На с. 323 учебника сказано: социализм «неизбежно» заменит капитализм, причём речь идёт о «революционной замене». Конфликт между производительными силами и производственными отношениями в эпоху империализма достигает небывалой остроты. Пролетарская социалистическая революция является «объективной необходимостью». Все эти формулировки очень хороши, так и следует говорить. Эта «объективная необходимость» очень хорошая. Теперь люди любят говорить, что пролетарская революция — объективная необходимость, а это значит, что она не зависит от воли людей и обязательно наступит независимо от твоего желания. Почему революции оказались успешными прежде всего не в тех странах Запада, где очень высок уровень капиталистического производства и многочислен пролетариат, а в тех странах Востока, где уровень развития капитализма сравнительно низок и сравнительно малочислен пролетариат, как, например, в России и Китае? Этот вопрос заслуживает изучения.

Пролетариат должен «объединить вокруг себя всех трудящихся для ликвидации капитализма» (с. 323). Это правильная формулировка, однако здесь следует сказать ещё и о захвате власти. «Пролетариат не застаёт готовых форм социалистического хозяйства»¹, «социалистический уклад… не может вырасти в недрах буржуазного общества, основанного на частной собственности» (с. 324). Фактически не только «не может вырасти», но и не может зародиться. Поскольку в капиталистическом обществе абсолютно не может зародиться кооперативное хозяйство и государственный сектор социалистического уклада, постольку не может быть и речи об их росте. Это — наше самое главное расхождение с ревизионистами. Ревизионисты говорят, что в капиталистическом обществе такое общественное хозяйство, как городское хозяйство, является социалистическим фактором, говорят о возможности мирного врастания капитализма в социализм. Это — серьёзное извращение марксизма.

В учебнике говорится: «…переходный период… начинается с установления пролетарской власти и завершается осуществлением задачи социалистической революции — построением социализма — первой фазы коммунистического общества» (с. 324).

Следует хорошенько изучить, какие же этапы включает в себя переходный период. То ли он охватывает лишь переход от капитализма к социализму, то ли переход от капитализма к социализму, включая переход от социализма к коммунизму.

Здесь же приводятся слова Маркса: «Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения…»². В настоящее время мы как раз переживаем такой период. Наши народные коммуны должны за несколько лет осуществить превращение основной собственности бригад в основную собственность коммун, а затем осуществить её дальнейшее превращение во всенародную собственность. Народные коммуны уже осуществили превращение собственности в основную собственность коммун, или, другими словами, в коллективную собственность.

В переходный период «происходит коренная перестройка всех общественных отношений» (с. 324). Эта формулировка в принципе правильна. То, что понимается под «всеми общественными отношениями», должно включать в себя производственные отношения и надстройку, куда входят экономические, политические, идеологические, культурные отношения.

В переходный период «обеспечивается развитие производительных сил, необходимое для победы социализма». Примерный минимум для нашей страны должен составлять 100—200 миллионов тонн стали. Самым главным в нашей работе до нынешнего года была расчистка пути для развития производительных сил. Развитие социалистических производительных сил в нашей стране практически только началось. После большого скачка в 1958—1959 годах 1960 год будет годом огромного развития производства.

В учебнике говорится: Октябрьская революция «показала пример», и далее: «[Социалистическая революция в] каждой стране… имеет свои особые конкретные формы и методы строительства социализма»³. Это положение приемлемо. В 1848 году появился «Манифест Коммунистической партии». Спустя 110 лет снова появился «Манифест Коммунистической партии» — московская «Декларация» коммунистических партий 1957 года. В этой декларации изложен вопрос о взаимосвязи общих закономерностей и конкретных особенностей.

Признать пример Октябрьской революции, признать, что «основное содержание» пролетарской революции в любой стране одинаково,— значит занять позицию, прямо противоположную ревизионизму.

Почему революция победоносно завершилась прежде всего не в тех странах Запада, где очень высок уровень развития капиталистического производства и многочислен пролетариат, а в тех странах Востока, где сравнительно низок уровень развития капиталистического производства и сравнительно малочислен пролетариат, например в России и Китае? Этот вопрос нуждается в изучении.

Почему пролетариат добился победы прежде всего в России? В учебнике говорится: вследствие того, что⁴ «Россия оказалась узловым пунктом всех противоречий империализма…» Если проследить историю прошлых революций, то станет ясно, что центр революции перемещался с запада на восток. В конце ⅩⅧ века центр революции находился во Франции. В то время Франция была центром мировой политической жизни. В середине ⅩⅨ века центр революции переместился в Германию, пролетариат вышел на политическую арену, родился марксизм. В начале ⅩⅩ века центр революции переместился в Россию⁵, родился ленинизм, представляющий собой результат дальнейшего развития марксизма. Если бы не было ленинизма, не было бы и победы русской революции. В середине ⅩⅩ века центр мировой революции переместился в Китай. Конечно, в будущем центр революции опять может переместиться.

Победа русской революции стала возможной ещё и потому, что широкие крестьянские массы были союзником пролетарской революции. В учебнике говорится: «Пролетарии России и крестьянство образовали союз» (с. 325)⁶. В крестьянстве имеется несколько прослоек. Опорой пролетариата в деревне были крестьяне-бедняки. В начале революции крестьяне-середняки, как правило, колеблются. Они должны разобраться, имеет ли революция силы, сможет ли она укрепиться, полезна ли революция для них. Только после того как они получили сравнительно чёткое представление обо всем этом, они становятся на сторону пролетариата. Так было во время Октябрьской революции. Так было и в нашей стране в период проведения аграрной реформы, кооперирования и создания народных коммун.

Раскол между русскими большевиками и меньшевиками идеологическим, политическим и организационным вопросам подготовил победу Октябрьской революции. Без борьбы большевиков с меньшевиками и с ревизионистами Ⅱ Интернационала победа Октябрьской революции была бы невозможной. Ленинизм родился и развился в борьбе со всеми видами ревизионизма и оппортунизма. Если бы не было ленинизма, не было бы и победы русской революции.

В учебнике говорится: «Пролетарская революция победила прежде всего в России. Дореволюционная Россия имела достаточный для победы пролетарской резолюции уровень развития капитализма». Пролетарская революция может победить не обязательно в стране с наиболее высоким уровнем развития капитализма. Учебник очень к месту ссылается на эти слова [Ленина].⁷ Вплоть до настоящего времени среди стран, в которых победила социалистическая революция, только Восточная Германия и Чехословакия имели сравнительно высокий уровень развития капитализма. Во всех остальных странах уровень развития капитализма был относительно низким. В странах Запада, где уровень развития капитализма сравнительно высок, революции так и не начались. Ленин указывал, что революция прежде всего прорывает слабые звенья империализма.

Во время Октябрьской революции таким слабым звеном была Россия, а после Октябрьской революции также и Китай. Общим для России и Китая было наличие соответствующей численности пролетариата, многочисленное угнетаемое обездоленное крестьянство, большие территории… С точки зрения этих условий Индия является таким же слабым звеном. В таком случае почему Индия не смогла в соответствии с высказываниями Ленина и Сталина, прорвав слабое звено цепи империализма, добиться победы революции? Потому что Индия была колонией одной империалистической державы — Англии. В этом её отличие от Китая. Китай был полуколонией, где господствовали несколько империалистических государств. Индийская, коммунистическая партия не принимала активного участия в буржуазно-демократической революции в своей стране, не добивалась гегемонии пролетариата в демократической революции, а после получения Индией независимости не отстаивала самостоятельность пролетариата.

Исторический опыт Китая и России доказывает, что очень важным условием победы революции является наличие вполне созревшей партии. Партия большевиков в России принимала активное участие в демократической революции, в 1905 году выдвинула программу демократической революции, отличную от буржуазной программы. Эта программа решала не только вопрос о свержении царизма, но и вопрос о завоевании пролетариатом гегемонии в борьбе с партией кадетов после свержения царизма. Во время буржуазной революции 1911 года (Синьхайская революция) в Китае ещё не было коммунистической партии. После образования в 1921 году Коммунистической партии Китая она сразу же стала принимать активное участие в демократической революции, стала в первые ряды демократической революции. Золотой период китайской буржуазии приходится на 1905—1917 годы. В то время буржуазная революция в Китае была на подъёме. После Синьхайской революции гоминьдан пришёл в упадок, и в 1924 году у него не было иного выхода, кроме как пойти на союз с компартией. Только в этом он видел перспективу. Пролетариат занял место буржуазии. Политическая партия пролетариата заменила политическую партию буржуазии и стала руководителем демократической революции. Мы часто говорим, что в 1927 году Компартия Китая ещё не была зрелой, подразумевая под этим главным образом то, что наша партия во время союза с буржуазией не предвидела возможности предательства революции со стороны буржуазии и не была готова ответить на это предательство.

В учебнике (с. 327) говорится: «Страны, где преобладают докапиталистические формы хозяйства, могут осуществить социалистическую революцию благодаря помощи передовых социалистических стран»⁸. Это высказывание страдает односторонностью. После победы демократической революции Китай смог вступить на путь социализма главным образом благодаря тому, что мы свергли господство империализма, феодализма и бюрократического капитала. Внутренние факторы сыграли важнейшую роль. Помощь нам со стороны уже победивших социалистических стран была важным условием [победы революции]. Однако эта помощь не могла предрешить вопроса о нашем переходе к социализму, а могла лишь повлиять на темпы нашего продвижения вперёд после того, как мы встали на путь социализма. При наличии помощи продвижение будет несколько более быстрым, без неё — более медленным. Понятие «помощь со стороны социалистических стран» подразумевает экономическую помощь, а также изучение нами опыта — положительного и отрицательного — этих стран, их успехов и неудач.

В учебнике говорится: «…имеется реальная возможность в тех или иных капиталистических или бывших колониальных странах мирного прихода рабочего класса к власти через парламент» (с. 326). О каких же «тех или иных» странах идёт речь? Неужели вооружённые до зубов главные капиталистические страны Европы и Северной Америки могут позволить рабочему классу мирным путём прийти к власти?⁹

Коммунистическая партия и революционные силы каждой страны должны иметь наготове две руки, чтобы одной рукой добиваться победы мирным путём, а другой насильственным путём захватывать власть. Отсутствие одной из них недопустимо. Необходимо обратить внимание на то, что, исходя из общей тенденции, буржуазия не пожелает отказаться от власти и будет отчаянно бороться. Так почему бы во время буржуазной революции не прибегнуть к военной силе? Октябрьская революция и революция в нашей стране в своё время действовали обеими руками. До июля 1917 года Ленин думал добиться победы в России мирным путём. Июльские события показали, что переход власти в руки пролетариата мирным путём уже невозможен, и Октябрьская революция победила лишь после трёхмесячной вооружённой подготовки к ней. После Октябрьской революции и захвата власти пролетариатом Ленин снова намеревался использовать мирный путь — с помощью «выкупа» ликвидировать капитализм и осуществить социалистические преобразования. Однако буржуазия, войдя в сговор с 14 империалистическими странами, развязала контрреволюционные вооружённые восстания и вооружённую интервенцию. Победу Октябрьской революции удалось закрепить лишь в результате трёхлетней вооружённой борьбы под руководством русской партии.

В предпоследнем абзаце на с. 326 говорится о перерастании демократической революции в социалистическую. Но каков процесс этого перерастания, ясно не сказано. Октябрьская революция была революцией социалистической. Она попутно выполнила задачи, не выполненные буржуазно-демократической революцией. Сразу же после победы Октябрьской революции был опубликован декрет о национализации земли, но потребовалось ещё определённое время для выполнения задач демократической революции по аграрному вопросу.

В ходе освободительной войны в нашей стране решались задачи демократической революции. Образование в 1949 году Китайской Народной Республики символизировало завершение в основном демократической революции и начало перехода к социализму. Нам потребовалось ещё три года для завершения аграрной реформы. Однако с образованием Китайской Народной Республики мы сразу же конфисковали и превратили во всенародную собственность предприятия бюрократического капитала, которые составляли 80 процентов основных средств промышленности и транспорта всей страны.

В ходе освободительной войны в нашей стране, кроме лозунга, призывающего к борьбе против империализма и феодализма, был выдвинут также лозунг борьбы против бюрократического капитала. Борьба против бюрократического капитала включает в себя два основных направления: борьбу против бюрократического капитала, с одной стороны (борьба против компрадорской буржуазии), эта борьба характерна для демократической революции; борьба против крупной буржуазии, с другой стороны, эта борьба характерна для социалистической революции.

Значительная часть бюрократического капитала после победы в антияпонской войне осталась нам от гоминьдана, Японии, Германии и Италии. Соотношение бюрократического капитала и национального капитала составляло 8 : 2. После освобождения мы полностью конфисковали бюрократический капитал и таким образом уничтожили важнейший элемент капитализма в Китае.

Было бы неправильно считать, что после освобождения всей страны «революция носит в начальной стадии преимущественно буржуазно-демократический характер и лишь постепенно перерастает в социалистическую революцию»¹⁰.

В начале с. 328 допущена неточность в употреблении понятия «насилие». Маркс и Энгельс всегда говорили, что государство — орган насилия для подавления враждебных классов. Поэтому ни в коем случае нельзя говорить: «…диктатура пролетариата не есть только насилие над эксплуататорами и даже не главным образом насилие»¹¹.

Эксплуататорские классы в тяжёлое для них время всегда прибегают к оружию. Как только они почувствуют, что начинается революция, они сразу же пускают в ход вооружённую силу для её подавления. В учебнике же говорится: «Как показывает исторический опыт, эксплуататорские классы, не желая уступить власть народу, применяют насилие против народной власти…» (с. 329). Это неполная формулировка поскольку эксплуататорские классы применяют насилие против революционной власти не только после того, как народ уже создал революционную власть, а и тогда, когда народ только ещё поднимается для захвата у них власти.

Цель нашей революции заключается в развитии общественных производительных сил. Для этого необходимо, во-первых свергнуть врага и, во-вторых, подавить его сопротивление. Как можно это сделать без насилия?

В учебнике говорится также о «существе» диктатуры пролетариата и «главной задаче» рабочего класса и трудящихся в социалистической революции. И об этом сказано не всё, что следовало бы сказать. Не говорится о подавлении врагов, а также о перевоспитании классов. Перевоспитывать следует помещиков, бюрократов, контрреволюционные и подрывные элементы, перевоспитывать следует буржуазию и верхние слои мелкой буржуазии, перевоспитывать следует также и крестьян-середняков. Наш опыт подтверждает, что перевоспитание — нелёгкое дело. Без всесторонней и многократно проведённой борьбы невозможно хорошо перевоспитать. Для окончательного подавления оставшихся сил буржуазии и устранения её влияния потребуется по меньшей мере 10—20 лет, а может быть, и полстолетия. Мировоззрение крестьян сможет полностью измениться лишь постепенно, после того как в деревне будет осуществлено превращение собственности в основную собственность коммун, собственность коммун превратится в государственную собственность. По всей стране вырастут новые города и крупная промышленность, связь и транспорт станут современными, и, таким образом, произойдёт действительно всестороннее изменение экономического положения. (В учебнике говорится о «главной задаче» и цитируется высказывание Ленина. Однако эта цитата не соответствует подлинной мысли Ленина.)

Так говорить и так писать — значит всячески стремиться угодить врагу, империализму. Это обман масс. В итоге враг будет доволен, а свой класс одурманен.

На с. 329 говорится: «Формы пролетарского государства могут быть различны…»¹². Это правильно. Однако формы диктатуры пролетариата в странах народной демократии и форма диктатуры пролетариата, которая была создана в России после Октябрьской революции, в сущности, не имеют больши́х различий. И Советы в Советском Союзе, и собрания народных представителей в нашей стране являются конференциями представителей. Различие состоит в том, что они по-разному называются. В составе собраний народных представителей нашей страны есть делегаты, которые выступают от имени буржуазии, есть представители отколовшейся в своё время части гоминьдана и представители других демократических партий. Все они признаю́т руководство коммунистической партии. Кое-кто из них хотел бы поскандалить, но не решается. В этом как будто и состоит отличие наших собраний народных представителей от Советов. Но после Октябрьской революции в составе Советов тоже были и меньшевики, и правые эсеры, троцкисты, бухаринцы, зиновьевцы и другие. Номинально они были представителями рабочих и крестьян, а фактически тоже были представителями буржуазии. В то время (имеется в виду период после Октябрьской революции) пролетариат стал использовать немалое число работников государственных учреждений Керенского. Все эти люди были буржуазными элементами. Центральное народное правительство нашей страны было создано на базе народного правительства Северного Китая, все работники различных органов были выходцами из опорных баз, при этом абсолютное большинство ведущих кадровых работников состояло в коммунистической партии.

На с. 354 неправильно излагается процесс превращения капиталистической собственности в Китае в государственную социалистическую собственность. Говорится лишь о нашей политике в отношении национального капитала и не говорится о нашей политике (конфискации) в отношении демократического капитала, о том, что именно путём конфискации мы обобществили собственность бюрократического капитала.

Смысл предпоследнего абзаца с. 355 сводится к тому, что преобразование капитализма через формы государственного капитализма является специфическим только для Китая опытом, отрицается всеобщее значение этого опыта. Уровень развития капитализма в странах Западной Европы и в США очень высок, небольшое число монополий занимает господствующее положение. В то же время имеется немало средних и мелких капиталистов. Как говорят, капитал в США и сконцентрированный и рассредоточенный. Несомненно, что после победы революции в этих странах монополистический капитал будет конфискован. А собственность средних и мелких капиталистов тоже, как правило, следует конфисковывать? Или же перевоспитывать их, применив формы государственного капитализма?

Северо-Восток нашей страны, можно сказать, был районом с высокоразвитым капитализмом, провинция Цзянсу с центрами Шанхай, Сучжоу и Нанкин также, можно сказать, считалась районом с высокоразвитым капитализмом. Поскольку в этих провинциях нашей страны оказалось возможным осуществить государственный капитализм, то почему же нельзя будет осуществить эту политику в мировом плане в странах, похожих на эти провинции?

В прошлом японцы на Северо-Востоке уничтожили местных крупных капиталистов, их предприятия превратили в японские государственные предприятия или же в предприятия монополистического капитала, а в отношении местных средних и мелких капиталистов использовали метод смешанных компаний для установления своего контроля над ними.

В ходе преобразования национального капитализма мы осуществили три мероприятия: предоставление государством частным предприятиям заказов на переработку полуфабрикатов или сырья и изготовление готовой продукции; централизованные закупка и сбыт продукции на договорных началах (иначе — гарантированный сбыт продукции, полученной государством от частных предприятий по налогам и закупкам); создание смешанных государственно-частных предприятий (на базе отдельных предприятий или сплошное поотраслевое). Каждое из этих мероприятий проводилось постепенно. Такой метод не только не нанёс ущерба производству, но и позволил развить его в процессе преобразования. В вопросе государственного капитализма у нас большой и новый опыт. После создания смешанных государственно-частных предприятий капиталисты получают установленный процент от прибыли. Это и есть новый опыт.

После аграрной реформы в нашей стране земля не стоит денег, крестьяне не смеют «торговать землёй». Некоторые товарищи когда-то считали такое положение плохим. На самом же деле, дискредитировав помещиков и кулаков в ходе классовой борьбы, крестьяне гордятся бедностью и стыдятся богатства. Это хороший признак. Это говорит о том, что в политическом отношении бедняки подавили кулаков и установили своё превосходство в деревне.

В учебнике говорится: «Середняк стал центральной фигурой в деревне»¹³. Это плохая формулировка. Болтовня о середняке как о центральной фигуре, чрезмерное восхваление его и боязнь обидеть его могут привести к тому, что бывшие бедняки падут духом. Неизбежным результатом этого будет гегемония зажиточных середняков в деревне.

В учебнике отсутствует анализ середнячества. Мы разделяем середняков на высших середняков и низших середняков. Кроме того, они делятся на старых и новых. Новые несколько лучше старых. Опыт многих движений подтверждает: политическая позиция бедняков, низших новых середняков и низших старых середняков, этих трёх групп, вполне приемлема для нас, именно они поддерживают народные коммуны; что же касается высших середняков и зажиточных середняков, то одна часть их поддерживает народные коммуны, а другая часть выступает против них. По данным провинции Хэбэй насчитывается свыше 40 тысяч производственных бригад, 50 процентов их полностью, без колебаний поддерживают коммуны; 35 процентов бригад в основном поддерживают, но по отдельным вопросам имеют своё мнение или колеблются; 15 процентов бригад или выступают против, или же сильно колеблются. Важнейшая причина серьёзных колебаний этих бригад и их выступлений против коммун состоит в том, что руководство этих бригад находится в руках зажиточных середняков и даже в руках подрывных элементов. В ходе изучения борьбы между двумя путями развития эти бригады должны развернуть обсуждение и прежде всего должны сменить руководство. Стало быть, следует проводить анализ середняков. Направление развития деревни во многом зависит от того, в чьих руках находится руководство деревней.

