Участники:

• Председатель Мао Цзэдун
• Премьер-министр Чжоу Эньлай
• Ван Хайжун, заместитель министра иностранных дел по вопросам протокола
• Тан Вэньшэн, переводчик
• Президент Никсон¹
• Генри А. Киссинджер, помощник президента по вопросам национальной безопасности
• Уинстон Лорд, Совет по национальной безопасности (вёл записи)

(Председатель поприветствовал президента Никсона, и президент выразил огромное удовольствие от встречи с Председателем.)

Президент Никсон: Вы много читаете. Премьер-министр сказал, что Вы читаете больше, чем он.

Председатель Мао: Вчера в самолёте Вы поставили нам очень сложный вопрос. Вы сказали, что нужно поговорить о философских проблемах.

Президент Никсон: Я сказал так потому, что прочитал стихи и выступления Председателя, и знаю, что он — профессиональный философ. (Китайцы смеются.)

Председатель Мао (глядя на д‑ра Киссинджера) Он же доктор философии?²

Президент Никсон: Он доктор мозгов.

Председатель Мао: А что, если мы попросим его сегодня быть главным выступающим?³

Президент Никсон: Он специалист по философии.

Д‑р Киссинджер: Я давал читать сочинения Председателя своим студентам в Гарварде.

Председатель Мао: В них нет ничего особенного, ничего поучительного. (Глядя на фотографов) Они пытаются прервать нашу встречу, нарушить наш порядок тут.

Президент Никсон: Сочинения Председателя привели в движение нацию и изменили мир.

Председатель Мао: Я не смог изменить весь мир, только некоторые окрестности Пекина. Наш общий старый друг генералиссимус Цзян Цзеши этого не одобряет, называет нас коммунистическими бандитами. Недавно он опубликовал своё выступление. Вы его видели?

Президент Никсон: Президент Цзян Цзеши зовёт Председателя бандитом. А как Председатель называет Цзян Цзеши?

Премьер-министр Чжоу: В целом мы называем их кликой Цзян Цзеши. В газетах иногда мы зовём их тоже бандитами; и они нас тоже называют бандитами. Так или иначе, мы обзываем друг друга.

Председатель Мао: На самом деле история нашей дружбы с ним намного длиннее, чем вашей дружбы с ним.⁴

Президент Никсон: Да, я знаю.

Председатель Мао: Мы двое не должны монополизировать всё представление. Не годится, если мы не дадим высказаться д‑ру Киссинджеру. Вы известны своими поездками в Китай.

Д‑р Киссинджер: Это президент задал направление и выработал план.

Президент Никсон: Мой помощник очень мудр, высказываясь таким образом. (Мао и Чжоу смеются.)

Председатель Мао: Он хвалит Вас, отмечая, что Вы действуете умно.⁵

Президент Никсон: Он не похож на тайного агента. Он — единственный человек в неволе⁶, который мог двенадцать раз съездить в Париж и один раз в Пекин, и никто об этом не знал, кроме, возможно, пары красоток. (Чжоу смеётся.)

Д‑р Киссинджер: Они не знали; я использовал это как прикрытие.

Председатель Мао: В Париже?

Президент Никсон: Всякий, кто использует красоток как прикрытие, должен быть величайшим дипломатом всех времён.

Председатель Мао: Так Вы часто используете девушек?

Президент Никсон: Он, не я. У меня были бы огромные проблемы, если бы я использовал девушек как прикрытие.

Премьер-министр Чжоу (смеясь): Особенно на выборах. (Киссинджер смеётся.) Д‑р Киссинджер не выдвигается в президенты, потому что не рождён гражданином Соединённых Штатов.⁷

Д‑р Киссинджер: Мисс Тан⁸ имеет право стать президентом Соединённых Штатов.

Президент Никсон: Она была бы первой женщиной-президентом. Вот и наш кандидат.

Председатель Мао: Такой кандидат был бы очень опасен для вас. Скажем правду, если Демократическая партия снова придёт к власти, мы не сможем избежать контакта с ними.

Президент Никсон: Мы это понимаем. Будем надеяться, мы не создадим вам такой проблемы.

Председатель Мао: Эти вопросы не со мной обсуждать, а с премьером. Я обсуждаю философские вопросы. Я, так сказать, голосовал за Вас на ваших выборах.

Тут есть американец, г‑н Фрэнк Коу⁹, он написал статью как раз в то время, когда в вашей стране была сумятица, в ходе последних выборов. Он сказал, что вы собираетесь избраться президентом. Я очень оценил эту статью. А сейчас он против этого визита.

