Из беседы товарища Мао Цзэдуна с представителями некоторых латиноамериканских партий.
Американский империализм — ваш противник, в то же время он является и нашим противником, а также противником народов всего мира. Вмешиваться в наши дела американскому империализму труднее, чем в ваши. Одна из причин этого большая удалённость США от нас. Тем не менее американский империализм далеко протянул свои щупальца, он протянул их в наш Тайвань, в Японию, Южную Корею, Южный Вьетнам, Филиппины и так далее. США размещают свои войска в Англии, Франции, Италии, Исландии, Западной Германии и имеют военные базы в Северной Африке, на Среднем и Ближнем Востоке. Их щупальца протянуты во все районы земного шара. США являются глобальным империализмом. Они служат негативным учителем для народов всех стран. Народы всего мира должны сплотиться и помогать друг другу, чтобы перерубить все их щупальца, протянувшиеся в различные районы мира. Каждый раз, когда им отрубают щупальце, нам становится легче на душе.
Китай в прошлом тоже был страной, подвергавшейся империалистическому и феодальному гнёту, и наше положение было весьма сходным с вашим. Наличие в той или иной стране огромного сельского населения и существование в ней феодальных сил имеют, правда, отрицательную сторону, но с точки зрения революции, руководимой пролетариатом, это неплохо, поскольку в лице крестьян мы приобретаем многочисленного союзника. В России до Октябрьской революции феодализм наблюдался в довольно серьёзной степени, однако, благодаря поддержке широких масс крестьян, партия большевиков привела революцию к победе. Это ещё более очевидно в Китае. Наша страна аграрная, свыше 500 миллионов человек проживает у нас в деревне. Раньше, когда мы воевали, главной нашей опорой были крестьяне. Теперь городская буржуазия в стране быстро подчинилась социалистическому преобразованию тоже потому, что крестьяне организовались и сельское хозяйство кооперировано. Поэтому работа партии среди крестьянства имеет чрезвычайно важное значение.
На мой взгляд, в странах, где феодализм существует в довольно серьёзной степени, политическая партия пролетариата должна идти в деревню, к крестьянам. Но если интеллигенция, пришедшая в деревню к крестьянам, придерживается неправильного подхода, она не завоюет их доверия. Городская интеллигенция мало знает деревню и психологию крестьян и обычно разрешает крестьянский вопрос не совсем так, как следовало бы. Согласно нашему опыту, одержать победу можно только благодаря усилиям в течение длительного периода времени, после того как мы действительно сплотимся с крестьянами воедино и убедим их, что ведём борьбу за их интересы. Никоим образом нельзя считать, что крестьяне сразу поверят нам. Ни в коем случае нельзя полагать, что они поверят нам, стоит только оказать им кое-какую помощь.
Крестьянство — самый главный союзник пролетариата. Вначале наша партия тоже не понимала важности работы среди крестьян и ставила работу в городе на первое место, а работу в деревне — на второе. Мне кажется, что партии некоторых азиатских стран, например индийская и индонезийская, не вполне наладили свою работу в деревне.
Вначале работа нашей партии среди крестьян не приносила успеха. У интеллигентов свои особые, интеллигентские манеры. Именно из-за этой интеллигентщины они не желают идти в деревню и с пренебрежением смотрят на неё. Крестьянам же не по душе замашки интеллигентов. К тому же наша партия тогда ещё не нашла методов познания деревни. Потом она вновь пошла в деревню и нашла методы её познания, проанализировала классы деревни и выяснила революционные требования крестьянства.
В первый период мы не имели ясного представления о деревне. В то время Чэнь Дусю своей правооппортунистической линией оттолкнул крестьянство, являющееся самым главным союзником. Многие наши товарищи видели деревню плоской, а не объёмной, другими словами, не понимали, что её нужно рассматривать с классовой точки зрения. Лишь позже, овладев марксизмом, мы стали подходить к деревне с классовых позиций. И деревня, как оказалось, не является плоской, в ней есть богатые и бедные и даже очень бедные, иначе говоря, в ней есть батраки, бедняки, середняки, кулаки и помещики. В тот период я изучал деревню и организовал курсы крестьянского движения, подготовившие несколько выпусков, однако смотрел на вещи неглубоко, хотя и имел кое-какие познания в марксизме.