На с. 335 говорится: «Земля была конфискована у кулаков и передана беднякам и середнякам»¹⁴. Правительство конфисковало землю, затем правительство передало её крестьянам для распределения. Какая благотворительность: передача произошла без классовой борьбы, без массового движения! Такая точка зрения фактически не что иное, как правый уклон. А наш метод состоит в том, чтобы отобрать землю у помещиков, опираясь на бедняков в союзе с большинством середняков (низшими слоями середняков) при руководящей роли партии. Мы выступаем против того, чтобы подменять действия крестьян, и имеем ряд конкретных приёмов; к примеру, мы советуемся с бедняками, расспрашиваем их о трудностях, ищем активистов, организуем смычку, сплачиваем ядро крестьянства, проводим кампанию по воспитанию классовой ненависти путём рассказов о страданиях народа в прошлом, организуем классовые отряды, развёртываем классовую борьбу.

В учебнике (с. 335) говорится: «Крестьянин-середняк двойствен по своей природе…» Этот вопрос также требует конкретного анализа. Бедняки, низшие слои середняков, высшие слои середняков и зажиточные середняки, с одной стороны труженики, с другой — все они собственники. Однако взгляды на собственность у этих собственников различны. Бедняков и низших середняков можно назвать полусобственниками. Их взгляды на собственность сравнительно легко меняются. У высших и зажиточных середняков взгляды на собственность довольно глубоко укоренились, и они всегда сопротивляются кооперированию.

На с. 336 говорится о важности союза рабочего класса и крестьянства, но не указано, как именно можно развить и укрепить союз рабочих и крестьян. Говорится о необходимости осуществления перевоспитания крестьян — мелких производителей и умалчивается о процессе проведения перевоспитания; не указано, какие противоречия присущи каждому этапу этого перевоспитания, каким образом разрешаются противоречия; не излагаются также последовательность и тактика процесса перевоспитания в целом.

Союз рабочих и крестьян в нашей стране уже прошёл два этапа: первый основывался на базе аграрной революции, второй — на базе кооперирования. Без кооперирования неизбежно произошла бы поляризация крестьянства, что не дало бы возможности укрепить союз рабочих и крестьян и осуществлять централизованные закупки и централизованный сбыт. Лишь проводя политику централизованных закупок и централизованного сбыта, основанных на кооперировании, можно сохранять и последовательно развивать этот союз. В настоящее время союз рабочих и крестьян в нашей стране должен строиться на базе механизации. На основе лишь кооперирования и создания коммун, без механизации сельского хозяйства, невозможно укрепить союз рабочих и крестьян. Союз рабочих и крестьян невозможно укрепить также, если проводится лишь мелкое кооперирование. Сначала нужно от кооперативов перейти к народным коммунам, от основной собственности бригад народных коммун перейти к основной собственности коммун и затем от собственности коммун перейти к государственной собственности. Лишь на основе взаимосвязи национализации и механизации можно по-настоящему укрепить союз рабочих и крестьян и постепенно ликвидировать различия между рабочими и крестьянами.

На с. 336 говорится о воспитании рабоче-крестьянской интеллигенции и о вовлечении в социалистическое строительство буржуазной интеллигенции, но не говорится о перевоспитании интеллигенции. Перевоспитывать следует не только буржуазную интеллигенцию, необходимо проводить перевоспитание и интеллигенции, вышедшей из рабоче-крестьянской среды, поскольку она подвергается всестороннему буржуазному влиянию. Доказательством этому служит Лю Шаотан¹⁵, представитель литературных кругов, который, после того как стал писателем, начал яростно выступать против социализма. Проблемы мировоззрения среди интеллигенции часто проявляются в подходе к знаниям, а именно тогда, когда начинается выяснение вопроса, общественный характер носят знания или частный. Некоторые рассматривают знания как личное достояние, ждут за них соответствующей платы и не продают их, если покупатели не платят высокую цену. Являясь лишь квалифицированными специалистами, а не красными, эти люди говорят, что партия «несведуща» и «не может руководить сведущими». Кинематографисты говорят, что партия не может руководить кинематографией, деятели театра утверждают, что партия не может руководить театром; физики-атомники считают, что партия не может руководить ядерной наукой. Короче говоря, получается, что партия не может руководить ничем.

Перевоспитание интеллигенции в процессе социалистической революции и социалистического строительства представляет собой исключительно большу́ю проблему. Конечно, неправильно было бы не придавать значения этой проблеме и занимать приспособленческую позицию в отношении чего-либо буржуазного.

На этой же странице сказано, что основным противоречием экономики переходного периода является противоречие между социализмом и капитализмом. Это правильно. Однако говорится о развёртывании борьбы по принципу «кто кого» во всех областях лишь экономической жизни. Данное положение оказывается неполным. Наша точка зрения предусматривает последовательное проведение социалистической революции на трёх фронтах — политическом, экономическом и идеологическом.

В учебнике говорится, что мы привлекаем буржуазные элементы к управлению предприятиями и государством (так говорится и на с. 337). Но мы ставим задачу перевоспитания буржуазных элементов, помогаем им изменить жизненные привычки, мировоззрение, а также взгляды по отдельным вопросам. В учебнике, однако, об этом ничего не сказано.

В учебнике социалистическая индустриализация рассматривается как предпосылка коллективизации сельского хозяйства. Эта формулировка не соответствует положению в самом Советском Союзе. Советский Союз в основном осуществил коллективизацию в 1930—1932 годах. Хотя в то время у него тракторов было больше, чем у нас, однако в 1932 году тракторами обрабатывалось менее 20,3 процента общей площади пахотных земель. Коллективизация не в полной мере зависит от механизации, поэтому индустриализация не выступает предпосылкой коллективизации.

Коллективизация сельского хозяйства в социалистических странах Восточной Европы завершается очень медленно. Основная причина состоит в том, что после аграрной реформы они не воспользовались удобным случаем, «чтобы ковать железо, пока горячо», а на некоторое время остановились. На некоторых наших старых революционных базах также наблюдались случаи, когда часть крестьян удовлетворялась аграрной реформой и не желала продвигаться дальше. Проблема отнюдь не в наличии или отсутствии индустриализации.

На с. 349—351 учебника говорится, что страны народной демократии Восточной Европы «смогли построить социализм без гражданской войны и интервенции»¹⁶, а также: «Осуществление социалистических преобразований в этих странах проходило без гражданской войны»¹⁷. Следует сказать, что эти страны всё же вели гражданскую войну в ходе мировой войны, вели мировую и гражданскую войны как единую войну, а реакция в этих странах была выкорчевана Советской Армией. Говорить, что в этих странах не было гражданских войн,— значит рассматривать вопрос формально, игнорируя существо вопроса.

В учебнике говорится, что после революции в странах Восточной Европы «…парламенты стали органами широкого представительства народных интересов». На самом же деле такие парламенты вовсе не похожи на старые буржуазные парламенты. Они одинаковы лишь по форме. Наш Политический консультативный совет в начальный период после освобождения номинально был идентичен Политическому консультативному совету гоминьдановского периода. Во время переговоров с гоминьданом мы не были заинтересованы в Политическом консультативном совете, а Чан Кайши проявлял повышенный интерес к нему. После освобождения мы переняли это название и созвали Всекитайский народный политический консультативный совет, который временно выполнял функции собрания народных представителей.

В учебнике говорится, что в Китае «в ходе революционной борьбы образовался единый народно-демократический фронт» (с. 352). Почему говорится лишь о революционной борьбе и не говорится о революционной войне? Начиная с 1927 года и вплоть до победы во всей стране, в течение 22 лет, мы непрерывно вели революционную войну. До этого с начала буржуазной революции 1911 года уже 15 лет велась война. Это была и революционная война, и междоусобная война милитаристов, направляемая империалистами. Если счёт начинать с 1911 года и вести его вплоть до войны сопротивления Америке и оказания помощи Корее, то можно сказать, что Китай в течение 40 лет непрерывно вёл войны. Среди них были и революционные и контрреволюционные войны. После создания нашей партии она в течение 30 лет принимала участие в революционных войнах и руководила ими.

Больша́я революция не может не пройти через гражданскую войну. Это закон. Видеть лишь вред от войны и не видеть пользы от неё — значит односторонне рассматривать вопрос о войне. А для народной революции невыгоден односторонний подход к этому вопросу, когда указывают только на разрушительность войн.

Осуществить революцию и строительство в западных странах очень трудно, так как буржуазная отрава там очень сильна и проникла уже во все поры жизни. Буржуазия нашей страны насчитывает всего лишь три поколения, а буржуазия таких стран, как Англия и Франция,— несколько десятков поколений. История развития буржуазии этих стран насчитывает 250, 260 или даже более 300 лет, буржуазная идеология оказывает влияние на все стороны жизни, на все социальные слои. Поэтому рабочий класс Англии следует вовсе не за коммунистической партией, а за лейбористской партией.

На с. 348 приводится высказывание Ленина: «Чем более отсталой является страна, тем труднее для неё переход от капитализма к социализму»¹⁸. Эта формулировка для сегодняшних условий неверна. На самом же деле, чем более отсталой является экономика, тем легче, а не труднее перейти от капитализма к социализму. Чем народ беднее, тем больше он стремится к революции. В западных капиталистических странах занятость населения сравнительно большая, заработная плата сравнительно высокая и буржуазное влияние на трудящихся очень сильно. Проводить социалистические преобразования в этих странах, пожалуй, не очень легко. Степень механизации в них очень высокая, и после успешного завершения революции не составит большого труда ещё выше её поднять. Серьёзной проблемой будет перевоспитание людей. На Востоке такие страны, как Россия и Китай, в прошлом были отсталыми, и бедными, а сейчас не только их общественный строй намного прогрессивнее, чем на Западе, но и темпы развития производительных сил также намного выше. Из истории развития разных капиталистических стран видно, что отсталые страны перегоняли передовые страны. Например, в конце ⅩⅨ столетия Америка обогнала Англию; а затем, в начале ⅩⅩ столетия, и Германия обогнала Англию.

В учебнике говорится: «Перед странами, вступившими на путь строительства социализма, встаёт задача скорейшей ликвидации этих последствий господства капитализма путём быстрого развития крупной промышленности как базы социалистического преобразования экономики» (с. 359). То есть развитие крупной промышленности рассматривается как основа осуществления социалистических преобразований в экономике. Но этим сказано не всё. История всех революций доказывает, что вовсе не обязательно вначале наличие получивших полное развитие новых производительных сил для последующего преобразования старых производственных отношений. Наша революция началась с пропаганды марксизма-ленинизма. Это значит, что было необходимо установить новые общественные моральные принципы, чтобы двигать революцию вперёд. Только после ликвидации в ходе революции отсталых надстроек создаётся возможность уничтожить старые производственные отношения, а после уничтожения старых производственных отношений создать новые производственные отношения и открыть путь для развития производительных сил общества. Только после этого можно в больших масштабах проводить техническую революцию и широко развивать производительные силы общества. Вместе с развитием производительных сил необходимо также продолжать преобразования производственных отношений и идеологические преобразования.

В учебнике говорится лишь о материальных предпосылках и очень мало — о надстройке, то есть о классовом государстве, классовой философии, классовой науке. Важнейшим объектом изучения экономической науки являются производственные отношения, но политэкономию и исторический материализм трудно разделить. Не касаясь вопросов надстройки, нелегко чётко объяснить вопросы экономического базиса и производственных отношений.

На с. 370 приведена очень хорошая цитата из Ленина, которая может быть использована для защиты нашего метода. Ленин говорит, что «…и степень подготовленности населения, и попытки осуществлять тот или иной план — всё это должно отразиться на своеобразии пути к социализму…»¹⁹.

Наш лозунг «политика — командная сила» как раз и служит повышению подготовленности населения, а наш большой скачок не что иное, как именно попытка осуществить тот или иной план.

В учебнике (с. 371) говорится: «Для Советского Союза весьма остро стоял вопрос о темпах индустриализации». В настоящее время для нашей страны вопрос о темпах также стоит весьма остро. Чем более отсталая промышленность в первоначальном состоянии, тем острее стоит вопрос о темпах. Это верно при сравнении стран, это верно и при сравнении районов одной страны. Например, так как на северо-востоке нашей страны и в Шанхае промышленная база сравнительно хорошая, рост государственных капиталовложений в этих районах происходит соответственно медленнее. А в некоторых других районах, ранее имевших слабую промышленную базу, но настоятельно нуждающихся в развитии, увеличение государственных капиталовложений происходит значительно быстрое. За 10 лет после освобождения капиталовложения в Шанхае составили 2,2 миллиарда юаней, в том числе более 500 миллионов юаней составили капиталовложения капиталистов.

Раньше в Шанхае было более 500 тысяч рабочих, не считая несколько сотен тысяч временных, а сейчас в городе насчитывается более 1 миллиона рабочих, то есть всего лишь в 2 раза больше, чем раньше. Если сравнить Шанхай с некоторыми новыми городами, где намного увеличилось число рабочих, то станет ясно, что там, где слаба промышленная база, вопрос о темпах стоит наиболее остро. В учебнике сказано лишь о том, что высоких темпов требовала политическая обстановка, и не говорится о том, что сам социалистический строй позволяет иметь высокие темпы. Это — односторонность. Если налицо лишь необходимость высоких темпов, но нет соответствующих возможностей, то как можно добиться высоких темпов?

Хотя на с. 376 упоминается, что мы широко развиваем мелкие и средние предприятия, тем не менее в учебнике не нашли правильного отражения наши идеи одновременного использования кустарных и современных методов, идеи одновременного развития крупных, средних и мелких предприятий. Говорится, что у нас «предусматривается широкое развитие мелких и средних предприятий, что объясняется значительной технико-экономической отсталостью страны, гигантской численностью населения и связанной с этим проблемой его занятости». На самом деле вопрос отнюдь не в технической отсталости, гигантской численности населения и необходимости увеличения степени его занятости, а в том, что для достижения высоких темпов очень важно широкое развитие средних и мелких предприятий при ведущей роли крупных предприятий и повсеместное использование кустарных методов при ведущей роли современных.

В учебнике на с. 382 говорится: «Социалистическое государство и строительство социализма не могут в продолжение более или менее долгого периода базироваться на двух разных основах — на основе самой крупной и объединённой социалистической промышленности и на основе раздробленного и отсталого мелкотоварного крестьянского хозяйства». Это, конечно, правильная формулировка. Из неё вполне логично сделать такой вывод: социалистическое государство и социалистическое строительство не могут в продолжение более или менее долгого периода базироваться на основе двух разных видов собственности — всенародной собственности и коллективной собственности.

В Советском Союзе два вида собственности сосуществуют слишком долгое время. Противоречие между всенародной собственностью и коллективной собственностью практически является противоречием между рабочими и крестьянами. В учебнике не признаётся это противоречие.

Длительное сосуществование всенародной собственности и коллективной собственности означает, что и та и другая будут всё меньше соответствовать развитию производительных сил, не смогут быть в полной мере удовлетворены неуклонно возрастающие потребности крестьян и сельскохозяйственного производства, нельзя будет в полной мере удовлетворить неуклонно возрастающие потребности промышленности в сырье. Чтобы удовлетворить эти потребности, нужно разрешить противоречие между этими двумя видами собственности, превратить коллективную собственность во всенародную собственность, централизованно планировать промышленное и сельскохозяйственное производство и распределение на основе единственной в стране всенародной собственности.

Противоречие между производительными силами и производственными отношениями непрерывно развивается. Если в какое-то время производственные отношения соответствуют производительным силам, то через некоторое время они уже не будут им соответствовать. После того как во всех округах и уездах нашей страны были созданы кооперативы высшего типа, встала проблема объединения мелких кооперативов в крупные.

Распределение по труду, товарное производство, закон стоимости в социалистическом обществе в настоящее время соответствуют требованиям развития производительных сил, но в один прекрасный день окажется, что они уже не соответствуют развитию производительных сил, и в один прекрасный день они придут в столкновение с развитием производительных сил и прекратят своё существование. Можно ли говорить, что в социалистическом обществе все экономические категории вечны и неизменны? Можно ли говорить, что такие категории, как распределение по труду и коллективная собственность, вечны и неизменны и не являются историческими категориями, подобно другим категориям?

На с. 387 говорится: «Машинно-тракторные станции явились важным орудием социалистического переустройства сельского хозяйства…» В учебнике во многих местах подчёркивается роль машин в социалистическом преобразовании. Но как можно провести его, если не поднять сознание крестьян, не преобразовать идеологию людей, а лишь опираться на машины? В нашей стране серьёзно стоит вопрос о борьбе между двумя путями развития, вопрос перевоспитания и подготовки людей с помощью социалистических идей.

На с. 395 говорится, что задача первого периода осуществления сплошной коллективизации состояла в переходе к борьбе с враждебными кулацкими элементами и т. п. Это, конечно, правильно. Однако, рисуя положение в деревне после кооперирования, авторы учебника тем не менее не исследуют вопрос о зажиточной прослойке, не анализируют внутренние противоречия, например противоречия между государственным и коллективным, с одной стороны, и личным — с другой стороны, противоречия между накоплением и потреблением и др.

На с. 398 говорится: «В условиях подъёма движения за кооперирование сельского хозяйства [Китая] широкие массы середняков покончили со своими колебаниями…» Нельзя огульно делать такие заявления. Часть зажиточных середняков и в настоящее время колеблется и в будущем может ещё колебаться.

«Колхозная собственность окончательно окрепла» (с. 403)²⁰. Неудобно даже читать эти два слова — «окончательно окрепла». Окрепнуть — всегда относительное понятие. Каким образом оно может быть окончательным? Если бы со времени появления человечества люди не умирали, если бы все люди «окончательно окрепли», то что стало бы с миром? Всё объективно существующее во Вселенной и на Земле непрерывно нарождается, развивается и отмирает, ничто не может окрепнуть окончательно.

Возьмём, к примеру, шелковичного червя. Он в конце концов не только должен погибнуть — в процессе развития жизни он проходит четыре этапа: грена²¹, шелковичный червь, кокон и бабочка. Каждый этап переходит в следующий этап, и ни на одном из этапов нельзя окончательно окрепнуть. Бабочка наконец умирает, старое качество превращается в новое (заново появляется много грены). Это качественный скачок. Однако в процессе развития от грены шелкопряда к шелковичному червю, к кокону, к бабочке налицо не только количественные изменения, но и изменения качественные — частичные качественные изменения.

Человек тоже от рождения до смерти проходит через различные этапы: детство, юность, молодость, зрелость и старость. Жизнь человека от рождения до смерти представляет собой процесс количественных изменений и в то же время процесс непрерывно происходящих частичных качественных изменений. Разве можно сказать, что с переходом человека от младенческого состояния к зрелости, от зрелости к старости имеет место лишь увеличение количества и нет изменения качества? Клетки в организме человека непрерывно распадаются, непрерывно происходит отмирание старых клеток и рост новых клеток. Смерть человека приводит к полным качественным изменениям. Эти качественные изменения совершаются в результате непрерывных количественных изменений и непрерывных частичных качественных изменений в количественных изменениях. Количественные изменения и качественные изменения представляют собой единство противоположностей. В количественных изменениях имеются частичные качественные изменения, и нельзя сказать, что в количественных изменениях нет качественных изменений. В качественных изменениях имеются количественные изменения, и нельзя сказать, что в качественных изменениях нет количественных изменений.

До наступления окончательных качественных изменений в длительном процессе непременно надо пройти через непрерывные количественные изменения и многочисленные частичные качественные изменения. Если нет частичных качественных изменений и мало количественных изменений, то не могут наступить также и окончательные качественные изменения. Возьмём для примера завод. Там имеются заводские помещения, имеется общая планировка предприятия, а машинное оборудование постепенно заменяется новым. Это и есть частичные качественные изменения. Внешний вид завода не изменился, а внутреннее его содержание изменилось. Точно так же происходит и с ротой. Более ста человек участвовало в бою, несколько десятков человек были ранены и убиты, и роту необходимо пополнить несколькими десятками человек. Непрерывные бои требуют непрерывных пополнений. Только так, в результате непрерывных частичных качественных изменений эта рота непрерывно развивается и укрепляется.

Разгром Чан Кайши — качественное изменение. Это качественное изменение произошло в результате количественных изменений. Например, потребовалось три с половиной года, чтобы часть за частью уничтожить армию и власть Чан Кайши. В этом количественном изменении равным образом имеются частичные качественные изменения. Освободительная война проходила в несколько этапов. Если сравнить каждый новый этап со старым, то мы увидим существенные различия. Превращение единоличных хозяйств в коллективные хозяйства представляет собой процесс качественного изменения. Этот процесс в нашей стране завершился в результате частичных качественных изменений таких различных этапов, как бригады взаимопомощи, кооперативы низшего типа, кооперативы высшего типа, народные коммуны.

