Однажды осенью 1920 года Владимир Ильич приехал в Московский комитет партии, где я руководил тогда организационно инструкторским отделом. Поговорив с секретарём МК Пятницким, он решил поехать на партийный актив Бауманского района: там в то время была особенно сильна «рабочая оппозиция».
— Прошу только никого не оповещать о моём приезде,— строго предупредил Владимир Ильич.
На актив мы поехали вместе. По дороге, в машине, Ленин, как обычно, стал спрашивать, что нового на заводах и фабриках Москвы, что говорят в рабочих районах.
Я рассказал Владимиру Ильичу, в какое трудное положение попал несколько дней назад на «Трёхгорке». Рабочие там жили ещё в старых бараках, построенных фабрикантом Прохоровым. В бараках ютились сотни человек, спали на нарах, расположенных в три яруса. Рабочие настойчиво требовали предоставить им другое жилье, чтобы наконец начать жить по-человечески.
Владимира Ильича, по-видимому, очень огорчил и взволновал мои рассказ. Задавая мне вопросы, он тут же намечал план немедленных действий.
— Особняки, барские квартиры — все взяты на учёт?
Я ответил утвердительно.
— Надо сейчас же проверить, правильно ли они распределены. Поручите рабочим «Трёхгорки» самим обследовать все дома в районе. Они это сделают лучше других.
— В центре города больше особняков и хороших квартир, чем на Пресне,— добавил Ленин,— надо и там поискать, хотя это и дальше будет от «Трёхгорки», а трамваи работают ещё плохо… Но жильё — это самое главное.
Владимир Ильич помолчал и потом, резко повернувшись ко мне, спросил:
— А коммунисты живут в бараках или переехали в квартиры?
Я отметил, что в бараках «Трёхгорки» живут и коммунисты, и кандидаты в члены партии.
— А заведующие жилищным отделом райсовета и Моссовета где живут? — продолжал спрашивать Владимир Ильич.
— Этого я не знаю…
— Напрасно! Надо знать. Рабочие-то, наверняка, знают. А вы-то сами, товарищ Заславский, где, живёте? — спустя минуту спросил Ленин.
— В «Метрополе» занимаю с семьёй одну комнату.
Машина везла нас по тусклым, плохо освещённым улицам Москвы, а Владимир Ильич всё продолжал говорить на взволновавшую его тему:
— Строить новые дома мы сейчас не можем, но правильно использовать старые — дело возможное. Надо, чтобы Моссовет ещё раз проверил, как распределены квартиры, в которых жила буржуазия, как используются дома, где размещались банки и другие учреждения. Главное — вовлечь самих рабочих в это дело и вместе с ними всё проверить и продумать…
Но вот наш автомобиль, свернув в Гавриков переулок, остановился у здания бывшей Хлебной биржи1. Мы поднялись по лестнице и вошли в плохо освещённый зал. Владимир Ильич осторожно прошёл в один из последних рядов и сел, казалось, никем не замеченный невдалеке от прохода. Но уже через несколько минут в зале раздались голоса:
— Ленина в президиум! Ленина!
Владимир Ильич уступил настойчивым просьбам и занял место в президиуме.
Один за другим выступали лидеры «рабочей оппозиции». Демидов, Кутузов, Корзинов, воспользовавшись присутствием Ленина, демагогически ораторствовали о недостатках в снабжении топливом, сырьём, продовольствием, ратовали за необходимость предоставить профессиональным союзам независимость и свободу.
Собранию, по-видимому, уже надоело слушать одно и то же нытьё. Всё чаще стали раздаваться голоса:
— Дайте слово Ленину!
— Просим выступить Владимира Ильича!
Ленин сказал председательствующему:
— Я приехал послушать, пусть собрание идёт своим чередом, дайте высказаться записавшимся.
Внешне Ленин слушал всех ораторов очень спокойно, он не прерывал их репликами, не делал никаких замечаний. Но вот он взял слово. Стремительно поднявшись из-за стола президиума, он подошёл к самому краю наспех сколоченного деревянного настила, и по горячности первых же его слов стало ясно, как возмущён Владимир Ильич:
— О какой независимости и свободе говорили здесь? Независимость профсоюзов от кого? От нашей партии? От Советской власти? Какие другие интересы, отличные от интересов рабочих, организованных в профсоюзы, имеют партия и Советская власть? То, что говорили здесь, отражает не пролетарскую заинтересованность, а мелкобуржуазный анархизм!
Эти слова, произнесённые с большой страстью, вызвали в зале горячие аплодисменты.
Ленин напоминает, что страну постигла засуха, что необходимы удесятерённые усилия всего рабочего класса, всех трудящихся, чтобы победить голод, а «рабочая оппозиция» плетётся в хвосте отсталых настроений, дезорганизует рабочих.
— Только сознательный революционный рабочий класс России может поднять страну из разрухи,— заключает он.
Провожаемый аплодисментами Владимир Ильич снова занимает своё место в президиуме. Ко мне подходят рабочие с предприятий Бауманского района — товарищи Бахтин, Смирнов, Фирсов. По их лицам видно: речь Ленина пришлась им очень по душе.
— Хорошо, что к нам приехал Владимир Ильич,— говорит Фирсов,— теперь всем нам ясно, куда тянут Демидов и его братия…
Примечания- В этом доме сейчас помещается Дворец пионеров Первомайского района. Ред. (Построенное в 1911 г. в стиле модерн здание находится по адресу: г. Москва, Спартаковская пл., д. 9/1. В 1982 году Дворец пионеров переехал в новое здание, а в 1987—1988 гг. здание было передано Московскому молодёжному экспериментальному театру-студии, ныне — театр «Модерн».— Маоизм.ру.)↩