Во второй период мы должны быть признательны нашему хорошему учителю — Чан Кайши за то, что он прогнал нас в деревню. Этот период длительный, он охватывает десять лет гражданской войны. Десять лет мы сражались с Чан Кайши, и не взяться за изучение деревни было нельзя. В первые годы этого десятилетия мы знали деревню ещё не так глубоко, но потом стали знать её больше и глубже. В этот период громадный урон нашей партии нанесли три «лево»-оппортунистические линии, представителями которых были Цюй Цюбо, Ли Лисань и Ван Мин, причём особенно пагубной оказалась «лево»-оппортунистическая линия Ван Мина, приведшая к утрате большей части опорных баз нашей партии в деревне.
Затем наступил третий период, период войны Сопротивления японским захватчикам. После вторжения японского империализма мы пошли на перемирие с гоминьданом и начали воевать против японского империализма. В то время наши товарищи могли открыто появляться в городах гоминьдановских районов. Ван Мин, насаждавший до этого ошибочную, «лево»-оппортунистическую линию, стал теперь навязывать ошибочную, правооппортунистическую линию. От проводившегося им ранее самого «левого» курса Коминтерна он перешёл в это время к самому правому курсу. Он тоже является для нас замечательным негативным учителем, преподавшим урок нашей партии. У нас есть ещё один замечательный негативный учитель — Ли Лисань. Главной их ошибкой был тогда догматизм, механическое копирование иностранного опыта. Наша партия покончила с их ошибочными линиями и действительно нашла путь соединения всеобщей истины марксизма-ленинизма с конкретной обстановкой в Китае. Только благодаря этому стало возможным в четвёртый период, когда Чан Кайши развернул против нас наступление, свергнуть его и создать Китайскую Народную Республику.
Опыт китайской революции — создание опорных баз в деревне, окружение города деревней и, наконец, взятие городов — необязательно применим во многих ваших странах, но его можно принять во внимание. Я посоветовал бы вам ни в коем случае не копировать механически опыт Китая. Любой иностранный опыт можно принимать лишь во внимание, его нельзя возводить в догму. Надо непременно сочетать всеобщую истину марксизма-ленинизма с конкретной обстановкой в своей стране.
Чтобы завоевать крестьян на свою сторону и опираться на них, нужно провести обследование деревни. Оно осуществляется следующим методом. Для обследования берут одну-две или ещё больше деревень и за несколько недель выясняют в них состояние классовых сил, экономическое положение, условия жизни и другие вопросы. Главный руководитель партии, скажем, генеральный секретарь, должен лично браться за обследование и знакомиться с положением в одной-двух деревнях. На это нужно выкраивать некоторое время, ибо это сто́ящее дело. Хотя воробьёв много, но нет необходимости исследовать каждого из них, вполне достаточно проанатомировать одного или двух. Обследовав одну-две деревни, генеральный секретарь составит себе ясное представление и сможет помочь товарищам ознакомиться с деревней, выяснить в ней конкретную обстановку. Генеральные секретари партий многих стран, как мне кажется, не придают серьёзное значение анатомированию одного-двух «воробьёв». Правда, деревню они-то знают, но немного и неглубоко, а потому их указания не совсем соответствуют положению дел в деревне. Ответственные товарищи из руководящих органов партии, в том числе из общенациональных, провинциальных и уездных, также должны лично обследовать одну-две деревни, проанатомировать одного-двух «воробьёв». Это и называется «анатомией».
Есть два метода обследования: один — любоваться цветами, не останавливая коня, другой — любоваться цветами, сойдя с коня. Первый метод не даёт глубокого представления, ведь цветов много. Вы приехали из Латинской Америки в Азию, где можете лишь любоваться цветами, не останавливая коня. В ваших же странах изобилие цветов, и будет далеко не достаточно, если вы взглянете на них мельком и удалитесь прочь. Тут нужен ещё и второй метод, то есть нужно полюбоваться цветами, сойдя с коня, тщательно вглядеться в них, исследовать один «цветок», проанатомировать одного «воробья».
В странах, подвергающихся империалистическому гнёту, существуют две категории буржуазии — буржуазия национальная и компрадорская. Есть ли в ваших странах эти две категории буржуазии? Наверно, есть.