Социалистическая экономика нашей страны в настоящее время состоит из двух различных видов общественной собственности — всенародной собственности и коллективной собственности. Неужели социалистическая экономика, возникшая в определённый момент и прошедшая процесс развития, в будущем не подвергнется дальнейшим изменениям? Разве мы можем сказать, что эти два вида собственности окончательно и навсегда окрепли? Неужели в социалистическом обществе вечны такие экономические категории, как распределение по труду, товарное производство, закон стоимости? Неужели эти категории только растут и развиваются, но не отмирают и не изменяются? Неужели они не такие же исторические категории, как другие исторические категории?

Социализм непременно должен перейти в коммунизм. В процессе перехода к коммунизму некоторые категории социалистического этапа неизбежно должны отмереть. В период коммунизма развитие также будет продолжаться непрерывно. Коммунизм, возможно, пройдёт через много различных этапов. Можно ли сказать, что в коммунистическом обществе ничто не будет изменяться? Что всё «окончательно окрепнет», что будут происходить лишь количественные изменения, а непрерывные частичные качественные изменения происходить не будут?

Развитие вещей и явлений происходит непрерывно, за одним этапом следует другой. Но каждый этап всегда имеет «границу». Если мы ежедневно начинаем читать книги в 4 часа и заканчиваем чтение в 7—8 часов, то это и есть «граница». Возьмём идеологическое перевоспитание. Идеологическое перевоспитание в духе социализма требует продолжительного времени, но каждое движение за идеологическое перевоспитание всегда приходит к завершению, то есть имеет «границу». На фронте воспитания социалистической идеологии происходят непрерывные количественные изменения, непрерывные частичные качественные изменения, и в конечном счёте наступит день, когда полностью будет искоренено влияние буржуазной идеологии. К тому времени будут также завершены качественные изменения этой идеологической перестройки, а затем снова может начаться процесс количественных изменений на основе нового качества.

Строительство социализма тоже имеет свои «границы», то есть конкретные показатели, например удельный вес промышленной продукции, количество произведённой стали, жизненный уровень народа и т. п. Говоря, что строительство социализма имеет «границы», я не хочу, конечно, сказать, что не надо переходить к коммунизму. Переход от капитализма к коммунизму можно разбить на два этапа: первый — переход от капитализма к социализму, который можно назвать невысоко развитым социализмом, и второй — переход от социализма к коммунизму, то есть от сравнительно невысоко развитого социализма к сравнительно высоко развитому социализму, иначе говоря, к коммунизму. Не исключено, что последний этап потребует более длительного времени, чем первый этап. По завершении последнего этапа материальное производство и духовные ценности намного возрастут, намного повысится коммунистическое сознание людей и можно будет вступать в высший этап — этап коммунизма. На с. 404 и 405 говорится, что с «утверждением» социалистического способа производства производство непрерывно и быстро расширяется, производительность труда непрерывно повышается. Несколько раз повторено слово «непрерывно», однако говорится лишь об изменениях количества и умалчивается о многих частичных качественных изменениях.

На с. 404 говорится, что в капиталистическом обществе «неизбежны кризисы перепроизводства и рост безработицы»²² и что именно это и вызывает войны.

Неужели внезапно исчезли основные принципы экономического учения Маркса? Неужели можно окончательно уничтожить войны, если в мире всё ещё существует капиталистическая система?

Можно ли сказать, что сейчас появилась возможность навсегда уничтожить войны? Что появилась возможность все материальные и финансовые ресурсы мира поставить на службу всему человечеству? Такая формулировка не содержит в себе марксизма-ленинизма, не содержит классового анализа, в ней не проведено различие между обстановкой, при которой господствует буржуазия, и обстановкой, при которой господствует пролетариат. Разве можно уничтожить войны, пока не будут уничтожены классы? Вопрос о том, быть или не быть мировой войне, решается не нами.²³

Если даже подписать соглашение о ненападении, возможность войны всё-таки будет существовать. Когда империализм захочет развязать войну, ни с какими соглашениями он считаться не станет. Что касается применения во время войны атомного и водородного оружия, то это особый вопрос. Хотя химическое оружие создано уже давно, оно не применялось во время войны, применялось только обычное оружие. Предположим даже, что войны между двумя лагерями [капитализма и социализма] не будет, всё равно это не даёт гарантии, что война не разразится внутри капиталистического мира. Империализм против империализма воевать может, буржуазия против пролетариата внутри империалистического государства также может воевать, империализм против колоний и полуколоний и сейчас воюет.

Война выступает средством классового столкновения. Только путём войны можно уничтожить классы, только уничтожив классы, можно навсегда уничтожить войны. Без революционной войны невозможно уничтожить классы. Мы не верим, что до уничтожения классов возможно покончить с войнами. Это невозможно. В истории классовых обществ любой класс, любое государство придавали большое значение вооружённым силам. Обращать внимание на значение вооружённых сил стало традицией. Армия является конкретным выражением классовых вооружённых сил. Если есть классовый антагонизм, значит, существует армия. Конечно, мы не хотим войны, мы хотим мира. Мы согласны прилагать огромные усилия для предотвращения атомной войны и добиваться подписания соглашения между двумя лагерями о взаимном ненападении. Мы раньше других выдвинули идею добиваться мира на 10—20 лет. Если бы удалось осуществить эту идею, то это было бы очень выгодно для всего социалистического лагеря, для строительства социализма в нашей стране.

На с. 405 сказано: «Нет уже больше капиталистического окружения СССР». Эта формулировка опасна тем, что усыпляет бдительность людей. Конечно, теперь положение уже во многом отличается от того, какое было в то время, когда существовала лишь одна социалистическая страна. На западе от Советского Союза расположены социалистические страны Восточной Европы, на востоке от Советского Союза — несколько социалистических стран: наша страна, Корея, Монголия, Вьетнам. Однако ракеты, не имея глаз, могут наносить удары на несколько тысяч километров, на 10 с лишним тысяч километров. Вокруг лагеря социализма расположились американские военные базы, остриё которых направлено на Советский Союз и другие социалистические страны. Можно ли сказать, что сейчас мы уже не находимся в окружении ракет?

На с. 412 говорится о сплочённости и единстве, монолитной прочности социализма, говорится, что единство и есть движущая сила общественного развития.

Признается лишь сплочённость и единство, и не признаётся наличие противоречий внутри социалистического общества, не признаётся, что противоречия являются движущей силой общественного развития, отрицается, таким образом, всеобщий закон противоречий и разрывается диалектический метод. Нет противоречий — значит, нет движения, а общество постоянно находится в движении и развитии. В эпоху социализма противоречия по-прежнему являются движущей силой общественного развития, так как задача сплочения, необходимость борьбы за сплочение может возникнуть лишь тогда, когда не будет единства. Если же достигнуто полное единство, то какая же может быть необходимость непрерывно вести работу по сплочению?

На с. 410 перечисляются различные права, которыми обладают трудящиеся, но не говорится о праве трудящихся на управление государством, управление разного рода предприятиями, управление культурой и образованием. В действительности это право — самое большое право трудящихся при социализме, самое основное. Без этого права не может быть права на труд, права на образование, права на отдых и т. п.

Вопрос о социалистической демократии — это прежде всего вопрос о том, имеют ли трудящиеся право бороться против разного рода враждебных сил и их влияния, вопрос о том, в чьих руках находятся газеты, печатные издания, радио и телевидение, кто ведёт пропаганду. Всё это имеет отношение к вопросу о правах. Если всё это находится в руках правооппортунистического меньшинства, то абсолютное большинство во всей стране, настоятельно нуждающееся в большом скачке, лишено своих прав. Если кино находится в руках таких людей, как Чжун Дяньфэй²⁴, то каким же образом народ сможет осуществить своё право в области кино? В народе имеются различные течения, партии и группировки, и вопрос о гарантировании прав народа во многом связан с тем, в руках какой группы находятся все учреждения и предприятия. Если в руках марксистов-ленинцев, то права абсолютного большинства народа будут гарантированы, если же в руках правооппортунистических элементов или в руках правых элементов, то может измениться сущность этих учреждений и предприятий и права народа на них не могут быть гарантированы. Короче говоря, народ должен иметь право управлять надстройкой. Вопрос о правах народа мы не можем понимать так, что управление страной находится в руках части людей, а народу при таком правлении остаётся лишь право на труд, образование, социальное обеспечение и т. п.

На с. 412 говорится: «Поскольку при социализме нет классов и социальных групп, интересам которых противоречил бы коммунизм, переход к коммунизму совершается без социальной революции».

При переходе к коммунизму один класс, конечно, не будет свергать другой класс, однако нельзя говорить, что этот переход не является социальной революцией, ибо замена одних производственных отношений другими производственными отношениями как раз и есть качественный скачок, революция. Превращение в нашей стране единоличных хозяйств в коллективные хозяйства и затем коллективных хозяйств во всенародные хозяйства представляет собой революцию в производственных отношениях. Переход от распределения по труду при социализме к распределению по потребности при коммунизме также нельзя не назвать революцией в производственных отношениях. Конечно, распределение по потребности будет вводиться постепенно. Когда появится возможность полностью удовлетворять спрос на важнейшие товары, прежде всего будет осуществляться снабжение этими товарами по потребности, а затем, с развитием производительных сил, будет налаживаться снабжение другими продуктами производства.

Возьмём, к примеру, развитие народных коммун в нашей стране. Может ли начаться сопротивление со стороны части людей во время превращения основной собственности бригад в основную собственность коммун? Этот вопрос заслуживает изучения. Решающее условие осуществления нами этого превращения будет заключаться в том, что доход от хозяйства, находящегося в ведении коммуны, составит больше половины общего дохода всей коммуны и превращение [собственности бригад] в основную собственность коммун в общем будет выгодно членам коммуны. Так можно определить, что абсолютное большинство не будет противиться такому превращению собственности. Однако не будут ли сопротивляться этим изменениям бывшие кадровые работники бригад, которые к тому времени не смогут, как прежде, чувствуя себя хозяевами, управлять хозяйством и власть которых в управлении соответственно уменьшится?

Хотя социалистическое общество уничтожило классы, тем не менее в процессе развития могут появиться ещё вопросы таких «групп, уже получивших выгоду». Им хорошо при существующей системе, и они не желают менять эту систему. Например, им выгоден принцип распределения по труду: больше поработаешь — больше получишь, а переход к распределению по потребности, возможно, им не понравится. Установление любой новой системы неизбежно связано с разрушением старой системы, ведь нельзя только строить и ничего не разрушать. А намерение разрушить что-либо может вызвать сопротивление части людей. Человек — существо странное. Если он находится в несколько преимущественном положении, он сразу же становится заносчивым… не думая о том, что это очень опасно.

Это утверждение на с. 414²⁵ неверно.

После победы Октябрьской революции русская буржуазия, видя, что хозяйство России разрушено, решила, что пролетариат не сможет его восстановить, что пролетариат не имеет сил, чтобы удержать в своих руках политическую власть. Русская буржуазия полагала, что достаточно ей сделать лишь некоторое усилие — и власть пролетариата развалится. Поэтому она оказала вооружённое сопротивление пролетариату, в результате чего пролетариат России был вынужден прибегнуть к крайним мерам при конфискации имущества буржуазии. В то время обе стороны, буржуазия и пролетариат, ещё не имели опыта.

Заявление, что классовая борьба в Китае не носит острого характера, не соответствует действительности. Китайская революция как раз проходила в острых формах. В течение 22 лет мы непрерывно вели войны, ведя войны, мы свергли господство буржуазии и гоминьдана, конфисковали бюрократический капитал, составлявший 80 процентов капиталистической экономики. Только это дало нам возможность мирным путём провести преобразование собственности национальной буржуазии, составляющей 20 процентов. В процессе преобразования имели место такие острые формы борьбы, как движения «против трёх злоупотреблений» и «против пяти злоупотреблений»²⁶.

На с. 416 неправильно описываются преобразования капиталистической промышленности и торговли. После освобождения национальная буржуазия была вынуждена пойти по пути социалистических преобразований. Мы свергли Чан Кайши, конфисковали бюрократический капитал, завершили аграрную реформу, провели движения «против трёх злоупотреблений» и «против пяти злоупотреблений», осуществили кооперирование, с самого начала взяли под контроль рынок. Эти изменения шаг за шагом привели к тому, что национальная буржуазия не могла не склониться к признанию преобразований. В то же время Общая программа определила место каждого сектора экономики, политику благоприятствования в отношении капиталистов, а конституция к тому же гарантировала им избирательное право и чашку риса. Это позволило им увидеть, что, признав преобразования, они в состоянии сохранить определённое положение, а также играть определённую роль в области экономики и культуры.

На государственно-частных предприятиях капиталисты практически отстранены от управления предприятиями, что никак не согласуется с утверждением авторов учебника о том, что государство имеет уполномоченных лиц для совместного с капиталистами управления производством. Нельзя говорить: «Эксплуатация труда капиталом ограничена», а следует подчеркнуть, что сильно ограничена. В учебнике не проводится мысль о том, что так называемые государственно-частные предприятия на три четверти являются социалистическими. Фактически сейчас они уже не на три четверти, а на девять десятых и даже больше социалистические.

Преобразования капиталистической промышленности и торговли в основном уже завершены. Однако при благоприятных обстоятельствах буржуазия всё ещё стремится ожесточённо нападать. Наступление правых в 1957 году было нами отбито. А в 1959 году через своих представителей в партии они предприняли очередное нападение на нас.

Наша тактика в отношении национальной буржуазии сводится и к привлечению её на свою сторону, и к её обузданию.

В учебнике (с. 416) приведены слова Ленина о том, что государственный капитализм есть «продолжение классовой борьбы в иной форме…»²⁷. Это правильно.

На с. 418 говорится, что в 1957 году нами «осуществлена» социалистическая революция на политическом и идеологическом фронтах. Мы же говорим не так. Мы говорим, что добились решающей победы.

На той же странице говорится о том, что за 10—15 лет Китай должен превратиться в могучую социалистическую державу. С этим можно согласиться. Это значит, что после второй пятилетки надо к 1969 году добиться досрочного (на 2—3 года раньше срока) выполнения ещё двух пятилетних планов и, кроме современной промышленности, современного сельского хозяйства, современной науки и культуры, обеспечить ещё и оборону страны на современном уровне. Завершение социалистического строительства в нашей стране является труднейшей задачей, и нельзя говорить о более ранних сроках завершения строительства социализма.

На с. 418 говорится, что победа в области отношений собственности до осуществления индустриализации достигнута в специфических условиях Китая. Это неправильно. Почему же страны Восточной Европы, имеющие такие же условия, как и наши, то есть наличие «могущественного социалистического лагеря и помощь такой высокоразвитой индустриальной державы, как СССР», не могут завершить социалистические преобразования в области отношений собственности (включая и деревню) до осуществления индустриализации? Что касается вопроса о связи индустриализации и социалистических преобразований, то в Советском Союзе практически тоже прежде всего была решена проблема собственности, а затем осуществлена индустриализация.

Если рассматривать вопрос исходя из мировой истории, то нельзя не признать, что буржуазная революция и образование буржуазией своего государства тоже происходили не после промышленного переворота, а до промышленного переворота, что сначала изменялась надстройка, создавалась государственная машина, затем велась борьба за влияние, а это давало сильный толчок изменению производственных отношений — производственные отношения налаживались, все нормализовалось, и таким образом открывался путь для развития производительных сил.

Конечно, революция в производственных отношениях вызывается определённым развитием производительных сил, но наиболее бурное развитие производительных сил начинается, безусловно, после изменения производственных отношений. Возьмём, к примеру, историю развития капитализма. Сначала существовала простая кооперация, потом она развилась в мануфактурное производство. К тому времени уже сложились капиталистические производственные отношения, однако мануфактура с её ручным трудом всё же не была машинным производством. Капиталистические производственные отношения вызвали необходимость улучшения техники и создали условия для применения машин.

В Англии промышленный переворот (конец ⅩⅧ — начало ⅩⅨ века) произошёл лишь после буржуазной революции (после ⅩⅦ века). В Германии, Франции, Америке и Японии капиталистическая промышленность получила развитие также лишь после различных изменений надстройки и производственных отношений.

Прежде всего надо создать общественное мнение и захватить власть, а потом уже решать вопрос о собственности и затем развивать в крупных масштабах производительные силы. Это всеобщий закон. Хотя пролетарская революция и буржуазная революция в этом вопросе имеют различия (до пролетарской революции не существуют социалистические производственные отношения, а капиталистические производственные отношения первоначально вырастают в феодальном обществе), всё же в основном у них много общего.

На с. 428 говорится лишь о «взаимодействии» между производственными отношениями и производительными силами и не говорится о противоречии между социалистическими производственными отношениями и производительными силами. Производственные отношения включают в себя три момента: собственность на средства производства, отношения между людьми в процессе труда, систему распределения. Революция в области собственности, можно сказать, имеет предел. Например, после того как коллективная собственность превратится в общенародную собственность и всё национальное хозяйство станет единой собственностью, в течение относительно долгого времени будет существовать общенародная собственность. Однако по-прежнему остаётся актуальным важный вопрос: будут ли разделены права между центральными и местными органами на управление предприятиями, являющимися общенародной собственностью, кто какими предприятиями будет управлять?

В 1958 году для некоторых предприятий капитального строительства была введена система обеспечения капиталовложений, что намного подняло активность этих предприятий. Центральные органы не могут опираться лишь на свою активность, они должны развивать активность предприятий и местных органов. Сдерживать эту активность невыгодно для производства. Отсюда вытекает, что в производственных отношениях при общенародной собственности также имеются противоречия, требующие разрешения. Что касается взаимоотношений между людьми в процессе труда и распределения, то они тем более будут непрерывно совершенствоваться. В этом плане очень трудно сказать, есть ли какой-либо предел этому совершенствованию. По вопросу об отношениях между людьми в процессе труда можно было бы написать очень многое, например об отношениях между руководителями и подчинёнными, об изменении некоторых правил и порядков, об «участии двух»²⁸, о «сотрудничестве трёх»²⁹. Ведь общественная собственность в первобытной коммуне существовала длительное время, но взаимоотношения людей в процессе труда во многом изменялись.

На с. 430 говорится лишь о том, что наличие двух форм общественной собственности является объективной необходимостью, и не говорится о том, что переход коллективной собственности в общенародную собственность также является объективной необходимостью. Переход коллективной собственности в общенародную собственность — неизбежный объективный процесс. Это уже ясно видно сейчас в некоторых районах нашей страны. Материалы по уезду Чэнъань провинции Хэбэй говорят о том, что коммуны в некоторых районах, где производятся технические культуры, уже сейчас очень богатые, их накопления достигли 45 процентов, а жизненный уровень крестьян очень высок. Если это положение сохранится и впредь, а коллективная собственность не будет превращена в общенародную собственность (что могло бы снять это противоречие), то жизненный уровень крестьян может стать выше, чем жизненный уровень рабочих. А это невыгодно ни для развития промышленности, ни для сельского хозяйства.

На с. 433—434 говорится: «Различия между государственными предприятиями и кооперативными… хозяйствами являются различиями некоренного характера… Общественная собственность в её двух формах… священна и неприкосновенна».

Если проводить сравнение с капитализмом, то, конечно, различия между коллективной собственностью и общенародной собственностью представляют собой различия некоренного характера. Если же говорить о содержании самой социалистической экономики, то в ней различия между этими двумя видами собственности являются различиями коренного характера. В учебнике сказано, что эти две формы общественной собственности [коллективная и общенародная] «священны и неприкосновенны». Так можно говорить о враждебных силах. А говорить так о процессе развития этих двух видов собственности — значит допускать ошибку. Ничто не может рассматриваться как вечное, не может быть вечным и параллельное существование двух видов собственности. Сама всенародная собственность также пройдёт процесс изменений.

Через несколько лет, после того как собственность народных коммун превратится в общенародную собственность во всей стране, будет лишь единственный вид собственности — общенародная собственность. Это может намного ускорить развитие производительных сил. В течение определённого времени эта общенародная собственность по-прежнему будет общенародной собственностью социалистического характера, а через некоторое время она превратится в единую коммунистическую общенародную собственность. Поэтому общенародной собственности также присущ процесс изменений по мере перехода от распределения по труду к распределению по потребности.

На с. 434 говорится: «Другая часть [продукции], состоящая из предметов потребления… становится личной собственностью трудящихся». Эта формулировка позволяет считать, что часть общественной продукции, относящаяся к предметам потребления, должна быть распределена между трудящимися и стать их личной собственностью. Это неправильно. Одна часть предметов потребления становится личной собственностью, а другая часть — общественной собственностью, например учреждения культуры и образования, общественные больницы, спортивные сооружения, парки и т. п. К тому же эта часть общественной собственности со временем будет возрастать. Конечно, каждый трудящийся пользуется этой частью продукции, но она не является его личной собственностью.