Президент Никсон: Когда Председатель говорит, что голосовал за меня, он голосовал за меньшее из двух зол.

Председатель Мао: Мне нравятся правые. Говорят, вы — правые, что Республиканская партия — правые, что премьер-министр Хит¹⁰ тоже правый.

Президент Никсон: И генерал де Голль¹¹.

Председатель Мао: Де Голль — совсем другое дело. Говорят также, христианские демократы в Западной Германии тоже правые. Я почти счастлив, когда эти люди, занимающие правые позиции, приходят к власти.¹²

Президент Никсон: Я думаю, тут нужно отметить важный момент — в Америке, по меньшей мере, в это время, правые могут делать то, о чём говорят левые.

Д‑р Киссинджер: Ещё одно, г‑н президент. Левые настроены просоветски и не одобрили бы шага в сторону Народной Республики. И они действительно критикуют Вас на этой почве.

Председатель Мао: Именно. Кое-кто Вам противостоит. В нашей стране также имеется реакционная группировка, выступающая против наших контактов с вами. В результате они сели в самолёт и улетели за границу.¹³

Премьер-министр Чжоу: Может быть, вы об этом знаете.

Председатель Мао: По всему миру сообщения разведки США сравнительно точны. Следующей была Япония. А что касается Советского Союза, то они в итоге поехали откапывать трупы, но они ничего не сказали об этом.¹⁴

Премьер-министр Чжоу: Во Внешней Монголии.

Президент Никсон: У нас недавно были подобные проблемы в связи с индо-пакистанским кризисом.¹⁵ Американские левые строго критиковали меня за неспособность встать на сторону Индии. Это было по двум причинам — потому что они настроены проиндийски и потому что они настроены просоветски. Думаю, было важно посмотреть на вопрос шире. Мы не могли бы позволить никакой стране, неважно, насколько большой, поглотить своего соседа. Я поплатился за это — говорю без горечи, потому что это было правильным — поплатился в политическом отношении, но, я думаю, история засвидетельствует, что это было правильным решением.

Председатель Мао: В качестве предложения, могу ли я предложить вам провести немного меньший брифинг? (Президент указывает на д‑ра Киссинджера, Чжоу смеётся.) Как вы думаете, это будет хорошо, если вы расскажете другим о том, что мы здесь говорили о наших философских дискуссиях?

Президент Никсон: Председатель может быть уверен — что бы мы ни обсуждали и что бы я ни обсуждал с премьер-министром, ничто не пойдёт далее этой комнаты. Это единственный способ вести обсуждение на высшем уровне.

Председатель Мао: Это хорошо.

Президент Никсон: К примеру, я надеюсь поговорить с премьер-министром, а позже с Председателям по вопросам вроде Тайваня, Вьетнама и Кореи. А ещё я хотел бы поговорить о таких чувствительных вопросах, как будущее Японии, будущее субконтинента и какой будет роль Индии; а шире, на мировой сцене — о будущем американо-советских отношений. Ведь только увидев всю мировую картину и великие силы, двигающие миром, можно будет принимать верные решения о немедленных и настоятельных проблемах, которые уже господствуют над нашим видением.

Председатель Мао: Я не очень хочу влезать во все эти беспокойные вопросы.¹⁶ Думаю, лучше будет ваша тема — философские вопросы.

Президент Никсон: Любопытно отметить, г‑н Председатель, что, скажем, большинство стран одобрили бы эту встречу, а Советы её не одобряют, японцы выражают сомнения и индийцы не одобряют. Так что мы должны изучить, почему так, и определить, как развивать нашу политику, чтобы иметь дело со всем миром, а также и с немедленными проблемами вроде Кореи, Вьетнама и, конечно, Тайваня.

Председатель Мао: Согласен.

Президент Никсон: Мы, к примеру, должны задаться вопросом — опять только между нами,— почему у Советов сконцентрировано военных сил на границе с вами больше, чем на границе с Западной Европой. Мы должны спросить себя, каким должно быть будущее Японии? Лучше ли для Японии — тут, как я понимаю, между нами есть различие,— лучше ли для неё быть нейтральной, полностью беззащитной, или для Японии лучше на какое-то время иметь определённые отношения с Соединёнными Штатами?¹⁷

Суть в том — я говорю сейчас в области философии,— что в международных отношениях нет хороших вариантов. Одно точно — мы не можем оставить вакуум, поскольку он может быть заполнен. Премьер-министр, например, указал, что Соединённые Штаты простирают руки и Советский Союз простирает руки. Вопрос в том, перед какой опасностью стоит Народная Республика. Это опасность американской агрессии или советской агрессии?¹⁸ Это трудные вопросы, но мы должны их обсудить.

