Ван Хайжун — племянница Мао Цзэдуна. С мая 1972 года — помощник министра иностранных дел КНР, с августа 1974 года — заместитель министра иностранных дел КНР.

Прим. ред.

Ван Хайжун (1938—2017) приходилась Мао Цзэдуну двоюродной внучатой племянницей. Она была внучкой Ван Цзифаня, двоюродного брата Мао, оказавшего на него большое влияние.

После смерти Мао, при ревизионистах, Ван Хайжун сохранила пост и оставалась на нём до 1979 г. Потом работала в аппарате Госсовета.

В англ. 9‑томном собрании сочинений Мао эти беседы датированы 21 декабря 1970 г., вероятно по дате публикации в источнике: Mao Tse-tung, Joint Publications Research Service (JPRS), U.S, Department of Commerce 52029 (21 December 1970). Здесь мы даём дату, указанную в хунвэйбиновском пятитомнике, однако неясно, состоялись ли эти три беседы в один день.

Маоизм.ру

Ван. В нашем институте идёт очень острая классовая борьба. Говорят, что на факультете английского языка на классной доске обнаружили реакционные лозунги, да ещё написанные по-английски.

Мао Цзэдун. Что же это за реакционные лозунги были там написаны?

Ван. Я знаю лишь об одном: «Да здравствует Чан»¹

Мао Цзэдун. А как это звучит по-английски?

Ван. Лонг лив Чан!

Мао Цзэдун. А ещё что писали?

Ван. Об остальном не имею понятия, мне рассказывали только об этом.

Мао Цзэдун. Ну что ж! Пусть тот человек напишет побольше и вывесит на видном месте, чтобы все смогли почитать. А людей убивали или нет?

Ван. Насчёт убийства людей мне неизвестно. Если кого-то найдут, его, по-моему, исключат и отправят на трудовое перевоспитание.

Мао Цзэдун. Ну, если он людей не убивает, не надо его исключать и на трудовое перевоспитание отправлять не надо. Пусть он остаётся в институте и продолжает учиться. Вы же можете созвать собрание, и пусть он расскажет, чем хорош Чан Кайши, что хорошего сделал Чан Кайши. А вы сможете рассказать, чем Чан Кайши плох. Сколько человек в вашем институте?

Ван. Вместе с преподавателями и служащими наберётся три с лишним тысячи.

Мао Цзэдун. Из трёх тысяч человек у вас самое большее семь или восемь чанкайшистов.

Ван. С одним — и то беда, а что же делать, если их семь или восемь?

Мао Цзэдун. Смотрю я на тебя: прочла один реакционный лозунг и уже переполошилась.

Ван. А зачем нужно семь или восемь?

Мао Цзэдун. Если их будет побольше, образуется противостоящая сторона, они смогут стать «учителями наоборот». Лишь бы они людей не убивали.

Ван. В нашем институте осуществляется классовая линия: из нынешнего набора 70 процентов составляют дети рабочих, бедняков и низших середняков, а остальные — дети кадровых работников, дети людей, погибших за революцию, и т. д.

Мао Цзэдун. Сколько в вашей группе детей рабочих и крестьян?

Ван. Кроме меня, есть ещё двое детей кадровых работников, остальные — дети рабочих, бедняков и низших середняков. Они проявили себя очень хорошо, я у них очень многому научилась.

Мао Цзэдун. А отношения между ними и тобой хорошие? Охотно ли они идут на сближение с тобой?

Ван. По-моему, отношения у нас неплохие, я с ними лажу, и они со мной ладят.

Мао Цзэдун. Вот это хорошо.

Ван. Зато один из детей кадровых работников зарекомендовал себя плохо: на занятиях слушает невнимательно, после занятий не готовит заданий, а читает романы, а то спит в общежитии. В субботу после обеда не ходит на собрания, в воскресенье вовремя не возвращается в институт. Иногда в воскресенье он не является на собрания группы или комсомольские собрания; все им недовольны.

Мао Цзэдун. Ваши преподаватели разрешают вам на занятиях дремать, читать книги?

Ван. Не разрешают.

Мао Цзэдун. Нужно разрешать студентам дремать на лекциях, нужно разрешать студентам читать на занятиях книги, нужно беречь здоровье студентов. Пусть преподаватели поменьше читают лекций, а побольше заставляют студентов читать самих. Я думаю, что из студента, о котором ты говорила, в дальнейшем может выйти толк, раз он не боится пропускать собрания по субботам и не вовремя возвращается в институт по воскресеньям. Когда будешь в институте, передай этому студенту, что возвращаться в институт в 8—9 часов слишком рано, впредь пусть возвращается часов в 11—12. А кто вам разрешил устраивать собрания по воскресеньям?