Плохо, что на с. 435 в одном ряду перечисляются трудовые доходы и сбережения, жилой дом, предметы домашнего хозяйства и обихода, предметы личного потребления и повседневные удобства, так как сбережения, жилище и т. п. являются видами трудовых доходов народа.

В учебнике во многих местах говорится только о личном потреблении и не упоминается об общественном потреблении, например об общественной культуре, о материальном благосостоянии, о санитарии и т. п. Это односторонний подход. Дома в наших деревнях всё ещё неприглядные, и надо постепенно построить новые, особенно для жителей городов. Для осуществления этого необходимо использовать главным образом силы коллектива, не следует опираться на силу отдельных людей. Если социалистическое общество не займётся общественным, коллективным делом, то какой же это социализм? Кое-кто говорит, что социализм ещё больше, чем капитализм, обращает внимание на материальное стимулирование. Такая формулировка прямо-таки никуда не годится.

На этой же 435-й странице учебника говорится, что «собственность колхозного производства включает в себя личную собственность, включает в себя личное подсобное хозяйство»³⁰, и не ставится вопрос об обобществлении такого рода личного подсобного хозяйства. Это означает допущение того, что крестьянин навечно останется лишь крестьянином. Определённая общественная система в течение определённого времени вынуждена укреплять такое личное подсобное хозяйство; однако должен быть указан [временной] предел этому укреплению. Нельзя вечно укреплять его; в противном случае формы сознания, соответствующие такому строю, закостенеют и идеология людей не сможет соответствовать новым изменениям.

В учебнике (с. 435—436) затрагивается вопрос о сочетании личных и коллективных интересов. «Это сочетание достигается последовательным проведением принципа личной материальной заинтересованности посредством оплаты труда в соответствии с его количеством и качеством». Здесь не говорится о необходимом ограничении [заработной платы], личные интересы ставятся в этом высказывании на первое место, а это значит, что односторонне культивируется принцип личной материальной заинтересованности.

Затем на с. 436 говорится, что противоречия между общественными и личными интересами не являются антагонистическими и могут быть постепенно разрешены. Это голословное утверждение ни о чём не говорит. Например, противоречия внутри народа в такой стране, как наша, никогда не удалось бы разрешить без проведения движения за упорядочение стиля в течение 1—2 лет.

На с. 438 признается, что в социалистическом обществе существуют противоречия между производительными силами и производственными отношениями и подчёркивается необходимость преодолеть эти противоречия, однако вовсе умалчивается о том, что противоречия являются движущей силой развития общества.

Следующий абзац неплох. Однако при социалистическом строе развитию производительных сил могут препятствовать не только те или иные стороны отношений между людьми и те или иные формы руководства хозяйством. Ведь и в вопросе о собственности (например, о двух формах собственности) также существуют моменты, препятствующие развитию производительных сил.

Формулировка следующего абзаца весьма сомнительна. Там сказано: «Однако при социализме… эти противоречия не являются… непримиримыми». Эта формулировка не соответствует диалектике. Все противоречия являются непримиримыми. Откуда же появились какие-то примиримые противоречия? Одни противоречия антагонистические, другие неантагонистические, но нельзя говорить, что есть непримиримые противоречия и есть примиримые противоречия.

Хотя в социалистическом обществе³¹ нет войн, однако борьба всё же есть — борьба различных групп внутри народа. Хотя при социализме как будто и нет революции, когда один класс свергает другой класс, всё же революция есть. Переход от социализма к коммунизму — революция, переход от одного этапа коммунизма к другому — также революция. Кроме того, имеют место техническая революция и культурная революция. Коммунизм непременно пройдёт через много этапов и непременно будут иметь место многие революции.

Здесь говорится о том, что, опираясь на «активную деятельность» масс, можно своевременно преодолевать противоречия (с. 439). Понятие «активная деятельность» должно включать в себя сложную борьбу.

«…При социализме нет классов, заинтересованных в сохранении отживших экономических отношений». Это правильная формулировка. Однако в социалистическом обществе ещё есть социальные слои, которые держатся за старое, ещё есть группы, подобные «группам, ранее получившим привилегии», ещё существуют различия между умственным и физическим трудом, между городом и деревней между рабочими и крестьянами. Хотя эти противоречия неантагонистические, тем не менее они могут быть разрешены лишь в результате борьбы.

У нас вызывают большое беспокойство наши молодые кадровые работники. Они не имеют жизненного и общественного опыта, но очень заносчивы, с большим самомнением, и воспитывать их мы должны целиком на собственном примере, а не на примерах их родителей или павших героев.

В социалистическом обществе, безусловно, имеются и передовые и отсталые люди, люди, беззаветно преданные коллективному делу, работающие с юношеским воодушевлением, и люди, стремящиеся к славе и выгоде, своекорыстные, подверженные упадническим настроениям. В процессе развития социализма, на каждом его этапе кое-кто не может отрешиться от отсталых производственных отношений и от старой социальной системы. Зажиточные середняки в деревне по многим вопросам имеют свои собственные взгляды. Они не могут приспособиться к новым изменениям, а часть их противодействует этим изменениям. Об этом свидетельствуют развернувшиеся в деревнях провинции Гуандун споры с середняками по восьми агротехническим мероприятиям.

На с. 448 говорится о борьбе внутри социалистического общества, но говорится излишне бодро. Там же говорится о «критике и самокритике, представляющих собой могучую движущую силу развития [социалистического] общества». Эта формулировка не соответствует действительности: движущей силой являются противоречия, а критика и самокритика — метод преодоления противоречий.

Во втором абзаце на с. 441 говорится, что вслед за социалистическим обобществлением «люди становятся господами своих общественно-экономических отношений», «могут вполне сознательно овладеть объективными законами и применять их»³². Нужно видеть, что это один неразрывный процесс. Как правило, законами познания сначала овладевает меньшинство, а затем большинство людей. От незнания к знанию должен пройти процесс практики и изучения. Как правило, любой человек вначале не всё понимает, провидцев никогда ещё не бывало. Люди добиваются чего-либо путём практики, когда они, встретив какое-либо препятствие, терпят неудачи. Только в процессе приобретения и неудач можно постепенно расширять своё познание. Для познания объективных законов развития необходима практика, необходим метод марксизма-ленинизма, а также сравнение своих успехов и неудач. Для того чтобы постепенно добиться соответствия своих познаний с законами, необходимо вновь и вновь обращаться к практике, добросовестно учиться, пройти через многие успехи и неудачи и вести серьёзные исследования. Нельзя также признать законы, видя лишь победы и не замечая поражений.

Вполне сознательно овладеть законами и применять их — дело нелёгкое, невозможное без определённого процесса. На с. 441 приводятся слова Энгельса: «…[люди] начнут вполне сознательно сами творить свою историю, только когда будут иметь в значительной и всё возрастающей степени и те следствия, которых они желают»³³. Здесь сравнительно точно сказано: «начнут» и «всё возрастающей».

Учебник не признаёт противоречий между явлением и сущностью. Сущность всегда скрывается за явлением, только пройдя через явление, можно вскрыть сущность. В учебнике не говорится о том, что для познания человеком законов необходим определённый процесс. Это относится и к авангарду³⁴.

Упоминая о роли профсоюзов, авторы учебника умалчивают о том, что развитие производства — важнейшая задача профсоюзов, не говорят, каким образом усилить политическое воспитание, и непомерно много внимания уделяют вопросу о благосостоянии.

Не раз упоминается об «управлении производством на основе принципа единоначалия». Единоначалие осуществляется и на всех капиталистических предприятиях. Принцип управления социалистическими предприятиями должен в корне отличаться от принципа управления капиталистическими предприятиями. Осуществляемая нами система ответственности директора завода, действующего под руководством партийного комитета, резко отличается от системы управления капиталистическими предприятиями.

Начиная со Ⅱ главы, перечисляется много законов. Маркс в «Капитале», анализируя капиталистическую экономику, исходил из явлений и вскрывал сущность, затем с помощью сущности объяснял явления; поэтому он смог подчеркнуть основное. Метод же, принятый авторами учебника, исключает анализ, поэтому стиль учебника очень сумбурный. Авторы исходят из законов, принципов, положений и научных определений. Этот метод всегда противоречил марксизму-ленинизму. Принципы и положения могут вытекать лишь из анализа и исследования. Познание всегда вступает в контакт прежде всего с явлением. Исходя из явлений, люди находят принципы и правила. Авторы учебника поступают наоборот. Метод, который использован в учебнике, не аналитический, а дедуктивный. Формальная логика говорит: «Все люди смертны, а Чжан Сань³⁵ — человек, поэтому Чжан Сань тоже умрёт» Этот вывод получен из той предпосылки, что все люди умирают. Это и есть дедуктивный метод. По каждому вопросу учебник прежде всего обращается к научному определению, затем это научное определение берёт за предпосылку для умозаключения. Авторы учебника не понимают, что предпосылка должна являться результатом исследования проблемы, что открыть и доказать принципы и положения можно лишь путём конкретного анализа.

На с. 457 говорится: «В социалистическом народном хозяйстве имеется возможность беспрепятственного распространения новейших достижений науки, технических изобретений и передового опыта на всех предприятиях». Отнюдь не обязательно эти достижения станут беспрепятственно распространяться. В социалистическом обществе есть ещё «каста жрецов от науки». Она контролирует научно-исследовательские учреждения, подавляет новые, нарождающиеся силы. Поэтому новейшие достижения науки не распространяются так уж беспрепятственно. Эта формулировка фактически не признает наличия противоречий в социалистическом обществе. Появление чего-либо нового, или непривычного, или непонятного, или противоречащего интересам части людей может встретить препятствие. Например, загущённый сев и глубокая вспашка. Они не имеют классового характера, но против них у нас возражала и введению их сопротивлялась часть людей. Конечно, условия, при которых новое встречает препятствия в социалистическом обществе, в корне отличаются от условий, существующих в капиталистическом обществе.

На с. 461 приводятся слова Энгельса о том, что при социализме «становится возможным общественное производство по заранее обдуманному плану»³⁶. Это правильно. В капиталистическом обществе равновесие в национальной экономике достигается через экономические кризисы. В социалистическом обществе имеется возможность планомерно осуществлять такое равновесие. Однако нельзя только из-за такой возможности отрицать тот факт, что наше познание необходимой пропорциональности должно быть определённым процессом. В учебнике говорится: «Стихийность и самотёк несовместимы с наличием общественной собственности на средства производства». Но нельзя считать, что в социалистическом обществе нет стихийности и самотёка. Наше познание законов не может быть сразу совершенным. Практическая работа говорит нам, что в какое-то время может быть тот или иной план, он может быть планом одних людей, а может быть планом других людей. Нельзя говорить, что планы одних всегда закономерны. Несомненно, что некоторые планы закономерны или в основном закономерны, а некоторые планы не соответствуют закону или в основном не соответствуют закону.

Считать, что познание пропорциональности в развитии хозяйства происходит скачком, без процесса сравнения успехов или неудач, без извилистого пути развития,— значит придерживаться метафизической точки зрения. Свобода есть осознание необходимости, но необходимость нельзя постигнуть с первого взгляда. В мире нет природных мудрецов, и с приходом социалистического общества тоже не случится того, что все люди станут «пророками».

Почему учебник не был издан раньше? Почему после издания он несколько раз перерабатывается? Не потому ли, что раньше знания авторов были не чёткими и сейчас всё ещё не совершенны? Обратимся к своему собственному опыту. Сначала мы тоже не понимали социализма, затем на практике постепенно получили знания, познали кое-что, однако познали также недостаточно. Если сказать, что мы познали достаточно,— значит, нам уже нечего делать.

На с. 462 говорится, что для социализма характерна «постоянная, сознательно поддерживаемая пропорциональность». Это пока ещё задача, пока ещё требование. Выполнить эту задачу будет нелегко. Сталин указывал, что нельзя говорить, будто планы Советского Союза уже полностью отражают требования закона.

Вместе с постоянным поддержанием пропорциональности будет также постоянно появляться неравновесие, так как только в том случае, если мы не добились пропорциональности, мы можем ставить задачу установления пропорциональности. В процессе развития социалистического хозяйства постоянно дают о себе знать непропорциональность, неравновесие, требующие от нас установления пропорциональности и общего равновесия. Например, с развитием экономики повсеместно стали ощущать нехватку технического персонала, нехватку кадров. Таким образом появляется противоречие между потребностью в кадрах и их распределением, что вынуждает нас для разрешения данного противоречия больше открывать учебных заведений, больше готовить кадров. С появлением неравновесия, с появлением непропорциональности люди ещё лучше познают объективные законы.

Если при планировании не ведут подсчётов, предоставляя события их естественному ходу, или же, наоборот, всё делают скрупулёзно и требуют, чтобы не были допущены хоть малейшие изъяны, то в обоих этих случаях допускают ошибку, следствием которой может быть нарушение пропорциональности.

План является формой сознания, а сознание есть отражение действительности и в свою очередь влияет на действительность. В прошлых своих планах мы не предусматривали создание новой промышленности в прибрежных районах, до 1957 года ничего там не строили и потому потеряли семь лет. Начатое лишь после 1958 года крупное строительство за два последних года получило очень большое развитие. Это показывает, насколько велика роль таких форм сознания, как планирование, для темпов развития хозяйства, для решения вопроса о том, развивать или не развивать его.

На с. 463 рассматривается вопрос о преимущественном росте производства средств производства.

Преимущественный рост производства средств производства является общим экономическим законом расширенного воспроизводства всех общественных формаций. Если бы в капиталистическом обществе не было преимущественного роста производства средств производства, то не могло бы быть и расширенного воспроизводства. В результате того, что во времена Сталина особый упор делался на преимущественное развитие тяжёлой промышленности, при планировании не уделялось внимания сельскому хозяйству. Несколько лет назад аналогичная проблема существовала и в Восточной Европе. Наш же метод состоит в том, чтобы при преимущественном развитии тяжёлой промышленности одновременно осуществлять параллельное развитие промышленности и сельского хозяйства, а также некоторых других отраслей, причём в каждой паре таких параллельных отраслей одна является ведущей.

Без подъёма сельского хозяйства невозможно разрешить многие проблемы. Прошло уже четыре года с тех пор, как мы приступили к проведению курса на параллельное развитие промышленности и сельского хозяйства, но по-настоящему он стал проводиться в жизнь только в 1960 году. Серьёзное отношение к развитию сельского хозяйства проявляется в количестве стали, которое идёт на нужды сельского хозяйства. Если в 1959 году сельское хозяйство получило всего лишь 590 тысяч тонн стали, то в этом году, включая и ирригационное строительство, оно получит 1,5 миллиона тонн. Эти данные свидетельствуют о действительно параллельном развитии промышленности и сельского хозяйства.

В учебнике отмечается, что за период с 1925 по 1958 год производство средств производства в Советском Союзе возросло в 104 раза, а производство предметов потребления — в 16,6 раза³⁷. Вопрос в том, выгодно ли соотношение 104 : 16,6 для развития тяжёлой промышленности. Чтобы тяжёлая промышленность развивалась быстро, необходимы активность и всеобщий подъём, а для этого необходимо параллельное развитие промышленности и сельского хозяйства, параллельное развитие лёгкой и тяжёлой промышленности.

Вместе с быстрым развитием тяжёлой промышленности мы сможем обеспечить соответствующее улучшение жизни народа лишь в том случае, если и дальше быстрыми темпами одновременно будем развивать сельское хозяйство, лёгкую и тяжёлую промышленность. Опыт Советского Союза и наш опыт свидетельствуют о том, что для развития тяжёлой промышленности невыгодно, если не будут развиваться сельское хозяйство и лёгкая промышленность.

В главе ⅩⅩ (с. 343) говорится: «Необходимым условием подъёма государственной промышленности было использование личной материальной заинтересованности рабочих в развитии социалистического производства». В главе ⅩⅩⅠ (с. 366) снова говорится: «В борьбе за индустриализацию страны важную роль сыграло последовательное внедрение хозяйственного расчёта и применение экономического закона распределения по труду, сочетающего личную материальную заинтересованность трудящихся с интересами общественного производства». В главе ⅩⅩⅤ (с. 451) снова говорится: «Цель социалистического производства… создаёт материальную заинтересованность работников в результатах своего труда и является могучей движущей силой роста производительных сил социализма». Такая абсолютизация «материальной заинтересованности работников» чревата опасностью развития индивидуализма.

На с. 452 снова говорится о том, что закон распределения по труду, стимулируя работника на выполнение плана и повышение производительности труда на основе материальной заинтересованности, является одной из решающих движущих сил социалистического производства. Может возникнуть вопрос: поскольку основной экономический закон социализма определяет направление развития социалистического производства, как можно говорить, что решающей движущей силой производства становится личная материальная заинтересованность? Принимать проблему распределения предметов потребления за решающую движущую силу — значит разделять ошибочные положения детерминизма о распределении. Как сказано Марксом в «Критике Готской программы», распределение прежде всего должно быть распределением средств производства. Решающий вопрос состоит в том, в чьих руках находятся средства производства. Распределение средств производства определяет распределение предметов потребления³⁸. Считать распределение предметов потребления решающей движущей силой — значит ревизовать вышеизложенную правильную точку зрения Маркса. Это теоретическая ошибка.

На с. 474 говорится о перестройке управления промышленностью. После того как партийные организации отошли на второй план по сравнению с местными хозяйственными органами, местные хозяйственные органы стали ведущим звеном, непосредственно подчинённым центральным органам. Поэтому местные партийные организации не могут быть командной силой на местах, а если партийные организации не являются командной силой, они не могут полностью мобилизовать на местах все активные силы. Хотя творческая деятельность масс признаётся, тем не менее утверждается, что активное участие масс в борьбе за выполнение и перевыполнение планов развития народного хозяйства является одним из важнейших условий ускорения темпов строительства коммунистического общества. На с. 474 также говорится: «Инициатива [колхозов и] колхозников является одним из решающих факторов подъёма сельского хозяйства…» Формулировка, рассматривающая борьбу масс лишь как «одно из важнейших условий», противоречит положению о том, что народные массы являются творцом истории. Во всяком случае, нельзя считать, что историю делают составители планов, а не массы.

Непосредственно за этим следуют слова: «…прежде всего необходимо использовать фактор материального поощрения». Словно творческая деятельность масс зависит от материальной заинтересованности и поощрений! При каждом удобном случае в учебнике говорится о личной материальной заинтересованности, будто авторы его во что бы то ни стало пытаются увлечь этим людей. Это отражает моральное состояние довольно многих хозяйственных и руководящих работников, а также свидетельствует о недооценке идейно-политической работы. В таких условиях не остаётся ничего другого, как опираться на материальное поощрение. А ведь первая половина выражения «от каждого по способностям, каждому по труду»³⁹ говорит о том, что необходимо все силы отдавать производству.

Для чего понадобилось разрывать это положение пополам и то и дело говорить только о материальном поощрении? Если так пропагандировать материальную заинтересованность, то капитализм победить не удастся.

На с. 480 (конец 1-го абзаца) допущена ошибка. Капитализму свойственны и неравномерность и равномерность в росте техники. Вопрос в том, что эти равномерность и неравномерность по своей природе отличны от равномерности и неравномерности развития техники при социализме. Развитию техники при социализме тоже свойственны и равномерность и неравномерность. Например, в первое время после освобождения у нас было всего лишь около двухсот геологов, значит, состояние разведки недр явно не отвечало потребностям развития народного хозяйства. Через несколько лет упорного труда эта диспропорция сошла на нет, но возникла новая — неравномерность в техническом развитии. В нашей стране ныне всё ещё велик удельный вес ручного труда, что составляет явное неравновесие с необходимостью развития производства, повышения производительности труда.

Поэтому для устранения этой диспропорции следует широко развернуть техническую революцию. Каждый раз после появления новой технической отрасли снова может возникать особенно явное состояние неравномерности технического развития. Например, добиваясь в настоящее время производства новейшей техники, мы ощущаем несоответствие многих вещей. В учебнике не признаётся какая-либо равномерность при капитализме, а также какая-либо неравномерность при социализме.