Председатель Мао: В настоящее время вопрос агрессии со стороны Соединённых Штатов или агрессии со стороны Китая сравнительно мал; то есть, можно сказать, это не крупная проблема, поскольку в нынешней ситуации не существует состояния войны между нашими двумя государствами. Вы хотите вывести часть своих войск на родную землю; наши войска не размещаются за границей.¹⁹ Таким образом, между нами странная ситуация, так как за последние двадцать два года²⁰ наши идеи никогда не встречались на переговорах. Менее десяти месяцев прошло с того момента, как мы начали играть в настольный теннис²¹; а если посчитать время с выдвижения вами предложения в Варшаве²², это менее двух лет.

Мы очень забюрократизированы в делах по разным поводам. Например, вы хотите обмена людьми на личном уровне и тому подобное, а также развивать торговлю. Но вместо того чтобы заниматься этим, мы застреваем на нашей позиции, считая, что без решения крупных вопросов нельзя ничего поделать с мелкими проблемами. Я сам настаивал на такой позиции. Позднее я понял — вы были правы, потому сыграли в настольный теннис.²³ Премьер-министр сказал, что это было после прихода к власти президента Никсона. Бывший президент Пакистана представил нам президента Никсона. Тогда наш посол в Пакистане отказался дать согласие на наш контакт с вами. Он сказал, нужно посмотреть, кто был бы лучше — президент Джонсон или президент Никсон. Но президент Яхья²⁴ сказал, что этих двоих нельзя сравнивать, что они несравнимы. Он сказал, что один из них вроде гангстера — он имел в виду президента Джонсона. Я не знаю, откуда у него такое впечатление. Мы со своей стороны тоже были не очень довольны этим президентом. Мы были не особенно довольны вашими бывшими президентами, от Трумэна и до Джонсона. Мы были не особенно довольны этими президентами, Трумэном и Джонсоном. Между ними было восемь лет президента-республиканца.²⁵ В течение этого периода, вероятно, вы тоже ничего не продумали.

Премьер-министр Чжоу: Главным моментом была политика Джона Фостера Даллеса.

Председатель Мао (говоря о Чжоу): Он также уже обсуждал это с д‑ром Киссинджером.

Президент Никсон (указывая на премьер-министра Чжоу и д‑ра Киссинджера): Но они пожали руки. (Чжоу смеётся.)

Председатель Мао: У Вас есть, что сказать, доктор?

Д‑р Киссинджер: Г‑н Председатель, мировая ситуация также решительно изменилась за этот период. Нам пришлось многому научиться. Мы думали, что все социалистические или коммунистические страны — одно и то же явление. Пока нынешний президент не пришёл к власти, мы не понимали различного характера революции в Китае и пути, которым идёт революция в других социалистических странах.

Президент Никсон: Г‑н Председатель, я понимаю тот факт, что на протяжении многих лет моя позиция в отношении Народной Республики была такова, что с ней совершенно не согласны Председатель и премьер-министр. Вместе нас собрало осознание новой мировой ситуации и, с нашей стороны, осознание, что важна не внутренняя политическая философия нации. Важна политика в отношении остального мира и в отношении нас. Вот почему — это, я думаю, можно сказать откровенно — у нас есть различия. Премьер-министр и д‑р Киссинджер их обсуждали.

Следует также сказать — глядя на две великие державы, Соединённые Штаты и Китай,— знаем, что Китай не угрожает территории Соединённых Штатов; и я думаю, вы знаете, что у Соединённых Штатов нет территориальных видов на Китай. Мы знаем, что Китай не хочет господства над Соединёнными Штатами, и мы полагаем, вы также представляете, что Соединённые Штаты не хотят мирового господства. А кроме того — может быть, вы не верите в это, но я верю,— ни Китай, ни Соединённые Штаты, обе великие нации, не хотят мирового господства. Поскольку наши взгляды по этим двум вопросам одни и те же, мы не угрожаем территориям друг друга. Поэтому мы можем найти общую почву, несмотря на различия, чтобы выстроить мировую структуру, в которой обе наши страны смогут в безопасности развиваться своим путём. Этого нельзя сказать о некоторых других нациях нашего мира.

Председатель Мао: Мы не угрожали ни Японии, ни Южной Корее.

