Товарищ Тольятти и некоторые другие товарищи из Итальянской коммунистической партии, рассматривая тот или иной вопрос, берут за основу свою оценку международного положения.

На основе этой оценки П. Тольятти и другие товарищи пришли к своим новым концепциям, которые касаются вопросов как международного положения, так и самой Италии и являются предметом их самодовольства.

1. «Следует в рамках всемирной борьбы за мир и мирное сосуществование бороться… за политику международного экономического сотрудничества, которая привела бы к преодолению противоречий, препятствующих ныне превращению ещё более быстрого экономического развития в общественный прогресс»⁸.

2. «В частности, в Европе необходимо развивать единую инициативу с тем, чтобы заложить основы для европейского экономического сотрудничества даже между государствами с различной социальной структурой, которое дало бы возможность в рамках экономических и политических органов ООН усилить товарообмен, ликвидировать или уменьшить таможенные барьеры и осуществить совместное вмешательство в целях содействия прогрессу слаборазвитых районов»⁹.

3. «Следует требовать развёртывания систематической деятельности, которая привела бы к ликвидации разделения Европы и всего мира на блоки, разбивая те препятствия политического и военного характера, на которых зиждется это разделение» и «воссоздать таким образом единый мировой рынок»¹⁰.

4. В условиях современной военной техники «война становится чем-то качественно иным, чем она была раньше. Перед лицом такого изменения характера войны само наше учение требует новых размышлений»¹¹.

5. «Борясь за мир и мирное сосуществование, мы стремимся создать новый мир, главной характерной чертой которого будет мир без войны»¹².

6. «Колониальный режим почти полностью рухнул»¹³. «В мире больше не существует сфер влияния, сохранившихся у империализма»¹⁴.

7. «Сегодня в капиталистическом мире действительно существует тяга к структурным преобразованиям и к реформам социалистического характера, что связано с экономическим прогрессом и с новым ростом производительных сил»¹⁵.

8. «…Сам термин „диктатура пролетариата“ может приобрести содержание, отличное от того, которое он имел в тяжёлые годы гражданской войны и строительства социализма, впервые предпринятого в стране, находившейся в капиталистическом окружении»¹⁶.

9. Чтобы «осуществить глубокие реформы нынешней экономической и политической структуры» в капиталистических странах, «функцию первостепенной важности» можно в данной области «возложить на парламентские учреждения»¹⁷.

10. В такой капиталистической стране, как Италия, возможно «привлечение всего народа к управлению страной»¹⁸. В Италии демократические силы имеют возможность, «полностью признавая конституционный пакт и защищая его, вести борьбу против классовой природы и классовых целей государства»¹⁹.

11. «Национализация», «программирование» и «вмешательство государства» в экономическую жизнь могут стать «средством борьбы против власти крупного капитала, средством нанесения удара, ограничения и разрушения господства крупных монополистических объединений»²⁰.

12. Правящие круги буржуазии могут воспринять «понятия планирования и программирования экономики, считавшиеся одно время прерогативами социализма», причём «это не лишает всего происходящего возможности служить признаком созревания объективных условий для перехода от капитализма к социализму»²¹.

Словом, новые концепции, выдвинутые П. Тольятти и другими товарищами, обрисовывают нам картину современного мира, сложившуюся в их представлении. Хотя в своих Тезисах и статьях П. Тольятти и другие товарищи прикрываются некоторыми марксистско-ленинскими фразами, прикрываются правдоподобными и двусмысленными выражениями, им всё же не удаётся скрыть сущности своих новых концепций, а именно — их попытку подменить классовую борьбу классовым сотрудничеством, пролетарскую революцию — «структурными преобразованиями», а национально-освободительное движение — так называемым «совместным вмешательством».

Своими новыми концепциями П. Тольятти и другие товарищи пытаются доказать, что во всём мире исчезают антагонистические социальные противоречия и сливаются воедино социальные силы, находящиеся в столкновении друг с другом. Так, например, сливаются или будут сливаться воедино такие находящиеся в столкновении друг с другом силы, как социалистическая система с капиталистической, социалистический лагерь с империалистическим, одни империалистические государства с другими, империалистические страны с угнетёнными нациями, буржуазия с пролетариатом и другими слоями трудящихся в капиталистических странах, одни группировки монополистического капитала в империалистических странах с другими и т. д.

Нам трудно найти какую-либо разницу между этими новыми концепциями П. Тольятти и других товарищей и целым рядом нелепых антимарксистских антиленинских взглядов, изложенных титовской кликой в её пресловутой программе.

Нет никакого сомнения в том, что, выдвигая эти новые концепции, П. Тольятти и другие товарищи бросают самый серьёзный вызов марксистско-ленинскому учению и стремятся в корне опровергнуть это учение. Здесь невольно хочется освежить в памяти тот факт, что Ф. Энгельс назвал свою работу, написанную им в ходе полемики с Дюрингом,— «Переворот в науке, произведённый господином Евгением Дюрингом». Уж не собирается ли теперь товарищ Тольятти идти по стопам Дюринга и произвести новый «переворот» в марксистско-ленинском учении?

Каким же, спрашивается, путём можно добиться «преодоления противоречий, препятствующих ныне превращению ещё более быстрого экономического развития в общественный прогресс»²²? Иначе говоря, каким же путём можно осуществить слияние воедино антагонистических социальных сил внутри страны и в международном масштабе? Ответом на этот вопрос могут служить следующие слова П. Тольятти и других товарищей. Вот что они говорят: «Социалистические страны, в первую очередь Советский Союз, должны бросить правящим классам капиталистических стран вызов на мирное соревнование, чтобы установить экономический и общественный порядок, при котором были бы удовлетворены все чаяния людей и народов к свободе, благосостоянию, независимости, всестороннему развитию человека и полному уважению его личности, мирному сотрудничеству между всеми государствами»²³. Уж не хотели ли этим П. Тольятти и другие товарищи сказать, что путём одного лишь мирного соревнования между социалистическими и капиталистическими странами, без революций народов можно в капиталистических странах создать такой же «экономический и общественный порядок», какой существует в социалистических странах? Если это так, то не означает ли это, что капитализм может перестать быть капитализмом, а империализм — империализмом, что буржуазия может отказаться от борьбы, которую она ведёт не на жизнь, а на смерть в своей стране и за её пределами в погоне за прибылями или сверхприбылями, что буржуазия может «мирно сотрудничать» со всеми людьми и всеми государствами, чтобы осуществить все чаяния людей?

Это и есть рецепт переустройства мира, составленный товарищем Тольятти. Однако как же могут марксисты-ленинцы поверить в этот рецепт-панацею, когда его чудодейственная сила не подтверждена даже практикой движения в самой Италии?

Как всем известно,— и тем более это должны помнить марксисты-ленинцы — вскоре после Октябрьской революции В. И. Ленин выдвинул политику мирного сосуществования между странами социализма и капитализма и выступил за экономическое соревнование между ними. На протяжении более чем 40 лет своего существования социалистический Советский Союз большую часть времени находился в основном в обстановке мирного сосуществования с капиталистическими странами. Мы считаем, что политика мирного сосуществования, которую проводили В. И. Ленин и И. В. Сталин, была совершенно правильной, совершенно необходимой. Эта политика мирного сосуществования свидетельствует о том, что у социалистических государств нет ни желания, ни необходимости разрешать спорные вопросы между государствами силой оружия. Продемонстрированные в странах социализма преимущества социалистического строя в огромной мере воодушевляют угнетённые народы и нации. После Октябрьской революции В. И. Ленин неоднократно указывал, что социалистическое строительство в Советском Союзе послужит примером для всего мира. Он говорил, что коммунистический строй может быть создан победившим пролетариатом. «Эта задача имеет всемирное значение»²⁴. В 1921 году, когда гражданская война была в основном закончена, а Страна Советов начала переходить на рельсы мирного строительства, В. И. Ленин поставил социалистическое экономическое строительство внутри страны как главную задачу Страны Советов. В. И. Ленин указывал: «Сейчас главное своё воздействие на международную революцию мы оказываем своей хозяйственной политикой»²⁵. Эти высказывания Ленина являются совершенно правильными. Именно таким образом силы социализма оказывают всё большее воздействие на международное положение. Однако В. И. Ленин вовсе не говорил, что строительство в Стране Советов может заменить борьбу народов различных стран за своё освобождение. Факты более чем сорокалетней истории Советского Союза также показывают, что революция и изменение строя в любой стране — это дело народа данной страны, и что осуществление социалистическими государствами политики мирного сосуществования и мирного соревнования не может привести к изменению социального строя в других странах. На каких же всё-таки основаниях П. Тольятти и другие товарищи утверждают, что осуществление социалистическими государствами политики мирного сосуществования и мирного соревнования может привести к изменению социального строя в различных странах мира, к установлению «экономического и общественного порядка», при котором были бы удовлетворены все чаяния людей?

По правде говоря, даже сам П. Тольятти и другие товарищи не так уж верят в свой рецепт, и вот почему они в своих Тезисах далее пишут: «Правящие круги империалистических стран не хотят, однако, отказаться от господства над всем миром».

Однако П. Тольятти и другие товарищи не исходят из законов общественного развития при рассмотрении вопроса о том, почему правящие круги империалистических стран «не хотят отказаться от господства над всем миром». Они сводят это лишь к тому, что правящие круги империалистических стран совершают ошибку в оценке и «понимании» международного положения, считая, что именно в силу этой ошибки в оценке и в «понимании» и возникла «неустойчивость в международной обстановке»²⁶.

Разве можно, с точки зрения марксиста-ленинца, сводить стремление империализма сохранить своё господство и возникновение неустойчивости в международной обстановке к вопросу понимания вещей и явлений правящими кругами империалистических стран, вместо того чтобы рассматривать это как результат действия закономерностей капиталистического империализма? Разве можно полагать, что если только правящие круги империалистических государств придут к «правильному пониманию» вещей и явлений, а их правители станут «разумными», то общественный строй различных стран мира коренным образом изменится без классовой борьбы и революции народов?

При анализе нынешнего международного положения марксисты-ленинцы должны овладеть всей суммой материалов о политике и экономике различных стран мира, должны иметь ясное представление о следующих основных противоречиях: о противоречиях между социалистическим и империалистическим лагерями; между империалистическими странами; между империалистическими странами и угнетёнными нациями; а внутри капиталистических стран — между буржуазией, с одной стороны, и пролетариатом и другими слоями трудящихся, с другой; между монополиями; между монополистической буржуазией, с одной стороны, и средней и мелкой буржуазией, с другой, и т. д. Ясно, что, только познав эти противоречия, проанализировав их вместе с изменениями, происходящими в различные периоды времени, и вскрыв узловой пункт конкретных противоречий, существующих в данный момент, партии рабочего класса различных стран смогут правильно оценить международное и внутреннее положение и тем самым построить свою политику на надёжной теоретической базе. К сожалению, именно, этим противоречиям П. Тольятти и другие товарищи не уделили должного и серьёзного внимания в своих Тезисах, и это неизбежно привело к тому, что их программа отошла от коренных положений марксизма-ленинизма.

Правда, в своих Тезисах П. Тольятти и другие товарищи тоже упомянули многие противоречия, однако странно то, что называющий себя «марксистом-ленинцем» товарищ Тольятти как раз обошёл указанные выше главные противоречия.

В абзаце о Европейском общем рынке в Тезисах Ⅹ съезда ИКП перечисляются следующие противоречия, касающиеся международного положения:

«Возрастающее экономическое соперничество между крупными капиталистическими государствами сопровождается, однако, резко обозначившейся тенденцией не только к международным соглашениям между крупными монополиями, но и к созданию коммерческих и экономических органических объединений между группами государств. Расширение рынка, которое в Западной Европе явилось результатом одного из таких объединений (Европейский общий рынок), стимулировало экономическое развитие некоторых стран (Италии, Федеративной Республики Германии). Экономическая интеграция, осуществляемая под руководством крупных монополистических групп и связанная с атлантической политикой перевооружения и войны, вызвала как в международном масштабе, так и в отдельных странах новые противоречия между прогрессом некоторых высокоиндустриализированных районов и постоянными и даже относительно увеличивающимися отсталостью и упадком других районов; между темпами производственного прогресса в промышленности, и в сельском хозяйстве, которое повсюду переживает период серьёзных трудностей и кризисов; между более или менее обширными районами благосостояния и высокого уровня потребления и широчайшими районами с пониженной оплатой труда, с заниженным уровнем потребления и нищетой; между громадным количеством богатств, которые разрушаются не только ради перевооружения, но и ради непроизводственных расходов и необузданной погони за роскошью, с одной стороны, и невозможностью разрешить проблемы, насущные для жизни народных масс, для социального прогресса (жильё, школа, социальное обеспечение и т. д.), с другой».

Тут перечисляется куча так называемых противоречий, или «новых противоречий», но, как это ни странно, ничего не говорится о классовых противоречиях, о противоречиях между империалистами и их приспешниками, с одной стороны, и народами всего мира, с другой. П. Тольятти и другие товарищи выдают противоречия «как в международном масштабе, так и в отдельных странах» за противоречия между промышленно развитыми и промышленно неразвитыми районами, за противоречия между районами благосостояния и районами нищеты.

Признавая экономическое соперничество между капиталистическими государствами, признавая наличие крупных монополистических групп, признавая также наличие групп государств, они, тем не менее, приходят к выводу, что эти противоречия внеклассовые, надклассовые. Они считают, что путём заключения «международных соглашений между крупными монополиями» и создания «коммерческих и экономических органических объединений между группами государств» можно примирить и даже устранить противоречия между империалистическими странами. Такая точка зрения фактически позаимствована у старых ревизионистов из их «теорий ультраимпериализма», которая, по словам Ленина, представляла собой «ультра-пустяки».

Всем известно, что В. И. Ленин в эпоху империализма выдвинул важнейшее положение о том, что «неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма»²⁷. Неравномерности развития капиталистических стран в эпоху империализма проявляется в том, что это развитие происходит скачкообразно — отстававшие страны вырываются вперёд, а страны, шедшие впереди, оказываются позади. Этот безусловный закон неравномерного развития капитализма остаётся в силе и после второй мировой войны. Американские империалисты и ревизионисты, оппортунисты непрерывно трубят о том, будто развитие капитализма в США находится вне рамок действия этого безусловного закона, однако в течение ряда лет после второй мировой войны Япония, Западная Германия, Италия, Франция и некоторые другие капиталистические страны по темпам развития своей экономики обогнали США. Удельный вес США в экономике всего капиталистического мира снизился. В 1948 году промышленное производство США составляло 53,4 процента всего промышленного производства капиталистического мира, в 1960 году эта цифра снизилась до 44,1 процента, а в 1961 году — до 43 процентов.

Несмотря на то, что США отстают от целого ряда капиталистических стран по темпам развития капиталистической экономики, они ещё не совсем лишились своего монопольного положения в капиталистическом мире. В связи с этим создаётся такая обстановка: с одной стороны, США всеми силами стремятся сохранить и укрепить своё монопольное и господствующее положение в капиталистическом мире, а с другой стороны, другие империалистические и капиталистические страны всячески стремятся вырваться из-под контроля американского империализма. В этом и состоит одно из вопиющих и всё более обостряющихся реальных противоречий политической и экономической системы капиталистического мира. Наряду с такого рода противоречиями между американским империализмом и другими империалистическими странами существуют также и противоречия между некоторыми другими империалистическими, капиталистическими странами. Противоречия между империалистическими странами неизбежно приводят и фактически привели к обострению борьбы между ними за рынки, за сферы приложения капитала и источники сырья. С этой борьбой переплетается борьба между новыми и старыми колониалистами, а также борьба между победившими и побеждёнными империалистическими странами. Яркими примерами такой борьбы служат события в Конго, распри, появившиеся за последнее время вокруг Европейского общего рынка, и распри, вызванные ограничениями на импорт в США японских товаров.

Хотя в Тезисах Ⅹ съезда ИКП и указывается, что «вследствие присущего капитализму и империализму процесса неравномерного и скачкообразного развития абсолютное превосходство американского капитализма в экономике начинает исчезать», но П. Тольятти и другие товарищи не сумели разглядеть в этом новом явлении расширения и углубления противоречий в самом капиталистическом мире, не сумели разглядеть, что это новое явление ведёт к созданию нового положения: к напряжённой борьбе между империалистическими странами не на жизнь, а на смерть, к напряжённой борьбе межу монополиями внутри империалистических стран и к напряжённой борьбе между пролетариатом и всеми трудящимися, с одной стороны, и монополистической буржуазией, с другой, в капиталистических странах. В особенности в результате побед социалистической революции в ряде стран резко сузился в территориальном отношении контролируемый империалистами мировой рынок. Более того, образование в Азии, Африке и Латинской Америке целого ряда государств, завоевавших национальную независимость, расшатало устои монопольного положения империализма в экономике этих районов. При таких обстоятельствах напряжённая борьба в капиталистическом мире не смягчилась, а, наоборот, стала ещё более ожесточённой, чем раньше.

Ныне существуют две разные по своему характеру мировые экономические системы — социалистическая и капиталистическая, два противостоящих друг другу мировых лагеря — социалистический и империалистический. Ход событий показывает, что силы социализма превосходят силы империализма. Силы стран социализма плюс силы революционных народов, силы национально-освободительного движения и силы движения за мир — мощь этих объединённых сил, без всякого сомнения, намного превосходит силы империалистов и их приспешников. А это означает, что перевес в соотношении сил во всем мире на стороне социализма и революционных народов, а не на стороне империализма; на стороне сил, борющихся за мир во всём мире, а не на стороне империалистических сил войны. Или, как говорят китайские коммунисты, «ветер с Востока довлеет над верой с Запада». Было бы совершенно ошибочно не учитывать крупных изменений, происшедших в соотношении сил во всем мире после второй мировой войны. Однако это изменение в соотношении сил отнюдь не устраняет свойственных капиталистическому миру противоречий, не изменяет волчьего закона борьбы за существование, присущего капиталистическому обществу, а также не исключает возможности различного рода столкновений между империалистическими государствами, расколовшимися на блоки на почве борьбы за свои интересы.

Как же можно утверждать, что благодаря изменениям в соотношении сил во всем мире сама собой исчезнет грань между двумя различными социальными системами — капитализмом и социализмом?

Как же можно утверждать, что благодаря этим изменениям сами собой исчезнут противоречия, присущие капиталистическому миру?

Как же можно утверждать, что благодаря этим изменениям добровольно сойдут с исторической арены господствующие силы капиталистических стран?

Однако такие взгляды как раз и содержатся в программе П. Тольятти и других товарищей.

Хотя П. Тольятти и другие товарищи живут в капиталистическом мире, их мысли витают в царстве нереальных иллюзий и грёз.

Коммунисты, живущие в капиталистическом мире, должны, руководствуясь марксистско-ленинским методом классового анализа и исходя из оценки международного положения в целом, дать анализ противоречий между социалистическим и империалистическим лагерями. При этом они должны делать упор на анализ противоречий между империалистическими странами, между империализмом и угнетёнными нациями, между буржуазией, с одной стороны, и пролетариатом и другими слоями трудящихся, с другой, внутри империалистических государств с тем, чтобы указать правильный путь пролетариату своей страны, всем угнетённым народам и нациям. Но, к нашему сожалению, П. Тольятти и другие товарищи поступают иначе. Они занимаются одной беспредметной и пустопорожней болтовнёй о подобных противоречиях, а на деле затушёвывают эти противоречия, пытаясь таким образом направить на ложный путь пролетариат своей страны и все угнетённые народы и нации.

Подобно Тито, товарищ Тольятти изображает противоречия между империалистическим и социалистическим лагерями как «наличие и противостояние двух крупных военных блоков»²⁸. Он также считает, что стоит лишь добиться «изменения такого положения», как можно будет построить новый мир — «мир без войны», мир «мирного сотрудничества»²⁹, и что-де таким образом исчезнут и противоречия между двумя социальными системами в мире.

Подобные идеи товарища Тольятти, пожалуй, слишком наивны. Хотя он каждый день надеется, что правители империалистических государств станут «разумными», но империалисты никоим образом не станут разоружать себя и изменять социальный строй согласно желаниям товарища Тольятти. Подобные идеи по сути дела могут лишь привести к отказу социалистических государств от своей оборонной мощи или ликвидации её, привести к так называемой «мирной эволюции» или «стихийной эволюции» социалистического строя в сторону капиталистической либерализации, на что всегда уповали и уповают империалисты.

Противоречие между империалистическим и социалистическим лагерями есть противоречие между двумя социальными системами, есть основное противоречие в мире, и оно несомненно носит острый характер. Как же может марксист-ленинец рассматривать противоречие между империалистическим и социалистическим лагерями как противоречие между двумя военными блоками, а не как противоречие между двумя социальными системами?

Марксист-ленинец также не может упрощенчески сводить противоречия в мировом масштабе лишь к противоречиям между империалистическим и социалистическим лагерями.

Следует отметить, что социалистические страны по своей социальной природе не нуждаются в экспансии, они не могут, не должны и не позволят себе совершить экспансию в отношении других стран. У них имеются свои внутренние рынки, в частности, самые обширные внутренние рынки имеются у Китая и Советского Союза. Хотя социалистические страны, руководствуясь принципом равенства и взаимной выгоды, ведут внешнюю торговлю и с другими странами, но у них нет необходимости вести борьбу с империалистическими странами за рынки и сферы влияния, нет никакой необходимости из-за них вступать в конфликт, и тем более в вооружённый конфликт.

Однако совершенно иначе обстоит дело с империалистическими странами.

Пока существует капиталистический империализм, по-прежнему сохраняют свою силу и законы капиталистического империализма. Внутри страны империалисты всегда стремятся к угнетению и эксплуатации народов, а во внешних отношениях — к агрессии, угнетению и эксплуатации других наций и других стран. Империалисты всегда смотрят на колонии, полуколонии и сферы своего влияния как на источник наживы. В глазах «цивилизованных» волков-империалистов, Азия, Африка и Латинская Америка — это «лакомые куски», которые они всегда стремятся захватить и проглотить. Они постоянно и всеми средствами подавляют народную борьбу и восстания в своих колониях и сферах влияния. Какую бы политику ни проводил капиталистический империализм — будь то политика старого или нового колониализма,— всё равно неизбежно будут существовать противоречия между империализмом и угнетёнными нациями. Такие противоречия непримиримы, крайне остры, и их ничем не прикрыть.

Кроме того, между империалистическими странами идёт постоянная борьба за рынки, источники сырья, сферы влияния и прибыли от военных заказов. Хотя в ходе этой борьбы временами бывают кое-какие смягчения, некоторые компромиссы, а иногда даже создаются какие-то «объединения между группами государств», все эти смягчения, компромиссы и объединения непременно таят в себе ещё более острые, более ожесточённые и более крупные по своему масштабу противоречия и борьбу.

Американские империалисты, пришедшие после второй мировой войны на смену немецким, итальянским и японским фашистам, неизменно проводят политику экспансии во всём мире. Под флагом борьбы против Советского Союза американские империалисты в первую очередь осуществляют агрессию против бывших колоний или сфер влияния Англии, Франции, Германии, Японии, Италии и других стран, захватывают их или же устанавливают там свой контроль. Вместе с тем, американские империалисты также под флагом борьбы против Советского Союза, воспользовавшись условиями, сложившимися после второй мировой войны, подчиняют непосредственному контролю монополистического капитала США целый ряд капиталистических стран, в том числе Англию, Францию, Западную Германию, Японию, Италию, Бельгию, Канаду, Австралию. Этот контроль устанавливается как в военном, так и в политическом и экономическом отношениях.

Это говорит о том, что американские империалисты пытаются создать в капиталистическом мире небывало крупную империю. Стремясь к созданию такой империи, они ставят своей целью не только прямое порабощение таких побеждённых стран, как Западная Германия, Италия и Япония, вместе с их бывшими колониями и сферами влияния, но и непосредственное порабощение таких стран, как Англия, Франция, Бельгия и другие, которые были во время войны союзниками США, вместе с их бывшими колониями и сферами влияния.

Далее, это говорит о том, что, стремясь к созданию своей небывало крупной империи, американские империалисты в своей практической деятельности будут прежде всего захватывать обширнейшую промежуточную зону между США и социалистическими странами. Вместе с тем они будут прибегать ко всяким диверсиям, подрывной деятельности и агрессии против стран социализма.

Здесь не мешало бы вспомнить известное интервью, данное товарищем Мао Цзэдуном в августе 1946 года. Разоблачая антисоветскую шумиху, эту дымовую завесу, пущенную в то время американскими империалистами, он дал следующий обобщающий анализ международной обстановки:

«Между США и Советским Союзом лежит обширнейшая зона, охватывающая многие капиталистические, колониальные и полуколониальные страны Европы, Азии и Африки. До тех пор пока американские реакционеры не подчинят себе эти страны, не может быть и речи о нападении на Советский Союз. В настоящее время на Тихом океане США контролируют район более обширный, чем все бывшие сферы влияния Англии; они подчинили своему контролю Японию, часть Китая, находящуюся под господством гоминьдана, половину Кореи и южную часть Тихого океана. США давно уже установили свой контроль над Центральной и Южной Америкой. Они стремятся также поставить под свой контроль всю Британскую империю и Западную Европу. Под всякими предлогами США во многих странах проводят в широких масштабах военные приготовления и создают военные базы. Американские реакционеры заявляют, что все военные базы, которые они уже создали или собираются создать в различных районах мира, направлены против Советского Союза. Совершенно верно, эти военные базы нацелены на Советский Союз. Однако сейчас американской агрессии подвергается в первую очередь не Советский Союз, а те страны, на территории которых создаются военные базы. Я уверен, что не пройдёт много времени, и эти страны поймут, кто в действительности угнетает их — Советский Союз или Соединённые Штаты. Наступит день, когда американские реакционеры обнаружат, что против них выступают народы всего мира.

Конечно, я не говорю, что американские реакционеры не намерены напасть на Советский Союз. Советский Союз — оплот мира во всём мире, могучий фактор, препятствующий установлению мирового господства американской реакции. Существование Советского Союза делает притязания американской и мировой реакции совершенно неосуществимыми. Поэтому американские реакционеры крайне ненавидят Советский Союз и действительно мечтают уничтожить это социалистическое государство. Но тот факт, что американские реакционеры поднимают столь неистовую шумиху об американо-советской войне и создают такую нездоровую атмосферу именно теперь, вскоре после окончания второй мировой войны, не может не заставить людей призадуматься над тем, какие же цели американские реакционеры преследуют на деле. Оказывается, прикрываясь антисоветскими лозунгами, они ведут бешеное наступление на рабочих и демократические элементы в США и превращают в придаток США все страны, которые являются объектами американской экспансии. Я полагаю, что американский народ и народы тех стран, которым угрожает агрессия со стороны США, должны объединиться для борьбы против наступления американских реакционеров и их прихвостней в различных странах. Только одержав победу в этой борьбе, можно избежать третьей мировой войны, в противном случае она неизбежна»³⁰.

Таким образом, ещё 16 лет тому назад товарищ Мао Цзэдун с предельной ясностью разоблачил вынашиваемые американскими империалистами планы создании своей мировой империи; вместе с тем он с предельной ясностью указал, как следует вести борьбу, чтобы сорвать сумасбродные планы американских империалистов, направленные на порабощение всего мира, и как добиться того, чтобы человечество избежало третьей мировой войны.

Эти слова товарища Мао Цзэдуна показывают, что между американскими империалистами и социалистическими странами лежит обширнейшая промежуточная зона. Эта зона охватывает весь капиталистический мир, за исключением США. Военная шумиха, поднятая американскими империалистами против социалистического лагеря, говорит о том, что американский империализм действительно готовит агрессивную войну против социалистических стран и мечтает уничтожить их. Вместе с тем эта военная шумиха служит дымовой завесой, прикрывающей их практические цели — агрессию против промежуточной зоны и порабощение её.

Политика агрессии и порабощения, которую проводят американские империалисты, стремящиеся с безудержной алчностью установить своё мировое господство, прежде всего встречает отпор со стороны угнетённых наций и народов промежуточной зоны, особенно в странах, Азии, Африки и Латинской Америки. Эта реакционная политика американских империалистов фактически послужила запалом, от которого вспыхнуло бурное пламя революции угнетённых наций и народов в странах Азии, Африки и Латинской Америки, непрерывно полыхающее в этих районах свыше десяти лет. Пламя революции в Азии, Африке и Латинской Америке ещё больше расшатывает устои господства империализма, оно распространяется и неизбежно охватывает всё более обширные районы.

В то же время политика американских империалистов, направленная на установление мирового господства, неизбежно ведёт к обострению борьбы за колонии и сферы влияния между империалистическими странами, между новыми и старыми колониалистами, ведёт к обострению борьбы между американскими империалистами, стремящимися установить свой контроль, и империалистами других стран, оказывающими сопротивление установлению такого контроля. Эта борьба затрагивает кровные интересы империалистов, и империалисты, ведущие её, нисколько не щадят друг друга; каждая из сторон, принимающая в ней участие, только и мечтает о том, чтобы задушить своего соперника.

Американские империалисты и их партнёры проводят самую реакционную политику подавления и обмана в отношении угнетённых наций и народов Азии, Африки и Латинской Америки, ведущих борьбу за своё освобождение. А социалистические страны проводят политику солидарности с национально-демократической революционной борьбой в этих районах и поддержки её, считая это своим прямым долгом и обязанностью. Это — две в корне противоположные политики, и противоречия между ними не могут не проявляться со всей отчётливостью в этих районах. Поскольку политика, которая проводится современными ревизионистами в отношении этих районов, фактически служит интересам политики империалистов противоречия между марксистско-ленинской политикой и политикой современного ревизионизма также не могут не проявляться со всей отчётливостью в этих районах.

Население вышеупомянутых районов Азии, Африки и Латинской Америки составляет более чем две трети населения всего капиталистического мира. Непрерывное нарастание революционных волн в этих районах, борьба, ведущаяся за эти районы между империалистическими странами, между новыми и старыми колониалистами представляют собой яркое отражение того, что эти районы являются узловым пунктом различных противоречий капиталистического мира и, можно сказать, узловым пунктом всех существующих в мире противоречий. Эти районы представляют собой самое слабое звено в цепи империализма, представляют собой основной очаг революционных бурь в современном мире.

Опыт 16 прошедших лет подтверждает абсолютную правоту положения товарища Мао Цзэдуна о том, где находится узловой пункт всех противоречий, существующих в мире после второй мировой войны.

За истёкшие 16 лет в мире произошли огромнейшие перемены, которые в основном сводятся к следующему:

1. Образование ряда социалистических стран в Европе и Азии, победа народной революции в Китае привели к тому, что эти страны вместе с Советским Союзом образовали социалистический лагерь. В него входит 12 стран с миллиардным населением, а именно: Албания, Болгария, Венгрия, Вьетнам, Германская Демократическая Республика, Китай, Корея, Монголия, Польша, Румыния, СССР и Чехословакия. Всё это в корне изменило соотношение сил в мире.

2. Силы Советского Союза и всего социалистического мира значительно возросли. Их влияние значительно расширяется.

3. Национально-освободительное и народно-революционное движение в Азии, Африке и Латинской Америке, развивающееся с неудержимой силой, уже разгромило и продолжает громить в обширных районах позиции американских империалистов и их партнёров. Героический кубинский народ, свергнув реакционное господство лакеев американского империализма, одержал великую победу в революции и встал на путь социализма.

4. Борьба рабочего класса и других слоёв трудящихся в капиталистических странах Европы и Америки за демократические права и социализм снова активизировалась, получила новое развитие.

5. Развитие капиталистических стран происходит всё более неравномерно. Силы капитализма во Франции получили новое развитие, вследствие чего Франция смеет уже ставить себя наравне с США и соперничать с ними. Противоречия между Англией и США продолжают углубляться. Страны, потерпевшие поражение во второй мировой войне,— Западная Германия, Италия и Япония — с помощью США уже снова встали на ноги и в той или иной степени пытаются избавиться от американского господства. В Западной Германии и Японии возрождается милитаризм, эти страны снова становятся очагами войны. До второй мировой войны Германия и Япония были главными конкурентами американских империалистов. Сейчас Западная Германия снова сталкивается на узкой дорожке с американскими империалистами в качестве их главного конкурента на мировом капиталистическом рынке. С каждым днём усиливается также и конкуренция Японии с США.