Так происходит развитие техники, так происходит и развитие экономики. В учебнике не упоминается о волнообразном движении вперёд в развитии социалистического производства; говорится, что в развитии социалистического производства нет никаких волн. Это даже невозможно себе представить. Любое развитие происходит не прямолинейно, а волнообразно, спиралеобразно. Даже чтение книги волнообразно. Прежде чем начать читать, мы занимались другим делом, после нескольких часов чтения мы должны отдохнуть. Нельзя читать дни и ночи напролёт. Сегодня прочитаешь много, а завтра мало. Кроме того, во время чтения иногда мы обсуждаем много проблем, а иногда мало. Всё это является волнообразным, всё имеет подъём и спад. О равномерности можно говорить тогда, когда есть неравномерность, если нет неравномерности, значит, нет и равномерности. Развитие вещей и явлений всегда происходит неравномерно, поэтому и возникает необходимость в равномерности. Противоречие между равномерностью и неравномерностью существует в каждой сфере, в каждом звене, каждой отрасли, постоянно возникает и постоянно разрешается. Если есть план на первый год. то должен быть план и на второй год, если есть годовой план, то должен быть и квартальный, если есть квартальный план, то должен также быть и месячный. В году двенадцать месяцев, и из месяца в месяц необходимо разрешать противоречие между равномерностью и неравномерностью, постоянно приходится корректировать планы, так как то и дело появляется новая неравномерность.

В учебнике диалектический метод применён непоследовательно, отдельные вопросы изучаются и вовсе без применения диалектического метода. В главе о законе планомерного и пропорционального развития народного хозяйства написано много, но ничего не сказано о противоречии между равномерностью и неравномерностью.

Возможность планомерного, пропорционального развития экономики социалистических стран позволяет отрегулировать неравномерность, однако неравномерность отнюдь не исчезает сама по себе, ибо «неустойчивость есть сущность вещи»⁴⁰. Так как уничтожена частная собственность и можно организовать экономику на основе плана, то имеется возможность сознательно усвоить и применять объективный закон неравномерности для создания многих относительных равномерностей.

Стремительное развитие производительных сил приводит к несоответствию производственных отношений производительным силам, к несоответствию надстройки производственным отношениям. И вот тогда необходимо изменить производственные отношения и надстройку, чтобы добиться соответствия надстройки производственным отношениям и производственных отношений производительным силам, иными словами, добиться относительного равновесия между ними. Производительные силы всегда непрерывно двигаются вперёд, поэтому они всегда находятся в состоянии неравновесия. Равновесие и неравновесие представляют собой две стороны противоречия, из которых неравновесие является абсолютным, а равновесие относительным. В противном случае производительные силы, производственные отношения и надстройка стабилизируются и не смогут развиваться. Равновесие является относительным, а неравновесие — абсолютным, это всеобщий закон. Неужели этот всеобщий закон не применим к социалистическому обществу? Необходимо сказать, что социалистическое общество равным образом применяет этот закон. Борьба противоречий абсолютна, а единство, единодушие и сплочение — преходящи, следовательно, относительны.⁴¹ Различная пропорциональность в планировании также является временной, условной и поэтому относительной. Нельзя представить себе, что какое-либо равновесие является безусловным, вечным.

При изучении экономических вопросов социализма за основу мы должны брать равновесие и неравновесие производительных сил и производственных отношений, а также равновесие и неравновесие производственных отношений и надстройки.

Производственные отношения — важнейший объект изучения политической экономии, однако, чтобы изучить чистые производственные отношения, необходимо, с одной стороны, это изучение увязать с изучением производительных сил и, с другой — с изучением активной и пассивной роли надстройки по отношению к производственным отношениям. Учебник ставит вопрос о государстве, но глубоко не исследует его. Это один из недостатков учебника. Конечно, изучая политическую экономию, невозможно слишком глубоко исследовать эти две стороны. Слишком глубокое изучение производительных сил неизбежно уведёт к техническим и естественным наукам; слишком глубокое изучение надстройки уведёт к теории о государстве, теории о классовой борьбе. В разделе, посвящённом социализму, как одной из трёх составных частей марксизма, излагаются учение о классовой борьбе, теория государства, теория революции, учение о партии, стратегия, тактика и др.

В мире нет вещей и явлений, которые нельзя было бы проанализировать, только надо учитывать, во-первых, различие в обстановке и, во-вторых, различие в свойствах этих вещей и явлений. Многие основные категории и законы, например закон единства противоречий, применимы всегда. Именно в таком подходе к вопросам проявляется определённое, законченное мировоззрение и методология.

На с. 484 говорится: «Труд на этой стадии [социализма] ещё не стал первой жизненной потребностью для всех членов общества…», поэтому огромное значение имеет материальное стимулирование труда. Слишком огульно сказано о «всех членах» общества на этой стадии. Ленин тоже был одним из членов общества, но можно ли говорить, что для него труд не стал первой жизненной потребностью?⁴²

Там же отмечается, что в социалистическим обществе есть две группы людей: абсолютное большинство честно выполняет свои обязанности, а некоторые работники недобросовестно относятся к своим обязанностям. Это правильный анализ, однако переделать людей, недобросовестно относящихся к своим обязанностям, невозможно, если опираться лишь на материальное стимулирование, ибо необходимо также воспитывать их с помощью критики, повышать их сознательность.

На этой же странице учебника говорится о том, что более прилежный и инициативный работник при прочих равных условиях может создать больше продукции. Прилежание и инициатива явно зависят от политической сознательности, а не от культурного уровня. Некоторые имеют высокий культурный и технический уровень, но они и не прилежны и не инициативны. Другие же имеют сравнительно низкий культурный и технический уровень, но очень прилежны и инициативны. Причина этого в том, что сознательность у первой категории людей ниже, а у второй выше.

В учебнике говорится, что материальное стимулирование труда «ведёт к росту производства» (с. 483), «является одним из решающих стимулов развития производства» (с. 484)⁴³. Однако материальное стимулирование необязательно изменяется каждый год. Люди необязательно ежедневно, ежемесячно, ежегодно нуждаются в материальном стимулировании. В трудное время материальный стимул несколько сокращается, а люди должны трудиться и трудятся очень хорошо. Учебник односторонне выпячивает, абсолютизирует материальные стимулы и не отводит важного места повышению сознательности. Авторы не могут объяснить, почему люди, получающие одинаковую заработную плату, так различно относятся к труду. Скажем, все получают заработную плату по 5-му разряду, но одни трудятся очень хорошо, другие — очень плохо, а третьи — в общем и целом хорошо. Почему же при одинаковом материальном стимулировании такое различное отношение? Исходя из их принципов это объяснить невозможно.

Допустим, что материальное стимулирование является важным принципом, но это не единственный принцип и, во всяком случае, должен быть ещё другой принцип, принцип воодушевления в идейно-политическом плане. В то же время нельзя о материальном стимулировании говорить лишь как о личной заинтересованности, следует говорить и о коллективной заинтересованности, следует говорить о том, что личная заинтересованность подчинена коллективной заинтересованности, временная заинтересованность подчинена перспективной заинтересованности, ограниченная заинтересованность подчинена всеобщей заинтересованности.

В разделе «Материальное стимулирование труда. Социалистическое соревнование» (с. 500) кое-где неплохо написано о соревновании; недостаток состоит в том, что вовсе не говорится о политике.

Во-первых, не губить людей, во-вторых, не ослаблять их здоровье, а постепенно укреплять. Эти два условия являются основными. Достаточно этих двух условий, другие могут быть, а могут и не быть. Мы добиваемся, чтобы народ был сознательным.

В учебнике вообще не акцентируется внимание на перспективе, на последующих поколениях, подчёркивается только личная материальная заинтересованность и зачастую принцип материальной заинтересованности вдруг превращается в принцип личной материальной заинтересованности. Это уже похоже на передёргивание.

Авторы учебника не говорят, что, решив проблему в интересах всего народа, можно решить проблему личных интересов. Выпячивание ими материальной заинтересованности фактически не что иное, как близорукий индивидуализм. Этот уклон и есть проявление в процессе социалистического строительства того самого экономизма, который был характерен для периода борьбы пролетариата с буржуазией. В эпоху буржуазных революций даже многие буржуазные революционеры героически жертвовали собой отнюдь не во имя личных, ближайших интересов, а во имя интересов своего класса, интересов последующих поколений этого класса.

Во времена существования опорных баз, когда мы осуществляли систему бесплатного снабжения, люди были несколько здоровее и не ссорились из-за лучших условий. После освобождения мы перешли к системе заработной платы, установили разряды, а проблем стало больше. Многие часто скандалят, добиваясь другого разряда. Приходится вести большую работу по убеждению людей.

Наша партия — это партия, которая в течение более двадцати лет непрерывно вела войну, долгое время осуществляла систему бесплатного снабжения. Конечно, и тогда отнюдь не на всё население революционных баз распространялась система бесплатного снабжения, но всё же на бесплатном снабжении на протяжении большей части гражданской войны находилось несколько сот тысяч человек и лишь в некоторый период войны — несколько десятков тысяч человек; и даже в первое время после освобождения в основном мы жили по принципу уравниловки, все старательно трудились, все героически сражались, полностью полагаясь на революционный порыв, а не на какое-то там материальное стимулирование. В поздний период второй гражданской войны мы терпели поражения, раньше и позже одерживали победы вовсе независимо от материального стимулирования, а в зависимости от того, ошибочен или правилен был политический и военный курс. Этот исторический опыт имеет для нас огромное значение в деле решения проблем социалистического строительства.

В учебнике говорится: «Материальная заинтересованность работников социалистических предприятий в результатах своего труда является движущей силой развития социалистического производства» (с. 508).

В ⅩⅩⅨ главе сказано: «Более высокая оплата квалифицированного труда… стимулирует подъём культурно-технического уровня трудящихся и ведёт к постепенной ликвидации существенного различия между трудом умственным и физическим» (с. 523).

Там же говорится, что более высокая оплата квалифицированного труда побуждает неквалифицированного трудящегося непрерывно продвигаться вверх с тем, чтобы стать в ряды квалифицированных рабочих. Смысл тут в том, что для получения большего заработка надо повышать культуру, изучать технику. Однако каждый член социалистического общества в учебном заведении изучает технику и культуру, надо полагать, прежде всего не ради высокой зарплаты, а ради социалистического строительства, ради индустриализации, ради служения народу, ради коллективных интересов.

В учебнике говорится: «Распределение по труду является мощным двигателем развития производства» (с. 523), а далее, после разъяснения положения о том, что при социализме заработная плата неуклонно повышается, в 3-м, непереработанном издании учебника ещё имеется запись: «Преимущество состоит в неуклонном повышении заработной платы». Это совсем неправильно. Заработная плата является распределением предметов потребления. Без распределения средств производства нельзя распределить продукты производства, нельзя распределить продукты потребления, поскольку первое определяет последнее.

На с. 499 говорится: «Авторитет хозяйственных руководителей при социализме строится на их связи с массами, на доверии народа». Сказано хорошо, однако для завоевания авторитета необходимо работать. Наш опыт говорит, что, если кадровые работники не изживут высокомерия, не сольются с рабочими воедино, рабочие никогда не будут рассматривать предприятие как своё, они будут воспринимать его как предприятие кадровых работников. Барские замашки кадровых работников ведут к тому, что рабочие не хотят сознательно соблюдать трудовую дисциплину. Нельзя полагать, что при социализме само по себе может возникнуть творческое содружество трудящихся и руководителей предприятий.

Работники физического труда и руководящий персонал предприятий являются членами единого производственного коллектива, так почему же на социалистических предприятиях нужно проводить в жизнь систему единоначалия, а не систему начальников при коллективном руководстве, то есть систему ответственности директоров заводов под руководством партийных комитетов?

Когда политика слаба, ничего другого не остаётся, как говорить лишь о материальном стимулировании, поэтому в учебнике сказано: «Последовательное осуществление принципа личной материальной заинтересованности работников в результатах труда… представляет собой серьёзный источник дальнейшего подъёма социалистического производства».

На с. 499 говорится о «внедрении равномерной работы по графику». В 3-м, непереработанном издании учебника эта фраза записана так: «Необходимо вести борьбу со штурмовщиной, равномерно работать по заранее утверждённому графику». В корне отрицать штурмовщину и выполнение заданий в спешном порядке — значит делать слишком категоричное заявление.

Нельзя полностью отрицать штурмовщину, так как штурмовщина и нештурмовщина являются единством противоположностей. В природе бывает лёгкий ветерок и мелкий дождь, бывает и ураган с ливнем. Штурмовщина и нештурмовщина представляют собой волнообразный подъём и спад. Во время технической революции в области производства часто возникает необходимость в штурме, в сельском хозяйстве бывает напряжённый сезон, для игры в театре нужно вдохновение. Отрицать штурм — значит фактически не признавать подъёма. Советский Союз стремится догнать Америку, а мы думаем достигнуть такого высокого уровня развития, как в Советском Союзе, но не за такой долгий срок, за какой достиг этого уровня Советский Союз.

Всё это также штурм.

Социалистическое соревнование состоит в том, чтобы отстающие догоняли передовиков, а этого можно добиться только путём штурма. Человек с человеком, бригада с бригадой, предприятие с предприятием, государство с государством должны соревноваться, должны догонять передовых; в этих случаях также возможен штурм. Осуществление строительства или революции, например, проведение аграрной реформы или кооперирования путём административных декретов может нанести ущерб. И произойдёт это по той причине, что не мобилизованы массы, а вовсе не из-за штурмовщины.

Абзац на с. 518, набранный петитом, правилен. Он содержит критику и суждения. Верно, что закон стоимости является орудием планирования, однако нельзя закон стоимости считать важной основой планирования. Мы совершаем большой скачок не в соответствии с требованием закона стоимости, а в соответствии с основным экономическим законом социализма, в соответствии с потребностями нашего расширенного производства. Если наш большой скачок рассматривать лишь с позиций закона стоимости, то придётся прийти к выводу, что польза от него не покрывает ущерба, а о широком развитии производства стали в прошлом году неизбежно придётся сказать, что это неэффективный труд, что качество выплавленной местными способами стали низкое, что государственные дотации огромны, а экономический эффект мизерный и т. п. Если рассматривать вопрос, исходя из узкоместнических интересов короткого срока, то мы как будто понесли убытки от широкого развития производства стали. Однако с точки зрения интересов целого и перспектив это очень стоящее дело, так как движение за резкое увеличение производства стали открыло перспективы для всего экономического строительства в нашей стране. В стране создано много новых металлургических баз и других промышленных пунктов, что дало нам возможность намного повысить наши темпы.

Зимой 1959 года более 75 миллионов человек приняло участие в строительстве ирригационных сооружений по всей стране. В результате двух таких огромных по своим масштабам движений ирригационная проблема в основном может быть решена. При столь значительных затратах труда в ближайшие год, два или три стоимость единицы продовольственной продукции, конечно, будет очень высокой, однако в перспективе это позволит намного и быстро увеличить производство зерна, позволит ещё больше стабилизировать сельскохозяйственное производство. Таким образом, стоимость каждой единицы продукции снизится и станет возможно удовлетворить потребности народа в зерне.

Усиленное развитие сельского хозяйства и лёгкой промышленности, интенсивное создание накоплений для тяжёлой промышленности в перспективе выгодно народу. Если только крестьяне и народ всей страны поймут, для чего страна «получает прибыль или терпит убытки», они согласятся и не будут выступать против. Подтверждением этого является уже выдвинутый самими крестьянами лозунг о помощи промышленности. Ленин и Сталин говорили, что в период строительства социализма крестьяне должны платить государству дань. Абсолютное большинство крестьян нашей страны активно «платит дань». Лишь 15 процентов зажиточных крестьян-середняков недовольны, они выступают и против большого скачка, и против народных коммун.

Короче говоря, для нас на первом месте план, на втором стоимость. Конечно, мы должны внимательно подходить к проблеме стоимости. Несколько лет тому назад мы повысили закупочные цены на живых свиней, и это сыграло активную роль в развитии свиноводства. Однако в настоящее время повсеместно выращивается такое большое количество свиней, что всё-таки должно быть планирование.

На с. 519 говорится о проблеме цен на колхозном рынке. [В Советском Союзе] предоставили настолько большую свободу колхозному рынку, что оказалось недостаточно лишь регулирующего экономического воздействия государства на цены этого рынка, оказались необходимы также руководство и контроль. В нашей стране с самого начала государством были установлены определённые амплитуды колебания рыночных цен, что не позволило малой свободе превратиться в большую свободу.

На с. 520 говорится: «Благодаря овладению законом стоимости его действие в социалистическом хозяйстве не сопровождается растратами общественного труда, связанными с анархией производства, как это имеет место при капитализме». Эта формулировка сильно преувеличивает роль закона стоимости. В социалистическом обществе кризисы не возникают не потому, что мы овладели законом стоимости, а главным образом благодаря социалистической системе собственности, основному закону социализма, плановому производству и распределению в масштабах всей страны, отсутствию конкуренции и анархии и т. п. Экономические криксы капитализма, безусловно, зависят от формы собственности.

На с. 529 сказано, что из форм заработной платы основной является сдельная оплата, а второстепенной — повременная оплата. У нас основной является повременная оплата, а вспомогательной — сдельная оплата. Одностороннее выпячивание значения сдельной заработной платы может привести к противоречию между новыми, неквалифицированными и старыми, опытными рабочими, между трудом сильных и слабых. Поддерживать настроения «борьбы за большую зарплату» среди части рабочих — значит заботиться прежде всего не о коллективном деле, а о личных доходах. Некоторые материалы свидетельствуют о том, что система сдельной заработной платы препятствует также применению технических усовершенствований и механизации. В учебнике признаётся, что в условиях автоматизации производства сдельная оплата труда непригодна, и в то же время, с одной стороны, говорится о необходимости широкого развития автоматизации производства, а с другой стороны, о необходимости широкого применения сдельной формы оплаты. Здесь явное противоречие.

Мы применяем повременную оплату труда в сочетании с поощрениями. Премии за скачок, выплачиваемые в конце года на протяжении последних двух лет, являются таким поощрением. Если не считать работников государственных учреждений и работников системы просвещения, то все остальные рабочие и служащие повсеместно получают в конце года премии за скачок, причём сами рабочие и служащие каждого предприятия определяют, кто должен получить больше, кто меньше.

Есть две проблемы, заслуживающие изучения. Первая — это проблема цен на предметы потребления. В учебнике говорится: «Социализм последовательно проводит политику снижения цен на товары народного потребления» (с. 519)⁴⁴. Наш метод — стабилизировать цены, вообще не повышать и не понижать их. Хотя уровень заработной платы в нашей стране сравнительно низок, у нас всеобщая занятость, низкие цены, низкая квартирная плата; поэтому уровень жизни рабочих и служащих не так уж низок. В конце концов, что лучше, непрерывно снижать цены или не повышать и не понижать их? Это проблема, которая заслуживает изучения.

Вторая проблема — это проблема продукции тяжёлой и лёгкой промышленности. Иными словами, у них [в Советском Союзе] цены на продукцию тяжёлой промышленности низкие, а на продукцию лёгкой промышленности высокие; у нас цены на продукцию тяжёлой промышленности высокие, а на продукцию лёгкой промышленности низкие. Почему так? Стоит изучить, что же в конце концов лучше.

В учебнике говорится о борьбе с распылением средств в строительстве. Если одновременно строить очень большое число крупных объектов и по этой причине они не могут быть своевременно введены в строй, то, конечно, против этого следует вести борьбу. Если же по этой причине отказаться от строительства средних и мелких предприятий, то это будет неправильно. Новые промышленные базы нашей страны возникли главным образом на основе строительства в 1958 году большого числа средних и мелких предприятий. В соответствии с предварительными намётками в течение ближайших восьми лет должно быть построено 29 крупных, около 100 средних и несколько сот мелких металлургических предприятий. Средние и мелкие предприятия уже сыграли очень большую роль в развитии металлургической промышленности. Возьмём для примера 1959 год. В течение года было произведено более 20 миллионов тонн чугуна, причём половина на средних и мелких предприятиях. В будущем средние и мелкие предприятия также должны сыграть очень важную роль в развитии металлургической промышленности. Многие мелкие предприятия могут стать средними, многие средние могут стать крупными, отсталые станут передовыми, кустарные — современными. Это объективный закон развития.

Мы стремимся использовать передовую технику, однако нельзя по этой причине отрицать необходимость использования в определённый период отсталой техники. История свидетельствует, что во время революционных войн плохо вооружённые люди всегда побеждали хорошо вооружённых людей. Во время гражданской войны, войны против японских захватчиков и освободительной войны мы не имели власти в масштабах всей страны, не имели современных военных заводов. Если бы непременным условием возможности воевать было наличие новейшего оружия, то для нас это было бы равносильно саморазоружению.

Мы должны, как сказано в учебнике, осуществлять сплошную механизацию. По всему видно, что во втором десятилетии её ещё невозможно осуществить, видимо, придётся этим заниматься в третьем десятилетии. В ближайшее время из-за недостатка машин нам придётся ориентироваться на полумеханизацию и усовершенствование орудий труда. В настоящее время мы точно так же подходим и к вопросу автоматизации. О механизации говорить надо, но не слишком, много, так как излишние разговоры о механизации и автоматизации могут породить презрительное отношение к полумеханизации и кустарным методам производства. В прошлом уже был такой уклон. Все только и рвались к новой технике и новым машинам, стремились к большим масштабам и высоким нормам, с презрением относились к кустарным средним и мелким предприятиям. Этот уклон был преодолён только после того, как было выдвинуто положение об одновременном использовании кустарных и современных способов, об одновременном развитии крупных, средних и мелких предприятий.