Ван. Ещё когда я училась в педагогическом институте, в воскресенье вечером, как правило, не разрешали устраивать собрания, и субботний вечер студенты тоже могли использовать по своему усмотрению. Однажды мы собрали бюро (я тогда была членом бюро) и, посовещавшись, решили в воскресенье вечером проводить организационные мероприятия. Однако многие комсомольцы с нами не согласились, а некоторые пошли к политруку и сказали, что воскресный вечер предоставлен в их распоряжение и что они вечером возвращаться не будут. Политрук согласился с их мнением и велел нам перенести оргмероприятия на другой день.

Мао Цзэдун. Правильно сделал этот политрук.

Ван. А теперь у нас по всем воскресным вечерам устраивают собрания. Не групповое, так комсомольских кадров, или же собрание курса, или занятия по партийной учёбе. У меня с начала семестра и до отъезда домой, пожалуй, только один воскресный вечер был свободен от собраний.

Мао Цзэдун. Когда приедешь в институт, подними там бунт. По воскресеньям не возвращайся в общежитие, а если устроят собрание — не ходи.

Ван. Я не посмею: могут сказать, что я нарушаю институтский распорядок, который обязывает всех возвращаться по воскресеньям.

Мао Цзэдун. Что там ещё за распорядок, плюнь на него, не возвращайся, и всё. Так и скажи: «Я именно хочу нарушать распорядок».

Ван. Так нельзя, меня будут критиковать.

Мао Цзэдун. Как я посмотрю, от людей, подобных тебе, больших свершений ожидать не приходится. Ты боишься, что люди назовут тебя нарушительницей институтских порядков, боишься критики, боишься получить замечание, боишься исключения, боишься, что не примут в партию.

Чего там бояться, самое большее — исключат из института. Вузы должны разрешать студентам бунтовать. Ты вернёшься — вот и стань застрельщицей.

Ван. Люди могут сказать: мол, родственница председателя, а не слушается его, первая нарушает институтские порядки, могут сказать, что я зазналась, не признаю ни организации, ни дисциплины.

Мао Цзэдун. Ну вот, теперь ты боишься, что тебя назовут зазнайкой, боишься, что люди скажут, будто ты не признаешь организации и дисциплины. Чего тебе бояться? Ты им скажи: «Я стала бунтовать как раз потому, что слушаюсь председателя». Тот студент, о котором ты рассказывала, по-моему, в будущем сможет сделать больше, чем ты, коль скоро он не боится нарушать институтский распорядок. Как я посмотрю, все вы немножко метафизики.

Ван. Сейчас не позволяют читать классические произведения. А тот студент из нашей группы, сын кадровых работников, только классику и читает. Все упражняются в английском языке, а он читает «Сон в Красном тереме». Мы, его однокашники, очень недовольны тем, что он читает этот роман.

Мао Цзэдун. А ты читала «Сон в Красном тереме»?

Ван. Читала.

Мао Цзэдун. Кто из персонажей этого романа тебе нравится?

Ван. Все не нравятся.

Мао Цзэдун. «Сон в Красном тереме» можно читать, это хорошая книга. Когда читаешь «Сон в Красном тереме», знакомишься не с надуманным повествованием, а с историей. Это исторический роман. Если говорить о языке автора, то это самый лучший из классических романов. Приглядись, Цао Сюэцинь написал эту Фэнцзе как живую. Этот персонаж написан здорово, тебе бы так не написать. Как ты знаешь, что такое феодальное общество, если не почитаешь «Сон в Красном тереме»? Прежде чем читать «Сон в Красном тереме», надо понять четыре изречения: «Дом Цзя — не шутка², залы из белой яшмы, кони из золота (это о семье Цзя); в Восточном море недостаёт кровати из белой яшмы, царь-дракон позвал в гости Вана из Цзиньлина (это о семье Ван); в урожайный год выпадает большой снег³, на жемчуг [смотрят] как на землю, на золото — как на железо (это о семье Сюэ); дворец Эфан простирался на 300 ли, но и он не вместил бы цзиньлинский род Ши (это о семье Ши)». Эти четыре изречения — программа знакомства с романом «Сон в Красном тереме».

Ты читала стихи «Поездка на север»⁴ Ду Фу?

Ван. Не читала. В «Трёхстах тайских стихотворениях» такого произведения нет.

Мао Цзэдун. Есть в «Избранных танских стихах». (Достаёт книгу, находит стихотворение «Поездка на север» и даёт Ван Хайжун.)

Ван. На какие вопросы следует обратить внимание, читая это стихотворение? Надо сделать прививку, чтобы не подвергнуться его влиянию.

