По указанию Мао Цзэдуна текст этой древней поэмы был размножен и распространён среди участников Лушаньского совещания. Им же адресован и данный памфлет, в котором Мао Цзэдун использует поэму Мэй Шэна для борьбы со своими политическими противниками.
Год рождения Мэй Шэна не известен, умер он в 140 году до н. э.
Прим. ред.
Вот что о поэме рассказывает М. Е. Кравцова:
Самым своеобразным и значительным его произведением признаётся «Ци фа». Это пространный текст, построенный в виде диалога (композиц. приём, свойственный филос. сочинениям) между наследным принцем царства Чу (вымышл. персонаж Чу Тай-цзы) и «
гостем из царства У» У кэ (кэ — принятый термин для учёных, состоявших при дворах удельных правителей). Принц, измученный болезнью и жаждущий душевного покоя, задаёт вопросы о делах и проблемах, к‑рые привели его к физич. недугам и не дают ему внутренне успокоиться: о способах гос. правления, отдохновения от повседневной суеты и восстановления здоровья. «Гость» даёт на них развернутые ответы, в к‑рых излагаются соц.-политич. идеи, представления о мире и о человеке, знания мед.-биологич. характера, включая вопросы влияния на физич. состояние человека его образа жизни:«Кто покоряется желаниям ушей и глаз,
Кто нарушает согласие конечностей и тела,
Тот повреждает гармонию крови и пульса.
‹…›
Четыре конечности вялы и слабы, а кости и жилы вконец размягчились,
Пульсация крови неясна и грязна, а руки и ноги — как перебиты;
‹…›
Ваши сладкие яства и вредные зелья —
словно игры в когтях и клыках у свирепого зверя»
(пер. Л. Н. Меньшикова).Считается, что по содержанию «Ци фа» перекликается с др.‑кит. филос. соч. «Гуань-цзы» («[Трактат] Учителя Гуань [Чжуна]») и «Сюнь-цзы» («[Трактат] Учителя Сюнь [Куана]»; см. Сюнь-цзы). А с худ. т. зр. это произведение продолжает поэтич. традицию южн. региона Древнего Китая, представленную сводом «Чу цы» («Чуские строфы»). Особо отметим, что в «Ци фа» прослеживается эстетич. отношение к окружающему миру. Оно проистекает из даос. концепции природы как воплощения великой красоты (да мэй) дао и, что примечательно, реализуется в призывах к любованию природой для дух. совершенствования и достижения состояния внутр. гармонии (радость-лэ):
«Принц спросил: почему же никак не могу побороть свой недуг?
Гость ответил: поднимитесь на башню Цзинъи,
на юге взирайте на горы Цзиншань,
на севере — на разливы, словно море, реки Жу.
Слева — реки, справа — озёра,
В радости познаете, что есть небытие и бытие».Подобные мотивы предвосхищают модель восприятия окружающего мира, к‑рая много позже утвердится в кит. лирич. поэзии, в первую очередь в пейзажной лирике (шань-шуй ши ‘поэзия гор и вод’).
В наст. время «Ци фа» признаётся одним из первых лит. произведений, где нашёл отражение процесс слияния собственно поэтич. и филос. видения мира. Особое внимание уделяется и лексич. своеобразию этого соч., в к‑ром филос. категории и термины переводятся в поэтич. язык, что, по мнению исследователей, придало дополнит. импульс формированию изобразит. средств одич. поэзии.
Поэма была заранее напечатана и распространена, и все могли её прочитать. Она дошла до потомков как классическая элегия, но в ней есть и новшества. Эта элегия имеет демократическую окраску и может быть отнесена к романтическим произведениям; она направлена против разложившихся правителей.
Цюй Юань достиг недосягаемых вершин, Сун Юй, Цзин Цо, Цзя И и Мэй Шэн занимают более скромное место, но и у них достаточно превосходных вещей. Посмотрите, разве «Семь суждений» не имеет сильной критической окраски? «Когда наследник княжества Чу занемог, к нему приехал гость из княжества У
», который с первых же слов стал поносить верхушку правящих классов за разложение.
«Паланкины да экипажи обрекают на неподвижность суставов и на паралич; свадебные покои и хрустальные дворцы таят холод и жар; красавицы с белоснежными зубами и изогнутыми бровями словно топором подрубают плоть; изысканная и обильная пища с крепкими напитками — это яд, от которого разлагаются внутренности».
Эти слова будут истиной и через 10 тысяч лет. Сейчас у нас в стране каждый интеллигент, партийный и государственный работник или военнослужащий должен под руководством КПК заниматься определённым физическим трудом. Ходьба, плавание, альпинизм, физическая зарядка по радио — это, по Павлову, своего рода труд. Я уж не говорю о более действенном труде, выполняемом при посылке на низовую работу на заводы или в деревню. Одним словом, надо во что бы то ни стало напрягать силы и вести борьбу с правым уклоном.