Мы сейчас не ставим вопрос о химизации сельского хозяйства. Во-первых, потому, что в течение ряда лет ещё не сможем производить много химических удобрений. Имеющееся небольшое количество химических удобрений можно концентрированно использовать лишь для выращивания технических культур. Во-вторых, потому, что стоит поставить этот вопрос, как все будут рассчитывать на химизацию и забросят свиноводство. Неорганические удобрения нужны, но если рассчитывать только на них и не сочетать их с органическими удобрениями, то это может привести к затвердению почвы.

В учебнике говорится о внедрении новой техники во всех отраслях, однако это нелегко сделать. Вместе с тем всегда есть отрасли с большим количеством старой техники. В учебнике говорится о строительстве новых предприятии и оснащении уже имеющихся заводов новейшим оборудованием и вместе с тем о полном и рациональном использовании уже имеющихся машин и механизмов. Это правильно; такая постановка вопроса сохранится и в будущем.

Что касается современных методов крупного производства, то мы непременно должны проводить в жизнь эти методы, опираясь на собственные силы. После того как в 1958 году был выдвинут лозунг «покончить со слепой верой и самим приступить к делу», факты показали, что мы можем этого добиться. Советский Союз, в прошлом отсталая капиталистическая страна, догнал капиталистические страны, тоже используя передовую технику. Так должны сделать и мы, и мы сможем это сделать.

На с. 566 говорится: «Ещё накануне сплошной коллективизации в 1928 г. пахота под яровые культуры проводилась на 99 % сохами и конными плугами…» Этот факт опровергает встречающиеся во многих местах учебника утверждения о том, что кооперирование может проводиться лишь при наличии тракторов. Несколько выше говорится: «Социалистические производственные отношения открывают широкий простор для развития производительных сил и технического прогресса в сельском хозяйстве». Это правильно.

Прежде всего надо изменить производственные отношения и только потом можно широко развить общественные производительные силы. Это всеобщий закон. В некоторых странах Восточной Европы кооперирование проводится очень медленно и к настоящему времени ещё не завершено. Главная причина такого положения не в том, что у них нет тракторов (наоборот, в относительном исчислении они имеют намного больше, чем мы), а в том, что там аграрная реформа представляла собой благотворительность. У них был установлен лимит на конфискацию земли (в некоторых странах конфискация проводилась лишь при наличии у землевладельца свыше 100 га земли), причём конфискация осуществлялась в административно-приказном порядке. После проведения аграрной реформы они «не ковали железо, пока горячо», и на 5—6 лет сделали передышку.

В отличие от них мы проводили линию масс, подняли бедняков и низших середняков на развёртывание классовой борьбы, отняли всю землю у помещиков, распределили излишки земли кулаков и делили землю поровну по едокам (это крупнейшие революционные преобразования в деревне). Сразу же после аграрной реформы мы развернули широкое движение за создание бригад взаимопомощи и кооперирование, тем самым постепенно, шаг за шагом склоняя крестьян идти по пути социализма. У нас была сильная партия и сильная армия. По мере продвижения нашей армии на юг в каждой провинции (начиная от провинций и округов и кончая уездами и районами) создавались полностью укомплектованные группы кадровых работников для работы на местах. Прибыв к месту назначения, эти работники сразу же шли в деревни, расспрашивали бедняков об их трудностях, устанавливали смычку, организовывали активистов из бедняков и низших середняков.

Укрупнение колхозов в Советском Союзе проводилось дважды, сначала более 250 тысяч колхозов были слиты в 93 с лишним тысячи, а затем их стало около 70 тысяч. В дальнейшем эта тенденция будет нарастать. В учебнике говорится о необходимости «укрепления и развития производственных связей между колхозами, организации межколхозных производственных предприятий…» (с. 572). Фактически кое в чём советские методы аналогичны нашим, только не используются наши формулировки. Допустим даже, что их методы в будущем станут такими же, как и наши, но, видимо, использовать наименование «коммуна» они всё же не смогут. В различии формулировок и наименовании кроется один существенный вопрос, вопрос о том, проводится или не проводится линия масс.

Конечно, по своим масштабам колхозы Советского Союза, учитывая количество дворов и людей, возможно не смогут быть такими крупными, как наши, так как у них плотность сельского населения невелика, а земли много. Однако можно ли сказать, что больше не понадобится проводить укрупнения колхозников? Хотя у нас в Синьцзяне и Цинхае людей мало, а земли много, тем не менее и там требуется укрупнение коммун. В нескольких наших южных провинциях есть уезды, например некоторые уезды на севере провинции Фуцзянь, где при небольшой численности населения и больших земельных площадях создаются крупные коммуны.

Укрупнение коммун — серьёзная проблема. Количественные изменения обязательно вызывают качественные изменения, стимулируют их. Наши народные коммуны имеют крупные масштабы и общественный характер. Прежде всего они крупные, а это неизбежно ведёт к повышению уровня коммун, то есть неизбежно ведёт к частичным качественным изменениям.

В главе о колхозном строе не раз говорится о личной материальной заинтересованности. В настоящее время особо подчёркивается, что принцип материальной заинтересованности, безусловно, имеет своё основание. Во времена Сталина делался чрезмерный упор на интересы коллектива и не обращалось внимания на личные доходы, сверх меры подчёркивалось общественное и не обращалось внимания на частное. Сейчас совершён поворот на 180° и сверх меры подчёркивается материальная (личная?) заинтересованность при недостаточном внимании к интересам коллектива. Такое утрирование наверняка даст противоположный результат.

Общественное является противоположным частному, частное является противоположным общественному, общественное и частное составляют единство противоположностей. Нельзя иметь общественное и не иметь частного, нельзя также иметь частное и не иметь общественного. Мы всегда говорили, что нужно одновременно уделять внимание как общественному, так и частному, давно утверждали, что нет чего-либо крупного, общественного без частного, говорили, что на первом плане стоит общественное, на втором частное, что личное является частичкой коллективного, рост коллективного благосостояния ведёт соответственно к улучшению личного благосостояния.

Всем вещам и явлениям присуща двойственность, причём всегда. Конечно, конкретные формы проявляют себя по-разному, поэтому характер их также различен. Например, наследственность и изменчивость представляют собой две стороны единства противоположностей. Если бы существовала лишь изменчивость и не существовала наследственность, то животные следующего поколения совсем не походили бы на животных предыдущего поколения, рис не был бы рисом, собака перестала бы быть собакой, человек не был бы человеком. Консервативность тоже может играть положительную, активную роль, может на определённый период закрепить, или, другими словами, стабилизировать, постоянно изменяющийся живой организм. Именно поэтому после улучшения сортности рис остаётся всё же рисом. Но если бы была лишь наследственность и не было изменчивости, то не было бы и прогресса, развитие прекратилось бы.

В учебнике говорится: «В колхозах имеются экономические и естественные условия для образования дифференциальной ренты» (с. 584). Дифференциальная рента не полностью определяется объективными условиями. В действительности она ещё зависит и от людей. Например, вдоль железнодорожной линии Пекин — Ханькоу в провинции Хэбэй очень много механических оросительных колодцев, а вдоль Тяньцзинь-Пукоуской железной дороги таких колодцев очень мало. Естественные условия схожие, коммуникации одинаково удобные, а улучшение земли тем не менее происходит по-разному. Возможно, все зависит от пригодности почвы для улучшения. А может быть, причины этого исторические? Однако важнейшая причина состоит в том, что «всё творит сам человек»⁴⁵.

Ещё пример. В одних пригородных районах Шанхая хорошо выращивали свиней, а в других плохо. В уезде Чунмин прежде ссылались на природные условия, например на то, что большое количество озёр не способствует разведению свиней. Сейчас, после того как изжита боязнь трудностей и занята активная позиция по отношению к разведению свиней, можно видеть, что эти природные условия не только не препятствуют свиноводству, а, наоборот, благоприятствуют ему. В действительности глубина вспашки и тщательность обработки земли, механизация и коллективизация также зависят от людей. В уезде Чанпин, близ Пекина, постоянно подвергавшемся наводнениям и засухам, положение изменилось после того, как было построено Шисаньлинское водохранилище. Разве это не свидетельствует о том, что всё творит сам человек? После 1960 года в провинции Хэнань запланировано ещё в течение трёх лет продолжать обуздание реки Хуанхэ и закончить строительство нескольких крупных каналов. Это также доказывает, что «всё творит сам человек».

Транспортировка и упаковка товаров не увеличивают потребительную стоимость, но увеличивают стоимость. Труд по транспортировке и упаковке составляет часть общественно необходимого труда. Без транспортировки и упаковки не будет закончен процесс производства, невозможно перейти к процессу потребления и, хотя потребительная стоимость произведена, нельзя сказать, что она реализована. Например, если добытый уголь оставить в шахте и не доставить железной дорогой, водным путём или автотранспортом до потребителя, то потребительная стоимость угля совсем не может быть реализована.

На с. 593 говорится, что в СССР существуют две формы торговли — государственная и кооперативная поэтому есть ещё так называемый «неорганизованный рынок» — колхозный рынок⁴⁶. У нас же одна форма торговли, кооперативная торговля объединена с государственной торговлей. Сейчас ясно, что удобнее иметь одну форму торговли, это во всех отношениях даёт большую экономию.

На с. 595 рассматривается вопрос общественного контроля над торговлей. У нас важнейшей формой контроля над торговлей является контроль масс, руководимых партией и рассматривающих политику как командную силу. Труд работников торговли является общественно необходимым трудом. Без их труда производство не может превратиться в потребление (включая производственное потребление и потребление товаров первой необходимости).

На с. 636 говорится о законе преимущественного роста [производства] средств производства. В 3-м, непереработанном, издании учебника в этом месте особо подчёркивается, что преимущественный рост [производства] средств производства означает более быстрые темпы развития промышленности по сравнению с сельским хозяйством.

Развитие промышленности идёт более быстрыми темпами, чем развитие сельского хозяйства, однако и здесь должен быть соответствующий подход. Нельзя делать чрезмерный упор на промышленность и ставить её на несоответствующее место, ибо тогда наверняка могут возникнуть проблемы. Возьмём для примера провинцию Ляонин. В этой провинции промышленности много, и треть всего населения провинции проживает в городах. Раньше промышленность всегда ставилась на первое место, но одновременно не уделялось внимания усиленному развитию сельского хозяйства. Вследствие этого сельское хозяйство провинции не может обеспечить снабжение городов зерном, мясом и овощами и постоянно приходится привозить зерно, мясо и овощи из других провинций. Ощущается нехватка рабочих рук в сельском хозяйстве, отсутствует необходимая механизация сельского хозяйства, что ведёт к ограничению сельскохозяйственного производства, замедляет его рост. Раньше мы не понимали, что Северо-Восток, и особенно провинция Ляонин,— как раз тот район, где необходимо как следует взяться за сельское хозяйство, и не нужно акцентировать внимание только на промышленности.

Наш метод состоит в том, чтобы в условиях преимущественного развития тяжёлой индустрии одновременно развивать и промышленность и сельское хозяйство. Что имеется в виду под словами «одновременно развивать»? Такая формулировка отнюдь не отрицает преимущественного роста и более быстрого развития промышленности по сравнению с сельским хозяйством. В то же время она и не имеет в виду применение одинаковых усилий в этих отраслях. Например, в этом году мы рассчитываем произвести около 14 миллионов тонн стального проката. Десятая часть этого стального проката будет использована для технической реконструкции сельского хозяйства и строительства ирригационных сооружений, а девять десятых стального проката предназначается главным образом для тяжёлой индустрии и транспортного строительства. В условиях нынешнего года это как раз и будет означать одновременное развитие промышленности и сельского хозяйства, что, конечно, не будет препятствовать преимущественному развитию тяжёлой индустрии и ускоренному развитию промышленности в целом.

В Польше, с её 30 миллионами населения, насчитывается всего лишь 450 тысяч голов свиней. Там сейчас очень напряжённое положение со снабжением мясом, тем не менее Польша, по-видимому, не ставит на повестку дня вопрос о развитии сельского хозяйства.

На с. 637 говорится: «…в отдельные годы может оказаться необходимым… ускорение их [отстающих отраслей сельского хозяйства, лёгкой и пищевой промышленности.— Ред.] развития…». Это хорошо. Однако отставание сельского хозяйства и лёгкой промышленности и связанные с этим диспропорции нельзя называть всего лишь «частичными диспропорциями». Наличие диспропорций не частная проблема.

На с. 637 говорится: «Необходимо разумно регулировать распределение капиталовложений с тем, чтобы всегда соблюдались правильные пропорции в развитии тяжёлой и лёгкой промышленности». Здесь говорится лишь о тяжёлой и лёгкой промышленности, но не говорится о промышленности и сельском хозяйстве.

В Польше этот вопрос сейчас превратился в большую проблему. Гомулка с самого начала делал упор на материальное стимулирование, увеличивал заработную плату рабочим и не обращал внимания на повышение сознательности рабочих. В результате этого рабочие только и думали о том, чтобы иметь побольше денег, и не стремились хорошо работать. Рост заработной платы превысил рост производительности труда, а это привело к тому, что был израсходован основной капитал. Сейчас они вынуждены выступать против материального стимулирования, за моральное поощрение. Сам Гомулка говорит: «Деньгами не завоюешь души людей».

Излишнее выпячивание материального стимулирования, по-видимому, всегда неизбежно приводит к своей противоположности, к выпуску слишком большого количества денег. Высокооплачиваемые слои, конечно, довольны этим; но если широкие массы рабочих и крестьян хотят и не могут реализовать деньги, то это неизбежно ведёт к отрицанию самой идеи материального стимулирования.

Судя по написанному на с. 644—645, в Советском Союзе фонд накопления составляет четвёртую часть национального дохода. В нашей стране фонд накопления составлял следующую долю национального дохода: в 1957 году — 27 процентов, в 1958 году — 36 процентов, в 1959 году — 42 процента. Пожалуй, в будущем доля накоплений в нашей стране может постоянно поддерживаться на уровне 30 процентов или даже больше. Важнейшая проблема состоит в широком развитии производства. Достаточно лишь увеличить производство, как несколько увеличится и доля накоплений и, кроме того, можно будет улучшить жизнь народа.

Всемирная экономия, накопление большого количества материальных и финансовых средств — постоянная задача; неправильно считать, что так следует поступать лишь в очень трудном положении. Неужели не надо экономить и не надо копить тогда, когда мало трудностей?

На с. 652 говорится: «На высшей фазе коммунизма… государство станет ненужным и постепенно отомрёт». Однако для отмирания государства ещё нужны международные условия. Если у других есть государственная машина, а у тебя её нет,— это опасно.

На с. 654 говорится, что государство останется необходимым и после построения коммунизма, если ещё будут существовать империалистические державы. Это правильное положение. Затем в учебнике сказано: «При этом характер и формы государства будут определяться особенностями коммунистического строя». Эту фразу трудно понять. Характерными для государства являются органы подавления враждебных сил. Пусть внутри страны нет враждебных сил, которые следует подавлять, всё равно характер государства в отношении подавления внешних враждебных сил не изменяется. Так называемые формы государства не обходятся без армии, тюрем, арестов, казней и т. п.

Чем же будут отличаться эти формы государства при коммунизме, если будет ещё существовать империализм?

На с. 655 говорится: «…в социалистическом обществе нет враждебных классов». Но в нём есть остатки враждебных классов. Переход от социализма к коммунизму происходит без социальной революции. При этом можно говорить только о том, что нет необходимости в такой социальной революции, когда один класс свергает другой класс, однако всё же нужна социальная революция, при которой новые производственные отношения приходят на смену старым производственным отношениям, новый общественный строй заменяет старый общественный строй.

Ниже говорится: «Это не означает, что развитие общества по пути к коммунизму происходит без преодоления внутренних противоречий». Это сказано только для красного словца. Хотя в некоторых местах в учебнике и признаётся наличие противоречий, однако об этом говорится мимоходом, вскользь. Разъясняя проблемы, учебник не исходит из анализа противоречий. Это его недостаток. Наука должна исходить из анализа противоречий.

В связи с тем, что высокая степень автоматизации производства в коммунистическом обществе потребует большей точности в труде и действиях людей, трудовая дисциплина будет строже теперешней.

Сейчас мы говорим, что коммунистическое общество делится на две фазы — низшую и высшую. Это предвидел Маркс, который исходил из условий общественного развития того времени. После вступления в высшую фазу в развитии коммунистического общества, несомненно, может появиться новая фаза, несомненно, могут встать новые цели, новые задачи.

На с. 669 говорится: «Колхозно-кооперативная форма производственных отношений полностью отвечает уровню и потребностям развития современных производительных сил в деревне». Так ли это на самом деле?

В одной советской статье, знакомящей с положением колхоза «Красный Октябрь», говорится, что раньше, до объединения нескольких колхозов, дела шли плохо, а после объединения пошли хорошо, говорится также, что сейчас в колхозе насчитывается 10 тысяч человек и в центре планируется построить населённый пункт на 3 тысячи человек. Из этого материала можно видеть, что формы колхозов уже и настоящее время не полностью соответствуют развитию производительных сил.

На той же 669-й странице учебника сказано: «Переход к единой коммунистической собственности требует всемерного укрепления и дальнейшего развития… кооперативно-колхозной собственности». Поскольку надо развивать и в дальнейшем, то каким образом можно всемерно укреплять? Говорить об укреплении социалистических производственных отношений, общественного строя надо, но в пределах разумного. В учебнике говорится о туманных перспективах, а о конкретных мероприятиях говорится всегда неясно. Если в некоторых областях (главным образом в области производства) в СССР нет застоя, то в области производственных отношений, можно сказать, в основном застой.

В учебнике говорится, что коллективная собственность должна перейти в единую общенародную собственность. Однако с нашей точки зрения, коллективную собственность прежде всего надо превратить в социалистическую общенародную собственность. Так называемое превращение коллективной собственности в социалистическую всенародную собственность есть не что иное, как превращение в государственные всех колхозных средств производства, превращение всех крестьян в рабочих, которых централизованно обеспечивает государство, выплачивая им заработную плату. Сейчас средний ежегодный доход каждого крестьянина во всей стране составляет 85 юаней (65 юаней?), а в будущем достигнет 150 юаней. А если большая часть этих средств выдаётся кооперативом, то она может быть превращена в основную собственность кооператива и в дальнейшем легко может быть превращена в государственную собственность.

На с. 670 в последнем абзаце очень хорошо изложены гипотезы о строительстве деревни.

Поскольку надо уничтожить различие между городом и деревней (в учебнике говорится «существенное различие»), зачем особо подчёркивать, что это не означает «падения роли больших городов»? В будущем, возможно, не нужны такие большие города, жителей крупных городов надо переселить в деревни, построить множество малых городов, что в случае атомной войны окажется более выгодным.

На с. 680 говорится: «Каждая страна сосредоточивает свои силы и средства на развитии тех отраслей, для которых она располагает наиболее выгодными природными и экономическими условиями, производственным опытом и кадрами. При этом отдельные страны могут отказаться от освоения производства тех видов продукции, потребность в которых удовлетворяется за счёт поставок из других стран».

Это плохой метод. Мы не ставим так вопрос даже в отношении провинций. Мы выступаем за всестороннее развитие и не говорим, что каждой провинции не обязательно производить ту продукцию, потребность в которой удовлетворяется за счёт поставок из других провинций. Мы хотим, чтобы каждая провинция всемерно развивала различные виды производства, лишь бы это не мешало общему делу. Одно из преимуществ Европы состоит в том, что все её страны независимы, каждая из них имеет свой хозяйственный комплекс, это способствует более быстрому развитию экономики Европы.

Начиная с династии Цинь наша страна сложилась как крупное государство. Длительное время во всей стране в общих чертах сохранялось единство. Один из недостатков состоял в том, что существовал бюрократизм, осуществлялся слишком жёсткий контроль, периферия не могла самостоятельно развиваться, люди работали ни шатко, ни валко и экономика развивалась очень медленно. Сейчас положение совершенно иное. Мы должны добиться того, чтобы вся страна была единой и каждая провинция самостоятельной, относительно единой и относительно независимой.

Каждая провинция подчиняется решениям центра, контролируется центром и самостоятельно решает свои проблемы. А свои решения по важным вопросам центр не только обсуждает с провинциями, но и вместе с ними вырабатывает. Такими, например, являются решения Лушаньского совещания. Они отвечают и потребностям всей страны, и потребностям каждой провинции. Разве можно считать, что лишь центру необходимо бороться против правого оппортунизма, а на местах бороться против правого оппортунизма не следует? При наличии общегосударственного единого плана мы выступаем за то, чтобы каждая провинция прилагала все силы для производства всех видов продукции.

