Товарищ Мартов упомянул как причину, по которой я противился принятию товарища Лысенкова, «нейтрализм» в украинском вопросе. Это действительно было изначальной важной проблемой, поэтому сейчас я ещё раз изложу основную связанную аргументацию.

Что это за «нейтрализм» такой и что с ним не так? Вероятно, это была отсылка к моему посту, хотя термин напрашивался и, вероятно, использовался и совершенно помимо меня. По иронии, при написании того поста был неявно взят за образец добросовестного нейтралиста именно товарищ Лысенков. Однако, дело не в том, соответствует он или нет сформулированным там критериям нейтрализма, а в том, что это были именно критерии нейтрализма — позволяющие рассматривать человека как добросовестного и прогрессивно настроенного. Но это вовсе не критерии для марксиста-ленинца или члена коммунистической партии. В связи с этим нужно обратиться к вопросу, почему люди, желающие быть коммунистами, зачастую уклоняются от защиты самоопределения Донбасса, и почему они неправы.

Наиболее смущающим фактором является участие российского империализма, ибо, хотя степень оного весьма спорна в довольно широких пределах, самый факт вмешательства ни у кого не вызывает сомнений. На это соображение, однако, у меня есть два возражения.

С одной стороны, я оспариваю, что это вмешательство вообще есть проявление российского империализма. По большому счёту, экономически российская буржуазия не так уж сильно отличается от украинской в отношении к «западному» империализму. Следовательно, основной интерес российского империализма в настоящую эпоху состоит в глобалистической интеграции, и тяжба из-за Донбасса, обострение отношений и пресловутые санкции этому интересу противоречат. Почему же тогда имело место вмешательство? Разве российское государство имеет другую, не буржуазную природу? Вовсе нет! Однако буржуазные тенденции не сводятся исключительно к империализму, это лишь определённый этап развития капитализма, и в каких-то моментах Россия могла до него и не дорасти. И действительно: на территории бывшего СССР вообще не везде и не вполне выполнена историческая задача формирования национальных государств. Эта проблема является двигателем дезинтеграционных процессов в Украине, а также, например, в Грузии и в той же России (хотя временно сепаратизм здесь и поугас). Я утверждаю, что вмешательство России на Донбассе имело несомненно буржуазный, но доимпериалистический характер.

С другой стороны, даже если предположить всё самое худшее для движения за самоопределение Донбасса — что оно инспирировано российским империализмом, что оно пропитано архаичной культурой (как это утверждает — с позиций, как я полагаю, культурного расизма, который был бы безжалостен к несчастным ихэтуаням с их кровожадностью и суевериями — Латур), что русское население там не имеет примордиальных прав на землю (напомню, что это также не марксистский инструментарий) — от всего этого никуда не денется национальная проблема и историческая задача формирования национальных государств. Пусть мы даже договоримся до того, что народ Донбасса просто плохой и должен страдать,— он от этого никуда не денется. И его удержание в составе Украины, форсировавшей своё национально-государственное строительство, не перестанет быть вредным как для его собственного политического развития, так и для политического развития установившей своё господство украинской нации. И это противоречие должно быть как-то разрешено — путём ли ассимиляции русского населения Донбасса украинской нацией (что, однако, осуществляется путём правого террора и национально-языкового насилия, которые ещё очень долго будут отравлять общественную атмосферу в регионе, и вряд ли в конечном итоге окажутся действенны), путём ли его воссоединения с русской нацией, путём ли формирования самостоятельной идентичности.

Наконец, в эпоху империализма бесполезно было бы искать такое крупное политическое движение, к которому вовсе не имела бы никакого касательства или интереса в нём ни одна из множества соперничающих империалистических держав. Поэтому дело тут не только лишь в украинском вопросе, а в принципе национального самоопределения по всему миру. Было бы странно и практически не поддавалось бы рациональному обоснованию поддерживать право всех наций на самоопределение и отказывать в нём одним лишь только русским. И действительно, товарищ Лысенков почти сразу предложил «временно снять» лозунг права наций на самоопределение (то, что это не ленинизм, сразу (и кажется, одобрительно) подметил в комментарии sov0k). Лозунг-то можно снять, но исторические закономерности от этого никуда не денутся. Немыслимо такое, чтобы национальное самоопределение по всему свету вдруг поменяло свой характер в 2014-м году и вернёт его, как только прекратится конфликт в Донбассе!

Последствия весьма обширны. Если отказывать в самоопределении Донбассу, то придётся отказать и чеченскому сепаратизму и конституированию Косовы, и борьбе каталонцев, курдов, тамилов… Более того, если признаётся нормальной власть Украины над русскоязычным Донбассом, тогда точно так же может быть признана нормальной власть России над всей Украиной! Во многих случаях (кажется, во всех вышеупомянутых) РМП имеет долгую историю прямого выражения солидарности с национально-освободительной борьбой и отстаивания её в полемике. Отказ от принципа («лозунг» и «право» — это неточные и часто вводящие в заблуждение термины) национального самоопределения означал бы разрыв и с идеологической линией РМП и с ленинизмом.

А это возможность реальна, поскольку, несмотря на принятые РМП документы, в ней сохраняется значительное несогласие по национальному вопросу. И та же тенденция свирепствует в ИКОР: выдающие себя за (давно не существующий) КСРД проходимцы восхваляют «искренний патриотический подъём среди масс, направленный против кровавой российской агрессии»; испанские ходжаисты старательно дискредитируют движение за независимость Каталонии, непальцы отказывают в самоопределении, а частью и в гражданстве половине (если не большинству!) населения страны.

Эти события уложились в 2017 год. Идея энтризма в [троцкистскую] РРП сначала обсуждалась внутри партии, чин по чину. Партия в большинстве отнеслась скептически.

И вдруг — хоп! — два-три месяца спустя я случайно (!) узнаю, что московская ячейка РМП взяла и реально энтрировалась в РРП. То есть: обсуждение не завершено, голосования не было, не было даже малейшего уведомления, типа «ОК, тогда мы сейчас вступаем в РРП московской ячейкой». Чёрт возьми, у партии было отнято право не то, что решить вопрос, а вообще как-то его рассмотреть и отреагировать.

А потом, примерно через полгода, точно так же, втихомолку, без партийного решения, без обсуждения и даже без уведомления, московская ячейка вышла из РРП.

Эта претензия может и должна быть предъявлена не только товарищу Лысенкову, но и в ещё большей мере — как полноправному кадру — товарищу Мартову. Однако такое пренебрежение к партийным принципам коллективности и дисциплины не могло не иметь следствия для моего взгляда на вопрос о статусе товарища Лысенкова.

Наконец, в феврале 2018 года товарищ Лысенков внезапно сформулировал взгляды, близкие к тем, за которые Ленин критиковал рэтекоммунистов.