Мао Цзэдун. Ты с головы до ног метафизик, хочешь каких-то прививок, а они вовсе не нужны! Наоборот, нужно, чтобы стихотворение повлияло на тебя. Нужно идти вглубь, проникать в душу персонажей, а затем уже выбираться обратно. А это стихотворение не обязательно учить наизусть, достаточно внимательно прочитать. От вас в институте требуют читать Библию и буддийские каноны?

Ван. Нет. И с какой стати читать эти вещи?

Мао Цзэдун. Как же можно быть переводчиком и заниматься иностранным языком, если не читал Библии и буддийских канонов? А «Ляо Чжай»⁵ ты читала?

Ван. Не читала.

Мао Цзэдун. «Ляо Чжай» стоит почитать, хорошо написано. Лисицы-оборотни, описанные в «Ляо Чжай», очень добрые, они по своей воле помогают людям! Как звучит по-английски слово «интеллигенция»?

Ван. Не знаю.

Мао Цзэдун. Посмотрю я на тебя — сколько времени английский учишь, сама из интеллигентов, а слова «интеллигенция» произнести не можешь!

Ван. Я сейчас посмотрю в китайско-английском словаре.

Мао Цзэдун. Ну, посмотри, есть ли там это слово.

Ван. Вот не везёт, в этом словаре такого слова нет, «интеллект» есть, а «интеллигенции» нет.

Мао Цзэдун. Дай-ка я посмотрю. (Ван передаёт председателю словарь.) «Интеллект» есть, а «интеллигенции» нет. Этот китайско-английский словарь никуда не годится, в нём нет многих слов. Когда вернёшься в институт, составьте там хороший китайско-английский словарь и включите в него всю новую политическую терминологию, а ещё лучше — дайте примеры употребления каждого слова.

Ван. Как же мы в институте сможем составить словарь? Ни времени нет, ни людей.

Мао Цзэдун. В вашем институте такое множество преподавателей и студентов, а ты боишься, что не составите один словарь? Вы должны составить такой словарь.

Ван. Хорошо, вернувшись, я сообщу о вашем мнении институтскому руководству, думаю, что с этой задачей мы сможем справиться.

---

Ван. Вы понимаете, когда иностранцы говорят с вами по-английски?

Мао Цзэдун. Нет, не понимаю, они говорят слишком быстро.

Ван. А во время приёмов вы сами по-английски говорите?

Мао Цзэдун. Нет, не говорю.

Ван. Зачем же учить английский, если вы не говорите и не понимаете на слух?

Мао Цзэдун. Я учу английский для лингвистических целей, чтобы сопоставлять английский язык с китайским. Если удастся, хочу немного заняться и японским.

---

Мао Цзэдун. Что ты будешь делать, если тебя схватят враги?

Ван. «Кто из людей, начиная с древности, избежал смерти? Но если сохранишь в сердце верность, оно озарит страницы летописей»⁶.

Мао Цзэдун. Правильно. Когда вернёшься в институт, прочти десяток-другой работ классиков марксизма-ленинизма, почитай книги по историческому материализму, а то, по-моему, у тебя теоретический уровень невысок. В учёбе не гонись за «пятёрками», но и «двоек» не хватай, будешь получать «тройки» и «четвёрки» — и ладно.

Ван. А почему не гнаться за «пятёрками»?

Мао Цзэдун. Если гнаться за «пятёрками», себя замучишь. Так много вещей заучивать не нужно, переучишься — себя загубишь. Вот, например, «Песнь о сильном ветре» Ханьского императора Гао-цзу: «Поднялся сильный ветер, разметал и понёс тучи, домчался до четырёх морей и вернулся в родные места. Где же найти богатырей, чтобы охраняли со всех четырёх сторон?» Это стихотворение написано хорошо, в нём чувствуется большая энергия. Его автор, Гао-цзу, ничему не учился, а смог создать такое хорошее стихотворение.

Дети наших кадровых работников вызывают большое беспокойство: у них нет ни жизненного ни социального опыта, но зато огромное самомнение и очень развитое чувство собственного превосходства. Надо учить их полагаться не на своих родителей, не на старшее поколение, а только на самих себя.

Примечания

1. То есть Чан Кайши.— Прим. ред.↩
2. В оригинале игра слов, основанная на омонимах.— Прим. ред.↩
3. В оригинале игра слов, основанная на омонимах.— Прим. ред.↩
4. Он же — «В поход за Великую стену» (北征).— Маоизм.ру.↩
5. Ляо Чжай — псевдоним автора знаменитого сборника новелл «Ляо Чжай чжи и» («Рассказы Ляо Чжая о чудесах») Пу Сунлина (1640—1715).— Прим. ред.↩
6. Строки из стихотворения поэта и полководца ⅩⅢ века Вэнь Тяньсяна, казнённого монголами.— Прим. ред.↩