6. По мере всё более усиливающейся неравномерности экономического и политического развития обостряется конкуренция между группировками монополистического капитала в капиталистических странах.

Эти перемены показывают нам, что если только народы различных стран пробудятся и сплотятся воедино, то они смогут победить американских империалистов и их приспешников и непременно завоюют себе свободу и добьются освобождения.

Эти перемены также показывают нам, что чем больше будет возрастать мощь стран социализма, укрепляться сплочённость социалистического лагеря, расширяться освободительное движение угнетённых наций и развёртываться борьба пролетариата и угнетённых народов капиталистических стран, тем больше будет возможностей связать империалистов по рукам и ногам так, чтобы они не осмелились идти наперекор всему миру, тем больше будет возможностей предотвратить новую мировую войну и отстоять мир во всём мире.

Эти перемены говорят и о том, что противоречия между американскими империалистами и другими империалистическими странами всё более углубляются и обостряются, что между ними развёртывается новая борьба.

Победа революции китайского народа, победы строительства в странах социализма, победы национально-демократических революций в целом ряде стран и победа революции кубинского народа нанесли серьёзнейший удар по сумасбродным планам американских империалистов, направленным на порабощение всего мира. В целях осуществления своей агрессивной политики американские империалисты, наряду с антисоветской пропагандой, стали за последние годы вести разнузданную пропаганду против Китая. Понятно, что американские империалисты ведут антикитайскую пропаганду для того, чтобы продолжить длительную оккупацию нашей территории — Тайвань, заниматься преступной деятельностью — угрозами и диверсией против нашей страны. Вместе с тем для всех также очевидно, что американские империалисты пытаются использовать антикитайскую пропаганду для достижения другой, не менее важной практической цели — подчинения и порабощения Японии, Южной Кореи и всей Юго-Восточной Азии. Так называемые «Японо-американский договор о взаимном сотрудничестве и безопасности», «Организация договора Юго-Восточной Азии» и т. д.— всё это средства, которые применяются США для подчинения и порабощения целого ряда стран в этих районах.

На протяжении многих лет американские империалисты то открыто, то тайно поддерживают индийских реакционеров и правительство Неру. В чём же их истинная цель? Она состоит в том, чтобы с помощью разных махинаций втянуть Индию, эту бывшую колонию Британской империи, всё ещё являющуюся членом Британского содружества наций, в сферу влияния американского империализма; превратить этот бывший драгоценный камень на короне Британской империи в драгоценный камень на короне империи доллара. Чтобы достичь этой цели, американским империалистам надо было в первую очередь создать предлог, пустить дымовую завесу перед индийским народом и народами всего мира — вот почему они выступают «против Китая», против так называемой «китайской агрессии», хотя они и сами не верят в наличие «китайской агрессии». Американские империалисты рассматривают военные действия, предпринятые недавно правительством Неру против Китая, как благоприятный случай для установления своего контроля над Индией. После того как Неру спровоцировал китайско-индийский пограничный конфликт, американские империалисты под предлогом «борьбы против Китая» стали беззастенчиво проникать в Индию и расширять там своё военное, политическое и экономическое влияние.

Широкое проникновение американских империалистов в Индию представляет собой крупный шаг в осуществлении американскими реакционерами своих неоколониалистских планов в Индии, представляет собой крупное событие в открытой и закулисной борьбе, которую империалистические страны ведут между собой за рынки и сферы влияния, за передел мира. Этот акт американских империалистов неизбежно приведёт к новому пробуждению индийского народа и, вместе с тем, неизбежно приведёт к дальнейшему обострению противоречий между английскими и американскими империалистами в Индии.

В результате утраты старых колоний, подъёма национально-революционного движения и сужения мирового капиталистического рынка грызня между империалистическими странами продолжается не только в целом ряде районов Азии, Африки, Латинской Америки и Австралии, но и в Западной Европе — этой колыбели капитализма. В истории ещё не бывало, чтобы в мирное время империалистические страны сталкивались между собой в Западной Европе так повсеместно, во всех её уголках, и вели столь ожесточённую борьбу за овладение таким промышленно развитым районом, как Западная Европа. Европейский общий рынок, в состав которого входят шесть стран: Западная Германия, Франция, Италия и другие, Европейская ассоциация «свободной торговли» из семи стран во главе с Англией и «Атлантическое сообщество», активно сколачиваемое США, свидетельствуют о том, что обострение борьбы между империалистическими странами за рынки в Западной Европе становится всё более очевидным. «Развитие торговли Италии во всех направлениях»³¹, как об этом говорят П. Тольятти и другие товарищи, фактически отражает стремление монополистической буржуазии Италии к захвату рынков.

Помимо того что происходит в Западной Европе, ограничения, введённые недавно США на импорт японских хлопчатобумажных изделий, вызвали открытые распри, и это показывает, что борьба между США и Японией за рынки принимает всё более открытую форму.

П. Тольятти и некоторые другие товарищи заявляют, что «колониальный режим почти полностью рухнул»³² и что «в мире больше не существует сфер влияния, сохранившихся у империализма»³³. Находятся также люди, которые утверждают, что лишь «50 миллионов человек на земном шаре ещё страдают от колониального господства» и что существуют лишь остатки колониального режима. По их мнению, борьба против империализма не является больше серьёзной задачей для народов стран Азии, Африки и Латинской Америки. Эти их утверждения лишены всяких оснований. В Азии, Африке и Латинской Америке большинство стран по-прежнему подвергается агрессии и гнёту империалистов, по-прежнему находится в кабале у новых и старых колониалистов. За последние годы ряд стран провозгласил независимость, но их экономика по-прежнему контролируется иностранным монополистическим капиталом. В некоторые страны, из которых были изгнаны старые колонизаторы, проникли новые, ещё более крупные и опасные колониалисты, ставящие под серьёзную угрозу существование многих наций этих районов. Задача антиимпериалистической борьбы народов этих районов далеко не осуществлена. Даже у нас, в Китае, где завершена национально-демократическая революция, где одержала победу социалистическая революция, всё ещё стоит задача борьбы против агрессии американского империализма. Американские империалисты всё ещё оккупируют нашу священную территорию — Тайвань, многие империалистические страны до сих пор ещё не признаю́т существования на земном шаре великой Китайской Народной Республики, наша страна до сих пор без всякого основания лишена своего законного места в ООН. Борьба против империализма, против нового и старого колониализма по-прежнему является первостепенной, самой актуальной задачей для угнетённых наций и народов обширных районов Азии, Африки и Латинской Америки.

Перемены в мире за последние 16 лет продолжают подтверждать, что узловым пунктом противоречий, существующих в мире после второй мировой войны, являются противоречия между американскими империалистами, проводящими политику порабощения, и народами различных стран мира, противоречия между американским империализмом, проводящим политику экспансии во всём мире, и другими империалистическими странами. Эти противоречия проявляются, в частности, в виде противоречий между американскими империалистами и их приспешниками, с одной стороны, и угнетёнными нациями и народами стран Азии, Африки и Латинской Америки, с другой, проявляются в виде противоречий между новыми и старыми колониалистами в их борьбе за захват этих районов.

В течение длительного периода времени Азию, Африку и Латинскую Америку грабили и угнетали колонизаторы Европы и США, которые разжирели за счёт колоссальных богатств, выкачанных ими из этих обширных районов. Колонизаторы использовали кровь и пот народов этих районов как «материал для удобрения» «капиталистической культуры и цивилизации»³⁴, довели эти народы до крайнего обнищания, обрекли их на крайнюю отсталость в экономическом и культурном отношениях. Однако, как говорится, «явление переходит в свою противоположность, когда оно дошло до крайности». Осуществляя в течение длительного времени политику порабощения, иноземные угнетатели, колонизаторы и империалисты неизбежно вызывают к себе ненависть народов этих районов, заставляют их пробудиться от глубокого сна, подняться и вести непрестанную борьбу за своё существование, за сохранение своей нации, вплоть до вооружённого сопротивления и вооружённого восстания. Широчайшие слои населения в этих районах не желают терпеть порабощение, в их числе не только рабочие, крестьяне, ремесленники, мелкая буржуазия, интеллигенция, но и патриотически настроенная национальная буржуазия и даже некоторые патриотически настроенные князья и аристократы.

В борьбе против колонизаторов и империалистов народы стран Азии, Африки и Латинской Америки подвергаются жестоким репрессиям и не раз терпят поражение. Однако после каждого поражения они неизменно вновь поднимаются на борьбу. Товарищ Мао Цзэдун в своё время осветил вопрос о том, как империализм осуществлял агрессию против Китая и как эта агрессия перешла в свою противоположность. В 1949 году, когда великая революция китайского народа в основном уже одержала победу, товарищ Мао Цзэдун в своей статье «Отбросить иллюзии, готовиться к борьбе» писал:

«Все эти агрессивные войны плюс политическая, экономическая и культурная агрессия и гнёт вызвали у китайцев ненависть к империализму, заставили китайцев призадуматься, в чём же тут дело; всё это привело к подъёму революционного духа китайцев и к их сплочению в борьбе. Они поднимались на борьбу, терпели поражения, вновь поднимались на борьбу, вновь терпели поражения и вновь поднимались на борьбу и на основе опыта, накопленного за 109 лет, опыта, приобретённого в сотнях больших и малых схваток, опыта борьбы военной и политической, экономической и культурной, кровавой и бескровной, добились сегодня такого решающего успеха»³⁵.

Опыт борьбы китайского народа имеет реальное значение для народов многих стран и районов. Азии, Африки и Латинской Америки, ведущих борьбу за своё освобождение. Великая Октябрьская революция объединила революционную борьбу пролетариата с освободительным движением угнетённых наций, указала угнетённым нациям новый путь в борьбе за своё освобождение. Успех революции китайского народа служит великим примером для угнетённых наций в деле завоевания ими победы.

После Октябрьской революции в России и революции в Китае революционная борьба народов обширнейших районов Азии, Африки и Латинской Америки приобретает небывало широкий размах. Как неоднократно подтверждает опыт, хотя борьба в этих районах может терпеть кое-какие неудачи, но империалистам и их лакеям никогда не удастся приостановить её бурный поток.

Империалистические страны Европы и Америки теперь окружены со всех сторон революционными волнами борьбы народов Азии, Африки и Латинской Америки за своё освобождение. Эта борьба представляет собой величайшую поддержку борьбе рабочего класса Западной Европы и Северной Америки.

К. Маркс, Ф. Энгельс и В. И. Ленин всегда рассматривали крестьянскую борьбу в самих капиталистических странах и народную борьбу колоний и зависимых стран как двух великих прямых союзников пролетарской революции в капиталистических странах.

Как известно, К. Маркс в 1856 году высказывал надежду на то, что «всё дело в Германии будет зависеть от возможности поддержать пролетарскую революцию каким-либо вторым изданием Крестьянской войны»³⁶. Герои Ⅱ Интернационала обходили это прямое указание Маркса. Резко осуждая этих героев, В. И. Ленин в своё время говорил, что К. Маркс в своей переписке, относящейся к 1856 году, «высказывал надежду на соединение крестьянской войны в Германии, могущей создать революционную обстановку, с рабочим движением,— даже это прямое указание они обходят и ходят кругом и около него, как кот около горячей каши»³⁷. Касаясь важности вопроса о союзе с крестьянством для дела освобождения пролетариата, В. И. Ленин указывал: «Только в упрочении союза рабочих и крестьян лежит общее избавление человечества от таких вещей, как недавняя империалистическая бойня, от тех диких противоречий, которые мы видим в капиталистическом мире сейчас…»³⁸. Как говорил И. В. Сталин, «равнодушие к такому важному вопросу, как крестьянский вопрос, накануне пролетарской революции является обратной стороной отрицания диктатуры пролетариата, несомненным признаком прямой измены марксизму»³⁹.

Всем известны также крылатые слова Маркса и Энгельса: «Не может быть свободен народ, который угнетает чужие народы». К. Маркс в 1870 году, исходя из существовавшего в то время положения, предсказывал: «После многолетней работы над ирландским вопросом я пришёл к заключению, что решительный удар господствующим классам Англии… может быть нанесён не в Англии, а только в Ирландии»⁴⁰. В 1853 году, во время Тайпинской революции в Китае (1851—1864 гг.), К. Маркс в своей известной статье «Революция в Китае и в Европе» писал: «…можно смело предсказать, что китайская революция бросит искру в готовую взорваться мину современной промышленной системы и заставит разразиться давно назревающий всеобщий кризис, за которым, когда он распространится за границей, непосредственно последуют политические революции на континенте»⁴¹.

В. И. Ленин, развивая дальше эту мысль Маркса и Энгельса, подчёркивал великое значение соединения пролетариата капиталистических стран с угнетёнными нациями для дела победы пролетарской революции. Он считал, что лозунг «Пролетарии всех стран и угнетённые народы, соединяйтесь!» является правильным для нашей эпохи⁴². Он указывал: «Революционное движение в передовых странах явилось бы на деле простым обманом без полного и теснейшего объединения в борьбе рабочих против капитала в Европе и Америке и угнетённых этим капиталом сотен и сотен миллионов „колониальных“ рабов»⁴³.

И. В. Сталин дальше развил теорию Маркса, Энгельса и Ленина в национальном вопросе, а также развил точку зрения Ленина о том, что национальный вопрос есть часть общего вопроса мировой социалистической революции. В своей работе «Об основах ленинизма» он указывал:

«Ленинизм… разрушил стену между белыми и чёрными, между европейцами и азиатами, между „культурными“ и „некультурными“ рабами империализма и связал, таким образом, национальный вопрос с вопросом о колониях. Тем самым национальный вопрос был превращён из вопроса частного и внутригосударственного в вопрос общий и международный, в мировой вопрос об освобождении угнетённых народов зависимых стран и колоний от ига империализма»⁴⁴.

Говоря о мировом значении Октябрьской революции, И. В. Сталин в статье «Октябрьский переворот и национальный вопрос» отмечал, что Октябрьский переворот «перебросил тем самым мост между социалистическим Западом и порабощённым Востоком, построив новый фронт революций, от пролетариев Запада через российскую революцию до угнетённых народов Востока, против мирового империализма»⁴⁵.

Таким образом, Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин со всей ясностью указывают на два основных условия, необходимых пролетариату Европы и Америки для завоевания освобождения и победы. Говоря о внешних условиях, они считают, что развитие национально-освободительной борьбы явится решающим ударом по господствующим классам капиталистических метрополий.

Всем известно, что товарищ Мао Цзэдун проделал большую работу для освещения выдвинутого Марксом, Энгельсом, Лениным и Сталиным вопроса о двух великих союзниках пролетариата в его борьбе за освобождение, а также конкретно и с успехом разрешил крестьянский вопрос и вопрос национального освобождения на практике в ходе руководимой им китайской революции что обеспечило победу этой великой революции.

Всякая борьба угнетённых наций за своё существование всегда вызывала горячие симпатии и восхищение Маркса, Энгельса и Ленина. Хотя Марксу, Энгельсу и даже Ленину не удалось собственными глазами увидеть национально-освободительную борьбу и народно-революционную борьбу, которая бушует ныне в странах Азии, Африки и Латинской Америки, хотя им не удалось собственными глазами увидеть целый ряд побед этой борьбы, но законы, открытые ими на основе опыта национально-освободительной борьбы того времени, всё более и более подтверждаются жизнью. Огромные перемены, происшедшие и происходящие в Азии, Африке и Латинской Америке после второй мировой войны, отнюдь не говорят за то, что вышеизложенные марксистско-ленинские вложения о взаимоотношениях между национально-освободительным движением и революционным движением пролетариата уже устарели, как это утверждают некоторые, а, как раз наоборот, ещё больше подтверждают их великую жизненность. Практика революционной борьбы народов Азии, Африки и Латинской Америки ещё больше обогатила эти марксистско-ленинские положения.

Сложившаяся обстановка ставит перед международным коммунистическим движением одну из основных задач современности — поддерживать революционную борьбу угнетённых наций и народов Азии, Африки и Латинской Америки, ибо эта борьба имеет решающее значение для дела международного пролетариата в целом. В известном смысле революционное дело международного пролетариата зависит в конечном счёте от исхода борьбы народов этих районов, составляющих абсолютное большинство населения всего мира, зависит от того, получит ли оно поддержку со стороны революционной борьбы в этих районах.

Революционную борьбу в странах Азии, Африки и Латинской Америки нельзя удержать, она неизбежно вспыхнет с новой силой. Если пролетарские партии в этих районах откажутся от руководства этой борьбой, то они неизбежно оторвутся от народа и не смогут завоевать его доверие. В антиимпериалистической борьбе у пролетариата этих районов имеется исключительно широкий круг союзников. Поэтому пролетариат и его авангард в различных странах этих районов должны стоять на самой передовой линии борьбы, высоко поднимать знамя борьбы против империализма и за национальную независимость умело организовывать своих союзников, организовывать широкий антиимпериалистический, антифеодальный единый фронт, разоблачать всевозможные козни империалистов, реакционеров и современных ревизионистов и направлять эту борьбу на правильный путь, с тем чтобы постепенно вести эту борьбу вперёд к победе, чтобы надёжно обеспечить победу в каждой схватке этой борьбы. В противном случае будет невозможно одержать победить в революционной борьбе, а если она и будет одержана, то будет непрочной и её плоды могут попасть в руки реакционеров, что привело бы к новому порабощению данной страны или нации империализмом. Из истории и современной жизни можно привести немало случаев, когда народ предавали в революционной борьбе. Одним из ярких примеров служит поражение революции в Китае в 1927 году.

Пролетариат капиталистических стран Европы и Америки тоже должен стоять на самой передовой линии в деле поддержки революционной борьбы угнетённых наций и народов стран Азии, Африки и Латинской Америки. Оказывая такую поддержку, пролетариат стран Европы и Америки по сути дела способствует успеху своей собственной борьбы за освобождение. Без поддержки со стороны революционной борьбы угнетённых наций и народов стран Азии, Африки и Латинской Америки пролетариат и народные массы капиталистических стран Европы и Америки не смогут осуществить своих чаяний — избавиться от лишений и бедствий, вызванных гнётом со стороны капитала и угрозой империалистической войны. Поэтому пролетарские партии в империалистических странах-метрополиях обязаны прислушиваться к голосу революционных народов стран Азии, Африки и Латинской Америки, изучать их опыт, уважать их революционные чаяния и координировать свои действия с их революционной борьбой, но не имеют никакого права кичиться перед этими народами своим возрастом и стажем, держаться по-барски и отдавать распоряжения направо и налево, подобно тому как это делает французский товарищ Торез, который с таким высокомерием и презрением относится к ним, заявляя, что они «молоды и неопытны»⁴⁶, и тем более они не имеют права с позиции социал-шовинизма клеветать на эти народы, поносить и запугивать их, чинить им препятствия в революционной борьбе. Следует отметить, что, согласно учению марксизма-ленинизма, если рабочие партии в империалистических странах-метрополиях не займут правильной позиции, не будут придерживаться правильного курса и не будут проводить правильной политики в отношении национально-освободительных и народно-революционных движений в странах Азии, Африки и Латинской Америки, то их позиция, курс и политика в отношении борьбы рабочего класса и народных масс в своих странах также не могут быть правильными.

Национально-освободительные и народно-революционные движения в странах Азии, Африки и Латинской Америки служат огромной поддержкой для социалистических стран и являются исключительно важной силой в деле защиты социалистических стран от империалистической агрессии. Социалистические страны безусловно должны с горячей симпатией относиться к национально-освободительным и народно-революционным движениям в этих районах и оказывать им активную поддержку, и ни в коем случае не должны допускать одну внешнюю корректность, проявлять национальный эгоизм и великодержавный шовинизм, тем более не должны сдерживать эти движения, препятствовать им, вводить в заблуждение и подрывать их. Страны победившего социализма должны рассматривать свою поддержку народов различных стран в их национально-освободительной и народно-революционной борьбе как свой священный интернациональный долг. Некоторые говорят, что для социалистических стран такого рода поддержка является лишь «бременем», носящим односторонний характер. Эта крайне ошибочная точка зрения, которая идёт вразрез с марксизмом-ленинизмом. Необходимо отдавать себе отчёт в том, что такая поддержка носит двухсторонний, взаимный характер: социалистические страны оказывают поддержку народам различных стран в их революционной борьбе, народы этих стран, в свою очередь, своей революционной борьбой поддерживают и защищают социалистические страны. Как об этом совершенно правильно говорил И. В. Сталин, «Характерная особенность этой помощи со стороны победившей страны состоит не только в том, что она ускоряет победу пролетариев других стран, но также и в том, что, облегчая эту победу, она тем самым обеспечивает окончательную победу социализма в первой победившей стране»⁴⁷.

Некоторые же считают, что самым главным реальным средством борьбы против империализма в настоящее время является лишь мирное экономическое соревнование социалистических и капиталистических стран. А что касается каких-то национально-освободительной борьбы, народно-революционной борьбы, разоблачения империализма и т. п., то это, мол, всего лишь «наиболее дешёвый способ борьбы», практика «шаманов и знахарей». Как господа богатеи-благотворители, они убеждают народы этих стран: уберите свою «показную храбрость», не вызывайте «искры», не гоняйтесь за тем, чтобы «красиво умирать». Вы не должны терять веру в «возможность победить капиталистический строй в мирном экономическом соревновании». Вы должны дождаться, когда социалистические страны окончательно превзойдут капитализм по уровню развития производительных сил, тогда, как и следует ожидать, у вас всё будет, а империализм, конечно, рухнет. Как это ни странно, такие люди как чумы боятся революционной борьбы народов этих стран. Это отнюдь не позиция марксиста-ленинца. Такая позиция целиком и полностью идёт вразрез с интересами всех угнетённых народов и наций, с интересами пролетариата и других слоёв трудящихся своей страны, с интересами самих социалистических стран.

Одним словом, нынешняя обстановка является исключительно хорошей для народов всего мира. Эта обстановка исключительно благоприятна для угнетённых наций и народов стран Азии, Африки и Латинской Америки, для пролетариата и других слоёв трудящихся капиталистических стран, для стран социализма, а также для дела защиты мира во всём мире; она неблагоприятна только для империалистов и всех реакционеров, сил агрессии и войны. В такой обстановке отношение к революционной борьбе угнетённых наций и народов стран Азии, Африки и Латинской Америки служит важным критерием для того, чтобы отличить позицию революционную от нереволюционной, интернационализм от социал-шовинизма, марксизм-ленинизм от современного ревизионизма, и в то же время оно служит важным критерием для того, чтобы отличить подлинных защитников мира во всём мире от тех, кто льёт воду на мельницу сил агрессии и войны.

Резюмируя изложенные выше положения относительно международной обстановки, мы можем сказать следующее:

1. Американский империализм является общим врагом народов всего мира, международным жандармом, подавляющим справедливую борьбу народов различных стран, и главным оплотом современного колониализма. В послевоенный период американский империализм пытается беззастенчиво захватить обширную промежуточную зону между Соединёнными Штатами Америки и социалистическими странами и не только порабощает побеждённые страны и их бывшие колонии и сферы влияния, но и берёт под свой контроль те государства, которые были его союзниками во время войны, и стремится всяческими способами и средствами взять в свои руки бывшие колонии и сферы влияния этих государств. Однако американский империализм находится в кольце окружения народов всего мира. Своей ненасытной алчностью он также ставит себя в ещё более изолированное положение среди империалистических стран; фактически, его силы непрерывно ослабляются; всё больше расширяется единый фронт народов всего мира против империализма во главе с США. Американский народ и угнетённые народы и нации всего мира в своей борьбе непременно одержат победу над американским империализмом. Империализм во главе с США и реакционеры различных стран находятся в весьма незавидном положений, а силы народов неуклонно растут.

2. Борьба между империалистическими странами за рынки и сферы влияния в Азии, Африке, Латинской Америке и в Западной Европе приводит к распаду старых и созданию новых группировок этих стран. Противоречия и столкновения между империалистическими странами существуют объективно и обусловлены самой природой империализма. С точки зрения насущных интересов империалистических стран противоречия и столкновения между самими этими странами являются для них более актуальными, более непосредственными и более реальными, чем их противоречия с социалистическими странами. Не замечать всего этого — значит отрицать обострение противоречий, вызванное неравномерностью развития капитализма на стадии империализма, значит не уметь понимать суть конкретной политики империализма. В таком случае, коммунисты окажутся не в состоянии выработать правильный курс и политические установки в борьбе против империализма.

3. Социалистический лагерь является самым прочным, самым мощным оплотом борьбы в защиту мира во всём мире, борьбы за правое дело. Чем крепче и могучее становится этот оплот, тем меньше смелости у империалистов посягнуть на него. Ибо им известно, что если они посягнут на этот оплот, то это будет означать для них чрезвычайно опасную авантюру, которая не только заставит их крепко поплатиться, но и прямо-таки поставит под вопрос само их существование.

4. Есть люди, которые упрощенчески сводят противоречия в современном мире только к противоречию между социалистическим и империалистическим лагерями. Они упускают из виду или фактически замазывают противоречия между империалистами, новыми и старыми колониалистами и их приспешниками, с одной стороны, и угнетёнными нациями и народами Азии, Африки и Латинской Америки, с другой; они упускают из виду или фактически замазывают противоречия между империалистическими странами; они упускают из виду или фактически замазывают узловой пункт противоречий в современном мире. С такой точкой зрения мы не можем согласиться.

5. Есть люди, которые, признавая существование противоречий между социалистическим и империалистическим лагерями, считают, что эти противоречия фактически исчезнут и социалистическая система сольётся воедино с капиталистической, если только, как они говорят, «наличие и противостояние двух крупных военных блоков»⁴⁸ будет ликвидировано или если только социалистические страны бросят «правящим классам капиталистических стран вызов на мирное соревнование»⁴⁹. Мы не можем согласиться с такой точкой зрения.

6. Развитие государственно-монополистического капитализма в империалистических странах направлено не на ослабление, а на всемерное укрепление господствующего положения монополистической буржуазии внутри страны и её позиций в конкурентной борьбе с другими странами. Кроме того, империалисты интенсивно укрепляют свою военную машину не только для ограбления других наций, и вытеснения своих иностранных конкурентов, но и для усиленного угнетения народов своих стран, так называемая буржуазная демократия в империалистических странах всё более явственно обнажается как деспотическая диктатура кучки магнатов над наёмными рабами и широкими народными массами. Стало быть, чем же как не чисто субъективистским бредом являются утверждения о том, что в империалистических странах государственно-монополистический капитализм постепенно врастает в социализм и трудящиеся могут участвовать или уже участвуют там в управлении государством и что поэтому «сегодня в капиталистическом мире действительно существует тяга к структурным преобразованиям и к реформам социалистического характера»⁵⁰.

Будущее принадлежит народам всего мира, а не империалистам во главе с США и всем реакционерам. Охваченные отчаянием, империалисты пытаются найти выход. Предаваясь иллюзиям, они возлагают свои надежды на так называемое «китайско-советское столкновение». Такую мысль давно высказывали империалисты и их комментаторы. Эту их мысль ещё более подогревают абсурдные нападки и клевета, с которыми обрушились в последнее время современные ревизионисты и их последователи на Коммунистическую партию Китая. Вне себя от радости, империалисты и их комментаторы из кожи лезут вон чтобы вбить клин в китайско-советские отношения. Однако эти реакционные фантазёры уж слишком недооценивают великую силу дружбы народов Китая и Советского Союза, слишком недооценивают великую силу интернациональной сплочённости пролетариата и слишком переоценивают ту роль, которую могут играть современные ревизионисты и их последователи. История рано или поздно полностью рассеет их иллюзии. Эти реакционные фантазёры неизбежно потерпят фиаско.

Ошибки П. Тольятти и других товарищей заключаются в том, что в своих Тезисах, докладах и заключительном выступлении по вопросам международного положения они целиком и полностью отошли от марксистско-ленинского научного анализа, целиком и полностью отошли от классового анализа.

В. И. Ленин, высмеивая народников, говорил: «Вся их философия сводится к нытью на ту тему, что есть борьба и эксплуатация, но „могло бы“ её и не быть, если бы… если бы не было эксплуатирующих». Далее В. И. Ленин говорил, что они «…пробавляются… весь свой век одними этими „если бы“ да „кабы“!»⁵¹.

Не пристало же марксисту-ленинцу уподобляться народнику!

Однако исходные пункты и основные положения Тезисов и докладов П. Тольятти и других товарищей как раз и построены на такого рода «если бы» да «кабы». Поэтому новые концепции, выдвинутые ими, есть не что иное, как куча весьма запутанных концепций.

По вопросу войны и мира некоторые так называемые «марксисты-ленинцы» за последние годы произнесли немало пространных речей, написали немало объёмистых статей и наводнили рынок немалым количеством разнообразных книг и брошюр, однако они не хотят обстоятельно изучать вопросы о том, в чём источник войны, какого характера бывают войны и каким должен быть путь к ликвидации войны.

В своё время анархисты требовали в одно прекрасное утро упразднить государство. В настоящее время некоторые люди, именующие себя «марксистами-ленинцами», требуют того, чтобы ещё в условиях существования капиталистического строя и системы эксплуатации создать в одно прекрасное утро «мир без оружия, без армий, без войн». Они самонадеянно называют это «великим эпохальным открытием», «революционным сдвигом в сознании масс», «творческим вкладом» в марксизм-ленинизм. Они считают, что одно из преступлений «догматиков» состоит именно в том, что последние не сумели оценить и отказываются принять этот их научный дар.

Товарищ Тольятти и некоторые другие товарищи из ИКП, по-видимому, усердно навязывают этот дар. Они утверждают, что единственно возможной стратегией для создания нового мира — мира «без войн» является «стратегия мирного сосуществования» в их толковании. Эта их так называемая «стратегия мирного сосуществования» по своему содержанию в корне отличается от политики мирного сосуществования, которую выдвинул В. И. Ленин после Октябрьской революции и которую поддерживают все марксисты-ленинцы.

В Италии, находящейся под господством монополистической буржуазии, даже ныне, в мирное время, действует постоянная армия численностью свыше 400 тысяч человек, предназначенная для подавления народа, имеются такого рода вооружённые силы, как полиция численностью примерно 100 тысяч человек и жандармерия численностью около 80 тысяч человек, к тому же там расположены американские военные базы с управляемыми снарядами. Что же означают в такой стране «мир и мирное сосуществование», которых добиваются П. Тольятти и другие товарищи? Если это означает требование от Итальянского правительства, чтобы оно осуществляло политику мира и нейтралитета, мирно сосуществовало с социалистическими странами, то это, конечно, правильно. Но наряду с этим не требуете ли вы, чтобы рабочий класс и другие угнетённые народные массы Италии осуществляли «мир и мирное сосуществование» с монополистической буржуазией? Означает ли такого рода «мир и мирное сосуществование», о которых вы говорите, и то, что американские империалисты добровольно ликвидируют свои военные базы в Италии? Означает ли это, что монополистическая буржуазия Италии добровольно сложит оружие и распустит свою армию? Если всего этого не произойдёт, то, спрашивается, каким образом можно будет осуществить «мир и мирное сосуществование» между угнетающими и угнетёнными классами в Италии? И далее, как же можно будет создать «мир без войн»?

Разумеется, было бы прекрасно, если бы появился «мир без оружия, без армий, без войн». Почему бы нам не приветствовать его обеими руками?

Но, с точки зрения марксистов-ленинцев, дело здесь — и это совершенно ясно — не в субъективных предположениях, а в самих законах общественного развития.

В 1936 году товарищ Мао Цзэдун в своей работе «Вопросы стратегии революционной войны в Китае» писал: «Развитие человеческого общества в конечном счёте… приведёт к уничтожению войны — этого чудовищного взаимоистребления человечества»⁵².

