Эта брошюра — попытка проследить исторический подъём угнетения того вида, у которого пока нет общепринятого имени. Мы говорим здесь о людях, которые оспаривают установленные человеком гендерные границы.

Гендер — это самовыражение, а не анатомия.

В жизни нас научили, что пол и гендер — это синонимы, мужчины «маскулинны», а женщины «феминны». Розовый — для девочек, голубой — для мальчиков. Это просто «естественно», так нам поведали. Но на рубеже столетий в нашей стране голубой считался девчоночьим цветом, а розовый — мальчишечьим. Простые и жёсткие гендерные коды не являются ни вечными, ни природными; это изменчивые социальные концепты.

Но при этом с мужчинами, которые считаются «маскулинными», и женщинами, чьё самовыражение попадает в диапазон того, что считается «феминным», всё в порядке. Проблема в том, что многие люди, не вписывающиеся в эти узкие социальные рамки, навлекают всю гамму преследований и насилия.

Это поднимает вопрос: кто решает, что должно быть «нормальным»? Почему некоторых людей карают за их самовыражение?

Многих сегодня удивит тот факт, что древние общины высоко оценивали трансгендерных людей. Возникающим правящим классам пришлось чертовски постараться, чтобы объявить то, что считалось естественным, чем-то противоположным. Этот навязанный правящей элитой обществу предрассудок держится и поныне.

И всё же даже в обществе, где за несоответствие существуют суровые социальные штрафы, значительная часть населения не может или не хочет менять свою природу. Очевидно, что есть много способов быть женщиной или мужчиной; всё в природе представляет собой континуум.

Многие применяемые к нам термины — это слова, которые режут и жгут.

Когда я впервые, подростком, работала на фабрике в Буффало, женщин вроде меня звали «он-она». Хотя «он-она» на фабриках чаще всего оказывалась лесбиянкой, нас опознавали не по сексуальным предпочтениям, а по тому, как мы выражали свой гендер.

Вот ещё слова, используемые для описания широкого спектра «гендерных нарушителей»: трансвеститы, транссексуалы, драг-куинз и драг-кингз, буллдэггеры, стоунбучи, андрогины, дизель-дайки и — словечко европейских колонизаторов — бердаши.

Мы не выбирали эти слова. Они не подходят ко всем нам. Трудно бороться против угнетения без наделённого достоинством имени, без уважительного в нашем отношении языка.

В последние годы начало складываться сообщество, которое иногда называют гендерным или трансгендерным. Внутри нашего сообщества есть разные группы, которые определяют себя многими различными образами. Трансгендерные люди требуют права самим выбирать самообозначения. Используемый в этой брошюре язык может быстро устареть, если гендерное сообщество сплотится и организуется, и это представляет собой просто чудесную проблему.

В этой брошюре мы подобрали слова, которые, как мы надеемся, будут понятны огромному большинству трудящегося и угнетённого народа в нашей стране, как инструмент против фанатизма и жестокости. Мы стараемся подыскать слова, которые, пусть и не вполне адекватны, но могут соединить нас, которые могут ухватить то, что общего в испытываемом нами угнетении. Мы также тщательно продумали использование местоимений, стремясь как к ясности, так и к чуткости в языке, который допускает только два пола.

Великие социальные движения формируют общий язык — инструмент для достижения более широкого понимания. Но мы уже в значительной степени закрылись от прогрессивного движения.

Это геи-трансвеститы в 1969 году возглавили тот бой у «Стоунуолл инн» в Нью-Йорке, который породил современное лесбийское и гей-движение.

Но так же, как лесбийскому и гей-движению пришлось добиваться от прогрессивного движения понимания, что совместная борьба плечом к плечу создаст более мощную силу перемен, трансгендерное сообщество борется за такое же понимание от лесбийского и гей-движения.

Многие думают, что все «маскулинные» женщины — это лесбиянки, а все «феминные» мужчины — геи. Это недоразумение. Не все лесбиянки и геи «кроссгендерны». Не все трансгендерные женщины и мужчины — лесбиянки и геи. Трансгендеры ошибочно рассматриваются как некий полуостров лесбийского и гей-сообщества. В действительности это два громадных сообщества, частично перекрывающиеся подобно кругам.

Хотя угнетение в этих двух широких сообществах не одно и то же, мы сталкиваемся с общим врагом. Гендерная фобия — как и расизм, сексизм и фанатизм против лесбиянок и геев — предназначена для того, чтобы разделять нас. Лишь единство даёт нам силу.

Солидарность строится на понимании того, как и почему существует угнетение и кому оно выгодно. Наше представление состоит в том, что революционные перемены в человеческом обществе могут избавить его от неравенства, фанатизма и нетерпимости.

В духе строительства этого боевого движения мы представляем здесь обзор распространённых в истории паттернов общности тех женщин и мужчин, которые шли путём бердашей, путём трансгендерности — шли этим путём, уважаем ли мы его или поносим.

Посмотрите на нас. Мы бьёмся за выживание. Послушайте. Мы боремся за то, чтобы нас услышали.