Если есть сырьё и рынок сбыта, если возможно на месте добывать сырьё и на месте сбывать продукцию, то разрешается использовать все возможности, чтобы делать всё, что только можно делать. В прошлом мы выражали беспокойство по поводу того, что каждая провинция развивает разные виды промышленности, что промышленная продукция такого города, как Шанхай, не найдёт потребителя, сейчас же, по-видимому, дело обстоит не так. Шанхай уже взял курс на высокое, резкое, качественное и ударное развитие; шанхайцам есть чем заняться.

Почему не ставится вопрос о том, чтобы каждая страна в пределах возможного развивала своё хозяйство, а ставится вопрос о том, что можно отказаться от производства тех видов продукции, потребность в которых может быть удовлетворена за счёт поставок из других стран? Правильный метод состоит в следующем: каждая страна должна в пределах возможного развивать своё хозяйство, опираясь на собственные силы, строить новую жизнь; должна прилагать все усилия для развития своего производства, взяв за принцип не полагаться на других; она может не делать лишь то, что не в состоянии сделать. Особенно необходимо всеми возможными способами развивать сельское хозяйство, так как очень опасно в вопросах продовольствия зависеть от других стран, других провинций.

Некоторые страны очень малы, и их положение соответствует тому, о каком сказано в учебнике. Развитие всех хозяйственных отраслей в экономическом отношении для них нерационально и невыполнимо, и им, конечно, не следует через силу заниматься этим. Вот и некоторым провинциям нашей страны с малой численностью населения, таким, как Цинхай и Нинся, сейчас приходится очень трудно.

На с. 680 говорится: «…постепенно выравнивается общая линия экономического и культурного развития всех социалистических стран…» Каким образом можно добиться выравнивания, если в странах неодинаковое население, различные экономические ресурсы, неодинаковые исторические условия, если в одних из них революция произошла раньше, в других позже? Допустим, что у одного отца больше десяти сыновей, одни из них высокие, а другие низкорослые, одни старше, другие моложе, одни умнее, а другие глупее. Как можно их выравнять? «Выравнивание» характерно для бухаринской теории равновесия. Экономика социалистических стран развивается неравномерно. Провинции страны, уезды одной провинции и то развиваются неравномерно. Возьмём для примера здравоохранение в провинции Гуандун. В городе Фошань и коммуне Цилэ оно поставлено хорошо. Значит, в городе Фошань и провинции Гуанчжоу оно развито неравномерно, в коммуне Цилэ и городе Шаогуань — тоже неравномерно. Выступать против неравномерности — значит допускать ошибку.

На с. 618 говорится об отличии социалистического кредита от империалистического. Сказанное на этой странице соответствует действительности. Тот принцип, что социалистическое государство вообще лучше капиталистического, мы понимаем как утверждение, что речь идёт о коренном вопросе — вопросе о строе. С установлением того или иного строя страна идёт по тому или иному пути. Социалистический строй предопределяет, что социалистическое государство всегда противостоит империалистическим державам; компромиссы, как правило, бывают временными.

На с. 692 и далее говорится о «соревновании двух мировых систем». Сталин в работе «Экономические проблемы социализма в СССР» выдвинул положение о двух мировых рынках⁴⁷, а учебник, рассматривая вопрос о мирном соревновании двух систем, акцентирует внимание на установлении между обеими мировыми системами экономических взаимоотношений мирного развития. Это означает превращение реально существующих двух мировых рынков в две экономические системы с единым мировым рынком. Это шаг назад по сравнению с концепцией Сталина.

Между двумя экономическими системами в действительности имеет место не только соревнование, но и ожесточённая борьба. А учебник обходит этот вопрос.

На с. 702 говорится о некоторых ошибочных положениях в работе Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР» и других работах Сталина. Но два обвинения, выдвинутые против Сталина, не выглядят убедительными. Первый обвинительный вердикт гласит, что Сталин придерживался той точки зрения, «будто товарное обращение уже становится тормозом развития производительных сил и что назрела необходимость в постепенном переходе к прямому продуктообмену между промышленностью и сельским хозяйством».

В этой работе Сталина говорится о том, что, поскольку имеется два вида собственности, имеется и товарное производство. Он говорит, что хотя в колхозных предприятиях «средства производства (земля, машины) и принадлежат государству, однако продукцию производства составляет собственность отдельных колхозов, так как труд в колхозах, как и семена,— свой собственный, а землёй, которая передана колхозам в вечное пользование, колхозы распоряжаются фактически как своей собственностью…». В этих условиях «колхозы не хотят отчуждать своих продуктов иначе как в виде товаров, в обмен на которые они хотят получить нужные им товары. Других экономических связей с городом, кроме товарных, кроме обмена через куплю-продажу, в настоящее время колхозы не приемлют».⁴⁸

Сталин критиковал имевшие в то время хождение взгляды на возможность ликвидации в Советском Союзе товарного производства и признавал, что товарное производство необходимо, как и 30 лет назад, когда Ленин провозгласил необходимость всемерного развития товарооборота.

В учебнике утверждается, что Сталин почти настаивал на немедленной отмене товарного обращения. Это обвинение беспочвенно. Что касается вопроса о продуктообмене, то у Сталина есть лишь предположение. К тому же он говорит: «Такая система потребует громадного увеличения продукции, отпускаемой городом деревне, поэтому её придётся вводить без особой торопливости, по мере накопления городских изделий».

Ещё одним преступлением Сталина была недооценка действия закона стоимости в сфере производства, в особенности в отношении средств производства: «Закон стоимости в сфере социалистического производства не играет регулирующей роли. Регулирующую роль играют закон планомерного, пропорционального развития и государственное плановое хозяйство»⁴⁹. Это положение, выдвинутое в учебнике, в действительности является точкой зрения Сталина. Хотя в учебнике говорится, что средства производства являются товаром, однако авторы его вынуждены признать, во-первых, что в сфере общенародной собственности купля-продажа средств производства не изменяет права собственности и, во-вторых, что в сфере производства и в процессе обращения закон стоимости играет неодинаковую роль. Эта точка зрения фактически совпадает с точкой зрения Сталина. Действительное различие между концепцией Сталина и Хрущёва состоит в том, что первый выступал против продажи колхозам таких средств производства, как тракторы, а второй продал их колхозам.

Нельзя сказать, что в этом учебнике совсем нет марксизма-ленинизма: многие положения учебника являются марксистско-ленинскими. Однако нельзя также сказать, что этот учебник полностью является марксистско-ленинским, так как многие положения учебника оторваны от марксизма-ленинизма. Нельзя также сделать вывод, что этот учебник в основном следует отвергнуть.

В учебнике подчёркивается, что социалистическая экономика — это экономика, которая служит всему народу, а не экономика, которая приносит прибыли эксплуататорскому меньшинству. Нельзя сказать, что изложенный в учебнике основной экономический закон социализма полностью ошибочен. Об этом говорят основные положения этого учебника. В учебнике дано объяснение планомерности, пропорциональности, высоким темпам и т. п. Если рассматривать учебник в этом плане, то надо признать, что он всё же является социалистическим, марксистским. Что касается того, какова она, эта пропорциональность, после признания планомерности и пропорциональности, то это уже другой вопрос. У каждого свой метод.

Однако некоторые основные положения учебника ошибочны. В учебнике не сделан упор на политику как командную силу, на линию масс, не говорится о двух путях развития, односторонне подчёркивается личная материальная заинтересованность, превозносится материальное стимулирование, выпячивается индивидуализм.

При разборе социалистической экономики авторы учебника не исходят из противоречий. Они фактически не признают всеобщности противоречий, не признают, что общественное противоречия являются движущей силой социалистического развития.

В действительности же в их социалистическом обществе ещё существует классовая борьба — борьба между социализмом и остатками капитализма, но они не признают этого. В их социалистическом обществе ещё существуют три вида собственности — общенародная, коллективная и личная. Конечно, имеется различие между этой личной собственностью и личной собственностью, которая существовала до коллективизации. Тогда жизнь крестьян полностью строилась на системе личной собственности, а сейчас зиждется на двух системах собственности: главным образом на коллективной и в то же время на личной. Раз есть три вида собственности, то наверняка есть и борьба противоречий. В учебнике не говорится об этой борьбе противоречий, не ставится вопрос о массовых движениях. В учебнике не признаётся, что сначала необходимо перейти от социалистической коллективной собственности к социалистической общенародной собственности, чтобы вся собственность общества стала единой социалистической общенародной собственностью, и только затем можно осуществлять переход к коммунизму.

В учебнике приводятся туманные формулировки о «сближении», «слиянии», видимо, для того, чтобы не ставить вопрос о превращении одного вида собственности в другой, о превращении одних производственных отношений в другие.

В этом смысле данный учебник имеет серьёзные недостатки, серьёзные ошибки и частично отходит от марксизма-ленинизма.

Стилистически учебник написан очень плохо, неубедительно; читается без интереса; авторы учебника не исходят из конкретного анализа противоречий между производительными силами и производственными отношениями, между экономическим базисом и надстройкой, при постановке вопросов они исходят, как правило, из общих понятий и определений; они дают лишь определение и не говорят об основаниях для такого определения. Истинно научное определение должно быть результатом анализа, а не исходным пунктом анализа; в учебнике же голословно формулируется целый ряд законов, но это отнюдь не те законы, которые открыты и доказаны в ходе анализа конкретно-исторического процесса. Законы не могут объяснять сами себя, такие законы, которые излагаются без анализа процесса конкретного исторического развития, не могут быть изложены ясно.

В учебнике не чувствуется силы убеждённости, ряд его положений словно построен на песке; в нём не выдвигаются проблемы; ему не хватает убедительности, читается он без интереса, в нём нет логики, нет и в помине даже формальной логики.

Отдельные главы учебника, написанные, по-видимому, разными авторами, плохо увязаны между собой, не образуют единой системы, к тому же использовался метод, при котором исходным моментом служит научная дефиниция. Всё это привело к тому, что читателю учебник кажется, скорее, экономическим словарём, в котором его авторы излагают материал довольно пассивно. Во многих местах авторы противоречат сами себе, последующее вступает в противоречие с предыдущим. Хотя и существует метод коллективного написания учебников при совместной работе с разделением труда, однако лучше всего, если работу возглавляет один человек, у которого есть несколько помощников. Так, например, писал Маркс. Только в этом случае можно создать действительно научный, законченный труд, имеющий строгую систему.

Любой учебник только в том случае вызывает живой интерес, если он располагает объектом для критики. И хотя в этом учебнике сказаны некоторые правильные слова, в нём отсутствует критика ошибочных взглядов, поэтому читать учебник скучно.

Зачастую читателю кажется, что учебник написан не революционером, а схоластом-книжником; что авторы-экономисты не понимают хозяйственной практики и не являются настоящими специалистами. Видимо, данный учебник как раз и отражает такое положение. Человеку, занимающемуся практической работой, не дано умение обобщать, для него не существует таких вещей, как абстракция и законы; человек же, занимающийся теоретической работой, не имеет практического опыта, не понимает хозяйственной практики. Если не соединить знания двух таких людей, то и теория не соединится с практикой.

Этот учебник свидетельствует о том, что его авторы не овладели диалектическим методом. Для написания учебника политэкономии необходим философский ум, необходимо участие философов. Без участия философски мыслящих людей невозможно создать хороший учебник политической экономии.

Первое издание этого учебника относится к 1955 году, однако в основном структура учебника, видимо, была определена раньше, и она не намного лучше предложенной в своё время Сталиным.

В Советском Союзе есть люди, которые недовольны стилем этого учебника. Г. Козлов в статье «Наука о социалистической экономике»⁵⁰ критикует основные положения этого учебника. Он указывает на методические недостатки учебника и предлагает объяснять законы, исходя из анализа процесса социалистического производства. Он вносит предложения и по структуре учебника. Судя по критике, исходящей от таких людей, как Козлов, в Советском Союзе, возможно, появится и другой учебник, совсем непохожий на этот, а наличие противоположностей уже хорошо.

После первого прочтения учебника можно понять метод изложения и точку зрения авторов, но ещё нельзя считать, что материал изучен. Лучше всего сосредоточить внимание на проблемах и аргументации, изучить их внимательно, а также собрать некоторые материалы и прочитать другие опубликованные статьи и книги, в которых высказывается точка зрения, отличная от точки зрения авторов учебника, и разобраться во всех спорных вопросах и мнениях. Вопросы надо уяснить или по меньшей мере разобраться во всех мнениях

Мы должны развёртывать критику и бороться против ошибочных мнений, в то же время надо защищать всё правильное; надо быть и смелым и осторожным.

Как бы там ни было, а создание учебника по политической экономии социализма, вообще говоря, большая заслуга. Вне зависимости от того, сколько там имеется проблем, этот учебник по меньшей мере может снабдить нас материалом для обсуждения, а это будет стимулировать дальнейшее изучение предмета политической экономии.

Советский учебник исходит из характера собственности. В принципе такой подход возможен, однако можно написать лучше. Изучая капиталистическую экономику, Маркс равным образом исследовал капиталистическую собственность на средства производства, исследовал, каким образом распределение средств производства влияет на распределение продуктов производства, исследовал основное противоречие капиталистического общества, общественный характер производства и частный характер присвоения.

Взяв за основу товар, Маркс исследовал отношения между людьми, скрытые за отношениями между вещами как товаром. Хотя в социалистическом обществе товар тоже имеет двойственный характер, однако вследствие того, что при социализме средствами производства владеет общество и труд уже не является товаром, характер товара при социализме хотя и двойственный, но сама эта двойственность уже не та, что при капитализме, а отношения между людьми уже не скрыты отношениями между вещами. Поэтому если изучать экономику социализма, списывая у Маркса, взявшего за основу товар и его двойственный характер, то можно, наоборот, так запутать вопрос, что его нелегко будет понять.

Объектом изучения политической экономики являются производственные отношения. По формулировке Сталина, производственные отношения включают в себя три элемента — собственность, отношения между людьми в процессе труда и распределение продуктов производства. Когда мы займёмся написанием [учебника] политической экономии, мы тоже можем взять за исходный момент собственность и прежде всего написать о превращении частной собственности на средства производства в общественную собственность на средства производства: о превращении частной собственности бюрократического капитала и капиталистической частной собственности в социалистическую общенародную собственность, о превращении частной собственности помещиков на землю в частную собственность единоличников-крестьян и в последующем в социалистическую коллективную собственность; затем написать о противоречиях между двумя формами общественной социалистической собственности и о том, как коллективная социалистическая собственность перейдёт в общенародную социалистическую собственность. В то же время надо написать о превращениях самой общенародной собственности, например об организации направления кадровых работников на низовую работу, об управлении по ступеням, автономии предприятий и т. д.

У нас все предприятия являются общенародной собственностью, но одними из них управляют непосредственно центральные органы, другими — провинции, города и автономные районы, третьими — округа. Некоторые предприятия, находящиеся в ведении коммун, имеют характер наполовину общенародный, наполовину коллективный; независимо от того, как предприятия управляются — центром или же местными органами различных ступеней,— все они находятся под единым руководством и имеют определённую автономию.

Что касается проблемы отношений между людьми в процессе производства и труда, то в учебнике, если не считать таких слов, как «товарищеские отношения сотрудничества и взаимопомощи», совсем не говорится о существе дела, отсутствуют анализ и исследование. После решения проблемы собственности важнейшей проблемой явится проблема управления, то есть вопрос о том, как управлять предприятиями, являющимися общенародной собственностью, как управлять предприятиями, являющимися коллективной собственностью. А это в свою очередь представляет собой проблему отношений между людьми в условиях определённой системы собственности. Об этом можно написать много. Изменения характера собственности в течение определённого времени всегда ограничены, а отношения между людьми в процессе производства и труда за этот же отрезок времени могут непрерывно изменяться. В управлении предприятиями, являющимися общенародной собственностью, мы используем взаимное сочетание централизованного руководства и массовые движения; сочетание руководства партии, рабочих масс и технического персонала; участие кадровых работников в труде; участие рабочих в управлении; непрерывное усовершенствование правил и порядков и т. п.

Что касается распределения продуктов производства, то об этом надо писать заново и изменить метод написания. Надо подчеркнуть упорную борьбу, подчеркнуть значение расширенного воспроизводства, подчеркнуть перспективы коммунизма; не следует делать упор на личную материальную заинтересованность, нельзя вести человека к «жене, даче, автомобилю, фортепиано, телевизору». Это путь во имя личности, но не во имя общества. «Путь в 10 тысяч ли начинается с первого шага»⁵¹, однако если обращать внимание лишь на первый шаг, не думать о будущем, не думать о перспективе, то о каком же революционном подъёме и энтузиазме может идти речь?

При исследовании проблемы необходимо исходить из явлений, видимых и осязаемых людьми, с тем чтобы изучить сущность, скрытую за явлениями, а затем вскрыть противоречия в сущности объективно существующих вещей и явлений.

Во время гражданской войны и войны против японских захватчиков, исследуя проблемы войны, мы исходили из таких явлений: враг многочислен, мы малочисленны, враг силён, мы слабы. В то время это был важнейший фактор, ясный для всех. Исходя именно из этого явления, мы изучали и решали проблемы, исследовали вопрос о том, как победить многочисленного и сильного врага в условиях, когда мы малочисленны и слабы. Мы указывали, что, хотя мы малочисленны и слабы, нас поддерживают массы, а враг хотя многочислен и силён, но у него есть слабые стороны, которые можно использовать. Если говорить о периоде гражданской войны, то противник имел несколько сот тысяч человек, а мы лишь несколько десятков тысяч. В стратегическом отношении противник был силён, а мы слабы, противник наступал, а мы оборонялись. Однако наступать на нас противник мог, только идя с разных сторон, причём каждая вражеская колонна вынуждена была разделиться на много отрядов. Часто, когда один отряд врага достигал нашей опорной базы, а остальные ещё находились в движении, мы сосредоточивали несколько десятков тысяч человек и наносили удар по одной колонне, кроме того, сосредоточивали большую часть людей и захватывали пункт, в котором находилась эта колонна, а часть сил использовали, чтобы сковать врага, находящегося ещё в движении. Таким образом, в этом пункте мы добивались превосходства, добивались того, что противник оказывался малочисленным, а мы были многочисленными, что противник был слаб, а мы были сильны. К тому же враг не знал положения в районе, куда он приходил, и массы не поддерживали его, и мы могли полностью уничтожить эту вражескую часть.

Превращение идеологии в систему, как правило, следует за движением вещей и явлений, так как мышление и познание являются отражением движения материи. Закон — это то, что неоднократно проявляется в движении вещей и явлений, а не нечто случайное. Закон становится законом и может быть познан людьми только в ходе неоднократного проявления в вещах и явлениях. Например, раньше экономические кризисы капитализма возникали один раз в десять лет. Только многократное их повторение дало нам возможность познать закон экономических кризисов в капиталистическом обществе. Во время аграрной реформы землю надо делить по числу едоков и нельзя делить её по числу работающих. Это также стало ясным лишь в ходе неоднократных повторений. В поздний период второй гражданской войны товарищи, придерживавшиеся линии «левого» авантюризма, предлагали делить землю по числу работающих, не соглашались на равный раздел земли по числу едоков и считали, что равный раздел земли по числу едоков говорит о неправильном понимании классовой точки зрения и неполном понимании точки зрения масс. Их метод состоял в том, чтобы помещиков землёй не наделять, кулаков наделять плохой землёй, а всех остальных наделять по числу работающих. Факты показали, что этот метод был ошибочен. Метод распределения земли окончательно выяснился лишь в ходе многократных повторений.

Марксизм требует единства логики и истории. Идеи являются отражением объективного бытия, логика вытекает из истории, и если в учебнике свалено в кучу множество материалов, нет анализа, нет логики и невозможно обнаружить законы, то такой учебник плох. Плохо также, если не будет материала. В этом случае люди видят лишь логику и не видят истории, к тому же такая логика является субъективной. Именно эти недостатки присущи данному учебнику.

Есть большая необходимость написать раздел «История развития капитализма в Китае». Если изучающий историю человек не изучает историю отдельных обществ, отдельных эпох, он не может воспроизвести общую историческую картину. Изучить отдельное общество — значит найти особые законы этого отдельного общества. Изучив досконально особые законы отдельного общества, легко познать все общие социальные законы. Надо заметить общее из изучения многого специфичного. Если не уяснить себе особые законы, то не уяснишь и общие законы. Например, чтобы изучить общие законы, касающиеся животных, необходимо изучить особые законы жизни позвоночных животных и беспозвоночных животных.

Любая философия служит нынешней политике.