В 1938 году, в период Войны Сопротивления японским захватчикам, товарищ Мао Цзэдун в своей работе «О затяжной войне», вновь касаясь этой мечты человечества, указывал: «Фашисты и империалисты хотят, чтобы войны длились без конца. Что касается нас, то мы хотим положить конец войнам в недалёком будущем»⁵³.

Товарищ Мао Цзэдун в этой работе писал, что война китайской нации за своё освобождение есть война за прочный мир, что «наша война против японских захватчиков носит характер войны за вечный мир»⁵⁴.

Товарищ Мао Цзэдун в этой же работе писал, что войны возникли «в результате появления классов»⁵⁵. Вместе с тем он указывал: «Как только человечество уничтожит капитализм, оно вступит в эпоху вечного мира, и тогда войны ему уже не будут нужны. Тогда не нужны будут армии, военные корабли, боевые самолёты и отравляющие вещества. Тогда человечество уже во веки веков не увидит войны»⁵⁶.

Вышеуказанная точка зрения товарища Мао Цзэдуна полностью совпадает с точкой зрения Ленина по вопросам войны и мира, которую он неоднократно высказывал.

В 1905 году, когда вспыхнула первая русская революция, В. И. Ленин писал:

«Социал-демократия никогда не смотрела и не смотрит на войну с сентиментальной точки зрения. Бесповоротно осуждая войны, как зверские способы решения споров человечества, социал-демократия знает, что войны неизбежны, пока общество делится на классы, пока существует эксплуатация человека человеком. А до уничтожения этой эксплуатации нам не обойтись без войны, которую начинают всегда и повсюду сами эксплуатирующие, господствующие и угнетающие классы».

В 1915 году, во время первой империалистической мировой войны, В. И. Ленин писал, что марксисты «всегда осуждали войны между народами, как варварское и зверское дело. Но наше отношение к войне принципиально иное, чем буржуазных пацифистов (сторонников и проповедников мира) и анархистов. От первых мы отличаемся тем, что понимаем неизбежную связь войн с борьбой классов внутри страны, понимаем невозможность уничтожить войны без уничтожения классов и создания социализма, а также тем, что мы вполне признаем законность, прогрессивность и необходимость гражданских войн, т. е. войн угнетённого класса против угнетающего, рабов против рабовладельцев, крепостных крестьян против помещиков, наёмных рабочих против буржуазии. И от пацифистов, и от анархистов мы, марксисты, отличаемся тем, что признаём необходимость исторического (с точки зрения диалектического материализма Маркса) изучения каждой войны в отдельности»⁵⁷.

В период первой мировой войны В. И. Ленин, как высоко принципиальный марксист, приложил максимум усилий к изучению вопросов войны и проделал огромную работу, подвергнув эти вопросы строго научному анализу. Он резко осудил целый ряд абсурдных высказываний оппортунистов, ревизионистов типа Каутского по вопросам войны и мира и указал человечеству правильный путь к ликвидации войны.

Однако находятся сейчас люди, называющие себя «ленинцами», которые по вопросам войны и мира говорят всё то, что им взбредёт в голову. Они не имеют ни малейшего желания подумать над тем, каким методом пользовался В. И. Ленин при изучении вопросов войны, и не желают считаться ни с какими научными выводами, которые сделал В. И. Ленин по вопросам войны и мира. Но, тем не менее, эти люди неустанно твердят о том, что якобы другие изменили Ленину и что лишь они сами — «воплощение Ленина».

Некоторые, возможно, скажут: нам и без вас хорошо известны положения Ленина по вопросу войны и мира, но ведь условия стали иными, и эти ленинские положения уже устарели.

О том, что основные положения Ленина о войне и мире уже устарели, впервые открыто заявила титовская клика. Эта клика считает, что с появлением атомного оружия положение «война есть продолжение политики иными средствами», которое подчёркивал В. И. Ленин, которое служит теоретической основой для изучения различного рода войн и определения их характера, уже утратило свою силу. По мнению титовской клики, война с этих пор уже больше не является продолжением политики того или иного класса, уже не имеет какого-либо классового содержания и войны уже не делятся на справедливые и несправедливые. Утверждения П. Тольятти и других товарищей о том, что в условиях современной военной техники характер войны уже изменился, фактически есть повторение того, о чём давно уже говорила титовская клика.

Вне всякого сомнения, империалисты и реакционеры различных стран не разоружат себя, не откажутся от подавления угнетённых народов и наций, не откажутся от агрессивной и подрывной деятельности против социалистических стран, не откажутся от столкновения друг с другом в борьбе за сверхприбыли из-за того, что современные ревизионисты отвергли положение о том, что «война есть продолжение политики иными средствами». Распространяя свою версию, современные ревизионисты фактически пытаются оказать влияние на угнетённые народы и нации и создать у них ложное представление, будто военные действия империалистов, направленные на подавление угнетённых народов и наций, гонку вооружений и подготовка войны империалистами, их прямые и косвенные вооружённые столкновения за захват рынков и сфер влияния не являются продолжением империалистической политики; будто, например, война, которую ведут американские империалисты с целью подавления народа в Южном Вьетнаме, и война, спровоцированная новыми и старыми колониалистами в Конго, не являются продолжением империалистической политики.

Спрашивается, следует ли, в конечном счёте, считать войной военные действия в Южном Вьетнаме, которые ведут американские империалисты, и вооружённое столкновение между новыми и старыми колониалистами в Конго? Если это не война, то что же это такое? Если это война, то имеет ли она отношение к империалистическому строю и политике США? Если имеет, то какое?

Товарищ Тольятти и некоторые другие товарищи из ИКП считают, что «можно избежать малых, локальных войн»⁵⁸; они также считают, что «война в человеческом обществе станет невозможной, даже если социализм и не одержит победу повсюду»⁵⁹. Таковы, по-видимому, выводы, к которым пришли П. Тольятти и другие товарищи после, «новых размышлений» над «самим нашим учением». Это было сказано П. Тольятти и другими товарищами в ноябре 1960 года. Оставим пока в стороне события, имевшие место до 1960 года, и обратимся к 1960 году. Только за один этот год в разных районах мира имели место следующие различного рода военные конфликты и вооружённые интервенции, большинство из которых представляет собой именно те «малые, локальные войны», о которых говорят П. Тольятти и другие товарищи.

• В 1960 году, уже шестой год шла война, которую вела французская колониальная армия с целью подавления алжирского национально-освободительного движения.

• Жестокий гнёт со стороны американских империалистов и их лакея Нго Динь Дьема привёл в этом году к дальнейшему подъёму вооружённой борьбы южновьетнамского народа, оказывающего им сопротивление.

• С января по февраль между Израилем, который поддерживают США, и Сирией происходил вооружённый конфликт.

• 5 февраля морской десант США численностью в 4000 человек высадился в латиноамериканской стране — Доминике и совершил вооружённое вмешательство во внутренние дела этой страны.

• 1 мая американский самолёт «У-2» вторгся в воздушное пространство Советского Союза и был сбит советскими ракетными войсками.

• 10 июля Бельгия совершила вооружённую интервенцию против Конго; 13 числа того же месяца Совет Безопасности ООН принял резолюцию о направлении в Конго «войск ООН» для подавления конголезского национально-освободительного движения.

• В августе саваннакетская клика в Лаосе при поддержке США развязала гражданскую войну.

Если события, происшедшие в 1960 году, не относятся к той категории, о которой говорят П. Тольятти и другие товарищи, то, может быть, события, имевшие место в мире в 1961 и 1962 годах, могут служить подтверждением их предсказания?

Обратимся к фактам:

• Преступная война, которую вела французская колониальная армия с целью подавления алжирского национально-освободительного движения, продолжалась более семи лет вплоть до марта 1962 года, когда французские колониальные войска были вынуждены прекратить военные действия. Антинародная «особая война», развязанная американскими империалистами в Южном Вьетнаме, продолжается и поныне.

• «Войска ООН» (в которых преобладают индийские войска), состоящие на службе у американских неоколониалистов, всё ещё подавляют конголезский народ. В начале 1961 года национальный герой Конго Патрис Лумумба был убит лакеями американских и бельгийских империалистов по их указке. За период с сентября 1961 года и до конца 1962 года «войска ООН», контролируемые Соединёнными Штатами, трижды предпринимали вооружённое наступление на провинцию Катанга, находящуюся под контролем старых колонизаторов Англии, Франции и Бельгии.

• В марте 1961 года португальские колонизаторы при поддержке американского империализма, перебросив свои войска в Анголу, начали массовые репрессии и кровавую расправу над ангольским народом, требующим национальной независимости. Это кровавое злодеяние продолжается и поныне.

• 17 апреля 1961 года американские наёмные войска совершили вооружённое вторжение на Кубу и в течение 72 часов были полностью уничтожены героической армией и народом Кубы в Плайя-Хирон.

• 1 июля 1961 года английские войска высадились в Кувейте. 19 числа того же месяца французские войска совершили нападение на порт Бизерта в Тунисе.

• 19 и 20 ноября 1961 года США вторично совершили вооружённую интервенцию против Доминики, направив туда свои военные корабли и самолёты.

• 15 января 1962 года военно-морской флот голландских колонизаторов совершил нападение на военно-морской флот Индонезии вблизи Западного Ириана.

• В апреле 1962 года индонезийский народ развернул в Западном Ириане партизанскую борьбу против голландских колонизаторов.

• В мае 1962 года США, вынашивая тёмные замыслы расширить гражданскую войну в Лаосе, пытались направить туда свои войска с целью непосредственного вмешательства. 17 мая США послали свои воинские соединения в Таиланд; 24 мая Англия объявила о направлении в Таиланд своей авиационной эскадрильи. Этими своими военными действиями США и Англия поставили под непосредственную угрозу мир в районе Юго-Восточной Азии. В результате решительной борьбы лаосского народа и благодаря совместным усилиям социалистических стран и нейтральных стран, 23 июля 1962 года на расширенном Женевском совещании по мирному урегулированию лаосского вопроса были приняты Декларация о нейтралитете Лаоса и Протокол к ней.

• 24 августа 1962 года американские канонерки обстреляли приморский жилой район Гаваны, столицы Кубы.

• Когда 26 сентября 1962 года в Йемене произошёл военный переворот, США стали подстрекать Саудовскую Аравию к вооружённой интервенции.

• В 1962 году индийское правительство Неру при поддержке американского империализма продолжало непрерывное вооружённое вторжение на территорию Китая; 20 октября того же года правительство Неру начало широкое военное наступление на китайско-индийской границе.

• 22 октября 1962 года США, предприняв пиратские действия, начали осуществлять военную блокаду Кубы и военные провокации против неё, что потрясло весь мир. Кубинский народ при поддержке социалистических стран и народов всего мира одержал великую победу в борьбе за отстаивание суверенитета своей Родины.

• Жестокая эксплуатация, зверская расправа и вооружённая интервенция со стороны империалистов и их лакеев вызвали за эти два года новое вооружённое сопротивление народов многих стран и многих угнетённых наций, в том числе и вооружённое восстание народа Брунея против английских колонизаторов, которое вспыхнуло 8 декабря 1962 года.

Факты снова и снова подтверждают высказанную В. И. Лениным истину: войну «начинают всегда и повсюду сами эксплуатирующие, господствующие и угнетающие классы», «война есть продолжение политики иными средствами». Факты подтверждают и будут впредь подтверждать эту высказанную В. И. Лениным истину.

Империалисты и реакционеры в интересах своей политики непрерывно развязывают войны в различных районах земного шара. Поэтому никто не в силах помешать угнетённым народам и нациям встать на путь войны сопротивления угнетателям.

Может быть, те, которые называют себя «марксистами-ленинцами», полагают, что войны, перечисленные нами выше, нельзя считать войнами. Они признают войнами только те войны, которые возникают «в высокоразвитых цивилизованных районах». Но на самом деле эти их взгляды не являются новыми.

В. И. Ленин давно уже подверг критике нелепые взгляды тех, кто утверждал, что войны, которые ведутся за пределами Европы, не считаются войнами. В 1917 году В. И. Ленин, высмеивая их в одном из своих выступлений, говорил: такие войны «мы, европейцы, не считаем войнами, потому что они слишком часто похожи были не на войны, а на самое зверское избиение, истребление безоружных народов»⁶⁰.

Фактически, и сейчас находятся люди, подобные тем, которых в своё время критиковал В. И. Ленин. Они считают, что если в их зоне, в их районе нет войны, то это уже означает, что во всей поднебесной царит мир и спокойствие. А что касается того, учиняют ли империалисты и их приспешники в других районах земного шара зверские расправы и истребление народов, совершают ли они военные интервенции, вызывают ли они вооружённые конфликты, развязывают ли они там войны, то это уж не столь важно. Они лишь озабочены тем, как бы «искра» сопротивления угнетённых наций и народов в этих районах не вызвала катастрофу, и эта озабоченность не даёт им покоя. По их мнению, нет никакой необходимости изучать, как возникают в этих районах войны, какие классы их ведут и какой характер они носят. Напротив, эти люди огульно и безапелляционно осуждают эти войны. Разве можно назвать такие взгляды ленинскими?

Есть и такие, именующие себя «марксистами-ленинцами», которые всякий раз, когда речь идёт о войне, считают, что войной может быть только война между социалистическим лагерем и империалистическим лагерем и что якобы, кроме такой войны, не может быть какой-либо другой. И первым «изобретателем» этой версии тоже была титовская клика. Как это ни странно, некоторые люди подпевают в этом вопросе титовской клике. Эти люди вовсе не хотят смотреть в глаза реальной жизни, не хотят обращаться и к истории.

Если память у этих людей ещё не так коротка, то они могли бы вспомнить, что, когда разразилась первая мировая война, в мире ещё не было ни одной социалистической страны, не говоря уже о лагере социализма, и всё же произошла мировая война.

Если память у этих людей ещё не так коротка, то они, конечно, также могли бы вспомнить и вторую мировую войну. С сентября 1939 по июнь 1941 года, до начала войны между Германией и Советским Союзом, эта мировая война в течение примерно двух лет велась в капиталистическом мире, между империалистическими странами. За эти два года она ещё не была войной между социалистической страной и империалистическими странами. После того как Гитлер напал на Советский Союз, Страна Советов стала главной силой в войне против фашистских захватчиков. Тем не менее, даже и после июня 1941 года, нельзя рассматривать эту войну лишь как войну между социалистической страной и империалистическими странами, поскольку в антифашистский фронт, помимо социалистической страны — Советского Союза, входил и целый ряд капиталистических стран — Англия, США, Франция и др., а также многие колониальные и полуколониальные страны, подвергавшиеся угнетению и агрессии.

Отсюда видно, что обе мировые войны были вызваны противоречиями, присущими капиталистическому миру, были вызваны столкновением интересов империалистических стран, были развязаны империалистическими странами.

Мировая война не есть порождение социалистического строя. В социалистических странах не существует тех специфических антагонистических социальных противоречий, которые присущи капиталистическим странам. Социалистические страны вовсе не нуждаются в экспансионистской войне и не позволят себе вести такую войну. Мировая война никоим образом не может быть вызвана социалистическими странами.

Благодаря успехам социалистических стран и победам национально-демократического революционного движения во многих странах, в международной обстановке непрерывно происходят новые огромные изменения. В связи с этим П. Тольятти и другие товарищи стали говорить, что вследствие изменения соотношения сил в мире империализм уже не может действовать, как ему вздумается. В этом они не ошиблись. Собственно говоря, В. И. Ленин указывал на это уже вскоре после Октябрьской революции. Исходя из оценки происходивших в то время изменений в соотношении классовых сил, В. И. Ленин говорил: «Сейчас международная буржуазия уже не может действовать со свободными руками»⁶¹. Однако, будь то в прошлом, в настоящее время или в будущем, когда речь идёт о том, что соотношение сил в мире становится всё более и более благоприятным для социализма и народов всех стран, когда речь идёт о том, что империалисты уже больше не могут действовать со сводными руками, значит ли это, что уже сама собой исчезла возможность всякого рода конфликтов, вызываемых присущими капиталистическому миру противоречиями? Значит ли это, что империалистические страны уже больше не мечтают о вторжении в социалистические страны и не готовятся к этому? Значит ли это, что империалистические страны откажутся от агрессии и гнёта в отношении колониальных и полуколониальных стран? Значит ли это, что империалистические страны, перестанут вести между собой борьбу не на жизнь, а на смерть за рынки и сферы влияния? Значит ли это, что монополистическая буржуазия перестанет жестоко тиранить и подавлять народы своих стран? Ответ на всё это, безусловно, должен быть отрицательным.

Если рассматривать вопрос о войне и мире вне связи с общественными отношениями, общественным строем и законами общественного развития, то никак нельзя будет уяснить себе этот вопрос.

Старый оппортунист К. Каутский утверждал, что «война есть продукт гонки вооружений» и что при наличии «готовности к достижению соглашения о разоружении» «будет устранена одна из самых серьёзных причин возникновения войны»⁶². В. И. Ленин подверг острой критике эти антимарксистские взгляды Каутского и других старых оппортунистов, согласно которым источник войны рассматривается в отрыве от общественного, от эксплуататорского строя.

В. И. Ленин в своей работе «Военная программа пролетарской революции» писал: «Лишь после того, как пролетариат обезоружит буржуазию, он может, не изменяя своей всемирно-исторической задаче, выбросить на слом всякое вообще оружие, и пролетариат, несомненно, сделает это, но только тогда, никоим образом не раньше»⁶³. Только так, согласно законам общественного развития, и может быть.

Современные ревизионисты не в состоянии разъяснить вопрос о войне и мире с исторической и классовой точки зрения, поэтому они всегда огульно рассуждают о мире и о войне, не проводя различий между справедливыми и несправедливыми войнами. Кое-кто, например, пытается заверить людей в том, что с осуществлением всеобщего и полного разоружения у эксплуататоров оружия не окажется и это «неизмеримо облегчит» освобождение народов. На наш взгляд, это не что иное, как чистейший вздор, как полный отрыв от действительности, как постановка вопроса с ног на голову. Они стремятся, как указывал В. И. Ленин, «примирять два враждебных класса и две враждебные политики посредством такого словечка, которое «объединяет» самые различные вещи»⁶⁴.

Современные ревизионисты, говоря о «мире» и «стратегии мирного сосуществования», фактически возлагают свои надежды о мире во всем мире на «разум» представителей правящих кругов в империалистических странах, а не опираются на сплочённость и борьбу народов всех стран. Они всячески связывают по рукам народы в их борьбе, пытаясь парализовать их революционную волю, заставить отказаться от революционных действий и тем самым ослабить силы, борющиеся против империализма и отстаивающие мир во всём мире. Такая практика может лишь способствовать усилению реакционного разгула империалистических сил агрессии и войны и усугубить опасность мировой войны.

Современные ревизионисты считают, что с появлением атомного оружия перестали действовать законы общественного развития и устарели основные положения марксизма-ленинизма о войне и мире. Этой же точки зрения придерживается и товарищ Тольятти. На основных моментах разногласий между товарищем Тольятти и нами по вопросу ядерного оружия и ядерной войны наша газета «Жэньминь жибао» уже останавливалась в своей передовой статье от 31 декабря 1962 года. Здесь мы приступим к дальнейшему освещению этого вопроса.

Марксисты-ленинцы в должной и полной мере оценивают роль нового оружия и новой военной техники в организации армии и в ведении войны. В книге К. Маркса «Наёмный труд и капитал» имеются такие широко известные слова:

«С изобретением нового орудия войны, огнестрельного оружия, неизбежно изменилась вся внутренняя организация армии, преобразовались те отношения, при которых индивиды образуют армию и могут действовать как армия, изменилось также отношение различных армий друг к другу»⁶⁵.

Тем не менее, марксисты-ленинцы никогда не становились сторонниками теории «оружие решает всё».

После Октябрьской революции В. И. Ленин отмечал:

«Побеждает на войне тот, у кого больше резервов, больше источников силы, больше выдержки в народной толще». Он также говорил: «У нас всего этого больше, чем у белых, больше, чем у „всемирно-могущественного“ англо-французского империализма, этого колосса на глиняных ногах»⁶⁶.

Для внесения ясности в данный вопрос не мешало бы привести ещё и другие слова Ленина. Он говорил:

«Во всякой войне победа в конечном счёте обусловливается состоянием духа тех масс, которые на поле брани проливают свою кровь… Это осознание массами целей и причин войны имеет громадное значение и обеспечивает победу»⁶⁷.

Оценивать в полной мере роль человека в войне — таково одно из коренных марксистско-ленинских положений в вопросе войны. Однако некоторые люди, называющие себя «марксистами-ленинцами», часто предают забвению это положение. В конце второй мировой войны, когда появилось атомное оружие, некоторые люди сбились с толку, считая, что атомная бомба может решить исход войны. В то время товарищ Мао Цзэдун говорил: «Эти товарищи разбираются в вопросах хуже одного английского аристократа», «эти наши товарищи оказались более отсталыми, чем Маунтбеттен»⁶⁸. Английский аристократ Маунтбеттен, бывший главнокомандующий союзными войсками в Юго-Восточной Азии, в своё время заявил: «Было бы самой большой ошибкой считать, что атомная бомба может положить конец войне на Дальнем Востоке»⁶⁹.

Товарищ Мао Цзэдун всегда и в полной мере учитывал разрушительную силу атомного оружия. Он говорил, что «атомная бомба — это оружие массового истребления»⁷⁰. Коммунистическая партия Китая всегда считала и считает, что ядерное оружие обладает небывалой разрушительной силой и что если разразится ядерная война, то она принесёт человечеству неслыханные бедствия. Именно поэтому мы неизменно выступаем за полное запрещение ядерного оружия, то есть за полное запрещение испытаний, производства, накопления и применения ядерного оружия, а также за уничтожение его. Вместе с тем мы всегда считали и считаем, что атомное оружие ни в коем случае не может изменить законов исторического развития общества, не может окончательно решить исход войны, не может спасти империализм от гибели, не может помешать пролетариату, народам и угнетённым нациям одержать победу в революции.

В сентябре 1946 года И. В. Сталин говорил:

«Я не считаю атомную бомбу такой серьёзной силой, какой склонны её считать некоторые политические деятели. Атомные бомбы предназначены для устрашения слабонервных, но они не могут решать судьбы войны, так как для этого совершенно недостаточно атомных бомб. Конечно, монопольное владение секретом атомной бомбы создаёт угрозу, но против этого существуют, по крайней мере, два средства: а) монопольное владение атомной бомбой не может продолжаться долго; б) применение атомной бомбы будет запрещено»⁷¹.

Эти слова Сталина звучат пророчески.

После первой мировой войны в некоторых империалистических странах была поднята шумиха вокруг так называемой военной теории, согласно которой с помощью превосходства в авиации и внезапного нападения можно быстро завершить войну и одержать победу. Но весь ход второй мировой войны подтвердил банкротство этой теории. С появлением ядерного оружия некоторые империалисты вновь поднимают шум вокруг этой теории и занимаются ядерным шантажом. Они считают, что ядерным оружием можно быстро решить исход войны. Можно с полной уверенностью сказать, что и эта их теория также обанкротится. Тем не менее, современные ревизионисты, подобно титовской клике, в угоду американским и прочим империалистам трубят вовсю об этой теории, с тем чтобы запугать народы.

Политика ядерного шантажа американских империалистов говорит о их коварных алчных устремлениях поработить весь мир и вместе с тем свидетельствует о их страхе.

Следует отметить, что, если империалисты первыми применят ядерное оружие, это будет иметь для них гибельные последствия.

Во-первых, если империалисты первыми применят ядерное оружие для нападения на другие страны, то они неизбежно окажутся в полной изоляции во всём мире, ибо такое нападение явится тягчайшим преступлением против человеческой справедливости, враждебной акцией против всего человечества.

Во-вторых, угрожая другим странам ядерным оружием, империалисты прежде всего ставят под угрозу народы своих стран и вселяют в них страх перед ядерным оружием. В результате упорного проведения империалистами политики ядерного шантажа неизбежно всё более и более пробуждается сознательность народов империалистических стран, народы этих стран поднимаются на борьбу против империалистов. Американский лётчик, который сбросил первую атомную бомбу на Японию, пытался покончить жизнь самоубийством из-за того, что после войны народы всего мира осудили атомную бомбардировку, и его не раз направляли в больницу для душевнобольных. Этот факт сам по себе говорит о том, насколько непопулярна среди народов политика ядерной войны, проводимая американским империализмом.

В-третьих, империалисты, ведя войну, ставят перед собой цель захватить чужую территорию, расширить свои рынки, ограбить чужие страны и поработить трудящихся этих стран. Однако разрушительная сила ядерного оружия не может не заставить империалистов призадуматься над тем, что применение ядерного оружия приведёт к результатам, противоречащим их практическим интересам и идущим вразрез с ними.

В-четвёртых, давно перестала существовать монополия на секрет ядерного оружия. Те, кто располагают ядерным оружием, не могут запретить другим странам тоже иметь его. Точно так же обстоит дело и с управляемыми снарядами. Если империалисты попытаются уничтожить ядерным оружием своего противника, то фактически они тем самым поставят себя под угрозу уничтожения.

Сказанное выше касается вопроса о некоторых последствиях, которые станут неизбежными, в случае если империалисты применят ядерное оружие в войне. Это — одно из важных оснований, почему мы считали и считаем возможным заключить соглашение о полном запрещении ядерного оружия.

Вместе с тем, следует также отметить, что политика бешеной гонки ядерных вооружений, проводимая империалистами и особенно американскими империалистами, ещё более усугубляет кризис самой системы капиталистического империализма. Это находит своё выражение в следующем:

Во-первых, народы империалистических стран вынуждены нести небывало тяжёлое бремя военных расходов; национальная экономика этих стран, идущая всё дальше по пути милитаризации, становится всё более уродливой. В силу этого правительства империалистических стран и их политика гонки вооружений и подготовки войны встречают всё больший отпор со стороны народов.

Во-вторых, ведущаяся империалистами гонка вооружений, в особенности ядерных вооружений, обостряет борьбу между империалистическими странами и борьбу между различными монополистическими группировками внутри империалистических стран.

Ф. Энгельс в своей работе «Анти-Дюринг», написанной в 70-х годах ⅩⅨ века, указывал: «Милитаризм господствует над Европой и пожирает её. Но этот милитаризм таит в себе зародыш собственной гибели»⁷².

Теперь тем более можно сказать, что политика гонки ядерных вооружений, которую проводят американские и другие империалисты, господствует над Северной Америкой и Западной Европой и пожирает их. Но эта политика, этот новый милитаризм, таит в себе зародыш гибели самого империализма.

Отсюда ясно, что американские империалисты и их партнёры, проводя политику гонки ядерных вооружений, в конечном счёте выступают против самих себя. Более того, если американские империалисты и их партнёры посмеют применить ядерное оружие в войне, то результатом этого может быть лишь их собственная гибель.

Каковы же выводы? В противоположность версии П. Тольятти и других товарищей о так называемом «уничтожении человечества», выводы могут быть лишь такими:

• во-первых, человечество уничтожит ядерное оружие, а не ядерное оружие — человечество;
• во-вторых, человечество уничтожит людоедский империализм, а не империализм — человечество.

По мнению П. Тольятти и других товарищей, в силу появления ядерного оружия «ныне судьба человечества представляется неопределённой»⁷³. Они считают, что в условиях наличия ядерного оружия и угрозы ядерной войны обсуждение выбора какого-либо социального строя представляется бессмысленным. Если это так, то куда же, спрашивается, делся закон общественного развития, согласно которому социализм и коммунизм неизбежно придут на смену капитализму? Куда же девалась высказанная В. И. Лениным истина о том, что империализм есть паразитический, загнивающий и умирающий капитализм? Разве авторы таких утверждений не являются настоящими апологетами «фатализма», «скептицизма» и «пессимизма»?

В статье «Да здравствует ленинизм!» мы писали:

«Если только народы всех стран повысят свою сознательность и будут в полной готовности, то в условиях, когда социалистический лагерь уже овладел современным оружием, можно утверждать, что если американские или другие империалисты откажутся от достижения соглашения о запрещении атомного и ядерного оружия и когда-нибудь осмелятся, „вызывая гнев всей поднебесной“, развязать войну с применением атомного и ядерного оружия, то результатом будет лишь быстрое уничтожение самих этих зверей, окружённых народами мира, а вовсе не какая-то гибель человечества. Мы всегда выступаем против развязывания империализмом преступной войны, так как империалистическая война несёт народам (в том числе народам США и других империалистических стран) огромные жертвы. Но если империалисты навяжут эти жертвы народам всех стран, то мы уверены, что такие жертвы, как показывает опыт революции в России и революции в Китае, не будут напрасными. Победившие народы крайне быстрыми темпами создадут на развалинах погибшего империализма в тысячу раз более высокую цивилизацию, чем при капиталистическом строе, построят своё подлинно прекрасное будущее»⁷⁴.

Разве это не истина?

Однако в последние годы некоторые люди, именующие себя «марксистами-ленинцами», всячески искажают и осуждают эту марксистско-ленинскую точку зрения. Они, вопреки всему, изображают развалины погибшего империализма как «развалины человечества», ставя таким образом знак равенства между судьбой империализма и судьбой человечества. Такого рода утверждения фактически служат защитой империалистического строя. Если эти люди читали произведения классиков марксизма-ленинизма, они должны знать, что положение о построении нового строя на развалинах старого строя — это, собственно говоря, положение Маркса, Энгельса и Ленина.

Ф. Энгельс в своей книге «Анти-Дюринг» писал: «…буржуазия разрушила феодальный строй и воздвигла на его развалинах буржуазный общественный строй…»⁷⁵. Разве развалины феодального строя, о которых говорил Ф. Энгельс, означают «развалины человечества»?

В. И. Ленин в своей работе «Выборы в Учредительное собрание и диктатура пролетариата», написанной в декабре 1919 года, также писал, что задача пролетариата — это «организация социализма, на развалинах капитализма»⁷⁶. Разве развалины капитализма, о которых говорил В. И. Ленин, означают «развалины человечества»?

Называть развалины старого строя, о которых говорят марксисты-ленинцы, «развалинами человечества» — это значит подменять серьёзную дискуссию безобразным искажением. Разве можно назвать это «гармонией», на которой настаивают П. Тольятти и другие товарищи? Разве можно назвать это «допустимым в полемике тоном», которого они требуют? Да и сам товарищ Тольятти, когда итальянский фашизм потерпел крах, говорил:

«На нас возложена великая задача: мы должны построить новую Италию на развалинах фашизма, на развалинах реакционной тирании»⁷⁷.

Каждый серьёзный марксист-ленинец не может не учитывать того, что империалисты могут прибегнуть к самым чудовищным средствам, чтобы заставить народы различных стран понести колоссальные жертвы и причинить им неслыханные страдания. Но, учитывая это, марксисты-ленинцы стремятся пробудить сознание народа, ещё более эффективно мобилизовать и организовать народ, найти правильный путь для освободительной борьбы, найти путь для избавления человечества от страданий, для достижения мира перед лицом угрозы империализма, найти путь для эффективного предотвращения ядерной войны.

Всем известно, в том числе империалистам и реакционерам различных стран и даже американским империалистам, что ни одна социалистическая страна никогда не развяжет агрессивной войны. Оборона каждой социалистической страны предназначена для защиты данной страны от нападения извне, а отнюдь не для нападения на другие страны. В случае, если агрессоры навяжут войну социалистическим странам, то война, которую будут вести социалистические страны, явится прежде всего оборонительной войной в целях самозащиты.

