Поддержка Россией нынешнего демократического движения на Юго-Востоке Украины (в Новороссии) не исключает её империалистического характера. Это не уникальный случай в истории, но раз за разом находятся люди, желающие упростить картину мира до своей узконациональной перспективы, и при этом зачастую ещё и присвоить коммунистических классиков с их идеями.

В статье «Ленин как левый патриот» («Советская Россия», 2 июня 2005 г.) евразиец Р. Вахитов пытается нарисовать образ Ленина как «патриота, российского национального героя, государственника» и «теоретика русского марксистского левого патриотизма, то есть марксизма, превратившегося из абстрактной теории мировой революции, в особую версию теорий антизападной, национально-освободительной борьбы».

Скажем прямо, что делает он это с помощью наглой, масштабной фальсификации.

Совершенно справедливо критикуется классический марксистский взгляд, «что во всех странах рано или поздно возникнет развитое капиталистическое хозяйство, подобное западному» и «каждая отсталая страна должна пройти тот же путь, который уже прошли развитые капиталистические страны». Дальнейшее развитие событий вывело на передний план асимметричность мировой капиталистической системы, в которой империалистические нации грабят колониальные нации и идут, соответственно, качественно неодинаковым с ними путём.

А вот дальше идёт незаметная — для националистов, составляющих в современной России большинство так называемых «коммунистов»,— подтасовка. Вахитов пишет: «Ленин… указывает, например, на то, что 9/10 Африки захвачены и поделены между странами Запада». Правда ли, что 9/10 Африки были захвачены и поделены между странами Запада? Это кажется очевидным, но отложим ответ до рассмотрения следующего вопроса. Указывает ли на это Ленин? Смотрим «Империализм, как высшая стадия капитализма» и — если кто наивен, то с изумлением — обнаруживаем, что нет, не указывает! Ленин пишет буквально следующее: «…Когда 9/10 Африки оказались захваченными (к 1900 году), когда весь мир оказался поделённым,— наступила неизбежно эра монопольного обладания колониями, а следовательно, и особенно обострённой борьбы за раздел и за передел мира». Кто захватил Африку? Чуть выше Ленин ссылается на «европейские державы».

Как будто разница невелика между «Западом» и «европейскими державами», но для сущности рассматриваемой проблемы она имеет огромное значение. Потому что «Запад» по Вахитову — это западноевропейские державы, совокупность, безусловно враждебная России. А по Ленину Россия может быть (вероятно, с оговорками, но несомненно) включена в разряд «европейских держав» и уж точно (безо всяких оговорок) участвует как империалист в разделе и переделе мира. Для отвлечения внимания Вахитов выбирает пример именно Африки, куда царская Россия почти не добралась (хотя где сегодняшние российские монополии имеют свои интересы — например, в Египте и Ливии). По данным, приведённым Лениным в той же работе, Россия в 1914 г. соревновалась с главным владельцем Африки Францией за второе место в ряду колониальных держав после Англии.

Так что отнюдь не был Ленин каким-то руссоцентристом-антизападником, как его пытается изобразить Вахитов, а был он нормальным марксистском-антиимпериалистом и учение его носит не узконациональный, а интернациональный, мировой характер.

Вахитов пишет: «…Ленинская концепция империализма является теоретическим основанием для пусть временного, но всё же союза некоммунистических патриотических движений незападных стран и марксистов-антиимпериалистов, так как у них на данном отрезке истории общий враг — западный капитализм или империализм». Но нигде у Ленина он не смог найти в подтверждение своих фантазий слов о том, что якобы империализм — это не что иное как «западный капитализм», а колониальные и «незападные» (лукаво сконструированное словечко!) страны — это одно и то же. Напротив, Ленин прямо и недвусмысленно говорит о российском и японском, очевидно «незападных», империализмах.

Но Вахитов старательно игнорирует эти ленинские слова, хотя не мог их не заметить, а усердствует в перевирании других, тщательно подобранных слов: «Ленин вообще желал поражения западного империализма, развязавшего эту войну в целях передела мира… Ленин пишет: „было бы просто глупо отрицать защиту отечества со стороны угнетённых народов в их войне против империалистских великих держав“». И ни слова о том, что центральным пунктом позиции большевиков в Первой мировой войне было признание России отнюдь не «угнетённым народом», а участвовавшим в развязывании войны империалистом, одним из тех, кого Вахитов лукаво называет «западным империализмом». «…Речь у [Ленина] шла о мировой гражданской войне — войне наций-пролетариев против наций-буржуа, угнетённой Азии и Африки вкупе с Россией против империалистического Запада» — пишет Вахитов в полном противоречии с фактами и даже имеет достаточно нахальства, чтобы выделять эти слова как главный тезис статьи.