Буржуазная философия также служит текущей политике. К тому же каждая страна в каждый период времени имеет теоретиков, которые создают новые теории, служащие политике их времени. В Англии в своё время появились такие буржуазные материалисты, как Бэкон и Гоббс. Во Франции в ⅩⅧ веке также появились материалисты-энциклопедисты. Буржуазия Германии и России имела свой материализм. Все эти философы были буржуазными материалистами и служили буржуазной политике того времени. Но это вовсе не означало, что поскольку есть английский буржуазный материализм, то французский не нужен, или поскольку есть английский и французский, то не нужны немецкий и русский.

Конечно, пролетарская марксистская философия тем более должна служить современной политике. Что касается нашей страны, то прежде всего необходимо изучать книги Маркса, Энгельса и Ленина, в то же время мы, как и коммунисты любой страны, пролетарские идеологи любой страны, должны создавать новые теории, писать новые труды, иметь своих теоретиков, чтобы служить современной политике.

В любой стране, в любое время нельзя опираться лишь на старое. Если бы были лишь произведения Маркса и Энгельса и не было бы работы Ленина «Две тактики»⁵², то невозможно было бы разрешить новые проблемы, которые появились в 1905 году и позднее. Если бы был лишь «Материализм и эмпириокритицизм» в 1907 году, то его было бы недостаточно для того, чтобы ответить на новые вопросы, вставшие до и после Октябрьской революции. Отвечая на нужды этого времени, Ленин написал работы «Империализм, как высшая стадия капитализма», «Государство и революция». После смерти Ленина, чтобы ответить реакции и защитить ленинизм, Сталину понадобилось написать такие работы, как «Об основах ленинизма» и «Вопросы ленинизма»⁵³. В конце второй гражданской войны и в начале войны против японских захватчиков мы написали «Относительно практики» и «Относительно противоречия». Эти работы соответствовали нуждам того времени, и нельзя было не написать их. Сейчас, когда мы уже вступили в эпоху социализма, возник ряд новых проблем. Если не отвечать на новые нужды, то невозможно написать новые труды и сформулировать новую теорию.

После завершения первой пятилетки в Советском Союзе, когда валовая продукция крупной промышленности составляла 70 процентов валовой продукции всей промышленности, было объявлено об осуществлении индустриализации. Мы можем быстро достигнуть этой нормы, но мы всё же не объявим об осуществлении индустриализации, если даже фактически она и будет осуществлена: у нас ещё более 500 миллионов человек заняты в сельском хозяйстве. Если валовая продукция промышленности составит 70 процентов и будет объявлено об осуществлении индустриализации, то это не только не отразит точное реальное состояние народного хозяйства нашей страны, но и может привести к ослаблению усилий.

На первой сессии Ⅷ съезда КПК было сказано о необходимости во второй пятилетке создать прочную базу для социалистической индустриализации, а также о том, что необходимо за 15 лет или более длительный срок построить целостную промышленную систему. Эти два положения несколько противоречат друг другу. Как можно говорить о наличии прочной базы для социалистической индустриализации, если нет законченной промышленной системы? Если рассматривать положение в настоящее время, то за три ближайших года мы можем обогнать Англию по уровню производства важнейших видов промышленной продукции, а за последующее пятилетие можем выполнить задачу создания промышленной системы.

В течение длительного времени мы должны будем называть нашу страну индустриально-аграрной даже в том случае, если станем производить более 100 миллионов тонн стали. Чтобы перегнать Англию по объёму производства на душу населения, мы должны достигнуть производства стали самое малое 350 миллионов тонн.

Очень важно суметь подобрать соответствующую страну, чтобы соревноваться с ней. Мы постоянно говорим о том, что надо догнать Англию; на первом этапе — по уровню производства важнейших видов продукции, на последующем этапе — по производству на душу населения. В судостроительной и автомобильной промышленности мы всё ещё далеко позади неё. Нам надо во что бы то ни стало догнать Англию. Такая маленькая страна, как Япония, имеет торговый флот водоизмещением 4 миллиона тонн, а у такой большой страны, как наша, нет такого флота. Поэтому не может быть и речи о том, чтобы мы сами осуществляли перевозки своих грузов.

В 1949 году наш станочный парк насчитывал более 90 тысяч станков, в 1959 году он вырос до 490 с лишним тысяч станков, а Япония в 1957 году имела 600 тысяч станков. Количество станков является важным показателем уровня развития.

Уровень механизации в нашей стране очень низок. По самым последним данным, на современных предприятиях Шанхая доля механизированного труда составляет одну треть, полумеханизированного — одну треть и ручного труда — также одну треть. По производительности труда в промышленности Советский Союз в настоящее время ещё не обогнал США. У нас дело обстоит гораздо хуже. Хотя население у нас и большое, по производительности труда мы отстаём от других. Начиная с 1960 года в течение тринадцати лет нам ещё необходимо напряжённо трудиться.

На с. 483 учебника говорится, что в социалистическом обществе положение человека определяется только трудом и личными способностями. Вряд ли так. Умные люди часто занимают низкое положение, их не замечают и третируют. В этом смысле социалистическое общество не делает исключения и для молодёжи. Законом для старого общества был низкий культурный уровень угнетённых, хотя они были умнее, и высокий культурный уровень угнетателей, хотя они, как правило, были глупее. Наличие высокооплачиваемой прослойки в социалистическом обществе также представляя некоторую опасность. Хотя она более культурна и имеет несколько больше знаний, тем не менее она несколько глупее, чем низы. Дети наших кадровых работников хуже, чем дети некадровых работников.

Очень много изобретений появляется на мелких предприятиях. На крупных предприятиях хорошее оборудование, новая техника, поэтому там обычно держатся высокомерно, довольствуются существующим положением, не стремятся к прогрессу, и там творчества не так много, как на мелких предприятиях. Совсем недавно на текстильной фабрике в Чанчжоу создано устройство, которое повысило эффективность ткацких станков и почти уравнивает возможности работников при выполнении таких процессов, как прядение, ткачество, крашение. Эта новая техника появилась не в Шанхае или Тяньцзине, а в маленьком городе Чанчжоу.

Знания добываются трудом. Если бы Цюй Юань остался чиновником, мы не имели бы его сочинений. Однако именно потому, что он отказался от должности и пошёл «на низовую работу», он ближе узнал жизнь и сумел создать такое хорошее литературное произведение, как «Лисао». Конфуций тоже занялся наукой только потому, что во многих княжествах потерпел неудачу. Он сплотил группу «безработных», намереваясь везде продавать рабочую силу, но она не нужна была людям. Не имея возможности достигнуть своей цели, он предпочёл собрать народные песни («Шицзин») и привести в порядок историческую летопись («Чуньцю»).

Часто передовое появляется не в передовых странах, а в сравнительно отсталых странах, и не так уж нелогичен тот факт, что марксизм появился не в Англии и Франции — странах со сравнительно высокоразвитым капитализмом,— а в Германии, стране со средним уровнем развития капитализма.

Научные открытия также не обязательно делаются людьми с высоким культурным уровнем. Сейчас многие профессора университетов не имеют изобретений, а рядовые рабочие как раз имеют изобретения. Конечно, мы тоже не отрицаем различия между инженерами и рабочими и не говорим, что инженеры не нужны, но, несомненно, здесь есть проблема. В истории часто бывало так, что люди с низким уровнем культуры побеждали людей с высоким уровнем культуры. Во время гражданской войны наши командиры всех ступеней в культурном отношении были ниже, чем гоминьдановские офицеры, окончившие военные училища — китайские и зарубежные,— однако мы разбили их.

Человеку, как живому существу, свойствен такой порок, как презрение к людям; люди, достигшие кое-чего, презирают людей, не достигших ничего; сильные, богатые страны презирают слабые, бедные страны; западные страны в своё время презирали русских; Китай сейчас находится в таком положении, когда его презирают. Почему с нами не считаются? На то есть причины. Мы ещё не годимся быть в одном ряду с другими; такая большая страна выплавляет так мало стали и имеет так много неграмотных. Однако тот факт, что нас презирают, полезен для нас, ибо это вынуждает нас стараться, толкает нас вперёд.

Ленин очень хорошо сказал в своё время: «Социализм живой, творческий, есть создание самих народных масс»⁵⁴. Наша линия масс является именно такой. Соответствует ли это ленинизму? Приведя эти слова Ленина, авторы учебника говорят: «…всё более непосредственное и активное участие широких масс трудящихся в управлении производством, в работе государственных органов, в руководстве всеми областями общественной жизни страны» (с. 328). Сказано тоже хорошо. Однако сказать — это одно, а сделать это другое, сделать это отнюдь не легко.

В решении ЦК ВКП(б) в 1928 году говорится: «…догнать и перегнать в технико-экономическом отношении капиталистические страны… возможно только при… максимальной мобилизации партии, рабочих и крестьянских масс» (с. 371). Это сказано тоже очень хорошо. Мы сейчас так именно и поступаем. Кроме опоры на массы, в то время Сталин не имел какой-либо другой опоры, поэтому и требовал максимальной мобилизации партии, рабочих и крестьянских масс, а потом, когда появилось кое-что другое, перестал опираться на массы.

Ленин говорит: «Централизм, понятый в действительно демократическом смысле, предполагает в первый раз историей созданную возможность полного и беспрепятственного развития не только местных особенностей, но и местного почина, местной инициативы, разнообразия путей, приёмов и средств движения к общей цели»⁵⁵. Сказано хорошо. Массы могут создавать пути. Советы в России созданы массами. Наши народные коммуны тоже созданы массами.

На с. 417 учебника приведены слова Ленина: «…переход к коммунизму возможен и через государственный капитализм, если власть в государстве в руках рабочего класса»⁵⁶. Сказано очень хорошо. Ленин всегда и во всём был человеком дела. Так как после Октябрьской революции он увидел, что пролетариат не имеет опыта управления хозяйством, он уже тогда попытался обучить пролетариат управлению хозяйством через государственный капитализм. Русская буржуазия того времени недооценила силы пролетариата, не приняла условий Ленина и прибегла к саботажу и диверсиям, что вынудило пролетариат конфисковать имущество буржуазии, поэтому государственный капитализм не смог развиться.

Во время гражданской войны трудности России были поистине огромны: разрушено сельское хозяйство; разорваны торговые связи; транспорт и связь не действовали: сырьё не доставлялось, и немало национализированных предприятий не могли начать работу, так как практически не имели такой возможности; ничего иного не оставалось, как ввести продразвёрстку. Практически это был метод безвозмездного получения продуктов крестьянского труда. Такой метод означал насильственное и полное очищение крестьянских закромов. Этот метод действительно был неподходящим. После окончания войны продразвёрстка была заменена продналогом.

Наша гражданская война по сравнению с их войной длилась значительно дольше. В течение 22 лет на революционных базах мы проводили в жизнь метод сбора зерна по налогу и закупок излишков зерна. В отношении крестьян мы проводили правильную политику и во время войны опирались на крестьянство.

Проводя в течение 22 лет свою политику на революционных базах, мы накопили опыт руководства хозяйством революционных баз, вырастили кадры для руководства хозяйством, установили союз с крестьянством, поэтому после освобождения всей страны очень быстро провели и завершили работу по восстановлению хозяйства. Вслед за этим мы сразу же выдвинули генеральную линию переходного периода, важнейшие силы направили на социалистическую революцию и одновременно начали строительство, предусмотренное первым пятилетним планом. В ходе проведения социалистических преобразований мы объединились с крестьянами, чтобы справиться с капиталистами, а Ленин в определённый период времени говорил, что предпочитает установить контакт с капиталистами, намереваясь превратить капитализм в государственный капитализм, чтобы справиться со стихийной силой мелкой буржуазии. Такое различие в политике зависело от различных исторических условий.

В период новой экономической политики в Советском Союзе проводилась политика ограничения кулачества, так как нужен был хлеб кулаков, что несколько похоже на нашу политику в отношении национальной буржуазии в первый период после освобождения. Как только колхозы и совхозы произвели 400 миллионов пудов зерна, в СССР сразу же взялись за кулаков и выдвинули лозунг ликвидации кулачества и осуществления сплошной коллективизации⁵⁷. А как было у нас? С кулацкими хозяйствами мы практически покончили в ходе аграрной реформы.

Кооперирование в Советском Союзе «сопровождалось вначале большими издержками в области сельского хозяйства» (с. 391). Многим странам Восточной Европы в вопросе о кооперировании это прибавило много хлопот. Они не осмелились проводить его в больших масштабах и проводят очень медленно. Кооперирование в нашей стране не сопровождалось сокращением производства, наоборот, производство намного возросло. В самом начале многие не верили в кооперирование, а сейчас число уверовавших постепенно возрастает.

За эти два года мы провели большой эксперимент.

В первое время после освобождения всей страны мы совсем не имели опыта руководства экономикой всей страны, поэтому во время первой пятилетки могли лишь копировать методы Советского Союза. Однако мы чувствовали неудовлетворённость. Когда же в 1955 году мы в основном завершили три преобразования, то в конце того же года и весной 1956 года созвали больше 30 кадровых работников на совещание, в результате которого были разработаны документ «О десяти важнейших взаимоотношениях» и принцип строительства «больше, быстрее, лучше, экономнее». В то время мы прочитали предвыборную речь Сталина 1949 года, где сказано, что царская Россия производила немногим более 4 миллионов тонн стали, а в 1940 году было произведено 18 миллионов тонн стали. Если считать с 1921 года, то за 20 лет производство стали увеличилось лишь на 14 миллионов тонн. Тогда мы задумались, нельзя ли нам при социализме производить больше и быстрее, затем поставили вопрос о двух методах и одновременно разработали ещё «Основные положения развития сельского хозяйства» из 40 пунктов. Кроме этих, других мероприятий в то время не намечалось.

Скачок 1956 года вызвал борьбу со «слепым забеганием вперёд». Ухватившись за этот повод, правые буржуазные элементы повели бешеное наступление и стали отрицать достижения социалистического строительства. Премьер Чжоу в июне 1957 года в своём докладе на Собрании народных представителей нанёс ответный удар по правым буржуазным элементам. В сентябре того же года на Ⅲ пленуме ЦК партии вновь были подтверждены лозунг «больше, быстрее, лучше, экономнее», 40 пунктов «Основных положений развития сельского хозяйства», решение совещания передовиков. В ноябре в Москве была предпринята ревизия передовой статьи «Жэньминь жибао», посвящённой лозунгу «больше, быстрее, лучше, экономнее». А зимой по всей стране развернулось массовое движение за ирригационное строительство в больших масштабах.

В 1958 году на совещаниях в Наньнине и Чэнду обсудили все вопросы, подверглась критике борьба со «слепым забеганием вперёд», было решено впредь не разрешать бороться со «слепым забеганием вперёд». Была выдвинута генеральная линия строительства социализма. Однако совещание в Наньнине, например, не поняло генеральной линии. После того как в мае [Лю] Шаоци от имени ЦК сделал на второй сессии Ⅷ съезда доклад, съезд официально принял генеральную линию, но генеральная линия не укрепилась. Затем были приняты конкретные меры. Важнейшей из них является решение совещания в Бэйдайхэ о пересмотре объёма производства стали и развёртывании массового движения за резкое увеличение выплавки стали, то есть, как её назвали западные газеты, за выплавку домашней стали. Одновременно развернулось создание народных коммун. Затем последовал обстрел Цзиньмэня. Эти события породили в некоторых людях колебания, кое-кто совершил проступки. В работе также появились кое-какие недостатки: бесплатное питание привело к тому, что зерно и другие продукты питания расходовались интенсивно; начавшееся «поветрие обобществления имущества» привело к тому, что невозможно было даже частично удовлетворить спрос на предметы ширпотреба. В 1959 году в Бэйдайхэ был установлен объём производства стали — 30 миллионов тонн. На совещании в Учане он был снижен до 20 миллионов тонн, а на совещании в Шанхае ещё раз был снижен до 16,5 миллиона тонн. В июне 1959 года он был снова снижен до 13 миллионов тонн. За всё это ухватились те, кто не был согласен с нами. Однако, выступая в ЦК против «левых», они не вносили предложений, не вносили предложений на двух совещаниях в Чжэнчжоу, не вносили их и на совещаниях в Учане, Пекине и Шанхае и дождались того, что «левые» выправились, а показатели стали отвечать действительности. Борьба против «левых» обязательно вызывает борьбу против правых, и наоборот. Когда на Лушаньском совещании назрела необходимость борьбы против правых, появилась и борьба против «левых».

Всё это показывает, что в Китае отнюдь не было спокойствия, что генеральная линия действительно не укрепилась. Теперь, после двух искривлений, после Лушаньского совещания, генеральная линия более или менее укрепилась, но события могут произойти ещё раз. Боюсь, что надо быть готовым к ещё одному искривлению. Но если оно и произойдёт, генеральная линия укрепится ещё больше. По данным комитета провинции Чжэцзян, в некоторых коммунах в самое последнее время снова наблюдаются уравниловка и безвозмездная передача имущества. «Поветрие обобществления имущества» снова может дать знать о себе.

Во время того искривления (когда в 1956 году велась борьба со «слепым забеганием вперёд») произошли события в Польше и Венгрии и весь мир выступил против Советского Союза. Во время этого искривления, в 1959 году, весь мир выступил против Китая.

Во время движений за упорядочение стиля и борьбы против правых, имевших место в 1957 году и на Лушаньском совещании, были более или менее раскритикованы влияние буржуазной идеологии и влияние остатков буржуазии, массы освободились от этого влияния и одновременно искоренили разного рода предрассудки, в том числе предрассудок о так называемом стальном законе.

Совершая социалистическую революцию, мы сначала не знали, как это делать, и полагали, что в результате кооперирования и совместного управления государственно-частными предприятиями мы решили все вопросы. Бешеное наступление буржуазных правых элементов побудило нас развернуть социалистическую революцию на политическом и идеологическом фронтах. Лушаньское совещание практически также явилось частью этой революции, притом очень острой частью. Если бы не было этого совещания, то невозможно было бы разбить правооппортунистическую линию.

Взаимную борьбу между империалистами мы должны рассматривать как большое событие. Ленин рассматривал её как большое событие, Сталин тоже так её рассматривал. Говоря о косвенной резервной армии революции, они имели в виду именно эту междоусобицу империалистов. Революционные базы в Китае также держались на этом. В прошлом в нашей стране существовали противоречия между различными группами помещичье-компрадорской буржуазии. За этими противоречиями скрывались противоречия между империалистическими государствами. Существование таких внутренних противоречий требовало от нас лишь умелого их использования. Таким образом, непосредственную борьбу с нами в какой-то период времени вела лишь часть вражеских сил, а не все они, притом мы часто могли получить время для отдыха и комплектования войск.

Важным фактором, способствовавшим укреплению победы Октябрьской революции, явилось наличие многих противоречий внутри империализма. В то время четырнадцать государств предприняли вооружённую интервенцию, однако каждая страна послала немного войск, к тому же в войсках не было единодушия. Интриги и соперничество привели к тому, что во время войны в Корее США и их союзники также не были единодушны и не вели большой войны. Не только у США не хватило решимости, но и Англия и Франция не желали вести войну.

В настоящее время международная буржуазия чрезвычайно обеспокоена. Она боится любого дуновения ветра и шелеста травы. Она очень бдительна, но в то же время не может выработать устойчивых соглашений.

Экономические кризисы в капиталистическом обществе после второй мировой войны изменились, они уже не те, что во времена Маркса. Раньше, как правило, они возникали один раз в 7, 8 или же в 10 лет. К 1961 году, за 14 лет после окончания второй мировой войны, они возникали уже трижды.

Международная обстановка в настоящее время намного напряжённее, чем после первой мировой войны: тогда ещё было время относительной стабилизации капитализма. За исключением Советского Союза, везде революция потерпела поражение; Англия и Франция были на подъёме. Буржуазия разных стран тоже не так уж боялась Советского Союза. Если не считать ликвидации колоний Германии, то вся колониальная система империализма ещё не развалилась. После второй мировой войны три побеждённые империалистические страны потерпели крах, Англия и Франция ослабли и пришли в упадок, социалистическая революция победила более чем в десяти странах, колониальная система развалилась, мир капитализма больше не может иметь такой относительной стабильности, как после первой мировой войны.

Среди принимающей участие в дискуссиях буржуазии западных стран имеются люди, которые признают, что «Китай является одной из стран с самыми быстрыми темпами промышленной революции» (так сказано в докладе одной американской компании о внешней политике США).

Сейчас уже во многих странах мира происходит промышленная революция. По сравнению с промышленными революциями прошлого Китай, по-видимому, станет страной с самыми быстрыми темпами развития промышленности.

Почему промышленная революция в нашей стране может идти самыми быстрыми темпами? Одним из важнейших факторов является то, что мы почти до конца довели социалистическую революцию.

Мы до конца довели революцию по отношению к буржуазии, всеми силами уничтожаем любое влияние буржуазии, искореняем предрассудки, прилагаем усилия для окончательного освобождения народных масс во всех отношениях.