Ядерное оружие в руках социалистической страны целиком и полностью служит целям обороны, служит целям обуздания империалистов, пытающихся развязать ядерную войну. Социалистические страны, если даже они и обладают ядерным превосходством, никогда не используют и не позволят себе использовать ядерное оружие для нападения на другие страны; они не нуждаются в этом. Социалистические страны решительно выступают против политики ядерного шантажа, за полное запрещение и уничтожение ядерного оружия. Таковы позиция, курс и политика Китайской Народной Республики, Коммунистической партии Китая в вопросе о ядерном оружии. Таковы позиция, курс и политика марксистов-ленинцев. Современные ревизионисты, преднамеренно извращая наши позицию, курс и политику в вопросе о ядерном оружии и фабрикуя подлую циничную клевету и ложь, на самом деле преследуют цель скрыть от людей ядерный шантаж империалистов, скрыть свой авантюризм и капитулянтство в вопросе о ядерном оружии. Следует отметить, что авантюризм и капитулянтство в вопросе о ядерном оружии очень опасны, и представляют собой проявление крайней безответственности.

Социалистические страны сочувствуют и поддерживают все угнетённые народы и нации в их борьбе за освобождение, так как это определяется природой социального строя этих стран. Однако социалистические страны никогда не пойдут на подмену революционной борьбы народов других стран путём развязывания войны за своими пределами. Борьба народов различных стран за своё освобождение есть дело самих народов этих стран. Такова точка зрения, которой неизменно придерживались и придерживаются все настоящие коммунисты со времён К. Маркса, в том числе и коммунисты, стоящие у власти. Это и есть точка зрения о том, что «революцию нельзя ни экспортировать, ни импортировать», о чём всегда говорят марксисты-ленинцы.

В любой стране, если народ не хочет революцию, то никто не может навязать ему революцию извне; если там отсутствует революционный кризис, если не созрели условия для революции, то никто не может делать там революцию. И, наоборот, если народ какой-либо страны стремится к революции и поднимается на революцию, то, разумеется, никто не в силах воспрепятствовать этой революции, точно так же, как никто не мог воспрепятствовать революции на Кубе, в Алжире и в Южном Вьетнаме.

П. Тольятти и другие товарищи говорят, что осуществление мирного сосуществования означало бы исключение возможности «иностранных интервенций с целью „экспорта“ контрреволюции или революции»⁷⁸. Спрашивается, как здесь понимать так называемые «иностранные интервенции с целью экспорта революции»? Означает ли это, что социалистические страны хотят экспортировать революцию? Так говорили и говорят империалисты и реакционеры. Но разве могут так говорить коммунисты? Что же касается империалистических государств, то они всегда занимались и занимаются экспортом контрреволюции. Кто может назвать хоть одну империалистическую страну, которая не занималась бы экспортом контрреволюции? Разве можно забыть прямую интервенцию империалистов против Великой Октябрьской революции? Разве можно забыть прямую интервенцию империалистов против китайской революции? Кто может отрицать тот факт, что американские империалисты до сих пор всё ещё оккупируют территорию нашей страны — Тайвань? Кто может отрицать тот факт, что американские империалисты до сих пор вмешиваются в дела кубинской революции? Разве американский империализм, как международный жандарм, не экспортирует всячески контрреволюцию в разные части света и разве он не пытается вмешиваться во внутренние дела других стран капиталистического мира?

П. Тольятти и другие товарищи не проводят различий между государствами с различным социальным строем и не понимают марксистско-ленинского положения о том, что «революцию нельзя ни экспортировать, ни импортировать»; рассуждая о мирном сосуществовании, они обходят тот факт, что империалисты постоянно занимаются экспортом контрреволюции, и огульно ставят на одну доску «экспорт контрреволюции» и «экспорт революции». Эту парадоксальную постановку вопроса нельзя не считать ошибкой принципиального характера.

По вопросу войны и мира китайские коммунисты всегда придерживались и придерживаются ленинской точки зрения.

Мы привели выше цитаты Ленина, указывающие, что партии пролетариата «бесповоротно осуждают войны» и «всегда осуждали войны между народами». Но В. И. Ленин всегда считал, что необходимо выступать против несправедливой войны, а справедливую войну — поддерживать; он не выступал огульно против всяких войн. Но нашлись люди, которые бесстыдно сравнивают себя с Лениным, говоря, что Ленин, а также К. Либкнехт и Р. Люксембург выступали против войны так же, как и они. Эти люди выхолостили ленинскую теорию и политику по вопросу войны и мира. Как известно, во время первой мировой войны В. И. Ленин вёл решительную борьбу против империалистической войны, но вместе с тем он выступал за то, что в случае возникновения войны между империалистическими страна пролетариат и другие слои трудящихся этих стран должны превратить империалистическую войну в справедливую революционную войну в своих странах, то есть в справедливую, революционную войну пролетариата и других слоёв трудящихся против империалистов своих стран. На второй день после начала Октябрьской революции Ⅱ Всероссийский съезд Советов под председательством В. И. Ленина принял известный «Декрет о мире», в котором съезд обратился к международному пролетариату, и в особенности к сознательным рабочим Англии, Франции и Германии, с призывом. В нём говорится, что рабочие названных стран «поймут лежащие на них теперь задачи освобождения человечества от ужасов войны и её последствий, что эти рабочие всесторонней, решительной и беззаветно энергичной деятельностью своей помогут нам успешно довести до конца дело мира и вместе с тем дело освобождения трудящихся и эксплуатируемых масс населения от всякого рабства и всякой эксплуатации». В этом Декрете указывалось:

«Продолжать эту войну из-за того, как разделить между сильными и богатыми нациями захваченные ими слабые народности, правительство считает величайшим преступлением против человечества и торжественно заявляет свою решимость немедленно подписать условия мира, прекращающего эту войну на указанных, равно справедливых для всех без изъятия народностей условиях»⁷⁹.

Этот разработанный В. И. Лениным Декрет является великим документом в истории пролетарской революции. Однако теперь нашлись люди, которые позволили себе, исказив и выхолостив этот документ, умышленно подменить ленинское положение, гласящее, что война, ведущаяся империалистическими странами в целях передела мира и угнетения слабых народностей, является величайшим преступлением против человечества, тезисом о том, будто «война является „величайшим преступлением против человечества“». Эти люди изображают великого пролетарского революционера, великого марксиста В. И. Ленина как буржуазного пацифиста. Искажая так цинично Ленина, ленинизм и историю, они пускают в ход всё своё красноречие, чтобы обвинить других в «непонимании существа марксистского учения о революционной борьбе». Разве это не странно и не чудовищно?

Современные ревизионисты ругают китайских коммунистов потому, что мы выступаем против всяких странных и чудовищных искажений ленинизма и настаиваем на восстановлении подлинного облика ленинской теории по вопросу войны и мира.

Марксисты-ленинцы стоят за то, чтобы в деле защиты мира во всем мире, в деле предотвращения новой мировой войны опираться на сплочённость и растущую мощь социалистических стран, на борьбу угнетённых наций и народов, на борьбу международного пролетариата, на борьбу всех миролюбивых стран и народов. Это является правильной линией народов всех стран в деле защиты мира во всём мире, эта линия полностью соответствует теории ленинизма по вопросу войны и мира. Некоторые злостно изображают эту линию как «„теорию“, согласно которой путь к победе социализма лежит через войну между государствами, через разрушения, кровь и смерть миллионов людей». Эти люди противопоставляют борьбу за мир во всем мире революционной борьбе народов всех стран и считают, что во имя мира народы всех стран должны стать на колени перед империалистами, а все угнетённые нации и народы — отказаться от борьбы за своё освобождение. Эти люди не опираются на объединённую борьбу всех миролюбивых сил, чтобы завоевать мир во всём мире, а лишь умоляют империалистов во главе с США «даровать» миру мир. Такая их «теория» и линия является совершенно ошибочной, антиленинской.

В передовой статье газеты «Жэньминь жибао» от 31 декабря 1962 года мы уже изложили основные взгляды китайских коммунистов по вопросу войны и мира и разобрались в том, в чём же заключаются разногласия П. Тольятти и других товарищей с нами в этом вопросе. В той статье говорится:

«В вопросе, о том, как предотвратить мировую войну и сохранить мир во всём мире, Коммунистическая партия Китая неизменно выступает за то, чтобы со всей решительностью разоблачать империализм, укреплять силы социалистического лагеря, решительно поддерживать национально-освободительное движение и революционную борьбу народов, выступает за самое широкое объединение всех миролюбивых стран и деятелей мира и вместе с тем неизменно выступает за то, чтобы в полной мере использовать противоречия в стане врагов, использовать переговоры и другие формы борьбы. Всё это направлено именно на то, чтобы действенно предотвратить мировую войну и отстоять мир во всём мире. Такая позиция вполне соответствует марксизму-ленинизму, соответствует Московской Декларации и Московскому Заявлению. Это — правильный курс для предотвращения мировой войны и сохранения мира во всём мире. Твёрдое проведение нами этого правильного курса как раз и говорит о том, что мы глубоко убеждены в возможности нести предотвращения мировой войны объединёнными усилиями вышеуказанных сил. Как же можно утверждать, что это означает неверие в возможность предотвращения мировой войны? Как же можно утверждать, что это „воинственность“? Если действовать в соответствии со взглядами тех, кто выступает с нападками на Коммунистическую партию Китая, приукрашивать империализм, возлагать надежду о мире на империализм, проявлять пассивность в отношении национально-освободительного движения и народно-революционной борьбы и выступать против них, покоряться империализму и капитулировать перед ним, то это принесёт народам всего мира лишь мнимый мир или настоящую войну. Это есть ошибочный курс, против которого не могут не выступать со всей решительностью все марксисты-ленинцы, все революционные и все миролюбивые народы».

Ниже мы вкратце резюмируем наши основные положения по вопросу войны и мира.

1. Силы агрессии и войны во главе с американским империализмом, несомненно, готовят третью мировую войну, опасность войны существует. Однако за последние десять с лишним лет соотношение сил в мире ещё более изменилось в пользу социализма, национально-освободительной борьбы, народно-демократической борьбы и борьбы в защиту мира во всём мире. Народ является решающим фактором. Империализм и силы реакции находятся в изоляции. Опираясь на сплочённость и борьбу народов, на правильную политику социалистических стран и правильную политику пролетарских партий различных стран, можно будет избежать новой мировой войны, избежать ядерной войны и заключить соглашение о полном запрещении ядерного оружия.

2. Чтобы отстоять мир во всём мире, предотвратить новую мировую войну, предотвратить ядерную войну, народы всех стран должны поддерживать друг друга, создать самый широкий единый фронт, сплотиться воедино со всеми силами, с которыми можно сплотиться, в том числе и с американским народом, и бороться против политики войны и агрессии, проводимой империалистическим блоком во главе с реакционными силами США.

3. Социалистические страны выступают за политику мирного сосуществования со странами с различным общественным строем и неуклонно придерживаются этой политики, они развивают дружественные отношения с этими странами и на основе равенства ведут с ними торговлю. Проводя политику мирного сосуществования, социалистические страны выступают против применения силы при разрешении споров между государствами и не вмешиваются во внутренние дела любой другой страны. Некоторые люди считают, что мирное сосуществование повлечёт за собой изменение общественного строя всех капиталистических стран и что мирное сосуществование — это «путь к социализму во всемирном масштабе»⁸⁰. Находятся и такие люди, которые считают, что политика мирного сосуществования является «самой передовой формой борьбы народов различных стран против империализма и за национальное освобождение»⁸¹ для всех угнетённых народов и наций. Эти люди, смешивая вопрос о мирном сосуществовании стран с различным общественным строем с вопросом классовой борьбы в капиталистических странах и с вопросом борьбы угнетённых наций за своё освобождение, в корне искажают ленинскую политику мирного сосуществования.

4. Мы всегда считали и считаем, что необходимо постоянно сохранять высокую бдительность в отношении опасности империалистической агрессии против социалистических стран. Вместе с тем мы всегда считаем, что социалистические страны могут путём мирных консультаций достичь с империалистическими странами соглашений и необходимых компромиссов по ряду вопросов, в том числе и по некоторым важнейшим вопросам. Однако, как указывал товарищ Мао Цзэдун, «такого рода компромиссы отнюдь не требуют того, чтобы народы различных стран капиталистического мира шли вслед за этим на компромиссы в своих странах. Народы этих стран по-прежнему будут вести различного рода борьбу в соответствии с различными условиями»⁸².

5. Острые противоречия между империалистическими странами существуют объективно и являются непримиримыми. Между империалистическими странами или между империалистическими блоками неизбежно возникают столкновения, большие или малые, прямые или косвенные, в той или иной форме. Это продиктовано практическими интересами империалистов и предопределено самой природой империализма. Утверждать о том, что при новых исторических условиях якобы уже исчезла возможность возникновения столкновений между империалистическими странами, обусловленных их практическими интересами, это равнозначно утверждению о том, что якобы империализм уже коренным образом изменился, и фактически означает приукрашивание империализма.

6. Капиталистический империализм и система эксплуатации являются источником войн, и поэтому никто не может гарантировать, что империалисты и реакционеры не развяжут агрессивную войну против угнетённых наций и народов, не будут вести антинародную войну. С другой стороны, никто не в силах помешать пробудившимся угнетённым нациям и народам подняться на революционную войну в целях оказания сопротивления.

7. Положение о том, что «война есть продолжение политики», которое подтверждал и подчёркивал В. И. Ленин, остаётся в силе и поныне. Общественный строй стран капиталистического империализма в корне отличается от общественного строя социалистических стран. Внутренняя и внешняя политика стран капиталистического империализма также в корне отличается от внутренней и внешней политики социалистических стран. Эти обстоятельства предопределяют, что страны капиталистического империализма и страны социализма занимают в корне противоположные позиции в вопросе войны и мира. Страны капиталистического империализма, ведут ли они войну или разглагольствуют о мире,— всегда действуют во имя своих интересов, во имя защиты их. Империалистическая война есть продолжение мирной политики империализма, а империалистический мир есть продолжение военной политики империализма. Буржуазные пацифисты и оппортунисты всегда отрицали и отрицают это. Как писал В. И. Ленин, «…идея: „война есть продолжение мирной политики, мир есть продолжение военной политики“ оставалась всегда непонятой пацифистами обоих оттенков»⁸³.

8. Эпоха вечного мира для человечества, эпоха уничтожения всяких войн настанет. Во имя этого мы и ведём борьбу. Однако эта великая эпоха наступит лишь после, а не до того, как человечество уничтожит строй капиталистического империализма. Как об этом говорится в Московском Заявлении, «победа социализма во всем мире окончательно устранит социальные и национальные причины возникновений всяких войн».

Таковы наши основные положения по вопросу войны и мира.

Эти положения выработаны нами на основе сделанных в свете марксистского исторического материализма анализа множества объективно существующих в мире явлений, анализа крайне сложных политических и экономических отношений между различными странами мира и анализа конкретных условий новой эпохи перехода от капитализма к социализму, начатого Великой Октябрьской революцией. Эти положения не только теоретически правильны, но и выдержали многократно испытания в ходе самой практики. Современные ревизионисты и их последователи не в силах опровергнуть эти положения и поэтому им не остаётся ничего другого, как прибегать ко всякого рода искажениям и измышлениям, чтобы опровергнуть истину.

Но разве истину опровергнешь? Не будет ли правильнее сказать, что те, кто тщетно пытается ниспровергнуть истину, рано или поздно будут сами ниспровергнуты ею?

Ныне некоторые люди, именующие себя сторонниками «творческого развития марксизма-ленинизма», воображают, что мировая история вершится по указке их жезла, а не развивается согласно объективно существующим законам общественного развития. Тут уместно вспомнить слова известного французского философа Дидро, на которые ссылался В. И. Ленин в своём произведении «Материализм и эмпириокритицизм»:

«Был момент сумасшествия, когда чувствующее фортепиано вообразило, что оно есть единственное существующее на свете фортепиано и что вся гармония вселенной происходит в нём»⁸⁴.

Пусть над этими словами как следует подумают приверженцы исторического идеализма, которые воображают, что они есть всё и что всё охвачено в их собственном «я»!

П. Тольятти и другие товарищи называют свою «основную линию» на «структурные реформы» «общей для всего международного коммунистического движения»⁸⁵; они рассматривают свой тезис о «„структурных реформах“ как принцип мировой стратегии рабочего и коммунистического движения в нынешней обстановке»⁸⁶.

По-видимому, П. Тольятти и другие товарищи не только предлагают «итальянский путь» рабочему классу и трудовому народу Италии, но и хотят навязать его народам всех стран капиталистического мира, ибо они считают, что выдвинутый ими так называемый «итальянский путь» — это «путь продвижения к социализму» для всего современного капиталистического мира, что он якобы является единственным, другого пути нет. Товарищ Тольятти и некоторые другие товарищи из ИКП чересчур большого мнения о себе.

Чтобы внести ясность в этот вопрос, нам не мешало бы прежде всего ознакомить читателей с основным содержанием выдвинутого ими «итальянского пути» и «структурных реформ».

1. Остаётся ли полностью в силе сегодня самое коренное положение марксизма-ленинизма о сломе государственной машины диктатуры буржуазии и создании государственной машины диктатуры пролетариата? По их мнению, это представляет собой «тему для дискуссии»⁸⁷. Они говорят, что «мы… вносим некоторые поправки в это положение, учитывая изменения, которые произошли и всё ещё происходят в мире»⁸⁸.

2. «Сегодня перед итальянскими рабочими не ставится проблема проделать то, что было проделано в России»⁸⁹. Это товарищ Тольятти говорил ещё в апреле 1944 года, а в докладе на Ⅹ съезде ИКП он вновь заявил, что это его мнение «носит программный характер».

3. Итальянский рабочий класс может «в рамках конституционного строя организоваться в господствующий класс»⁹⁰.

4. Конституция Италии «предоставляет силам труда новое, главенствующее положение», «допускает и предусматривает структурные изменения»⁹¹. «Борьба за придание итальянской демократии нового, социалистического содержания имеет в Конституции широкую почву для своего развития»⁹².

5. «Мы можем говорить о возможности полного использования легальных путей, а также парламента для достижения ряда глубоких социальных преобразований»⁹³. «Следует предоставить парламенту полную власть с тем, чтобы он смог осуществлять не только законодательные задачи, но и функции руководства и контроля над деятельностью правительства»⁹⁴. Необходимо «эффективное расширение полномочий парламента в экономической области»⁹⁵.

6. «Создание нового демократического режима, обеспечивающего продвижение к социализму, тесно связано с образованием нового исторического блока, который под руководством рабочего класса боролся бы за изменение структуры общества и стал бы носителем революции не только политической, но и интеллектуальной и моральной»⁹⁶.

7. «Разрушение самых отсталых и гнетущих порядков итальянского общества и начало их преобразования в демократическом и социалистическом духе нельзя и не следует откладывать до завоевания власти рабочим классом и его союзниками»⁹⁷.

8. Национализированная экономика Италии, то есть государственно-монополистический капитал, может «противостоять монополиям»⁹⁸, может «представлять народные массы»⁹⁹, может стать «более эффективным орудием борьбы против монополистического развития»¹⁰⁰. Путём национализации можно «разрушить и отменить собственность монополий, в руках которых находятся огромные производительные силы, превратить её в коллективную собственность»¹⁰¹.

9. Вмешательство государства в экономическую жизнь, может «обеспечить демократическое развитие экономики»¹⁰², может стать «средством борьбы против власти крупного капитала, с тем чтобы наносить удар, ограничить и разрушить господство крупных монополистических объединений»¹⁰³.

10. При капитализме, в условиях диктатуры буржуазии, можно воспринять «понятия планирования и программирования экономики, считавшиеся одно время прерогативами социализма»¹⁰⁴. «Политика планирования может стать средством для удовлетворения нужд людей… если только рабочий класс при полном соблюдении своих собственных идеалов и автономии, опираясь на силу своего единства, примет участие в определении курса этой политики и её осуществлении»¹⁰⁵.

Одним словом, выдвинутый П. Тольятти и другими товарищами так называемый «итальянский путь», так называемые «структурные реформы», в политическом отношении означают: в условиях сохранения диктатуры буржуазии с помощью буржуазной демократии, конституции и парламента — «легальным путём» «постепенно изменять равновесие сил внутри государства и его структуру», «навязать таким путём привлечение новых классов к управлению государством»¹⁰⁶. Что касается того, что представляют собой эти «новые классы», то их толкования всегда туманны. В экономическом же отношении этот «путь» заключается в том, чтобы в условиях сохранения капитализма путём «национализации», «программирования» и «вмешательства государства» постепенно «ограничить» и «разрушить» монополистический капитал. Иными словами, это означает, что социализм в Италии может быть осуществлён через диктатуру буржуазии и что нет надобности осуществлять его через диктатуру пролетариата.

П. Тольятти и другие товарищи считают, что эти их идеи являются «позитивным вкладом в углубление и развитие марксизма-ленинизма — революционного учения рабочего класса»¹⁰⁷. К сожалению, подобные идеи не новы, а очень стары и затасканны, они представляют собой буржуазный социализм, который давно уже был беспощадно раскритикован К. Марксом и Ф. Энгельсом.

Буржуазный социализм, подвергнутый критике К. Марксом и Ф. Энгельсом,— это буржуазный социализм домонополистического капитализма. Если говорить о каком-то «позитивном вкладе» П. Тольятти и других товарищей, то их «вклад» заключается вовсе не в каком-то развитии марксизма, а как раз в развитии буржуазного социализма. Социализм либеральной буржуазии они развили в социализм монополистической буржуазии. Однако такое «развитие» фактически давно было проделано титовской кликой, П. Тольятти же и другие товарищи приняли его после «изучения и глубокого исследования» «опыта» клики Тито.

Вопрос о том, возможен ли переход к социализму и возможно ли его осуществление до свержения диктатуры буржуазии, до установления диктатуры пролетариата, всегда был самым коренным вопросом, по которому шёл спор между марксистами-ленинцами, с одной стороны, и оппортунистами, ревизионистами всех мастей, с другой. В хорошо знакомых марксистам-ленинцам всего мира великих произведениях «Государство и революция» и «Пролетарская революция и ренегат Каутский» В. И. Ленин глубоко и всесторонне осветил этот самый коренной вопрос, отстоял и развил революционный марксизм, до конца разоблачил и раскритиковал извращение марксизма оппортунистами, ревизионистами.

Фактически так называемые «структурные реформы», «изменение равновесия сил внутри государства» и т. п., выдвинутые П. Тольятти и другими товарищами, представляют собой не что иное, как положения Каутского, которые были раскритикованы В. И. Лениным в «Государстве и революции». Товарищ Тольятти говорит: «Китайские товарищи хотят напугать нас напоминаниями о Каутском, с позицией которого наша политика не имеет ничего общего»¹⁰⁸. Пугаем ли мы П. Тольятти и других товарищей? Действительно ли их политика «не имеет ничего общего» с позицией Каутского? Мы тоже «просим позволить нам напомнить»: хорошенько почитайте ещё раз «Государство и революцию» и другие произведения Ленина.

П. Тольятти и другие товарищи не хотят обратить внимание на то, в чём, в конце концов, заключается коренное различие между пролетарской социалистической революцией и буржуазной революцией.

В. И. Ленин указывал:

«Отличие социалистической революции от буржуазной состоит именно в том, что во втором случае есть готовые формы капиталистических отношений, а Советская власть — пролетарская — этих готовых отношений не получает…»¹⁰⁹.

В классовом обществе любая государственная власть служит для защиты определённого социально-экономического строя, то есть определённых производственных отношений. «Политика,— как говорил В. И. Ленин,— есть концентрированное выражение экономики»¹¹⁰. Любой социально-экономический строй должен иметь соответствующий политический строй, который служит ему и удаляет преграды с пути его развития.

Из истории прошлого видно, что и рабовладельцам, и феодалам, и буржуазии, для того чтобы превратить свой производственные отношения в господствующие, чтобы укрепить и развить их, необходимо было стать в политическом отношении господствующими классами, необходимо было завладеть государственной властью.

Коренное различие между революциями, которые осуществлялись эксплуататорскими классами, и революцией, осуществляемой пролетариатом, заключается в следующем: перед тем как три крупных эксплуататорских класса — класс рабовладельцев, класс помещиков и класс капиталистов — захватили власть в свои руки, в обществе уже существовали соответственно рабовладельческие, феодальные и капиталистические производственные отношения, иногда эти отношения бывали даже довольно зрелыми; до захвата же власти пролетариатом в обществе нет готовых социалистических производственных отношений. Причина этого ясна: новая форма частной собственности может стихийно возникнуть на базе старой формы частной собственности, в то время как социалистическая общественная собственность на средства производства никогда не может стихийно возникнуть на базе капиталистической частной собственности.

Можно сопоставить идеи и программу П. Тольятти и других товарищей с ленинизмом.

В противоположность ленинизму, П. Тольятти и другие товарищи считают, что социалистические производственные отношения могут постепенно возникнуть без социалистической революции, без власти пролетариата, что коренные экономические интересы пролетариата могут быть удовлетворены и без политической революции, направленной на замену буржуазной диктатуры диктатурой пролетариата. Именно из этого положения и исходят П. Тольятти и другие товарищи, выдвигая так называемые «итальянский путь» и теорию «структурных реформ».

Кто же, в конце концов, прав — Маркс, Энгельс и Ленин или же П. Тольятти и другие товарищи? Кто же, в конце концов, «лишён чувства реальности» — марксисты-ленинцы или же П. Тольятти и другие товарищи, отстаивающие свои идеи и программу?

Давайте ознакомимся с действительным положением в Италии.

Италия — страна с 50-миллионным населением. По статистическим данным, в этой стране в мирное время имеется несколько сотен тысяч чиновников, постоянная армия численностью более чем 400 тысяч человек, почти 80 тысяч жандармов, примерно 100 тысяч полицейских, более 1200 судебных органов различных инстанций и почти 1000 тюрем. В этот перечень не включены ещё секретные репрессивные органы с их вооружённым персоналом. Кроме того, в Италии размещены американские военные базы и американские войска.

П. Тольятти и другие товарищи в своих Тезисах с увлечением говорят о таких вещах, как итальянская демократия, конституция, парламент и т. п., но не подходят с позиций классового анализа к таким существующим в Италии средствам насилия, как армия, жандармерия, полиция, судебные органы и тюрьмы. Кого же защищают и кого подавляют эти средства насилия? Защищают пролетариат и других трудящихся или же монополистическую буржуазию? Подавляют монополистическую буржуазию или же пролетариат и других трудящихся? Когда речь идёт о государственном строе, то ни один марксист-ленинец не должен обходить этот вопрос, он должен дать на него ответ.

Рассмотрим ещё, как используются эти средства насилия в Италии? Здесь мы ограничимся лишь отдельными примерами.

• В течение трёх лет, с 1948 по 1950 год, во время репрессий, предпринятых итальянским правительством против народных масс, поднявшихся на борьбу, убито и ранено свыше 3000 человек, арестовано более 90 тысяч.

• В июле 1960 года при подавлении правительством Тамброни антифашистского движения итальянских трудящихся убито 11 человек, ранено свыше тысячи и столько же арестовано.

• После сформирования «лево-центристского» правительства Фанфани в 1962 году имел место целый ряд случаев подавления правительством массовых забастовок и демонстраций: в мае — в Чикано, в июле — в Турине, в августе — в Бари, в октябре — в Милане, в ноябре — в Риме. В одном лишь Риме были ранены десятки людей и арестовано примерно 600 человек.

Хотя здесь приведены лишь некоторые примеры, однако не раскрывают ли они полностью, какую демократию, в конце концов, представляет из себя так называемая «итальянская демократия»? Разве можно утверждать, что в такой стране, как Италия, где для подавления народа создана мощная государственная машина с открытыми и секретными органами, так называемая «итальянская демократия» может не представлять собой «демократию» крупной монополистической буржуазии Италии, то есть её диктатуру?

Неужели при наличии системы «итальянской демократии», восхваляемой П. Тольятти и другими товарищами, итальянский рабочий класс и другие трудящиеся имеют возможность участвовать в разработке внутренней и внешней политики правительства Италии? Если вы, П. Тольятти и другие товарищи, считаете, что они могут участвовать, то спрашивается, можете ли вы взять на себя ответственность за различные преступления итальянского правительства, совершающего расправы над народом? Можете ли вы взять на себя ответственность за разрешение итальянским правительством создать военные базы США в Италии, за участие Италии в НАТО и другие подобные действия? Вы, конечно, скажете, что не можете отвечать за реакционную внутреннюю и внешнюю политику правительства Италии. Но раз вы, согласно вашим заявлениям, принимаете участие в разработке политики, то почему же вы не в состоянии внести хоть малейшее изменение в нынешнюю основную политику итальянского правительства?

Не делать никакого различия в классовом характере демократий, огульно расхваливать «демократию» — это старая песня героев Ⅱ Интернационала и лидеров правых социал-демократов. Разве не странно, что некоторые люди, называющие себя «марксистами-ленинцами», выдают нынче эту старую песню за своё «новое творчество»?

Может быть, П. Тольятти хочет чуть-чуть отмежеваться от социал-демократов. Он считает, что в «абстрактных рассуждениях» можно признать классовый характер государства, можно признать также, что современное итальянское государство носит буржуазный характер; но если «конкретизировать эти рассуждения», то получается другая картина. Он считает, что, согласно конкретным рассуждениям», «исходя из существующей государственной структуры» и «осуществляя глубокие реформы, предусмотренные Конституцией», можно «добиться таких результатов, которые изменили бы нынешний правящий блок и создали бы условия для образовали другого блока, в состав которого вошли бы трудящиеся классы и в котором они смогли бы осуществлять функции, принадлежащие им по праву», и это даст Италии возможность «продвигаться к социализму в условиях демократии и мира»¹¹¹. Если перевести этот туманный язык товарища Тольятти на язык общедоступный, то получится, что и без народной революции в Италии можно добиться постепенного возникновения «качественных изменений» в государственной машине итальянской монополистической буржуазии.

«Конкретные рассуждения» товарища Тольятти восстают против его «абстрактных рассуждений». В «абстрактных рассуждениях» он несколько приближается к марксизму-ленинизму, но в «конкретных рассуждениях» далеко отходит от него. Вероятно, он считает, что только такой подход является не «догматическим»!

Если исходить из «конкретных рассуждений» П. Тольятти и других товарищей, то незначительная межа между ними и социал-демократами исчезнет.

В настоящее время, когда некоторые люди изо всех сил попирают учение марксизма-ленинизма о государстве и революции, когда современные ревизионисты, прикрываясь именем Ленина, неистово нападают на ленинизм, мы хотели бы напомнить следующие слова, сказанные В. И. Лениным в 1919 году на Первом конгрессе Коммунистического Интернационала. Он говорил:

«Главное, чего не понимают социалисты и что составляет их теоретическую близорукость, их пленённость буржуазными предрассудками и их политическую измену по отношению к пролетариату, это то, что в капиталистическом обществе, при сколько-нибудь серьёзном обострении заложенной в основе его классовой борьбы, не может быть ничего среднего, кроме диктатуры буржуазии или диктатуры пролетариата. Всякая мечта о чём-либо третьем есть реакционная ламентация мелкого буржуа. Об этом свидетельствует и опыт более чем столетнего развития буржуазной демократии и рабочего движения во всех передовых странах и в особенности опыт последнего пятилетия. Об этом говорит также вся наука политической экономии, всё содержание марксизма, выясняющего экономическую неизбежность при всяком товарном хозяйстве диктатуры буржуазии, которую некому сменить, кроме класса, развиваемого, умножаемого, сплачиваемого, укрепляемого самим развитием капитализма, т. е. класса пролетариев»¹¹².

«Другая теоретическая и политическая ошибка социалистов состоит в непонимании того, что формы демократии неизбежно сменялись в течение тысячелетий, начиная с зачатков её в древности, по мере смены одного господствующего класса другим. В древних республиках Греции, в городах средневековья, в передовых капиталистических странах демократия имеет различные формы и различную степень применения. Величайшей нелепостью было бы думать, что самая глубокая революция в истории человечества, первый в мире переход власти от меньшинства эксплуататоров к большинству эксплуатируемых может произойти внутри старых рамок старой, буржуазной, парламентарной демократии, может произойти без самых крутых переломов, без создания новых форм демократии, новых учреждений, воплощающих новые условия её применения и т. д.»¹¹³.

