«Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные». Мы ели пирожные, потому что нам не давали хлеба. И какой только пакостью не кормили нас предприимчивые кондитеры. «Пирожные! самые обсахаренные, самые свеженькие, тают во рту. Пожалуйте! Снежные буше Блока, вкуснейшие эклеры Бальмонта, не прикажете ли свешать фунтик карамели без начинки „Акмэ“ новой фабрики Гумилёва бывшего старшего приказчика и т. д. В. Брюсов с братом. Фабрика оборудована по последнему слову техники; все машины выписаны из-за границы. Очень рекомендую». И наконец наиновейшее достижение кондитерского искусства «Мороженое из сирени».

Сосали, пережёвывали, захлёбываясь, глотали эту сладкую снедь, вымазывая патокой губы и души. Потом валялись на всём, что помягче: куда деться от тошноты.

Радуйтесь, кричите громче: у нас опять есть хлеб! Не доверяйте прислуге, пойдите сами, встаньте в очередь и купите книгу Маяковского «Облако в штанах». Бережней разрезайте страницы, чтобы как голодный не теряет ни одной крошки, вы ни одной буквы не потеряли бы из этой книги-хлеба.

Если вы так отравлены, что лекарство здоровой пищи вам помочь не может, умрите,— умрите от своей сахарной болезни.

А

нам здоровенным
с шагом саженьим
нам, которые
держим в своей пятерне
миров приводные ремни.

Только этой книги не хватало, чтобы жить.

Раньше было

Не кляните мудрые
Что вам до меня.
Я ведь только облачко
Полное огня.
Я ведь только облачко
Видите плыву
И зову мечтателя
Вас я не зову.

Теперь

От вас которые влюблённостью мокли
От которых в столетья слеза лилась
Уйду я
Солнце моноклем
Вставлю в широко растопыренный глаз.
Невероятно себя напудрив
Пойду по земле, чтоб нравился и жёгся
А впереди
На цепочке Наполеона поведу как мопса.
И вся земля поляжет женщиной
Заёрзает мясами хотя отдаться
Вещи оживут и губы вещины
Засюсюкают: цаца, цаца, цаца.

а это

Мы с дрожью страсти и печали
Едва над морем рассвело
Ей чресла розами венчали
И гиацинтами чело
Я буду беречь и любить
Как солдат
Обрубленный войною.
Непутёвый
Ничей
Бережёт свою единственную ногу.

Раньше — где?

Близ медлительного Нила, там, где озеро
Мерида, в царстве пламенного Ра…

теперь

Это было
Было в Одессе.

ибо

Что мне до Фауста феерией ракет
Скользящего с Мефистофелем в небесном
паркете.
Я знаю
Гвоздь у меня в сапоге
Кошмарней чем фантазия у Гете.

Наконец-то

Мы
Каторжане города лепрозория
Дождались своего поэта-пророка
Он кричит нам
Господа!
Остановитесь!
Вы не нищие
Вы не смеете просить подачки.
Нам здоровенным
С шагом саженьим
Надо не слушать, а рвать их
Их
Присосавшихся бесплатным приложением
К каждой двуспальной кровати.
Их ли смиренно просить помоги мне
Молить о гимне об оратории
Мы сами творцы в горящем гимне
Шум фабрики и лаборатории
‹…›
Плевать, что идея у Гомеров и Овидиев.
Людей как мы
От копоти в оспе
Я знаю
Солнце померкло б увидев
Наших душ золотые россыпи.

Он клянется

Когда приход его… оглашая
Выйдите к спасителю
Вам я
Души вытащу
Растопчу
Чтоб большая
И окровавленную дам как знамя.