что начавшиеся массовые выступления рабочих «Солидарности» в Польше могут найти поддержку и у советских трудящихся. Поэтому приказ об аресте лидеров «Рабочего центра», несмотря на отсутствие у КГБ доказательств их нелегальной деятельности, был отдан лично Юрием Андроповым. Произошло это 14 декабря 1981 года, на следующий день после введения военного положения в Польше.

В Куйбышеве были арестованы Исаев и Разлацкий. Несмотря на то, что ни обыски, ни следствие так и не смогли собрать доказательства их нелегальной деятельности, лидеры «Рабочего центра» в ноябре 1982 года были осуждены на длительные сроки лишения свободы. Алексей Разлацкий получил семь лет лагерей и пять лет ссылки, Григорий Исаев — шесть лет лагерей и пять лет ссылки.

На свободу несостоявшиеся советские хунвейбины из Ленинграда и Самары выйдут уже через несколько лет в разгар «перестройки». И здесь начинается уже совсем другая история — некогда проповедовавший идеи Мао в брежневском Ленинграде Аркадий Цурков эмигрирует в Израиль и, как настоящий хунвейбин, поселится в военизированном кибуце…

Григорий Исаев (на переднем плане), а также Виктор Котельников и Павел Миронов. Самара, 23 апрель 2017 г.