Русский левком¹ спит и представляет себя Мао Цзэдуном, который спит и представляет себя левкомом.

Мао сидит в Яньани, в пещере, за столом. И пишет:

«Посмотрим на лидеров так называемой „Китайской республики“ — вышли они вовсе не „из народа“. Четыре семейства — Чан Кайши, Сун Цзывэнь, Кун Сянси и Чэнь Лифу — сконцентрировали в своих руках колоссальные богатства. Это китайские фашисты, те же люди, которые убивали коммунистов в Шанхае в 1927‑м. Им помогают иностранные советники из империалистических стран!

Конституция КР защищает частную собственность. Раньше местные жители поддерживали Гоминьдан из-за популистской риторики о защите китайского населения. Но теперь рабочие видят, что обе стороны защищают только свои бизнес-проекты. Между властью японцев и гоминьдановцев нет никакой разницы. Люди напуганы и не хотят участвовать в авантюре проамериканских боевиков.

Пока у трудящихся страны не появятся собственные организации, выражающие именно их интересы, а не интересы „нации“, „Китая“ или государства, демократический сценарий политической жизни страны не может быть реализован. Остановить бойню могут только единые действия рабочего класса. Чтобы рабочие стали самостоятельной силой, нужна рабочая партия с социалистической программой, которая объединит трудящихся Китая и Японии.

Если мы хотим, чтобы рабочие действовали самостоятельно, надо обращаться к ним самим, а не к буржуазному правительству: надо агитировать и убеждать, а не строчить бессмысленные документы, направленные в никуда. А с КПК нужно не согласовывать резолюцию, обращённую к токийскому режиму, а обсуждать её собственную политику: почему она не открестилась от китайских националистов на юго-востоке?..»

Мао вздрогнул и проснулся. Потёр глаза, избавляясь от наваждения: «Да нет, чушь какая-то». Глянул в бумаги, лежащие перед ним:

«Некоторые товарищи… считают, что теперь нужна уже не власть всех тех, кто стоит за отпор японским захватчикам и за демократию, а только власть рабочих, крестьян и городской мелкой буржуазии; нужна уже не политика единого фронта периода войны против японских захватчиков, а политика… революции, подобная той, которая проводилась в прошлом, во время десятилетней гражданской войны. Эти товарищи, по крайней мере на время, потеряли ясное представление о правильной политике партии. ‹…› Ещё большее число товарищей не понимает единства национальной и классовой борьбы, не понимает единства политики единого фронта и классовой политики, а отсюда не понимает и единства воспитания в духе единого фронта и классового воспитания. Эти товарищи считают, что… необходимо сделать особый упор на так называемое классовое воспитание, обособленное от воспитания в духе единого фронта. Они до сих пор ещё не понимают, что наша партия на протяжении всей войны против японских захватчиков проводит по отношению к представителям верхних и средних слоёв общества, ещё ведущим борьбу против захватчиков — независимо от того, идёт ли речь о крупных помещиках, крупной буржуазии или о промежуточных классах,— только одну цельную, двуединую (двойственную) политику единого национального фронта, включающую и объединение, и борьбу».

«Сталинист!» — донёсся до него негодующий возглас откуда-то извне. Мао повёл суровым взором и вдруг остановил его на ёрзающем левкоме. Погрозив ему пальцем, он проворчал что-то вроде «Сначала добейся!..» и вернулся к работе.

Так начинался чжэнфэн².

P. S. С благодарностью якобы-троцкистке Лилии Л. (хотя, говорят, это трап) за (увы, не единственный такой) образец³ и Мао Цзэдуну.

1. «Левые коммунисты» — неленинское (и нетроцкистское) течение в коммунизме, возникшее в 1918 году.↩
2. Чжэнфэн — массовая кампания по упорядочиванию стиля работы, партийная чистка, проведённая под руководством Мао Цзэдуна в 1943—1945 годах.↩
3. Статья «Хищники делят Юго-Восток» была размещена на сайте «Социалистической альтернативы», примыкающей к троцкистскому Комитету за рабочий интернационал.↩