Вот какой ясный и определённый вывод делает здесь В. И. Ленин, опираясь именно на всё марксистское учение в целом, на весь опыт классовой борьбы в капиталистическом обществе, весь опыт Октябрьской революции. В. И. Ленин считает, что внутри старых рамок буржуазной, парламентарной демократии не может быть осуществлён переход власти от буржуазии к пролетариату, не может совершиться самая глубокая революция в истории человечества, социалистическая революция. Разве опыт, накопленный с 1919 года, когда В. И. Ленин произнёс эти слова, до настоящего времени, в тех странах мира, где одна за другой произошли социалистические революции, не подтверждает вновь и вновь эту конкретную истину, освещённую В. И. Лениным? Разве этот опыт не подтверждает вновь и вновь, что путь Октябрьской революции, осуществлённой под руководством В. И. Ленина, есть общий путь к освобождению для всего человечества?

Разве Московская Декларация 1957 года и Московское Заявление 1960 года не подтверждают снова общий путь рабочего класса различных стран к социализму. Конечно, применение рабочим классом различных стран мирного или немирного способа будет зависеть от «силы сопротивления реакционных кругов воле подавляющего большинства народа, от применения насилия этими кругами на том или ином этапе борьбы за социализм»¹¹⁴. Однако какой бы способ ни был применён, необходимо разбить старую буржуазную государственную машину необходимо установить диктатуру пролетариата.

П. Тольятти и другие товарищи исходят не из опыта революционной борьбы пролетариата, не из реальной общественной жизни Италии, а из действующей ныне итальянской конституции, считая, что в Италии можно осуществить социализм внутри рамок буржуазной, парламентарной демократии без ломки старой государственной машины. То, что они называют «новым демократическим режимом», представляет собой «расширение» буржуазной демократии. Поэтому не удивительно, что их так называемые «конкретные рассуждения» столь отличны от конкретных истин марксизма-ленинизма.

В Тезисах Ⅹ съезда ИКП записано: «Итальянский путь к социализму проходит через создание предусмотренного Конституцией государства нового типа (которое сильно отличается от существующего режима) и через привлечение новых правящих классов к управлению им»¹¹⁵.

Судя по высказываниям П. Тольятти и других товарищей, итальянская конституция представляет собой прямо-таки удивительную конституцию:

1. Республиканская конституция — это «пакт о единстве, свободно заключённый подавляющим большинством итальянского народа»¹¹⁶.

2. В республиканской конституции «предусмотрены некоторые коренные реформы, носящие отпечаток социализма»¹¹⁷.

3. Республиканская конституция «подтверждает принцип: суверенитет принадлежит народу»¹¹⁸.

4. Республиканская конституция «провозглашает, что государство „основано на труде“»¹¹⁹, она «предоставляет силам труда новое, главенствующее положение»¹²⁰.

5. Республиканская конституция признаёт «за трудящимися право на участие в управлении государством»¹²¹.

6. Республиканская Конституция «утверждает необходимость политических и экономических преобразовании, нужных для обновления национального общества и для содействия движению его к социализму»¹²².

7. Республиканская конституция уже разрешила «принципиальный вопрос о движении к социализму в рамках демократической законности»¹²³.

8. Итальянский народ «может, полностью признавая конституционный пакт и защищая его, вести борьбу против классовой природы и классовых целей государства»¹²⁴.

9. Рабочий класс Италии может «в рамках конституционного строя организоваться в господствующий класс»¹²⁵.

10. «Уважение, защита, полное проведение в жизнь республиканской конституции составляют основу всей политической программы партии»¹²⁶.

Конечно, мы не отрицаем, что в действующей ныне итальянской конституции имеются красивые фразы. Но как же может марксист-ленинец принимать красивые фразы в буржуазной конституции за реальную жизнь?

В действующей ныне итальянской конституции имеется в общей сложности 139 статей. Но в конечном счёте классовая сущность этой конституции наиболее ярко отражена в статье 42, где предусматривается: «Частная собственность признаётся и гарантируется законом». В условиях реальной действительности Италии это положение направлено на защиту частной собственности монополистической буржуазии. Наличие такого положения в этой конституции удовлетворяет требования монополистической буржуазии, делая её частную собственность священной и неприкосновенной. Пытаться прикрыть эту сущность итальянской конституции, превозносить эту конституцию до небес — значит лишь заниматься самообманом и обманом других.

П. Тольятти и другие товарищи заявляют, что конституция Италии «носит отпечаток участия рабочего класса», что она «подтверждает принцип: суверенитет принадлежит народу» и «признаёт за трудящимися новые права»¹²⁷. Почему П. Тольятти и другие товарищи, говоря о так называемом «принципе» и «новых правах», не сопоставят итальянскую конституцию с другими буржуазными конституциями, прежде чем делать свои выводы?

Следует знать, что принцип «суверенитет принадлежит народу» содержится почти во всех буржуазных конституциях, начиная с «Декларации прав человека и гражданина» Французской буржуазной революции 1789 года, и вовсе не является чем-то присущим только конституции Италии. Лозунг «суверенитет принадлежит народу» фигурировал как революционный лозунг буржуазии в противовес девизу феодалов «государство — это я». С установлением господства буржуазии эта статья буржуазной конституции сразу превратилась в пустую фразу, прикрывающую диктатуру буржуазии.

Следует также знать, что статьи о «свободах и правах граждан» записаны не только в итальянской конституции. Подобные статьи имеются почти во всех конституциях капиталистических стран. Однако в некоторых конституциях вслед за провозглашением гражданских свобод и прав даются такие положения, которые ограничивают или аннулируют эти права. Как писал К. Маркс, критикуя конституцию Французской республики 1848 года, «…каждая статья, неся в себе свою противоположность, полностью себя аннулирует»¹²⁸. Хотя в иных конституциях после каждой статьи и не содержится положений, предусматривающих подобное ограничение или аннулирование, однако буржуазные правительства вполне могут добиться этой цели, прибегнув к другим формам и средствам. Конституция Италии принадлежит к первой категории. Другими словами, она является ничем не прикрытой буржуазной конституцией, и её никак нельзя назвать проникнутой каким-то «в основном социалистическим духом»¹²⁹.

В. И. Ленин говорил: «Фиктивна конституция, когда закон и действительность расходятся; не фиктивна, когда они сходятся»¹³⁰. Нынешняя конституция Италии как раз и содержит в себе подобную двойственность — она и «фиктивна», и «не фиктивна». «Не фиктивны» в ней те существенные моменты, которые направлены на открытую защиту интересов буржуазии; а «фиктивны» в ней те красивые фразы, которые направлены на обман народа.

На Ⅵ съезде ИКП в январе 1948 года товарищ Тольятти говорил:

«Будущее нашей политики и даже нашей Конституции является неопределённым, ибо можно предвидеть серьёзные столкновения между прогрессивными силами, опирающимися на одну часть нашей конституционной хартии, и консерваторскими и реакционными силами, ищущими для себя оружие сопротивления в другой её части. Поэтому допустил бы серьёзную политическую ошибку и обманул бы народ тот, кто ограничился бы утверждением: теперь всё записано в Конституции, давайте проведём в жизнь то, что санкционировано там, и пусть сбудутся все стремления народа. Это ошибочно. Никакая конституция не пригодна для того, чтобы спасти свободу, если в борьбе за эту свободу нет сознательности граждан, нет их сил и способности подавить любую реакционную попытку. Никакая конституционная норма не обеспечивает сама по себе демократического и социального прогресса, если организованные и сознательные силы трудящихся масс не сумеют вести всю страну по пути такого прогресса и сломить сопротивление со стороны реакции».

По-видимому, в этих словах товарища Тольятти, сказанных в 1948 году, ещё сохранены кое-какие марксистско-ленинские взгляды. В них признаётся неопределённость будущего политики и конституции Италии, признаётся двойственный характер этой конституции, которую могут использовать как консервативные и реакционные силы, так и прогрессивные силы. В то время он считал, что кто слепо уверовал бы в конституцию Италии, тот «допустил бы серьёзную политическую ошибку и обманул бы народ».

В январе 1955 года товарищ Тольятти в одном из своих выступлений говорил: «Ясно, что мы имеем в нашей Конституции основные элементы политической и социально-экономической программы, проникнутые в основном социалистическим духом»¹³¹. Иными словами, уже тогда товарищ Тольятти рассматривал конституцию Италии как конституцию, «проникнутую в основном социалистическим духом».

Таким образом, Тольятти 1955 года восстал против Тольятти 1948 года.

С тех пор товарищ Тольятти, сделав крутой поворот, стал прямо-таки обожествлять итальянскую конституцию.

В своём докладе на Ⅸ съезде ИКП в 1960 году: товарищ Тольятти говорил:

«Мы движемся по пути, намеченному конституцией, и к ней мы отсылаем всех тех, кто спрашивает нас, что мы будем делать в составе правительства. Мы записали в нашем „Программном заявлении“ и повторяем ещё раз, что можно провести „при полном соблюдении конституционной законности структурные реформы, необходимые для того, чтобы подорвать власть монополистических объединений, защитить интересы всех трудящихся от посягательств экономических и финансовых олигархий, отстранить от власти эти олигархии и открыть к ней доступ трудящимся классам“».

Иными словами, товарищ Тольятти требует, чтобы рабочий класс и остальной трудовой народ Италии действовал в рамках полного соблюдения буржуазной конституции, чтобы они «подрывали власть монополистических объединений», опираясь на буржуазную конституцию.

В 1962 году, на Ⅹ съезде ИКП, товарищ Тольятти и некоторые другие товарищи из ИКП вновь подтвердили «непоколебимость» этих своих взглядов. Они заявили, что «итальянский путь к социализму» должен пройти «через создание предусмотренного Конституцией государства нового типа… и через привлечение новых правящих классов к управлению им»¹³²; что этот путь требует «в соответствии с Конституцией претендовать на преобразование государства и форсировать его осуществление, завоевать новые позиции силы внутри государства и продвинуть вперёд социалистическое преобразование общества»¹³³ и что этот путь предусматривает образование «социального и политического блока, способного осуществлять социалистическое преобразование Италии в соответствии с конституционной законностью»¹³⁴. Они заявили также, что можно, «полностью признавая конституционный пакт и защищая его, вести борьбу против классовой природы и классовых целей государства, развёртывая широкие и согласованные действия, преследующие цель толкнуть государство на путь прогрессивной демократии, способной развиваться в направлении к социализму»¹³⁵.

Одним словом, П. Тольятти и другие товарищи добиваются «осуществления социализма» в рамках буржуазной конституции Италии и совершенно забывают, что хотя конституция Италии и содержит в себе ряд статей из красивых фраз, но в условиях, когда государственная машина находится в руках монополистической буржуазии и когда монополистическая буржуазия располагает всеми вооружёнными силами, она может превратить конституцию в клочок бумаги при первом же удобном случае, едва почувствовав в этом надобность.

Марксисты-ленинцы должны разоблачать фиктивный характер буржуазной конституции и вместе с тем использовать некоторые её статьи, которые можно использовать как орудие борьбы против буржуазии. Было бы ошибкой вообще отказываться от возможностей использовать буржуазную конституцию для ведения легальной борьбы, это и есть, по словам Ленина, детская болезнь «левизны». Однако, призывать коммунистов, призывать народ к слепой вере в буржуазную конституцию, проповедовать, что буржуазная конституция способна дать народу социализм, и утверждать, что уважение, защита, полное проведение в жизнь буржуазной конституции составляют «основу всей политической программы партии»¹³⁶,— это уже не просто какая-то «детская болезнь», а духовная, как говорил В. И. Ленин, пленённость буржуазными предрассудками.

Товарищ Тольятти и некоторые другие товарищи из ИКП признаю́т, что для осуществления социализма необходимо вести борьбу, необходимо пройти через борьбу. Однако они ограничивают народную борьбу рамками дозволенного буржуазной конституцией и на первое место выдвигают роль парламента.

Говоря о том, как родилась сегодняшняя конституция Италии, товарищ Тольятти заявил:

«Это результат того, что коммунисты в 1946 году отвергли путь нарушения законности отчаянными попытками захватить власть и, наоборот, выбрали путь участия в работе учредительного собрания»¹³⁷.

Товарищ Тольятти именно таким образом превратил «парламентский путь» в «путь движения к социализму» рабочего класса и других трудящихся Италии.

В течение многих лет П. Тольятти и другие товарищи снова и снова подчёркивали: «Ныне сформулирован в общих чертах тезис о возможности продвижения к социализму в формах демократической, а также парламентарной законности»¹³⁸, это и есть «тезис, который мы выдвигали в 1944—1946 годах»¹³⁹. Они также подчёркивали, что имеется «возможность использования парламентского пути для перехода к социализму»¹⁴⁰.

Здесь мы хотели бы обсудить с П. Тольятти и другими товарищами вопрос: можно ли перейти к социализму с помощью парламентской формы?

Прежде всего необходимо пояснить: мы всегда считали и считаем, что участие в парламентской борьбе — это одно из средств легальной борьбы, которое рабочий класс должен использовать при определённых условиях. Отказываться от парламентской борьбы, когда её следует использовать, и играть в революцию, жонглировать революционными фразами — вот против чего решительно выступают марксисты-ленинцы. В этом вопросе мы всегда твёрдо придерживаемся всех теоретических положений, получивших освещение в работе Ленина «Детская болезнь „левизны“ в коммунизме». Находятся люди, которые умышленно извращают нашу точку зрения, утверждая, что мы якобы огульно отрицаем необходимость парламентской борьбы, отрицаем извилистость пути развития революции, будто мы считаем, что революция народов различных: стран может вспыхнуть в одно прекрасное утро, или, как говорит товарищ Тольятти в адресованной нам ответной статье от 10 января сего года, будто мы требуем от товарищей из ИКП «ограничиться проповедью и ожиданием великого дня революции». В последнее время извращение взглядов другой стороной при обсуждении вопросов стало почти самым излюбленным приёмом, который применяют против китайских коммунистов люди, называющие себя «марксистами-ленинцами».

Спрашивается, в чём же заключаются наши разногласия с П. Тольятти и другими товарищами в вопросе отношения к буржуазному парламенту?

Прежде всего, мы считаем, что буржуазный парламент, в том числе и нынешний парламент Италии, носит присущий ему классовый характер и служит украшением диктатуры буржуазии. В. И. Ленин говорил:

«Посмотрите на любую парламентскую страну, от Америки до Швейцарии, от Франции до Англии, Норвегии и проч.: настоящую „государственную“ работу делают за кулисами и выполняют департаменты, канцелярии, штабы»¹⁴¹ «…биржа и банкиры тем больше подчиняют себе буржуазные парламенты, чем сильнее развита демократия¹⁴²»¹⁴³.

Далее, мы стоим за использование парламентской борьбы, но мы против распространения иллюзий, рождённых «парламентским кретинизмом». Как указывал В. И. Ленин, политические партии рабочего класса «стоят за использование парламентской борьбы, за участие в ней, но они беспощадно разоблачают „парламентский кретинизм“, т. е. веру в то, что парламентская борьба есть единственная или при всяких условиях главная форма политической борьбы»¹⁴⁴.

Затем, мы стоим за использование трибуны буржуазного парламента, для того чтобы вскрывать язвы буржуазного общества и разоблачать лживость буржуазного парламента. Исходя из своих интересов, буржуазия при определённых условиях может допустить представителей политических партий рабочего класса в свой парламент. Именно таким образом она пытается ввести в заблуждение некоторых представителей и руководителей рабочего класса, разложить и даже подкупить их. Поэтому, ведя парламентскую борьбу, политические партии рабочего класса должны сохранять высокую бдительность, всегда отстаивать свою политическую самостоятельность.

Во всех трёх вышеуказанных моментах П. Тольятти и другие товарищи начисто отбросили ленинские положения. Они рассматривают парламент как нечто надклассовое, без всяких оснований преувеличивают роль буржуазного парламента, видят в нём единственный путь осуществления социализма в Италии.

П. Тольятти и другие товарищи увлечены итальянским парламентом.

П. Тольятти и другие товарищи считают, что если будет «честный избирательный закон», если в парламенте может «образоваться большинство, соответствующее воле народа»¹⁴⁵, то можно будет «осуществить глубокие социальные реформы»¹⁴⁶, «изменить нынешние производственные отношения и, следовательно, также и режим крупной собственности»¹⁴⁷.

Возможно ли это на самом деле?

Нет, невозможно. Дело может обстоять только таким образом: в условиях сохранения военно-бюрократической государственной машины буржуазии, при использовании буржуазных избирательных законов, получить парламентское большинство для пролетариата и его верных союзников,— обычно дело либо невозможное, либо совершенно ненадёжное. После второй мировой войны коммунистические и рабочие партии во многих капиталистических странах имели места в парламенте, некоторые из них — даже довольно значительное количество мест. Однако буржуазия, чтобы не допустить образования в парламенте большинства из коммунистов-парламентариев, обычно прибегает к различным уловкам: объявляет выборы недействительными, распускает парламент, пересматривает избирательные законы и конституцию, объявляет коммунистическую партию вне закона. После второй мировой войны Французская коммунистическая партия довольно долго получала наибольшее количество голосов и мандатов. Однако с помощью таких мер, как пересмотр избирательного закона и даже конституции, монополистическая буржуазия лишила Французскую коммунистическую партию значительного числа мандатов в парламенте.

Можно ли превратить рабочий класс в господствующий, опираясь только на голоса избирателей? История не знает ни одного угнетённого класса, которому удалось бы превратиться в господствующий класс, опираясь на избирательные бюллетени. Хотя буржуазия и рекламирует парламентарную демократию и избирательную систему, но ни в какой стране буржуазия, когда она приходила на смену феодалам и становилась господствующим классом, не опиралась на голоса избирателей. Пролетариату, для того чтобы стать господствующим классом, тем более нельзя полагаться на избирательные бюллетени. В. И. Ленин в статье «Привет итальянским, французским и немецким коммунистам» писал:

«Только негодяи или дурачки могут думать, что пролетариат сначала должен завоевать большинство при голосованиях, производимых под гнётом буржуазии, под гнётом наёмного рабства, а потом должен завоёвывать власть. Это — верх тупоумия или лицемерия, это — замена классовой борьбы и революции голосованиями при старом строе, при старой власти»¹⁴⁸.

История показывает, что в тех случаях, когда «рабочая партия» отказывается от революционной программы пролетариата и опускается настолько, что превращается в придаток буржуазии, в партию, находящуюся на побегушках у буржуазии, такой партии буржуазия может позволить обладать временным большинством в парламенте и образовать правительство. Это можно сказать, например, про Лейбористскую партию Англии, равно как и про социал-демократические партии ряда стран, изменившие программе социалистической революции. Но это может только привести к сохранению и укреплению буржуазной диктатуры и ни в малейшей мере не может изменить положение пролетариата как угнетённого и эксплуатируемого класса. С 1924 года английская Лейбористская партия трижды приходила к власти, тем не менее империалистическая Англия по-прежнему осталась империалистической, осталось без изменений и бесправное положение английского рабочего класса. Нам хотелось бы спросить, уж не желает ли товарищ Тольятти идти по стопам Лейбористской партии Англии и социал-демократических партий других стран?

В Тезисах Ⅹ съезда ИКП говорится о необходимости предоставить парламенту полную власть в законодательных делах, в руководстве и контроле над деятельностью правительства. Мы не знаем, кто же в конце концов предоставит парламенту такую власть, которой так жаждут некоторые руководители ИКП,— буржуазия или П. Тольятти и другие товарищи? Как показывают факты, власть буржуазному парламенту предоставляется буржуазией. Широта власти, предоставляемой буржуазией своему парламенту, решается буржуазией в соответствии с её собственными интересами. Какую бы широкую власть ни предоставила буржуазия своему парламенту, последний всё равно не может стать настоящим органом власти буржуазного государства. Настоящий орган власти, используемый буржуазией для господства над народом,— это буржуазные чиновничий аппарат и военные организации, а не буржуазный парламент.

Если коммунист отвергает путь пролетарской революции и пролетарской диктатуры, возлагает свои надежды исключительно на приобретение большинства в буржуазном парламенте голосованием и ждёт, чтобы ему предоставили власть в руководстве государством, то чем же тогда это отличается от парламентского пути Каутского? Каутский говорил: «…целью нашей политической борьбы остаётся при этом, как и до сих пор, завоевание государственной власти посредством приобретения большинства в парламенте и превращение парламента в господина над правительством»¹⁴⁹. Критикуя путь Каутского, В. И. Ленин писал: «Это уже чистейший и пошлейший оппортунизм…»¹⁵⁰.

Касаясь использования легальных и парламентских путей, товарищ Тольятти в марте 1956 года говорил:

«То, что мы теперь делаем, было бы и невозможным и неправильным 30 лет тому назад, было бы чистым оппортунизмом, как мы тогда говорили»¹⁵¹.

На каком же основании можно утверждать, что невозможное и неправильное 30 лет тому назад стало теперь возможным и правильным? На каком основании можно утверждать, что чистейший оппортунизм в прошлом теперь вдруг стал чистейшим марксизмом-ленинизмом? Это высказывание товарища Тольятти фактически равносильно признанию того, что он и другие товарищи идут теперь по тому же пути, по которому шли раньше оппортунисты.

Но когда заговорили о том, что они идут именно по парламентскому пути, товарищ Тольятти в июне 1956 года, изменив тон, сказал:

«Я хотел бы поправить тех товарищей, которые сказали, что будто бы итальянский путь развития к социализму несомненно означает парламентский путь и ничего больше. Это неправда»¹⁵².

Он позже заявил: «Свести эту борьбу к соревнованию по выборам в парламент и ожидать завоевания 51 процента голосов означало бы проявить наивность и сеять иллюзии»¹⁵³. Оправдываясь, товарищ Тольятти говорит, что они выступают не только за «необходимость парламента, который функционировал бы»¹⁵⁴, но и за необходимость «великого движения народа»¹⁵⁵.

Это очень хорошо, что они требуют «великого движения народа», и это безусловно должно радовать марксистов-ленинцев. Вместе с тем следует признать, что теперь в Италии действительно наблюдается довольно широкое массовое движение и что ИКП имеет успехи в этой области своей работы. Но, к сожалению, товарищ Тольятти подходит к массовому движению, не выходя за рамки парламента. Товарищ Тольятти считает, что массовое движение «заставило бы страну выдвинуть такие требования, которые могут впоследствии быть удовлетворены парламентом, где народные силы приобретут достаточно мощное представительство»¹⁵⁶.

Массы выдвигают требования, а парламент их удовлетворяет — такова формула товарища Тольятти о массовом движении.

Основное положение марксизма-ленинизма в области тактики сводится к следующему: как во всех массовых движениях, так и в парламентской борьбе необходимо сохранять политическую самостоятельность пролетариата, проводить чёткую грань между пролетариатом и буржуазией, увязывать нынешние интересы движения с его перспективными интересами, увязывать современное движение со всем ходом борьбы рабочего класса и её конечным исходом. Кто забудет или нарушит это положение, тот неизбежно увязнет в болоте бернштейнианства и фактически согласится с пресловутой формулой: «движение — всё, цель — ничто». Позволительно спросить: чем же отличается, в конце концов, формула товарища Тольятти о массовом движении от формулы Бернштейна?

Товарищ Луиджи Лонго, один из главных руководителей ИКП, в своей статье от 4 января 1963 года, отвечая на передовую статью китайской газеты «Жэньминь жибао», писал:

«Наш Ⅹ съезд вновь подчеркнул, что признание имеющейся в нынешних международных и внутренних условиях возможности и необходимости — даже при сохранении капиталистического строя — добиться ликвидации монополий и их засилья в экономике и политике представляет собой непоколебимый момент того, что мы называем итальянским путём к социализму».

Они считают, что с помощью разработанных ими мер можно изменить существующие в Италии капиталистические производственные отношения, изменить «режим крупной собственности» итальянской монополистической буржуазии.

Меры в области экономики, предусматриваемые теорией «структурных реформ» П. Тольятти и других товарищей, заключаются, по их выражению, в осуществлении «требований определённой национализации, программирования и вмешательства государства для обеспечения демократического развития экономики и т. д.»¹⁵⁷, в «расширении непосредственного вмешательства государства в экономическую жизнь путём программирования, национализации целых отраслей производства и т. д.»¹⁵⁸.

Может быть, П. Тольятти и другие товарищи придумают ещё больше мер.

Конечно, П. Тольятти и другие товарищи имеют право думать и говорить о чем угодно. Никто не вправе вмешиваться в это. Да мы и не собираемся вмешиваться. Однако поскольку они требуют, чтобы другие думали и говорили так же, как и они, то мы не можем не продолжить обсуждение выдвинутых ими вопросов.

Начнём с вопроса о вмешательстве государства в экономическую жизнь.

Со времени возникновения государства существовали разные по характеру государства, в частности, государства рабовладельцев, феодалов, буржуазии. Спрашивается, какое же государство не вмешивалось в экономическую жизнь? Когда класс рабовладельцев, класс феодалов или буржуазия переживают период своего подъёма, вмешательство их государства в экономическую жизнь может осуществляться в одних формах, когда же эти классы переживают период своего упадка, вмешательство их государства в экономическую жизнь может осуществляться в других формах. В государствах, аналогичных по своему характеру, формы государственного вмешательства в экономическую жизнь тоже могут быть различными. Здесь мы не будем пока касаться вопросов о том, как вмешивалось в экономическую жизнь государство рабовладельцев или феодалов, а остановимся лишь на вмешательстве государства буржуазии в экономическую жизнь.

Политика буржуазного государства: захват колоний, борьба за мировое господство, свобода торговли, покровительственные таможенные пошлины и т. д.— всё это есть вмешательство в экономическую жизнь, которое буржуазное государство уже издавна осуществляет для защиты интересов буржуазии. Такое государственное вмешательство сыграло большую роль в развитии капитализма. Следовательно, вмешательство государства в экономическую жизнь вовсе не есть нечто новое, появившееся лишь в современной Италии.

Может быть, П. Тольятти и другие товарищи, говоря о «вмешательстве государства в экономическую жизнь», имеют в виду не вышеуказанную исконную политику буржуазии, а главным образом упоминаемую ими «национализацию»?

Ну что ж, поговорим о «национализации».

Начиная с рабовладельческого общества, все государства независимо от своего характера фактически имели своё «национализированное хозяйство». Своё государственное хозяйство имело как рабовладельческое, так и феодальное государство. Буржуазное государство имело своё государственное хозяйство уже с самого момента своего возникновения. Поэтому вопрос состоит в том, чтобы выяснить характер огосударствления, выяснить, каким классом оно осуществлено.

Такой старый коммунист, как товарищ Тольятти, конечно, не может не знать, что Ф. Энгельс в своей работе «Развитие социализма от утопии к науке» писал:

«Так или иначе, с трестами или без трестов, в конце концов государство как официальный представитель капиталистического общества вынуждено взять на себя руководство производством. Эта необходимость превращения в государственную собственность наступает прежде всего для крупных средств сообщения: почты, телеграфа и железных дорог»¹⁵⁹.

К этим словам Ф. Энгельс дал следующее очень важное пояснение:

«Я говорю „вынуждено“, так как лишь в том случае, когда средства производства или сообщения действительно перерастут управление акционерных обществ, когда их огосударствление станет экономически неизбежным, только тогда — даже если его совершит современное государство — оно будет экономическим прогрессом, новым шагом по пути к тому, чтобы само общество взяло в своё владение все производительные силы. Но в последнее время, с тех пор как Бисмарк бросился на путь огосударствления, появился особого рода фальшивый социализм, выродившийся местами в своеобразный вид добровольного лакейства, объявляющий без околичностей социалистическим всякое огосударствление, даже бисмарковское. Если государственная табачная монополия есть социализм, то Наполеон и Меттерних несомненно должны быть занесены в число основателей социализма. Когда бельгийское государство, из самых обыденных политических и финансовых соображений, само взялось за постройку главных железных дорог; когда Бисмарк без малейшей экономической необходимости превратил в государственную собственность главнейшие прусские железнодорожные линии просто ради удобства приспособления и использования их в случае войны, для того чтобы вышколить железнодорожных чиновников и сделать из них послушно вотирующее за правительство стадо и главным образом для того, чтобы иметь новый, независимый от парламента источник дохода,— то всё это ни в коем случае не было шагом к социализм, ни прямым, ни косвенным, ни сознательным, ни бессознательным. Иначе должны быть признаны социалистическими учреждениями королевская Seehandlung¹⁶⁰, королевская фарфоровая мануфактура и даже ротные швальни в армии, или даже всерьёз предложенное при Фридрихе-Вильгельме Ⅲ в тридцатых годах каким-то умником огосударствление… домов терпимости»¹⁶¹.

Далее Ф. Энгельс переходит к подробному разъяснению характера так называемой «государственной собственности» в капиталистических странах. Он писал:

«Но ни переход в руки акционерных обществ и трестов, ни превращение в государственную собственность не уничтожают капиталистического характера производительных сил. Относительно акционерных обществ и трестов это совершенно очевидно. А современное государство опять-таки есть лишь организация, которую создаёт себе буржуазное общество для охраны общих внешних условий капиталистического способа производства от посягательств как рабочих, так и отдельных капиталистов. Современное государство, какова бы ни была его форма, есть по самой своей сути капиталистическая машина, государство капиталистов, идеальный совокупный капиталист. Чем больше производительных сил возьмёт оно в свою собственность, тем полнее будет его превращение в совокупного капиталиста и тем большее число граждан будет оно эксплуатировать. Рабочие останутся наёмными рабочими, пролетариями. Капиталистические отношения не уничтожаются, а, наоборот, доводятся до крайности, до высшей точки. Но на высшей точке происходит переворот. Государственная собственность на производительные силы не разрешает конфликта, но она содержит в себе формальное средство, возможность его разрешения»¹⁶².

Вышеприведённые слова Энгельса были написаны им в эпоху появления монополистического капитала, в период, когда капитализм от свободной конкуренции начал переходить к монополии. Означает ли это, что положения, изложенные Ф. Энгельсом, уже утратили свою силу в период, когда монополистический капитал полностью обрёл господствующее положение? Можно ли сказать, что к этому времени национализация в капиталистических странах изменила и даже уничтожила «капиталистический характер производительных сил»? Можно ли сказать, что к этому времени государственно-монополистический капитализм, образованный путём капиталистической национализации или через другие формы, уже не является больше капитализмом? Или, может быть, про другие страны этого сказать нельзя, а про Италию можно?

Здесь нам придётся рассмотреть вопрос о государственном монополистическом капитализме, в частности о государственном монополистическом капитализме в Италии.

Централизация капитала порождает монополию. Начиная с первой мировой войны мировой капитализм не только сделал шаг вперёд к монополии вообще, но и шаг вперёд от монополии вообще к государственной монополии. После первой мировой войны, и особенно после экономического кризиса, разразившегося в капиталистическом мире в 1929 году, государственно-монополистический капитализм получил новое развитие в империалистических странах. Во время второй мировой войны монополистическая буржуазия в империалистических странах обеих воюющих сторон в погоне за высокой прибылью в войне максимально использовала государственно-монополистический капитал. После войны государственно-монополистический капитал в некоторых империалистических странах даже стал в той или иной степени господствующей силой в экономической жизни страны.

Капитализм в Италии имел более слабую базу, чем в других главных империалистических странах мира. Для того чтобы сконцентрировать силы капитала, получать максимальные прибыли, конкурировать с международным монополистическим капиталом, добиться расширения рынков и передела колоний, Италия давно уже вступила на путь государственного капитализма. В 1914 году итальянским правительством был создан специальный консорциум для предоставления кредитов и субсидий крупным банкам и промышленным предприятиям. При фашистском режиме Муссолини было осуществлено дальнейшее слияние государственного аппарата и монополистического капитала. В частности, во время мирового кризиса 1929—1933 годов итальянское правительство приобрело большое количество акций обанкротившихся банков и предприятий по ценам, существовавшим до кризиса, поставило под свой контроль многие банки и предприятия и организовало Институт промышленной реконструкции, в результате чего образовалось крупное государственно-монополистическое объединение. После второй мировой войны служивший основой фашистского режима монополистический капитал Италии, в том числе и государственно-монополистический капитал, не только сохранился в нетронутом виде, но и стал развиваться более быстрыми темпами. В настоящее время удельный вес предприятий государственно-монополистического капитала и смешанных предприятий государственного и частного монополистического капитала составляет около 30 процентов во всей экономике Италии.

