Я помню дни Любви, Печали,
дни Торжества моей страны,
когда, рыдая, мы встречали
солдат, вернувшихся с войны.

И невернувшихся молили
простить, что пережили их.
О, как тогда правы́ мы были
в мольбах пророческих своих!

Как будто чувствовало сердце
сквозь толщину грядущих лет,
что пред ушедшими в бессмертье
придётся нам держать ответ.

Как будто знали достоверно,
что, совершив почётный круг,
когда-то медленно, но верно,
к позору двинемся мы вдруг.

Но нет! Тогда в хмелю объятий,
в пылу речей не смели мы
ни на мгновенье сомневаться
в победной поступи страны.

Нас волны славы беспредельной,
как крылья поднимали ввысь,
и мы, казалось нам, глядели,—
уже глядели! — в коммунизм!

Казалось нам в огнях салютов,
что каждый каждому стал брат.
А коли враг нагрянет лютый,
так ведь у нас такой солдат!

И так неистово и свято
тогда уверовал народ,
что правда нашего солдата
любую силу превзойдёт!

Защитник наш, надежда, сокол,
герой, спаситель, богатырь…
Каких только имён высоких
народ ему ни подарил!

И вроде это стало нормой
и утвердилося навек,
что человек в военной форме
есть самый лучший человек…

И вдруг… случилося такое,
что не понять, не объяснить —
покрыт позором русский воин!
И сердце требует спросить:
Кому вы служите, солдаты,
кого вы предали в бою!?
Могли ль поверить вы когда-то,
что скоро Родину свою
С таким холопским равнодушьем
вдруг отдадите палачам,
и вас не будет совесть мучить,
больная совесть по ночам!

Могли ль поверить вы, что скоро
всё та же воинская стать
уже не славой, а позором
вас всюду будет отмечать!

Ведь всё, что к той причастно стати —
погоны, выправка, мундир —
всё вопиёт теперь: «Предатель!»,
всё обличает: «Дезертир!».

Всё обращает к мысли жуткой,
что, хоть потерян сраму счёт,
но вот мундир на проститутках —
такого не было ещё!

Увы! Настало это время,
и уж который год подряд
с таким убийственным презреньем
на вас прохожие глядят.

Вас втайне жены презирают,
стыдятся дети за отцов
и в генералов не играют,
чтоб не сойти за подлецов.

Вас, из-за подлой жажды денег
не поборовших подлый страх,
вас, подло ставших на колени,
с таким оружием в руках —
вас молча судят предки ваши,
вас ваши внуки проклянут,
всех вас — «нейтралитет державших»,
и под подолы баб сбежавших,
и принародно расстрелявших
свою великую страну.

И если с этой жуткой славой
рискнёте вы среди людей
скользить всё так же величаво,
блистая выправкой своей,
Не обижайтесь, что повсюду,
не в силах более молчать,
плевать в лицо вам люди будут
и палачами называть.

Вы славу русского солдата
на тыщу лет втоптали в грязь,
и не надейтесь, что когда-то
простят расстрелянные вас.

Вам не забудутся измена
и ужас в девичьих очах,
и эти сотни убиенных,
и панихиды при свечах,
И горе Родины распятой,
и в рабство проданный народ…
И всё, что для России свято,
на вас проклятием падёт!