Компрадорская буржуазия всегда является приспешником империализма, объектом революции. Она делится на группировки, находящиеся соответственно в зависимости от монополистических группировок США, Англии, Франции или других империалистических стран. В борьбе с компрадорскими группировками необходимо использовать противоречия между империалистическими странами, выступать в первую очередь против одной из них, нанося удары по самому главному в данный момент врагу. Так, в Китае раньше были проанглийские, проамериканские и прояпонские компрадоры. Во время войны Сопротивления японским захватчикам мы использовали противоречия между Англией и США, с одной стороны, и Японией, с другой, и разгромили сначала японских агрессоров и зависимую от них компрадорскую группировку. Затем мы перешли к борьбе против агрессивных сил США и Англии и сокрушили компрадорские группировки проамериканской и проанглийской ориентации. Среди помещиков тоже имеются группировки. Самые реакционные помещики составляют меньшинство, и, нанося удары по ним, не следует заодно с ними бить тех, кто патриотически настроен и одобряет антиимпериалистическую борьбу. Нужно также делать различие между крупными и мелкими помещиками. Нельзя в одно и то же время бить по слишком большому количеству врагов, надо бить по меньшинству, даже из крупных помещиков нужно бить только по самым реакционным, составляющим незначительное число. Бить всех и вся выглядит очень революционно, но на деле крайне вредно.
Национальная буржуазия — наш недруг. Китайская пословица гласит: «Не будь недругами, не встречались бы». Опыт китайской революции показывает, что в отношении национальной буржуазии необходимо быть осмотрительным. Она противостояла рабочему классу, но вместе с тем противостояла и империализму. Поскольку нашей главной задачей была борьба против империализма и феодализма, поскольку без свержения обоих этих врагов народ не добился бы освобождения, мы должны были вовлечь национальную буржуазию в антиимпериалистическую борьбу. Национальная буржуазия не была заинтересована в борьбе против феодализма из-за тесных связей с помещичьим классом. Вместе с тем она угнетала и эксплуатировала рабочих. Поэтому мы должны были вести борьбу с ней. Но, для того чтобы она вместе с нами выступала против империализма, нужно было в борьбе с ней избегать перегибов и придерживаться принципов правоты, пользы и меры. Иначе говоря, в борьбе с ней мы должны были основываться на правоте, иметь уверенность в успехе и соблюдать меру после одержания известной победы. Для этого необходимо было обследовать положение обеих сторон — рабочих и капиталистов. Зная только рабочих и не зная капиталистов, невозможно вести переговоры с последними. Здесь тоже нужно вести обследование типичных примеров, анатомировать одного-двух «воробьёв»; здесь тоже нужны два метода — любоваться цветами, не останавливая коня, и любоваться цветами, сойдя с коня.
В течение всего исторического периода антиимпериалистической и антифеодальной борьбы мы должны были завоёвывать на свою сторону национальную буржуазию и сплачиваться с ней, чтобы она стояла на стороне народа и выступала против империализма. Завершив в основном задачу борьбы против империализма и феодализма, мы обязаны были на определённый период сохранить союз с ней. Это отвечало интересам нашей борьбы против империалистической агрессии, интересам развития производства и стабилизации рынка, интересам завоевания и перевоспитания буржуазной интеллигенции.
Вы пока ещё не завоевали власть, но ведёте подготовку к её захвату. По отношению к национальной буржуазии следует проводить политику «и сплочения и борьбы». Сплачиваться с ней для совместной борьбы против империализма, поддерживать все её антиимпериалистические высказывания и действия и в то же время вести надлежащую борьбу с её реакционными высказываниями и действиями, направленными против рабочего класса и компартии. Любая односторонность ошибочна. Одна только борьба, без сплочения, есть «лево»-уклонистская ошибка, а одно лишь сплочение, без борьбы, есть правоуклонистская ошибка. Наша партия допустила и ту и другую ошибку, и опыт наш горек. Впоследствии, обобщив этот двусторонний опыт, мы выработали политику «и сплочения и борьбы», в соответствии с которой развёртывали борьбу, когда это диктовалось необходимостью, и шли на сплочение, когда имелась возможность. Цель борьбы состояла в сплочении с национальной буржуазией во имя завоевания победы над империализмом.
В странах, находящихся под гнётом империализма и феодализма, пролетарские партии должны взять в свои руки национальное знамя, должны иметь программу национального сплочения и сплачиваться со всеми силами, с которыми можно сплотиться, за исключением приспешников империализма. Пусть весь народ видит, как патриотична коммунистическая партия, как она миролюбива и как она стремится к национальному сплочению. Это поможет изоляции империализма и его прихвостней, изоляции крупных помещиков и крупной буржуазии.
Коммунисты не должны бояться ошибок. Ошибки носят двойственный характер. С одной стороны, они наносят ущерб партии и народу, но, с другой, служат хорошим учителем, имеют большое воспитательное значение для партии и народа и приносят пользу революции. Поражение — мать успеха. Если в поражении нет пользы, то почему же оно — мать успеха? Когда ошибок слишком много, они приводят к своей противоположности. Это — марксизм. «Вещь, дойдя до крайности, неизбежно превращается в свою противоположность», если ошибок целая куча, рассвет неизбежен.