Мэй Шэн прямо укоряет чуского наследника:
«Сейчас у наследника изнеженная кожа, ослабли конечности, дряблые мышцы и хрупкие кости, кровеносные сосуды чересчур наполнены, а руки и ноги ленивы. После служанок из княжества Юэ наследника ублажают наложницы из княжества Ци. Вся его жизнь — одно пустое шатанье: развлеченье, бражничество, распутство в тайных домах и укромных местах. Сладостно вкушая этот яд, вы играете с когтями и клыками хищных зверей. Если не отбросить всё прежнее, что может укорениться всюду и затянуть навсегда, будет ли прок от лечения самим Бянь Цяо1 или от лечения заклинаниями шаманов?»
Слова Мэй Шэна в чём-то сходны с нашим методом, когда товарищу, допустившему ошибки, громко кричат: «Твоя болезнь обострилась! Не будешь лечиться — погибнешь!» После этого в течение нескольких дней, недель или даже месяцев больному не спится, смятение охватывает его душу и мысли и он не находит себе места. И тогда появляется надежда [на выздоровление].
Поскольку такой недуг, как правый или «левый» оппортунизм, имеет исторические и социальные корни, то и у нас есть метод «отбросить всё прежнее, что может укорениться повсюду и затянуть навсегда
». Но мы называем этот метод «строгой критикой».
«Гость сказал: сейчас болезнь наследника можно излечить без снадобий, иглоукалывания и прижигания; она пройдёт от веских и прекрасных слов. Неужели наследник не хочет услышать их?»
Подчеркнуть значение веских и прекрасных слов — такова основная идея данного произведения. Первая часть этой поэмы — вступление; за ним следуют семь глав, в которых рассказывается о пренебрежении надлежащими занятиями и о причудливых забавах; они служат контрастом для изложения автором основного содержания. Язык поэмы ярок и красочен. В главе «Созерцаю волны с холма Гуанлин» автор достигает наивысшего мастерства. Девятая часть — заключение, в нём как раз и приводятся те самые веские и прекрасные слова, от которых наследник воспрянул духом, «даже испарина выступила, а болезнь внезапно прошла
». Самым эффективным методом оказалось убеждение словом, а не нажим и принуждение, выяснение истины с приведением фактов. Этот метод чем-то напоминает наш «великодушный подход при определении меры наказания»2.
Первая и последняя части поэмы самые важные. Их необходимо прочесть. Если неинтересно, то остальное можно и не читать. Мы должны обратиться к последователям Энгельса, Каутского, Плеханова, Сталина, Ли Дачжао, Лу Синя и Цюй Цюбо, чтобы они «изложили все тонкости Поднебесной и установили истинность всего сущего
», разъяснили необходимость скачка и причины создания коммун, а также объяснили крайнюю важность политики как командной силы и растолковали «обозрения
» Маркса, «планирование и расчёт абсолютно всего
» у Ленина.3
В детстве я прочитал эту поэму. Более 40 лет я не обращался к ней. В последние дни я вдруг заинтересовался ею, а когда перелистал вновь, то словно повидался с давним другом. И вот с радостью вручаю товарищам мой скромный дар.
Мэй Шэн был представителем низших слоёв помещичьего класса, которые проводили свою линию, стремясь подняться в верхние слои и напрягая для этого все силы. Конечно, здесь речь идёт только о высшем и низшим слоях класса феодалов, а не о нынешних двух антагонистических классах имущих и неимущих в нашем социалистическом обществе. Наша линия, «напрягая все силы, стремиться вперёд», отражает волю революционного пролетариата и сотен миллионов трудового крестьянства.
Мэй Шэн обрушивался на лиц из высшего света с инертностью, пессимизмом, праздностью и правым уклоном. У нас сейчас тоже имеются люди такого рода. Мэй Шэн родился в уезде Хуайинь и жил в Ханьскую эпоху. В период царствования ханьского императора Вэнь-ди он был придворным поэтом уского князя Лю Би. Мэй Шэн написал свою поэму для того, чтобы её прочитала знать княжества У. В дальнейшем «семичленный» стиль процветал, но в этом стиле не было создано ни одной хорошей поэмы В «Антологию Чжао Мина» вошли «Семь начал» Цао Чжи и «Семь судеб» Чжан Се, которые использовались при гадании, но они диссонируют с произведениями Цюй Юаня, Сун Юя, Цзя И и Мэй Шэна и не представляют никакого интереса.
Примечания