Вахитов противоречит сам себе, смущённой скороговоркой признавая в том же абзаце, что «Ленин желал поражения… царской России». Далее он пытается примирить эти два утверждения следующим образом: «…Россия с тех пор, как на её землю ступил сапог антантовских интервентов, превратилась из союзника империалистических держав в объект империалистического грабежа и, повторимся, гражданская война стала национально-освободительной». Никакого противоречия между защитой советского отечества и революционным пораженчеством действительно нет, но это потому, что эти стратегии относятся к различным периодам, различным в классовом отношении государствам. Вахитов же пытается жульнически переносить стратегию защиты советского отечества на империалистическое российское государство, которое у него (но не у Ленина!) становится союзником колониальных стран! «…Для мирового империализма… Россия была лишь предметом раздела и эксплуатации» — пишет Вахитов будто бы от имени Ленина, но не приводит никаких подтверждающих цитат. Конечно, он и не мог бы этого сделать, поскольку для Ленина было несомненно, что Россия является конкурентом великих держав и частью мирового империализма, звеном в его цепи, опутывающей колониальный мир.

Не имея достаточно подтверждений от самого Ленина, Вахитов вынужден опираться на его врагов: «Уже после 1919 года стало ясно (и не только большевикам, но и многим „белым“, например, колчаковцу Устрялову, монархисту Шульгину), что идёт не столько война проигравших высших классов царской России с победившими крестьянами и пролетариями, сколько война между Россией в новом её обличии — Российской Советской Федеративной Социалистической Республики против западных интервентов…». Так и надо было Вахитову честно написать, что русские патриоты — это Устрялов и Шульгин! Потому что ведь Ленин с ними вовсе не был согласен, он их позицию понимал так: «Я за поддержку Советской власти в России,— говорит Устрялов, хотя был кадет, буржуа, поддерживал интервенцию,— я за поддержку Советской власти, потому что она стала на дорогу, по которой катится к обычной буржуазной власти» (В. И. Ленин, Политический отчёт Центрального комитета РКП(б) 27 марта 1922 г. ⅩⅠ съезду РКП(б)).

Фактом является, что главной угрозой Советской власти были именно свои, русские реакционеры. Войска Колчака заняли Сибирь и дошли до Урала, войска Деникина — до Киева, войска Юденича непосредственно угрожали Петрограду. Где в это время были пресловутые антантовцы? Сидели в Северной области, откуда после разгрома белых бесславно эвакуировались к февралю 1920 г. Вскоре после этого были выведены из Забайкалья и войска Японии (опять же, отнюдь не западной державы), а большевикам пришлось громить режим «Земского воеводы» Дитерихса. Заметными врагами Советской власти были также белоказаки (атаманы Каледин, Краснов, Дутов, Семёнов), махновцы и им подобные, петлюровцы, эсеро-меньшевистские контрреволюционные формирования (Народная армия Комуча, Ижевская народная армия). Столкновения с иностранными армиями по праву занимают в этом ряду последнее место. Вахитов полностью искажает историю Советской России!

Конечно же, статья имплицитно нацелена на сегодняшний день. Это к сегодняшней России автор хочет привлечь симпатии читателя как к некоему союзнику Третьего мира. Тогда как в действительности российский империализм продолжает существовать, наследуя великодержавные традиции царизма и «нового царизма» — хрущёвско-брежневского ревизионизма. Разумеется, он отличается от них. Например, не имеет таких колониальных владений (впрочем, классический колониализм давно потерпел крах по всему миру) и не так силён в военном и промышленном отношении (как СССР). Однако он раскинул свои щупальца по всему миру, в противоположность царизму имеет независимые от иностранцев финансы и до некоторой степени получил нефтегазовую власть даже над Европой. Словом, это империализм и — какие бы кульбиты не выкидывали националистические идеологи — непосредственный враг российских коммунистов.