Какой же вывод должны были бы сделать марксисты-ленинцы относительно развития государственно-монополистического капитализма? Могут ли в Италии национализированные предприятия, то есть государственно-монополистический капитал, «противостоять монополиям»¹⁶³, может ли такой капитал «представлять народные массы»¹⁶⁴ и притом стать «более эффективным орудием борьбы против монополистического развития»¹⁶⁵, как об этом утверждают товарищ Тольятти и некоторые другие товарищи из ИКП?

Марксисты-ленинцы ни в коем случае не могут сделать такой вывод.

Государственно-монополистический капитализм есть монополистический капитализм, в котором срослись монополистический капитал и государственная власть. Используя в полной мере государственную власть, государственно-монополистический капитализм ускоряет централизацию и концентрацию капитала, усиливает гнёт и эксплуатацию трудящихся, интенсивно поглощает средние и мелкие предприятия, ускоряет взаимное слияние монополистических объединений и усиливает конкурентную борьбу и экспансию монополистического капитала на международной арене. Под ширмой «вмешательства государства в экономическую жизнь» и «борьбы против монополий» государственно-монополистический капитализм, прикрываясь именем «государства», пускается на обман и с помощью скрытых махинаций передаёт громадные суммы прибылей в руки монополистических объединений.

Государственно-монополистический капитал обслуживает монополистическую буржуазию в основном следующим образом:

Во-первых, путём использования казны и налогов, выплачиваемых народом, для того, чтобы оградить капиталистов от всякого риска при капиталовложениях, чтобы обеспечить монополистическим объединениям постоянный приток громадных прибылей.

Так, например, когда крупнейшее в Италии государственно-монополистическое объединение — Институт промышленной реконструкции — с целью сбора средств выпустил облигации, государство гарантировало погашение всех облигаций по стоимости и уплату процентов, которые достигали обычно 4,5—8 процентов годовых; причём, если предприятия работали рентабельно, то выплачивались дополнительные дивиденды.

Во-вторых, путём использования законодательства и бюджета для перераспределения значительной части национального дохода в пользу монополий с целью обеспечить огромные прибыли монополистическим объединениям.

Так, например, в 1955 году расходы итальянского правительства на закупку и заказы у частных монополистических объединений составили примерно третью часть государственного бюджета.

В-третьих, путём чередования двух форм — выкупа и продажи предприятий. Государство покупает нерентабельные и обанкротившиеся предприятия или предприятия, национализация которых является выгодной для тех иных монополистических объединений, и продаёт частным монополистическим объединениям рентабельные предприятия.

Так, например, по подсчётам итальянского экономиста Джино Лонго, с 1920 по 1955 год правительство Италии израсходовало на закупку акций обанкротившихся банков и предприятий в общей сложности 1647 миллиардов лир (до ценам 1953 года), что превышает половину номинального капитала всех имевшихся в 1955 году итальянских акционерных компаний с капиталом 50 и более миллионов лир каждая. По неполным данным, только Институт промышленной реконструкции со времени своего основания по 1958 год продал частным монополистическим объединениям акции рентабельных предприятий на сумму 491 миллиард лир (по ценам 1953 года).

В-четвёртых, посредством использования государственной власти для усиления централизации и концентрации капитала, ускорения поглощения средних и мелких предприятий монополистическим капиталом.

Так, например, за период с 1948 по 1958 год общая сумма номинального капитала десяти крупнейших монополистических объединений Италии, которые контролируют командные высоты в экономике страны, возросла в 15 раз. В частности, номинальный капитал фирмы «Фиат» возрос в 25 раз, «Италчементи» — в 40 раз. Эти десять крупнейших компаний составляют лишь 0,04 процента общего числа акционерных компаний Италии, но частный акционерный капитал, которым они непосредственно владеют или контролируют, составляет 64 процента от общей суммы частного акционерного капитала страны. Вместе с этим число обанкротившихся средних и мелких предприятий в Италии непрерывно растёт.

В-пятых, использованием своей «государственной» вывески и дипломатических средств для ведения ожесточённой борьбы за рынки на международной арене, причём они служат эффективным орудием в руках итальянской монополистической буржуазии для проведения политики неоколониализма.

Так, например, только за период с 1956 по 1961 год итальянское объединение «Эни» завоевало позиции на международном нефтяном рынке для итальянской монополистической буржуазии, добившись права либо на разведку и добычу нефти, либо на сбыт нефти, либо на сооружение нефтепроводов и нефтеперегонных заводов в таких странах, как Объединённая Арабская Республика, Иран, Ливия, Марокко, Тунис, Эфиопия, Судан, Иордания, Индия, Югославия, Австрия, Швейцария.

Вышеприведённые факты ясно показывают, что государственная и частная монополии — это фактически две взаимодополняющие формы, которые используются монополистической буржуазией в целях выкачивания громадных прибылей. Развитие государственно-монополистического капитала обостряет противоречия, присущие империализму, и отнюдь не может, как утверждают П. Тольятти и другие товарищи, «ограничить и подорвать власть крупных монополистических объединений»¹⁶⁶, изменить присущие империализму противоречия.

Среди части людей в Италии распространён такой взгляд: капитализм в сегодняшней Италии уже отличается от капитализма, который существовал 50 лет тому назад, поскольку он вступил в «новый этап». Эти люди называют нынешний капитализм Италии «новым капитализмом». Они упорно твердят, что в период так называемого «нового капитализма», или «нового этапа» капитализма, основные положения марксизма-ленинизма о классовой борьбе, социалистической революции, завоевании пролетариатом власти, диктатуре пролетариата и т. д. якобы стали непригодными. По их мнению, этот так называемый «новый капитализм» может, дескать, сыграть такую роль: разрешить в рамках капиталистической системы коренные противоречия капитализма путём осуществления «программирования», «технического прогресса», «полной занятости», «государства благоденствия» и других мероприятий, а также посредством «создания международных союзов». Такую «теорию» поддерживают и распространяют в Италии прежде всего католическое движение и социал-реформисты. Фактически именно в этой «теории» П. Тольятти и другие товарищи нашли новое основание для своей теории «структурных реформ».

П. Тольятти и другие товарищи считают, что «понятия планирования и программирования экономики, считавшиеся одно время прерогативами социализма, обсуждаются и воспринимаются сегодня всё шире и шире»¹⁶⁷.

Мнение товарища Тольятти таково: во-первых, планомерное развитие национальной экономики возможно не только в социалистических странах, но и при капиталистическом строе; во-вторых, капиталистическая Италия может воспринять планирование и программирование экономики, являющиеся прерогативами социализма.

Марксисты-ленинцы всегда считали, что у капиталистического государства имеется необходимость и возможность проводить в интересах буржуазии в целом политику некоторого регулирования национальной экономики. Именно такую мысль и содержат в себе приведённые выше слова Энгельса. В монополистический же период такая регулирующая функция капиталистического государства осуществляется главным образом ради интересов монополистической буржуазии. При таком регулировании иногда даже могут приноситься в жертву интересы отдельных монополистических объединений, однако такое регулирование ни в коем случае не ущемляет, а как раз выражает общие интересы монополистической буржуазии.

Хорошо сказал В. И. Ленин:

«…Самой распространённой ошибкой является буржуазно-реформистское утверждение, будто монополистический или государственно-монополистический капитализм уже не есть капитализм, уже может быть назван „государственным социализмом“ и тому подобное. Полной планомерности, конечно, тресты не давали, не дают до сих пор и не могут дать. Но поскольку они дают планомерность, поскольку магнаты капитала наперёд учитывают размеры производства в национальном или даже интернациональном масштабе, поскольку они его планомерно регулируют, мы остаёмся всё же при капитализме, хотя и в новой его стадии, но несомненно при капитализме»¹⁶⁸.

Однако некоторые товарищи из ИКП считают, что в Италии, которая находится под господством монополистической буржуазии, можно путём осуществления какого-то «планирования» разрешить важные проблемы страны, возникшие в ходе её исторического развития, в том числе и «проблему о свободе и освобождении рабочего класса»¹⁶⁹. Как же может совершиться такое чудо?

Товарищ Тольятти говорит:

«Государственно-монополистический капитализм, характерный для современного капиталистического режима, почти во всех наиболее крупных странах является тем этапом, за которым, по словам Ленина, не следует ничего иного, кроме социализма. Однако из этой объективной необходимости нужно развернуть сознательное движение»¹⁷⁰.

Как всем нам известно, В. И. Ленин говорил, что развитие капитализма «шло вперёд от капитализма к империализму, от монополии к огосударствлению. Это всё придвинуло социалистическую революцию и создало объективные условия для неё»¹⁷¹. Аналогичную мысль В. И. Ленин высказывал и в других местах. Мысль Ленина ясна: развитие государственно-монополистического капитализма должно быть «доводом за близость… социалистической революции, а вовсе не доводом за то, чтобы терпимо относиться к отрицанию этой революции и подкрашиванию капитализма, чем занимаются все реформисты»¹⁷². А так называемые «структурные реформы» товарища Тольятти и его так называемое «сознательное движение» есть не что иное, как увиливание от выдвинутого марксизмом-ленинизмом вопроса о социалистической революции и стремление подкрасить итальянский капитализм с помощью туманного языка, как это делают реформисты.

Целый ряд вопросов, изложенных выше, показывает, что теория «структурных реформ» П. Тольятти и других товарищей — это не что иное, как генеральная ревизия основных положений марксизма-ленинизма в вопросе о государстве и революции.

Своё знамя генеральной ревизии марксизма-ленинизма товарищ Тольятти открыто поднял ещё в 1956 году. Выступая на состоявшемся в июне того же года пленуме ЦК ИКП, он сказал:

«Сначала Маркс и Энгельс, а затем и Ленин, освещая это учение¹⁷³, утверждали, что аппарат буржуазного государства не может быть использован для построения социалистического общества. Этот аппарат должен быть разбит и уничтожен рабочим классом и заменён аппаратом пролетарского государства, то есть государства, руководимого самим рабочим классом. Это не было первоначальным положением Маркса и Энгельса; это — положение, к которому они пришли после опыта Парижской Коммуны и которое было в особенности развито В. И. Лениным. Остаётся ли полностью в силе это положение сегодня? Вот тема для дискуссии. На деле, когда мы утверждаем, что возможен путь продвижения к социализму не только на почве демократии, но также и через парламентские формы, то мы, очевидно, вносим некоторые поправки в это положение, учитывая изменения, которые произошли и всё ещё происходят в мире».

Здесь товарищ Тольятти выдаёт себя за «знатока истории марксизма», но он в корне извращает историю марксизма.

Обратимся к фактам.

К. Маркс и Ф. Энгельс в «Манифесте Коммунистически партии», написанном в 1847 году, совершенно ясно указывали, что «первым шагом в рабочей революции является превращение пролетариата в господствующий класс, завоевание демократии»¹⁷⁴. Как разъяснял В. И. Ленин,

«Здесь мы видим формулировку одной самых замечательных и важнейших идей марксизма в вопросе о государстве, именно идеи „диктатуры пролетариата“ (как стали говорить Маркс и Энгельс после Парижской Коммуны)»¹⁷⁵.

Обобщив опыт 1848—1851 годов, К. Маркс выдвинул вопрос о сломе старой государственной машины. Как пояснял В. И. Ленин,

«Здесь вопрос ставится конкретно и вывод делается чрезвычайно точный, определённый и практически-осязательный: все прежние революции усовершенствовали государственную машину, а её надо разбить, сломать».

В. И. Ленин сказал:

«Этот вывод есть главное, основное в учении марксизма о государстве»¹⁷⁶.

На основе опыта 1848—1851 годов К. Маркс пришёл к выводу, что в отличие от предыдущих революций пролетарская революция не ограничится простой передачей бюрократической военной машины из одних рук в другие. В то время К. Маркс ещё не дал конкретного ответа на вопрос, чем следует заменить разбитую государственную машину. Это объясняется тем, что, как говорил В. И. Ленин, К. Маркс ставил задачу не основе логических рассуждений, а строго держась исторического опыта¹⁷⁷. До 1852 года опыт не давал ещё материала для постановки этого конкретного вопроса. Он был поставлен на очередь дня лишь позже, в 1871 году, опытом Парижской Коммуны.

«Коммуна — первая попытка пролетарской революции разбить буржуазную государственную машину и „открытая наконец“ политическая форма, которою можно и должно заменить разбитое»¹⁷⁸.

Отсюда видно, что вопрос о сломе буржуазной государственной машины и вопрос о том, чем заменить разбитую государственную машину,— это два вопроса, причём К. Маркс ответил на оба эти вопроса на основе исторического опыта разных периодов. Товарищ Тольятти утверждает, что вопрос о необходимости для пролетариата сломать буржуазную государственную машину был поставлен К. Марксом и Ф. Энгельсом лишь после опыта Парижской Коммуны в 1871 году. Это извращение исторических фактов.

Товарищ Тольятти, как и К. Каутский, «допускает завоевание власти без разрушения государственной машины»¹⁷⁹. Он считает, что можно сохранить буржуазную государственную машину, можно использовать подобного рода готовую государственную машину для достижения целей пролетариата. Здесь товарищу Тольятти не мешало бы почитать критику, которой В. И. Ленин не раз подвергал Каутского. В. И. Ленин говорил:

«Либо Каутский отказывается от всякого перехода государственной власти в руки рабочего класса, либо он допускает, чтобы рабочий класс брал в руки старую, буржуазную, государственную машину, но никоим образом не допускает, чтобы он сломал, разбил её, заменив новою, пролетарскою. Так или этак „толковать“ и „разъяснять“ рассуждение Каутского, в обоих случаях разрыв с марксизмом и переход на сторону буржуазии очевиден»¹⁸⁰.

Когда товарищ Тольятти хвастливо называет свою программу «углублением и развитием марксизма-ленинизма», ему следовало бы знать, что на самом так называемую теорию «структурных реформ» первым открыл именно Каутский. Каутский в «Социальной революции» писал:

«Очевидно само собой, что мы не достигнем господства при теперешних порядках. Революция сама предполагает продолжительную и глубоко захватывающую борьбу, которая успеет уже изменить нашу теперешнюю политическую и социальную структуру».

Отсюда видно, что Каутский давно уже пытался подменить учение о пролетарской революции теорией «структурных реформ» и что товарищ Тольятти всего лишь унаследовал дело Каутского. Однако при тщательном ознакомлении с их взглядами мы увидим, что товарищ Тольятти прыгает ещё дальше, чем Каутский. Ибо Каутский признавал: «Мы не достигнем господства при теперешних порядках», в то время как товарищ Тольятти утверждает, что «при теперешних порядках» они могут завоевать господство.

П. Тольятти и другие товарищи считают, что для продвижения вперёд к социализму Италии необходимо в соответствии со своей весьма удивительной конституцией установить «новый демократический режим» и наряду с этим сформировать «новый исторический блок», или, как они ещё называют, «новый блок социальных и политических руководящих сил»¹⁸¹. По их мнению, «носителем революции не только политической, но и интеллектуальной и моральной» в Италии является этот «новый исторический блок»¹⁸², а не итальянский пролетариат. Что же в конце концов представляет собой этот «новый исторический блок» и как его сформировать? Этого никто не знает. П. Тольятти и другие товарищи иногда говорят, что этот «новый исторический блок» находится «под руководством рабочего класса»¹⁸³, а иногда говорят, что он сам по себе является «блоком руководящих сил». Что же в конце концов представляет собой такой блок — классовую организацию пролетариата или организацию союза различных классов? Кто же в конце концов руководит — рабочий класс, буржуазия или какой-либо другой класс? Обо всём этом знает только бог! В конечном счёте все эти их надуманные, уму непостижимые формулировки направлены на то, чтобы обойти такую основную идею марксизма-ленинизма, как идею пролетарской революции и диктатуры пролетариата.

Товарищ Тольятти полагает, что, во-первых, нет надобности разбивать буржуазную государственную машину и, во-вторых, нет надобности создавать государственную машину пролетариата; тем самым он отрицает опыт Парижской Коммуны.

Вслед за К. Марксом и Ф. Энгельсом опыт Парижской Коммуны неоднократно разъяснялся В. И. Лениным, который всегда считал, что этот опыт имеет всеобщее значение для пролетариев всех стран. В. И. Ленин рассматривал опыт русской революции не в отрыве от опыта Парижской Коммуны, а как продолжение и развитие опыта последней. В. И. Ленин считал, что Советы «воспроизводят тот тип государства, какой вырабатывался Парижской Коммуной»¹⁸⁴, что по пути ломки старой государственной машины «Парижская Коммуна сделала первый всемирно-исторический шаг… Советская власть — второй»¹⁸⁵.

Отрицая опыт Парижской Коммуны, товарищ Тольятти не может не дойти до прямого противопоставления своих взглядов марксизму-ленинизму, не может не дойти до прямого отрицания опыта Октябрьской революции, отрицания опыта последовавших за ней революций других народов, не может не дойти до противопоставления так называемого «итальянского пути» общему пути международного пролетариата.

Товарищ Тольятти сказал: «Сегодня перед итальянскими рабочими не ставится проблема проделать то, что было проделано в России»¹⁸⁶. В этом суть вопроса.

В «Основных положениях Программного заявления», принятых на Ⅷ съезде ИКП, состоявшемся в 1956 году, говорится, что «революционный захват власти способом, который привёл к победе в СССР, оказался невозможным в первые годы после первой мировой войны». И в этом тоже суть вопроса.

Товарищ Тольятти, касаясь опыта китайской революции, сказал, что политическая линия Коммунистической партии Китая в период завоевания власти китайским народом «нисколько не соответствовала стратегической и тактической линии, которых, например, придерживались большевики в ходе революции с марта по октябрь 1917 года»¹⁸⁷. Это извращение истории китайской революции. Китайская революция имеет свои особенности, обусловленные конкретными условиями Китая. Но, как неоднократно разъяснял товарищ Мао Цзэдун, политическая линия нашей партии разрабатывалась на основе принципа сочетания всеобщей истины марксизма-ленинизма с конкретной практикой китайской революции. Мы считали и считаем, что китайская революция является продолжением великой Октябрьской революции и, конечно, также является продолжением дела Парижской Коммуны. В вопросе ломки старой военной и бюрократической государственной машины и создания государственной машины диктатуры пролетариата, этом самом коренном вопросе учения о государстве и революции, основной опыт китайской революции полностью совпадает с основным опытом Октябрьской революции и Парижской Коммуны. Как сказал в 1949 году товарищ Мао Цзэдун в своей известной статье «О демократической диктатуре народа», «Идти по пути русских — таков был вывод»¹⁸⁸. В оправдание своей ревизии коренных положений марксизма-ленинизма или «поправок», как они её называют, товарищ Тольятти изображает опыт китайской революции и опыт Октябрьской революции как два «нисколько не соответствующих» друг другу дела. Чем подобное извращение может помочь теории «структурных реформ» П. Тольятти и других товарищей?

Так называемая теория «структурных реформ» П. Тольятти и других товарищей представляет собой теорию «мирного перехода», или, говоря их словами, «движение к социализму в условиях демократии и мира»¹⁸⁹. Вся их теория и программа изобилуют восхвалениями «классового мира» в капиталистическом обществе, в них не содержится ничего такого, что говорило бы о «продвижении к социализму»; в них есть лишь классовый «мир» и нет ни малейшего намёка на «переход» к иному обществу.

Марксизм-ленинизм — это наука о пролетарской революции, она непрерывно развивается в ходе революционной практики, её отдельные положения и отдельные выводы не могут не заменяться новыми положениями и новыми выводами, соответствующими новым историческим условиям. Однако нельзя на этом основании отбрасывать и ревизовать коренные положения марксизма-ленинизма. Марксистско-ленинское учение о государстве и революции — это не отдельные положения или отдельные выводы, а коренное положение марксизма-ленинизма, выработанное путём обобщения опыта борьбы международного пролетариата. Отбрасывать и ревизовать это коренное положение означало бы в корне отойти от марксизма-ленинизма.

Нам хотелось бы, как говорится, «с почтением преподнести» товарищу Тольятти добрый совет: не надо высокомерно заявлять, что вы не будете делать того, что проделала Октябрьская резолюция в России, надо быть скромным и помнить заветы великого Ленина, который сказал в 1920 году:

«…В некоторых весьма существенных вопросах пролетарской революции всем странам неизбежно предстоит проделать то, что проделала Россия»¹⁹⁰.

Выступать за или против стратегических принципов пролетариата, выдвинутых В. И. Лениным и подтверждённых победой Великой Октябрьской революции,— таковы коренные разногласия между ленинцами, с одной стороны, и современными ревизионистами и их последователями, с другой.

За последнее время некоторые люди, называющие себя «марксистами-ленинцами», снова подняли шумную кампанию против положения китайских коммунистов о том, что империализм и все реакционеры являются бумажными тиграми. Они то утверждают, что это положение «является недооценкой сил империализма» и «ведёт к демобилизации масс», то утверждают, что оно выражает «недооценку сил социализма»; они то говорят, что оно является «псевдореволюционным», то говорят, что в его основе лежит «страх», причём все стараются перекричать и превзойти друг друга, каждый запоздавший стремится пролезть вперёд и показать, что он не «тстаёт» от других. Такие их высказывания, изобилующие противоречиями и путаницей, есть не что иное, как попытка опровергнуть это положение. Однако высказывания этих людей страдают роковой слабостью: ни один из них не смеет хоть сколько-нибудь серьёзно коснуться научного вывода Ленина о том, что империализм есть паразитический, загнивающий и умирающий капитализм.

Товарищ Тольятти, который в последнее время первым начал атаку на это положение, заявил на Ⅹ съезде ИКП: «…ошибочно было бы… утверждать, что империализм якобы является простым бумажным тигром, которого можно опрокинуть одним толчком плеча»¹⁹¹. Он также говорил: «Если империалисты являются бумажными тиграми, то зачем столько работать и столько бороться для их свержения?»¹⁹². Если бы товарищ Тольятти был школьником и во время проверки, насколько учащиеся усвоили значение отдельных слов, ответил, что бумажный тигр — это тигр, склеенный из бумаги, то он получил бы за это вполне удовлетворительную отметку. Однако в вопросах теории нельзя допускать обывательского подхода. Разве это не верх абсурда и комизма, когда товарищ Тольятти, приписывающий себе «позитивный вклад в углубление и развитие марксизма-ленинизма — революционного учения рабочего класса»¹⁹³, на столь серьёзный теоретический вопрос даёт ответ школьника?

Положение товарища Мао Цзэдуна о том, что «империализм и все реакционеры — бумажные тигры», всегда было предельно ясным. Товарищ Мао Цзэдун говорил:

«Для борьбы с врагом у нас в течение длительного времени складывалось такое понятие, что в стратегическом отношении мы должны презирать всех врагов, а в тактическом отношении должны относиться ко всем врагам со всей серьёзностью, то есть в целом мы непременно должны презирать врагов, а в каждом конкретном случае мы непременно должны относиться к ним со всей серьёзностью. Если в целом не презирать врагов, то мы совершим оппортунистические ошибки. Когда жили Маркс и Энгельс и их всего было двое, они тогда уже заявили, что капитализм во всем мире будет свергнут. Однако в конкретном случае, в отношении каждого врага в отдельности, если ему не уделять серьёзного внимания, то мы совершим авантюристические ошибки»¹⁹⁴.

Тот, кто не желает прислушиваться к голосу истины, слышит хуже глухого. Позволительно спросить; кто говорил, что одним толчком плеча можно опрокинуть империализм? Кто говорил, что для свержения империализма не нужно работать и бороться?

Здесь мы хотели бы процитировать ещё одно высказывание товарища Мао Цзэдуна. Он говорил:

«Подобно тому как всем предметам и явлениям в мире присуща двойственность (это и есть закон единства противоположностей), империализму и всем реакционерам также присуща двойственность — они являются и настоящими, и бумажными тиграми. В прошлом класс рабовладельцев, класс феодалов-помещиков и буржуазия до завоевания ими власти и в течение некоторого времени после завоевания её были полны жизненных сил, являлись революционными и прогрессивными, представляли собой настоящих тигров. В последующие периоды, ввиду того что рабы, крестьянство и пролетариат, являющиеся их противоположностью, постепенно росли и крепли, вели с ними борьбу, которая всё более и более обострялась, класс рабовладельцев, класс феодалов-помещиков и буржуазия постепенно изменялись в обратную сторону и превратились в реакционеров, отсталых людей, в бумажных тигров, которые в конце концов были свергнуты или будут свергнуты народом. Подобная двойственность присуща реакционным, отсталым, загнивающим классам и тогда, когда народ вступает с ними в борьбу не на жизнь, а на смерть. С одной стороны, они представляют собой настоящих тигров, которые пожирают людей, причём пожирают их миллионами, десятками миллионов. Дело народной борьбы переживает эпоху больших трудностей, на его пути встречается много крутых поворотов и зигзагов. Для того чтобы свергнуть господство империализма, феодализма и бюрократического капитализма в Китае, китайскому народу потребовалось свыше ста лет, он пожертвовал десятками миллионов жизней и только таким образом одержал победу в 1949 году. Посмотрите, разве мы имели здесь дело не с живыми, железными, настоящими тиграми? Однако они в конце концов превратились в бумажных, мёртвых, соево-творожных тигров. Это — исторические факты. Разве не приходилось наблюдать такие факты или слышать о них? Да их поистине тысячи и десятки тысяч! Тысячи и десятки тысяч! Следовательно, если подходить к вопросу по существу, с точки зрения длительного периода времени, с точки зрения стратегии, то империализм и всех реакционере следует рассматривать такими, какими они являются на самом деле — бумажными тиграми. На этом основывается наша стратегическая идея. В то же время они являются живыми, железными, настоящими тиграми, они пожирают людей. На этом основывается наша тактическая идея»¹⁹⁵.

В данном высказывании товарищ Мао Цзэдун не только раскрывает двойственность трёх крупных эксплуататорских классов на различных этапах исторического развития, но и подчёркивает их двойственность в момент, когда они стоят перед смертельной схваткой с народом.

Совершенно ясно, это — марксистско-ленинский исторический анализ.

Как показывает история, все революционеры, включая, разумеется, и буржуазных революционеров, стали революционерами потому, что они прежде всего смели презирать врагов, смели бороться, смели побеждать. Кто боится врагов, не смеет бороться, не смеет побеждать, тот лишь трус, реформист, или капитулянт; он никогда не станет революционером.

История говорит, что все настоящие революционеры смели презирать реакционеров, презирать реакционные господствующие классы, презирать врагов именно потому, что в данных исторических условиях народ уже начинал осознавать необходимость замены старого строя новым и перед ним уже вставали новые исторические задачи. Когда возникает потребность в перевороте, он становится неотвратимым, и он рано или поздно произойдёт независимо от того, желают или не желают этого люди. К. Маркс говорил: «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание»¹⁹⁶. Потребность в социальном перевороте пробуждает революционное сознание. Когда исторические условия ещё не породили потребность в перевороте, никто не в состоянии, не считаясь с этими условиями, навязать народу революционные задачи и забавить его совершить революцию; однако, при наличии потребности в перевороте, порождённой историческими условиями, появляются революционеры, передовой отряд народа, которые смеют презирать реакционные господствующие классы, видеть в них бумажных тигров. Своими действиями они поднимают боевой дух народа, сбивают спесь с врагов. Такова историческая необходимость, необходимость социальной революции. Что касается того, когда вспыхнет революция, придёт ли она к победе скоро или после длительного периода времени, или же она завоюет окончательную победу лишь после того, как преодолеет серьёзные трудности, переживёт серьёзные неудачи и даже серьёзные поражения и т. д.,— то всё это зависит от конкретных исторических факторов. Однако все настоящие революционеры всегда смеют презирать врагов и твёрдо верят в возможность победы, с какими бы серьёзными трудностями, неудачами и поражениями они ни сталкивались в ходе революции.

После поражения революции в Китае в 1927 году китайский народ и Коммунистическая партия Китая оказались в чрезвычайно трудном положении. В то время товарищ Мао Цзэдун, как пролетарский революционер, указал нам на перспективы развития китайской революции и её грядущую победу. С одной стороны, он считал, что переоценивать субъективные силы революции и недооценивать силы контрреволюции — значит проявлять односторонность, допускать ошибку. С другой стороны, он подчёркивал, что переоценка сил контрреволюции и недооценка потенциальных сил революции — это тоже проявление односторонности, это тоже ошибка. Развитие и победа китайской революции подтвердили правильность этой оценки товарища Мао Цзэдуна. Нынешняя обстановка в мире в целом весьма благоприятна для народов всех стран. Но даже в такой обстановке нашлись люди, которые всеми силами обрушиваются с нападками на положение о том, что в стратегическом отношении надо презирать врагов. Они преувеличивают силы империализма, играют на руку империалистам и реакционерам различных стран, помогают империалистам запугивать революционные народы. Вместо того чтобы поднимать боевой дух народов и сбивать спесь с врагов, они действуют так, что спеси у врагов прибавляется, а боевой дух народов падает.

В. И. Ленин говорил: «Если вы хотите революции, …вы должны быть сильны»¹⁹⁷. Почему революционеры должны быть сильны и почему они безусловно сильны? Это объясняется тем, что революционеры представляют новые, растущие силы общества, они верят в могучие силы народа, которые служат им мощной опорой. Реакционеры же могут быть только слабыми, и они безусловно слабы, ибо они оторваны от народа. И как бы с виду они ни были временно сильны, они обречены на поражение.

«Для диалектического метода важно прежде всего не то, что кажется в данный момент прочным, но начинает уже отмирать, а то, что возникает и развивается, если даже выглядит оно в данный момент непрочным, ибо для него неодолимо только то, что возникает и развивается»¹⁹⁸.

Почему В. И. Ленин неоднократно сравнивал империализм с «колоссом на глиняных ногах», с «пугалом»? Да потому, что он, исходя из объективных законов общественного развития, верил, что новые общественные силы неизбежно одержат победу над загнивающими силами общества и что народные силы неизбежно одержат победу над антинародными силами. Разве это не так?

Тем, кто пытается опровергнуть положение китайских коммунистов о том, что «империализм и все реакционеры — бумажные тигры», следовало бы начать с опровержения тезиса Ленина. Почему же вы не опровергаете прямо ленинского тезиса о том, что империализм является «колоссом на глиняных ногах», является «пугалом»? О чём это говорит, как не о том, что боитесь истины?

Для каждого здравомыслящего марксиста-ленинца ясно, что В. И. Ленин совершенно правильно сравнил империализм с «колоссом на глиняных ногах» и «пугалом» и что китайские коммунисты точно так же совершенно правильно сравнивают империализм и всех реакционеров с бумажными тиграми. Такие сравнения основываются на законах общественного развития и делаются для того, чтобы доходчиво передать суть дела. Великие марксисты-ленинцы, а также учёные и философы при освещении тех или иных вопросов зачастую прибегали к сравнениям, многие из которых отличаются исключительной меткостью и глубиной мысли.

Есть люди, которые были вынуждены для видимости согласиться со сравнением Ленина, раскрывающим сущность империализма. Они только выступают против аналогичного сравнения китайских коммунистов. Почему? почему они упорно цепляются за этот вопрос? почему именно сейчас они подняли такую шумиху? Это объясняется не только их крайним идейным убожеством, но и тем, что они преследуют определённую цель.

Какова же их цель?