Президент Никсон: Никакой стране. Как и мы.²⁶

Председатель Мао (сверяя время с Чжоу): Не думаете ли Вы, что мы сегодня достаточно обсудили?

Президент Никсон: Да. Я бы хотел сказать в заключение, г‑н Председатель, что нам известно, какой риск вы с премьер-министром взяли на себя, приглашая нас сюда. И для нас это было непростым решением. Но прочитав некоторые из заявлений Председателя, я знаю, что он — тот, кто видит, когда возникает возможность, что надо ловить момент и ловить шанс.

Я бы также хотел сделать личное замечание — я обращаюсь к Вам, г‑н премьер-министр,— Вы меня не знаете, а потому и не должны мне доверять. Но Вы обнаружите, что я никогда не говорю того, что не могу сделать, но всегда сделаю больше, чем могу сказать. На этой основе я хочу искренних переговоров с Председателем и, конечно, с премьер-министром.

Председатель Мао (показывая на Киссинджера): «Поймаешь момент, поймаешь шанс». Я полагаю, что, в общем говоря, люди, похожие на меня, звучат подобно пушкам. (Чжоу смеётся.) То есть трубим громогласно типа «весь мир должен объединиться и нанести поражение империализму, ревизионизму и всем реакционерам, построить социализм».²⁷

Президент Никсон: Вроде меня. И бандитов.

Председатель Мао: Но Вы, возможно, как отдельная личность, не окажетесь среди тех, кого должны свергнуть. Говорят, он (д‑р Киссинджер) тоже будет среди тех, кого лично не будут свергать. Если вас всех свергнут, у нас не останется больше друзей.²⁸

Президент Никсон: Г‑н Председатель, Ваша жизнь всем нам хорошо известна, Вы поднялись из очень бедной семьи на вершину самой многочисленной нации мира, великой нации. Моё происхождение не так хорошо известно. Я тоже поднялся из очень бедной семьи²⁹ на вершину очень великой нации.

История свела нас вместе. Вопрос в том, сможем ли мы, имея различные философии, но оба стоя ногами на земле и оба вышедшие из народа, осуществить прорыв, который послужит в грядущие годы не только Китаю и Америке, но и всему миру. И поэтому мы здесь.

Председатель Мао: Ваша книга «Шесть кризисов» неплоха.

Президент Никсон (говоря о Мао): Он слишком много читает.

Председатель Мао: Слишком мало. Я мало знаю о Соединённых Штатах. Должен попросить Вас прислать сюда некоторых преподавателей, в основном — истории и географии.

Президент Никсон: Это хорошо, это лучше всего.

Председатель Мао: Я говорил об этом г‑ну Эдгару Сноу, корреспонденту, скончавшемуся на днях.³⁰

Президент Никсон: Это прискорбно.

Председатель Мао: В самом деле.

Хорошо, когда переговоры идут хорошо, и даже хорошо, если нет согласия, потому что какой от этого прок, если мы будем стоять в тупике? Почему мы должны достичь результатов? Народ станет говорить… если нам это не удастся с первого раза, потом люди будут говорить, почему нам не удалось сделать это с первого раза? Причина будет одна — мы пошли не тем путём. Что они скажут, если нам повезёт во второй раз?³¹

(Состоялся заключительный обмен любезностями. Председатель заметил, что состояние его здоровья неблагополучное. Президент Никсон ответил, что тот выглядит хорошо. Председатель сказал, что внешний вид обманчив. После прощальных рукопожатий и фотографирования премьер-министр Чжоу сопроводил президента на выход из резиденции.)