После второй мировой войны силы социалистического лагеря значительно возросли. В обширных районах Азии, Африки и Латинской Америки неуклонно нарастает революционная борьба народов против империалистов и их лакеев. В империалистических странах многочисленные непримиримые внутренние и внешние противоречия, подобно вулкану, постоянно угрожают трону господства монополистической буржуазии. Империалистические страны форсируют гонку вооружений и всемерно стремятся переключить национальную экономику на рельсы милитаризации. Всё это заводит империализм в тупик. Заботясь о судьбе своих хозяев, «мозговые тресты» империалистов предлагают всевозможные планы на сегодня и на будущее, но ни один из, них не обеспечивает империализму выхода из тупика. Но и в такой международной обстановке есть люди, которые, хотя и именуют себя «марксистами-ленинцами», на самом деле являются путаниками. Вместо трезвого рассудка, в голове у них «мировая скорбь». Они не хотят вести народы мира на путь избавления, от бедствий, вызванных империализмом. Они не верят, что народы способны избавиться от этих бедствий и создать себе новую жизнь. Этих людей скорее заботит судьба империализма и всех реакционеров, чем судьба социализма и народов мира. Играя роль трубадуров империализма, они расхваливают и преувеличивают силы врага. Всё это делается не для борьбы с каким-то авантюризмом, а для того, чтобы не дать угнетённым народам и нациям подняться на революцию. «Борьба с авантюризмом» — это всего-навсего предлог для достижения их цели — борьбы против революции.

В 1906 году В. И. Ленин, касаясь либеральных партий российской Думы, отмечал:

«Либеральные партии Думы лишь неполно и робко поддерживают стремления народа, они больше заботятся о смягчении и ослаблении идущей революционной борьбы, чем об уничтожении народного врага»¹⁹⁹.

В настоящее время в рядах нашего рабочего движения появились именно такие либералы, о которых говорил В. И. Ленин, то есть буржуазные либералы. Такие либералы больше заботятся о смягчении и ослаблении широко развёртывающейся революционной борьбы угнетённых народов и наций, чем об уничтожении империалистов и врагов народов. И, разумеется, очень трудно требовать от этих людей понять положение о том, что марксисты-ленинцы должны в стратегическом отношении презирать врагов.

Некоторые герои, учинив разнос положению китайских коммунистов о необходимости презирать врагов в стратегическом отношении, начали затем поносить положение о необходимости относиться к врагам со всей серьёзностью в тактическом отношении. Эти герои утверждают, будто формулировка о том, что в стратегическом отношении следует презирать врагов, а в тактическом отношении — относиться к ним со всей серьёзностью, является «двойной бухгалтерией» и «противоречит марксизму-ленинизму». На словах эти герои как будто признают различие между стратегией и тактикой, как будто признают, что тактика призвана служить достижению стратегической цели, а на самом деле они сводят на нет различие между стратегией и тактикой и полностью смешивают эти два понятия. Они подчиняют не тактику стратегии, а стратегию тактике. Они совсем увязли в повседневной борьбе, но и в этой конкретной борьбе они либо только приспосабливаются, допуская тем самым капитулянтскую ошибку, либо идут на легкомысленные, опрометчивые шаги, допуская тем самым авантюристическую ошибку. В конечном счёте они хотят отказаться от стратегических принципов революционных марксистов-ленинцев, отказаться от стратегической цели коммунистов всего мира.

Как мы говорили выше, история показывает, что все революционеры стали таковыми прежде всего потому, что они смели презирать врагов, смели бороться, смели побеждать. Здесь мы должны отметить, что все добившиеся своей цели революционеры стали таковыми не только потому, что они смели презирать врагов, но и потому, что в каждом частном вопросе, в каждом конкретном случае борьбы они со всей серьёзностью относились к врагам и проявляли осмотрительность. Если революционеры и тем более пролетарские революционеры не сумеют действовать таким образом, то они, как правило, не смогут направить революцию на путь успешного развития, они могут допустить авантюристические ошибки и тем самым нанести ущерб делу революции или даже привести революцию к поражению.

К. Маркс, Ф. Энгельс и В. И. Ленин, посвятившие всю свою жизнь борьбе за дело пролетариата, всегда в стратегическом отношении презирали врагов, а в тактическом отношении относились к ним со всей серьёзностью. Постоянно исходя из конкретной обстановки, они вели борьбу на два фронта: как против правого оппортунизма и капитулянтства, так и против «левого» авантюризма. Это для нас великий пример.

Как всем известно, написанный К. Марксом и Ф. Энгельсом «Манифест Коммунистической партии» заканчивается следующими словами:

«Коммунисты считают презренным делом скрывать свои взгляды и намерения. Они открыто заявляют, что их цели могут быть достигнуты лишь путём насильственного ниспровержения всего существующего общественного строя. Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической Революцией. Пролетариям нечего в ней терять кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир»²⁰⁰.

Это был, есть и будет общий стратегический принцип и общая стратегическая цель всего международного коммунистического движения. Вместе с тем в «Манифесте Коммунистической партии» К. Маркс и Ф. Энгельс со всей предусмотрительностью учли неодинаковые условия, в которых находились коммунисты разных стран. Они не выдвигали никаких шаблонных схем, чтобы навязать их коммунистам различных стран, ибо марксисты всегда считали и считают, что коммунисты должны, исходя из условий в своей стране, определять на каждом данном историческом этапе развития своей страны конкретные стратегические и тактические задачи.

К. Маркс и Ф. Энгельс принимали непосредственное участие в массовой революционной борьбе 1848—1849 годов. Они рассматривали буржуазно-демократическую революцию того времени как пролог к пролетарской социалистической революции и в то же время выступали против лозунга немедленной «борьбы за создание Республики рабочих». Такова была их конкретная стратегическая линия. С другой стороны, они выступали против того, чтобы насильственно, извне вызвать в Германии революцию, считая это «игрой в революцию». К. Маркс и Ф. Энгельс стояли за возвращение на родину «поодиночке» находившихся за границей немецких рабочих, чтобы они включились там в массовую революционную борьбу. Это значит, что по своим взглядам и действиям К. Маркс и Ф. Энгельс в области конкретных вопросов тактики коренным образом отличались от «левых» авантюристов. В каждом конкретном случае борьбы К. Маркс и Ф. Энгельс всегда стремились действовать на прочной основе.

Весной 1850 года, после поражения революций 1848—1849 годов, К. Маркс и Ф. Энгельс на основе своей оценки сложившейся тогда ситуации считали, что назревает новая революция. Однако летом того же года они обнаружили, что скорое наступление революции стало невозможным. В то время находились люди, которые, не считаясь с объективными возможностями и ставя революционную фразу на место действительного революционного развития, пытались вызвать «искусственную революцию», говоря при этом рабочим: мы должны тотчас достигнуть власти или же мы можем лечь спать. К. Маркс и Ф. Энгельс решительно выступили против такого авантюризма. В. И. Ленин говорил:

«Когда кончилась эпоха революций 1848—1849 гг., Маркс восстал против всякой игры в революцию (Шаппер — Виллих и борьба с ними), требуя уменья работать в эпоху новой полосы, готовящей якобы- „мирно“ новые революции»²⁰¹.

За несколько месяцев до Парижской Коммуны, то есть в сентябре 1870 года, К. Маркс предостерегал пролетариат Франции от несвоевременного восстания. Но когда в марте 1871 года рабочие были вынуждены пойти на восстание, К. Маркс с величайшим восторгом воспевал героизм рабочих Парижской Коммуны, штурмовавших небо. В своём письме Л. Кугельману он писал:

«Какая гибкость, какая историческая инициатива, какая способность самопожертвования у этих парижан! После шестимесячного голодания и разорения, вызванного гораздо более внутренней изменой, чем внешним врагом, они восстают под прусскими штыками, как будто войны между Францией и Германией и не было, как будто бы враг не стоял ещё у ворот Парижа! История не знает ещё примера подобного героизма! Если они окажутся побеждёнными, виной будет не что иное, как их „великодушие“»²⁰².

Вот как К. Маркс воспевал героизм рабочих Парижской Коммуны, презиравших своих врагов. К. Маркс оценивал Парижскую Коммуну именно с точки зрения общей стратегической цели всего международного коммунистического движения, когда называл борьбу парижских коммунаров «примером героизма», подобного которому «ещё не знает история».

Хотя Парижская Коммуна после начала восстания и совершила ряд ошибок, в частности, не двинула немедленно свои войска на контрреволюционный Версаль, а Центральный Комитет слишком рано сложил свои полномочия, хотя Парижская Коммуна потерпела поражение, революционное знамя пролетариата, поднятое ею, всё же будет вечно сиять немеркнущим светом.

К. Маркс в своей работе «Гражданская война во Франции» писал:

«Париж рабочих с его Коммуной всегда будут чествовать как славного предвестника нового общества. Его мученики навеки запечатлены в великом сердце рабочего класса. Его палачей история уже теперь пригвоздила к тому позорному столбу, от которого их не в силах будут освободить все молитвы их попов»²⁰³.

Приветствуя 21-ю годовщину Парижской Коммуны Ф. Энгельс говорил:

«Историческое величие придал Коммуне её в высшей степени интернациональный характер. Это был смелый вызов всякому проявлению буржуазного шовинизма. И пролетариат всех стран безошибочно это понял»²⁰⁴.

Несмотря на то, что Парижская Коммуна, имеющая всеобщее значение для дела международной пролетарской революции, получила такую высокую оценку К. Маркса и Ф. Энгельса, наш товарищ Тольятти как будто считает, что ныне уже нет смысла упоминать об этой оценке.

После поражения Парижской Коммуны рабочие Парижа, как об этом говорил Ф. Энгельс, нуждались в длительном отдыхе для накопления сил. Бланкисты же, не считаясь со сложившимися тогда условиями, стояли за проведение новых восстаний. Их авантюристические попытки подверглись острой критике со стороны Ф. Энгельса.

В период мирного развития капитализма в Европе и Америке К. Маркс и Ф. Энгельс продолжали вести в рабочем движении борьбу на два фронта. С одной стороны, они сурово осуждали революционное фразёрство, стояли за использование «буржуазной легальности» для ведения борьбы против буржуазии; с другой стороны, они также сурово, и даже более чем сурово, критиковали оппортунизм, господствовавший в то время в социал-демократических партиях, поскольку оппортунисты полностью утратили пролетарскую революционную стойкость и признавали только легальную борьбу против буржуазии, не имея решимости наряду с этим использовать нелегальные формы.

Это значит, что К. Маркс и Ф. Энгельс всегда, включая и период мирного развития, без всякого колебания твёрдо придерживались стратегических принципов пролетарской революции и в то же время, исходя из конкретных условий каждого периода, осмотрительно применяли гибкую тактику.

Вступив, как великий марксист, на историческую арену революционной борьбы пролетариата, В. И. Ленин в конце своей первой знаменитой работы «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?» с предельной ясностью поставил вопрос о революционной стратегии русского пролетариата. Он писал:

«Когда передовые представители его²⁰⁵ усвоят идеи научного социализма, идею об исторической роли русского рабочего, когда эти идеи получат широкое распространение и среди рабочих создадутся прочные организации, преобразующие теперешнюю разрозненную экономическую войну рабочих в сознательную классовую борьбу,— тогда русский рабочий, поднявшись во главе всех демократических элементов, свалит абсолютизм и поведёт русский пролетариат (рядом с пролетариатом всех стран) прямой дорогой открытой политической борьбы к победоносной коммунистической революции»²⁰⁶.

Этот стратегический принцип, выдвинутый В. И. Лениным, всегда служил авангарду пролетариата России и всему русскому народу основным направлением в их борьбе за своё освобождение.

В. И. Ленин постоянно и решительно отстаивал этот стратегический принцип. Для того чтобы отстоять этот принцип, он вёл непримиримую борьбу с русскими народниками, «легальными марксистами», экономистами, меньшевиками, с оппортунистами, ревизионистами Ⅱ Интернационала, с Троцким и Бухариным.

В 1902 году при разработке программы Российской социал-демократической рабочей партии между Лениным и Плехановым возникли серьёзные разногласия по вопросу о принципах стратегии пролетариата: В. И. Ленин настаивал на включении в партийную программу положения о диктатуре пролетариата и вместе с тем требовал со всей ясностью указать в ней на руководящую роль рабочего класса в революции.

Во время революции 1905 года В. И. Ленин написал работу «Две тактики социал-демократии в демократической революции», в которой нашёл отражение героический дух русского пролетариата, осмелившегося взять на себя руководство борьбой и пойти на завоевание победы. В. И. Ленин выдвинул цельное учение о гегемонии пролетариата в демократической революции, цельное учение о союзе рабочего класса и крестьянства при руководстве со стороны рабочего класса, развил марксистское учение о перерастании буржуазно-демократической революции в революцию социалистическую.

В годы первой мировой войны В. И. Лениным были написаны такие исключительно важные марксистские труды, как «Крах Ⅱ Интернационала» и «Империализм, как высшая стадия капитализма», в которых он поднял на новую высоту стратегическую мысль пролетариата, указав, что империализм есть канун пролетарской, социалистической революции и что победа пролетарской революции возможна сначала в одной, отдельно взятой стране, или нескольких странах. Эти стратегические идеи проложили путь к победе Великой Октябрьской революции.

И так далее.

В конкретных вопросах тактики, направляя действия пролетариата, В. И. Ленин всегда исходил из конкретной обстановки. В частности, В. И. Ленин в своей работе «Детская болезнь „левизны“ в коммунизме» глубоко и всесторонне осветил такие вопросы, как, например: при каких условиях пролетарская партия должна участвовать в парламенте и при каких условиях она должна бойкотировать его; при каких условиях пролетарская партия должна организовывать союз одного рода и при каких условиях — союз другого рода; при каких условиях пролетарская партия должна идти на необходимые компромиссы и при каких условиях она должна отвергать компромиссы; в каком случае пролетарская партия должна вести легальную борьбу и в каком случае она должна вести нелегальную борьбу и каким образом гибко сочетать эти две формы борьбы; когда нужно наступать и когда нужно отступать или продвигаться вперёд обходным путём и т. д.

В. И. Ленин был совершенно прав, когда говорил:

«Отсюда вытекают два очень важных практических вывода: первый, что революционный класс, для осуществления своей задачи, должен уметь овладеть всеми, без малейшего изъятия, формами или сторонами общественной деятельности…; второй, что революционный класс должен быть готов к самой быстрой и неожиданной смене одной формы другою»²⁰⁷.

Касаясь различных форм борьбы, В. И. Ленин указывал также, что коммунисты всех стран должны исследовать, изучить, отыскать, угадать, схватить национально-особенное, национально-специфическое в конкретных подходах каждой страны к разрешению единой интернациональной задачи, к победе над оппортунизмом и левым доктринёрством внутри рабочего движения, к свержению буржуазии, к учреждению пролетарской диктатуры. Совершенно ошибочно игнорировать в борьбе особенности своей нации.

Согласно идее Ленина, все конкретные тактические установки, вся тактика пролетарской партии должны быть направлены на организацию многомиллионных масс, мобилизацию широких слоёв союзников, на максимальную изоляцию врагов народа, империалистов и их цепных псов, с тем чтобы достичь общей стратегической цели — освобождения пролетариата и всего народа. Как об этом говорил В. И. Ленин: «…форма борьбы может меняться и меняется постоянно в зависимости от различных, сравнительно частных и временных, причин, но сущность борьбы, её классовое содержание прямо-таки не может измениться, пока существуют классы»²⁰⁸.

Руководствуясь идеями Маркса, Энгельса и Ленина, китайские коммунисты в ходе своей конкретной революционной практики разработали стратегию и тактику китайской революции.

Идеи китайских коммунистов о стратегии и тактике товарищ Мао Цзэдун обобщил следующим образом:

«Мировой империализм и господствующая в Китае чанкайшистская реакционная клика уже насквозь прогнили и лишены перспектив. У нас есть основания пренебрегать ими; мы уверены и убеждены в том, что одержим победу над всеми внутренними и внешними врагами китайского народа. Однако в каждом частном случае, в каждом конкретном вопросе борьбы (будь то военная, политическая, экономическая или идеологическая борьба) ни в коем случае нельзя пренебрегать врагом, наоборот, нужно относиться к нему со всей серьёзностью, сосредоточивать все силы в борьбе с ним, и только таким образом можно одержать победу. Правильно указывая на то, что в целом, в стратегическом отношении нужно пренебрегать врагом, мы отнюдь не должны в каждом частном случае, в каждом конкретном вопросе также пренебрегать врагом. Если мы в целом переоценим силы врага и поэтому не осмелимся свергнуть его, не осмелимся завоевать победу, то мы допустим правооппортунистическую ошибку. Если в каждом частном случае, в каждом конкретном вопросе мы не будем осмотрительны, не будем придавать большого значения искусству борьбы, не будем сосредоточивать все силы в борьбе, не будем обращать внимания на то, чтобы завоевать всех союзников, которых нужно завоевать (середняков, самостоятельных ремесленников и мелких торговцев, среднюю буржуазию, учащихся, учителей, профессоров, рядовые интеллигентов, рядовых государственных служащих, людей свободных профессий и прогрессивно настроенных шэньши), то мы допустим „лево“-оппортунистическую ошибку»²⁰⁹.

Здесь товарищ Мао Цзэдун чётко и ясно говорит о пролетарской борьбе в целом, то есть о вопросах стратегии. Он также чётко и ясно говорит и о борьбе в каждом частном случае, в каждом конкретном вопросе, то есть о вопросах тактики.

Почему в целом, в стратегическом отношении необходимо презирать врага? Да потому, что империализм и вся реакция насквозь прогнили, лишены перспектив и могут быть одолены. Кто не видит этого, тот не смеет вести революционную борьбу, тот может потерять революционную веру и завести народ на ложный путь. Почему в конкретной борьбе, в тактическом отношении необходимо относиться к врагу со всей серьёзностью и ни в коем случае нельзя пренебрегать им? Да потому, что империалисты и реакционеры всё ещё держат в своих руках государственную машину, всё ещё вооружены до зубов, всё ещё могут обманывать народ. Чтобы свергнуть господство империалистов и реакционеров, пролетариату и широким народным массам приходится в своей борьбе идти тяжёлым и извилистым путём. Ибо трон империалистов и реакционеров сам собой не рухнет.

Любая революционная партия будет не в состоянии вести борьбу, если она откажется от своей стратегической цели — свержения старого строя — и утратит веру в возможность одолеть врага, в возможность одержать победу; она не сможет привести революцию к желанной победе, если она ограничится лишь выдвижением революционной цели, будет заниматься революционным фразёрством и действовать наобум, вместо того чтобы в революционной борьбе относиться к врагу со всей серьёзностью и осмотрительностью, вместо того чтобы шаг за шагом накапливать и множить революционные силы. Это справедливо для любой революционной партии, тем более для пролетарской. Если пролетарская партия, помимо отстаивания стратегических принципов пролетариата, будет в каждом конкретном вопросе революционной борьбы относиться к врагу со всей серьёзностью и вести борьбу с ним умело, то, пусть даже пролетариат пока ещё не обладает превосходством в силах, всё равно, как говорит товарищ Мао Цзэдун, «с течением времени мы достигнем превосходства в целом»²¹⁰. Это значит, что если со всей серьёзностью относиться к врагу в тактическом отношении, в конкретных вопросах борьбы и всемерно добиваться успеха в каждом конкретном случае борьбы, то это ускорит, а не замедлит, не отодвинет наступление победы революции.

Когда пролетарская партия относится в тактическом отношении к врагу со всей, серьёзностью и добивается побед в каждом конкретном случае борьбы, это даёт возможность всё более широким массам на своём собственном опыте убедиться в том, что врага можно одолеть и что наше презрение к нему оправдано и обосновано. Древние китайские изречения гласят: «все великие дела в поднебесной складываются из малых»; «гигантское дерево вырастает из крохотного ростка»; «возведение девятиярусной башни начинается с первой лопаты»; «поход в тысячу ли начинают с первого шага». То же самое можно сказать и о борьбе революционного народа за свержение реакции. Народ может достичь своей конечной цели — свержения реакционеров — лишь после того, как он выдержит один за другим целый ряд конкретных боев, добиваясь при этом побед в каждом конкретном случае борьбы.

Товарищ Мао Цзэдун в своей работе «Вопросы стратегии революционной войны в Китае» писал:

«Наша стратегия состоит в том, чтобы одному биться против десяти, наша тактика — в том, чтобы десяти биться против одного. Это — один из основных законов, обеспечивающих нам победу над врагом»²¹¹. Далее он писал: «Малым числом мы побеждаем большое — так заявляем мы силам, господствующим над всем Китаем. Вместе с тем большим числом мы побеждаем малое — так заявляем мы отдельной части противника, с которой сталкиваемся на поле боя»²¹².

Здесь речь идёт о принципах военной борьбы, однако эти принципы применимы и к политической борьбе. История говорит, что все революционеры, в том числе и буржуазные революционеры, вначале всегда составляли меньшинство и силы, руководимые ими, были сравнительно слабы. Если бы в борьбе с врагом революционеры не имели мужества, чтобы в стратегическом отношении «малым числом побеждать большое», «одному биться против десяти», то они были бы бессильны и беспомощны, не могли бы сделать ничего, не могли бы в конечном счёте завоевать большинство. И наоборот, если бы они в тактическом отношении, в каждом конкретном случае борьбы не понимали необходимости организации народных масс, сплочения всех союзников, которых можно сплотить, использования объективно существующих в стане врагов противоречий, если бы они не умели применять методы борьбы — «большим числом побеждать малое», «десяти биться против одного», не умели бы проводить всю необходимую подготовку к каждому конкретному случаю борьбы, то они не могли бы одерживать победы, не могли бы накапливать малые победы и превращать их в крупные, они были бы разгромлены врагом поодиночке и силы революции понесли бы неоправданные потери.

Словом, в вопросе о взаимосвязи стратегии и тактики пролетарская партия должна неослабно держать в центре внимания конечную цель — освобождение трудового народа, должна обладать решимостью одержать верх над врагом, быть уверенной в победе. Она не должна забывать о своей конечной цели, увлекаясь текущими, незначительными интересами и успехами, не должна из-за временной видимой мощи врага терять уверенность в победе народной революции. Вместе с тем пролетарская партия должна со всей серьёзностью относиться к повседневной, пусть даже с виду и незаметной, борьбе, ведущейся в небольших масштабах. В каждом конкретном случае борьбы она должна быть хорошо подготовлена, должна тесно сплачивать народные массы, умело применять искусство борьбы, делать всё возможное, чтобы в каждом конкретном случае борьба увенчалась победой, и тем самым непрестанно воспитывать и воодушевлять широкие народные массы. Нужно полностью отдавать себе отчёт в том, что в каждом конкретном случае многократная и многообразная борьба, в том числе и борьба в небольших масштабах, в своей совокупности и в своём развитии может превратиться в силу, способную расшатать устои старого режима.

Отсюда совершенно ясно, что между стратегией и тактикой существует и различие, и единство,— в этом и заключается диалектический подход марксистов-ленинцев. Однако положение о том, что «в стратегическом отношении следует презирать врагов, а в тактическом отношении — относиться к ним со всей серьёзностью», некоторые люди называют «схоластической философией», «двойной бухгалтерией». Но какова же в конце концов их «философия»? Какова же их «единая бухгалтерия»? Этого мы не знаем.

В своей статье «О нашей революции» В. И. Ленин так писал о героях-оппортунистах:

«Они все называют себя марксистами, но понимают марксизм до невозможной степени педантски. Решающего в марксизме они совершенно не поняли: именно, его революционной диалектики»²¹³.

В той же статье В. И. Ленин писал:

«Во всём своём поведении они обнаруживают себя, как трусливые реформисты, боящиеся отступить от буржуазии, а тем более порвать с ней, и в то же время прикрывают свою трусливость самым бесшабашным фразёрством и хвастовством»²¹⁴.

Пусть почитают внимательно эти слова Ленина те, кто нападает на Коммунистическую партию Китая! Эти слова Ленина поистине могут служить для некоторых людей политическим зеркалом.

Итальянская коммунистическая партия является одной из крупных партий в современном капиталистическом мире. В самые мрачные годы фашистского господства эта партия вела героическую борьбу. Она имеет славные боевые традиции. В годы второй мировой войны Итальянская коммунистическая партия руководила народом своей страны в его героических вооружённых восстаниях и партизанской войне против фашизма. Народные вооружённые силы арестовали Муссолини и казнили этого фашистского изверга.

Своими боевыми подвигами Итальянская коммунистическая партия снискала себе симпатию и поддержку итальянского народа. И это вполне естественно.

После второй мировой войны капитализм в Италии вступил в период мирного развития. В этот период Итальянская коммунистическая партия проделала немалую работу, используя формы легальной борьбы. Наличие условий для ведения легальной борьбы можем играть положительную роль в деятельности политических партий рабочего класса, однако если эти партии в своей легальной борьбе не проявляют должной революционной бдительности и стойкости, то наличие таких условий может сыграть и отрицательную роль. Как К. Маркс и Ф. Энгельс, так и В. И. Ленин постоянно предупреждали пролетариат об этом.

Почему же после второй мировой войны ревизионизм стал общепризнанной главной опасностью в международном рабочем движении? Это объясняется следующим: во-первых, этому учит история легальной борьбы, которая велась в различных областях во многих странах мира; во-вторых, существованием условий для роста оппортунизма, ревизионизма в реальной жизни современного мира; в-третьих, фактом существования современного ревизионизма, представляемого титовской кликой.

На основе многочисленных высказываний П. Тольятти и других товарищей можно со всей откровенностью сказать, что такая опасность существует и внутри Итальянской коммунистической партии. В последнее время некоторые товарищи из Французской коммунистической партии выступили с целым рядом статей, содержащих нападки на революционных марксистов-ленинцев, нападки на китайских коммунистов. Их взгляды на целый ряд коренных вопросов международного коммунистического движения настолько сходны со взглядами П. Тольятти и других товарищей, как будто это оттиски с одного клише. Более того, в последнее время в рядах международного коммунистического движения появились и такие люди, о которых можно сказать словами Ленина: все они «одна семья, все они друг друга хвалят, друг у друга учатся и сообща ополчаются против „догматического“ марксизма»²¹⁵. Это странное явление. Но кто имеет хоть малейшее представление о марксизме-ленинизме и проанализирует это явление, тот поймёт, что оно отнюдь не случайно.

Современный ревизионизм имеет место не только в некоторых капиталистических странах, но и может возникнуть в социалистических странах. Известно, что титовская клика первая подняла флаг ревизионизма и привела Югославию, которая в своё время была социалистической страной, к постепенному перерождению. Титовская клика не только сама давно стала подручным американских и прочих империалистов в политическом отношении, но и превратила Югославию в придаток американского империализма в экономическом отношении, шаг за шагом превращая югославскую экономику, по словам империалистов, в так называемую «либерализированную экономику».

В мае 1921 года В. И. Ленин, выступая на Ⅹ Всероссийской конференции РКП(б), говорил:

«И Милюков прав. Он учитывает ступени политического развития совершенно трезво и говорит, что для перехода назад к капитализму необходимая ступенька — эсеровщина и меньшевизм. Буржуазии такая ступенька нужна, а кто этого не понимает, тот глупец»²¹⁶.

Эти замечательные слова Ленина буквально пророчество о титовской клике, появившейся несколько десятков лет спустя.

Почему же ревизионизм может возникнуть и в социалистических странах? Как указывается в Московской Декларации 1957 года,

«Наличие буржуазного влияния является внутренним источником ревизионизма, а капитулянтство перед давлением со стороны империализма — его внешним источником».

В Московском Заявлении 1960 года, в котором вновь подтверждается важное положение Московской Декларации о том, что ревизионизм представляет собой главную опасность в международном рабочем движении, была подвергнута осуждению югославская разновидность международного оппортунизма. В Заявлении совершенно правильно указывается:

«Изменив марксизму-ленинизму, объявляя его устаревшим, руководители СКЮ противопоставили Декларации 1957 г. свою антиленинскую ревизионистскую программу, противопоставили СКЮ всему международному коммунистическому движению, оторвали свою страну от социалистического лагеря, поставили её в зависимость от так называемой „помощи“ американских и других империалистов и тем самым создали угрозу потери революционных завоеваний, достигнутых героической борьбой югославского народа. Югославские ревизионисты ведут подрывную работу против социалистического лагери и мирового коммунистического движения. Под предлогом внеблоковой политики они развёртывают деятельность, наносящую ущерб делу единства всех миролюбивых сил и государств».

В Московском Заявлении также указывается:

«Дальнейшее разоблачение руководителей югославских ревизионистов и активная борьба за то, чтобы оградить коммунистическое движение, а также рабочее движение от антиленинских идей югославских ревизионистов, продолжают оставаться необходимой задачей марксистско-ленинских партий».

На этом важном документе стоят подписи представителей 81 коммунистической и рабочей партии, в том числе и представителей компартий Италии, Франции и всех социалистических стран. Однако не успели ещё высохнуть чернила, как ответственные лица некоторых партий вдруг стали обниматься и лобзаться с титовской кликой.

Товарищ Тольятти открыто заявил, что позиция, сформулированная в Московском Заявлении 1960 года в отношении югославской титовской клики, «ошибочна» и что «нападки на „клику Тито“ не только не продвинут нас ни на шаг вперёд, а, наоборот, отодвинут нас на много шагов назад»²¹⁷. Находятся и такие люди, которые говорят, что якобы «югославские коммунисты сделали шаги в сторону сближения и единства со всем мировым коммунистическим движением» и что «по ряду жизненно важных международных проблем» наблюдается «совпадение или близость» позиции титовской клики и их позиции. У этих людей слова расходятся с делом. Они смотрят на Московскую Декларацию и Московское Заявление лишь как на формальность. Для своего оправдания они, не брезгуя ничем, попирают Московское Заявление и не признают ревизионизм главной опасностью в современном международном коммунистическом и рабочем движении, утверждая, что «опасность догматизма и сектантства стала в последний период главной опасностью в международном коммунистическом и рабочем движении»²¹⁸. На состоявшемся недавно Ⅵ съезде Социалистической единой партии Германии было допущено крайне оскорбительное обращение с представителем Коммунистической партии Китая, когда он в своей приветственной речи, отстаивая Московское Заявление, осуждал ревизионизм титовской клики, в то время как представителю титовской клики был оказан восторженный приём. Разве можно сказать, что эти люди «твёрдо придерживались общей согласованной линии мирового коммунистического движения»? Совершенно ясно, что этот тщательно продуманный акт огорчает друзей и радует недругов.

В результате всего этого титовская клика стала вдруг котироваться в десять раз выше. Некоторые люди, действуя таким образом, стремятся возвеличить титовскую клику и превратить её в свой «идейный центр». Они пытаются подменить марксизм-ленинизм современным ревизионизмом, представителем которого является титовская клика, подменить Московскую Декларацию и Московское Заявление программой современного ревизионизма титовской клики или чем-либо другим.

Некоторые люди постоянно твердят о том, что, дескать, нужно «сверять часы». В настоящее время есть два вида часов: часы марксизма-ленинизма, Московской Декларации и Московского Заявления и часы современного ревизионизма, представляемого титовской кликой. Так с какими же часами следует сверяться? С часами марксизма-ленинизма, Московской Декларации и Московского Заявления или же с часами современного ревизионизма?

Некоторые люди не только не разрешают нам выступать против современного ревизионизма, но даже не разрешают нам упоминать о старом ревизионизме эпохи Ⅱ Интернационала, между тем как они сами без устали, захлёбываясь от восторга, повторяют песни старых ревизионистов. В предисловии ко второму изданию книги «К жилищному вопросу» Ф. Энгельс, касаясь прудонизма, писал:

«Кто сколько-нибудь обстоятельно изучает современный социализм, тот должен изучить также и „преодолённые точки зрения“ в рабочем движении».

Он считал, что до тех пор пока в обществе будут существовать условия, порождающие такие точки зрения, эти точки зрения или отражающее их направление будут вновь и вновь проявляться.

«И если,— пишет Энгельс,— это направление впоследствии примет более устойчивую форму и более определённые контуры… то оно вынуждено будет при формулировании своей программы вернуться к своим предшественникам…»²¹⁹.

Поскольку мы сейчас выступаем против современного ревизионизма, естественно, мы должны изучать и его предшественников, извлекать уроки из истории, изучать, как современные ревизионисты вернулись к своим предшественникам. Разве не следует так поступать? Почему же это — «совершенно недопустимая историческая аналогия»? Разве поступать так — значит нарушать какое-то «табу»?

Поскольку эти люди повторяют старые песни Бернштейна, Каутского и других старых ревизионистов и используют их взгляды, приёмы и язык, для того чтобы обрушиться с нападками и клеветой на марксистов-ленинцев, на китайских коммунистов, то у них нет никаких оснований запретить нам ответить им той же критикой, которой В. И. Ленин в своё время подверг старых ревизионистов.

В. И. Ленин говорил:

«Ведь бернштейнианцы точь в точь твердили и твердят, что именно они понимают истинные нужды пролетариата, задачи роста его сил, углубления всей работы, подготовки элементов нового общества, пропаганды и агитации. Мы требуем открытого признания того, что есть! — говорит Бернштейн, освящая этим „движение“ без „конечной цели“, освящая одну оборонительную тактику, проповедуя тактику боязни, „как бы не отшатнулась буржуазия“. И бернштейнианцы кричали о „якобинизме“ революционных социал-демократов, о „литераторах“, не понимающих „рабочей самодеятельности“ и т. д. и т. д. На деле, как всем известно, революционные социал-демократы и не думали забрасывать повседневной и мелкой работы, подготовки сил и пр., и пр. Они только требовали ясного сознания конечной цели, ясной постановки революционных задач, они хотели поднимать полу-пролетарские и полу-мелкобуржуазные слои до революционности пролетариата, а не принижать эту последнюю до оппортунистических соображений, „как бы не отшатнулась буржуазия“. Едва ли не самым рельефным выражением этой розни между интеллигентски-оппортунистическим и пролетарски-революционным крылом партии явился вопрос: dürfen wir siegen? „смеем ли мы победить?“ позволительно ли нам победить? не опасно ли нам победить? следует ли нам побеждать? Странный на первый взгляд, вопрос этот однако был поставлен и должен был быть поставлен, ибо оппортунисты боялись победы, отпугивали пролетариат от неё, пророчили беды от неё, высмеивали лозунги, прямо зовущие к ней»²²⁰.

Эти слова Ленина, которые мы здесь цитируем, действительно могут раскрыть картину возрождения бернштейнианства в новых исторических условиях, раскрыть сущность разногласий между марксистами-ленинцами и современными ревизионистами.

Некоторые люди, именующие себя «творческими марксистами-ленинцами», говорят, что времена изменились и условия уже не те, поэтому-де нет необходимости повторять изложенные К. Марксом и В. И. Лениным основные положения. Они возражают против того, чтобы мы цитировали классиков марксизма-ленинизма для освещения вопросов, и называют это «догматизмом».

Отбрасывать марксизм-ленинизм под предлогом избавления от пут «догмата» — это весьма удобный приём. Этот приём оппортунистов уже давно был разоблачён В. И. Лениным, который писал:

«Какое это удобное словечко: „догмат“! Достаточно извратить слегка враждебную теорию, прикрыть это извращение жупелом „догмата“,— и готово дело!»²²¹.

Всем известно, что эпоха, в которой жил и боролся В. И. Ленин, намного отличалась от эпохи Маркса и Энгельса. В. И. Ленин всесторонне развил марксизм, подняв его на новый этап — этап ленинизма. В свете новых условий и особенностей своей эпохи В. И. Ленин написал целый ряд выдающихся произведений. Он значительно обогатил теоретическую сокровищницу марксизма, значительно обогатил стратегию и тактику пролетарской революции, выдвинул новый курс и новые задачи перед международным рабочим движением. В своих произведениях В. И. Ленин неоднократно и в большом количестве приводил цитаты из произведений Маркса и Энгельса с целью защиты коренных положений марксизма, отстаивания его чистоты и борьбы против его искажения и попрания со стороны оппортунистов, ревизионистов. Так, например, в своём великом труде «Государство и революция», имеющем исключительно важное значение для марксистской теории, В. И. Ленин приводил в возможно более полном виде многочисленные цитаты. В первой главе этой книги он писал:

«…При неслыханной распространённости искажений марксизма, наша задача состоит прежде всего в восстановлении истинного учения Маркса о государстве. Для этого необходимо приведение целого ряда длинных цитат из собственных сочинений Маркса и Энгельса. Конечно, длинные цитаты сделают изложение тяжеловесным и нисколько не посодействуют его популярности. Но обойтись без них совершенно невозможно. Все, или по крайней мере все решающие, места из сочинений Маркса и Энгельса по вопросу о государстве должны быть непременно приведены в возможно более полном виде, чтобы читатель мог составить себе самостоятельное представление о совокупности взглядов основоположников научного социализма и о развитии этих взглядов, а также чтобы искажение их господствующим ныне „каутскианством“ было доказано документально и показано наглядно»²²².

Отсюда видно, что, когда марксизм подвергался грубому попранию, В. И. Ленин в большом количестве цитировал слова Маркса и Энгельса. Теперь, когда подобному попранию подвергается ленинизм, все революционные марксисты-ленинцы не могут не цитировать слова Ленина. Ибо именно таким образом можно ярко сопоставить истину марксизма-ленинизма с абсурдными утверждениями ревизионизма, оппортунизма.

Отсюда видно, что цитирование классиков марксизма-ленинизма не является каким-то «преступлением», как это утверждают некоторые люди. Всё дело в том, нужно ли цитировать? как цитировать? правильно ли приводятся цитаты?

Некоторые умышленно обходят суть вопросов, которую мы освещаем с помощью цитат классиков марксизма-ленинизма; они даже не смеют предать гласности цитаты, приведённые нами, и голословно ставят нам в вину «цитирование абзац за абзацем»²²³. В связи с этим орган Французской коммунистической партии «Юманите» даже стал обвинять Коммунистическую партию Китая в том, что якобы китайские коммунисты «извращают марксизм-ленинизм до того, что в нём остаются лишь застывшие формулы, присваивают себе право быть его великими жрецами, уполномоченными проповедовать его догмы»²²⁴. В конце концов, о чём говорят их выпады против нас в таком самодовольном саркастическом тоне? Эти выпады всего лишь отражают их мысли и чувства: стоит им лишь наткнуться на слова Маркса, Энгельса и Ленина, как у них сразу же возникает чувство сильного отвращения.

Эти люди, выступая против того, чтобы другие стали «жрецами» марксизма-ленинизма, фактически сами играют роль «жрецов» антимарксизма-антиленинизма, «жрецов» буржуазной идеологии.

Некоторые с яростью нападают на нас за то, что мы цитируем труды классиков марксизма-ленинизма с целью освещения основных марксистско-ленинских положений, но сами они фактически без конца повторяют слова Бернштейна, Каутского, а также Тито, у которых они списали многие свои основные положения.

Находятся также такие люди, которые, всячески нападая на то, что они называют «догматизмом», проявляют особое пристрастие к библейским догматам. Их головы забиты библейскими изречениями и тому подобными вещами, у них не осталось и следа от марксизма-ленинизма.

В. И. Ленин часто повторял слова Маркса и Энгельса: «Наше учение не догма, а руководство для действия». Сейчас, когда некоторые распространяют версию о том, что мы «догматики», нам хотелось бы заявить им со всей откровенностью: в борьбе против догматизма у Коммунистической партии Китая имеется богатый опыт. Ещё 20 с лишним лет тому назад мы под руководством товарища Мао Цзэдуна блестяще вели борьбу против догматизма и до сих пор уделяем внимание этой борьбе.

Настоящий марксист-ленинец не должен почивать на книгах, он должен уметь, применяя марксистско-ленинский метод, анализировать конкретную обстановку, конкретные обстоятельства и конкретные условия на данный момент в своей стране и за её пределами, изучать весь опыт практической борьбы и разрабатывать линию своих действий. Товарищ Мао Цзэдун постоянно напоминает нам известное указание Ленина о том, что конкретный анализ конкретной ситуации есть самая суть, живая душа марксизма²²⁵. Товарищ Мао Цзэдун, критикуя догматиков в наших рядах, говорил, что они — «нерадивцы, которые отвергают всякую кропотливую исследовательскую работу над конкретными вещами»²²⁶.

В 1942 году в своей работе «За правильный стиль в работе партии» товарищ Мао Цзэдун, подвергая догматизм резкой критике, писал:

«До сих пор у нас ещё немало таких людей, которые рассматривают отдельные формулировки, взятые из марксистско-ленинской литературы, как готовую чудодейственную панацею, полагая, что достаточно её приобрести, чтобы без всякого труда излечивать все болезни. Это — невежество людей незрелых. Среди таких людей мы должны вести просветительную работу. Всякий, кто рассматривает марксизм-ленинизм как религиозную догму, является именно таким — невежественным человеком. Такому нужно прямо сказать — твоя догма ни на что не годится. Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин неоднократно повторяли, что их учение не догма, а руководство к действию. Догматики же как нарочно забывают это важнейшее положение. Китайские коммунисты лишь в том случае смогут считать, что они осуществляют соединение теории с практикой, если они сумеют, исходя из марксистско-ленинских позиций и применяя марксистско-ленинский подход и метод, умело пользуясь учением Ленина — Сталина о китайской революции, сделать шаг вперёд и на основе серьёзного изучения истории и революционной действительности Китая создать во всех областях теоретические труды, отвечающие потребностям Китая. Можно хоть сто лет на словах проповедовать соединение теории с практикой, но если не связывать теорию с практикой на деле, то от такой проповеди никакой пользы не будет. Ведя борьбу против субъективного, однобокого подхода, мы должны разбить догматизм с его субъективностью и однобокостью»²²⁷.

Те, кто ныне с таким усердием и рвением трубит о борьбе против догматизма, совершенно не понимают, что такое догматизм, и тем более не понимают, как бороться с ним. Они без устали твердят о том, что, мол, времена изменились, обстановка уже не та и что нужно «творчески развивать марксизм-ленинизм», но на деле они ревизуют марксизм-ленинизм с позиций буржуазного прагматизма. Они совершенно не уяснили сути изменений эпохи, сути изменений обстановки. Они совершенно не разбираются в существующих в современном мире противоречиях и не понимают, где находится узловой пункт этих противоречий. Они не могут постичь закономерностей развития объективно существующих вещей и явлений. Они поступают то так, то этак; впадают то в капитулянтство, то в авантюризм. Приспособляться к событиям дня, забывать коренные интересы пролетариата — такова характерная особенность, свойственная их образу мыслей и действиям. Поэтому у них нет принципиальной политики, они зачастую не проводят грани между врагами, своими людьми и друзьями и даже смешивают их, принимая врагов за своих, а своих за врагов.

В. И. Ленин говорил:

«Обыватель никогда не руководится твёрдым миросозерцанием, принципами цельной партийной тактики. Он всегда плывёт по течению, слепо отдаваясь настроению»²²⁸.

Не так ли поступают теперь некоторые?

Двадцать с лишним лет тому назад товарищ Мао Цзэдун сформулировал для нашей партии известное положение о сочетании всеобщей истины марксизма-ленинизма с конкретной практикой китайской революции. Это явилось обобщением опыта Коммунистической партии Китая) в её длительной борьбе на два фронта — как против правого, так и против «левого» оппортунизма.

Положение о сочетании всеобщей истины марксизма-ленинизма с конкретной практикой революции в своей стране имеет два аспекта: с одной стороны, необходимо всегда твёрдо придерживаться всеобщей истины марксизма-ленинизма, в противном случае будут допущены правооппортунистические или ревизионистские ошибки; с другой стороны, необходимо постоянно исходить из реальной жизни, поддерживать тесную связь с массами, непрерывно обобщать опыт борьбы масс и, основываясь на практическом опыте, проверять свою работу, в противном случае будут допущены догматические ошибки.

Почему необходимо твёрдо придерживаться всеобщей истины марксизма-ленинизма? Почему необходимо твёрдо придерживаться основных положений марксизма-ленинизма? В. И. Ленин говорил:

«Учение Маркса всесильно, потому что оно верно. Оно полно и стройно, давая людям цельное миросозерцание, непримиримое ни с каким суеверием, ни с какой реакцией, ни с какой защитой буржуазного гнёта»²²⁹.

Всеобщая истина марксизма-ленинизма, или, иначе говоря, основные положения марксизма-ленинизма,— это не продукт пустой фантазии или субъективного измышления, это есть научные выводы, сделанные на основе обобщения исторического опыта борьбы всего человечества и обобщения опыта борьбы международного пролетариата.

Ревизионисты, оппортунисты всех мастей, начиная с Бернштейна, всегда под предлогом каких-то новых изменений или новой обстановки объявляли всеобщую истину марксизма устаревшей. Однако все события, происшедшие в мире за сто с лишним лет, непрестанно свидетельствовали о том, что всеобщая истина марксизма-ленинизма является верной для всего мира. Эта всеобщая истина применима не только на Западе, но и на Востоке. Правильность этой истины подтверждается не только Великой Октябрьской революцией, но и китайской революцией, а также победоносными революциями в различных странах мира; подтверждается не только всей историей рабочего движения в капиталистических странах Европы и Америки, но и великой революционной борьбой, ведущейся ныне во многих странах Азии, Африки и Латинской Америки.

В 1913 году В. И. Ленин в своей работе «Исторические судьбы учения Карла Маркса» писал, что после появления марксизма каждая из эпох всемирной истории «приносила ему новые подтверждения и новые триумфы. Но ещё больший триумф принесёт марксизму, как учению пролетариата, грядущая историческая эпоха»²³⁰.

В 1922 году В. И. Ленин в своей работе «О значении воинствующего материализма» также писал, что Маркс применял диалектику с таким успехом, что «теперь каждый день пробуждения новых классов к жизни и к борьбе на Востоке (Япония, Индия, Китай) — т. е. тех сотен миллионов человечества, которые составляют большую часть населения земли и которые своей исторической бездеятельностью и своим историческим сном обусловливали до сих пор застой и гниение во многих передовых государствах Европы,— каждый день пробуждения к жизни новых народов и новых классов всё больше и больше подтверждает марксизм»²³¹.

Эти выводы Ленина находят своё дальнейшее подтверждение в исторических фактах последних десятилетий.

Московская Декларация 1957 года, обобщая исторический опыт, сформулировала ряд главных закономерностей, присущих всем странам, вступающим на путь социализма. Из общих закономерностей, указанных в Декларации, на первом месте стоит «руководство трудящимися массами со стороны рабочего класса, ядром которого является марксистско-ленинская партия, в проведении пролетарской революции в той или иной форме и установлении диктатуры пролетариата в той или иной форме». Выдвинутый же П. Тольятти и другими товарищами так называемый «итальянский путь продвижения к социализму» есть не что иное, как отказ от пролетарской революции и диктатуры пролетариата, этого самого основного принципа, как отрицание этой самой основной закономерности, подтверждённой Московской Декларацией.

Те, кто выступает против всеобщей истины и основных положений марксизма-ленинизма, неизбежно выступают и против цельного марксистско-ленинского мировоззрения, подрывают его «коренные теоретические основания — диалектику, учение о всестороннем и полном противоречий историческом развитии…»²³².

Вот что записано в Московской Декларации о марксистско-ленинском мировоззрении:

«Теоретической основой марксизма-ленинизма является диалектический материализм. Это мировоззрение отражает всеобщий закон развития природы, общества и человеческого мышления. Это мировоззрение пригодно для прошлого, настоящего и будущего. Диалектическому материализму противостоят метафизика и идеализм. Если марксистская политическая партия при рассмотрении вопросов исходит не из диалектики и материализма, то это приведёт к возникновению односторонности и субъективизма, к закостенению мысли, к отрыву от практики и к потере способности давать соответствующий анализ вещам и явлениям, к ревизионистским или догматическим ошибкам и к ошибкам в политике. Применение диалектического материализма в практической работе, воспитание кадровых работников и широких масс в духе марксизма-ленинизма — это одна из актуальных задач коммунистических и рабочих партий».

Однако сейчас находятся люди, которые совершенно игнорируют это исключительно важное положение Московской Декларации и противопоставляют свои взгляды марксистско-ленинскому мировоззрению. Они с крайним отвращением относятся к материалистической диалектике, называя диалектику «двойной бухгалтерией», «схоластикой». Они уподобляются старым ревизионистам, которые «третировали Гегеля, как „мёртвую собаку“, и, проповедуя сами идеализм, только в тысячу раз более мелкий и пошлый, чем гегелевский, презрительно пожимали плечами по поводу диалектики…»²³³. Совершенно ясно, что эти люди, нападая на материалистическую диалектику, стремятся сбыть свой товар — современный ревизионизм.

Разумеется, марксистско-ленинское мировоззрение противостоит не только ревизионизму, но и догматизму.

Отстаивая всеобщую истину марксизма-ленинизма, мы должны вместе с тем бороться и против догматизма именно потому, что догматизм оторван от конкретной практики революции и рассматривает марксизм-ленинизм как мёртвые формулы.

Жизненность и непобедимость марксизма-ленинизма объясняются тем, что он возник и развивается в ходе революционной практики, постоянно черпает новый опыт из новой революционной практики и непрерывно обогащается им.

В. И. Ленин неоднократно указывал, что марксизм соединяет наиболее строгую научность с революционностью. Он говорил:

«Марксизм отличается от всех других социалистических теорий замечательным соединением полной научной трезвости в анализе объективного положения вещей и объективного хода эволюции с самым решительным признанием значения революционной энергии, революционного творчества, революционной инициативы масс,— а также, конечно, отдельных личностей, групп, организаций, партий, умеющих нащупать и реализовать связь с теми или иными классами»²³⁴.

Эти слова Ленина со всей ясностью говорят о том, что мы должны твёрдо придерживаться всеобщей истины марксизма и вместе с тем бороться против догматизма, который оторван от революционной практики и народных масс.

Высказывания товарища Мао Цзэдуна о взаимосвязи между отстаиванием всеобщей истины марксизма-ленинизма и борьбой против догматизма полностью совпадают с точкой зрения Ленина. Освещая вопрос познания, товарищ Мао Цзэдун говорил:

«Если взять последовательность движения человеческого познания, то оно всегда постепенно расширяется от познания единичного и специфического к познанию общего. Люди всегда познают прежде всего специфическую сущность многих различных явлений и только затем могут переходить к обобщению, познавать общую сущность явлений. Лишь познав данную общую сущность, руководствуясь этим общим знанием и в дальнейшем исследуя различные конкретные вещи, которые ещё не исследованы или исследованы неглубоко, и найдя их специфическую сущность, можно пополнить, обогатить и развить знание данной общей сущности, не допуская, чтобы это знание общей сущности превратилось в нечто окостенелое и мёртвое»²³⁵.

Ошибка догматиков заключается именно в том, что они превращают всеобщую истину марксизма-ленинизма, то есть его основные положения, в нечто окостенелое и мёртвое.

Догматики также извращают марксизм-ленинизм, но только с другой стороны. Они оторваны от действительности, выдумывают какие-то отвлечённые и бессодержательные формулы или же без разбору перенимают опыт других стран, навязывают его массам, ограничивая тем самым борьбу масс и лишая их возможности добиться в своей борьбе должных результатов. Не считаясь со временем, местом и условиями, догматики упорно цепляются только за одну форму борьбы. Они не понимают, что революционное движение народных масс в любой стране может принимать самые разнообразные формы. Они не понимают, что следует одновременно применять различные надлежащие формы, дополняя одну форму другой. Они не понимают, что в случае изменения обстановки следует заменять старые формы новыми или использовать старые формы, пополняя их новым содержанием. Поэтому они зачастую отрываются от масс, отрываются от возможных союзников и совершают сектантские ошибки; они зачастую действуют наобум и совершают авантюристические ошибки.

Руководство любой партии, если оно допускает догматические ошибки, не в состоянии постичь закономерности живого революционного движения. В области теории такое руководство неизбежно станет безжизненным, а в области тактики непременно будет совершать всякого рода ошибки. При таком руководстве партия никогда не сможет привести революционное движение народа своей страны к победе.

Во время борьбы против догматизма внутри нашей партии товарищ Мао Цзэдун, делая упор на сочетание всеобщей истины марксизма-ленинизма с конкретной практикой китайской революции, указывал, что марксистско-ленинский подход — это есть применение теории и метода марксизма-ленинизма для систематического, тщательного обследования и изучения обстановки. Он говорил:

«При таком подходе люди изучают теорию марксизма-ленинизма целеустремлённо, стремятся соединить теорию марксизма-ленинизма с практикой китайской революции, для того чтобы найти в марксизме-ленинизме исходные позиции, подход и метод для разрешения вопросов теории и тактики китайской революции. При таком подходе люди, стреляя, имеют перед собой цель. Этой „целью“ является китайская революция, а „стрелой“ — марксизм-ленинизм. Имея перед собой такую „цель“, как революция в Китае и революция на Востоке, мы, китайские коммунисты, обращаемся к „стреле“ марксизма-ленинизма. Такой подход означает стремление раскрывать в реальных фактах их подлинную сущности „Реальные факты“ — это всё объективно существующие предметы, явления; „подлинная сущность“ — это внутренняя связь, то есть закономерность всех объективно существующих предметов, явлений; „раскрывать“ — это значит изучать. Мы должны исходить из действительной обстановки в стране и вне её, в провинции и вне её, в уезде и вне его, в районе и вне его, выводить из действительной обстановки присущие ей, а не надуманные закономерности, то есть находить в происходящих вокруг нас событиях внутреннюю связь и руководствоваться этим в наших действиях. А для этого мы должны основываться не на собственном воображении, не на мгновенном порыве, не на мёртвой букве книги, а на объективно существующих фактах, должны тщательно знакомиться с материалом и, руководствуясь общими положениями марксизма-ленинизма, делать на его основе правильные выводы»²³⁶.

Вся история Коммунистической партии Китая, вся история победоносной китайской революции есть история всё более тесного сочетания всеобщей истины марксизма-ленинизма с конкретной практикой китайской революции. Без такого сочетания была бы немыслима победа китайской революции.

«Принципиальная политика есть единственно правильная политика» — это одно из знаменитых изречений Ленина. Марксизм смог победить оппортунистические течения всех мастей и завоевать господствующее положение в международном рабочем движении именно потому, что К. Маркс и Ф. Энгельс твёрдо придерживались принципиальной политики. Ленинизм смог одержать новые победы над идейными течениями ревизионизма и оппортунизма, смог привести Октябрьскую революцию к победе и завоевать господствующее положение в международном рабочем движении в новую эпоху именно потому, что В. И. Ленин и после него И. В. Сталин, продолжая дело Маркса и Энгельса, твёрдо придерживались принципиальной политики.

Что означает принципиальная политика? Это означает, что, выдвигая и разрабатывая любую политику, мы должны стоять на пролетарских позициях, исходить из коренных интересов пролетариата и руководствоваться теорией и основными положениями марксизма-ленинизма. Политическая партия пролетариата не должна ограничивать свой кругозор одними текущими интересами и плыть по течению, отказываясь от коренных интересов. Она не должна приспосабливаться лишь к событиям дня, соглашаться то с одним, то с другим, выступать то за одно, то за другое и торговать принципами, как товарами. Это означает, что политическая партия пролетариата должна сохранять свою политическую самостоятельность, должна чётко отмежеваться в идейном и политическом отношении от всех других классов и их политических партий — не только от помещичьего класса и буржуазии, но и от мелкой буржуазии. Внутри же самой партии марксисты-ленинцы должны отмежеваться от правых и «левых» оппортунистов, которые являются носителями непролетарской идеологии.

Некоторые люди, только вчера поставив свои подписи под Московской Декларацией и Московским Заявлением и заявив о своём согласии с основными революционными принципами Декларации и Заявления, сегодня уже попирают эти революционные принципы. Некоторые люди, подписав Московское Заявление и согласившие с положением Заявления о том, что руководители СКЮ изменили марксизму-ленинизму, вскоре после этого стали относиться к Тито и ему подобным ренегатам как к своим самым близким братьям. Некоторые люди выразили своё согласие с положением Заявления о том, что «американский империализм является главным оплотом мировой реакции и международным жандармом, врагом народов всего мира», но вскоре после этого стали утверждать, что судьбы человечества зависят от «сотрудничества», «доверия» и «согласия» между главами правительств США и СССР. Некоторые люди, согласившись с изложенными в Декларации и Заявлении нормами взаимоотношений между братскими партиями и между братскими странами, вскоре после этого выбросили эти нормы за борт и произвольно выступили на съезде своей партии с открытым осуждением другой братской партии, другой братской страны. Хотя эти люди непрестанно разглагольствуют о том, что ни в коем случае недопустимо переносить идеологические разногласия между братскими партиями в область экономических и государственных отношений, но они сами произвольно разорвали многочисленные экономические и технические контракты, подписанные с братскими странами, и даже фактически порвали дипломатические отношения с братской страной. Некоторые люди, заявив о своём согласии с положением Декларации и Заявления о том, что главной опасностью в международном рабочем движении является ревизионизм, вскоре после этого начали широко пропагандировать, что «главной опасностью является догматизм». И так далее, и тому подобное. Раз они действуют таким образом, то какая же у них принципиальность? Какая же это принципиальная политика?

Твёрдо придерживаясь принципиальной политики, пролетарская партия должна вместе с тем проявлять и гибкость. Было бы ошибочным отрицать в революционной борьбе необходимость маневрирования и продвижения вперёд обходным путём. Однако марксисты-ленинцы отличаются от оппортунистов, ревизионистов тем, что марксисты-ленинцы выступают за гибкость, основанную на принципиальной политике, в то время как гибкость оппортунистов, ревизионистов фактически означает отказ от принципиальной политики.

Проявлять гибкость, основанную на принципиальности,— это не есть оппортунизм. Наоборот, если не понимать того, что необходимо проявлять должную гибкость, необходимо предпринимать своевременные действия на основе твёрдой принципиальности в соответствии с конкретными условиями и тем самым причинять революционной борьбе ущерб, которого можно было бы избежать, то можно допускать оппортунистические ошибки.

Вопрос о компромиссе является одним из важных вопросов в осуществлении гибкости.

Подход марксистов-ленинцев к компромиссам таков: марксисты-ленинцы никогда не отказываются от необходимых компромиссов, благоприятных для дела революции, то есть компромиссов, не нарушающих принципов; но они ни в коем случае не допустят компромиссов, равнозначных предательству, то есть беспринципных компромиссов.

Об этом хорошо сказал В. И. Ленин:

«Маркс и Энгельс недаром считаются основателями научного социализма. Они были беспощадными врагами всякой фразы. Они учили ставить вопросы социализма (и в том числе вопросы социалистической тактики) научно. И в 70-х годах прошлого века, когда Энгельсу пришлось разбирать революционный манифест французских бланкистов, беглецов Коммуны, Энгельс без обиняков сказал им, что их хвастливое заявление „никаких компромиссов“ есть пустая фраза. Нельзя зарекаться от компромиссов. Дело в том, чтобы уметь через все компромиссы, которые с необходимостью навязываются иногда в силу обстоятельств даже самой революционной партии даже самого революционного класса, через все компромиссы уметь сохранить, укрепить, закалить, развить революционную тактику и организацию, революционное сознание, решимость, подготовленность рабочего класса и его организованного авангарда, коммунистической партии»²³⁷.

Если марксистско-ленинская партия действительно по-деловому подходит к своей деятельности, то как же она может огульно выступать против всяких компромиссов? В передовой статье «Ленинизм и современный ревизионизм», опубликованной в первом номере журнала «Хунци» за 1963 год, говорится:

«Мы, китайские коммунисты, в. ходе длительной революционной борьбы много раз шли на компромиссы как с внутренними, так и с внешними врагами. Мы шли на компромиссы с чанкайшистскими реакционерами, мы пошли на компромисс и с американскими империалистами в борьбе против американской агрессии, за оказание помощи корейскому народу и так далее».

В статье далее говорится, что именно в соответствии с указаниями Ленина мы, китайские коммунисты, «проводим различие между различного рода компромиссами: одобряем те компромиссы, которые в интересах дела народа, в интересах мира во всём мире, и выступаем против предательских компромиссов. Ведь совершенно ясно, что взгляды тех, которые впадают то в авантюризм, то в капитулянтство, как раз и представляют собой троцкизм или разновидность троцкизма».

Как всем известно, Троцкий сыграл крайне позорную роль во время Брестских переговоров, а также во всей истории революции в России и строительства в Советском Союзе. По всем важнейшим вопросам он выступал против Ленина, против ленинизма. Троцкий отрицал возможность победы социалистической революции и социалистического строительства сначала в одной, отдельно взятой, стране. В вопросах революционной стратегии и тактики он проявлял полнейшую беспринципность, впадая то в «левый» авантюризм, то в правое капитулянтство. В ходе событий, связанных с Брестским миром, он сначала слепо выступал за авантюристическую политику, а затем на Брестских переговорах, вопреки директиве Ленина, он отказался подписать мирный договор и одновременно сделал германской стороне предательское заявление, сообщив ей о том, что Советская Республика намерена прекратить войну и демобилизовать свою армию. Тем самым он лил воду на мельницу немецких агрессоров, и это привело к тому, что Германия выдвинула ещё более жёсткие условия. Таков облик троцкизма в ходе: событий, связанных с Брестским миром.

Однако сейчас есть люди, которые, вопреки всему, ставят на одну доску кубинские события и события, связанные с Брестским миром, хотя это два совершенно различных по своему характеру вопроса. Проводя историческую аналогию между этими событиями и сравнивая себя с Лениным, эти люди называют «троцкистами» тех, кто выступает против принесения в жертву суверенитета другой страны. Это поистине нелепо и смехотворно.

В. И. Ленин был совершенно прав, выступая в своё время за заключение Брестского мира. В. И. Ленин пошёл на этот шаг с целью выиграть время и укрепить завоевания Октябрьской революции. В 1936 году товарищ Мао Цзэдун в своей работе «Вопросы стратегии революционной войны в Китае» подверг резкой критике «лево»-оппортунистические ошибки. Касаясь Брестского мира, он говорил:

«Если бы после Октябрьской революции русские большевики, согласившись с точкой зрения „левых коммунистов“, отвергли мирный договор с Германией, то только что родившаяся Советская власть могла бы погибнуть»²³⁸.

Ход событий подтвердил предвидение Ленина и показал, что подписание Брестского мира представляло собой революционный компромисс.

А как было с событиями вокруг Кубы? Тут дело обстояло совсем иначе. В ходе этих событий кубинский народ и его вождь, преисполненные решимости стоять на смерть во имя суверенитета своей Родины, продемонстрировали великий героизм и высокую принципиальность; они не допустили ни авантюристической, ни капитулянтской ошибки. Однако в ходе этих событий некоторые люди совершили сначала авантюристическую, а затем и капитулянтскую ошибку, добиваясь того, чтобы кубинский народ согласился с унизительными условиями, принятие которых означало бы пожертвовать суверенитетом своей Родины. Эти люди, стремясь оправдать себя, ссылаются на пример Брестского мира, за подписание которого выступал В. И. Ленин. Поступая так, они на самом деле подвели и ещё больше разоблачили самих себя.

Товарищ Лю Шаоци на Ⅶ съезде Коммунистической партии Китая, исходя из опыта китайской революции, сделал следующее обобщение по вопросу о взаимосвязи между принципиальностью и гибкостью:

«Наша гибкость — это гибкость, основанная на определённых принципах. Проявлять беспринципную „гибкость“, идти на уступки и компромиссы, выходящие за рамки принципа, допускать неясность и путаницу в вопросах принципа — всё это ошибочно. Принципы партии служат критерием и мерилом всех изменений в её политике и тактике. Принципиальность партии есть критерий и мерило гибкости. В частности, борьба за наивысшие интересы подавляющего большинства народа — это наш неизменный принцип. Этот неизменный принцип служит критерием и мерилом при определении правильности или ошибочности тех или иных изменений в нашей политике и тактике. Все изменения, соответствующие этому принципу, являются правильными, а все изменения, не соответствующие этому принципу,— неправильными»²³⁹.

Такова наша точка зрения в вопросах о взаимосвязи между принципиальностью и гибкостью. Мы считаем эту точку зрения марксистско-ленинской.