Примечания

1. См. также заметки самого Никсона об этой встрече и её обстоятельствах.↩
2. Генри Киссинджер получил степень доктора философии в Гарвардском Университете в 1954 г. Его диссертация называлась «Восстановленный мир: Меттерних, Каслри и проблемы мирного периода 1812—1822 годов».↩
3. Перевод этой реплики дан по: Киссинджер, Генри. О Китае. Пер. с англ. В. Н. Верченко.— М.: АСТ, 2017.↩
4. Перевод этого отрывка со слов Мао «Наш общий старый друг…» с небольшими изменениями дан по книге Киссинджера.↩
5. Имеется в виду, что Никсон одобрил то, что Киссинджер сохранил в тайне свой предварительный визит в Китай и переговоры с Чжоу Эньлаем 9—11 июля 1971 г.↩
6. См. комментарий к воспоминаниям Никсона.↩
7. Хайнц Альфред Киссингер (затем — Генри Киссинджер) родился в еврейской семье в Баварии. Его семья эмигрировала в США, когда ему было пятнадцать лет.↩
8. Тан Вэньшэн, известная также как Нэнси Танг, родилась в Нью-Йорке в 1943 году. Семь лет спустя её семья вернулась в Китай.↩
9. Вирджиниус Фрэнк Коу в 1934—1952 гг. работал в правительстве США, был секретарём МВФ, после чего его обвинили в том, что он тайно посещает синагогу состоит в компартии и работает на советскую разведку. «Отвяжитесь, я вам ничего не скажу» — примерно так ответил он на допросе, сославшись на Пятую поправку. Фрэнка уволили и запретили выезд из страны, но ему удалось бежать в Китай, где он принял имя Кэ Фулань и поступил на службу в крайне закрытый отдел ЦК КПК по международным связям. Его очень ценил Кан Шэн, защитивший его во время Культурной революции. Скончался в Пекине в 1980 году.↩
10. Эдвард (Тед) Хит, британский премьер-министр с 1970 по 1974 год. Хит позднее посетит Пекин и встретится с Мао в 1974 и 1975 годах.↩
11. Шарль де Голль, руководитель французского сопротивления и президент Франции с 1959 по 1969 год. Франция признала Китайскую Народную Республику в 1964 году.↩
12. Перевод этого отрывка со слов Никсона «Когда Председатель говорит…» дан по книге Киссинджера.↩
13. Перевод этих двух предложений дан по книге Киссинджера. Речь идёт, разумеется о Линь Бяо.↩
14. Перевод этого двух предложений дан по книге Киссинджера с исправлением времени слова «говорят» на прошедшее, соответственно английскому оригиналу.↩
15. Имеется в виду индо-пакистанская война 1971 года, когда, подавляя национально-освободительное движение в принадлежавшем тогда ему Бангладеш, Пакистан нанёс удары по Индии. Та вмешалась и быстро добилась капитуляции Пакистана и закрепления раздела страны. Пакистан был геополитическим союзником Китая против Индии в русле возобладавшей тогда дипломатической линии Дэн Сяопина.↩
16. Перевод этой фразы дан по книге Киссинджера.↩
17. Перевод этих фраз с начала реплики Никсона дан по книге Киссинджера.↩
18. Перевод этих двух предложений дан по книге Киссинджера.↩
19. Перевод этих фраз с начала реплики Мао дан по книге Киссинджера.↩
20. То есть с образования Китайской Народной Республики.↩
21. Первая спортивная делегация из США в КНР (команда по настольному теннису) прибыла в Пекин 12 апреля 1971 г. Подготовку к визиту Никсона осуществляли дипломаты, секретно посещавшие Китай с командой.↩
22. Речь о предложении Уолтера Джона Стессела-мл., который тогда был послом США в Польше, выдвинутом на встрече с китайским временным поверенным в делах в Польше Лэй Яном 20 января 1970 г.↩
23. Перевод этих фраз со слов «Мы очень забюрократизированы…» дан по книге Киссинджера.↩
24. Ага Мухаммед Яхья Хан — президент Пакистана в 1969—1971 гг.↩
25. Дуайт Эйзенхауэр был президентом США в 1953—1961 гг.↩
26. Это, конечно, неправда. С момента образования Китайской Народной Республики США осуществили военные интервенции в Корее (1950), Гватемале (1954), Ливане (1958), Кубе (1961), Вьетнаме и Лаосе (с 1964), Доминиканской Республике (1965), Камбодже (1970). Последнее вмешательство произошло уже при Никсоне. Правдой будет, что Никсон в итоге свернул вмешательства в Индокитае.↩
27. Перевод этой реплики дан по книге Киссинджера. Слова «трубим громогласно» — вольность переводчика, в оригинале их нет. Кроме того, в оригинале выражение «to establish socialism», означающее не «построить социализм», а, точнее, «учредить социализм» или «установить социализм».↩
28. Перевод этой реплики дан по книге Киссинджера.↩
29. Ричард Никсон родился в семье бакалейщика и хозяина ранчо, и действительно жили они небогато. Например, после окончания школы ему рекомендовали продолжить обучение в Гарварде, но у семьи не нашлось на это денег.↩
30. Эдгар Сноу совершил последнюю поездку в Китай в 1970 году. Скончался он 15 февраля 1972 г., за шесть дней до этой беседы.↩
31. Перевод этой реплики, кроме первой фразы, дан по книге Киссинджера.↩